DOI: 10.7256/2454-0749.2016.2.19320

Аннотация: Материал посвящён поэтике моды, который проанализирован в монографии известного культуролога Инны Осиновской [1]. Отмечается, что мода могла возникнуть только в обществе, которое располагает хотя бы минимальным излишеством. В книге исследуется «словарь» глянцевых журналов и пресс-релизов. Но одновременно актуализирован также мир древних мифов и старинных сказок. Эти образы почти всегда окружены тайной. Главная цель, которую ставит автор монографии, состоит в том, чтобы изучить поэтику моды, её образную систему. Автор пользуется принципом историзма, позволяющим включить в анализ современной моды множество мифов, сказок. В результате в сферу поэтики моды добавляется значительный литературный материал. Складывается впечатление, что о моде написано много работ. Однако внимательное изучение темы показывает, что некоторые аспекты моды вообще не получили освещения. В частности, образный строй моды, её особая поэтика исследованы недостаточно. Обращаясь к данной теме, автор показывает, что общего между книгой рецептов, глянцевым журналом и жертвоприношением, между подиумным показом и священным ритуалом. Исследованы типичные сказочные персонажи – пряха, портной, башмачник. Влияние этих образов прослежено в поэтике современной моды. Таким образом, удалось выявить внутреннюю связь между фольклором и современной литературой.

DOI: 10.7256/2454-0749.2016.2.68038

Аннотация: Материал посвящён поэтике моды, который проанализирован в монографии известного культуролога Инны Осиновской [1]. Отмечается, что мода могла возникнуть только в обществе, которое располагает хотя бы минимальным излишеством. В книге исследуется «словарь» глянцевых журналов и пресс-релизов. Но одновременно актуализирован также мир древних мифов и старинных сказок. Эти образы почти всегда окружены тайной. Главная цель, которую ставит автор монографии, состоит в том, чтобы изучить поэтику моды, её образную систему. Автор пользуется принципом историзма, позволяющим включить в анализ современной моды множество мифов, сказок. В результате в сферу поэтики моды добавляется значительный литературный материал. Складывается впечатление, что о моде написано много работ. Однако внимательное изучение темы показывает, что некоторые аспекты моды вообще не получили освещения. В частности, образный строй моды, её особая поэтика исследованы недостаточно. Обращаясь к данной теме, автор показывает, что общего между книгой рецептов, глянцевым журналом и жертвоприношением, между подиумным показом и священным ритуалом. Исследованы типичные сказочные персонажи – пряха, портной, башмачник. Влияние этих образов прослежено в поэтике современной моды. Таким образом, удалось выявить внутреннюю связь между фольклором и современной литературой.

DOI: 10.7256/2454-0749.2016.2.19525

Аннотация: Предметом исследования является надгробное слово Гавриила Бужинского на смерть фельдмаршала Бориса Петровича Шереметева – интересный и малоизученный памятник ораторской прозы первой четверти XVIII века. Погребение Б. П. Шереметева и надгробное слово на его смерть наглядно отражают процесс формирования образа «сына Отечества» в русской общественной мысли начала XVIII века. Этот образ был непосредственно связан с идеей служения государству, которая активно разрабатывалась писателями, ораторами и самим Петром I в этот период. Торжественные похороны фельдмаршала и надгробная речь, наполненная панегирическим и гражданским пафосом, выступают как инструменты создания новой аксиологии общества: воля умершего, завещавшего упокоиться в Киево-Печерской лавре рядом с сыном, отступает перед желанием императора сформировать у подданных новые ценности, заложить основу обряда погребения высших военных чинов. В исследовании применяются сравнительно-исторический и историко-генетический методы, также используется филологический анализ художественного текста. Ораторская проза Гавриила Бужинского мало исследована в отечественном литературоведении, «Слово на погребение фельдмаршала Бориса Петровича Шереметева» не становилось ранее объектом отдельного анализа, впервые произведение рассматривается в культурном, литературном и социальном контексте эпохи. Надгробное слово Шереметеву Гавриила Бужинского наглядно демонстрирует переходный момент в ораторской прозе XVIII в.: риторическое церковное произведение, созданное проповедником-монахом, наполняется светским содержанием и формирует актуальные политические и общественные идеи.

DOI: 10.7256/2454-0749.2016.2.68039

Аннотация: Предметом исследования является надгробное слово Гавриила Бужинского на смерть фельдмаршала Бориса Петровича Шереметева – интересный и малоизученный памятник ораторской прозы первой четверти XVIII века. Погребение Б. П. Шереметева и надгробное слово на его смерть наглядно отражают процесс формирования образа «сына Отечества» в русской общественной мысли начала XVIII века. Этот образ был непосредственно связан с идеей служения государству, которая активно разрабатывалась писателями, ораторами и самим Петром I в этот период. Торжественные похороны фельдмаршала и надгробная речь, наполненная панегирическим и гражданским пафосом, выступают как инструменты создания новой аксиологии общества: воля умершего, завещавшего упокоиться в Киево-Печерской лавре рядом с сыном, отступает перед желанием императора сформировать у подданных новые ценности, заложить основу обряда погребения высших военных чинов. В исследовании применяются сравнительно-исторический и историко-генетический методы, также используется филологический анализ художественного текста. Ораторская проза Гавриила Бужинского мало исследована в отечественном литературоведении, «Слово на погребение фельдмаршала Бориса Петровича Шереметева» не становилось ранее объектом отдельного анализа, впервые произведение рассматривается в культурном, литературном и социальном контексте эпохи. Надгробное слово Шереметеву Гавриила Бужинского наглядно демонстрирует переходный момент в ораторской прозе XVIII в.: риторическое церковное произведение, созданное проповедником-монахом, наполняется светским содержанием и формирует актуальные политические и общественные идеи.

DOI: 10.7256/2454-0749.2016.2.19653

Аннотация: Предметом исследования является структура мифа. Писатели эпохи модернизма совершили экзистенциальный возврат к мифологическим истокам, истокам существования человеческой культуры и прецедентным текстам священных Писаний, передавших человеческим языком слова Бога, Логос. Миф, таким образом, понимается как синтез божественного Логоса и человеческого языка в св. Писаниях и Преданиях. Постоянное обращение к мифам свидетельствует об их долговечности. Миф получает в литературном произведении новое обличье, а его структура встраивается в структуру текста. Герменевтика как метод толкования рассматривает текст как слепок некоего события в мире, толкует части как равные целому, стремится при интерпретации держать в фокусе внимания целостную структуру события, запечатленного в тексте. Герменевтический анализ начинается с конкретных языковых структур и ведет к раскрытию духовных смыслов. Основным выводом проведенного исследования является установка того факта, что миф является двухуровневой системой с двумя типами отношений между его структурными элементами: парадигматическим и синтагматическим, на которые проецируются структурные элементы художественного текста. Схема мифа берет участника мифического события в плен, оставляя лишь иллюзию свободы действия, подчиняет своей истине.

DOI: 10.7256/2454-0749.2016.2.68040

Аннотация: Предметом исследования является структура мифа. Писатели эпохи модернизма совершили экзистенциальный возврат к мифологическим истокам, истокам существования человеческой культуры и прецедентным текстам священных Писаний, передавших человеческим языком слова Бога, Логос. Миф, таким образом, понимается как синтез божественного Логоса и человеческого языка в св. Писаниях и Преданиях. Постоянное обращение к мифам свидетельствует об их долговечности. Миф получает в литературном произведении новое обличье, а его структура встраивается в структуру текста. Герменевтика как метод толкования рассматривает текст как слепок некоего события в мире, толкует части как равные целому, стремится при интерпретации держать в фокусе внимания целостную структуру события, запечатленного в тексте. Герменевтический анализ начинается с конкретных языковых структур и ведет к раскрытию духовных смыслов. Основным выводом проведенного исследования является установка того факта, что миф является двухуровневой системой с двумя типами отношений между его структурными элементами: парадигматическим и синтагматическим, на которые проецируются структурные элементы художественного текста. Схема мифа берет участника мифического события в плен, оставляя лишь иллюзию свободы действия, подчиняет своей истине.

DOI: 10.7256/2454-0749.2016.2.20154

Аннотация: Язык литературных памятников эпохи Средневековья интересен для изучения не только в лингвистическом, но и в культурологическом аспекте. Средневековые поэмы и романы являются неким порталом в далекую от современности эпоху и отражают основные законы организации мира, где они были созданы. В статье на материале первого из пяти романов Кретьена де Труа «Эрек и Энида» (XII в.) рассматриваются способы репрезентации оценки в речи, исследуется характер отношений субъекта и действительности в определенных исторических условиях, заданных социумом и различными факторами его развития. Многоаспектный функционально-семантический анализ оценочных прилагательных, представленных в тексте романа, помогает выявить некоторые особенности средневекового менталитета. Проанализировав семантику оценки, механизмы ее формирования и функционирования в средневековом тексте, можно сделать вывод об объемах оценочной картины мира и выборе средств для ее репрезентации: средневековый автор насыщает плотно укоренившиеся в языке лексемы новыми смыслами, что свидетельствует о непрестанном росте человеческого сознания и расширении его представлений об окружающей действительности. Некоторая замкнутость оценочного словаря и увеличение его функционального потенциала видится необходимым этапом в развитии языка.

DOI: 10.7256/2454-0749.2016.2.18424

Аннотация: Целью работы является проследить механизм формирования типа героя-идеолога в послекаторжном творчестве Достоевского, начиная с «Записок из подполья», восстанавливая пропущенные смысловые звенья в отдельных конкретных произведениях за счет наличия общих типических черт и идейных блоков в сознании героев, благодаря чему становится возможным рассматривать творчество 1865-1880х годов как единый гипертекст. Питательной почвой для рождения будущих идей является «подпольная психология», отъединяющая героя от живого общения, и «мечтательство», предопределяющее «фантастическое» и «созерцательное» происхождение идеи. У подобной идеи возможно всего два вектора: богочеловечество и человекобожество. Если идея богочеловечества предполагает восстановление на Земле царства Христова – миллениума, то человекобожество ставит целью «устроиться человечеству на Земле одному без Бога». Переход от романтического индивидуализма к религиозной сверхзадаче (спасению и «преображению» человечества) становится возможен благодаря эстетической составляющей идеи, которая оказывается своего рода идеалом красоты, промежуточным звеном между религиозным и романтическим сознанием. Идея человекобожества становится философской подосновой преступления, которое может задумываться как убийство, политическое убийство, самоубийство, «богоубийство», отцеубийство, которое призвано утвердить его идею и поэтому приобретает в ее контексте сакральный смысл. Мы предлагаем называть это действие сверхпоступком, поскольку он призван решающим образом изменить бытие героя и весь мир вокруг него. Сверхпоступок оказывается единственным действием, на которое способен герой-идеолог – сюжетной кульминацией, единственной в его жизни и судьбе. В конечном итоге герои-идеологи Достоевского – герои одного поступка, но не интриги. Антитезой сверхпоступку становится переживание рая, доступное приверженцам обеих идей В работе используются герменевтический, историко-литературный и сравнительно-типологический методы исследования, с сочетании с данными теологии и культурологии. Особым вкладом автора в исследование темы является вывод о единстве типа героя-идеолога в "пятикнижии" Достоевского, несмотря на внешнюю кардинальное различие их характеров, новое рассмотрение специфики идей героев. Впервые идеология героев Достоевского рассматривается в неразрывной связи с ее психологической подосновой и сюжетной функцией. Результаты работы могут быть использованы при исследовании творчества Достоевского в ВУЗовских общих и специализированных курсах а также при прохождении творчества Достоевского в средней школе.

DOI: 10.7256/2454-0749.2016.2.68041

Аннотация: Целью работы является проследить механизм формирования типа героя-идеолога в послекаторжном творчестве Достоевского, начиная с «Записок из подполья», восстанавливая пропущенные смысловые звенья в отдельных конкретных произведениях за счет наличия общих типических черт и идейных блоков в сознании героев, благодаря чему становится возможным рассматривать творчество 1865-1880х годов как единый гипертекст. Питательной почвой для рождения будущих идей является «подпольная психология», отъединяющая героя от живого общения, и «мечтательство», предопределяющее «фантастическое» и «созерцательное» происхождение идеи. У подобной идеи возможно всего два вектора: богочеловечество и человекобожество. Если идея богочеловечества предполагает восстановление на Земле царства Христова – миллениума, то человекобожество ставит целью «устроиться человечеству на Земле одному без Бога». Переход от романтического индивидуализма к религиозной сверхзадаче (спасению и «преображению» человечества) становится возможен благодаря эстетической составляющей идеи, которая оказывается своего рода идеалом красоты, промежуточным звеном между религиозным и романтическим сознанием. Идея человекобожества становится философской подосновой преступления, которое может задумываться как убийство, политическое убийство, самоубийство, «богоубийство», отцеубийство, которое призвано утвердить его идею и поэтому приобретает в ее контексте сакральный смысл. Мы предлагаем называть это действие сверхпоступком, поскольку он призван решающим образом изменить бытие героя и весь мир вокруг него. Сверхпоступок оказывается единственным действием, на которое способен герой-идеолог – сюжетной кульминацией, единственной в его жизни и судьбе. В конечном итоге герои-идеологи Достоевского – герои одного поступка, но не интриги. Антитезой сверхпоступку становится переживание рая, доступное приверженцам обеих идей В работе используются герменевтический, историко-литературный и сравнительно-типологический методы исследования, с сочетании с данными теологии и культурологии. Особым вкладом автора в исследование темы является вывод о единстве типа героя-идеолога в "пятикнижии" Достоевского, несмотря на внешнюю кардинальное различие их характеров, новое рассмотрение специфики идей героев. Впервые идеология героев Достоевского рассматривается в неразрывной связи с ее психологической подосновой и сюжетной функцией. Результаты работы могут быть использованы при исследовании творчества Достоевского в ВУЗовских общих и специализированных курсах а также при прохождении творчества Достоевского в средней школе.

DOI: 10.7256/2454-0749.2016.2.20502

Аннотация: Трагедия Оскара Уайльда «Герцогиня Падуанская» и ее перевод на русский язык, выполненный выдающимся поэтом Серебряного века В.Я. Брюсовым, интересны для изучения не только в литературоведческом, но и в культурологическом аспекте. Эта трагедия отражает уайльдовскую увлеченность культурой и литературой итальянского Возрождения. Увлеченность культурой итальянского Ренессанса и творчеством великого флорентийца Данте Алигьери была характерна также для В.Я. Брюсова. В статье на материале брюсовского перевода трагедии Уайльда «Герцогиня Падуанская» рассматриваются идеи, мотивы и образы, характерные для творчества О. Уайльда и оказавшие влияние на поэзию В. Брюсова. Мотивно-образный анализ позволяет выявить важные для трагедии идеологемы, особенно в плане цветовой образности и символики. Проанализировав влияние образности и символики «Герцогини Падуанской» на поэзию В.Я. Брюсова, можно прийти к выводу о важности эстетики О. Уайльда для творчества русских старших символистов. Для поэзии старших символистов очень важна также эстетика и религиозная философия итальянского Возрождения. И в поэзии старших символистов, и в драматургии О. Уайльда присутствуют дантовские мотивы и образы.

DOI: 10.7256/2454-0749.2016.2.19486

Аннотация: Предметом рассмотрения в данной статье являются интерпретации творчества Достоевского в критике В. Вулф и Л. Стречи. Интерес блумсберийцев к творчеству Достоевского, во многом предопределенный общеевропейским увлечением русской культурой и носивший ощутимый отпечаток колониального ориентализма, знаменовал при этом этап подлинного знакомства британской интеллигенции с русской литературой. При том, что в основных своих оценках поэтики Достоевского Вулф и Стречи были солидарны, они значительно расходились в характеристиках комедийной составляющей его произведений. Методология исследования включает в себя как обзор ряда произведений В. Вулф и Л. Стречи, так и герменевтический анализ данных текстов с учетом историко-культурного контекста восприятия творчества Достоевского в среде блумсберийцев. Научная новизна данной темы обусловлена малоисследованностью юмористического аспекта творчества Достоевского в европейской критике начала XX в. На основании обзора статей В. Вулф и Л. Стречи делаются выводы о сходствах и различиях их трактовок юмористической составляющей творчества Достоевского, а также выявляются истоки их критических позиций.

DOI: 10.7256/2454-0749.2016.2.68042

Аннотация: Предметом рассмотрения в данной статье являются интерпретации творчества Достоевского в критике В. Вулф и Л. Стречи. Интерес блумсберийцев к творчеству Достоевского, во многом предопределенный общеевропейским увлечением русской культурой и носивший ощутимый отпечаток колониального ориентализма, знаменовал при этом этап подлинного знакомства британской интеллигенции с русской литературой. При том, что в основных своих оценках поэтики Достоевского Вулф и Стречи были солидарны, они значительно расходились в характеристиках комедийной составляющей его произведений. Методология исследования включает в себя как обзор ряда произведений В. Вулф и Л. Стречи, так и герменевтический анализ данных текстов с учетом историко-культурного контекста восприятия творчества Достоевского в среде блумсберийцев. Научная новизна данной темы обусловлена малоисследованностью юмористического аспекта творчества Достоевского в европейской критике начала XX в. На основании обзора статей В. Вулф и Л. Стречи делаются выводы о сходствах и различиях их трактовок юмористической составляющей творчества Достоевского, а также выявляются истоки их критических позиций.

DOI: 10.7256/2454-0749.2016.2.19276

Аннотация: Объектом исследования является Роман И.С. Тургенева «Отцы и дети» и литературные критические статьи, высказывания, исследовательские труды. Предметом исследования являются основные тенденции в истории изучения романа Тургенева «Отцы и дети» в сравнительно-исторических исследованиях (XIX–XX вв.) Роман «Отцы и дети», считающийся вершиной творчества И.С. Тургенева, стал предметом бурной критики: как с положительной стороны, так и с отрицательной. Хотя, несмотря на то, что масштабы критики превалируют само произведение по объему, роман отождествляется со многими другими отечественными и зарубежными произведениями. Анализируя данные сравнения, отмечается, что роман И.С. Тургенева явился плодом впечатлений, полученных от других произведений, оставивших неизгладимый отпечаток в сознании писателя. Если рассмотреть многие из этих сравнений, можно понять, что роману «Отцы и дети» присуща популярность, превосходящая все временные границы. В данном научном исследовании для анализа сравнений романа «Отцы и дети» с другими произведениями, проведенных до настоящего времени, был применен историко-функциональный метод. Роман Тургенева «Отцы и дети» был проанализирован при помощи метода историко-функционального изучения и после сопоставления различных мнений критиков, писавших о романе, были определены отличия в их взглядах. Кроме этого, было установлено, какой вклад роман «Отцы и дети» сделал в русскую и мировую литературу.

DOI: 10.7256/2454-0749.2016.2.68043

Аннотация: Объектом исследования является Роман И.С. Тургенева «Отцы и дети» и литературные критические статьи, высказывания, исследовательские труды. Предметом исследования являются основные тенденции в истории изучения романа Тургенева «Отцы и дети» в сравнительно-исторических исследованиях (XIX–XX вв.) Роман «Отцы и дети», считающийся вершиной творчества И.С. Тургенева, стал предметом бурной критики: как с положительной стороны, так и с отрицательной. Хотя, несмотря на то, что масштабы критики превалируют само произведение по объему, роман отождествляется со многими другими отечественными и зарубежными произведениями. Анализируя данные сравнения, отмечается, что роман И.С. Тургенева явился плодом впечатлений, полученных от других произведений, оставивших неизгладимый отпечаток в сознании писателя. Если рассмотреть многие из этих сравнений, можно понять, что роману «Отцы и дети» присуща популярность, превосходящая все временные границы. В данном научном исследовании для анализа сравнений романа «Отцы и дети» с другими произведениями, проведенных до настоящего времени, был применен историко-функциональный метод. Роман Тургенева «Отцы и дети» был проанализирован при помощи метода историко-функционального изучения и после сопоставления различных мнений критиков, писавших о романе, были определены отличия в их взглядах. Кроме этого, было установлено, какой вклад роман «Отцы и дети» сделал в русскую и мировую литературу.

DOI: 10.7256/2454-0749.2016.2.20459

Аннотация: Объектом научного исследования в данной статье является образная структура романа американской писательницы Айн Рэнд «Атлант расправил плечи». Предмет исследования – репрезентация в структуре центральных женских образов романа точки зрения Айн Рэнд касательно женского вопроса. Также автор уделяет большое внимание тому, какие отклики творчество Рэнд находило в среде представителей феминистского направления американской литературной критики XX в. Главная цель исследования состоит в том, чтобы определить тип взаимосвязи между мировоззрением Айн Рэнд и феминизмом. Исследование, результаты которого представлены в данной статье, проводилось с использованием таких методов, как культурно-исторический, биографический, социологический и сравнительно-сопоставительный. Научная новизна работы заключается в том, что взгляды Айн Рэнд на вопрос положения женщины в обществе принято считать антифеминистскими (на такой трактовке всегда настаивала и сама писательница). Однако в данной статье доказывается тезис о том, что у философии рационального индивидуализма, которую проповедовала Рэнд в своих художественных произведениях, и базовых идей феминистского движения есть общее основание. В статье получает обоснование точка зрения, согласно которой взгляды Айн Рэнд по ряду признаков сближаются с идеями американского феминизма третьей волны. Актуальность данного исследования заключается в том, что оно вносит вклад в решение до сих пор открытого вопроса: стоит ли причислять Айн Рэнд к сторонникам феминизма или к его противникам.

DOI: 10.7256/2454-0749.2016.2.19720

Аннотация: В статье раскрываются структурные и семантические особенности профессиональных жаргонизмов, частотно употребляемых служителями правопорядка. Анализ проводился на материале английских, русских и украинских жаргонизмов, извлеченных методом сплошной выборки из различных печатных и Интернет источников. Обосновывается тезис о том, что использование в российском законодательстве профессиональных жаргонизмов обусловлено различными внешними и внутренними факторами. Проблема искусственной подмены терминологических единиц, терминологии сленгом и жаргонизмами особенно остро встает в сфере именно юридической коммуникации. В ходе работы использовался комплексный метод исследования, объединивший в себе контекстуальный анализ, компонентный анализ морфологической структуры жаргонизмов, метод реконструкции словообразовательных моделей исследуемых единиц, количественной обработки данных. В результате сопоставительного анализа юридического жаргона в английском, русском и украинском языках выявлены общие и отличительные структурные, морфологические и словообразовательные особенности лексических единиц данного класса. Определено, что по параметру структуры преобладают одно- и двухкомпонентные юридические жаргонизмы. Значительное количество многокомпонентных жаргонных единиц обладают признаками фразеологизмов.

DOI: 10.7256/2454-0749.2016.2.68044

Аннотация: В статье раскрываются структурные и семантические особенности профессиональных жаргонизмов, частотно употребляемых служителями правопорядка. Анализ проводился на материале английских, русских и украинских жаргонизмов, извлеченных методом сплошной выборки из различных печатных и Интернет источников. Обосновывается тезис о том, что использование в российском законодательстве профессиональных жаргонизмов обусловлено различными внешними и внутренними факторами. Проблема искусственной подмены терминологических единиц, терминологии сленгом и жаргонизмами особенно остро встает в сфере именно юридической коммуникации. В ходе работы использовался комплексный метод исследования, объединивший в себе контекстуальный анализ, компонентный анализ морфологической структуры жаргонизмов, метод реконструкции словообразовательных моделей исследуемых единиц, количественной обработки данных. В результате сопоставительного анализа юридического жаргона в английском, русском и украинском языках выявлены общие и отличительные структурные, морфологические и словообразовательные особенности лексических единиц данного класса. Определено, что по параметру структуры преобладают одно- и двухкомпонентные юридические жаргонизмы. Значительное количество многокомпонентных жаргонных единиц обладают признаками фразеологизмов.

DOI: 10.7256/2454-0749.2016.2.19026

Аннотация: Предметом исследования является метафизика искусства Жозефена Пеладана как видного представителя мистической ветви французского объективного символизма, его неоплатонико-христианской линии. Особое внимание уделяется его полемике со Львом Толстым, его анализу творчества Данте, античной и современной драматургии и театра. Рассматривается пеладановская концепции соотношения искусства и религии, художественного творчества, эстетического созерцания и наслаждения, прекрасного, возвышенного, трагического, комического, эстетического идеала, эстетического наслаждения, художественности, сущности художественного образа, символизации в искусстве, его анагогической миссии. Многоаспектность настоящего исследования предопределила применение ряда методологических подходов: искусствоведческий анализ, философско-эстетический подход, компаративистский, междисциплинарный методы. Основным выводом проведенного исследования является заключение о том, что три ипостаси Пеладана – символиста, неоклассика и эзотерика – образуют парадоксальное, но достаточно органическое единство. Его размышления о сущности эстетического, специфике разных видов и жанров искусства объединены пафосом отстаивания вечно прекрасного, абсолютного идеала, нетленных идей, духовной наполненности, художественности искусства. Особым вкладом автора в исследование темы заключается в том, что оно выполнено на полностью оригинальном материале. Автор вводит в отечественный научный оборот ранее не исследовавшиеся аспекты французского символизма. Метафизика искусства Ж. Пеладана в отечественной науке исследуется впервые.

DOI: 10.7256/2454-0749.2016.2.68045

Аннотация: Предметом исследования является метафизика искусства Жозефена Пеладана как видного представителя мистической ветви французского объективного символизма, его неоплатонико-христианской линии. Особое внимание уделяется его полемике со Львом Толстым, его анализу творчества Данте, античной и современной драматургии и театра. Рассматривается пеладановская концепции соотношения искусства и религии, художественного творчества, эстетического созерцания и наслаждения, прекрасного, возвышенного, трагического, комического, эстетического идеала, эстетического наслаждения, художественности, сущности художественного образа, символизации в искусстве, его анагогической миссии. Многоаспектность настоящего исследования предопределила применение ряда методологических подходов: искусствоведческий анализ, философско-эстетический подход, компаративистский, междисциплинарный методы. Основным выводом проведенного исследования является заключение о том, что три ипостаси Пеладана – символиста, неоклассика и эзотерика – образуют парадоксальное, но достаточно органическое единство. Его размышления о сущности эстетического, специфике разных видов и жанров искусства объединены пафосом отстаивания вечно прекрасного, абсолютного идеала, нетленных идей, духовной наполненности, художественности искусства. Особым вкладом автора в исследование темы заключается в том, что оно выполнено на полностью оригинальном материале. Автор вводит в отечественный научный оборот ранее не исследовавшиеся аспекты французского символизма. Метафизика искусства Ж. Пеладана в отечественной науке исследуется впервые.