Философия и культура - рубрика Человеческие экзистенциалы

Аннотация: Онтологическим основанием экзистенции жеста предлагается взять представление об абсолютном жесте Гегеля. Показано, что учение Хайдеггера о самозамкнутости уровня земли этому представлению не противоречит. Философия Гегеля дала толчок феноменологии Мерло-Понти с её актуализацией субстанциальности. Конкретный антропологический материал показывает справедливость этих концепций. В центре рассматриваемой интриги жестового пространства поставлена фигура пророка Моисея, особенно в скульптурном воплощении Микеланджело.

Аннотация: Текст представляет собой своеобразную культурфилософскую панораму экзистенциальных форм тела

Аннотация: Анализ эволюции представлений о страхе и тревоге в истории философии показывает, что в работах многих философов предприняты попытки изучить природу страха и тревоги, дать им антропологическое и онтологическое обоснование, классифицировать формы и виды страха, продемонстрировать его связь с другими состояниями психики. Важной составляющей философских теорий является анализ социальных аспектов страха и тревоги как элементов социального поведения и управления

Аннотация: Экзистенция как навык жить в условиях взаимопонимания шире этнических и локальных границ. Огромную коммуникативную роль в этом сыграл личный (демократический) аристократизм. Будучи порожден механизмами воспроизводства человечества семейным способом, аристократизм в сущности биотехнологичен. Следовательно, соответствует природе человека. В подтверждение этой точки зрения приведен большой и оригинальный кавказский материал.

Аннотация: В статье предпринимается попытка ввести в современный дискурс о человеческой идентичности представление о наличии у человека возможности актуализировать духовную составляющую своей сущности и на этой основе обрести идентичность существа, не только налично данного, но и возможного. В статье формулируются свойства и потребности человека, не обусловленные его представленностью в качестве психофизиологического существа, сам факт существования которых, по мнению автора, является свидетельством присутствия у него возможностей, которые часто, к сожалению, оказываются неучтенными в ходе исследования человеческой идентичности.

Аннотация: Социально-гуманитарные технологии психотерапии являются результатом длительного процесса формирования теории, а также социальной и терапевтической практики, включенной в конкретный культурный, мировоззренческий контекст. Применение технологий в экзистенциальной психотерапии вскрывает проблему универсальности человеческого опыта, позволяющей находить пути к разрешению его конкретных кризисных ситуаций. Связь конкретных «технологий» работы с личностью в экзистенциальной психотерапии с философско-психологическими концептуализациями таких фундаментальных составляющих сознания и психики человека, как переживание, смысл, ценность, жизнь, представляет собой, тем самым, корреляцию этих технологий с определенными экзистенциалами или их совокупностями.

Аннотация: Выделяются основные вехи в философском постижении страдания. Рассматривается страдание как неизменный феномен человеческой жизни. Сравнивается христианская версия страдания с современными версиями, начиная от А. Шопенгауэра.

Аннотация: Человечество обеспокоено хлебом насущным. Эта изначальная пищевая тревога звучит в словах молитвы и кроется в полубессознательных действиях хозяйки, помещающей в холодильнике чуть больше продуктов, чем нужно семье. Почему при малейшей возможности люди скорее переедают, чем недоедают? Почему переедают? Это трудный вопрос. К. Леви-Строс, подойдя к проблеме пищи чисто структуралистски и объективистски, провел огромную работу. Но его «Происхождение застольных обычаев» проблему не решило. И дело не только в методе Леви-Строса.

Аннотация: Отношение к запахам всегда настороженное: одни мы категорически отвергаем, другие всяческими усилиями привносим в свою жизнь. Отчего такое небезразличие? От того, что проявление приятного запаха ассоциировано со знаком гармонии и духовности. Зато неприятные сразу заставляют говорить об атмосфере ада.

Аннотация: В статье рассмотрен городской способ проживания в плане теории вызова и ответа, первоначально развитой Арнольдом Тойнби. Обращено внимание на то, что в этом случае город представляет собой данную экспозицию, в которой творчески должен ориентироваться человек. Показано, что городская ментальность крепится мифологическим способом к такой экспозиции, порождая в итоге образ «моего города». Статья построена на широком историческом материале с использованием личных исследований урбанистической проблемы в Москве, в городах Подмосковья, в Петербурге, в Обнинске и Боровске (Калужская область).

Аннотация: Аннотация: Антологическим основанием экзистенции жеста предлагается взять представление об абсолютном жесте Гегеля. Показано, что учение Хайдеггера о самозамкнутости уровня земли этому представлению не противоречит. Философия Гегеля дала толчок феноменологии Мерло-Понти с её актуализацией субстанциальности. Конкретный антропологический материал показывает справедливость этих концепций. В центре рассматриваемой интриги жестового пространства поставлена фигура пророка Моисея, особенно в скульптурном воплощении Микеланджело.

Аннотация: Перевод отрывка из работы французского философа- экзистенциалиста «Проблематичный человек», посвященной вопросам происхождения, природы и назначения человека. Подчеркивается, что «проблематичность» человека выходит за рамки частных вопросов, которые ставятся в пределах специальных дисциплин.

DOI: 10.7256/2454-0757.2024.1.69551

Аннотация: Объектом исследования является технология искусственного интеллекта в шоу-бизнесе Китая. Предметом исследования являются следующие технологии китайского шоу-бизнеса, основой которых является искусственный интеллект: виртуальные идолы, цифровые аватары, виртуальные инфлюэнсеры. Подробно рассмотрены следующие аспекты указанных технологий: извлечение прибыли, укрепление национального самосознания. Особое внимание акцентировано на том факте, что развитие технологии искусственного интеллекта является частью государственной политики Китайской Народной Республики, что находит отражение в нормативно-правовых актах страны. Теоретическую основу исследования составили работы следующих авторов: А. М. Гриднева, Г. А. Иоакимиди, М. Д. Пысина, К. Ф. Ли, Х. Хан и других. В статье использованы следующие методы: анализ специальной литературы, публикаций средств массовой информации, нормативно-правовых актов, синтез, дедукция. Исследование показало: виртуальные идолы и инфлюэнсеры, такие как «Xiangwan Big Devil», цифровые копии знаменитостей (Б. Са, С. Чжу, Б. Гао, Я. Лонг) и ведущий Сяо Си, приносят дополнительную прибыль и привлекают аудиторию, а также укрепляют национальный имидж и единство Китая. Научная новизна данного исследования заключается в детальной систематизации информации и культурологическом анализе феномена «виртуального инфлюэнсера», который набирает популярность в современном цифровом мире. Результаты исследования предоставляют ценные данные для разработки и реализации стратегий искусственного интеллекта в Китае, особенно в таких сферах как промышленность, оборона, социальная область и шоу-бизнес. Эти находки способствуют формированию стандартов и этических принципов для искусственного интеллекта, что является критически важным для успешной цифровой трансформации страны. Исследование подчеркивает стратегические цели Китая по использованию ИИ в качестве драйвера модернизации национальной экономики к 2030 году. Документ выявляет ключевые этапы развития и цели, включая разработку стандартов и широкое внедрение ИИ в различные сектора. Китай рассматривает ИИ как важный инструмент для укрепления своих позиций на мировой арене, стремясь стать лидером в области высоких технологий, что несомненно окажет значительное влияние на мировую экономику и развитие технологических инноваций.

Аннотация: В статье анализируется отношение между философией и экзистенцией. Экзистенция трактуется как целостная история, вписываемая в духовный фон сосуществования. Философия, как школа выхода (ex-sistus), тем самым является technē этого экзистенциального вписывания. Согласно автору, жизнь – это поток, которому мы придаем порядок, когда вписываем его события в подвижную экзистенциальную историю, которая появляется на духовном фоне. Автор истории экзистенции создает ее героя, который в свою очередь заставляет возродиться автору. Такие жизненные модусы как рождение и смерть являются взаимодействующими факторами экзистенциального творчества. Смерть придает экзистенциальной истории целостность, (воз)рождение – подвижность, которым отличается не только создаваемая история от рождения до смерти, но и духовный фон, на котором вписывается эта история. Согласно автору, рождение и смерть – аналогичны, но, не являясь тождественными, взаимодействуют во время создания экзистенциальной истории. Развивая эти вопросы, автор пользуется концептуальным аппаратом экзистенциальной феноменологии (М.Хайдеггера, Э.Гуссерля), который применяется для интерпретации не только современных (Х.Арендт), но и античных философов (Платон, Аристотель)

Аннотация: Nекст представляет собой своеобразную культурфилософскую панораму экзистенциальных форм тела

Аннотация: Анализ постановки Н.А. Бердяевым эсхатологических вопросов о судьбе, прежде всего о загадочной судьбе России, на основе выявления русским философом напряженных отношений между 1) временным и вечным, 2) необходимостью и свободой, порождающими трагедию истории, 3) рациональным знанием и верой.

DOI: 10.7256/2454-0757.2021.4.36040

Аннотация: Данная статья посвящена анализу элементам концепции субъекта, которая прослеживается в философии Э. Гуссерля на протяжении всего его творчества. Автор подробно рассматривает процесс преобразования взглядов немецкого философа на идею субъекта и на их реализацию в разрезе феноменологического мышления. Особенное внимание уделяется тому как ранние работы "гуссерлианы" связаны с поздним периодом творчества Э. Гуссерля. Подчеркивается, что в отличие от картезианской или кантианской модели субъективности, эгологический субъект впервые концептуально оформляет интерсубъективность как фундамент для построения принципиально новой концепции понимания человека как субъекта, наделенного самосознанием. Основными выводами проведенного исследования являются следующие положения. Во-первых, несмотря на то, что ключевую роль в эгологической концепции субъекта занимают понятия очевидность, интенциональность, редукция, рассмотренные в данной работе, сама проблема познания развита им как дальнейшее усложнение кантианского подхода. Во-вторых, эгологическая концепция субъекта внедряет концепт интерсубъективности, что резко выделяет разработки Э. Гуссерля среди других подходов к пониманию субъекта. Интерсубьективность, с одной стороны, ослабляет позицию идеи абсолютной автономии субъекта, с другой стороны, является новым механизмом легитимации субъективного процесса познания и самой истины, благодаря признанию ego за фигурой Другого.

Аннотация: литература, посвященная символу, достаточно обширна. Это понятие исследуется с разных позиций. Речь идет о символе как познавательном понятии, об онтогенезе символа, об отличии знака и символа, о герменевтике символа, о символической природе культуры. Однако гораздо реже символ рассматривается как законная категория философской антропологии. Между тем многие антропологические вопросы не могут быть проанализированы без обращения к философскому постижению человека

DOI: 10.7256/2454-0757.2023.7.43479

Аннотация: В статье сквозь призму экзистенциальной философии С. Кьеркегора, К. Ясперса, Г.-Г. Гадамера и Ж.-П. Сартра, а также теории идеологии К. Манхейма осуществляется анализ личности главного героя драмы М. Ю. Лермонтова «Маскарад» – Арбенина. Автор статьи утверждает, что Арбенин пребывает в состоянии экзистенциального отчаяния и попадает в пограничную ситуацию. При этом в драме «Маскарад» идеалы романтизма сводятся к постромантической идеологии. Лермонтов делает это намеренно, чтобы осудить идеологическое извращение идеалов романтической культуры. Драма также фокусируется на общекультурной пограничной ситуации: как защититься от соблазнов идеологии в то время, когда существующие идеалы и ценности исчезают. Автор статьи приходит к выводу, что в «Маскараде» Лермонтов восхваляет романтические идеалы бунтарского духа и воли, трансцендентной любви и проницательности, даже когда он показывает опасности превращения этих идеалов в идеологию. Но «Маскарад» – это не романтическая драма. Это драма о романтизме, то есть о том, как идеалы романтической культуры могут быть извращены в идеологию, которая обманывает и разрушает людей, уничтожая их уникальную экзистенцию, вместо того чтобы возвышать их. «Маскарад» – это вариант реакции Лермонтова на трудности, возникшие в его постромантическое, переходное время. Передавая свое восхищение идеалами романтической культуры, Лермонтов воплощает один из типов реакции на осознание упадка этих идеалов – шаблонное сведение романтического мировоззрения и ценностей к набору идеологических концепций. Но, изображая Арбенина, Лермонтов намекает на возможность признания, что мировоззрение и ценности романтизма теряют свой авторитет и целостность и что превращение их в идеологию не компенсирует эту потерю. Нужно найти новое мировоззрение, новые ценности, новые идеалы.

Аннотация: статья посвящена проблеме абсурда, особенностям его восприятия и специфике воздействия на человека XX века, атеиста, героя произведений Сартра и Камю. Проводится сравнительный анализ пониманий абсурда этими авторами, в ходе которого проблематизируется как резистентность сознания к фактическому натиску абсурда, так и изначальная автономность абсурда перед лицом целостно-цельного сознания. Автор статьи приходит к компромиссному мнению, экстраполируя модель абсурдной заброшенности, представленной атеистическим экзистенциализмом, на плачевные стороны современной действительности и призывая философию вернуться к своему назначению, дабы внести свою немаловажную лепту в борьбу с недугом.

Аннотация: В статье разбираются метафизические, антропологические и экзистенциальные аспекты эсхатологии Н.А. Бердяева. Прослеживаются психологические предпосылки оформления экзистенциалистской проблематики в эсхатологическую метафизику мыслителя. Показывается, что в ее рамках раскрываются фундаментальные темы экзистенциальной философии Бердяева: темы добытийственной экзистенциальной свободы, ее объективации в бытиё и проблемы возврата человеческой личности к этой свободе. Обозначено, что эсхатология для философа выступает символом трансценденции человеческой личности к экзистенции. Раскрывается эсхатологический горизонт пограничных ситуаций человека: когда он оказывается перед лицом собственной смерти, в исторических потрясениях, в мистическом озарении, творческом акте.

Аннотация: Майкл Джексон, автор книги «Экзистенциальная антропология», новозеландский антрополог и этнограф, выступает здесь с позиций экзистенциализма в соответствии со своей концепцией о необходимости объединения экзистенциализма и антропологии для более полного понимания природы человека.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.1.16264

Аннотация: В сопряжении с экзистенциальной гранью бытия и в соотнесении с историческим типом мировосприятия рассматривается человеческая память, индивидуальная и коллективная. Не каждая индивидуальная память экзистенциально насыщенна. Не всякая коллективная память лишена экзистенциальных мотивов. Говоря о коллективной памяти, имеет смысл различать как таковую память народа и его историческую память. Последняя, как и историческое сознание в целом, оценивается критически. Акцентируются проблемы памятования Великой Отечественной войны и экзистенциального восприятия войны как таковой. Методологически автор опирается на экзистенциальную диалектику, сопрягаемую с герменевтическим подходом. Противоречия жизни и её описаний разрешаются интуицией, подкреплённой ответственным личностным актом. Утверждается и обосновывается мысль, что о войне вправе говорить только тот, кто прошёл её, и тот, по кому она прошлась судьбами близких. Помпезность и политическая конъюнктура здесь неуместны. Непроигравшие – вот чей взгляд тут особенно ценен. Война предельно актуализирует проблему человечности, в частности, кровавую оппозицию «солдат – палач».

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.1.67436

DOI: 10.7256/2454-0757.2023.6.40939

Аннотация: В статье в свете экзистенциальных теорий С. Кьеркегора и К. Ясперса представлен анализ экзистенциальной парадигмы творчества М. Ю. Лермонтова, которая рассматривается в контексте культурного перехода в русской литературе 1830-х–1840-х годов. Утверждается, что Лермонтов радикально изменил характер своей литературной деятельности к середине 1830-х годов, преодолев собственную экзистенциальную амбивалентность и отказавшись от субъективной эмоциональности и экзотики своей юношеской поэзии в пользу объективных наблюдений и исследования окружающего мира. Лермонтов осознавал свою экзистенциальную амбивалентность и стремился к преодолению этого состояния для достижения культурной целостности, которую следует рассматривать как одну из его главных ценностей. Произведения Лермонтова отражают концепцию целостности как интеграции культуры посредством набора господствующих норм и идеалов, а также ощущение, что эта целостность распадалась в переходные времена. Такое положение дел вызывало чувство дезинтеграции у Лермонтова, которое сходно с пограничной ситуацией Ясперса. Произведения Лермонтова иллюстрируют утрату культурных идеалов с упадком романтизма. Но отвергая идеалы романтизма, Лермонтов передает ощущение, что постромантическое разочарование порождало цинизм и извращало мышление. Роман «Герой нашего времени» стал воплощением подобных недостатков. Произведения Лермонтова не принадлежат ни к романтизму, ни к протореализму, ни к какому-либо сочетанию того и другого. Но Лермонтов великолепно сыграл свою переходную роль. Он не только поставил вопросы о романтизме, которые реализм позже сделает своими собственными, он также пролил свет на сам романтизм и на то, как он угасал. Лермонтов показал, как трудно творить художнику, осознающему собственную экзистенциальную амбивалентность, и жить в переходное время, лишенное объединяющего чувства культурной интеграции и целостности, проиллюстрировав, насколько остро творческая личность нуждается в такой интеграции и целостности.

DOI: 10.7256/2454-0757.2023.5.40774

Аннотация: В статье рассматриваются историософские размышления Ф. И. Тютчева, представленные в его трактатах, письмах, стихах, и обосновывается мысль о том, что Тютчев не провозглашает лозунги ни славянофильской, ни западнической доктрин, а создает оригинальную имперскую идеологию. Тютчев рассматривает Россию как равноправную и неотъемлемую часть Европы, связывая существование империи с развитием в России европейского духа. Основным критерием существования империи является единство. Если его нет, то государство как империя не может существовать. К православию Тютчев относился как к историософской категории. На традициях восточного христианства и наследии Византийской империи он основывает свою концепцию исторического процесса. В идее империи, основанной на христианских принципах, Тютчев видит лучшую систему государственности. Для Тютчева русский народ и православие играют главную роль в преобразовании мира. В концепции государства и власти для Тютчева особенно важны категории христианской этики, которые для высших слоев общества и представителей российского правительства на самом деле не были, по его мнению, актуальны. Поэт называет власть «безбожной», утверждая, что она исходит не от Бога, а основывается на своей материальной силе, не признавая более высокого Божественного авторитета над собой. Причиной «безбожия» власти стало отделение от русского народа и его национальных традиций и отход от исторического прошлого «Святой Руси». Именно в этом, с точки зрения Тютчева, заключается главная экзистенциальная проблема России. Тютчевская концепция империи была не воспроизведением реалий политической жизни России XIX века, а являлась попыткой ответить на то, как должно быть построено государство. Тютчевский идеал русского государства основан на обществе, объединенном единой христианской верой.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.9181

Аннотация: В статье рассматривается страх самоактуализации, как основное препятствие в личностном росте человека и принятии им общечеловеческих ценностей. С целью разработки эффективного метода преодоления страха самоактуализации этот феномен рассматриваются с диалектических позиций дефицитарной и экзистенциальной культурных ментальностей. На основе анализа разработанной автором феноменологической модели сознания индивида приводится поступенчатый анализ методики преодоления страха. Раскрыты роль и возможности личностной инновации, духовного кризиса и страха-благоговения в развитии личности человека и его утверждении в ценностях Бытия. Обосновано, что усиленный состоянием духовного кризиса экзистенциальный страх принимает свою наивысшую форму – страх-благоговение, который пересиливает страх самоактуализации, и индивид оказывается открытым для подлинной личностной инновации. В этом случае любой дефицитарный страх становится для человека картой, которая может рассказать, какие ценности должны подвергнуться переработке, чтобы раз и навсегда перестать бояться. Данная статья буден интересна не только философам и психологам, но и всем тем, кто интересуется проблемами человеческого бытия.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.64230

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.5.62671

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.12507

Аннотация: Предметом исследования послужили два важнейших немецких концепта: глубина (Tiefe) и пропасть/бездна (Abgrund). Они нашли свою глубокую проработку во многих областях немецкой культуры, в языке и философии. Эти концепты амбивалентны: с одной стороны, пропасть внушает человеку страх, а с другой - притягивает его к себе. В немецкой культуре традиционно присутствует стремление к глубине – как в переносном смысле: к глубине творческих исканий, так и в прямом: к глубинам земли. Это тяготение в глубину, нашедшее свое отражение в мифологии и религии, литературе и искусстве, науке и промышленности связано с вертикальной моделью немецкой культуры, отразившейся в высотах и падениях духа. Теоретико-методологической основой статьи был выбран культурфилософский подход, согласно которому национальная культура является областью формирования и функционирования концептов. В исследовании используется метод концептуального анализа (методика Ю. С. Степанова), позволяющая выявить культурозначимые характеристики описываемых концептов. Научная новизна исследования заключается в том, что в статье был осуществлен культурфилософский анализ концептов глубины (Tiefe) и пропасти/бездны (Abgrund) и выявлено их значение для немецкой культуры. Были отмечены основные факторы, влияющие на формирование данных культурных концептов и показана их укорененность в немецкой культуре.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.66790

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.6978

Аннотация: Объект нашего исследования – личная вина как феномен культуры, предмет – амбивалентность вины. Цель работы заключается в том, чтобы выяснить, какие противоположные значения охватывает концепт вины и какова обусловленность этих значений культурным контекстом. Теоретические основания этого исследования включают символическую интерпретацию культуры Э.Кассирером, юнгианский и хорнианский психоанализ, историческую синтагму А.Дугина. Т.к. для нас проблема вины – это проблема самопонимания, самотождественности в экзистенциальном смысле, ее решение соотносится или с личной ответственностью, или с наказанием. Мы предлагаем собственное определение вины и амбивалентности, где вина – прежде всего, смысложизненный феномен, экзистенциал, обращенный к подлинному бытию человека, а амбивалентность – категория, фиксирующая сущность бытия человека в культуре, особенно в культуре Модерна. Переживание вины в экзистенциальном смысле означает самообвинение/самоукорение/совестливость. Ядром этого смысла является возлагание ответственности за зло на себя, которое противостоит самооправданию и может стать условием прощения себя и другого. Т.к. данное значение вины актуализируется только в символическом контексте, можно говорить об особой роли языка религии, философии и психоанализа в современной культуре: именно они позволяют человеку сохранить связь с трансценденцией, смысложизненным вопрошанием, устремленностью к некоему нравственно окрашенному высшему принципу, с одной стороны, и конструктивным переживанием «теневой» стороны собственного естества, с другой. Противоположное экзистенциальному пониманию вины – невротическая вина, или вина как уличающее самообвинение. Главной ее особенностью является проективный характер, т.е. вынесенность вовне, что связано с возлаганием ответственности за зло на других, их обвинением и наказанием. Подобное переживание вины характерно для человека, не обремененного опытом символического переживания культуры. Т.к. современная культурная ситуация – это ситуация, которая в большей степени располагает к семиотической интерпретации культуры, ее освоению на уровне знаков, уличающее самообвинение становится доминантным дискурсом. Таков основной вывод.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.63153

Аннотация: Объект нашего исследования — личная вина как феномен культуры, предмет — амбивалентность вины. Цель работы заключается в том, чтобы выяснить, какие противоположные значения охватывает концепт вины и какова обусловленность этих значений культурным контекстом. Теоретические основания этого исследования включают символическую интерпретацию культуры Э. Кассирером, юнгианский и хорнианский психоанализ, историческую синтагму А. Дугина. Так как для нас проблема вины — это проблема самопонимания, самотождественности в экзистенциальном смысле, ее решение соотносится или с личной ответственностью, или с наказанием. Мы предлагаем собственное определение вины и амбивалентности, где вина — прежде всего, смысложизненный феномен, экзистенциал, обращенный к подлинному бытию человека, а амбивалентность — категория, фиксирующая сущность бытия человека в культуре, особенно в культуре Модерна. Переживание вины в экзистенциальном смысле означает самообвинение/самоукорение/совестливость. Ядром этого смысла является возлагание ответственности за зло на себя, которое противостоит самооправданию и может стать условием прощения себя и другого. Так как данное значение вины актуализируется только в символическом контексте, можно говорить об особой роли языка религии, философии и психоанализа в современной культуре: именно они позволяют человеку сохранить связь с трансценденцией, смысложизненным вопрошанием, устремленностью к некоему нравственно окрашенному высшему принципу, с одной стороны, и конструктивным переживанием «теневой» стороны собственного естества, с другой. Противоположное экзистенциальному пониманию вины — невротическая вина, или вина как уличающее самообвинение. Главной ее особенностью является проективный характер, т.е. вынесенность вовне, что связано с возлаганием ответственности за зло на других, их обвинением и наказанием. Подобное переживание вины характерно для человека, не обремененного опытом символического переживания культуры. Так как современная культурная ситуация — это ситуация, которая в большей степени располагает к семиотической интерпретации культуры, ее освоению на уровне знаков, уличающее самообвинение становится доминантным дискурсом. Таков основной вывод.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.9.19767

Аннотация: Статья посвящена возникновению и развитию экзистенциальной версии культуры. Философия культуры как особый блок философского знания возник в минувшем столетии. Разумеется, появлению данной дисциплины предшествовал длительный период постижения культуры как особого феномена. Новое направление осмысления культуры задало появление философии истории. Раскрыв различные возможности культурного бытия, историческое знание содействовало рождению смежной области философской рефлексии. Введённое в обиход А. Мюллером понятие «Kulturphilosophie» окончательно сформировало новую дисциплину. В. Виндельбанд указывал, что академическая философия культуры противостояла, с одной стороны, позитивизму, а с другой – философии жизни. Однако это вовсе не перечёркивает достижения в области понимания культуры, сложившиеся в позитивизме и в философии жизни. В результате сформировалось два разных подхода к осмыслению культуры. Неокантианцы, обнаружив разнообразие культур, обратили свои усилия на поиск универсальных основ культуры. Что касается философии жизни и экзистенциализма, то представители этих направлений исходили из того, что постижение культуры невозможно без погружения в экзистенциальный опыт, в пучины внутреннего мира человека как творца этого феномена. Автор использует принцип историзма для сопоставления различных подходов к культуре. Это даёт возможность видеть не только универсалии культуры, но необычные варианты культурного творчества. Многие исследователи считают, что ни философия жизни, ни экзистенциализм не проявили интереса к культуре. Экзистенциализм направил свои усилия на постижение экзистенции, неповторимости и индивидуальности человеческого существования. Такая позиция, по мнению автора, является односторонней. Экзистенциалисты действительно не стремились сделать культуру объектом самостоятельного изучения. Однако они показали, что без раскрытия экзистенциальной практики невозможно анализировать специфику культуры и закономерности историко-культурного процесса. Эти идеи содержатся в философском наследии С. Кьеркегора, в статье в основном речь идёт о его взглядах. Однако неслучайно известный религиозный экзистенциалист Пауль Тиллих уделяет много внимания разбору идей Кьеркегора в своей работе «Теология культуры».

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.9.68211

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.10.20630

Аннотация: Предметом исследования являются основания феноменологической концепции времени Ж.-П. Сартра. На основе анализа некоторых фрагментов трактата «Бытие и ничто» автор реконструирует принцип, который был положен Ж.-П. Сартром в основу концепции времени. Внимание сосредоточено на связи "бытия сознания", "человеческой реальности" и понятия "ничто" с пониманием "прошлого", "настоящего"и "будущего" в рамках целостного времени в феноменологической онтологии, описанной Ж.-П. Сартром в его главной философской работе "Бытие и ничто". Опираясь на метод историко-философской реконструкции, придерживаясь текста исследуемой работы, автор держит во внимании историю становления философии Сартра до «Бытия и ничто». Показано, что концепция времени строится Сартром на основе созданной им модели «бытия сознания». Сартр, проясняя понятийную среду, в которой разворачивается концепция времени, описывает понятия «прошлое», «настоящее» и «будущее» как измерения целостного времени. Целостность времени определена структурой «бытия сознания», т.к. только в отношении «человеческой реальности» возможно феноменологическое описание времени. Важнейшим элементом модели «бытия сознания», следовательно, и концепции времени является понятие «ничто».

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.10.68289

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.7606

Аннотация: Статья посвящена проблеме поиска смысла жизни С.Л. Франком и М. Хайдеггером. Почему почти одновременно русский религиозный философ и немецкий экзистенциалист обращаются к проблеме смысла жизни? Соотносится ли смысл жизни отдельного человека со смыслом истории? Корректно ли говорить об исторической обусловленности рассуждений о смысле жизни: насколько в роковые моменты истории обостряется отношение человека к бытию? Почему философский поиск смысла жизни приводит к пониманию ее абсурдности и что порой заставляет человека отказаться от социальной целесообразности всех преобразований и предпочесть трансцендентность? Вот тот круг вопросов, которые рассматривает автор, сопоставляя подходы М. Хайдеггера и С.Л. Франка к проблеме смысла жизни. Вся драма взаимоотношения человека с бытием, сопряженная с поиском смысла жизни и смысла истории, прослеживается и в русской классической литературе. Однако поиски смысла жизни не приводят русскую литературу, в отличие от философии, ни к отчаянию, ни к призыву уйти от социальной жизни и обратиться к трансцендентному. Напротив, открытие и призыв русских писателей в поиске лучшей жизни.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.63610