DOI: 10.7256/2454-0609.2014.3.13746

Аннотация: В годы Первой мировой войны сохранение социального мира на предприятии, предупреждение сложных, продолжительных трудовых конфликтов стало одной из приоритетных задач для владельцев и руководителей промышленных предприятий. Многие из них готовы были в разумных пределах идти навстречу требованиям рабочих об улучшении их материального положения. В данной статье, во-первых, выявляется, как требования рабочих, выдвигавшиеся самостоятельно и в ходе стачек, влияли на решения предпринимателей и фабричной администрации об увеличении заработной платы и снижении уровня ее дифференциации; во-вторых, рассматривается, какие дополнительные меры предпринимало руководство предприятий для улучшения снабжения рабочих предметами первой необходимости в условиях затянувшейся войны; в-третьих, определяется уровень дифференциации заработной платы рабочих-текстильщиков на двух временных срезах (июнь 1914 г. и июнь 1916 г.), что позволяет выяснить, насколько за два военных года изменился этот показатель в зависимости от уровня квалификации рабочих (профессии), возрастной категории (взрослые, подростки, малолетние) и гендерной принадлежности. Исследование построено на основе архивных материалов, позволяющих анализировать трудовые конфликты и материальное положение рабочих в годы Первой мировой войны на микроуровне (на уровне отдельных предприятий). Кроме того, используются статистические методы (в частности, корреляционный анализ). В статье показано, что под влиянием требований рабочих происходило увеличение их заработной платы и снижении уровня ее дифференциации в годы Первой мировой войны. Социальная политика предпринимателей в этот период включала помимо увеличения оплаты труда с учетом растущей дороговизны и другие элементы. Некоторые из них, показавшие свою действенность, брались на вооружение властями, которые пытались выработать действенные меры по поддержанию порядка и дисциплины на промышленных предприятиях, что было особенно актуально в условиях войны.

DOI: 10.7256/2454-0609.2014.3.65795

Аннотация: В годы Первой мировой войны сохранение социального мира на предприятии, предупреждение сложных, продолжительных трудовых конфликтов стало одной из приоритетных задач для владельцев и руководителей промышленных предприятий. Многие из них готовы были в разумных пределах идти навстречу требованиям рабочих об улучшении их материального положения. В данной статье, во-первых, выявляется, как требования рабочих, выдвигавшиеся самостоятельно и в ходе стачек, влияли на решения предпринимателей и фабричной администрации об увеличении заработной платы и снижении уровня ее дифференциации; во-вторых, рассматривается, какие дополнительные меры предпринимало руководство предприятий для улучшения снабжения рабочих предметами первой необходимости в условиях затянувшейся войны; в-третьих, определяется уровень дифференциации заработной платы рабочих-текстильщиков на двух временных срезах (июнь 1914 г. и июнь 1916 г.), что позволяет выяснить, насколько за два военных года изменился этот показатель в зависимости от уровня квалификации рабочих (профессии), возрастной категории (взрослые, подростки, малолетние) и гендерной принадлежности. Исследование построено на основе архивных материалов, позволяющих анализировать трудовые конфликты и материальное положение рабочих в годы Первой мировой войны на микроуровне (на уровне отдельных предприятий). Кроме того, используются статистические методы (в частности, корреляционный анализ). В статье показано, что под влиянием требований рабочих происходило увеличение их заработной платы и снижении уровня ее дифференциации в годы Первой мировой войны. Социальная политика предпринимателей в этот период включала помимо увеличения оплаты труда с учетом растущей дороговизны и другие элементы. Некоторые из них, показавшие свою действенность, брались на вооружение властями, которые пытались выработать действенные меры по поддержанию порядка и дисциплины на промышленных предприятиях, что было особенно актуально в условиях войны.

DOI: 10.7256/2454-0609.2014.3.13739

Аннотация: В статье (публикации исторического источника) на примере анализа конкретного юридического документа обосновывается значимость научного исследования любых исторических источников юридического характера даже в том случае, если они при первом приближении представляются малоинформативными и тривиальными. Скрупулезный анализ духовного завещания Н. Б. Юсупова-младшего ценен тем, что выявляет точные – юридически выверенные – мелкие и мельчайшие детали его биографии, дополняющие и исправляющие уже известные факты, почерпнутые из источников личного происхождения. Автор анализирует исторический источник, выявляет малоизвестные исторические факты, проводит их синтез с другими историческим фактами, почерпнутыми из иных источников, в устойчивую историческую картину. Источниковедческая ценность духовного завещания заключается в том, что оно, невольно подытоживая жизнь и деятельность изучаемой исторической фигуры, оказывается связанным многочисленными, хотя и не всегда заметными, нитями с другими документами, отношения к исследуемому источнику, на первый взгляд, не имеющими. В ходе выяснения этих связей и наполнения их конкретными фактами человеческих жизней создается целостная историческая картина – конечный итог любого источниковедческого исследования.

DOI: 10.7256/2454-0609.2014.3.65796

Аннотация: В статье (публикации исторического источника) на примере анализа конкретного юридического документа обосновывается значимость научного исследования любых исторических источников юридического характера даже в том случае, если они при первом приближении представляются малоинформативными и тривиальными. Скрупулезный анализ духовного завещания Н. Б. Юсупова-младшего ценен тем, что выявляет точные – юридически выверенные – мелкие и мельчайшие детали его биографии, дополняющие и исправляющие уже известные факты, почерпнутые из источников личного происхождения. Автор анализирует исторический источник, выявляет малоизвестные исторические факты, проводит их синтез с другими историческим фактами, почерпнутыми из иных источников, в устойчивую историческую картину. Источниковедческая ценность духовного завещания заключается в том, что оно, невольно подытоживая жизнь и деятельность изучаемой исторической фигуры, оказывается связанным многочисленными, хотя и не всегда заметными, нитями с другими документами, отношения к исследуемому источнику, на первый взгляд, не имеющими. В ходе выяснения этих связей и наполнения их конкретными фактами человеческих жизней создается целостная историческая картина – конечный итог любого источниковедческого исследования.

DOI: 10.7256/2454-0609.2014.3.13745

Аннотация: В статье анализируется книга Ю. И. Кирьянова, посвященная рабочему движению в России в годы Первой мировой войны. Автор рассматривает историографию вопроса и рельефно показывает то проблемное пространство, которое после выхода книги Ю. И. Кирьянова стало выглядеть значительно измененным. Многие вопросы истории рабочего движения, считавшиеся прежде изученными, получили благодаря исследованию Ю. И. Кирьянова новое освещение. Ю. И. Кирьянов досконально проверил данные тех источников, на основании которых сложилась послереволюционная историография данной проблемы, и убедительно показал необходимость уточнения многих закрепившихся в исторической науке выводов о рабочем движении предреволюционной эпохи. Автор разбирает книгу Ю. И. Кирьянова, опираясь на результаты собственных исследований темы, которые отражены в нескольких работах. Отдельное внимание в статье уделяется полемике с новейшими работами по истории Первой мировой войны и Февральской революции, авторы которых затрагивают вопросы рабочего движения. По мнению автора, эти исследователи не уделяют должного внимания целому ряду социальных аспектов массовых протестных движений в годы Первой мировой войны.

DOI: 10.7256/2454-0609.2014.3.65797

Аннотация: В статье анализируется книга Ю. И. Кирьянова, посвященная рабочему движению в России в годы Первой мировой войны. Автор рассматривает историографию вопроса и рельефно показывает то проблемное пространство, которое после выхода книги Ю. И. Кирьянова стало выглядеть значительно измененным. Многие вопросы истории рабочего движения, считавшиеся прежде изученными, получили благодаря исследованию Ю. И. Кирьянова новое освещение. Ю. И. Кирьянов досконально проверил данные тех источников, на основании которых сложилась послереволюционная историография данной проблемы, и убедительно показал необходимость уточнения многих закрепившихся в исторической науке выводов о рабочем движении предреволюционной эпохи. Автор разбирает книгу Ю. И. Кирьянова, опираясь на результаты собственных исследований темы, которые отражены в нескольких работах. Отдельное внимание в статье уделяется полемике с новейшими работами по истории Первой мировой войны и Февральской революции, авторы которых затрагивают вопросы рабочего движения. По мнению автора, эти исследователи не уделяют должного внимания целому ряду социальных аспектов массовых протестных движений в годы Первой мировой войны.

DOI: 10.7256/2454-0609.2014.3.13197

Аннотация: Скифо-сибирский звериный стиль VII – начала III в. до н.э., составляющий, наряду с вооружением и конским снаряжением, знаменитую «скифскую триаду», – это особое художественное направление в древнем прикладном зооморфном искусстве, характеризующееся стабильным набором животных персонажей, отображаемых в строго определенных позах и композициях, с использованием особых приемов моделирования деталей. Одним из важнейших компонентов репертуара являются синкретические образы – грифоны и иные зооморфные существа, образованные из различных элементов реальных животных в фантастических сочетаниях. Настоящая статья отражает результаты изучения массива синкретических изображений (201 оригинальное изображение, не считая копий), созданных в пределах восточноевропейского скифского звериного стиля, соотносимого с регионом скифской археологической культуры и являющегося одним из локальных вариантов скифо-сибирского звериного стиля. Статья представляет основные результаты образно-видовой классификации, сюжетно-стилистической типологии и статистического анализа мегаобраза синкретических (фантастических) животных. Исследование показало, что изображения синкретических животных составляют почти десятую часть от общего массива оригинальных изображений восточноевропейского скифского звериного стиля. В сравнении с тремя другими мегаобразами скифского звериного стиля – птицами, копытными и хищными зверями – для стилистической разработки темы синкретических существ в меньшей мере характерны морфологическая стандартизация и канонизация. Основу мегаобраза синтетических существ составляют изображения грифонов ранне- и позднегреческого типа и их местные модификации. Тема грифона, пришедшая в скифский звериный стиль из древнегреческого и переднеазиатского (ассиро-урартского, хеттского и, позднее, ахеменидского) искусства, оказалась в чистом виде недостаточно популярной в скифской среде и часто замещалась близкими, но не тождественными синкретическими образами, очевидно, более соответствующими местной идеологии.

DOI: 10.7256/2454-0609.2014.3.65798

Аннотация: Скифо-сибирский звериный стиль VII – начала III в. до н.э., составляющий, наряду с вооружением и конским снаряжением, знаменитую «скифскую триаду», – это особое художественное направление в древнем прикладном зооморфном искусстве, характеризующееся стабильным набором животных персонажей, отображаемых в строго определенных позах и композициях, с использованием особых приемов моделирования деталей. Одним из важнейших компонентов репертуара являются синкретические образы – грифоны и иные зооморфные существа, образованные из различных элементов реальных животных в фантастических сочетаниях. Настоящая статья отражает результаты изучения массива синкретических изображений (201 оригинальное изображение, не считая копий), созданных в пределах восточноевропейского скифского звериного стиля, соотносимого с регионом скифской археологической культуры и являющегося одним из локальных вариантов скифо-сибирского звериного стиля. Статья представляет основные результаты образно-видовой классификации, сюжетно-стилистической типологии и статистического анализа мегаобраза синкретических (фантастических) животных. Исследование показало, что изображения синкретических животных составляют почти десятую часть от общего массива оригинальных изображений восточноевропейского скифского звериного стиля. В сравнении с тремя другими мегаобразами скифского звериного стиля – птицами, копытными и хищными зверями – для стилистической разработки темы синкретических существ в меньшей мере характерны морфологическая стандартизация и канонизация. Основу мегаобраза синтетических существ составляют изображения грифонов ранне- и позднегреческого типа и их местные модификации. Тема грифона, пришедшая в скифский звериный стиль из древнегреческого и переднеазиатского (ассиро-урартского, хеттского и, позднее, ахеменидского) искусства, оказалась в чистом виде недостаточно популярной в скифской среде и часто замещалась близкими, но не тождественными синкретическими образами, очевидно, более соответствующими местной идеологии.

DOI: 10.7256/2454-0609.2014.3.13735

Аннотация: В статье рассмотрены характерные черты периода истории Бессарабии и Приднестровья после событий Русско-турецкой войны 1806–1812 гг. до начала XX в.,определено значение Бухарестского мирного договора, согласно которому состоялось присоединение Бессарабии к Российской империи по итогам военной кампании.Условия Бухарестского мирного договора были важны для населения края, т.к. если бы Бессарабия в 1812 г. осталась под властью Османской империи, то к середине XIX в. она, вместе с остальной частью исторической Молдавии, вошла бы в состав Румынского государства. А те незначительные автономные начала и особенно льготы, которые были предоставлены Россией Бессарабии в 1812–1818 гг. и зафиксированные в Положении 1813 г. и Уставе 1818 г., имели положительное значение для экономического развития края, его заселения. Анализ социально-экономических и этнических процессов в бассейне Днестра на основе опубликованных источников и данных периодики убедительно свидетельствует о положительном влиянии присоединения Бессарабии к России, формировании исторического региона со свойственными ему закономерностями политического, социального и экономического развития, диалогом традиций и культур различных этнических групп. Присоединение Бессарабии к России имело чрезвычайно большое значение для региона, претерпевшего в указанный период по-разному оцениваемые историками политические, социально-экономические, демографические и культурные трансформации. Автор приходит к выводу, что развитие региона не предполагало конфликтности, в частности на этнической почве.

DOI: 10.7256/2454-0609.2014.3.65799

Аннотация: В статье рассмотрены характерные черты периода истории Бессарабии и Приднестровья после событий Русско-турецкой войны 1806–1812 гг. до начала XX в.,определено значение Бухарестского мирного договора, согласно которому состоялось присоединение Бессарабии к Российской империи по итогам военной кампании.Условия Бухарестского мирного договора были важны для населения края, т.к. если бы Бессарабия в 1812 г. осталась под властью Османской империи, то к середине XIX в. она, вместе с остальной частью исторической Молдавии, вошла бы в состав Румынского государства. А те незначительные автономные начала и особенно льготы, которые были предоставлены Россией Бессарабии в 1812–1818 гг. и зафиксированные в Положении 1813 г. и Уставе 1818 г., имели положительное значение для экономического развития края, его заселения. Анализ социально-экономических и этнических процессов в бассейне Днестра на основе опубликованных источников и данных периодики убедительно свидетельствует о положительном влиянии присоединения Бессарабии к России, формировании исторического региона со свойственными ему закономерностями политического, социального и экономического развития, диалогом традиций и культур различных этнических групп. Присоединение Бессарабии к России имело чрезвычайно большое значение для региона, претерпевшего в указанный период по-разному оцениваемые историками политические, социально-экономические, демографические и культурные трансформации. Автор приходит к выводу, что развитие региона не предполагало конфликтности, в частности на этнической почве.

DOI: 10.7256/2454-0609.2014.3.13208

Аннотация: Бенгальский проповедник Рамакришна Парамахамса (1836–1886) рассматривается в статье как феномен религиозно одарённой личности, которая от веры и уникального мистического опыта пришла к обоснованию особой неортодоксальной и соотнесённой с современностью интерпретации индуизма. Феномен Рамакришны рассмотрен в контексте трансформации традиционного общества в колониальной Индии в периферии – в Бенгалии, где веками существовала неортодоксальная интерпретация дхармы и вместе с тем сложилось пространство диалога Запада и Индии в Калькутте. Исследование основано на методе герменевтического анализа речений и бесед Рамакришны в общекультурном контексте интеллектуальных исканий эпохи Бенгальского Ренессанса. В статье показано, что созданный Рамакришной образ индуизма как религии, ведущей всех адептов разными путями к единому Богу, согласовывает ортодоксальные и неортодоксальные, брахманистские и «народные» пласты веры и становится основой развития неоиндуизма как течения мысли и религиозной практики в конце XIX – первой половине XX вв.

DOI: 10.7256/2454-0609.2014.3.65800

Аннотация: Бенгальский проповедник Рамакришна Парамахамса (1836–1886) рассматривается в статье как феномен религиозно одарённой личности, которая от веры и уникального мистического опыта пришла к обоснованию особой неортодоксальной и соотнесённой с современностью интерпретации индуизма. Феномен Рамакришны рассмотрен в контексте трансформации традиционного общества в колониальной Индии в периферии – в Бенгалии, где веками существовала неортодоксальная интерпретация дхармы и вместе с тем сложилось пространство диалога Запада и Индии в Калькутте. Исследование основано на методе герменевтического анализа речений и бесед Рамакришны в общекультурном контексте интеллектуальных исканий эпохи Бенгальского Ренессанса. В статье показано, что созданный Рамакришной образ индуизма как религии, ведущей всех адептов разными путями к единому Богу, согласовывает ортодоксальные и неортодоксальные, брахманистские и «народные» пласты веры и становится основой развития неоиндуизма как течения мысли и религиозной практики в конце XIX – первой половине XX вв.

DOI: 10.7256/2454-0609.2014.3.13761

Аннотация: В статье рассматривается проблема возможности заимствования и встраивания западных моделей развития в российскую культуру с точки зрения адаптации базовых мировых национально-культурных ценностей. Автор сопоставляет ценности, преобладающие в тех или иных ареалах политической карты мира, и, отталкиваясь от этого, анализирует полисемантическое восприятие патриотизма в современной русской культуре. Отдельно в статье рассматриваются ценностные конфликты и разделения, существующие в сегодняшнем российском обществе, и на основании такого взгляда делается вывод о невозможности его поступательного развития в условиях идеологического монизма. Разбираются концепции известных западных ученых, в работах которых был заявлен и получил развитие цивилизационный подход. Также дается новое истолкование старого культурно-цивилизационно спора славянофилов и западников применительно к актуальной повестке цивилизационного развития. Автор объясняет, почему этот старый спор получил в наше время новое звучание, интерпретирует его сегодняшние акценты, показывает сложный и противоречивый процесс сопряжения данной дискуссии со всем предыдущим ходом истории России.

DOI: 10.7256/2454-0609.2014.3.65801

Аннотация: В статье рассматривается проблема возможности заимствования и встраивания западных моделей развития в российскую культуру с точки зрения адаптации базовых мировых национально-культурных ценностей. Автор сопоставляет ценности, преобладающие в тех или иных ареалах политической карты мира, и, отталкиваясь от этого, анализирует полисемантическое восприятие патриотизма в современной русской культуре. Отдельно в статье рассматриваются ценностные конфликты и разделения, существующие в сегодняшнем российском обществе, и на основании такого взгляда делается вывод о невозможности его поступательного развития в условиях идеологического монизма. Разбираются концепции известных западных ученых, в работах которых был заявлен и получил развитие цивилизационный подход. Также дается новое истолкование старого культурно-цивилизационно спора славянофилов и западников применительно к актуальной повестке цивилизационного развития. Автор объясняет, почему этот старый спор получил в наше время новое звучание, интерпретирует его сегодняшние акценты, показывает сложный и противоречивый процесс сопряжения данной дискуссии со всем предыдущим ходом истории России.

DOI: 10.7256/2454-0609.2014.3.13740

Аннотация: Целью данного исследования является изучение особенностей развития римского земельного права, определившего социальную жизнь общества от царского периода вплоть до начала империи. Конкретная задача состоит во вскрытии механизма судопроизводства, отразившего эволюцию этой отрасли Ius Civile. Мы располагаем важнейшим источником по землеустроению и судебным процессам в землепользовании Рима – сборником трактатов римских землемеров (Corpus agrimensorum romanorum). Однако этот уникальный памятник еще недостаточно полно используется в мировой и отечественной романистике. Изучение судопроизводства по земельному праву проходит в основном по данным классических юристов, отразивших, скорее, поздний этап его развития. В то время как в CAR римские специалисты по земельному праву указывают на долгую сохранность архаических форм ведения судебного процесса, которые Август даже включил в схему кадастра. Возникает вопрос: почему в оптимальной системе землеустроения, точно определившей положение собственности и владения, продолжают существовать и приемы древнего судебного процесса? Особенностью римской экономики было более раннее оформление владения на землю, закрепленное в Ius Quiritium. Такие поссессионы существовали весь период Республики, несмотря на попытки преобразования и консервирование судопроизводства. Поэтому controversia de fine – спор о природной границе – оставался самым важным в земельном праве и надолго сохранил все признаки судоговорения. Эти признаки сохраняют и другие пограничные иски: de rigore, de positione terminorum и, что наиболее важно, контроверсия «о месте участка» – de loco, т. к. все они посвящены владельческим отношениям. Ius Honorarium значительно способствовало отделению в судопроизводстве вещных исков от пограничных. Но даже в контроверсиях de modo, de possessione кроме ярко выраженных вещных признаков сохранились и пограничные. Без их полного анализа невозможно было добиться справедливого решения. Поэтому в период действия преторского права в формуле иска утвердилась часть adiudicatio (присуждение), приводившая к компромиссному решению конфликта, что обеспечивало социальное спокойствие. Август создал даже особое право Ius Subsecivorum (право отрезков), посвященное юридической судьбе остатков от межевания полей. Именно на этих землях в кадастре возникали владельческие отношения, проявлявшиеся в контроверсиях пограничного характера с признаками архаического судебного процесса. Поэтому консервация древних форм судебного разбирательства позволила использовать во всей полноте ресурсы разных категорий земель в привычных для римского правосознания формулировках. И именно это поставило точку в оформлении земельного права в самостоятельную отрасль Ius Civile.

DOI: 10.7256/2454-0609.2014.3.65802

Аннотация: Целью данного исследования является изучение особенностей развития римского земельного права, определившего социальную жизнь общества от царского периода вплоть до начала империи. Конкретная задача состоит во вскрытии механизма судопроизводства, отразившего эволюцию этой отрасли Ius Civile. Мы располагаем важнейшим источником по землеустроению и судебным процессам в землепользовании Рима – сборником трактатов римских землемеров (Corpus agrimensorum romanorum). Однако этот уникальный памятник еще недостаточно полно используется в мировой и отечественной романистике. Изучение судопроизводства по земельному праву проходит в основном по данным классических юристов, отразивших, скорее, поздний этап его развития. В то время как в CAR римские специалисты по земельному праву указывают на долгую сохранность архаических форм ведения судебного процесса, которые Август даже включил в схему кадастра. Возникает вопрос: почему в оптимальной системе землеустроения, точно определившей положение собственности и владения, продолжают существовать и приемы древнего судебного процесса? Особенностью римской экономики было более раннее оформление владения на землю, закрепленное в Ius Quiritium. Такие поссессионы существовали весь период Республики, несмотря на попытки преобразования и консервирование судопроизводства. Поэтому controversia de fine – спор о природной границе – оставался самым важным в земельном праве и надолго сохранил все признаки судоговорения. Эти признаки сохраняют и другие пограничные иски: de rigore, de positione terminorum и, что наиболее важно, контроверсия «о месте участка» – de loco, т. к. все они посвящены владельческим отношениям. Ius Honorarium значительно способствовало отделению в судопроизводстве вещных исков от пограничных. Но даже в контроверсиях de modo, de possessione кроме ярко выраженных вещных признаков сохранились и пограничные. Без их полного анализа невозможно было добиться справедливого решения. Поэтому в период действия преторского права в формуле иска утвердилась часть adiudicatio (присуждение), приводившая к компромиссному решению конфликта, что обеспечивало социальное спокойствие. Август создал даже особое право Ius Subsecivorum (право отрезков), посвященное юридической судьбе остатков от межевания полей. Именно на этих землях в кадастре возникали владельческие отношения, проявлявшиеся в контроверсиях пограничного характера с признаками архаического судебного процесса. Поэтому консервация древних форм судебного разбирательства позволила использовать во всей полноте ресурсы разных категорий земель в привычных для римского правосознания формулировках. И именно это поставило точку в оформлении земельного права в самостоятельную отрасль Ius Civile.

DOI: 10.7256/2454-0609.2014.3.13770

Аннотация: В статье рассмотрен процесс формирования предпринимательских структур в отрасли маслоделия в Западной Сибири – регионе, в котором эта отрасль пищевой промышленности стала развиваться с 90-х гг. XIX в., а в начале ХХ в. получила быстрое развитие, сравнялась по объему с продукцией вологодских маслоделов и даже превысила его. Показана роль маслодельных артелей в производстве сибирского масла, деятельность съездов маслоделов и экспортеров масла в сфере сбыта сибирского масла и его экспорте. В работе используются методы компаративного и типологического анализа, приемы первичной статистической обработки, визуализации табличных данных. Детального рассмотрения деятельности съездов Союза сибирских маслодельных артелей пока проведено не было. Особый интерес представляет процесс вытеснения Союзом иностранных фирм – экспортеров сибирского масла, формирования более крупных артелей – производителей масла, согласования их интересов на договорной основе. Институционализация этого процесса активизировалась в годы столыпинской реформы. Автор показывает, что развитие крупного артельного производства, создание Союза сибирских маслодельных артелей, деятельность съездов маслоэкспортеров и деятелей по молочному хозяйству способствовали гармонизации интересов тысяч артелей, заводов по производству масла, повышению качества продукции, содействовали возрастанию координационной роли этой корпоративной организации, особенно в деле вывоза продукции сибирских маслоделов в районы основных рынков сбыта.

DOI: 10.7256/2454-0609.2014.3.65803

Аннотация: В статье рассмотрен процесс формирования предпринимательских структур в отрасли маслоделия в Западной Сибири – регионе, в котором эта отрасль пищевой промышленности стала развиваться с 90-х гг. XIX в., а в начале ХХ в. получила быстрое развитие, сравнялась по объему с продукцией вологодских маслоделов и даже превысила его. Показана роль маслодельных артелей в производстве сибирского масла, деятельность съездов маслоделов и экспортеров масла в сфере сбыта сибирского масла и его экспорте. В работе используются методы компаративного и типологического анализа, приемы первичной статистической обработки, визуализации табличных данных. Детального рассмотрения деятельности съездов Союза сибирских маслодельных артелей пока проведено не было. Особый интерес представляет процесс вытеснения Союзом иностранных фирм – экспортеров сибирского масла, формирования более крупных артелей – производителей масла, согласования их интересов на договорной основе. Институционализация этого процесса активизировалась в годы столыпинской реформы. Автор показывает, что развитие крупного артельного производства, создание Союза сибирских маслодельных артелей, деятельность съездов маслоэкспортеров и деятелей по молочному хозяйству способствовали гармонизации интересов тысяч артелей, заводов по производству масла, повышению качества продукции, содействовали возрастанию координационной роли этой корпоративной организации, особенно в деле вывоза продукции сибирских маслоделов в районы основных рынков сбыта.

DOI: 10.7256/2454-0609.2014.3.13298

Аннотация: Рецензия на новую книгу германского историка Петера Мерца, являющего признанным специалистом по истории Первой мировой войны. Труд П. Мэрца объединяет основная идея взаимосвязи и преемственности европейской истории нового и новейшего времени. Ее отправной точкой явился Вестфальский мир 1648 г., закончивший первую общеевропейскую войну. Следующей важнейшей точкой отсчета стало окончание войны за испанское наследство и Утрехтский мир 1714 г. Сложившаяся система международных отношений сохранялась, согласно Мэрцу, вплоть до эпохи революционной и наполеоновской Франции. С 1815 г. началась новая глава в европейской историей, производная от решений Венского конгресса. Версальский мир 1919 г. определил для автора облик Европы ХХ века вплоть до событий 1990 г.: окончания холодной войны и крушения коммунистических режимов. Структура рецензируемого издания сочетает как традиционные для обобщающего труда по истории Первой мировой войны главы, так и инновационные с точки зрения методологии разделы. Мы имеем с крупным обобщающим исследованием по истории Первой мировой войны и ее последствий для Европы в целом, и Германии – в частности. На основе современных публикаций автор представил яркую картину глобальной катастрофы 1914-1918 гг. Несомненным достоинством рецензируемого сочинения являются ясный язык изложения, четко расставленные методологические акценты.

DOI: 10.7256/2454-0609.2014.3.65804

Аннотация: Рецензия на новую книгу германского историка Петера Мерца, являющего признанным специалистом по истории Первой мировой войны. Труд П. Мэрца объединяет основная идея взаимосвязи и преемственности европейской истории нового и новейшего времени. Ее отправной точкой явился Вестфальский мир 1648 г., закончивший первую общеевропейскую войну. Следующей важнейшей точкой отсчета стало окончание войны за испанское наследство и Утрехтский мир 1714 г. Сложившаяся система международных отношений сохранялась, согласно Мэрцу, вплоть до эпохи революционной и наполеоновской Франции. С 1815 г. началась новая глава в европейской историей, производная от решений Венского конгресса. Версальский мир 1919 г. определил для автора облик Европы ХХ века вплоть до событий 1990 г.: окончания холодной войны и крушения коммунистических режимов. Структура рецензируемого издания сочетает как традиционные для обобщающего труда по истории Первой мировой войны главы, так и инновационные с точки зрения методологии разделы. Мы имеем с крупным обобщающим исследованием по истории Первой мировой войны и ее последствий для Европы в целом, и Германии – в частности. На основе современных публикаций автор представил яркую картину глобальной катастрофы 1914-1918 гг. Несомненным достоинством рецензируемого сочинения являются ясный язык изложения, четко расставленные методологические акценты.