DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.15777

Аннотация: Статья посвящена сложному антропологическому и социальному феномену – идентичности. Автор рассматривает потребность к самотождественности как коренную, глубинную и трудноутолимую человеческую потребность. Однако он показывает, что многие прежние представления об идентичности сегодня оказываются неприемлемыми. Так, идущее от Нового времени убеждение, что каждый камень, как и живой человек не хочет быть ни кем иным, кроме как тем, что ему определила природа, сегодня выглядят спорно. В наши дни человек зачастую отказывается от своей идентичности, растворяется в недрах социальной анонимности, тяготеет к нулевой самотождественности. В статье показано, что процесс идентичности – сложен, противоречив и парадоксален. В статье используются методы философской антропологии, которая на время своего существования наработала определённые принципы анализа конкретных социальных и антропологических проблем. Автор руководствуется также принципом историчности, фиксируя внимание на коренных изменениях в трактовке данного феномена. Новизна статьи заключается в том, что в ней даётся синопсис проблем, связанных с феноменом идентичности. Отмечается, что идентичность является чисто человеческой потребностью, что она формируется в значительной степени отношениями. В этом смысле идентичность не является субстанцией, об исчезновении которой пишут многие авторы. В статье этот феномен анализируется, прежде всего, как индивидуальный. Однако показано, что стремление к самотождественности присуще не только отдельным людям, но также странам, культурам, цивилизациям. Особое внимание уделяется расколотости человеческого сознания и парадоксам идентификации.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.66779

Аннотация: Статья посвящена сложному антропологическому и социальному феномену – идентичности. Автор рассматривает потребность к самотождественности как коренную, глубинную и трудноутолимую человеческую потребность. Однако он показывает, что многие прежние представления об идентичности сегодня оказываются неприемлемыми. Так, идущее от Нового времени убеждение, что каждый камень, как и живой человек не хочет быть ни кем иным, кроме как тем, что ему определила природа, сегодня выглядят спорно. В наши дни человек зачастую отказывается от своей идентичности, растворяется в недрах социальной анонимности, тяготеет к нулевой самотождественности. В статье показано, что процесс идентичности – сложен, противоречив и парадоксален. В статье используются методы философской антропологии, которая на время своего существования наработала определённые принципы анализа конкретных социальных и антропологических проблем. Автор руководствуется также принципом историчности, фиксируя внимание на коренных изменениях в трактовке данного феномена. Новизна статьи заключается в том, что в ней даётся синопсис проблем, связанных с феноменом идентичности. Отмечается, что идентичность является чисто человеческой потребностью, что она формируется в значительной степени отношениями. В этом смысле идентичность не является субстанцией, об исчезновении которой пишут многие авторы. В статье этот феномен анализируется, прежде всего, как индивидуальный. Однако показано, что стремление к самотождественности присуще не только отдельным людям, но также странам, культурам, цивилизациям. Особое внимание уделяется расколотости человеческого сознания и парадоксам идентификации.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.14895

Аннотация: Предметом исследования статьи является философская теория дискурса в свете концептуальных разработок Ф. Ницше. Автор подробно рассматривает связь перспективизма немецкого мыслителя с такими концептами современной онтологии, как дискурс и трансгрессия. В статье эксплицируется онтологическое содержание концепта дискурса. Подробно рассматривается место и роль перспектив трансценденции и трансгрессии в дискурсе. Большое внимание в статье уделяется интерпретации базовых разработок учения Ф. Ницше (воля к власти, сверхчеловек, мораль) в ракурсе современной философской теории дискурса. Используется методический арсенал, разработанный неклассической философской и социально-гуманитарной мыслью. Частично применяются методологические установки герменевтических и постструктуралистских подходов. Основным результатом проведенного исследования является экспликация связи современной философской теории дискурса с концептуальными разработками Ф. Ницше. Показана связь концепта дискурса с перспективизмом Ф. Ницше. Выявлена специфическая роль феномена трансгрессии в теории дискурса и в учении Ф. Ницше. Концепты дискурса и трансгрессии представлены как онтологические феномены.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.66780

Аннотация: Предметом исследования статьи является философская теория дискурса в свете концептуальных разработок Ф. Ницше. Автор подробно рассматривает связь перспективизма немецкого мыслителя с такими концептами современной онтологии, как дискурс и трансгрессия. В статье эксплицируется онтологическое содержание концепта дискурса. Подробно рассматривается место и роль перспектив трансценденции и трансгрессии в дискурсе. Большое внимание в статье уделяется интерпретации базовых разработок учения Ф. Ницше (воля к власти, сверхчеловек, мораль) в ракурсе современной философской теории дискурса. Используется методический арсенал, разработанный неклассической философской и социально-гуманитарной мыслью. Частично применяются методологические установки герменевтических и постструктуралистских подходов. Основным результатом проведенного исследования является экспликация связи современной философской теории дискурса с концептуальными разработками Ф. Ницше. Показана связь концепта дискурса с перспективизмом Ф. Ницше. Выявлена специфическая роль феномена трансгрессии в теории дискурса и в учении Ф. Ницше. Концепты дискурса и трансгрессии представлены как онтологические феномены.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.15064

Аннотация: Будем считать, что философская мысль это пропозиция, которая отрицает предыдущую философскую мысль, ставшую обыденной пропозицией. Философу нужно сказать что-то новое, чего еще раньше никто не говорил. Если безумие это неспособность безмятежно пребывать среди вещей (Людвиг Бинсванегр), а мысль это то же самое, что отсутствие вещи (Уилфред Бион), то из этого следует, что безумие – это и есть то самое место, где рождается мысль? Любое мышление является процессом психопатологическим. Это соотносится с теорией Тимоти Кроу, что homo sapiens стал таковым только после формирования шизофренического генa [12], или, что, по словам Ю. М. Лотмана, способность разума мыслить это в определенном смысле способность человека сходить с ума. Все эти размышления, однако, расходятся с другой мыслью Биона, в соответствии с которой мышление связано со способностью претерпевать фрустрацию: способность выдерживать фрустрацию позволяет психике образовать мысль как средство, благодаря которому выносимая фрустрация становится более выносимой. В статье применяется выработанный автором за долгие годы работы метод, названный им психосемиотикой патографического текста Научной новизной данного исследования является рассмотрение теории мышления под углом зрения психоаналитических и дазайн-аналитических концепций Людвига Бинсвангера и Уилфреда Биона. Мышление является одно из алтернативных реакций ребенка не фрустрацию. Ребенку предостален выбор: либо кричать, либо начать думать. Эта вторая реакция ведет к развитию мышления.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.66781

Аннотация: Будем считать, что философская мысль это пропозиция, которая отрицает предыдущую философскую мысль, ставшую обыденной пропозицией. Философу нужно сказать что-то новое, чего еще раньше никто не говорил. Если безумие это неспособность безмятежно пребывать среди вещей (Людвиг Бинсванегр), а мысль это то же самое, что отсутствие вещи (Уилфред Бион), то из этого следует, что безумие – это и есть то самое место, где рождается мысль? Любое мышление является процессом психопатологическим. Это соотносится с теорией Тимоти Кроу, что homo sapiens стал таковым только после формирования шизофренического генa [12], или, что, по словам Ю. М. Лотмана, способность разума мыслить это в определенном смысле способность человека сходить с ума. Все эти размышления, однако, расходятся с другой мыслью Биона, в соответствии с которой мышление связано со способностью претерпевать фрустрацию: способность выдерживать фрустрацию позволяет психике образовать мысль как средство, благодаря которому выносимая фрустрация становится более выносимой. В статье применяется выработанный автором за долгие годы работы метод, названный им психосемиотикой патографического текста Научной новизной данного исследования является рассмотрение теории мышления под углом зрения психоаналитических и дазайн-аналитических концепций Людвига Бинсвангера и Уилфреда Биона. Мышление является одно из алтернативных реакций ребенка не фрустрацию. Ребенку предостален выбор: либо кричать, либо начать думать. Эта вторая реакция ведет к развитию мышления.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.12279

Аннотация: Одна из главных бед эры постмодернизма - это проявление экологических кризисов. К осуществлению этой мировой катастрофы причастны многие факторы. Эти кризисы, еще до того как они стали эмпирическими и биологическими, были кризисами познания. Между тем, весьма важно и необходимо учитывать роль мнений и философских школ в возникновении этих кризисов или указывании пути философского решения для их устранения. Мы верим, что одни из главных факторов познания в проявлении экологических кризисов являются воззрения и философские идеи Френсиса Бэкона. С другой стороны, взгляды и философские воззрения Муллы Садра имеют весьма высокий потенциал решения этих кризисов. Целью этого исследования является объяснение роли познавательных причин в трёх сферах: в научной методологии, антропологии и эпистемологии в зарождении кризисов окружающей среды и достижения философского пути решения для их устранения. Для разрешения экологических кризисов, возникающих по причине несбалансированности отношений между человеком и природой, в первую очередь необходима революция в трех областях – методологии, антропологии и мировоззрении, чтобы в результате этой революции произошла реконцептуализация этих трех областей в соответствии с тем, что имеется в трансцендентной философии. В свете этой трансцендентной концептуализации все три понятия – методология, человек и природа – считаются сакральными, так что природа рассматривается как святыни, человек – как связующее звено между миром повеления и миром творения, защитник и хранитель святыни, наука и научная методология – как сакральное средство, представляющее собой связующее звено между человеком и природой. Только в этом случае происходит взаимодействие между человеком и природой, а наука с научной методологией становятся не мечом в руках сумасшедшего, а священным и острым орудием в руках врачевателя природы.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.66782

Аннотация: Одна из главных бед эры постмодернизма - это проявление экологических кризисов. К осуществлению этой мировой катастрофы причастны многие факторы. Эти кризисы, еще до того как они стали эмпирическими и биологическими, были кризисами познания. Между тем, весьма важно и необходимо учитывать роль мнений и философских школ в возникновении этих кризисов или указывании пути философского решения для их устранения. Мы верим, что одни из главных факторов познания в проявлении экологических кризисов являются воззрения и философские идеи Френсиса Бэкона. С другой стороны, взгляды и философские воззрения Муллы Садра имеют весьма высокий потенциал решения этих кризисов. Целью этого исследования является объяснение роли познавательных причин в трёх сферах: в научной методологии, антропологии и эпистемологии в зарождении кризисов окружающей среды и достижения философского пути решения для их устранения. Для разрешения экологических кризисов, возникающих по причине несбалансированности отношений между человеком и природой, в первую очередь необходима революция в трех областях – методологии, антропологии и мировоззрении, чтобы в результате этой революции произошла реконцептуализация этих трех областей в соответствии с тем, что имеется в трансцендентной философии. В свете этой трансцендентной концептуализации все три понятия – методология, человек и природа – считаются сакральными, так что природа рассматривается как святыни, человек – как связующее звено между миром повеления и миром творения, защитник и хранитель святыни, наука и научная методология – как сакральное средство, представляющее собой связующее звено между человеком и природой. Только в этом случае происходит взаимодействие между человеком и природой, а наука с научной методологией становятся не мечом в руках сумасшедшего, а священным и острым орудием в руках врачевателя природы.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.11978

Аннотация: В статье исследуется роль аккультурации, как формы межкультурного контакта, в историческом процессе. Исторический процесс - это поступательный процесс развития культуры общества от низших форм ее состояний к высшим. Историческая реальность, заключенная в определенные пространственные и временные границы, изучается в работе как сложная структурная целостность, которая определяется взаимодействием множества культурных явлений и процессов. Если процесс развития и функционирования культуры любого социума представляет собой взаимодействие собственных культурных достижений с культурными элементами, выработанными иными народами. То аккультурация выполняет функцию спускового механизма, который выводит культуру социума на аттрактор (стремление культуры к устойчивости) своей собственной организации, на тенденции своего внутреннего развития. При исследовании применялись общенаучные и частнонаучные методы: анализа и синтеза, сравнительный, структурно-функциональный, исторический, системный, синергетический. Межкультурный контакт различных социумов принципиально неисчерпаем. Он может осуществляться как бесконечное развертывание и формирование все новых смыслов каждого, вступающего в контакт представителя культуры. На основе проведенного исследования автор формулирует вывод о том, что аккультурация – это длительный межкультурный контакт различных социумов, при котором контактируемые культурные системы вос-принимают свойства друг друга, в результате чего формируется некая «одинаковость» обеих культур и возникает новая целостность, обладающая качественно новыми характеристиками.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.66783

Аннотация: В статье исследуется роль аккультурации, как формы межкультурного контакта, в историческом процессе. Исторический процесс - это поступательный процесс развития культуры общества от низших форм ее состояний к высшим. Историческая реальность, заключенная в определенные пространственные и временные границы, изучается в работе как сложная структурная целостность, которая определяется взаимодействием множества культурных явлений и процессов. Если процесс развития и функционирования культуры любого социума представляет собой взаимодействие собственных культурных достижений с культурными элементами, выработанными иными народами. То аккультурация выполняет функцию спускового механизма, который выводит культуру социума на аттрактор (стремление культуры к устойчивости) своей собственной организации, на тенденции своего внутреннего развития. При исследовании применялись общенаучные и частнонаучные методы: анализа и синтеза, сравнительный, структурно-функциональный, исторический, системный, синергетический. Межкультурный контакт различных социумов принципиально неисчерпаем. Он может осуществляться как бесконечное развертывание и формирование все новых смыслов каждого, вступающего в контакт представителя культуры. На основе проведенного исследования автор формулирует вывод о том, что аккультурация – это длительный межкультурный контакт различных социумов, при котором контактируемые культурные системы вос-принимают свойства друг друга, в результате чего формируется некая «одинаковость» обеих культур и возникает новая целостность, обладающая качественно новыми характеристиками.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.12000

Аннотация: В статье автор предпринимает попытку продемонстрировать строгую системность и структурированность философии Ницше, подчеркивая неудовлетворительность господствующих ракурсов ее интерпретации. Общепринятое мнение, согласно которому учение Ницше обнаруживает поэтическую непоследовательность, осколочность, незаконченность и противоречивость, признается ошибочным. Ради корректного понимания, подчеркивает автор, требуется исследовать возможность взглянуть на нее как на согласованную доктрину. Реконструкция мысли философа проводится им в ходе последовательного разбора основных разделов учения Ницше (метафизика, эпистемология, философия истории и культуры, психология, этика, эстетика, политика). Систематическое истолкование и разрешение так называемых “противоречий” философии Ницше признается возможным лишь в рамках герменевтической методологии. Внимание к контексту и нюансам понятий, которыми оперирует мыслитель, а также принцип истолкования каждого фрагмента лишь в свете всего наследия приводит к выводам, резко контрастирующим с традиционным ницшеведением. Становится очевидной нерушимая взаимосвязь всех ключевых тем и тезисов ницшевского учения. По всем правилам философской архитектуры, развитая им метафизика воли к власти составляет основу для любого суждения, будь то сфера гносеологических, этических, эстетических или иных вопросов. Она задает новую цель и для индивида, и для социума: «высочайшая могущественность и роскошность типа человек», – строго и рассудительно подбирая для нее наиболее эффективные средства. Между тем в научной литературе практически отсутствуют попытки такого анализа, а имеющиеся редкие работы явно не достигают поставленных целей.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.66784

Аннотация: В статье автор предпринимает попытку продемонстрировать строгую системность и структурированность философии Ницше, подчеркивая неудовлетворительность господствующих ракурсов ее интерпретации. Общепринятое мнение, согласно которому учение Ницше обнаруживает поэтическую непоследовательность, осколочность, незаконченность и противоречивость, признается ошибочным. Ради корректного понимания, подчеркивает автор, требуется исследовать возможность взглянуть на нее как на согласованную доктрину. Реконструкция мысли философа проводится им в ходе последовательного разбора основных разделов учения Ницше (метафизика, эпистемология, философия истории и культуры, психология, этика, эстетика, политика). Систематическое истолкование и разрешение так называемых “противоречий” философии Ницше признается возможным лишь в рамках герменевтической методологии. Внимание к контексту и нюансам понятий, которыми оперирует мыслитель, а также принцип истолкования каждого фрагмента лишь в свете всего наследия приводит к выводам, резко контрастирующим с традиционным ницшеведением. Становится очевидной нерушимая взаимосвязь всех ключевых тем и тезисов ницшевского учения. По всем правилам философской архитектуры, развитая им метафизика воли к власти составляет основу для любого суждения, будь то сфера гносеологических, этических, эстетических или иных вопросов. Она задает новую цель и для индивида, и для социума: «высочайшая могущественность и роскошность типа человек», – строго и рассудительно подбирая для нее наиболее эффективные средства. Между тем в научной литературе практически отсутствуют попытки такого анализа, а имеющиеся редкие работы явно не достигают поставленных целей.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.12454

Аннотация: В статье представлен взгляд на тело как на сообщение, которое сообщается на до грамматическом уровне, то есть представляет собой а-грамматическое сообщение. Обнаружение данного типа сообщения позволяет по новому взглянуть на человека как амбивалентное существо, в котором природное или биологическое начало сосуществует с социальным. Обычно указание на двойственную природу человека отбрасывает социальные исследования к биологическим и анатомическим особенностям человека. Эти особенности никоим образом не раскрывают сущностную или смысловую (социальную) природу человека. В исследовании двойственная природа человека обнаруживается в сообщениях, которые сообщает человеческое тело, то есть через социальные и коммуникативные проявления. Природное (биологическое) состояние человека, его тела рассматривается как некое сообщение, сообщающее социальные смыслы. Эти смыслы оказываются значимыми и должны быть поняты как самим человеком, так и окружающими людьми. Сущностные характеристики множества тел концептуально можно обнаружить на пределе человеческого тела, или через описания предельных состояний человеческого тела (рождение тела, мертвое тело, тело спортсмена, тело инвалида и паралимпийца). Это позволяет обнаружить границы возможных сообщений человеческого тела. Рассматриваются различные состояния и изменения тела, а также их влияние на а-грамматическое сообщение тела. В статье подчеркивается значимость окружающей среды тела при формировании структуры а-грамматического сообщения тела. Представленный взгляд на коммуникативные возможности тела, на смыслы, которые оно предъявляет своим существованиям, исследование тела как а-грамматического сообщения может привести к пересмотру некоторых положений таких прикладных наук как экономика спорта, Олимпийских и Паралимпийских игр.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.66785

Аннотация: В статье представлен взгляд на тело как на сообщение, которое сообщается на до грамматическом уровне, то есть представляет собой а-грамматическое сообщение. Обнаружение данного типа сообщения позволяет по новому взглянуть на человека как амбивалентное существо, в котором природное или биологическое начало сосуществует с социальным. Обычно указание на двойственную природу человека отбрасывает социальные исследования к биологическим и анатомическим особенностям человека. Эти особенности никоим образом не раскрывают сущностную или смысловую (социальную) природу человека. В исследовании двойственная природа человека обнаруживается в сообщениях, которые сообщает человеческое тело, то есть через социальные и коммуникативные проявления. Природное (биологическое) состояние человека, его тела рассматривается как некое сообщение, сообщающее социальные смыслы. Эти смыслы оказываются значимыми и должны быть поняты как самим человеком, так и окружающими людьми. Сущностные характеристики множества тел концептуально можно обнаружить на пределе человеческого тела, или через описания предельных состояний человеческого тела (рождение тела, мертвое тело, тело спортсмена, тело инвалида и паралимпийца). Это позволяет обнаружить границы возможных сообщений человеческого тела. Рассматриваются различные состояния и изменения тела, а также их влияние на а-грамматическое сообщение тела. В статье подчеркивается значимость окружающей среды тела при формировании структуры а-грамматического сообщения тела. Представленный взгляд на коммуникативные возможности тела, на смыслы, которые оно предъявляет своим существованиям, исследование тела как а-грамматического сообщения может привести к пересмотру некоторых положений таких прикладных наук как экономика спорта, Олимпийских и Паралимпийских игр.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.13068

Аннотация: В статье Миф и политика «Рождение трагедии из духа музыки» Ф.Ницше анализируется комплексный подход, предпринятый философом в качестве ответной меры на небывалый до того феномен Парижской коммуны, историческим свидетелем которого стал Ф.Ницше. В творчестве Ф.Ницше «Рождение трагедии» занимает уникальное место, поскольку это не только первый манифест нового философского направления «философии жизни», предпринятый философом, но и новый подход для понимания древнегреческого наследия со времен веймарского классицизма, новое прочтение ценности и роли искусства в жизни греков, так называемое «эстетическое охранение», новое «прочтение» шопенгауэровского пессимизма в духе создаваемой Ф.Ницше философии жизни. И, самое главное, – попытка решения проблем современного философу социального развития, оценка социальной справедливости и роли и значения в этой оценке рационалистических, просвещенческих схем решения, которым противопоставлена традиционалистская форма прочтения самой этой социальной справедливости, как она представлена в древности, в образах мифа, в частности как личная социальная справедливость такого противоречивого мифического образа, как Эдип или близко стоящий к нам принц Гамлет. В статье отмечается также, что «Рождение трагедии» является единственным целостным, тематически единым, законченным эссе философа, содержащим в себе всю дальнейшую гамму философских исканий и озарений Ф.Ницше. В этой работе с неприкрытой ясностью и четкостью оценок вы ражена социально-политическая позиция философа, его традиционалистски-консервативный взгляд на социальную действительность 80-х годов XIX века в Германии. Впервые античный миф и современная философу политика были сведены им в некий, пусть еще романтический, симбиоз политической мифологии и мифологической политики, полностью противостоящей реалиям грюндерства, охватившего Германию после много миллиардных репараций от поверженной Франции после Франко-Прусской войны 1871 года.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.66786

Аннотация: В статье Миф и политика «Рождение трагедии из духа музыки» Ф.Ницше анализируется комплексный подход, предпринятый философом в качестве ответной меры на небывалый до того феномен Парижской коммуны, историческим свидетелем которого стал Ф.Ницше. В творчестве Ф.Ницше «Рождение трагедии» занимает уникальное место, поскольку это не только первый манифест нового философского направления «философии жизни», предпринятый философом, но и новый подход для понимания древнегреческого наследия со времен веймарского классицизма, новое прочтение ценности и роли искусства в жизни греков, так называемое «эстетическое охранение», новое «прочтение» шопенгауэровского пессимизма в духе создаваемой Ф.Ницше философии жизни. И, самое главное, – попытка решения проблем современного философу социального развития, оценка социальной справедливости и роли и значения в этой оценке рационалистических, просвещенческих схем решения, которым противопоставлена традиционалистская форма прочтения самой этой социальной справедливости, как она представлена в древности, в образах мифа, в частности как личная социальная справедливость такого противоречивого мифического образа, как Эдип или близко стоящий к нам принц Гамлет. В статье отмечается также, что «Рождение трагедии» является единственным целостным, тематически единым, законченным эссе философа, содержащим в себе всю дальнейшую гамму философских исканий и озарений Ф.Ницше. В этой работе с неприкрытой ясностью и четкостью оценок вы ражена социально-политическая позиция философа, его традиционалистски-консервативный взгляд на социальную действительность 80-х годов XIX века в Германии. Впервые античный миф и современная философу политика были сведены им в некий, пусть еще романтический, симбиоз политической мифологии и мифологической политики, полностью противостоящей реалиям грюндерства, охватившего Германию после много миллиардных репараций от поверженной Франции после Франко-Прусской войны 1871 года.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.14901

Аннотация: В статье рассматриваются особенности процесса рецепции византийского права на Руси как составляющей первой российской псевдоморфозы. Особое внимание уделяется попытке правовой реформы, предпринятой князем Владимиром Святославичем вскоре после начала христианизации Руси, в частности, замене традиционной виры (штрафа) как наказания за убийство и «разбойничество» смертной казнью. Проводится сопоставление двух составляющих первой русской псевдоморфозы: религиозной (христианизация) и правовой (трансформация законодательства и соответствующих практик, введение церковных судов и т. д.). В методологическом отношении автор опирался на традиционные методы анализа, синтеза, систематизации, а также принцип историзма. В работе широко использованы выводы отечественных и зарубежных философов, историков, правоведов и религиоведов, ставшие результатом их работы по исследуемой тематике. Автор приходит к выводу, что правовые нормы и принципы Византии заимствовались и адаптировались на Руси крайне фрагментарно. Византийское право укоренялось прежде всего через церковь и церковный суд. Псевдоморфоза оказалась успешно действующим, эффективным механизмом в одних сферах, прежде всего, в религиозной, и далеко не полностью состоялась в других. В итоге право на Руси развивалась не столько посредством псевдоморфного заимствования, сколько вырастало из старого «варварского» корня обычного права, лишь отчасти заимствуя византийские нормы.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.66787

Аннотация: В статье рассматриваются особенности процесса рецепции византийского права на Руси как составляющей первой российской псевдоморфозы. Особое внимание уделяется попытке правовой реформы, предпринятой князем Владимиром Святославичем вскоре после начала христианизации Руси, в частности, замене традиционной виры (штрафа) как наказания за убийство и «разбойничество» смертной казнью. Проводится сопоставление двух составляющих первой русской псевдоморфозы: религиозной (христианизация) и правовой (трансформация законодательства и соответствующих практик, введение церковных судов и т. д.). В методологическом отношении автор опирался на традиционные методы анализа, синтеза, систематизации, а также принцип историзма. В работе широко использованы выводы отечественных и зарубежных философов, историков, правоведов и религиоведов, ставшие результатом их работы по исследуемой тематике. Автор приходит к выводу, что правовые нормы и принципы Византии заимствовались и адаптировались на Руси крайне фрагментарно. Византийское право укоренялось прежде всего через церковь и церковный суд. Псевдоморфоза оказалась успешно действующим, эффективным механизмом в одних сферах, прежде всего, в религиозной, и далеко не полностью состоялась в других. В итоге право на Руси развивалась не столько посредством псевдоморфного заимствования, сколько вырастало из старого «варварского» корня обычного права, лишь отчасти заимствуя византийские нормы.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.11615

Аннотация: Статья является заключительной частью двух предыдущих публикаций (Пархоменко Р.Н. Понятие идеи свободы в античной и средневековой философии // Философия и культура — 2013. - № 5. - c. 701-708; Пархоменко Р.Н. Идея свободы в эпоху Возрождения и Новое время // Философия и культура. — 2014. - № 2. - С. 227-238), посвященных генезису понятий идеи свободы и либерализма в западной философской традиции. В статье представлены концепции по названной проблематике в философии новейшего времени. Методологией исследования является изучение как российских, так и зарубежных источников, а также использование материалов, собранных автором во время научных стажировок в различных университетах Германии. Приведенный краткий обзор возникновения и развития понятия идеи свободы в западноевропейской философии во всех трех статьях показал, что размышления о свободе человека пронизывают все периоды человеческой духовной истории, являясь следствием и отражением актуальной исторической ситуации в обществе. Также предпринята попытка систематизации различных течений современной западной либеральной мысли: утилитаризм, либеральное равенство, либертарианство.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.66788

Аннотация: Статья является заключительной частью двух предыдущих публикаций (Пархоменко Р.Н. Понятие идеи свободы в античной и средневековой философии // Философия и культура — 2013. - № 5. - c. 701-708; Пархоменко Р.Н. Идея свободы в эпоху Возрождения и Новое время // Философия и культура. — 2014. - № 2. - С. 227-238), посвященных генезису понятий идеи свободы и либерализма в западной философской традиции. В статье представлены концепции по названной проблематике в философии новейшего времени. Методологией исследования является изучение как российских, так и зарубежных источников, а также использование материалов, собранных автором во время научных стажировок в различных университетах Германии. Приведенный краткий обзор возникновения и развития понятия идеи свободы в западноевропейской философии во всех трех статьях показал, что размышления о свободе человека пронизывают все периоды человеческой духовной истории, являясь следствием и отражением актуальной исторической ситуации в обществе. Также предпринята попытка систематизации различных течений современной западной либеральной мысли: утилитаризм, либеральное равенство, либертарианство.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.12332

Аннотация: В статье подвергается критическому осмыслению индивидуализм как основная ценность, тиражируемая культурой потребления. Анализируется связь между ростом индивидуалистических установок и снижением нравственных ценностей. Индивидуализм рассматривается в качестве основного фактора социальной атомизации и деконсолидации. Доказывается следующая гипотеза: 1) благодаря индивидуализму в обществе происходит утрата семейных ценностей, солидарности, патриотизма, интереса к политике и надиндивидуальным общественно значимым проблемам, 2) индивидуализация сопряжена с замещением интереса к серьезным социальным проблемам интересом к личному благу. Nеоретическими и методологическими основами исследования являются современные работы отечественных авторов в области социокультурного и культур-философского подходов. Индивидуализм является основной ценностью потребительской культуры. Рост индивидуалистических практик оказывает деструктивное влияние на индивидуальное и социальное бытие. Культуру потребления нельзя считать состоятельным и нравственно здоровым типом культуры. Автор также касается проблематики диалектики индивидуального и коллективного в культуре и постулирует принцип единства личного и социального.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.66789

Аннотация: В статье подвергается критическому осмыслению индивидуализм как основная ценность, тиражируемая культурой потребления. Анализируется связь между ростом индивидуалистических установок и снижением нравственных ценностей. Индивидуализм рассматривается в качестве основного фактора социальной атомизации и деконсолидации. Доказывается следующая гипотеза: 1) благодаря индивидуализму в обществе происходит утрата семейных ценностей, солидарности, патриотизма, интереса к политике и надиндивидуальным общественно значимым проблемам, 2) индивидуализация сопряжена с замещением интереса к серьезным социальным проблемам интересом к личному благу. Nеоретическими и методологическими основами исследования являются современные работы отечественных авторов в области социокультурного и культур-философского подходов. Индивидуализм является основной ценностью потребительской культуры. Рост индивидуалистических практик оказывает деструктивное влияние на индивидуальное и социальное бытие. Культуру потребления нельзя считать состоятельным и нравственно здоровым типом культуры. Автор также касается проблематики диалектики индивидуального и коллективного в культуре и постулирует принцип единства личного и социального.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.12507

Аннотация: Предметом исследования послужили два важнейших немецких концепта: глубина (Tiefe) и пропасть/бездна (Abgrund). Они нашли свою глубокую проработку во многих областях немецкой культуры, в языке и философии. Эти концепты амбивалентны: с одной стороны, пропасть внушает человеку страх, а с другой - притягивает его к себе. В немецкой культуре традиционно присутствует стремление к глубине – как в переносном смысле: к глубине творческих исканий, так и в прямом: к глубинам земли. Это тяготение в глубину, нашедшее свое отражение в мифологии и религии, литературе и искусстве, науке и промышленности связано с вертикальной моделью немецкой культуры, отразившейся в высотах и падениях духа. Теоретико-методологической основой статьи был выбран культурфилософский подход, согласно которому национальная культура является областью формирования и функционирования концептов. В исследовании используется метод концептуального анализа (методика Ю. С. Степанова), позволяющая выявить культурозначимые характеристики описываемых концептов. Научная новизна исследования заключается в том, что в статье был осуществлен культурфилософский анализ концептов глубины (Tiefe) и пропасти/бездны (Abgrund) и выявлено их значение для немецкой культуры. Были отмечены основные факторы, влияющие на формирование данных культурных концептов и показана их укорененность в немецкой культуре.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.66790

Аннотация: Предметом исследования послужили два важнейших немецких концепта: глубина (Tiefe) и пропасть/бездна (Abgrund). Они нашли свою глубокую проработку во многих областях немецкой культуры, в языке и философии. Эти концепты амбивалентны: с одной стороны, пропасть внушает человеку страх, а с другой - притягивает его к себе. В немецкой культуре традиционно присутствует стремление к глубине – как в переносном смысле: к глубине творческих исканий, так и в прямом: к глубинам земли. Это тяготение в глубину, нашедшее свое отражение в мифологии и религии, литературе и искусстве, науке и промышленности связано с вертикальной моделью немецкой культуры, отразившейся в высотах и падениях духа. Теоретико-методологической основой статьи был выбран культурфилософский подход, согласно которому национальная культура является областью формирования и функционирования концептов. В исследовании используется метод концептуального анализа (методика Ю. С. Степанова), позволяющая выявить культурозначимые характеристики описываемых концептов. Научная новизна исследования заключается в том, что в статье был осуществлен культурфилософский анализ концептов глубины (Tiefe) и пропасти/бездны (Abgrund) и выявлено их значение для немецкой культуры. Были отмечены основные факторы, влияющие на формирование данных культурных концептов и показана их укорененность в немецкой культуре.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.15130

Аннотация: В статье рассматриваются изменения в форме и стиле философского письма в культуре последних двух столетий, доказывается принципиальная важность обращения к опыту осмысления соотношения между мыслью и словом в послекантовской философии, указываются причины обострённого интереса современной философии к поиску новых форм выражения, описываются новые факторы, влияющие на положение философии в культуре, демонстрируется необходимость анализа взаимодействия понятийных и образных средств в философии Канта, немецких романтиков и Гегеля. Используются методы историко-философской реконструкции и анализа, сравнительно-исторические и социологические методы, определяются направления эволюции методов философии и способов их воплощения в философских текстах. Раскрывается методологическая и стилистическая уникальность «Феноменологии духа», в которой поиски образа нового аутентичного языка философии основываются на изучении «опыта сознания», синтезирующего материал различных видов духовной деятельности человека. Подчёркивается злободневность обращения философского сообщества к рассматриваемой проблематике в связи с изменениями социальных и информационных условий существования философии в культуре и необходимостью поисков нового образа философского текста и форм коммуникации в философском сообществе.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.66791

Аннотация: В статье рассматриваются изменения в форме и стиле философского письма в культуре последних двух столетий, доказывается принципиальная важность обращения к опыту осмысления соотношения между мыслью и словом в послекантовской философии, указываются причины обострённого интереса современной философии к поиску новых форм выражения, описываются новые факторы, влияющие на положение философии в культуре, демонстрируется необходимость анализа взаимодействия понятийных и образных средств в философии Канта, немецких романтиков и Гегеля. Используются методы историко-философской реконструкции и анализа, сравнительно-исторические и социологические методы, определяются направления эволюции методов философии и способов их воплощения в философских текстах. Раскрывается методологическая и стилистическая уникальность «Феноменологии духа», в которой поиски образа нового аутентичного языка философии основываются на изучении «опыта сознания», синтезирующего материал различных видов духовной деятельности человека. Подчёркивается злободневность обращения философского сообщества к рассматриваемой проблематике в связи с изменениями социальных и информационных условий существования философии в культуре и необходимостью поисков нового образа философского текста и форм коммуникации в философском сообществе.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.14692

Аннотация: Предметом исследования является процесс создания произведения искусства как игровое взаимодействие художника с художественным материалом. Обращение к этой проблеме - попытка отыскать эффективные методологические средства исследования художественных идей, опредмеченных в произведении изобразительного искусства. Автор рассматривает понятия «отношение» и «игра», определяет онтологический статус игры и отношения как нематериальное бытие; анализирует «искусственность», «искусность», «искус» художника и художественного материала в период их игры-отношения. Утверждается, что игровому взаимодействию художника с художественным материалом свойственен «анимизм» - ритуально-игровое «приписывание» неодушевленным предметам сверхъестественных душевных свойств. Предмет исследования потребовал философского анализа комплекса взаимосвязанных проблем. Среди них - проблема идеального, природа языка, визуальное мышление, смысложизненные фазы мироотношения индивида. Научная новизна исследования связана с тем, что творческий диалог (игра-отношение) художника с материалом искусства рассматривается сквозь призму языкового общения и схемы действий – операций, обусловленных как особенностями материала, так и художнической «искусностью» владения «субъект-языком». Автор приходит к выводу, что овеществленное произведение, будучи плодом отношения художника и художественного материала, в запечатленном виде представляет собой интеграл свойств конечного и бесконечного полюсов взаимодействия. А художник, участвуя в игровом процессе создания идеального отношения с материалом искусства, порождает своей деятельностью новый чувственный мир, который способствует созданию из небытия в присутствие произведений искусства.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.66792

Аннотация: Предметом исследования является процесс создания произведения искусства как игровое взаимодействие художника с художественным материалом. Обращение к этой проблеме - попытка отыскать эффективные методологические средства исследования художественных идей, опредмеченных в произведении изобразительного искусства. Автор рассматривает понятия «отношение» и «игра», определяет онтологический статус игры и отношения как нематериальное бытие; анализирует «искусственность», «искусность», «искус» художника и художественного материала в период их игры-отношения. Утверждается, что игровому взаимодействию художника с художественным материалом свойственен «анимизм» - ритуально-игровое «приписывание» неодушевленным предметам сверхъестественных душевных свойств. Предмет исследования потребовал философского анализа комплекса взаимосвязанных проблем. Среди них - проблема идеального, природа языка, визуальное мышление, смысложизненные фазы мироотношения индивида. Научная новизна исследования связана с тем, что творческий диалог (игра-отношение) художника с материалом искусства рассматривается сквозь призму языкового общения и схемы действий – операций, обусловленных как особенностями материала, так и художнической «искусностью» владения «субъект-языком». Автор приходит к выводу, что овеществленное произведение, будучи плодом отношения художника и художественного материала, в запечатленном виде представляет собой интеграл свойств конечного и бесконечного полюсов взаимодействия. А художник, участвуя в игровом процессе создания идеального отношения с материалом искусства, порождает своей деятельностью новый чувственный мир, который способствует созданию из небытия в присутствие произведений искусства.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.15194

Аннотация: Откликаясь на книгу В.А. Кутырёва «Время Mortido», во многом разделяя её настрой и переосмысливая некоторые её положения, автор даёт эскиз философии жизни применительно к современной человеческой ситуации. В согласии с концептуальным стержнем исходного текста авторская позиция выстраивается как антитеза известной максиме о звёздном небе надо мной и моральном законе во мне. В противовес выставляется требование диктатуры совести и вольницы совестливого нрава; культивируется взгляд, устремлённый к горизонту, где небо сливается с землёй и жизнь отделена от смерти тонкой линией. В рамках обсуждения проблемы количественного соотношения людей и вещей точка зрения В.А. Кутырёва истолковывается как контрмальтузианство. Критически воспринимаются религиозные симпатии автора «Время Mortido»; и наоборот, с пониманием – фиксируемые им угрозы человеку со стороны техники и спасительность реальной, живой красоты. Принимая во внимание нынешние тенденции в области демографии и технической сфере, проигрываются различные сценарии дальнейшего развития событий. Итоговый вывод из книги В.А. Кутырёва делается бодрящий: не время умирать!

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.66793

Аннотация: Откликаясь на книгу В.А. Кутырёва «Время Mortido», во многом разделяя её настрой и переосмысливая некоторые её положения, автор даёт эскиз философии жизни применительно к современной человеческой ситуации. В согласии с концептуальным стержнем исходного текста авторская позиция выстраивается как антитеза известной максиме о звёздном небе надо мной и моральном законе во мне. В противовес выставляется требование диктатуры совести и вольницы совестливого нрава; культивируется взгляд, устремлённый к горизонту, где небо сливается с землёй и жизнь отделена от смерти тонкой линией. В рамках обсуждения проблемы количественного соотношения людей и вещей точка зрения В.А. Кутырёва истолковывается как контрмальтузианство. Критически воспринимаются религиозные симпатии автора «Время Mortido»; и наоборот, с пониманием – фиксируемые им угрозы человеку со стороны техники и спасительность реальной, живой красоты. Принимая во внимание нынешние тенденции в области демографии и технической сфере, проигрываются различные сценарии дальнейшего развития событий. Итоговый вывод из книги В.А. Кутырёва делается бодрящий: не время умирать!