DOI: 10.7256/2454-0625.2015.3.14488

Аннотация: В предыдущей статье была высказана гипотеза, что США представляют собой субцивилизационную общность, которая отличается от европейской специфической формой американского индивидуализма. В этой статье мы рассматриваем, во-первых, специфические формы американского коллективизма, существующего на двух уровнях: на микроуровне различных общин и клубов в виде американской «буржуазной общины», и американские демократические институты на макроуровне страны; во-вторых – три формы американской личности, задающих национальную специфику США и сравниваем отвечающие им формы индивидуализма с европейскими аналогами с целью уточнить субцивилизационную специфику США. В-третьих, проводится сопоставление американских и российских форм индивидуализма и коллективизма. В работе используется сравнительно-исторический анализ с использованием ранее разработанной системы понятий, в центре которой находятся понятия цивилизационной, субцивилизационной и национальной общностей, формирующихся вокруг соответствующего «культурного ядра». Вводится понятие «буржуазной общины» сильно контрастирующее с характерной для российского народнического дискурса понятием "общины", прообразом которой служила "крестьянская община". Дается концентрированное изложение становления американских демократических институтов на макроуровне. Выделяются и анализируются три типа американской личности, отражающие специфику трех регионов США: Новой Англии, Юга и Запада. Дается сравнение типов коллективности и личности в США и России, а также направленности их культур (степени прагматизма и идеализма)

DOI: 10.7256/2454-0625.2015.3.66369

Аннотация: В предыдущей статье была высказана гипотеза, что США представляют собой субцивилизационную общность, которая отличается от европейской специфической формой американского индивидуализма. В этой статье мы рассматриваем, во-первых, специфические формы американского коллективизма, существующего на двух уровнях: на микроуровне различных общин и клубов в виде американской «буржуазной общины», и американские демократические институты на макроуровне страны; во-вторых – три формы американской личности, задающих национальную специфику США и сравниваем отвечающие им формы индивидуализма с европейскими аналогами с целью уточнить субцивилизационную специфику США. В-третьих, проводится сопоставление американских и российских форм индивидуализма и коллективизма. В работе используется сравнительно-исторический анализ с использованием ранее разработанной системы понятий, в центре которой находятся понятия цивилизационной, субцивилизационной и национальной общностей, формирующихся вокруг соответствующего «культурного ядра». Вводится понятие «буржуазной общины» сильно контрастирующее с характерной для российского народнического дискурса понятием "общины", прообразом которой служила "крестьянская община". Дается концентрированное изложение становления американских демократических институтов на макроуровне. Выделяются и анализируются три типа американской личности, отражающие специфику трех регионов США: Новой Англии, Юга и Запада. Дается сравнение типов коллективности и личности в США и России, а также направленности их культур (степени прагматизма и идеализма)

DOI: 10.7256/2454-0625.2015.3.14390

Аннотация: Обсуждаемым в данной статье предметом является творческая личность как публичная личность. Она может выражать себя в разных формах. В данном случае из всех возможных форм выделяется и рассматривается та, в которой на первый план выходит протестное начало. Конкретным выражением такой формы предстают такие виды современного искусства, как перформанс и хэппенинг, особенно те их образцы, в которых подчеркнуто протестное начало. Ощущаемый в них радикализм облегчает выявление аспектов деятельности художника, способствующих трансформации творческой личности в личность публичную. Перформианс и хэппенинг - такие формы, принадлежность которых к искусству не столь очевидна. Они воспринимаются маргинальными и не включаются в традиционную систему искусств. Их радикальные протестные проявления часто оказываются юридически наказуемыми. Однако юридические оценки не облегчают, а усложняют вынесение эстетических оценок. Чтобы преодолеть неопределенность статуса таких форм, необходимо их рассмотреть как феномены культуры, имеющие прецеденты в прошлом. Непосредственным их предшественником является то, что в Древней Руси называли юродством. Подобный культурологический ракурс исследования творческой личности предпринимается впервые. Опираясь на исследования А. ван Геннепа и В. Тэрнера, автор выявляет латентный признак деятельности творческой личности, называемый лиминальностью, т.е. необходимостью и способностью выражать чувство протеста, понимаемого как протест не только против власти, но и общества, закосневшего в конформизме. В доиндустриальных обществах носитель лиминальности, т.е. юродивый представал сакральной фигурой, не подлежащей преследованию со стороны власти. В секуляризированных обществах ее носителем выступает художник, как и создаваемые им образы героев. Современной формой выражения духа лиминальности оказываются хэппенинги и перформансы.

DOI: 10.7256/2454-0625.2015.3.66370

Аннотация: Обсуждаемым в данной статье предметом является творческая личность как публичная личность. Она может выражать себя в разных формах. В данном случае из всех возможных форм выделяется и рассматривается та, в которой на первый план выходит протестное начало. Конкретным выражением такой формы предстают такие виды современного искусства, как перформанс и хэппенинг, особенно те их образцы, в которых подчеркнуто протестное начало. Ощущаемый в них радикализм облегчает выявление аспектов деятельности художника, способствующих трансформации творческой личности в личность публичную. Перформианс и хэппенинг - такие формы, принадлежность которых к искусству не столь очевидна. Они воспринимаются маргинальными и не включаются в традиционную систему искусств. Их радикальные протестные проявления часто оказываются юридически наказуемыми. Однако юридические оценки не облегчают, а усложняют вынесение эстетических оценок. Чтобы преодолеть неопределенность статуса таких форм, необходимо их рассмотреть как феномены культуры, имеющие прецеденты в прошлом. Непосредственным их предшественником является то, что в Древней Руси называли юродством. Подобный культурологический ракурс исследования творческой личности предпринимается впервые. Опираясь на исследования А. ван Геннепа и В. Тэрнера, автор выявляет латентный признак деятельности творческой личности, называемый лиминальностью, т.е. необходимостью и способностью выражать чувство протеста, понимаемого как протест не только против власти, но и общества, закосневшего в конформизме. В доиндустриальных обществах носитель лиминальности, т.е. юродивый представал сакральной фигурой, не подлежащей преследованию со стороны власти. В секуляризированных обществах ее носителем выступает художник, как и создаваемые им образы героев. Современной формой выражения духа лиминальности оказываются хэппенинги и перформансы.

DOI: 10.7256/2454-0625.2015.3.14538

Аннотация: Интерпретации мифа, при всем разнообразии, основываются на достаточно узком круге антропологических идей, над которыми главенствует идея «человека разумного». Понимание мифа связано с ней прямо (рационалистическая интерпретация) либо косвенно (модели, основанные на структуралистских и семантических подходах). В данной статье намечена трактовка мифа, обусловленная реальными обстоятельствами его происхождения и первичными функциями, связанными прежде всего не с рациональной экспозицией действительности, но с инициацией определенной инстанции, олицетворяющей коллективный дух. Метод исследования обусловлен критикой распространенных мифологических концепций; в ее ходе устанавливается их предвзятость и априоризм, обусловленный довлеющей позитивистской позицией. В статье показывается, что заря человеческой истории ознаменована не постепенным накоплением интеллектуального ресурса, но взрывным отказом от опоры на схемы и алгоритмы действия, отказом, потребовавшим совершенно специфического обеспечения, одним из элементов которого выступает миф. В содержательном отношении миф наследует следующим функциям культурного становления: а) удержания пафоса и его переносу в жизненный мир в звучащем слове; б) инициации настроенностей на коллективно-спонтанное событие «вдруг» (экстатических переживаний), в) укоренению в составе психики инстанции вовлечения, реагирующей на окружение как существо (целое, мир) определенной характерности, подчиняющей явленное.

DOI: 10.7256/2454-0625.2015.3.66371

Аннотация: Интерпретации мифа, при всем разнообразии, основываются на достаточно узком круге антропологических идей, над которыми главенствует идея «человека разумного». Понимание мифа связано с ней прямо (рационалистическая интерпретация) либо косвенно (модели, основанные на структуралистских и семантических подходах). В данной статье намечена трактовка мифа, обусловленная реальными обстоятельствами его происхождения и первичными функциями, связанными прежде всего не с рациональной экспозицией действительности, но с инициацией определенной инстанции, олицетворяющей коллективный дух. Метод исследования обусловлен критикой распространенных мифологических концепций; в ее ходе устанавливается их предвзятость и априоризм, обусловленный довлеющей позитивистской позицией. В статье показывается, что заря человеческой истории ознаменована не постепенным накоплением интеллектуального ресурса, но взрывным отказом от опоры на схемы и алгоритмы действия, отказом, потребовавшим совершенно специфического обеспечения, одним из элементов которого выступает миф. В содержательном отношении миф наследует следующим функциям культурного становления: а) удержания пафоса и его переносу в жизненный мир в звучащем слове; б) инициации настроенностей на коллективно-спонтанное событие «вдруг» (экстатических переживаний), в) укоренению в составе психики инстанции вовлечения, реагирующей на окружение как существо (целое, мир) определенной характерности, подчиняющей явленное.

DOI: 10.7256/2454-0625.2015.3.66372

Аннотация: Поводом к написанию этой статьи стало прочтение автором книги В.М.Розина «Логика и методология: От «Аналитик» Аристотеля к «Логико-философскому трактату» Л.Витгенштейна». Статья написана как развернутый аналитический комментарий к этой книге. Главная тема последней – методология, идущая от Московского методологического кружка. Розин занимается выражением и обоснованием «методологической позиции» как «мышления о мышлении». Для этого он подробно исследует те контексты европейской традиции (и соответствующие им персонажи), в которых находит значимые для понимания методологии моменты возникновения «мышления о мышлении». Одним из таких контекстов оказывается и новоевропейская культура – модерн. Рамочно Розин располагает место рождения методологии в модерне. Но у Розина нет теории модерна, такой теории, которая связала бы логику модерна и логику методологии. Это влияет на содержание его разговора с разного рода «неметодологами»: «логиками», «учеными», «феноменологами», «мирскими эзотериками». Методология в этом разговоре не может уйти с линии противопоставления себя, как одной философской позиции, другим позициям. Мое предложение состоит в том, чтобы выйти на разговор о связи философских позиций с социокультурными системами. В этом случае мы должны будет построить теорию модерна как выработку и реализацию в виде социокультурной системы определенной мировоззренческой стратегии. У модерна появятся стратегические противники и союзники. Методология должна будет занимать определенное место среди союзников и сможет говорить от имени модерна. Так мы сможем разработать и определенную теорию модерна, и определенную связь методологии с модерном. Важным пунктом в этой разработке должна стать «диалектика модерна» как его акцентуации на различных (в том числе и противоположных) принципах. Поскольку в методологии можно увидеть диалектическую схему бесконечного открывания мира, то эту схему надо увидеть как базовую схему самого модерна на определенной фазе его развертывания. Разработка этих и других важных тем, относящихся к модерну и методологии, составляет содержание статьи.

DOI: 10.7256/2454-0625.2015.3.14284

Аннотация: Поводом к написанию этой статьи стало прочтение автором книги В.М.Розина «Логика и методология: От «Аналитик» Аристотеля к «Логико-философскому трактату» Л.Витгенштейна». Статья написана как развернутый аналитический комментарий к этой книге. Главная тема последней – методология, идущая от Московского методологического кружка. Розин занимается выражением и обоснованием «методологической позиции» как «мышления о мышлении». Для этого он подробно исследует те контексты европейской традиции (и соответствующие им персонажи), в которых находит значимые для понимания методологии моменты возникновения «мышления о мышлении». Одним из таких контекстов оказывается и новоевропейская культура – модерн. Рамочно Розин располагает место рождения методологии в модерне. Но у Розина нет теории модерна, такой теории, которая связала бы логику модерна и логику методологии. Это влияет на содержание его разговора с разного рода «неметодологами»: «логиками», «учеными», «феноменологами», «мирскими эзотериками». Методология в этом разговоре не может уйти с линии противопоставления себя, как одной философской позиции, другим позициям. Мое предложение состоит в том, чтобы выйти на разговор о связи философских позиций с социокультурными системами. В этом случае мы должны будет построить теорию модерна как выработку и реализацию в виде социокультурной системы определенной мировоззренческой стратегии. У модерна появятся стратегические противники и союзники. Методология должна будет занимать определенное место среди союзников и сможет говорить от имени модерна. Так мы сможем разработать и определенную теорию модерна, и определенную связь методологии с модерном. Важным пунктом в этой разработке должна стать «диалектика модерна» как его акцентуации на различных (в том числе и противоположных) принципах. Поскольку в методологии можно увидеть диалектическую схему бесконечного открывания мира, то эту схему надо увидеть как базовую схему самого модерна на определенной фазе его развертывания. Разработка этих и других важных тем, относящихся к модерну и методологии, составляет содержание статьи.

DOI: 10.7256/2454-0625.2015.3.14661

Аннотация: Культурное наследие в области фонографической подсистемы аудиовизуальной культуры рассматривается автором как открытая система социокультурных коммуникаций Восточной Европы, что представляет объект исследования. Предметом публикации является история восточно-германского рока как социодинамического фактора развития коммуникаций в сфере музыкальной звукозаписи в Германской Демократической Республике. Автором обосновано использование в современном культурологическом знании термина «ост-рок. Особое внимание уделяется характеристике системы грамзаписи ГДР. Проблемы изучения истории рок-музыки в артефактах грамзаписи ГДР рассматриваются во взаимосвязи различных интерпретаций. Методологическим основанием статьи является системный метод, поскольку исследование строится на синтезе различных взглядов на феномен музыкальной звукозаписи. Автор ведет научный поиск, опираясь на наиболее значимые идеи, принадлежащие к различным областям современного гуманитарного знания, где приоритетами выступают сравнительно-историческая методология и философско-антропологический анализ. Автор пришел к выводу о том, что фактически рок-музыка стала неофициальным центром особой социально-коммуникационной системы, вокруг чего в условиях социализма в ГДР (как и в других странах «Восточного блока») сформировались разнородные молодежные субкультуры. Новизна исследования заключается в установлении коммуникационных элементов системы грамзаписи ГДР, базирующихся на государственной фирме «Deutsche Schallplatten Berlin» с несколькими торговыми марками, среди которых особое место занимала «Amiga», которая в настоящее время приобрела особый культурно-ностальгический статус.

DOI: 10.7256/2454-0625.2015.3.66373

Аннотация: Культурное наследие в области фонографической подсистемы аудиовизуальной культуры рассматривается автором как открытая система социокультурных коммуникаций Восточной Европы, что представляет объект исследования. Предметом публикации является история восточно-германского рока как социодинамического фактора развития коммуникаций в сфере музыкальной звукозаписи в Германской Демократической Республике. Автором обосновано использование в современном культурологическом знании термина «ост-рок. Особое внимание уделяется характеристике системы грамзаписи ГДР. Проблемы изучения истории рок-музыки в артефактах грамзаписи ГДР рассматриваются во взаимосвязи различных интерпретаций. Методологическим основанием статьи является системный метод, поскольку исследование строится на синтезе различных взглядов на феномен музыкальной звукозаписи. Автор ведет научный поиск, опираясь на наиболее значимые идеи, принадлежащие к различным областям современного гуманитарного знания, где приоритетами выступают сравнительно-историческая методология и философско-антропологический анализ. Автор пришел к выводу о том, что фактически рок-музыка стала неофициальным центром особой социально-коммуникационной системы, вокруг чего в условиях социализма в ГДР (как и в других странах «Восточного блока») сформировались разнородные молодежные субкультуры. Новизна исследования заключается в установлении коммуникационных элементов системы грамзаписи ГДР, базирующихся на государственной фирме «Deutsche Schallplatten Berlin» с несколькими торговыми марками, среди которых особое место занимала «Amiga», которая в настоящее время приобрела особый культурно-ностальгический статус.

DOI: 10.7256/2454-0625.2015.3.14635

Аннотация: Проблема авторства в искусстве является специфически современной проблемой, не существовавшей в традиционной культуре. Автор нередко прячется за своими персонажами. Это связано с побудительными причинами творчества, которые могут быть поняты на психологическом уровне рассмотрения, когда переживание или событие в судьбе автора оказываются точкой поворота к раскрытию себя или в себе высшего начала. Поэтому эта же проблема может быть рассмотрена и на метафизическом уровне. Этот аспект творчества А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, У. Шекспира при метафизической точке зрения выводит нас к новым смыслам искусства и авторства в нем. Поясняющими моментами служат примеры из других видов искусства – кино, музыки. Методом исследования в данном случае может быть квази художественное построение самого исследования. При этом происходит внутренняя перекличка смысловых точек поворота в самом изложении проблемы. Основными выводами статьи является то, что авторство произведения искусства имеет сложное строение, что создает определенный объем, требующий постоянной смены обзора, обращения к темам, косвенно относящиеся к главной теме исследования. Этот особый аспект рассмотрения авторства является новым для философии и эстетики. Проблема авторства есть специфически современная проблема культуры.

DOI: 10.7256/2454-0625.2015.3.66374

Аннотация: Проблема авторства в искусстве является специфически современной проблемой, не существовавшей в традиционной культуре. Автор нередко прячется за своими персонажами. Это связано с побудительными причинами творчества, которые могут быть поняты на психологическом уровне рассмотрения, когда переживание или событие в судьбе автора оказываются точкой поворота к раскрытию себя или в себе высшего начала. Поэтому эта же проблема может быть рассмотрена и на метафизическом уровне. Этот аспект творчества А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, У. Шекспира при метафизической точке зрения выводит нас к новым смыслам искусства и авторства в нем. Поясняющими моментами служат примеры из других видов искусства – кино, музыки. Методом исследования в данном случае может быть квази художественное построение самого исследования. При этом происходит внутренняя перекличка смысловых точек поворота в самом изложении проблемы. Основными выводами статьи является то, что авторство произведения искусства имеет сложное строение, что создает определенный объем, требующий постоянной смены обзора, обращения к темам, косвенно относящиеся к главной теме исследования. Этот особый аспект рассмотрения авторства является новым для философии и эстетики. Проблема авторства есть специфически современная проблема культуры.

DOI: 10.7256/2454-0625.2015.3.12216

Аннотация: Предметом исследования является храмовая живопись, выполненная в неовизантийском стиле в конце XIX – начале XX века М.М. Васильевым. Своеобразный художественный подход этого мастера представляется уникальным явлением среди живописных образцов, обращенных к византийской манере письма. В данной работе предполагается впервые целостно осветить факты биографии и этапы творческого пути художника, а также на примерах некоторых работ провести искусствоведческий анализ особенностей живописной манеры М.М. Васильева в сравнении с образцами неовизантийского стиля в творчестве В.М. Васнецова. Опираясь на неоспоримую духоносность образцов храмовой живописи Византии X–XII веков и их социально-художественную значимость, методика исследования данной работы представляет собой сравнительный анализ живописи М.М. Васильева с манерой неовизантийского стиля, выработанной В.М. Васнецовым. Критическая оценка творчества этих художников будет способствовать выявлению сущностно-идеологической значимости и эффективности их подходов письма, необходимых для духовного подъема общества внутри храмовой среды. В результате исследования примеров росписей неовизантийского стиля предполагается отделить творческий подход М.М. Васильева от общепринятого понятия «васнецовская школа», так как между ними есть принципиальные отличия в трактовке образов и композиций. Также представляется целесообразным определить круг сотрудничавших с М.М. Васильевым художников, в который входят А.П. Блазнов, Ф.М. Вахрушев, Ф.Р. Райлян, Л.А. Пьяновский и др. Росписи храмов, выполненные с участием Васильева, отмечены глубоким проникновением в средневековый образ. Не уходя от современных тенденций, мастер сохраняет идейность васнецовского национального направления, одновременно преломляя, подчиняя и приобщая к идее Богообщения стиль модерн. Для современного искусства то подлинное, что выделяет росписи Васильева и художников его круга, может явиться, образно выражаясь, оборванным концом нити, протянув которую к современному религиозному искусству, появится возможность возродить понятный, живой, творческий язык храмовых образов, не умствуя и не бездумно копируя, но творя свободно и истинно.

DOI: 10.7256/2454-0625.2015.3.66375

Аннотация: Предметом исследования является храмовая живопись, выполненная в неовизантийском стиле в конце XIX – начале XX века М.М. Васильевым. Своеобразный художественный подход этого мастера представляется уникальным явлением среди живописных образцов, обращенных к византийской манере письма. В данной работе предполагается впервые целостно осветить факты биографии и этапы творческого пути художника, а также на примерах некоторых работ провести искусствоведческий анализ особенностей живописной манеры М.М. Васильева в сравнении с образцами неовизантийского стиля в творчестве В.М. Васнецова. Опираясь на неоспоримую духоносность образцов храмовой живописи Византии X–XII веков и их социально-художественную значимость, методика исследования данной работы представляет собой сравнительный анализ живописи М.М. Васильева с манерой неовизантийского стиля, выработанной В.М. Васнецовым. Критическая оценка творчества этих художников будет способствовать выявлению сущностно-идеологической значимости и эффективности их подходов письма, необходимых для духовного подъема общества внутри храмовой среды. В результате исследования примеров росписей неовизантийского стиля предполагается отделить творческий подход М.М. Васильева от общепринятого понятия «васнецовская школа», так как между ними есть принципиальные отличия в трактовке образов и композиций. Также представляется целесообразным определить круг сотрудничавших с М.М. Васильевым художников, в который входят А.П. Блазнов, Ф.М. Вахрушев, Ф.Р. Райлян, Л.А. Пьяновский и др. Росписи храмов, выполненные с участием Васильева, отмечены глубоким проникновением в средневековый образ. Не уходя от современных тенденций, мастер сохраняет идейность васнецовского национального направления, одновременно преломляя, подчиняя и приобщая к идее Богообщения стиль модерн. Для современного искусства то подлинное, что выделяет росписи Васильева и художников его круга, может явиться, образно выражаясь, оборванным концом нити, протянув которую к современному религиозному искусству, появится возможность возродить понятный, живой, творческий язык храмовых образов, не умствуя и не бездумно копируя, но творя свободно и истинно.

DOI: 10.7256/2454-0625.2015.3.14597

Аннотация: Предметом исследования является знаменитый парижский музыкальный театр "Опера комик", которому в этом году исполнилось 300 лет. Автор прослеживает историю театра, основные этапы его развития и роль в истории музыкального и театрального искусства Франции. Большое место уделяется репертуарной политике театра на протяжении трех веков, а также знаменитым и вошедшим в историю оперы мировым премьерам - "Кармен" Бизе, "Манон" Массне, "Пеллеас и Мелизанда" Дебюсси и др. Особое место в историческом очерке занимает русская тема. Даются сведения о произведениях русских композиторов - Мусоргского, Бородина, Римского-Корсакова, ставившихся на сцене театра, о русских оперных артистах, выступавших на этих театральных подмостках. При подготовке работы была проведена информационно-поисковая работа, изучены электронные архивы театра "Опера комик", использованы также такие первоисточники, как мемуары ряда музыкальных деятелей. Основными методами работы являются текстуальный и семантический анализ источников, а также историко-культурный анализ контекста работы театра. Новизна настоящего исследования заключается в том, что оно является первым в нашей стране систематическим изложением истории парижского музыкального театра "Опера комик" от его основания и до наших дней, дающим достаточно полное представление о всех периодах и важнейших вехах его трехвековой истории. Данное исследование представляет собой инновативный метод представления эмпирических фактов как свидетельства исторической динамики культуры и эволюции культурной формы в сочетании синхронного и диахронного анализа.

DOI: 10.7256/2454-0625.2015.3.66376

Аннотация: Предметом исследования является знаменитый парижский музыкальный театр "Опера комик", которому в этом году исполнилось 300 лет. Автор прослеживает историю театра, основные этапы его развития и роль в истории музыкального и театрального искусства Франции. Большое место уделяется репертуарной политике театра на протяжении трех веков, а также знаменитым и вошедшим в историю оперы мировым премьерам - "Кармен" Бизе, "Манон" Массне, "Пеллеас и Мелизанда" Дебюсси и др. Особое место в историческом очерке занимает русская тема. Даются сведения о произведениях русских композиторов - Мусоргского, Бородина, Римского-Корсакова, ставившихся на сцене театра, о русских оперных артистах, выступавших на этих театральных подмостках. При подготовке работы была проведена информационно-поисковая работа, изучены электронные архивы театра "Опера комик", использованы также такие первоисточники, как мемуары ряда музыкальных деятелей. Основными методами работы являются текстуальный и семантический анализ источников, а также историко-культурный анализ контекста работы театра. Новизна настоящего исследования заключается в том, что оно является первым в нашей стране систематическим изложением истории парижского музыкального театра "Опера комик" от его основания и до наших дней, дающим достаточно полное представление о всех периодах и важнейших вехах его трехвековой истории. Данное исследование представляет собой инновативный метод представления эмпирических фактов как свидетельства исторической динамики культуры и эволюции культурной формы в сочетании синхронного и диахронного анализа.

DOI: 10.7256/2454-0625.2015.3.13848

Аннотация: В статье рассматриваются особенности гуманитарного, семиотического и схемологического (в рамках учения о схемах) подходов. Для первого подхода характерно преодоление взгляда на познание как субъект-объектное отношение. Здесь исследователь и исследуемое явление – два субъекта, анализируется их взаимодействие, в котором порождаются тексты искусства. Семиотический подход анализируется в плане понимания знаков, истолкования самой семиотики, ее отношений с другими дисциплинами и обоснования. На примере реконструкции схем в платоновском «Пире» и обобщения других случаев вводится понятие схемы. Анализ семиотики показывает, что ее средства могут быть использованы для осмысления отдельных аспектов искусства. Схемология обещает большие возможности, однако, это еще нужно подтвердить на практике. Результаты, полученные в статье, предполагали использование ряда методов: проблематизации, ситуационного и сравнительного анализов, построение понятий, обобщения, дискурсивных рассуждений. Результаты исследования, изложенные в статье, позволили развести и охарактеризовать указанные три подхода, дать определение схемы и построить ее понятие, показать, что реализация в научном изучении искусства гуманитарного, семиотического и схемологического подходов предполагает их методологическое осмысление и анализ. Эти результаты вполне можно считать новыми.

DOI: 10.7256/2454-0625.2015.3.66377

Аннотация: В статье рассматриваются особенности гуманитарного, семиотического и схемологического (в рамках учения о схемах) подходов. Для первого подхода характерно преодоление взгляда на познание как субъект-объектное отношение. Здесь исследователь и исследуемое явление – два субъекта, анализируется их взаимодействие, в котором порождаются тексты искусства. Семиотический подход анализируется в плане понимания знаков, истолкования самой семиотики, ее отношений с другими дисциплинами и обоснования. На примере реконструкции схем в платоновском «Пире» и обобщения других случаев вводится понятие схемы. Анализ семиотики показывает, что ее средства могут быть использованы для осмысления отдельных аспектов искусства. Схемология обещает большие возможности, однако, это еще нужно подтвердить на практике. Результаты, полученные в статье, предполагали использование ряда методов: проблематизации, ситуационного и сравнительного анализов, построение понятий, обобщения, дискурсивных рассуждений. Результаты исследования, изложенные в статье, позволили развести и охарактеризовать указанные три подхода, дать определение схемы и построить ее понятие, показать, что реализация в научном изучении искусства гуманитарного, семиотического и схемологического подходов предполагает их методологическое осмысление и анализ. Эти результаты вполне можно считать новыми.