Аннотация: Дарвинизм исходит из того, что в основе развития живой природы лежит борьба за существование и естественный отбор наиболее приспособленных организмов. Поскольку человек является частью живой природы, естественный отбор не мог обойти и его. Относительно формирования телесной организации человека в духе дарвинизма сомнений ни у кого не возникает. Проблемы начинаются с переходом внимания на социальную организацию и духовную жизнь людей…

DOI: 10.7256/2454-0757.2023.4.37691

EDN: DTFGWF

Аннотация: Предмет исследования – предназначение человека через призму древнейшего занятия – охоты. Роль охоты в развитии культуры человека и конструировании его взаимодействия с пространством слабо прописана современными историками. В философских трудах дискурс «человека охоты» представлен, как форма насилия, агрессии, территориальной экспансии и жестокости по отношению к себе подобным и к природе. Отсутствие адекватной культурологической концептуализации охоты, вынесение её за рамки цивилизационных и культурных факторов обусловлено также новым движением в защиту прав животных, которое вообще блокирует разговоры об охоте. Между тем, вынесение этой темы на общественный форум необходимо как раз в связи с тем, что на фоне упадка промысловой охоты процветают иные её формы, которые также нуждаются в обсуждении и оценке. Авторы выдвигают тезис о том, что разработка темы охоты позволит глубже понять особенности взаимосвязи человека и территории, его особенности его существования в социо-биологическом пространстве и времени. Следует признать свойством живого противодействие другому живому. Однако не только у людей, но и у животных встречаются примеры альтруизма и заботы о подрастающих поколениях. Поэтому истоки агрессивности и стремления цивилизованных людей использовать такую экстремальную форму отдыха, какой становится современная охота, следует искать в устройстве искусственной окружающей среды, в которой формируется современный человек. Условием решения этой задачи является философский анализ норм и кодов поведения, определяющих кодификацию предельных оснований и драйверов охоты, а также синтез прав человека и прав животных для сохранения биосферной целостности планеты Земля.

DOI: 10.7256/2454-0757.2017.1.21669

Аннотация: Объектом исследования данной статьи является современный философский дискурс о проблеме тождестве личности. Предметом исследования служит субстанциональный подход Р. Суинбёрна и его место в этом дискурсе. Автор анализирует подход Р. Суинбёрна и в частности его основные преимущества – способность решить проблему редупликации личности. Однако, как показывает автор статьи, субстанциональный подход сам не лишен уязвимостей. В первую очередь он уязвим для критики с помощью принципа верификации. Суинбёрн считает, что его подход не согласуется только с сильной версией принципа верификации. Однако, как показывает автор данной статьи, даже слабая версия принципа верификации является проблемой для субстанционального подхода Суинбёрна. Автор представляет собственную альтернативу субстанциональному подходу для преодоления аргумента редупликации и интерпретации связанных с ним гипотетических ситуаций. Такой альтернативой являются пердурантная теория личности Статья представляет исследование в области истории современной аналитической философии. Поэтому ключевой используемый метод исследования – историко-философский. В частности, в ходе исследования использовался текстологический анализ произведений философов, в первую очередь, Р. Суинбёрна, по нескольким источникам проведена реконструкция его взглядов. В статье использован также метод сравнительного анализа, в частности произведено сравнение эмпирицистских подходов и субстанционального подхода к проблеме тождества личности. Статья посвящена субстанциональной концепции тождества личности Р. Суинбёрна. Несмотря на то, что эта концепция представляет важную альтернативу решения проблемы тождества личности, он еще мало изучена, в особенности в российской истории философии. Новизна статьи заключается также в подробном анализе контраргумента верификации в отношении субстанционального подхода. Автор статьи также представляет собственную альтернативу субстанциональному подходу, которая позволяет преодолеть обозначенные трудности. В результате исследования автор приходит к выводу, что субстанциональный подход только частично решает проблему асинхронного тождества личности, и наиболее уязвим для критики с помощью аргумента верификации.

DOI: 10.7256/2454-0757.2017.1.68579

Аннотация: Объектом исследования данной статьи является современный философский дискурс о проблеме тождестве личности. Предметом исследования служит субстанциональный подход Р. Суинбёрна и его место в этом дискурсе. Автор анализирует подход Р. Суинбёрна и в частности его основные преимущества – способность решить проблему редупликации личности. Однако, как показывает автор статьи, субстанциональный подход сам не лишен уязвимостей. В первую очередь он уязвим для критики с помощью принципа верификации. Суинбёрн считает, что его подход не согласуется только с сильной версией принципа верификации. Однако, как показывает автор данной статьи, даже слабая версия принципа верификации является проблемой для субстанционального подхода Суинбёрна. Автор представляет собственную альтернативу субстанциональному подходу для преодоления аргумента редупликации и интерпретации связанных с ним гипотетических ситуаций. Такой альтернативой являются пердурантная теория личности Статья представляет исследование в области истории современной аналитической философии. Поэтому ключевой используемый метод исследования – историко-философский. В частности, в ходе исследования использовался текстологический анализ произведений философов, в первую очередь, Р. Суинбёрна, по нескольким источникам проведена реконструкция его взглядов. В статье использован также метод сравнительного анализа, в частности произведено сравнение эмпирицистских подходов и субстанционального подхода к проблеме тождества личности. Статья посвящена субстанциональной концепции тождества личности Р. Суинбёрна. Несмотря на то, что эта концепция представляет важную альтернативу решения проблемы тождества личности, он еще мало изучена, в особенности в российской истории философии. Новизна статьи заключается также в подробном анализе контраргумента верификации в отношении субстанционального подхода. Автор статьи также представляет собственную альтернативу субстанциональному подходу, которая позволяет преодолеть обозначенные трудности. В результате исследования автор приходит к выводу, что субстанциональный подход только частично решает проблему асинхронного тождества личности, и наиболее уязвим для критики с помощью аргумента верификации.

DOI: 10.7256/2454-0757.2017.8.23522

Аннотация: В статье приводится исследование учения о человеке – антроподицеи, в работах русских философов П.А.Флоренского и Н.А.Бердяева и проводится сравнительный анализ их взглядов и трактовок. Тему антроподицеи как философского осмысления «оправдания человека» можно охарактеризовать как одно из важных направлений русской философской мысли, в особенности в начале XX века, когда наблюдается настоящий расцвет русской философии, религиозных и культурных исканий, который большинство исследователей называют «русским религиозным Ренессансом». Исследование проводится с использованием сравнительно-аналитического метода: анализируются основные тезисы, выводы и философские построения, выявляются сходства и различия понимания русскими философами антроподицеи как отдельного направления философской и гуманитарной мысли. Делается вывод о том, что в своем философском осмыслении антроподицеи философы русского религиозного Ренессанса утверждали свои высшие духовные ценности: необходимость присутствия в человеке надъсубъективного божественного начала (П.А.Флоренский), свобода и творчество как смысл и цель человеческого существования (Н.А.Бердяев).

DOI: 10.7256/2454-0757.2018.11.27968

Аннотация: В статье выявляется сущность феномена гениальности. Излагается причина недоверия к его современным трактовкам и сопутствующим им методам исследования. Особое внимание уделяется значению объективистской позиции в гениальности. Устанавливается причина ставшего возможным в XIX веке научного изучения гениальности как помешательства. В статье рассматриваются и критикуются подходы к исследованию гениальности без выявления изначальной сущности данного феномена (Э. Ньюберга, Р. Джанга, Л. Термана, В. П. Эфроимсона и др.). Путём анализа трансформации взгляда на неистовство в контексте гениальности выявляется необходимость объективного восприятия гением целостного образа. Новизна научного исследования состоит в выявлении сущности феномена гениальности и определении на её основе приоритетов для эффективного изучения данного феномена. В статье делается вывод о том, что в вопросе исследования гениальности на первый план должны выйти такие понятия, как идеальный образ и интуиция.

DOI: 10.7256/2454-0757.2017.10.21908

Аннотация: При том что властная тематика всегда находилась в центре философской мысли, она преимущественно связывалась с вопросами государственного устройства и политики – происхождения, передачи власти, механизмами её удержания и приращения, выступала как инструмент обеспечения стабильности общества. Иначе говоря, власть рассматривалась как явный и самоочевидный феномен, тем не менее требовавший политологического, социального и этического анализа. Лишь начиная с ХIX в. происходит радикальное переосмысление власти, преодолеваются господствовавшие субстанциональные представления, выявляются значительные противоречия, свойственные власти как таковой, как явлению самому по себе. Наиболее значительный вклад в переоценку философии власти внёс Ф. Ницше, утвердивший волю к власти в качестве первореальности человеческого бытия. Философ убедительно показал, что влечение к власти не удел избранных, а безотчётный порыв любого индивида. Власть хотя внешне и обусловлена социальными причинами, но интроспективно, исходя из внутренней логики своего развития, в них не нуждается, оказываясь причиной самой себя и подчиняясь закону саморазворачивания и самоутверждения. Будучи глубоко укоренённым в человеческой природе, властное стремление обнаруживает себя и как инстинкт, безотчётный неустранимый порыв, и как страсть, чувство захваченности и упоения собственной силой. В статье автор использует методы историко-философского анализа, компаративистики и философского постижения человека, также применяется герменевтический подход. Автор делает попытку реконструировать взгляды Ф. Ницше на феномен человеческих страстей и делает вывод, что страсти в восприятии философа выражают высшую степень индивидуального, сокровенного, вступившего в противостояние с надличным, общественным, моральным. Подчёркивается, что власть можно рассматривать как способ экспансии собственного Я, метафорического расширения границ своего «тела». Особое внимание уделяется состоянию безвластия, которое привычно ассоциируется с хаосом и разрушениями, но в интерпретации Ницше предстаёт высшей степенью власти.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.3.16759

Аннотация: Любое исследование в области культуры неизменно обращается к человеку — ее творению и творцу, на протяжении веков возводящему здание мировой культуры. Непреходящая актуальность таких исследований связана с тем, что сущности Homo Fabet — Человека Творящего человечество обязано как всеми достижениями в области искусства, науки, техники, так и кровопролитными войнами, унесшими миллионы жизней. Вполне закономерно, что будущее человечества является постоянной темой острых дискуссий, где сталкиваются оптимистические и пессимистические сценарии его дальнейшего развития. Значительный научный интерес вызывает теоретическое обоснование социальной роли художника в дальнейшем строительстве культуры, выявление чего и составляет предмет данного исследования. Методологической базой работы являются философски-антропологические традиции и методы исследований культуры, системный подход, а также авторские методы аксиологического анализа процесса художественного творчества (аксиолого-аналитический, эволюционно-синергетический, прогностически-моделирующий). Научная новизна представленной работы определяется выявлением ряда актуальных проблем, являющих собой болевые точки, характерные для современного этапа развития культуры, в решении которых искусство играет значительную роль. Основной вывод — послание художника миру — это процесс создания художественно-эстетических каналов духовной коммуникации, позволяющих вовлечь своих слушателей, читателей, зрителей в активный межкультурный диалог, основанный на эстетике мышления, отражающей творческую сущность человека. В этом заключается социальная миссия художника, которая способствует реализации оптимистических сценариев дальнейшего развития культуры.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.3.67732

Аннотация: Любое исследование в области культуры неизменно обращается к человеку — ее творению и творцу, на протяжении веков возводящему здание мировой культуры. Непреходящая актуальность таких исследований связана с тем, что сущности Homo Fabet — Человека Творящего человечество обязано как всеми достижениями в области искусства, науки, техники, так и кровопролитными войнами, унесшими миллионы жизней. Вполне закономерно, что будущее человечества является постоянной темой острых дискуссий, где сталкиваются оптимистические и пессимистические сценарии его дальнейшего развития. Значительный научный интерес вызывает теоретическое обоснование социальной роли художника в дальнейшем строительстве культуры, выявление чего и составляет предмет данного исследования. Методологической базой работы являются философски-антропологические традиции и методы исследований культуры, системный подход, а также авторские методы аксиологического анализа процесса художественного творчества (аксиолого-аналитический, эволюционно-синергетический, прогностически-моделирующий). Научная новизна представленной работы определяется выявлением ряда актуальных проблем, являющих собой болевые точки, характерные для современного этапа развития культуры, в решении которых искусство играет значительную роль. Основной вывод — послание художника миру — это процесс создания художественно-эстетических каналов духовной коммуникации, позволяющих вовлечь своих слушателей, читателей, зрителей в активный межкультурный диалог, основанный на эстетике мышления, отражающей творческую сущность человека. В этом заключается социальная миссия художника, которая способствует реализации оптимистических сценариев дальнейшего развития культуры.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.7.15707

Аннотация: В статье анализируются воззрения на проблему человека известного американского социолога, культуролога и философа Эдварда Тирьякяна в сопоставлении с трактовкой данной проблемы у персоналистов, представителей философской антропологии и экзистенциализма. В частности, рассматривается соотношение взглядов Тирьякяна с концепцией персонализма о трансцендентальной ориентации личности; трактовкой сущности человека М.Шелера как противоположности и взаимосвязи жизни и духа; идеей системной неравновесности человека как природного и духовного существа Г.Плеснера; образа человека как «недостаточного существа» А.Гелена; идеями М.Хайдеггера и экзистенциалистов о проектирующем характере человеческого бытия, философским образом человека в современном массовом обществе. Понимание проблемы человека у Тирьякяна и представителей философии первой половины 20 века рассматривается в её философско-антропологическом аспекте. Выявляются точки как соприкосновения, так и расхождения Тирьякяна с указанными мыслителями в представлении о двойственности человека, проективности его бытия, имманентности общества человеческой природе, интерсубъективности современного человека. Автор статьи приходит к выводу, что первоначально поставленная Эдвардом Тирьякяном задача по объединению усилий социальной философии (социологизма) и философии экзистенциализма, с учетом взаимной корректировки их положений в понимании взаимосвязи общества и индивида, привела к формулировке принципиальных положений его оригинальной социологистско-экзистенциалисткой философской антропологии.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.7.68064

Аннотация: В статье анализируются воззрения на проблему человека известного американского социолога, культуролога и философа Эдварда Тирьякяна в сопоставлении с трактовкой данной проблемы у персоналистов, представителей философской антропологии и экзистенциализма. В частности, рассматривается соотношение взглядов Тирьякяна с концепцией персонализма о трансцендентальной ориентации личности; трактовкой сущности человека М.Шелера как противоположности и взаимосвязи жизни и духа; идеей системной неравновесности человека как природного и духовного существа Г.Плеснера; образа человека как «недостаточного существа» А.Гелена; идеями М.Хайдеггера и экзистенциалистов о проектирующем характере человеческого бытия, философским образом человека в современном массовом обществе. Понимание проблемы человека у Тирьякяна и представителей философии первой половины 20 века рассматривается в её философско-антропологическом аспекте. Выявляются точки как соприкосновения, так и расхождения Тирьякяна с указанными мыслителями в представлении о двойственности человека, проективности его бытия, имманентности общества человеческой природе, интерсубъективности современного человека. Автор статьи приходит к выводу, что первоначально поставленная Эдвардом Тирьякяном задача по объединению усилий социальной философии (социологизма) и философии экзистенциализма, с учетом взаимной корректировки их положений в понимании взаимосвязи общества и индивида, привела к формулировке принципиальных положений его оригинальной социологистско-экзистенциалисткой философской антропологии.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.7.12174

Аннотация: Предмет исследования — нравственная сущность молодого маркиза Рафаэля де Валантена в романе Оноре де Бальзака «Шагреневая кожа». Основное внимание в статье фокусируется на изучении аморальных аспектов личности главного героя, который подвержен губительной страсти к нескончаемым плотским удовольствиям, вследствие чего в его сознании, в конечном итоге, формируется идея вседозволенности. Главным в настоящем эссе становится следующий парадокс: что́ же привело маркиза к смерти — нищета, богатство, какие-либо иные явления или силы, заставляющие человека сводить счёты с жизнью? Для ответа на поставленный вопрос образ Рафаэля де Валантена рассматривается в контексте нависшего над ним катастрофизма. Метод исследования основан на взаимодействии пяти типов анализа — юридического, философского, психологического, литературного и музыковедческого. Научная новизна статьи выражена в нескольких аспектах: – в юридическом плане, где Рафаэль да Валантен квалифицируется как случайный тип преступника по отношению к другим и неустойчивый по отношению к самому себе; – в философском понимании личности Рафаэля, образ которого подвергся необычному развитию — из жертвы катастрофизма превратился в его источник, реализовался в нём как угроза для общества и конкретных его представителей, но затем вновь оказался жертвой катастрофизма, а, в сущности, самого себя и своих собственных желаний; – в психологическом ракурсе: здесь в маркизе выявляется стереотип мышления, порождающий на самые разные события одни и те же психические реакции, что в конечном счёте уже при жизни превратило его состояние в сплошной, ведущий к самоубийству невроз; – в музыковедческом значении, где выявляется своеобразная динамическая трёхчастная форма, посредством чего раскрывается логика самого развития психологического конфликта Рафаэля, в котором противоборствуют два стремления — желать и мочь, вернее, желание и невозможность его осуществления. В выводах делается заключение о нереальности иллюзии получить власть над социумом за счёт дара дьявола, могущество которого в романе Бальзака было редуцировано тремя причинами — весьма усреднённой личностью маркиза, его слепотой к настоящей любви и тем, что возможности Сатаны не достигали уровня высших сил. Метод исследования основан на взаимодействии пяти типов анализа — юридического, философского, психологического, литературного и музыковедческого. Научная новизна статьи выражена в нескольких аспектах: – в юридическом плане, где Рафаэль да Валантен квалифицируется как случайный тип преступника по отношению к другим и неустойчивый по отношению к самому себе; – в философском понимании личности Рафаэля, образ которого подвергся необычному развитию — из жертвы катастрофизма превратился в его источник, реализовался в нём как угроза для общества и конкретных его представителей, но затем вновь оказался жертвой катастрофизма, а, в сущности, самого себя и своих собственных желаний; – в психологическом ракурсе: здесь в маркизе выявляется стереотип мышления, порождающий на самые разные события одни и те же психические реакции, что в конечном счёте уже при жизни превратило его состояние в сплошной, ведущий к самоубийству невроз; – в музыковедческом значении, где выявляется своеобразная динамическая трёхчастная форма, посредством чего раскрывается логика самого развития психологического конфликта Рафаэля, в котором противоборствуют два стремления — желать и мочь, вернее, желание и невозможность его осуществления. В выводах делается заключение о нереальности иллюзии получить власть над социумом за счёт дара дьявола, могущество которого в романе Бальзака было редуцировано тремя причинами — весьма усреднённой личностью маркиза, его слепотой к настоящей любви и тем, что возможности Сатаны не достигали уровня высших сил.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.7.65295

Аннотация: Предмет исследования — нравственная сущность молодого маркиза Рафаэля де Валантена в романе Оноре де Бальзака «Шагреневая кожа». Основное внимание в статье фокусируется на изучении аморальных аспектов личности главного героя, который подвержен губительной страсти к нескончаемым плотским удовольствиям, вследствие чего в его сознании, в конечном итоге, формируется идея вседозволенности. Главным в настоящем эссе становится следующий парадокс: что́ же привело маркиза к смерти — нищета, богатство, какие-либо иные явления или силы, заставляющие человека сводить счёты с жизнью? Для ответа на поставленный вопрос образ Рафаэля де Валантена рассматривается в контексте нависшего над ним катастрофизма. Метод исследования основан на взаимодействии пяти типов анализа — юридического, философского, психологического, литературного и музыковедческого. Научная новизна статьи выражена в нескольких аспектах: – в юридическом плане, где Рафаэль да Валантен квалифицируется как случайный тип преступника по отношению к другим и неустойчивый по отношению к самому себе; – в философском понимании личности Рафаэля, образ которого подвергся необычному развитию — из жертвы катастрофизма превратился в его источник, реализовался в нём как угроза для общества и конкретных его представителей, но затем вновь оказался жертвой катастрофизма, а, в сущности, самого себя и своих собственных желаний; – в психологическом ракурсе: здесь в маркизе выявляется стереотип мышления, порождающий на самые разные события одни и те же психические реакции, что в конечном счёте уже при жизни превратило его состояние в сплошной, ведущий к самоубийству невроз; – в музыковедческом значении, где выявляется своеобразная динамическая трёхчастная форма, посредством чего раскрывается логика самого развития психологического конфликта Рафаэля, в котором противоборствуют два стремления — желать и мочь, вернее, желание и невозможность его осуществления. В выводах делается заключение о нереальности иллюзии получить власть над социумом за счёт дара дьявола, могущество которого в романе Бальзака было редуцировано тремя причинами — весьма усреднённой личностью маркиза, его слепотой к настоящей любви и тем, что возможности Сатаны не достигали уровня высших сил. Метод исследования основан на взаимодействии пяти типов анализа — юридического, философского, психологического, литературного и музыковедческого. Научная новизна статьи выражена в нескольких аспектах: – в юридическом плане, где Рафаэль да Валантен квалифицируется как случайный тип преступника по отношению к другим и неустойчивый по отношению к самому себе; – в философском понимании личности Рафаэля, образ которого подвергся необычному развитию — из жертвы катастрофизма превратился в его источник, реализовался в нём как угроза для общества и конкретных его представителей, но затем вновь оказался жертвой катастрофизма, а, в сущности, самого себя и своих собственных желаний; – в психологическом ракурсе: здесь в маркизе выявляется стереотип мышления, порождающий на самые разные события одни и те же психические реакции, что в конечном счёте уже при жизни превратило его состояние в сплошной, ведущий к самоубийству невроз; – в музыковедческом значении, где выявляется своеобразная динамическая трёхчастная форма, посредством чего раскрывается логика самого развития психологического конфликта Рафаэля, в котором противоборствуют два стремления — желать и мочь, вернее, желание и невозможность его осуществления. В выводах делается заключение о нереальности иллюзии получить власть над социумом за счёт дара дьявола, могущество которого в романе Бальзака было редуцировано тремя причинами — весьма усреднённой личностью маркиза, его слепотой к настоящей любви и тем, что возможности Сатаны не достигали уровня высших сил.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.8.16737

Аннотация: Статья посвящена попытке реабилитировать категорию «дух» через рассуждение о его значимости для гуманитарной исследовательской традиции. Фундаментальное, ёмкое и в то же время ставшее обыденным и консервативным, понятие «дух» сегодня может показаться исчерпанным, неактуальным. Оно не вполне вписывается в ныне доминирующие стандарты знания о человеке. Между тем, какой бы характер ни принимал современный гуманитарный дискурс, в человеческой реальности неизменно присутствует незримая основополагающая сила, именуемая словом «дух». Она не подвластна наглядной достоверности, ускользает от рационального понимания, требует для своего постижения определенных усилий и особого рефлексивного настроя. В статье используются методы историко-философского и философско-антропологического анализа. В ходе рассуждения раскрывается объяснительный потенциал понятия «дух», затрагиваются его трактовки, имевшие место в человекознании. Автор статьи видит истоки и сердцевину человеческой природы лежащими именно в плоскости духа, заключает о необходимости возвращения понятия «дух» в обиход науки о человеке. Автор связывает надежды и будущее философской антропологии с разработкой данной темы в качестве одной из центральных, интегрирующих вокруг себя и другие знания о человеческой природе.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.8.68140

Аннотация: Статья посвящена попытке реабилитировать категорию «дух» через рассуждение о его значимости для гуманитарной исследовательской традиции. Фундаментальное, ёмкое и в то же время ставшее обыденным и консервативным, понятие «дух» сегодня может показаться исчерпанным, неактуальным. Оно не вполне вписывается в ныне доминирующие стандарты знания о человеке. Между тем, какой бы характер ни принимал современный гуманитарный дискурс, в человеческой реальности неизменно присутствует незримая основополагающая сила, именуемая словом «дух». Она не подвластна наглядной достоверности, ускользает от рационального понимания, требует для своего постижения определенных усилий и особого рефлексивного настроя. В статье используются методы историко-философского и философско-антропологического анализа. В ходе рассуждения раскрывается объяснительный потенциал понятия «дух», затрагиваются его трактовки, имевшие место в человекознании. Автор статьи видит истоки и сердцевину человеческой природы лежащими именно в плоскости духа, заключает о необходимости возвращения понятия «дух» в обиход науки о человеке. Автор связывает надежды и будущее философской антропологии с разработкой данной темы в качестве одной из центральных, интегрирующих вокруг себя и другие знания о человеческой природе.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.8.15582

Аннотация: Предметом исследования является интерсубъективная природа человеческого Я. Особое внимание уделяется анализу произведений «позднего Фихте», методология которого раскрывается в статье в качестве «абстрактного варианта» подходов к данной проблеме, формировавшихся в отечественных философских и психологических исследованиях ХХ в. Критически разбирается объяснение формирования «идеи другого Я» на основании внешнего опыта, обосновывается взаимосвязь данной идеи с социальной природой сознания. Исследуется вопрос о необходимости изменения представлений об онтологическом статусе символических предметов в рамках рефлексивной теории человека. В статье проведен сравнительный анализ подходов к исследованию интерсубъективной природы человеческого Я, представленных в поздних работах Фихте и отечественных психологов и философов «культурно-исторического» направления. Исследован методологический потенциал введенной М. Шеллером категории «Du-heit» («Ты-йность»), показана ее значимость для исследования символических предметов. Используемая в отечественных психологических (Л.С. Выготский) и философских (Э.В. Ильенков) школах «спинозийская» методология для ее исследования имеет как свои преимущества, так и внутренние пределы. Методология поздних произведений Фихте может служить общей опорой для современных исследований интерсубъективной природы сознания, в том числе, для рефлексивного осмысления природы символических предметов, адекватного понимания существующей в них взаимосвязи материального и идеального начал.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.8.66934

Аннотация: Предметом исследования является интерсубъективная природа человеческого Я. Особое внимание уделяется анализу произведений «позднего Фихте», методология которого раскрывается в статье в качестве «абстрактного варианта» подходов к данной проблеме, формировавшихся в отечественных философских и психологических исследованиях ХХ в. Критически разбирается объяснение формирования «идеи другого Я» на основании внешнего опыта, обосновывается взаимосвязь данной идеи с социальной природой сознания. Исследуется вопрос о необходимости изменения представлений об онтологическом статусе символических предметов в рамках рефлексивной теории человека. В статье проведен сравнительный анализ подходов к исследованию интерсубъективной природы человеческого Я, представленных в поздних работах Фихте и отечественных психологов и философов «культурно-исторического» направления. Исследован методологический потенциал введенной М. Шеллером категории «Du-heit» («Ты-йность»), показана ее значимость для исследования символических предметов. Используемая в отечественных психологических (Л.С. Выготский) и философских (Э.В. Ильенков) школах «спинозийская» методология для ее исследования имеет как свои преимущества, так и внутренние пределы. Методология поздних произведений Фихте может служить общей опорой для современных исследований интерсубъективной природы сознания, в том числе, для рефлексивного осмысления природы символических предметов, адекватного понимания существующей в них взаимосвязи материального и идеального начал.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.8866

Аннотация: В статье представлен анализ учения К. Маркса с точки зрения естественно-научного подхода характерологической креатологии. Характерологическая креатология (ХК) – это подход к исследованию жизни и творчества (в самом широком смысле), исходя из природных характеров людей, национально-психологических особенностей. Цель данного исследования – изучить научное творчество Маркса с точки зрения природного характера мыслителя, что по своей сути является противоположным традиционному, чисто академическому способу изучения Марксова наследия. При этом, анализируя идеи Маркса, автор опирается прежде всего на ряд современных марксоведческих исследований отечественных и зарубежных авторов (экономистов, социологов, философов), что позволяет охватить Марксово учение в его полноте, выделить наиболее существенные моменты. Также в сравнительном ключе рассматриваются взгляды на человека и общество марксизма (диалектического материализма) и материализма естественно-научного. Делается вывод о том, что каждая из представленных разновидностей материалистического мировоззрения по-своему необходима, и должна развиваться в культуре.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.63152

Аннотация: В статье представлен анализ учения К. Маркса с точки зрения естественно-научного подхода характерологической креатологии. Характерологическая креатология (ХК) — это подход к исследованию жизни и творчества (в самом широком смысле), исходя из природных характеров людей, их национально-психологических особенностей. Цель данного исследования — изучить научное творчество Маркса с точки зрения природного характера мыслителя, что по своей сути является противоположным традиционному, чисто академическому способу изучения Марксова наследия. При этом, анализируя идеи Маркса, автор опирается прежде всего на ряд современных марксоведческих исследований отечественных и зарубежных авторов (экономистов, социологов, философов), что позволяет охватить Марксово учение в его полноте, выделить наиболее существенные моменты. Также в сравнительном ключе рассматриваются взгляды на человека и общество марксизма (диалектического материализма) и материализма естественно-научного. Делается вывод о том, что каждая из представленных разновидностей материалистического мировоззрения по-своему необходима, и должна развиваться в культуре.