DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.12432

Аннотация: Равенство перед законом и судом означает единообразное применение положений и процессуальных прав, изложенных в законодательстве, для каждого, независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений , принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Принцип равенства, провозглашенный в ст. 19 Конституции Российской Федерации (далее - РФ), отраженный в отдельных отраслях Уголовного Кодекса (далее -УК РФ) и Уголовно-Процессуального Кодекса РФ (далее -УПК РФ) в избранных случаях трактуется неоднозначно. Это порождает проблемы обеспечения конституционного принципа равенства перед законом и судом, острая необходимость и основные пути решения которых изложены в предлагаемой статье. Теоретические выводы и практические предложения разработаны по результатам критического анализа существующих концепций и учений, исторических предпосылок, материалов правотворческой, правоприменительной и правоинтепретационной практики. Анализ российского законодательства с точки зрения формы реализации конституционного права позволил сформулировать и обосновать необходимость: установить четкие границы между необходимостью дополнительной защиты лицу, осуществляющему важные функции для государства и общества, и избежать его безнаказанности в случае нарушениям им закона; регулировать объем правовой неприкосновенности определенной категории субъектов права, пропорционально их служебным задачам. Это позволит сохранить смысл правового иммунитета как средства гарантии и защиты, не превратив его в набор личных привилегий; сокращать тенденции расширения круга лиц с особым правовым статусом. Так как в основе всех видов правовых иммунитетов лежит гарантия от ложного обвинения, то рост категорий лиц, нуждающихся в иммунитете, свидетельствует о том, что презумпция невиновности, гарантированная Конституцией всем гражданам России теряет свою актуальность.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.52219

Аннотация: Равенство перед законом и судом означает единообразное применение положений и процессуальных прав, изложенных в законодательстве, для каждого, независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений , принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Принцип равенства, провозглашенный в ст. 19 Конституции Российской Федерации (далее - РФ), отраженный в отдельных отраслях Уголовного Кодекса (далее -УК РФ) и Уголовно-Процессуального Кодекса РФ (далее -УПК РФ) в избранных случаях трактуется неоднозначно. Это порождает проблемы обеспечения конституционного принципа равенства перед законом и судом, острая необходимость и основные пути решения которых изложены в предлагаемой статье. Теоретические выводы и практические предложения разработаны по результатам критического анализа существующих концепций и учений, исторических предпосылок, материалов правотворческой, правоприменительной и правоинтепретационной практики. Анализ российского законодательства с точки зрения формы реализации конституционного права позволил сформулировать и обосновать необходимость: установить четкие границы между необходимостью дополнительной защиты лицу, осуществляющему важные функции для государства и общества, и избежать его безнаказанности в случае нарушениям им закона; регулировать объем правовой неприкосновенности определенной категории субъектов права, пропорционально их служебным задачам. Это позволит сохранить смысл правового иммунитета как средства гарантии и защиты, не превратив его в набор личных привилегий; сокращать тенденции расширения круга лиц с особым правовым статусом. Так как в основе всех видов правовых иммунитетов лежит гарантия от ложного обвинения, то рост категорий лиц, нуждающихся в иммунитете, свидетельствует о том, что презумпция невиновности, гарантированная Конституцией всем гражданам России теряет свою актуальность.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.8822

Аннотация: Статья посвящена исследованию вопроса влияния осуществляемого руководством КНР политического курса на формирование правовой системы страны. Раскрываются особенности правотворческого процесса китайского государства с учетом особенностей его политической системы. Особое внимание уделяется принятым за период реформ законодательным актам, положения которых отвечают требованиям государственно-политического развития современного Китая. Приводятся практические примеры из действующего китайского законодательства, подтверждающие тесную взаимосвязь между партийными установками и правовыми нормами. Указывается определяющая роль КПК в деле формирования правовой системы КНР. Подтверждается политический курс китайского руководства на предоставление широких правотворческих полномочий местным органам власти для оперативного принятия необходимых для успешного экономического развития страны нормативных актов в инвестиционной и инновационной сферах. Акцентируется внимание на партийные установки в сфере борьбы с коррупцией, привлечение высококлассных зарубежных кадров и получивших образование за рубежом китайских студентов на работу в экономическую сферу страны. Делается вывод о приоритете партийных установок над нормой закона, что представляет особую специфику современного права КНР.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.52220

Аннотация: Статья посвящена исследованию вопроса влияния осуществляемого руководством КНР политического курса на формирование правовой системы страны. Раскрываются особенности правотворческого процесса китайского государства с учетом особенностей его политической системы. Особое внимание уделяется принятым за период реформ законодательным актам, положения которых отвечают требованиям государственно-политического развития современного Китая. Приводятся практические примеры из действующего китайского законодательства, подтверждающие тесную взаимосвязь между партийными установками и правовыми нормами. Указывается определяющая роль КПК в деле формирования правовой системы КНР. Подтверждается политический курс китайского руководства на предоставление широких правотворческих полномочий местным органам власти для оперативного принятия необходимых для успешного экономического развития страны нормативных актов в инвестиционной и инновационной сферах. Акцентируется внимание на партийные установки в сфере борьбы с коррупцией, привлечение высококлассных зарубежных кадров и получивших образование за рубежом китайских студентов на работу в экономическую сферу страны. Делается вывод о приоритете партийных установок над нормой закона, что представляет особую специфику современного права КНР.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.11929

Аннотация: В данной статье, на основе анализа недавних событий в Ливии, Сирии и Украине рассматриваются перемены, произошедшие в системе современного международного правопорядка. Особое внимание уделяется вопросам трансформации государственного суверенитета, изменения формы и характера современной войны, устаревания и ослабления национального государства, повышения роли негосударственных организаций во внутринациональных и международных правовых отношениях, а также проблемам сохранения международного права как авторитетной системы регулирования отношений на мировой арене. Исследуется роль деструктивных методов и империалистических интересов отдельных держав в современных политических процессах. Общая методологическая установка исследования носит материалистический и диалектический характер, выражающийся в стремлении рассматривать изучаемые политико-правовые явления в их развитии и взаимной связи друг с другом, обращаться к их экономическим основаниям. В ходе работы над статьей автором использовались проблемно-категориальный подход, позволяющий выделить наиболее значимые стороны изучаемых явлений, системный метод, метод анализа. В числе частноправовых методов познания применялся метод историко-политического толкования права. В статье ставятся вопросы, ранее не становившиеся предметом комплексного изучения в рамках отечественной политической и правовой науки. Исследование развивает идеи, выработанные ведущими представителями современной зарубежной политической и юридической наук (К. Шмитт, А. Негри, М. Хардт, Р. Ротберг, У. Шнекенер и др.). Автор приходит к выводам о протекающих сегодня процессах разрушения (фрагментации) национальных правопорядков и трансформации международного правопорядка, вытеснении национального государства на обочину этого порядка, превращении межгосударственной войны во «всемирную гражданскую войну», подчинении публичного (выражающего всеобщие интересы, интересы общества как тотальности) частному, интересам узких социальных групп. Констатируется необходимость отстаивания правительствами современных государств национальных интересов своих стран без оглядки на мнение мирового истеблишмента. Делается предположение о возможности скорого образования нескольких полюсов силы в пространстве международного правопорядка.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.52221

Аннотация: В данной статье, на основе анализа недавних событий в Ливии, Сирии и Украине рассматриваются перемены, произошедшие в системе современного международного правопорядка. Особое внимание уделяется вопросам трансформации государственного суверенитета, изменения формы и характера современной войны, устаревания и ослабления национального государства, повышения роли негосударственных организаций во внутринациональных и международных правовых отношениях, а также проблемам сохранения международного права как авторитетной системы регулирования отношений на мировой арене. Исследуется роль деструктивных методов и империалистических интересов отдельных держав в современных политических процессах. Общая методологическая установка исследования носит материалистический и диалектический характер, выражающийся в стремлении рассматривать изучаемые политико-правовые явления в их развитии и взаимной связи друг с другом, обращаться к их экономическим основаниям. В ходе работы над статьей автором использовались проблемно-категориальный подход, позволяющий выделить наиболее значимые стороны изучаемых явлений, системный метод, метод анализа. В числе частноправовых методов познания применялся метод историко-политического толкования права. В статье ставятся вопросы, ранее не становившиеся предметом комплексного изучения в рамках отечественной политической и правовой науки. Исследование развивает идеи, выработанные ведущими представителями современной зарубежной политической и юридической наук (К. Шмитт, А. Негри, М. Хардт, Р. Ротберг, У. Шнекенер и др.). Автор приходит к выводам о протекающих сегодня процессах разрушения (фрагментации) национальных правопорядков и трансформации международного правопорядка, вытеснении национального государства на обочину этого порядка, превращении межгосударственной войны во «всемирную гражданскую войну», подчинении публичного (выражающего всеобщие интересы, интересы общества как тотальности) частному, интересам узких социальных групп. Констатируется необходимость отстаивания правительствами современных государств национальных интересов своих стран без оглядки на мнение мирового истеблишмента. Делается предположение о возможности скорого образования нескольких полюсов силы в пространстве международного правопорядка.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.7909

Аннотация: В статье дается анализ институту помилования в межотраслевом и историческом аспекте. Выдвигается мнение о том, что помилование занимает особое место в системе процессуальных актов, и не всегда свидетельствует о виновности лица в совершенном преступлении. В уголовно-процессуальном аспекте рассматриваются варианты значения помилования при производстве по уголовному делу. Указ о помиловании осужденного не препятствует улучшению положению осужденного лица вплоть до вынесения в отношении него оправдательного приговора. Причем отмена обвинительного приговора не требует отмены указа о помиловании осужденного, в отношении которого такой приговор был вынесен, поскольку указ о помиловании принимается в связи с осуждением лица - отмена осуждения не требует отмены указа, поскольку последний вторичен, производен от приговора и не имеет в дальнейшем никакого юридического значения для дела. Существует необходимость в введении специальной процедуры помилования при осуждении за отдельные категории преступлений.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.52222

Аннотация: В статье дается анализ институту помилования в межотраслевом и историческом аспекте. Выдвигается мнение о том, что помилование занимает особое место в системе процессуальных актов, и не всегда свидетельствует о виновности лица в совершенном преступлении. В уголовно-процессуальном аспекте рассматриваются варианты значения помилования при производстве по уголовному делу. Указ о помиловании осужденного не препятствует улучшению положению осужденного лица вплоть до вынесения в отношении него оправдательного приговора. Причем отмена обвинительного приговора не требует отмены указа о помиловании осужденного, в отношении которого такой приговор был вынесен, поскольку указ о помиловании принимается в связи с осуждением лица - отмена осуждения не требует отмены указа, поскольку последний вторичен, производен от приговора и не имеет в дальнейшем никакого юридического значения для дела. Существует необходимость в введении специальной процедуры помилования при осуждении за отдельные категории преступлений.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.12304

Аннотация: В настоящее время масштаб незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ на территории Российской Федерации представляет серьезную угрозу здоровью нации, социально-политической и экономической стабильности, безопасности государства. Рост наркотизации населения обусловил существенный рост преступности в целом. Увеличилось не только количество совершаемых преступлений в сфере оборота наркотических средств и психотропных веществ, но и множится число преступлений, совершаемых наркоманами в целях добычи денег для оплаты наркотиков. В практической деятельности сотрудники правоохранительных и судебных органов сталкиваются с проблемой разграничения смежных составов правонарушений, между уголовными преступлениями и административными правонарушениями. Поэтому существует тесная связь между положительным результатом борьбы с указанными преступлениями и точным разграничением смежных составов правонарушений. В данной статье рассматриваются критерии для разграничения смежных составов правонарушений, предусмотренных российским уголовным и административным законодательством, на примере, ч. 1 ст. 228.1 УК РФ и ч. 1 ст. 6.16.1 КоАП РФ. Методология данной работы состоит из следующих методов исследования: сравнительно-правового, специально-юридического, диалектического, формально-логического, структурно-системного и аналитического. В исследовании имеется теоретический и практический блок, посвященный анализу разграничения смежных составов правонарушений, связанных с незаконным оборотом наркотическим средств и психотропных веществ, в уголовном и административном праве. Кроме того, в работе уделяется большое внимание определению ошибок и неточностей при квалификации правонарушений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ, а также при рассмотрении судами уголовных дел, правила разграничения смежных составов правонарушений по ч. 1 ст. 228.1 УК РФ и ч. 1 ст. 6.16.1 КоАП РФ. Справедливо указано о необходимости разъяснить в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации правила разграничения смежных составов правонарушений в указанной сфере.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.52223

Аннотация: В настоящее время масштаб незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ на территории Российской Федерации представляет серьезную угрозу здоровью нации, социально-политической и экономической стабильности, безопасности государства. Рост наркотизации населения обусловил существенный рост преступности в целом. Увеличилось не только количество совершаемых преступлений в сфере оборота наркотических средств и психотропных веществ, но и множится число преступлений, совершаемых наркоманами в целях добычи денег для оплаты наркотиков. В практической деятельности сотрудники правоохранительных и судебных органов сталкиваются с проблемой разграничения смежных составов правонарушений, между уголовными преступлениями и административными правонарушениями. Поэтому существует тесная связь между положительным результатом борьбы с указанными преступлениями и точным разграничением смежных составов правонарушений. В данной статье рассматриваются критерии для разграничения смежных составов правонарушений, предусмотренных российским уголовным и административным законодательством, на примере, ч. 1 ст. 228.1 УК РФ и ч. 1 ст. 6.16.1 КоАП РФ. Методология данной работы состоит из следующих методов исследования: сравнительно-правового, специально-юридического, диалектического, формально-логического, структурно-системного и аналитического. В исследовании имеется теоретический и практический блок, посвященный анализу разграничения смежных составов правонарушений, связанных с незаконным оборотом наркотическим средств и психотропных веществ, в уголовном и административном праве. Кроме того, в работе уделяется большое внимание определению ошибок и неточностей при квалификации правонарушений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ, а также при рассмотрении судами уголовных дел, правила разграничения смежных составов правонарушений по ч. 1 ст. 228.1 УК РФ и ч. 1 ст. 6.16.1 КоАП РФ. Справедливо указано о необходимости разъяснить в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации правила разграничения смежных составов правонарушений в указанной сфере.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.8828

Аннотация: Концепция помощи развитию возникла сравнительно недавно, но стремительное увеличение круга доноров и реципиентов помощи, а также интерес мирового сообщества доказали актуальность ее создания. Однако в конце ХХ века произошло экстраординарное событие: Российская Федерация – страна-правопреемник одного из главных доноров помощи превращается в ее реципиента. С 1991 года Россия начинает сотрудничать с различными агентствами и специализированными учреждениями ООН, которые оказывали помощь на цели развития. Одной из последних организаций, начавших работать в России, была Программа Развития ООН (ПРООН), однако, уже в 1999 году ей была отведена лидирующая роль в проектах по восстановлению одного из наименее стабильных регионов страны – Северного Кавказа. Одновременно ПРООН реализует программы по помощи пострадавшей в результате Чернобыльской катастрофы Брянской области, а также проекты в области сохранения уникального биоразнообразия России. В данной статье рассматриваются самые основные направления деятельности Программы Развития ООН в России на рубеже веков.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.52224

Аннотация: Концепция помощи развитию возникла сравнительно недавно, но стремительное увеличение круга доноров и реципиентов помощи, а также интерес мирового сообщества доказали актуальность ее создания. Однако в конце ХХ века произошло экстраординарное событие: Российская Федерация – страна-правопреемник одного из главных доноров помощи превращается в ее реципиента. С 1991 года Россия начинает сотрудничать с различными агентствами и специализированными учреждениями ООН, которые оказывали помощь на цели развития. Одной из последних организаций, начавших работать в России, была Программа Развития ООН (ПРООН), однако, уже в 1999 году ей была отведена лидирующая роль в проектах по восстановлению одного из наименее стабильных регионов страны – Северного Кавказа. Одновременно ПРООН реализует программы по помощи пострадавшей в результате Чернобыльской катастрофы Брянской области, а также проекты в области сохранения уникального биоразнообразия России. В данной статье рассматриваются самые основные направления деятельности Программы Развития ООН в России на рубеже веков.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.12352

Аннотация: Автор показывает, что с доктринальной точки зрения правовое регулирование иностранных инвестиций должно удовлетворять требованию баланса публичных и частных интересов. Данное требование указывает на пределы вмешательства в частные отношения, вытекающие из взаимосвязи государства и гражданского общества. Международное право не отрицает данное правовое положение. Государство может ограничивать право собственности, в том числе иностранной, в публичных целях, что само по себе считается одним из общепризнанных условий проведения национализации. Но при этом публичные интересы не должны подавлять интересы частных лиц и на частное лицо не должно налагаться чрезмерное бремя в результате ограничения права собственности. Международное право не запрещает принимающему инвестиции государству проводить их принудительное изъятие при условии, что изъятие не носит дискриминационного характера, осуществляется на благо общества и при этом частному инвестору выплачивается быстрая, эффективная и адекватная компенсация. В статье анализируются критерии, позволяющие определить неправомерное изъятие собственности. Приводятся примеры ситуаций, в которых согласно решению арбитражного суда меры государственного регулирования попадают в категорию косвенной национализации.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.52225

Аннотация: Автор показывает, что с доктринальной точки зрения правовое регулирование иностранных инвестиций должно удовлетворять требованию баланса публичных и частных интересов. Данное требование указывает на пределы вмешательства в частные отношения, вытекающие из взаимосвязи государства и гражданского общества. Международное право не отрицает данное правовое положение. Государство может ограничивать право собственности, в том числе иностранной, в публичных целях, что само по себе считается одним из общепризнанных условий проведения национализации. Но при этом публичные интересы не должны подавлять интересы частных лиц и на частное лицо не должно налагаться чрезмерное бремя в результате ограничения права собственности. Международное право не запрещает принимающему инвестиции государству проводить их принудительное изъятие при условии, что изъятие не носит дискриминационного характера, осуществляется на благо общества и при этом частному инвестору выплачивается быстрая, эффективная и адекватная компенсация. В статье анализируются критерии, позволяющие определить неправомерное изъятие собственности. Приводятся примеры ситуаций, в которых согласно решению арбитражного суда меры государственного регулирования попадают в категорию косвенной национализации.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.12330

Аннотация: В настоящей статье рассматриваются вопросы, посвященные эволюции коллизионного регулирования в международном частном праве России. Автор раскрывает понятие, структуру и виды коллизионных норм, подчеркивая, что понятие коллизии законов является важнейшей категорией международного частного права в целом. Исторически основу МЧП всегда составляли коллизионные нормы, которые с юридико-технической стороны представляют собой наиболее сложные нормы, входящие в область МЧП. Совокупность таких норм, применимых для регулирования частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом, составляет коллизионное право. Коллизионные нормы в МЧП – это нормы особой категории, нормы отсылочного характера, обладающие двумя особенностями: во-первых, коллизионные нормы не регулирует непосредственно права и обязанности субъектов правоотношений, а лишь содержат принцип, руководствуясь которым можно выбрать подлежащее применению право; во-вторых, эффект правового регулирования с помощью коллизионных норм достигается в совокупности с теми материально-правовыми нормами, к которым они отсылают. Автор приводит подробную классификацию типов формул прикрепления, под которыми понимаются привязки двусторонних коллизионных норм. В статье с помощью сравнительного и формально-логического методов исследования автором проведен детальный анализ коллизионных норм, содержащихся в российском законодательстве, которое представлено ГК РФ, СК РФ и КТМ РФ. Наряду с национальным российским законодательством автор приводит и те коллизионные нормы, которые содержатся в международных договорах как источниках МЧП. Анализ содержания коллизионных норм российского законодательства позволил автору утверждать, что современное коллизионное регулирование в России осуществляется в соответствии с теми тенденциями развития МЧП, которые можно увидеть через призму международного измерения. Основные формулы прикрепления, применяемые в международных договорах и региональных наднациональных актах, нашли отражение в МЧП России. Примером данного утверждения может служить отмена односторонней коллизионной нормы об обязательной письменной форме внешнеэкономической сделки, хотя бы одной из сторон которой выступает российское юридическое лицо. Отныне форма сделки подчиняется праву страны, подлежащему применению к самой сделке. Однако в соответствии с принципом favor negotii вводится кумулятивная коллизионная норма, согласно которой достаточно соблюдения права страны места совершения сделки для признания ее юридически действительной (п. 1 ст. 1209 ГК РФ).

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.52226

Аннотация: В настоящей статье рассматриваются вопросы, посвященные эволюции коллизионного регулирования в международном частном праве России. Автор раскрывает понятие, структуру и виды коллизионных норм, подчеркивая, что понятие коллизии законов является важнейшей категорией международного частного права в целом. Исторически основу МЧП всегда составляли коллизионные нормы, которые с юридико-технической стороны представляют собой наиболее сложные нормы, входящие в область МЧП. Совокупность таких норм, применимых для регулирования частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом, составляет коллизионное право. Коллизионные нормы в МЧП – это нормы особой категории, нормы отсылочного характера, обладающие двумя особенностями: во-первых, коллизионные нормы не регулирует непосредственно права и обязанности субъектов правоотношений, а лишь содержат принцип, руководствуясь которым можно выбрать подлежащее применению право; во-вторых, эффект правового регулирования с помощью коллизионных норм достигается в совокупности с теми материально-правовыми нормами, к которым они отсылают. Автор приводит подробную классификацию типов формул прикрепления, под которыми понимаются привязки двусторонних коллизионных норм. В статье с помощью сравнительного и формально-логического методов исследования автором проведен детальный анализ коллизионных норм, содержащихся в российском законодательстве, которое представлено ГК РФ, СК РФ и КТМ РФ. Наряду с национальным российским законодательством автор приводит и те коллизионные нормы, которые содержатся в международных договорах как источниках МЧП. Анализ содержания коллизионных норм российского законодательства позволил автору утверждать, что современное коллизионное регулирование в России осуществляется в соответствии с теми тенденциями развития МЧП, которые можно увидеть через призму международного измерения. Основные формулы прикрепления, применяемые в международных договорах и региональных наднациональных актах, нашли отражение в МЧП России. Примером данного утверждения может служить отмена односторонней коллизионной нормы об обязательной письменной форме внешнеэкономической сделки, хотя бы одной из сторон которой выступает российское юридическое лицо. Отныне форма сделки подчиняется праву страны, подлежащему применению к самой сделке. Однако в соответствии с принципом favor negotii вводится кумулятивная коллизионная норма, согласно которой достаточно соблюдения права страны места совершения сделки для признания ее юридически действительной (п. 1 ст. 1209 ГК РФ).

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.12365

Аннотация: В статье рассматриваются ключевые направления гармонизации международного коммерческого права. Материально-правовые нормы, регулирующие экономические, коммерческие отношения более подвержены процессам унификации, нежели разделы частного права, тесно связанные с деятельностью, не носящей коммерческий характер (лица, вещное право, наследственные отношения). В фокусе исследования - особое значение для унификации международного коммерческого права принципов свободы договора, добросовестности и институтов автономии воли и коллизионной привязки. Автор статьи приходит к результату об особой роли исследованных принципов и институтов, которая зафиксирована в большинстве модельных документов (принципы УНИДРУА и т.д.) Модельные документы аккумулируют ключевые идеи современного правоведения, оказывая влияние на формирование обязывающих норм и зачастую входят в противоречие с традиционными правовыми доктринами, такими как «доктрина встречного удовлетворения», «кауза сделки». В статье исследуется вопрос о дифференциация правовых наук, предметом которых является международное частное право, по отраслевому признаку (международное инвестиционное право, морское право, энергетическое право, международное корпоративное право и т.д.). В статье делаются выводы о пересечении предметов этих наук и о более высокой степени гармонизации в комплексных правовых отраслях. Автор приходит к выводу о том, что причина более глубокой гармонизации в этих комплексных правовых отраслях состоит в более высокой экономической и технологической потребности.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.52227

Аннотация: В статье рассматриваются ключевые направления гармонизации международного коммерческого права. Материально-правовые нормы, регулирующие экономические, коммерческие отношения более подвержены процессам унификации, нежели разделы частного права, тесно связанные с деятельностью, не носящей коммерческий характер (лица, вещное право, наследственные отношения). В фокусе исследования - особое значение для унификации международного коммерческого права принципов свободы договора, добросовестности и институтов автономии воли и коллизионной привязки. Автор статьи приходит к результату об особой роли исследованных принципов и институтов, которая зафиксирована в большинстве модельных документов (принципы УНИДРУА и т.д.) Модельные документы аккумулируют ключевые идеи современного правоведения, оказывая влияние на формирование обязывающих норм и зачастую входят в противоречие с традиционными правовыми доктринами, такими как «доктрина встречного удовлетворения», «кауза сделки». В статье исследуется вопрос о дифференциация правовых наук, предметом которых является международное частное право, по отраслевому признаку (международное инвестиционное право, морское право, энергетическое право, международное корпоративное право и т.д.). В статье делаются выводы о пересечении предметов этих наук и о более высокой степени гармонизации в комплексных правовых отраслях. Автор приходит к выводу о том, что причина более глубокой гармонизации в этих комплексных правовых отраслях состоит в более высокой экономической и технологической потребности.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.12429

Аннотация: Содержание и актуальность представленной статьи определяется возросшим интересом к вопросу о месте подводного культурного наследия в концепции Всемирного культурного и природного наследия. Предметом исследования в настоящей статье являются понятия «культурное наследие», «природное наследие» и «подводное культурное наследие», установленные конвенциями ЮНЕСКО «Об охране всемирного культурного и природного наследия» 1972 г. и «Об охране подводного культурного наследия» 2001 г. Выясняется, что данные категории имеют общие определяющие критерии, такие как: значимость, происхождение и аутентичность. В качестве основного метода исследования применяется сравнительно-правовой метод. Впервые проведен сравнительный анализ категорий «всемирное культурное и природное наследие» и «подводное культурное наследие» по ряду определяющих критериев: археологическая и историческая ценность (значимость), степень ценности (значимость), локализация, происхождение, целостность и аутентичность (подлинность) объекта, а также временному критерию. Научная новизна работы заключается в выявлении общих компонентов в вышеуказанных правовых категориях. Делается вывод о том, что подводное культурное наследие, несмотря на обособленность, связанную с локализацией объектов, является частью всемирного культурного наследия человечества. Это выражается в общности ряда определяющих критериев правовых категорий «подводное культурное наследие» и «всемирное культурное и природное наследие», таких как: значимость, происхождение и аутентичность объектов. Автор проводит аналогию между ролью Всемирного культурного наследия в развитии человеческой цивилизации и универсальным значением подводного культурного наследия, которое выражается в культурном, научно-техническом, экономическом, экобиологическом, социальном и геополитическом аспектах. На основании проведенного исследования формулируется вывод о необходимости разработки критериев культурной, исторической и археологической значимости для объектов подводного культурного наследия с целью совершенствования их охраны. Результаты исследования могут быть применены при разработке культурных критериев для объектов подводного культурного наследия.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.52228

Аннотация: Содержание и актуальность представленной статьи определяется возросшим интересом к вопросу о месте подводного культурного наследия в концепции Всемирного культурного и природного наследия. Предметом исследования в настоящей статье являются понятия «культурное наследие», «природное наследие» и «подводное культурное наследие», установленные конвенциями ЮНЕСКО «Об охране всемирного культурного и природного наследия» 1972 г. и «Об охране подводного культурного наследия» 2001 г. Выясняется, что данные категории имеют общие определяющие критерии, такие как: значимость, происхождение и аутентичность. В качестве основного метода исследования применяется сравнительно-правовой метод. Впервые проведен сравнительный анализ категорий «всемирное культурное и природное наследие» и «подводное культурное наследие» по ряду определяющих критериев: археологическая и историческая ценность (значимость), степень ценности (значимость), локализация, происхождение, целостность и аутентичность (подлинность) объекта, а также временному критерию. Научная новизна работы заключается в выявлении общих компонентов в вышеуказанных правовых категориях. Делается вывод о том, что подводное культурное наследие, несмотря на обособленность, связанную с локализацией объектов, является частью всемирного культурного наследия человечества. Это выражается в общности ряда определяющих критериев правовых категорий «подводное культурное наследие» и «всемирное культурное и природное наследие», таких как: значимость, происхождение и аутентичность объектов. Автор проводит аналогию между ролью Всемирного культурного наследия в развитии человеческой цивилизации и универсальным значением подводного культурного наследия, которое выражается в культурном, научно-техническом, экономическом, экобиологическом, социальном и геополитическом аспектах. На основании проведенного исследования формулируется вывод о необходимости разработки критериев культурной, исторической и археологической значимости для объектов подводного культурного наследия с целью совершенствования их охраны. Результаты исследования могут быть применены при разработке культурных критериев для объектов подводного культурного наследия.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.12182

Аннотация: Исследуется институт представителя общественности в квалификационных коллегиях судей (ККС) России. За время своего существования данный институт не смог стать площадкой для гражданского участия и инструментом для защиты прав граждан, а превратился в субститут - имитатор. В чем заключается реальная ситуация и каким способом можно решить проблемы имитации? Ответу на эти вопросы посвящена настоящая статья. В реорганизации института представителя общественности в ККС преобладает нормативный подход (объектом изменения являются юридические нормы), однако вряд ли с помощью такого подхода возможно кардинально изменить сложившуюся негативную практику. Для получения данных использовался социологический метод, для анализа правовых актов использовался нормативный метод, для выработки критериев гражданского участия использовался акторный метод. Институт представителя общественности в квалификационной коллегии судей (ККС) является практически неисследованной темой. В работе приводятся данные о кадровом составе и правовых основах работы в динамике с 2010 по 2014 гг. Исследуемый институт по функции является публичным и служит для инструментализации общественного (гражданского) контроля, однако, фактически, является закрытым, непубличным и невлиятельным актором в судебном сообществе. Цели по выражению интересов судей превалируют над выражением интересов граждан. Реализуется политика работы с удобными организациями, преимущественно из вузов и бизнеса, а не с реальными гражданскими организациями, чему способствует широкое толкование термина «представитель общественности» и сложившаяся практика. Без обращения внимания на существенное изменение кадрового состава кандидатов не обойтись. Предлагаются критерии отбора представителей общественности. Поскольку участие ПО в ККС является одним из видов общественного контроля, то поощряя ротацию из числа гражданских общественных организаций, которые как раз в большей степени культивируют данные практики, вполне возможно решить проблему симуляции гражданского участия в деятельности судебного сообщества.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.52229

Аннотация: Исследуется институт представителя общественности в квалификационных коллегиях судей (ККС) России. За время своего существования данный институт не смог стать площадкой для гражданского участия и инструментом для защиты прав граждан, а превратился в субститут - имитатор. В чем заключается реальная ситуация и каким способом можно решить проблемы имитации? Ответу на эти вопросы посвящена настоящая статья. В реорганизации института представителя общественности в ККС преобладает нормативный подход (объектом изменения являются юридические нормы), однако вряд ли с помощью такого подхода возможно кардинально изменить сложившуюся негативную практику. Для получения данных использовался социологический метод, для анализа правовых актов использовался нормативный метод, для выработки критериев гражданского участия использовался акторный метод. Институт представителя общественности в квалификационной коллегии судей (ККС) является практически неисследованной темой. В работе приводятся данные о кадровом составе и правовых основах работы в динамике с 2010 по 2014 гг. Исследуемый институт по функции является публичным и служит для инструментализации общественного (гражданского) контроля, однако, фактически, является закрытым, непубличным и невлиятельным актором в судебном сообществе. Цели по выражению интересов судей превалируют над выражением интересов граждан. Реализуется политика работы с удобными организациями, преимущественно из вузов и бизнеса, а не с реальными гражданскими организациями, чему способствует широкое толкование термина «представитель общественности» и сложившаяся практика. Без обращения внимания на существенное изменение кадрового состава кандидатов не обойтись. Предлагаются критерии отбора представителей общественности. Поскольку участие ПО в ККС является одним из видов общественного контроля, то поощряя ротацию из числа гражданских общественных организаций, которые как раз в большей степени культивируют данные практики, вполне возможно решить проблему симуляции гражданского участия в деятельности судебного сообщества.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.12444

Аннотация: Вступивший в силу с 1 января 2013 года Федеральный закон от 29.12.2010 № 433-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации» коренным образом изменил подход к пониманию сути и со-держания и предмета кассационного производства что отразилось и на за-дачах пересмотра приговоров, вступивших в законную силу. С учетом но-вой трактовки российским законодателем предмета кассационного произ-водства, нуждается в корректировке и подход к пониманию задач пере-смотра приговоров, вступивших в законную силу. Методологическую основу настоящей статьи составил диалектиче-ский метод познания. При ее написании были также использованы такие частные научные методы исследования, как, системно-структурный, кон-кретно-социологический, сравнительно-правовой. В статье обосновывается вывод, что анализ законодательных новелл, касающихся пересмотра приговоров, вступивших в законную силу, позво-лил сделать вывод о тенденции сближения российского уголовно-процессуального законодательства с законодательством стран континен-тальной системы права. Это проявилось в круге и содержании задач касса-ционного производства. К таковым следует отнести: обеспечение законно-сти приговора; методологическое руководство судебной практикой; обес-печение единства судебной практики; обеспечение стабильности пригово-ра.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.52230

Аннотация: Вступивший в силу с 1 января 2013 года Федеральный закон от 29.12.2010 № 433-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации» коренным образом изменил подход к пониманию сути и со-держания и предмета кассационного производства что отразилось и на за-дачах пересмотра приговоров, вступивших в законную силу. С учетом но-вой трактовки российским законодателем предмета кассационного произ-водства, нуждается в корректировке и подход к пониманию задач пере-смотра приговоров, вступивших в законную силу. Методологическую основу настоящей статьи составил диалектиче-ский метод познания. При ее написании были также использованы такие частные научные методы исследования, как, системно-структурный, кон-кретно-социологический, сравнительно-правовой. В статье обосновывается вывод, что анализ законодательных новелл, касающихся пересмотра приговоров, вступивших в законную силу, позво-лил сделать вывод о тенденции сближения российского уголовно-процессуального законодательства с законодательством стран континен-тальной системы права. Это проявилось в круге и содержании задач касса-ционного производства. К таковым следует отнести: обеспечение законно-сти приговора; методологическое руководство судебной практикой; обес-печение единства судебной практики; обеспечение стабильности пригово-ра.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.11633

Аннотация: В статье рассматриваются вопросы правового регулирования в сфере возобновляемых источников энергии и защиты окружающей среды в США. Данная тема является весьма актуальной не только для США, но и для всего мира, так как в настоящее время все более остро встают вопросы исчепаемости полезных ископаемых, в частности энергоносителей, и вопросы охраны окружающей среды. США, как и большинство западных государств, стали серьезно рассматривать вопросы использования возобновляемых источников энергии лишь в 70-е гг. прошлого века в связи с энергетическим кризисом. Правительством США предпринимаются меры по стимулированию научных разработок в области возобновляемых источников энергии, производства и использования этой энергии. Проведенный анализ законодательства США в данной сфере позволяет говорить о том, что энергетическая политика данного государства направлена на повышение энергоэффективности и энергосбережения, развитие возобновляемых источников энергии. За последние три десятилетия деятельность федерального правительства в данном направлении позволила достичь значительных результатов.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.52231

Аннотация: В статье рассматриваются вопросы правового регулирования в сфере возобновляемых источников энергии и защиты окружающей среды в США. Данная тема является весьма актуальной не только для США, но и для всего мира, так как в настоящее время все более остро встают вопросы исчепаемости полезных ископаемых, в частности энергоносителей, и вопросы охраны окружающей среды. США, как и большинство западных государств, стали серьезно рассматривать вопросы использования возобновляемых источников энергии лишь в 70-е гг. прошлого века в связи с энергетическим кризисом. Правительством США предпринимаются меры по стимулированию научных разработок в области возобновляемых источников энергии, производства и использования этой энергии. Проведенный анализ законодательства США в данной сфере позволяет говорить о том, что энергетическая политика данного государства направлена на повышение энергоэффективности и энергосбережения, развитие возобновляемых источников энергии. За последние три десятилетия деятельность федерального правительства в данном направлении позволила достичь значительных результатов.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.9246

Аннотация: Статья посвящена истории судоустройственного законодательства второй половины XIX начала XX века. Судебные уставы 20 ноября 1864 года создали в России самостоятельную судебную власть. Последовавшее законодательство корректировало институты, обеспечивавшие самостоятельность судебной власти, независимость судей и подчинение их только закону. Автор пришел к выводу об удачной системе гарантий самостоятельности судебной власти, закрепленной в Судебных уставах. Подтверждением данного вывода является направление изменения пореформенного судоустройственного законодательства. В публикации проанализированы приемы корректировки самостоятельности судебной власти, которые позволили адаптировать демократическую модель уголовной юстиции к российской государственности второй половины XIX века, являвшейся в значительной степени феодальной. В статье значительное внимание уделено анализу таких судоустройственных положений, гарантировавших самостоятельность судебной власти, как недопустимость изъятий из юрисдикции суда; подсудность; недопустимость наделения судебными функциями исполнительных органов власти и создание судов ad hoc.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.52232

Аннотация: Статья посвящена истории судоустройственного законодательства второй половины XIX начала XX века. Судебные уставы 20 ноября 1864 года создали в России самостоятельную судебную власть. Последовавшее законодательство корректировало институты, обеспечивавшие самостоятельность судебной власти, независимость судей и подчинение их только закону. Автор пришел к выводу об удачной системе гарантий самостоятельности судебной власти, закрепленной в Судебных уставах. Подтверждением данного вывода является направление изменения пореформенного судоустройственного законодательства. В публикации проанализированы приемы корректировки самостоятельности судебной власти, которые позволили адаптировать демократическую модель уголовной юстиции к российской государственности второй половины XIX века, являвшейся в значительной степени феодальной. В статье значительное внимание уделено анализу таких судоустройственных положений, гарантировавших самостоятельность судебной власти, как недопустимость изъятий из юрисдикции суда; подсудность; недопустимость наделения судебными функциями исполнительных органов власти и создание судов ad hoc.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.9206

Аннотация: В работе исследуются основные направления и уголовно-правовые средства реализации политики правительства царя Михаила Федоровича Романова в сфере внутренней безопасности государства (первая половина XVII в.). Анализируются тексты присяги населения на верность царю и материалы по «государевым делам». Особое внимание уделено практике выявления, пресечения и наказания «непригожих речей». Отмечено, что уголовная политика правительства царя Михаила Федоровича Романова в сфере обеспечения внутренней безопасности характеризовалась активным сочетанием карательных и профилактических мер. Она была направлена на защиту основ политического строя и сложившихся институтов власти от посягательств на политические права нового царя («хотение другого государя» и «подыскание государства»), борьбу с «воровством и изменой», а также охрану «здоровья государя». Практика борьбы с «воровскими ратями» характеризовалась сочетанием применения суровых репрессий к руководителям с освобождением от наказания рядовых участников. После ликвидации наиболее крупных внутренних антиправительственных вооруженных формирований основные усилия были направлены на выявление самозванства, а также признаков «хотения другого государя», проявившихся в «непригожих речах». Для характеристики некоторых «непригожих слов» с 20-х гг. XVII в. начинает использоваться не встречавшееся ранее понятие «унижение государского величества». Типичным видом наказания за «непригожие речи» были наказания телесные – «битье батоги» или «торговая казнь».

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.52233

Аннотация: В работе исследуются основные направления и уголовно-правовые средства реализации политики правительства царя Михаила Федоровича Романова в сфере внутренней безопасности государства (первая половина XVII в.). Анализируются тексты присяги населения на верность царю и материалы по «государевым делам». Особое внимание уделено практике выявления, пресечения и наказания «непригожих речей». Отмечено, что уголовная политика правительства царя Михаила Федоровича Романова в сфере обеспечения внутренней безопасности характеризовалась активным сочетанием карательных и профилактических мер. Она была направлена на защиту основ политического строя и сложившихся институтов власти от посягательств на политические права нового царя («хотение другого государя» и «подыскание государства»), борьбу с «воровством и изменой», а также охрану «здоровья государя». Практика борьбы с «воровскими ратями» характеризовалась сочетанием применения суровых репрессий к руководителям с освобождением от наказания рядовых участников. После ликвидации наиболее крупных внутренних антиправительственных вооруженных формирований основные усилия были направлены на выявление самозванства, а также признаков «хотения другого государя», проявившихся в «непригожих речах». Для характеристики некоторых «непригожих слов» с 20-х гг. XVII в. начинает использоваться не встречавшееся ранее понятие «унижение государского величества». Типичным видом наказания за «непригожие речи» были наказания телесные – «битье батоги» или «торговая казнь».

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.12437

Аннотация: В статье рассмотрены особенности законодательной техники и принципов законотворчества 20-х годов ХХ века: каким образом революционная идеология и реальная ситуация в сфере семейных отношений влияют на процесс формирования нового советского законодательства. Одним наиболее показательных для иллюстрации активного участия советских юристов, делегатов съезда и простых граждан в законотворческой деятельности является их участие в обсуждении проекта Кодекса РСФСР о браке, семье и опеке 1926 года (далее КоБСО).. Проанализирован значительный объем стенографических материалов ВЦИК, где освещается процесс обсуждения и принятия второго по счету брачно-семейного кодекса нашей страны — КоБСО 1926 года. Противоречивый характер законодательной деятельности середины 1920-х годов обусловлен влиянием некоторых теоретиков-идеологов права видеть в нововведениях революционный характер отечественного права, его новую историческую сущность. Как показывает изучение обсуждения проекта КоБСО в 1925-1926 годы, рабочие массы отстаивали необходимость фактического брака, а у крестьянства, наоборот, наблюдалось стремление к регистрации брака. Главной причиной, по которой советский законодатель в середине 1920-х годов признал фактические брачные отношения, являлось отсутствие социальной и правовой защищенности женщин и детей в случае, если брак не был зарегистрирован в ЗАГС.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.52234

Аннотация: В статье рассмотрены особенности законодательной техники и принципов законотворчества 20-х годов ХХ века: каким образом революционная идеология и реальная ситуация в сфере семейных отношений влияют на процесс формирования нового советского законодательства. Одним наиболее показательных для иллюстрации активного участия советских юристов, делегатов съезда и простых граждан в законотворческой деятельности является их участие в обсуждении проекта Кодекса РСФСР о браке, семье и опеке 1926 года (далее КоБСО).. Проанализирован значительный объем стенографических материалов ВЦИК, где освещается процесс обсуждения и принятия второго по счету брачно-семейного кодекса нашей страны — КоБСО 1926 года. Противоречивый характер законодательной деятельности середины 1920-х годов обусловлен влиянием некоторых теоретиков-идеологов права видеть в нововведениях революционный характер отечественного права, его новую историческую сущность. Как показывает изучение обсуждения проекта КоБСО в 1925-1926 годы, рабочие массы отстаивали необходимость фактического брака, а у крестьянства, наоборот, наблюдалось стремление к регистрации брака. Главной причиной, по которой советский законодатель в середине 1920-х годов признал фактические брачные отношения, являлось отсутствие социальной и правовой защищенности женщин и детей в случае, если брак не был зарегистрирован в ЗАГС.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.11849

Аннотация: Статья посвящена данным вопросам установления личности подозреваемых при расследовании и раскрытии преступлений требует и при проведении следственных мероприятий. Установление личности преступника – элемент процесса расследования и проводимые мероприятия по его установлению должны быть обоснованы тактически и логически. Автор утверждает что установление личности преступника основывается на анализе события преступления, т.е. по совокупности обстоятельств и следов преступления устанавливаются признаки виновного лица. Первостепенным в криминалистическом установлении личности подозреваемого является сбор и анализ различной информации о подозреваемом, в целях его идентификации по различным признакам, таким как: анатомическим, общефизическим и функциональным. При написании статьи использовались методы и методики криминалистического установления личности по внешним признакам. Методологическая база статьи основывалась на изучении классических трудов в области криминалистики и уголовного права, опроса сотрудников правоохранительных органов по изучаемой проблеме. Вспомогательное значение имело исследование научных трудов и работ по вопросам общей теории криминалистики и криминалистической тактики. Научная новизна состоит в том, что в криминалистике и в других юридических науках разработан ряд теоретических положений, относящихся к установлению личности преступника. Однако они не могут в полной мере удовлетворить потребности практики борьбы с преступностью на современном этапе развития общества. Метод словесного описания признаков внешности человека удобен в использовании, т.к. для его распространения, например между сотрудниками полиции, не нужно специальной технической аппаратуры. Безусловно, высокая результативность задержания преступника будет только при правильном и комплексном использовании системного описания признаков внешности разыскиваемого преступника, т.к. бессистемное описание признаков внешности не будет давать положительных результатов. Не подлежит сомнению, что в современном обществе раскрытие преступления «по горячим следам» является одним из самых эффективных и успешных.

DOI: 10.7256/2454-0706.2014.7.52235

Аннотация: Статья посвящена данным вопросам установления личности подозреваемых при расследовании и раскрытии преступлений требует и при проведении следственных мероприятий. Установление личности преступника – элемент процесса расследования и проводимые мероприятия по его установлению должны быть обоснованы тактически и логически. Автор утверждает что установление личности преступника основывается на анализе события преступления, т.е. по совокупности обстоятельств и следов преступления устанавливаются признаки виновного лица. Первостепенным в криминалистическом установлении личности подозреваемого является сбор и анализ различной информации о подозреваемом, в целях его идентификации по различным признакам, таким как: анатомическим, общефизическим и функциональным. При написании статьи использовались методы и методики криминалистического установления личности по внешним признакам. Методологическая база статьи основывалась на изучении классических трудов в области криминалистики и уголовного права, опроса сотрудников правоохранительных органов по изучаемой проблеме. Вспомогательное значение имело исследование научных трудов и работ по вопросам общей теории криминалистики и криминалистической тактики. Научная новизна состоит в том, что в криминалистике и в других юридических науках разработан ряд теоретических положений, относящихся к установлению личности преступника. Однако они не могут в полной мере удовлетворить потребности практики борьбы с преступностью на современном этапе развития общества. Метод словесного описания признаков внешности человека удобен в использовании, т.к. для его распространения, например между сотрудниками полиции, не нужно специальной технической аппаратуры. Безусловно, высокая результативность задержания преступника будет только при правильном и комплексном использовании системного описания признаков внешности разыскиваемого преступника, т.к. бессистемное описание признаков внешности не будет давать положительных результатов. Не подлежит сомнению, что в современном обществе раскрытие преступления «по горячим следам» является одним из самых эффективных и успешных.