Философия и культура - рубрика Методология философского знания

Аннотация: Метод моделирования в современной онтологии и гносеологии культуры является слабо разработанным и мало востребованным. Редким примером его применения стала фи-лософская концепция М. С. Кагана, в которой он наглядно представил место культуры в системе бытия. Между тем, некоторые его суждения могут быть развиты и дополнены, что позволило бы внести новые коррективы в формирование объективного знания культуры. Этой цели служит анализ структурных составляющих онтологической системы, включающей не указанное Каганом бытие объективированного и индивидуализированного идеального. В статье показано, что именно в этом структурном подразделении бытия продуцируются смыслы, идеалы и цели человека и общества, являющиеся основным источником возникновения и развития культуры, признаком ее надбиологического статуса в мировом универсуме. Проведенное в исследование моделирование позволяет также выявить диалектическую связь, возникающую между структурой бытия, все уровни и формы которого обусловливают формирование культуры, и ролью самой культуры, обеспечивающей многообразие системы бытия и являющейся способом репрезентации таких его компонентов, как человеческое, социальное, идеальное.

Аннотация: В корпусе философских и общественных наук сформировались различные методики в понимании соотношения культуры и цивилизации. В зависимости от приемов исследо-вания этой проблемы, культура предстает как часть цивилизации (А. Тойнби); одна из сторон исторического процесса, другой стороной которого становится цивилизация (А. Вебер); единое целое, включающее в свой состав цивилизацию (М. С. Каган). Согласно одним теоретикам, цивилизация становится выражением гибели культуры (О. Шпенглер), другие усматривают в особенностях культуры источник конфликтов, возникающих между цивилизациями (С. Хантингтон). Дополнительные возможности в разработке обозначенной проблемы открываются при использовании метода моделирования, позволяющего показать онтологическое единство культуры и цивилизации, достигаемое равновесием их деонтологической составляющей, которая берет начало на идеальном уровне бытия индивида и общества и определяет характер всех форм человеческой практики. Анализ модусов должного, выстраивающих в системе бытия каркас культуры и цивилизации, позволяет разобраться в противоречиях современности и наметить пути дальнейшего развития человечества.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.2.7269

Аннотация: В статье ставится проблема обновления философского мировоззрения. Она решается введением принципа единства бытия и истории как основания философской картины мира, человека и отношения человека к миру. Показано, что сознание, будучи свойством человека, интерпретируется в истории философии не просто в соотношении с бытием, но в контексте того или иного типа отношения человека к миру, выражающего субъективную позицию человека с точки зрения созерцательного, активистского или коэволюционного мироотношения. Восстанавливается глубинный смысл объективности категории бытия и его развития по отношению к человеку и его сознанию для преодоления субъективизма в отношении к миру. Дано трехуровневое определение бытия: субстанциальное, атрибутивное и собственно историческое; доказана взаимосвязь человеческой деятельности с бытием и его развитием; раскрыта опасность отчуждения деятельности от развития бытия, чреватая возможностью антропологической катастрофы.

Аннотация: Философские системы, течения, направления, манеры и способы философствования можно разделять и классифицировать по самым разным основаниям. Автору данной статьи представляется, что в настоящее время особое значение приобретает еще одно разделение философов – различие между ними по способам философствования или по манере изложения своих идей. Это различие существовало, по-видимому, всегда, но в последнее столетие стало особенно наглядным.

Аннотация: Исследованием повседневности до сих пор занимались, в основном, феноменологи, представители эмпирической социологии и, с некоторых пор, сторонники сравнительно нового научного направления, именуемого социальной эпистемологией. Автор статьи пытается найти методологические подходы к анализу этого пласта общественной жизни с позиций социального философа; при этом особый интерес для него представляет проблематика, которую можно было бы обозначить как «повседневность и власть»

DOI: 10.7256/2454-0757.2018.4.24620

Аннотация: В данной статье рассматривается дизайн-мышление как потенциально перспективный стиль и метод философствования. Объектом исследования выступают методы и условия философского исследования, предметом выступает дизайн-мышление как стиль и метод философствования. Цель исследования заключалась в том, чтобы установить, существуют ли принципиальные ограничения для того, чтобы использовать дизайн-мышление в практике философии, а также выявить в чём заключается ценность этого инструмента для современного философа. Дизайн-мышление представляется автору потенциально ценным эвристическим инструментом. Для решения поставленных задач применён метод концептуального анализа, логические методы. Концептуальный анализ понимается нами как экспликация неявных смыслов языка, логические методы понимаются традиционно. Основные выводы работы заключаются в следующем: следует признать, что как метод дизайн-мышление можно считать частным случаем гипотетико-дедуктивного метода, а как стиль философствования дизайн-мышление не сводимо к уже существующим стилям и обладает значительной новизной. Дизайн-мышление существует как созданный и практикуемый Стэндфордской школой дизайна алгоритм решения творческих задач, но одновременно с этим может быть использовано философами вне этой жёсткой формы в качестве общего исследовательского подхода. Отличительные качества такого подхода к практике философии: прагматическая направленность, создание гипотетических моделей и проведение мысленного эксперимента с целью решения преимущественно не интрадисциплинарных, а экстрадисциплинарных проблем. Такой подход мог бы стать потенциально эффективным шагом к преодолению кризиса современной академической философии.

DOI: 10.7256/2454-0757.2018.6.26304

Аннотация: Статья посвящена исследованию природы философии. Автор противопоставляет широко распростространенным на территории бывшего СССР определениям философии как типа мировоззрения или же особой науки свое определение философии как автономной метарациональной дисциплины, предметом деятельности которой является обнаружение и исследование универсальных и априорных пределов знания. Главным отличием предлагаемой концепции философии является негативный трансцендентализм – апелляция к постижимой абсолютности и универсальности пределов разума, таких, например, как теоремы Гёделя о неполноте любой формальной системы, в условиях очевидной непостижимости абсолютной истины и кризиса классической рациональности, опирающейся на свободный от ценностного измерения объективизм и идею абсолютного обоснования. В то же время автор задается вопросом: можно ли каким-то образом составить список предельных вопросов? Как, собственно говоря, можно удостовериться в их предельности? В этой связи автор, хотя и не приходит в итоге к однозначному выводу, рассуждает о таком возможном признаке предельности, как необходимость для окончательного решения вопроса выйти за пределы настоящего дискурса в другую, более богатую логику, в метадискурс. Для иллюстрации своей позиции автор ссылается на так называемую «трудную проблему сознания», поставленную Д. Чалмерсом, а также кратко разбирает «трансцендентальный натурализм» К. Макгинна.

DOI: 10.7256/2454-0757.2022.9.38628

Аннотация: В данной статье предметом исследования являются философские идеи традиционализма, которые рассматривались писателями-деревенщиками и в частности, писателем А. Онеговым. Данные ценности, которые присущи русскому народу, такие как культ семьи, идея коллективного начала в русском обществе, приоритет общего над частным, особое отношение к труду. Данные культурные ценности, резко отличают русскую цивилизацию от западной, которая строится во многом, на других противоположных этим основаниях. К сожалению, те ценностные основания, присущие русской цивилизации и о которых рассказывал А. Онегов во многом утрачены. Однако настало время их изучать и возрождать. Основными выводами, сделанными авторами следует считать, то что, настало время возвратиться к своим русским традиционным ценностям, тем более, что об этом говорят сегодня с самых высоких трибун в России. Подводя итог можно с уверенностью констатировать факт того, что традиционалистские идеи А. Онегова, высказанные им в своем произведении "Диалог с совестью" будут востребованы уже сегодня. Ему удалось уловить те необходимые факторы, те условия без которых не может развиваться современное российское общество. Изучение литературного наследия А. Онегова важно не только с художественной но и с философской точек зрения.

DOI: 10.7256/2454-0757.2020.12.34508

Аннотация: Диалектическая взаимосвязь права и культуры является актуальным предметом исследования в философии, теории и социологии права – прежде всего, потому, что недостаток теоретического обоснования правотворчества политиков порождает в современную эпоху существенные проблемы. Носители одних культурно-правовых традиций не в состоянии понять своих партнеров, принадлежащих к другой правовой культуре. Любая современная правовая теория должна учитывать понятие культуры как системообразующего фактора для современной цивилизации. Новизна исследования состоит в рассмотрении наиболее существенных аспектов системы «право-культура» с анализом неизвестных отечественной науке воззрений западных исследователей. Цель данной статьи – осветить основные аспекты диалектической связи права и культуры и их соотношения в современную эпоху. Методология данной работы включает методы философско-правовой и культурно-правовой компаративистики, метод критической рефлексии и историко-логического анализа. В философии права феномен права можно понимать двояко: 1) как одну из форм общественного сознания – наряду с культурой, моралью, философией, наукой или религией; 2) при предельно широком рассмотрении культуры как синонима цивилизации право будет выступать в качестве важнейшего компонента культуры, генерирующего многие реалии социокультурного бытия народа, общества и государства. Исследования диалектического соотношения права и культуры, сложившегося в современную эпоху, могут способствовать разрешению сложных проблем, возникающих в противоречивой системе «право-культура», жизненно важной как для существования отдельных государственных общностей, так и для выживания всего человечества.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.1.10401

Аннотация: Предметом исследования является объективность как основная характеристика науки и научная ценность. В статье ставится вопрос о возможном синтезе исследований в области культурологии и философии науки. Предметом таких исследований выступает наука как феномен культуры, а точнее объективность как базовая научная ценность. Такое понимание объективности разделяют многие специалисты в области современной эпистемологии. Проблема состоит в том, что понимание объективности не просто как критерия научности, но и как научной ценности или даже научной добродетели делает ее возможным предметом исследований как философии науки, так и культурологии и близких ей дисциплин. Одновременно такое понимание непосредственным и необходимым образом связывает научное знание с деятельностью людей и, следовательно, возможно релятивизирует его. В статье утверждается, что методологический аппарат культурологии может быть конструктивно использован в решении проблем релятивизма, связанных с исследованием научных ценностей в современной философии науки. Используется аналитический метод исследования, что обусловлено необходимостью выявления сущностных различий в понимании научных ценностей и выяснения их проблемного статуса в контексте философии науки. Утверждается, что современное понимание объективности как научной ценности или как добродетели создает угрозу релятивизма в рефлексии оснований деятельности ученого. Однако эта угроза может быть преодолена с сохранением статуса объективности, позитивно связывающего ее с деятельностью людей. При этом стремление к объективности понимается как работа ученого над преодолением собственной ограниченности, практика широкого мышления, забота о себе научного субъекта. Культурологические исследования, в силу своей предметной определенности всегда имеют дело с подобной проблемой релятивизма и, соответственно идеи в этой области могут быть конструктивно использованы и в философии науки.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.1.63767

DOI: 10.7256/2454-0757.2017.12.24967

Аннотация: Настоящая статья посвящена концептуальному затруднению, возникающему в философии, как только последняя пытается осмыслить аналогии, к которым постоянно прибегает. И действительно, чтобы понимать нечто непонятное, мы вынуждены опереться на то, что кажется нам привычным и понятным. В итоге, нечто непонятное начинает пониматься по аналогии с тем, с чем, как нам кажется, мы уже разобрались. Так человеческое сознание начинает мыслиться по аналогии с компьютером, общество – по аналогии с устройством интернета, а мир – по аналогии с компьютерной игрой. Можно ли в таком случае доверять философии, если ее результаты оказываются лишь следствием избранной аналогии? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, автор специально обращается к анализу медиадетерминизма, негласной основы современных исследований медиа. Он показывает, что медиадетерминизм неизбежен, если видеть за аналогией не просто философский прием, но принципиальную возможность достичь "самого дела" (то есть медиадетерминизм неизбежен именно потому, что аналогия понимается превратно). В итоге, автор приходит к выводу, что аналогию следует признать важнейшим приемом философской работы. Следовательно, нужно специально исследовать аналогии, которыми пользуются философы, критически их осмыслять, а также проверять, действительно ли избранные аналогии ведут к значимым результатам или же, напротив, лишь запутывают исследователя.

DOI: 10.7256/2454-0757.2021.4.35987

Аннотация: В статье обсуждается понятие предельной онтологии и механизм проецирования его на реальность. Статья состоит из двух тематических частей: в первой анализируются общекультурные процессы формирования предельной онтологии и картины мира, во второй рассматривается эволюция представлений о реальности и предельной онтологии в Московском методологическом кружке. Одним из первых примеров в первой части обсуждается представление о природе, выступившее и в функции предельной онтологии и в как картина мира новоевропейской культуры (модерна). При этом автор, опираясь на свои исследования, намечает следующую этапность становления предельной онтологии: построение нарративов (т.е. первоначально, это только схемы и поэтому виртуальная, смысловая реальность), этап усвоения и распространения этих нарративов (заражения ими в ходе коммуникации), этап практикования усвоенных нарративов (схем) с трансформацией поведения индивидов, и этап функционирования новой социальной реальности, включая ее изучение и даже в ряде случаев попыток изменить. Не всякая предельная онтология принимается в культуре в качестве картины мира, только такая которая позволяет развернуть практики (в том числе эпистемические), определяющие основные процессы функционирования и развития данной культуры. Во второй части предлагается реконструкция истории Московского методологического кружка, в которой, как показывает автор, последовательно сменились три предельные отнологии ‒ мышления, деятельности и мыследеятельности. В первых двух случаях эти онтологии предлагались и на роль картин мира (особенно категория деятельности), в третьем Г.П. Щедровицкий, создавший схему мыследеятельности, считал ее только главным образом способом конфигурирования других методологических схем, а не единой онтологической реальностью. Обсуждаются причины, не позволившие Щедровицкому и участникам ММК понять сущность мышления, отказаться от трактовки картины мира как деятельности, перейти к построению теории мыследеятельности.

DOI: 10.7256/2454-0757.2021.6.36322

Аннотация: В статье анализируется творческий путь Г.П. Щедровицкого и программы реформирования им разных областей знания (мышления, науки, педагогики, дизайна и др.). Автор утверждает, что подход к исследованию указанных областей знания у Щедровицкого формировался под влиянием работ А.А. Зиновьева и Л.С. Выготского, марксового учения, сциентиcтcких установок того времени. При этом реформирование понималось различно в трех основных периодах и программах Московского методологического кружка (ММК) ‒ построения теории мышления, теории деятельности, концепции мыследеятельности. В первый период считалось, что реформирование будет успешным, если реформаторы будут следовать методу мышления, разработанному Марксом в «Капитале», во втором ‒ если предметы и области знания, подлежащие преобразованию, будут рассмотрены как превращенные формы в плане обычного мышления (философского, научного, практического), и за ними будет реконструирована деятельность (в том числе мыслительная), в рамках которой эти предметы и области были созданы. Автор рассматривает особенности реализации намеченных Щедровицким программ реформирования и оценивает эту работу негативно. В частности потому, что с его точки зрения, Щедровицкий, с одной стороны, недостаточно учитывал строение и жизнь изучаемых им сложных явлений, с другой ‒ конструируя их как идеальные объекты, что является необходимым условием философского и научного исследования, он реализовал прежде всего собственные ценности и установки, приписывая идеальным объектам соответствующие характеристики. По мнению автора, такой результат вполне закономерный, поскольку методология построения Щедровицким идеальных объектов не предполагала выяснение строения и жизни соответствующих им реальных феноменов.

Аннотация: Метод моделирования в современной онтологии и гносеологии культуры является слабо разработанным и мало востребованным. Редким примером его применения стала философская концепция М.С. Кагана, в которой он наглядно представил место культуры в системе бытия. Между тем, некоторые его суждения могут быть развиты и дополнены, что позволило бы внести новые коррективы в формирование объективного знания культуры. Этой цели служит анализ структурных составляющих онтологической системы, включающей не указанное Каганом бытие объективированного и индивидуализированного идеального. В статье показано, что именно в этом структурном подразделении бытия продуцируются смыслы, идеалы и цели человека и общества, являющиеся основным источником возникновения и развития культуры, признаком ее надбиологического статуса в мировом универсуме. Проведенное в исследование моделирование позволяет также выявить диалектическую связь, возникающую между структурой бытия, все уровни и формы которого обусловливают формирование культуры, и ролью самой культуры, обеспечивающей многообразие системы бытия и являющейся способом репрезентации таких его компонентов, как человеческое, социальное, идеальное.

DOI: 10.7256/2454-0757.2017.2.22058

Аннотация: В статье дается обзор современных трактовок феномена, получившего в научной литературе название антропологического поворота, и применимого к целому направлению исследований, концептов и практик, авторами которых являются такие авторы, как М. Шелер, М. Бахтин, М. Хайдеггер и др. Автор рассматривает различные интерпретации, объясняющие этот феномен. В статье делается вывод, что антропологический поворот не сводится к философско-научному направлению философская антропология. Он означает смену парадигмы в мышлении о человеке и поиск нового языка для выработки нового антропологического дискурса. Этот поворот не означает «смерти человека». Он означает переориентацию базовых ориентиров человеческого бытия и восстановление исходных онтологических основ антропологии, с одной стороны, и наполнение живым антропологическим содержанием онтологии человека, с другой стороны. В работе используется метод инвентаризации и сравнительного анализа концептов и учений, показывающих роль и место антропологического поворота в философской антропологии ХХ века. В статье обосновывается, что фактически всеми авторами антропологического поворота вёлся поиск не новой концепции человека самой по себе, а поиск места человека и одновременно поиск нового метода мышления о человеке. Искалась не окончательная формулировка сущности человека, а тот особый способ существования, который делает человека человеком. В этом смысле представители поворота вели работу по навигации человека в двойном смысле: как поиск места человека и как поиск слова о человеке. Специфика места состоит в том, что оно онтологически не предзадано и заранее готово. Это метафизическое место всякий раз обустраивается особого рода практиками и мышлением. А соответственно и слово о человеке всякий раз заново выстраивается, исходя из специфики обустройства его места, то есть исходя из мыслительных, символических опор и ориентиров. Работа выполнена в рамках проекта «Построение неклассической антропологии. Новая онтология человека» (Грантовое соглашение № 14-18-03087) при поддержке Российского научного фонда.

Аннотация: В корпусе философских и общественных наук сформировались различные методики в понимании соотношения культуры и цивилизации. В зависимости от приемов исследования этой проблемы, культура предстает как часть цивилизации (А. Тойнби); одна из сторон исторического процесса, другой стороной которого становится цивилизация (А. Вебер); единое целое, включающее в свой состав цивилизацию (М.С. Каган). Согласно одним теоретикам, цивилизация становится выражением гибели культуры (О. Шпенглер), другие усматривают в особенностях культуры источник конфликтов, возникающих между цивилизациями (С. Хантингтон). Дополнительные возможности в разработке обозначенной проблемы открываются при использовании метода моделирования, позволяющего показать онтологическое единство культуры и цивилизации, достигаемое равновесием их деонтологической составляющей, которая берет начало на идеальном уровне бытия индивида и общества и определяет характер всех форм человеческой практики. Анализ модусов должного, выстраивающих в системе бытия каркас культуры и цивилизации, позволяет разобраться в противоречиях современности и наметить пути дальнейшего развития человечества.

DOI: 10.7256/2454-0757.2018.12.28481

Аннотация: В статье дается краткая характеристика философского развития Макса Шелера в «дофеноменологический» период его творчества; описываются обстоятельства философской встречи с Эдмундом Гуссерлем. Новизна проведенного анализа заключается в выявлении основных параметров понимания Шелером феноменологии: как «контакта с миром», как онтологии. Разъясняются причины негативного отношения Шелера к теории познания и к выяснению «критериев» познавательной деятельности. Показаны границы применимости феноменологической редукции по Шелеру: персональность человека. Вместе с тем, редукция может трактоваться у Шелера, как духовная практика, как вид аскезы или, в целом, редукция понимается Шелером как моральное поведение. В статье использованы методы и методология историко-философской реконструкции, понятийного анализа, подход с позиций социологии знания. На основании проведенного анализа делаются следующие выводы. Изначально опираясь на традицию неокантианства и философии жизни, Макс Шелер, при знакомстве с феноменологией Гуссерля, позитивно воспринимает идею эйдетической редукции (усмотрения сущности), в ограниченном объеме соглашается с редукцией феноменологической (использует ее только для отвлечения от фактической конкретности рассматриваемого феномена) и категорически отказывается принимать идею абсолютного сознания.

DOI: 10.7256/2454-0757.2021.10.36860

Аннотация: В статье обсуждаются условия проведения границы между модерном и фьючекультурой, а также понятие модерна. Вадим Беляев утверждает, что то, что автор называет фьючекультурой, на самом деле не выходит за границы модерна, что это процессы промодерна и контрмодерна. Вячеслав Марача полемизирует с этими утверждениями Беляева. Беляев аргументирует свои критические высказывания, он характеризует свое понимание модерна и утверждает, что автор не обосновал тезис о завершении модерна и становлении фьючекультуры. Автор частично соглашается с критикой и берется дополнительно обосновать свой тезис. Он характеризует используемое им понятие модерн, вводя различение, во-первых, новой картины мира, смысловой реальности культуры и проектов модерна, во-вторых, процессов реализации этих проектов и объективной реальности, складывающейся в результате реализации проектов модерна и ответов на новые вызовы времени, в-третьих, построение социальных институтов модерна. Последнее утверждение автор иллюстрирует на примере формирования института государства, используя для этого исследование Мартина Кревельда «Расцвет и упадок государства». Отталкиваясь от этих положений, он делает вывод, что все планы и основные структуры модерна (картина мира, смысловая реальность культуры, проекты модерна, социальные институты) уже не могут обеспечить нормальное течение современной жизни, они все больше и больше становятся источниками проблем и социальных деструкций; следовательно, в объективом плане модерн переродился и завершается. Заканчивается статья формулированием некоторых идей и смыслов, которые открывают становление фьючекультуры.

Аннотация: в статье рассматриваются основные структурные элементы картины мира. Обосновывается необходимость различения картины мира и научной картины мира. Рассматривая картину мира как концепт понятия и понятия понятия, выводятся базовые ее структурные компоненты: онтологический, гносеологический и мировоззренческий. В отношении каждого из данных структурных компонентов, определяются аспекты всеобщего, особенного и единичного.

DOI: 10.7256/2454-0757.2024.3.69650

Аннотация: В статье рассматривается понятие идеальный объект. Цитируется и проблематизируется высказывание О.И. Генисаретского, утверждающего, что обязательным признаком, который сохранился за объектом и терминами «объект» и «идеальный объект» является, по-видимому, его представимость или наглядность. Автор показывает, что идеальные объекты стали создаваться в период становления античной философии и мышления. Столкнувшись с противоречиями, античные мыслители по-разному разруливали эту ситуацию. Если Протогор признал за рассуждающими право получать противоречия и, соответственно, считать мир противоречивым, то Парменид считал мир непротиворечивым, утверждая, что критерием правильности (истинности) знаний выступает не рассуждающий человек, а именно этот мир, сущее, до которого еще нужно добраться с помощью правильной мысли. Именно в рамках реализации программы Парменида стали создаваться идеальные объекты, которые, как показывает автор, выполняли три основные функции: позволяли мыслить непротиворечиво, познавать мир и его явления, иначе осмыслять и истолковывать эмпирические явления (факты). С опорой на кейс платоновского «Пира» анализируются семиотические схемы, на основе которых Платон создает идеальные объекты. Утверждается, что построить идеальные объекты, минуя схемы, невозможно, поскольку их изобретателями (творцами) выступают люди. Разрешая проблемы, они синтезируют смыслы, принадлежащие разным областям сознания. Анализ «Бесед» Галилея позволил автору высказать предположение, что построение идеальных объектов обусловлено историческим типом философского или научного мышления. Автор считает необходимым, прежде чем претендовать на создание современного учения об идеальных объектах, проанализировать основные типичные случаи построения этих объектов в философии и науке, причем такой анализ может внести существенные коррективы в понимание природы и особенностей этого понятия. Тем не менее, предполагает он, уже сейчас видно, что построение идеальных объектов является важным звеном философского, научного и ряда других видов мышления.

DOI: 10.7256/2454-0757.2023.10.44170

Аннотация: Предметом исследования являются концепты "метафилософии" в работах нескольких современных отечественных и зарубежных ученых-метафилософов. Актуальность статьи обусловлена наличием разнообразия метафилософских концепций, которые, преследуя одну общую цель – понять и объяснить, что есть философия, приходят к различным и зачастую, противоречивым выводам. В статье преследуется цель сравнить метафилософские концепции отечественных и зарубежных авторов (Т. И. Ойзермана, М. К. Мамардашвили, Ж. Делеза и Ф. Гваттари, Т. Уильямсона и Н. Решера) по определенным критериям. В рамках поставленной задачи предполагается выявить сущностные характеристики понятия «философии» перечисленных авторов и предложить вариант типологии современных концепций метафилософии. В статье используется метод компаративистского анализа. Новизна исследования заключается в том, что автор, анализируя существующие типологии метафилософских концепций, (по понятийному и по методологическому признаку), предлагает третий вариант типологии – по отношению к возможности прогресса в философии и ее перспективах. Автор обращает внимание, что понимание метафилософии в концепциях рассматриваемых ученых (Ойзермана, Уильямсона, Решера, Делез и Гваттари) обнаруживает интересные параллели и столкновения. Автор приходит к выводу, что, для того, чтобы глубже понять природу метафилософии, необходимо выявить сущностные характеристики понятия метафилософии в концепциях разных ученых. Картина метафилософии оказывается разнообразной и противоречивой, ведь согласно рассмотренным авторам, метафилософия -«кабинетна»; - плюралистична; - «апорична»; - саморефлексивна; - диалектична; - находится в постоянном развитии; - руководствуется принципами прагматизма и эффективности; -способна давать удовлетворительные ответы на актуальные вопросы; -не является абсолютно рациональной, но содержит элемент интуиции.

DOI: 10.7256/2454-0757.2018.11.28380

Аннотация: В статье показывается, что основные подходы, предлагаемые сегодня для определения феноменологии и единства, а также стоящего за «феноменологическим движением» единства, не являются удовлетворительными: они либо не указывают на реальные общие тематические или методологические черты, присущие каждому из мыслителей, включаемых в «движение», либо оказываются общими и тривиальными принципами, которыми руководствуется философия вне зависимости от своей принадлежности к той или иной школе. Выясняется, что все эти «характерные черты» феноменологии с равным успехом могут быть приняты в качестве характеристик также и других философских течений, либо являются несущественными по отношению к феноменологическому методу. В статье использованы методы и методология историко-философской реконструкции, понятийного анализа, подход с позиций социологии знания. Автор показывает, что указанная неопределенность феноменологии прекрасно сочетается и отчасти подкрепляется убежденностью в уникальности этой традиции как научного метода и ее способности выступать в качестве одной из методологий научного познания. Новизна исследования заключается в разъяснении необходимости разработки альтернативных подходов к феноменологическому движению.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.2.62325

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.3.9638

Аннотация: В статье предлагается новая реконструкция и версия становления античного мышления. Новизна состоит в том, что автор старается показать, что с самого начала мышление включало в себя методологическую и феноменологическую установки, хотя последние, конечно, не осознавались специфически, поскольку соответствующие философские дисциплины сложились только в культуре Нового времени. Кроме того, автор предлагает посмотреть на работу Аристотеля, создавшего правила и категории мышления, как на построение своего рода интеллектуальной технологии, а также первую попытку спроектировать институт мышления. Обоснование этих новых представлений об античном мышлении осуществляется в рамках генезиса становления античной философии, а также реконструкции взглядов Парменида, Платона и Аристотеля. При этом автор показывает, что представление о мышлении, сформулированное Парменидом, представляло собой образ интеллектуального пути и обсуждение критериев его правильности. Дальше Платон и Аристотель обсуждают, как реализовать этот замысел и передать другим найденное решение (метод). Решение этих задач и выливается в построение античной концепции мышления.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.3.64163

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.11000

Аннотация: Предметом исследования в данной статье выступает философия как особая форма познания бытия. Цель исследование – раскрытие предметного содержания и онтологической природы философии с точки зрения феноменологии. Сущность философии и её предназначение на протяжении последнего столетия активно обсуждается мыслителями, которые предлагают не-сколько подходов к её предметному самоопределению. Толкование философии включает в себя несколько процедур аналитического погружения в бытие сущего: выделение субъективного измерения бытия (бытие-для-себя), характеристика феноменальной картины бытия (смысловая структура бытия), а также определение свойств целостных феноменов с позиции субъективно-всеобщего. В качестве методологии исследования предлагается феноменологический подход, который определяет её местоположение (дискурса) и ментальный ландшафт. С позиций данного подхода философия воспринимает бытие (и мир) как область истолкования. Она ставит своей задачей прояснение и «высвечивание» смысла (смыслов) целостных феноменов бытия. Автор предлагает собственную трактовку философии. Философия, с его точки зрения, есть экзистенциально-феноменологическая аналитика и прагматика бытия сущего-вообще, которое можно постичь, исходя лишь из возможной экзистенции человека и только как субъективно-всеобщее в мире феноменов, данных ему в сознании. Указанные положения могут быть использованы в области философского образования и в непрекращающихся дискуссиях на тему о предмете философии.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.64222

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.5.18515

Аннотация: Предмет исследования статьи – бытие, его воспроизведение в различных мировоззренческих формах и/или его мистификация. Исследование распадается на рассмотрение четырех узловых проблем. Первой является смешение воспроизведение бытия и его мистификации (на примере работ В.А. Кутырева). В первых книгах признавая бытие, он отрицает онтологическое значение диалектики, которая представляет, так сказать, второй слой при определении бытия, представляя его способ существования и выражая его в системе всеобщих категорий, образующих «атрибутивную модель любого объекта». Человеческая история составляет третий слой бытия, он более всего мистифицируется. Второй - анализ попыток представить «технологизацию» (выходящее из теории в сферу практики технократическое мышление) выходом за пределы постановки и решения основного вопроса философии; изображены как переход в сферу «Ничто», «Небытия», якобы порывающие не только с материализмом, но и с идеализмом. На самом деле речь о развитии «линии идеализма» в современных условиях. Третий – исследование качественных различий в основаниях мифологического, религиозного и философского мировоззрений, детерминирующих специфику каждой из указанных форм, предопределяя способность или неспособность их к воспроизведению бытийных характеристик, значит, их мистификацию. Показано, что в основе мифологического мировоззрения имеет место «наложение», «пересечение», «суперпозиция» базисных противоположностей (природного и человеческого, объективного и субъективного, материального и идеального), которая известна под названием «синкретичности», исключающей по отношению к ним аналитико-синтетическую деятельность, следовательно, возможность выработать объективные представления о природе «самой по себе», как и адекватные представления о человеке и его способностях. Религия претендует в своем «раздвоении мира» на ликвидацию мифологической ограниченности, но сохраняет мифологический момент в самом своем «ядре», в образе Бога, объективного и антропоморфного, что исключает возможность адекватных представлений о действительности. Поэтому философия начинает с вопроса о том, действительно ли мир создан богом или же он существует сам по себе, что приводит к поляризации ее на материализм и идеализм. Она вытесняет «синкретизм» анализом и синтезом базисных мировоззренческих противоположностей. В четвертой части раскрывается связь религиозного мировоззрения с технологизацией, заключенную в принципе трансцендентности, сверхъестественности, что показано в ходе анализа работы сторонника христианства IV века Арнобия «против язычников», т.е. античной мифологии. В последнем восстанавливается онтологическое содержание процессуальных категорий и из методологическое значение Автором используется диалектико-материалистическая методология, особое внимание уделяется принципу единства исторического и логического, в ходе применения которого широко применяется метод сравнения, компаративистики с целью восстановления объективности, обоснованности и истинности, методы обобщения, системности, перехода от сущности меньшего (менее глубокого) порядка к сущности большего (более глубокого) порядка, восхождения от абстрактного к конкретному. Применяется принцип актуализма, чтобы учитывать современные процессы, исключая догматизм и релятивизм. Автор полагает, что сегодня фундаментальные ценности диалектико-материалистической методологии задвигаются на задний план конъюнктурными обстоятельствами, прикладной ценностью подпадающего под власть капитала и чиновничества знания, становящегося товаром. В таких условиях ученый и мыслитель превращаются в наемных рабочих, производящих «товар», вместо подлинного, фундаментального знания, что обусловлено наличием в обществе прагматически-конъюнктурных заказов. Новизна присуща всем четырем разделам статьи. В первом разделе восстанавливается онтологическое содержание диалектики, как второго слоя при определении бытия, человеческая история характеризуется как третий уровень определения бытия в его высшей форме. Во втором разделе определены философские основания технологизации как технократического мышления, проникающего с теоретического уровня на уровень практики. В третьем разделе дан анализ качественных различий в основаниях мифологического, религиозного и философского мировоззрения. В четвертом разделе раскрыта связь технологизации с религиозным и идеалистическим мировоззрениями, заключенная в принципе трансцендентности, сверхъестественности, в последнем – восстанавливается онтологическое содержание процессуальных категорий движения, развития, деятельности, игры и их методологическое значение.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.5.67842

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.6.15239

Аннотация: В работе П. А. Сорокина «Социальная и культурная динамика» (1957) философия занимает центральное место, так как основные типы культуры – идеациональная, чувст-венная и идеалистическая – дифференцированы по философскому основанию и являются типами философской культуры, влияющими на организацию общественной жизни. Исхо-дя из идеи дуализма общества и культуры, П. А. Сорокин первоначально фиксировал философию как феномен культуры. Понимание культуры как внутреннего и внешнего опыта позволило ему ввести представление о философской ментальности, выражающейся в предметном мире, образе жизни и поведении индивидов. В результате П. А. Сорокин перешел к описанию философии как социального феномена. Амбивалентное видение философии как феномена культуры и общества ориентирует на перспективу ее понимания как социокультурного феномена. В статье используется версия социокультурного подхода, описывающая общество как ансамбль культур. Исходя из нее, применяемый П. А. Сорокиным способ исследова-ния философии определяется как социокультурная феноменология. Показана значимость принципа изоморфизма для описания инвариантной структуры феноменов культуры (философии, религии, науки и искусства), а также необходимость предварительной теоретической разработки абстрактных моделей данной структуры. Количественные методы ис-пользованы для расчета по статистическим данным, приводимым П. А. Сорокиным, сравнительной влиятельности различных культурных типов философской ментальности в XVI-XX вв. В статье: 1) предложена интерпретация учения П. А. Сорокина о социальной и культурной динамике как опыта исследования социофилософской динамики, т.е. развития общества от первобытности до современности в его детерминации флуктуация-ми типов философских культур; 2) показана философская природа дифференцированных П. А. Сорокиным типов культурных ментальностей и соответствующих типов культур – идеациональной, чувственной и идеалистической; 3) обращено внимание на связь трактовки культуры как внутреннего и внешнего опыта с решением так называемого основного вопроса философии – вопроса о единстве идеального и материального; 4) на основе обобщения идей П. А. Сорокина продемонстрирована необходимость введения в метафилософию понятий «философская ментальность», «философское поведение», «философская деятельность»; 5) систематизированы представления П. А. Сорокина о социокультурном содержании феномена философии; 6) раскрыта сложная духовно-практическая структура феномена философии, включающего как ментальные образования различного уровня, так и поведение и образ жизни, изменяющиеся в исторически длительных процессах социально-философских революций; 7) скорректировано положение П. А. Сорокина о триумфе в Новое время чувственной культуры и ее закате в ХХ в. и сделан вывод об усилении позиций чувственной культуры в будущем.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.6.66611

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.8.15455

Аннотация: В статье авторы рассматривают системный подход и теорию сложности на базе исследования (2007г.) зарубежных ученых Френсиса Хейлигена, Пола Силлерса и Карлоса Гершенсона «Complexity and Philosophy», опубликованного в Британском издании «Complexity, Science and Society» (Radcliffe, Oxford). Исследование представлено в СМИ на оригинальном (английском) языке и адаптировано авторами. В статье исследуются предпосылки возникновения системного подхода и теории сложности, обозревается историческое развитие новой парадигмы сложности, сосредоточенное на ее философском основании. В статье использована методология постнеклассической науки и теории сложности как наиболее универсальные метаязыки описания сложных саморазвивающихся систем. Важным элементом методологического инструментария статьи станет использование анализа зарубежных дискурсов теории сложности и философского понимания категории качества. Основными выводами проведенного исследования являются: выявление первоначала современной теории сложности, определение основных категорий и параметров теории сложности, формулирование центральной парадигмы рассматриваемой науки. Так детерминизму бросили вызов теория хаоса и квантовая механика. Теория систем заменила редукционизм, основанный на научном холизме. Кибернетика и постмодернистская социология показали, что знанию свойственна субъективность. Эти постулаты объединяются под заголовком «науки сложности». Ее центральная парадигма - система мультиагента. Агентам свойственна субъективность и сомнение, из их локальных взаимодействий возникает глобальная организация. Новизна исследования заключается в «качественном» аргументировании постулатов теории сложности, а также в интегрировании идей различных философов, и в особенности постмодернистов, в рамках которых парадигме сложности все еще нужно полностью ассимилироваться философии. Это прольет новый свет на существующие философские проблемы, такие как происхождение бытия, организация общества, структурализм предметов и явлений. Публикация подготовлена при поддержке гранта РНФ, проект №15-18-10013.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.8.66925

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.9.13979

Аннотация: Предметом исследования в данной статье является структура и особенности функционирования научного теологического метода. В современных дискуссиях присутствуют диаметрально противоположные представления о том, возможно ли вообще применительно к теологии говорить о каком-либо специфическом методе получения нового знания или следует рассматривать вопрос о методах в теологии. В статье показано, что в значительной мере такая ситуация проистекает из различного содержания, вкладываемого участниками дискуссий в само понятие «метод». Автор следует широкому определению метода как особого способа достижения результата. В статье показано, в чём при таком подходе состоит специфика теологического метода. В исследовании проводится анализ структуры теологического метода. Показано, что учёный, применяющий теологический метод, осуществляет три взаимосвязанные процедуры, переходя от структурно-семантического анализа изучаемого явления к его экзегезе. Для описания процедуры, производимой теологом на третьем этапе, в статье вводится понятие «теологическая корреляция». Осуществляя ее, учёный соотносит результаты, полученные на предыдущих этапах своей работы, с задаваемыми вероучительным авторитетом Церкви и зафиксированными в Предании сотериологическими идеалами. В качестве метода в статье используется философский анализ процесса теологической работы в сочетании с аксиологическим подходом, рассматривающим теологическое исследование как имеющее эсхатологическую направленность и экзистециональное занчение для человека. Научная новизна исследования состоит в раскрытии особого характера диалогичности теологического метода, а также в том, что теологический метод рассматривается не только как направленный «вовнутрь» собственно теологического исследования, но и «вовне», на любые явления и процессы, происходящие культуре. В заключении автор даёт несколько практических иллюстраций предлагаемой теоретической модели.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.9.67041

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.10.15441

Аннотация: Предметом исследования являются механизмы структурирования образов науки в рамках реализации феноменологической программы исследований, основы которой заложил Э. Гуссерль в первой трети ХХ века. Актуальность решения задачи обусловлена как двумя моментами. Во-первых, актуальность обусловлена большим значением, которое имеют феноменологические разработки в современной философии. Феноменологическая программа исследований реализуется в области искусства, политики, культуры в целом. Во-вторых, исследования феноменологического подход к структурированию образов науки обладает эвристическим потенциалом по преодолению манипулятивных стратегий, раскрывающимся в ходе демистификации (точнее, демифологизации) процедур построения научного знания. Методология исследования включает в себя сравнительный анализ и герменевтическая реконструкция, которые позволяют сопоставить феноменологию с другими вариантами понимания образов науки и выявить целостный смысл самой феноменологии. Новизна полученных результатов обусловлена особым поворотом философской мысли, который требуется выполнить в отношении самого понимания исследуемого объекта, т.е. образа науки. Автор приходит к выводу о том, что в рамках феноменологии, возрождающей в современной культуре некоторые идеалы античности, образы науки структурируются в рамках общей денатурализации знания, которая, однако, не совпадает с историческими формами бытия самого знания. С феноменологической точки зрения научная деятельность – это процесс построения знания, в котором процедуры обоснования и вписывания в контекст являются совокупностью установок познающего сознания. Именно такое понимание образов науки позволяет понять их неустранимую множественность в современной культуре и объяснить причины появления данной множественности.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.10.67067

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.11.13105

Аннотация: Предмет исследования – уточнение основных характеристик философского дискурса через его соотношение с другими видами теоретического знания (прежде всего с научными дисциплинами), в результате чего она характеризуется как особая теоретическая деятельность, специфика которой складывается из уникальной авторефлективности, широчайшей конкурентности в понимании и предметов и методов самой этой деятельности, отсутствия как научной проверяемости ее результатов, так и последовательной преемственности в самой постановке решаемых проблем, чем и обусловливается траектория «вечного возвращения» к «вечным вопросам». в статье определяющим являются не результаты философствования, но сама философская практика (в значении близком к тому, которое было акцентировано у А. Макинтайра). При этом для дифференциации типов философии основным оказывается вопрос – ставит ли философ перед собой задачу исследования и решения конкретных, по большей части традиционных проблем (например, метафизических) средствами общезначимой рациональности (философский классицизм) или задачу создания новоязов, в которых метафоры, как правило, замещают понятия (философский авангард). Предлагаемая демаркация является новационной в области сопоставления англо-американской и континентальной философии. Автор отстаивает и тот тезис, согласно которому из современных философских трендов аналитическая традиция – как современная версия философии традиционной – в наибольшей мере способна к продуцированию «философских результатов». В статье показано, что самым значительным отечественным дефицитом является отсутствие серьезного интереса к работе над суждениями, понятиями и контровертивными топиками, который в настоящее время восполняется имитациями постмодернистского «литературфилософствования».

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.11.65720