Аннотация: Жизнь М.С. Воронцова, одной из наиболее значимых фигур русской истории пер-вой половины XIX в., является ярким примером функционирования свободного сознания в закрепощенном обществе. Основы его мировосприятия были сформированы в Англии, т.е. правовом государстве, обладавшем развитым гражданским обществом. И это априори создавало диссонанс между окружающей действительностью и внутренним миром Воронцова, причем в самых разных сферах. Многократно он сталкивался с непониманием и осуждением своих поступков действий по службе и в частной жизни. Внутренне свободному человеку было непросто жить в крепостнической России первой половины XIX в. Самодержавие как вариант деспотического режима на всех социальных стратах воспитывало сознание вполне определенного типа, вытекавшее из организующих прин-ципов деспотии – произвола и страха. Такое сознание в принципе находится вне правового поля и оценивает явления жизни, исходя из дихотомии «безоговорочное господство/ подчинение». Это крепостническое сознание стало важным фактором, обеспечившим широкую популярность социалистических идей в пореформенной России, причем опять-таки на разных социальных уровнях.

Аннотация: конференция «Роль прессы в популяризации памятных дат российской истории», состоявшаяся 23 апреля 2012 г., побудила автора (не являющегося профессиональным историком) поделиться размышлениями о памятных датах в истории России. Он задается вопросом, почему и насколько логично в нормативных документах употребляются термины этого ряда, и предлагает навести порядок в нашем памятном историческом «хозяйстве» (хотя бы для того, чтобы, не сомневаясь, рекомендовать памятные даты для школьных учебников отечественной истории и быть уверенными, что подрастающее поколение их захочет запомнить).

DOI: 10.7256/2454-0609.2018.6.27763

Аннотация: Предметом исследования является происхождение терских казаков, проживающих в Прохладненском и Майском районах Кабардино-Балкарии. Именно в этих районах несколько лет назад проводилось изучение генофонда казачества, что дает возможность сопоставить выводы генетиков с результатами изучения исторических источников. Формирование казачества в указанных районах началось сравнительно поздно – во второй половине XVIII в. В его состав вошли переселившиеся на Кавказ волжские и «малороссийские» казаки, отставные солдаты, однодворцы, русские и украинские крестьяне. В исследовании применяется исторический подход, состав казачества каждой из станиц изучается в динамике. Основными методами исследования являются анализ сведений, содержащихся в источниках, их систематизация и обобщение. Сравнение результатов генетических и исторических исследований о происхождении терского казачества проведено впервые. Сделанные в рамках популяционной генетики выводы об ассимиляции казаками этих районов автохтонного населения Кавказа не подтверждаются историческими источниками, в которых такие сведения отсутствуют. Выявленные разногласия, дискуссии будут способствовать дальнейшему более глубокому исследованию проблемы, чем и обусловлена актуальность работы.

Аннотация: жизнь М. С. Воронцова, одной из наиболее значимых фигур русской истории первой половины XIX в., — яркий пример функционирования свободного сознания в закрепощенном обществе. Основы его мировосприятия были сформированы в Англии, в правовом государстве, обладавшем развитым гражданским обществом. И это априори создавало диссонанс между окружающей действительностью и внутренним миром Воронцова. Многократно он сталкивался с непониманием и осуждением своих поступков по службе и в частной жизни. Внутренне свободному человеку было непросто жить в крепостнической России первой половины XIX в. Самодержавие как вариант деспотического режима во всех социальных стратах воспитывало сознание определенного типа, вытекавшее из организующих принципов деспотии: произвола и страха. Такое сознание в принципе находится вне правового поля и оценивает явления жизни, исходя из дихотомии «безоговорочное господство/ подчинение». Крепостническое сознание стало важным фактором, обеспечившим популярность социалистических идей в пореформенной России на разных социальных уровнях.

DOI: 10.7256/2454-0609.2018.1.23574

Аннотация: Предметом статьи является современное состояние научных исследований, посвященных проблемам генезиса и сущности идеологии русского национализма. Подчеркивается актуальность данной проблематики, а также сложность и противоречивость феномена "русский национализм". Особое внимание уделяется анализу различий в исследовании данной проблемы, существующих между исследованиями советского и современного периодов. Выясняются причины активизации исследовательского интереса к проблемам русского национализма на современном этапе, характеризуются основные диссертационные исследования, посвященные данной проблематике. Определяются основные исследовательские подходы, существующие по вопросам возникновения современного русского национализма и его сущности. Методологическую базу статьи образует совокупность методов, характерная для историографического исследования, основными из них являются: cравнительно-сопоставительный, системный и социо-культурный. В статье содержатся следующие выводы: 1. В современных диссертационных исследованиях не получил однозначного разрешения не только вопрос о сущности, но и о существовании русского национализма в качестве самостоятельной идеологии. 2. Исследование идеологии русского национализма характеризуется непреодоленным до настоящего времени методологическим несовершенством, которое обусловлено, с одной стороны, применением во многом схоластических схем западного конструктивизма и инструментализма, а с другой - влиянием прежних подходов советской историографии. 3. Русский национализм является самостоятельным идеологическим феноменом, который характеризуется аморфностью идейного содержания, подвержен влиянию общественно-политической конъюнктуры, но, вместе с тем базируется на фундаментальной идее существования русской нации в качестве самостоятельного и уникального исторического явления.

DOI: 10.7256/2454-0609.2024.2.69180

EDN: NLWYAN

Аннотация: Продолжая исследовать советский коллаборационизм, автор обращает внимание на эволюцию научной мысли об этом феномене, детально разбирая работы отечественных и иностранных ученых. Десятилетие за десятилетием разбираются тенденции, формируемые и выдвигаемые историками в качестве основных направлений для анализа, описания и оценки явления добровольного сотрудничества советских граждан с немецкими оккупантами. Особенное значение приобретает аккумуляция научных исследований по теме, позволяющая увидеть ключевые идеи, а также их последовательные изменения: декларируя в начале параллелизм взглядов отечественных и зарубежных историков в послевоенный период, автор выделяет первые точки соприкосновения, находит совпадения и расхождения во взглядах, следит за развитием дискуссии о предпосылках, мотивах, формах и судьбе советского коллаборационизма.  При написании данной статьи в целях организации объемной разрозненной научной информации автором использовались компаративный и агрегатный методы исследования, а также метод исторического анализа. Отмечая сходства и различия векторов развития научных интересов исследователей по теме советского коллаборационизма во времена Великой Отечественной войны, в статье показывается, как обогащают друг друга научно-обоснованные диспуты в России и за ее пределами. Особым вкладом автора стало введение иностранной литературы, ранее не публиковавшейся на русском языке, а также обращение к работам современных исследователей смежных истории специальностей (политология, международные отношения), которые ранее не попадали в поле зрения российских историков. Выявляя сильные и слабые стороны научных концепций, конкурирующих между собой, автор обозначает направления по теме советского коллаборационизма, которые нуждаются в дополнительном внимании и разработке как для отечественных, так и для иностранных специалистов.

DOI: 10.7256/2454-0609.2014.2.12993

Аннотация: Запрет продажи спиртных напитков одновременно с Высочайшим указом 16 июля 1914 г. о мобилизации и его пролонгация (22 августа 1914 г.) до конца военного времени рассматривается в статье в контексте продолжающейся в историографии дискуссии об уровне благосостояния населения пореформенной России. Одним из пунктов полемики является потребление алкоголя населением страны после 1861 г. В статье на основании как статистических, так и нарративных источников показано, что стремление преуменьшить роль расходов на алкоголь в семейных бюджетах, а шире — значение потребления спиртного в жизни населения страны — не имеет под собой серьезных оснований. В частности, с введением сухого закона резко возросли вклады населения в государственные сберегательные кассы, уменьшились различные виды задолженности населения, улучшилось его питание, а также бытовые и жилищные условия, увеличились закупки сельскохозяйственной техники и т.д. Одновременно сократились болезни, пожары, нищенство, прогулы рабочих по неуважительным причинам и др

DOI: 10.7256/2454-0609.2014.2.65484

Аннотация: Запрет продажи спиртных напитков одновременно с Высочайшим указом 16 июля 1914 г. о мобилизации и его пролонгация (22 августа 1914 г.) до конца военного времени рассматривается в статье в контексте продолжающейся в историографии дискуссии об уровне благосостояния населения пореформенной России. Одним из пунктов полемики является потребление алкоголя населением страны после 1861 г. В статье на основании как статистических, так и нарративных источников показано, что стремление преуменьшить роль расходов на алкоголь в семейных бюджетах, а шире — значение потребления спиртного в жизни населения страны — не имеет под собой серьезных оснований. В частности, с введением сухого закона резко возросли вклады населения в государственные сберегательные кассы, уменьшились различные виды задолженности населения, улучшилось его питание, а также бытовые и жилищные условия, увеличились закупки сельскохозяйственной техники и т.д. Одновременно сократились болезни, пожары, нищенство, прогулы рабочих по неуважительным причинам и др

DOI: 10.7256/2454-0609.2013.2.62606

Аннотация: статья представляет собой развернутую критическую реакцию на выступление в телеэфире канала «Культура» сторонников «новой хронологии», а также представителей иных разновидностей фольк-хистори. Показана интеллектуальная нищета подобного рода псевдоисториков, описаны факторы, позволяющие псевдоисторической мысли находить место в современной культуре и получать поддержку средств массовой информации. Глубинная цель сторонников фольк-хистори — успешная коммерциализация. Очевидно, что их деятельность ускоряет процесс формирования до крайности «облегченной истории», адресованной бездумному потребителю.

DOI: 10.7256/2454-0609.2014.4.14114

Аннотация: В последние годы в отечественной и зарубежной историографии активно обсуждается понятие «Средние века», в том числе его хронологические рамки, внутренние временные водоразделы, применимость к другим регионам, нежели Западная Европа и Средиземноморье, его социальное и культурное наполнение. Высказывалось мнение, что это понятие вообще лишено объективного содержания и с момента своего возникновения в эпоху Возрождения является проекцией размышлений ученых разных школ и поколений о прошлом и об их собственном времени. Соответственно предлагается изучать не столько Средневековье как таковое (кроме, разве что, отдельных периодов и частных аспектов его истории), сколько его образы, сложившиеся на разных этапах развития медиевистики, а также определиться с тем, какой новый образ нужен нашим современникам, и исходить из этого в своих исследованиях. При написании статьи были использованы общенаучные методы, а именно исторический и логический, а также историко-системный и лингвистический методы. Автор пришел к выводу, что идею о бессодержательности понятия «Средние века» необходимо рассматривать в контексте более общих историографических дискуссий об историзме, о пригодности научных концептов нашего времени для изучения прошлого и о самом предмете исторического исследования, в частности, о целесообразности занятий «глобальными вопросами». В статье демонстрируется, что тезис о бессодержательности этого понятия не доказан, как не доказано, что концепт феодализма изжит в современной историографии и ничего не дает для понимания Средневековья. Автор показал, что этот тезис связан с уходом от анализа системы общественных отношений в средневековом мире, анализа, который бы позволил понять этот мир в его целостности. Ставится вопрос о месте средневековой европейской цивилизации в истории с точки зрения ее культурных достижений и уникальной способности к дальнейшему развитию без общественных катастроф. Высказано предположение, что эта способность сама по себе является важнейшей характеристикой эпохи Средневековья.

DOI: 10.7256/2454-0609.2014.4.66130

Аннотация: В последние годы в отечественной и зарубежной историографии активно обсуждается понятие «Средние века», в том числе его хронологические рамки, внутренние временные водоразделы, применимость к другим регионам, нежели Западная Европа и Средиземноморье, его социальное и культурное наполнение. Высказывалось мнение, что это понятие вообще лишено объективного содержания и с момента своего возникновения в эпоху Возрождения является проекцией размышлений ученых разных школ и поколений о прошлом и об их собственном времени. Соответственно предлагается изучать не столько Средневековье как таковое (кроме, разве что, отдельных периодов и частных аспектов его истории), сколько его образы, сложившиеся на разных этапах развития медиевистики, а также определиться с тем, какой новый образ нужен нашим современникам, и исходить из этого в своих исследованиях. При написании статьи были использованы общенаучные методы, а именно исторический и логический, а также историко-системный и лингвистический методы. Автор пришел к выводу, что идею о бессодержательности понятия «Средние века» необходимо рассматривать в контексте более общих историографических дискуссий об историзме, о пригодности научных концептов нашего времени для изучения прошлого и о самом предмете исторического исследования, в частности, о целесообразности занятий «глобальными вопросами». В статье демонстрируется, что тезис о бессодержательности этого понятия не доказан, как не доказано, что концепт феодализма изжит в современной историографии и ничего не дает для понимания Средневековья. Автор показал, что этот тезис связан с уходом от анализа системы общественных отношений в средневековом мире, анализа, который бы позволил понять этот мир в его целостности. Ставится вопрос о месте средневековой европейской цивилизации в истории с точки зрения ее культурных достижений и уникальной способности к дальнейшему развитию без общественных катастроф. Высказано предположение, что эта способность сама по себе является важнейшей характеристикой эпохи Средневековья.