Аннотация: В статье рассматриваются функции музыкального фона в современности, и прослеживается их трансформация в исторической ретроспективе. Предпринимается попытка объяснить, чем обусловлено столь широкое распространение фоновой музыки сегодня, зачем она необходима и что выражает в различных ситуациях повседневной жизни, а также как изменяется восприятие музыки в зависимости от контекста её звучания.

Аннотация: Статья посвящена проблеме открытости повседневной культуры к иному в условиях современности, феномену повседневности в диалоге различных куль-турных традиций. Радикальность происходящих в мире трансформаций на-столько велика, что повседневность, понимаемая ранее как одна из наиболее консервативных сфер человеческой жизни, испытывает на себе последствия глобальных культурных сдвигов. Среди прочих изменений в социальной сфере одно из значимых – миграции. Насколько же существенны трансформации в бы-товой культуре москвичей, связанные с этим явлением? Учитывая, что мигра-ции в столичные города широко распространены во всем мире, данный вопрос может представлять, на наш взгляд, интерес не регионального, а более широ-кого масштаба.

Аннотация: В статье рассмотрена культура повседневности как динамическое пространство, включающее в себя все большее число культурных фен6оменов, относящихся ранее к области чудесного, воображения, мифа. выходом из повседневной рутины, необходимым для человека, является эскапизм, который в статье подразделяется на несколько видов, которые обозначены какк "внешний" эскапизм, физическое бегство от повседневной реальности, "остранение", представление в необычном свете привычных вещей и явлений, и "внутренний" эскапизм, который даетр возможность человеку погрузиться в мир своего воображения. В соответствии с этим выделены наиболее репрезентативные области эскапизма, которые являются универсальными для всех культур. Такими областями являются религия, любовь и искусство. В них феномен эскапизма находит наиболее яркое выражение. Рассмотрена также тенденция современности к погружению в виртуальную реальность, которая является одним из наиболее распространенных видов эскапизма и может иметь весьма неоднозначные последствия. Повседневность и эскапизм рассматриваются как неразрывно связанные феномены.

Аннотация: В контексте советской массовой культуры и массового общества, задачей литературы было формирование у читателей ценностей коммунистической морали, в том числе, простоты и скромности в личной жизни, в быту (повседневности). Массовая художественная литература ценностные ориентации формировала с помощью положительных и отрицательных, прямых и косвенных оценок героев и их поступков. В современной культурологии предметы повседневности включаются в широкое понимание текста. Наличие определенных предметов повседневности у героев произведений, их отношение к этим предметам являет собой косвенную оценку героев. Особое внимание самого популярного жанра – детектива к деталям повседневности, а также тенденция массовой литературы с середины 1950-х к «правде жизни» делают этот жанр интересным культурологическим источником. Задача статьи заключается в том, чтобы проследить: как советский детектив 1960-1980-х гг. использовал тексты повседневности (одежда, обувь, украшения) для формирования коммунистической морали.

Аннотация: статья посвящена проблеме открытости повседневной культуры к иному в условиях современности, феномену повседневности в диалоге различных культурных традиций. Радикальность происходящих в мире трансформаций настолько велика, что повседневность, понимаемая ранее как одна из наиболее консервативных сфер человеческой жизни, испытывает на себе последствия глобальных культурных сдвигов. Среди прочих изменений в социальной сфере одно из значимых — миграции. Насколько же существенны трансформации в бытовой культуре москвичей, связанные с этим явлением? Учитывая, что миграции в столичные города широко распространены во всем мире, данный вопрос может представлять, на наш взгляд, интерес не регионального, а более широкого масштаба.

Аннотация: в контексте советской массовой культуры и массового общества задачей литературы было формирование у читателей ценностей коммунистической морали, в том числе простоты и скромности в личной жизни, в быту (повседневности). Массовая художественная литература ценностные ориентации формировала с помощью положительных и отрицательных, прямых и косвенных оценок героев и их поступков. В современной культурологии предметы повседневности включаются в широкое понимание текста. Наличие определенных предметов повседневности у героев произведений, их отношение к этим предметам являет собой косвенную оценку героев. Особое внимание самого популярного жанра — детектива — к деталям повседневности, а также тенденция массовой литературы к «правде жизни» с середины 1950-х гг. делают этот жанр интересным культурологическим источником. Задача статьи заключается в том, чтобы проследить: как советский детектив 1960–1980-х гг. использовал тексты повседневности (одежда, обувь, украшения) для формирования коммунистической морали.

DOI: 10.7256/2454-0625.2023.12.69124

EDN: XNMNUM

Аннотация: Сегодня тема советской повседневности достаточно популярна как в научной среде, так и в современной иллюстрированной книге, в том числе, в сегменте детской и юношеской литературы. Но сами детские издания до сих пор находятся за рамками исследовательских практик в области изучения культуры повседневности. В статье анализируется предметный мир в отечественной книжной иллюстрации конца 1940-1960-х гг. Целью является определение маркеров повседневной культуры советского города, в частности Ленинграда. Предметом исследования выступают издания, выпущенные в указанный временной период и адресованные детской и подростковой аудитории. Преимущество отдавалось книгам Ленинградского отделения издательства Детгиз (с 1963 года – издательство «Детская литература»), в которых идёт повествование о жизни советского ребенка. В процессе исследования было просмотрено более двухсот изданий по тематикам, связанным с жизнью советского ребенка. В исследование использовался комплекс искусствоведческих методов. Установлено, что в детской иллюстрированной книге конца 1940-1960-х гг. объектами повседневной культуры чаще становились большие предметы, определявшие визуально границы повседневности (мебель, радио и т.д.), а также посуда. Малые предметы интерьера, имеющие декоративную функцию, в большей степени появятся к 1960-м гг., то есть изменятся условия и приоритеты в формировании быта советского гражданина, а в книжной иллюстрации будет формироваться тенденция к детализации мира повседневности. Смена исторических эпох конца 1950-х гг. получила свое отражение в детской книге. Сразу объектами изображения становятся «мебельные наборы» (данный термин используется в каталогах специализированных выставок данного периода для малогабаритных отдельных квартир, меняется стилистика отдельных предметов обстановки. Параллельно возрождается тип большеформатного издания с цветными иллюстрациями. Это позволило художникам создавать более разнообразный мир советской повседневности, его детализировать. В процессе исследования была определена группа художников, уделявшая большое внимание изображению предметов быта. Они создавали собирательный образ будней советской страны. Поэтому в предметном мире, созданном в книжной иллюстрации конца 1940-1960-х гг., пока нельзя отчетливо выделить черты «ленинградского стиля», но можно реконструировать повседневную жизнь советского гражданина.

DOI: 10.7256/2454-0625.2019.2.28762

Аннотация: Анализируются особенности городской и сельской субкультур в российско-советской культуре 1950-1980-х, в их повседневных проявлениях при непосредственных коммуникациях. Советская – городская и сельская – повседневность рассматривается через ее отражение в художественных произведениях соответствующего времени. Через художественные образы городской и сельской повседневности, проанализированные в историческом и социокультурном контексте, выявлена их субкультурная и национальная специфика. Источники: культовые тексты советской художественной литературы и кино 1950-1980-х, где городская субкультура представлена в непосредственной коммуникации с субкультурой сельской. Метод исторической и пространственной типологии, этнопсихологический метод, герменевтический метод, художественный метод познания культуры. Теории Л. Вирта, Г. Зиммеля, Р. Редфилда, Р. Франкенберга и Л.Н. Когана о городской и сельской субкультуре и соответствующем образе жизни. Городская субкультура – более «индустриальная» и «сложная», а сельская субкультура – более «традиционная» и «простая». В срединной по типу российско-советской культуре «преодоление различий между городом и деревней» в процессе ускоренной модернизации на повседневном уровне – нередко ассимиляция, а также маргинализация как городского, так и сельского общества. При непосредственных массовых коммуникациях это приводило к антагонизму городской и сельской субкультур.

DOI: 10.7256/2454-0625.2023.11.68976

EDN: FVCAWI

Аннотация: В последнее десятилетие усиливается научный интерес к проблеме вещественного мира советского периода в контексте глобальных политических процессов, с одной стороны, и с точки зрения организации жизненной среды, с другой. Послевоенный и позднесоветский период представляют интересный материал для анализа, так как именно в этот период складывается пространство типического, связанное на уровне государственной политики с оформлением обыденной жизни советского горожанина. Начиная с конца 1940-х годов происходит формирование вещественного наполнения трех уровней повседневной культуры: пространства тела, пространства дома, пространства города. В статье на примере продукции предприятий художественной промышленности Ленинграда и архивных материалов (отчетов предприятий) рассматривается проблема перехода от среды, наполненной частными предметами (1950-е годы), к единой концепции организации среды – дизайну (1960-е годы). Изучение вещественного наполнения пространства обыденного в рамках культурологического подхода предполагает использование структурно-функционального метода. В рамках архивных исследований проводилась источниковедческая оценка материалов – годовых отчетов предприятий. При анализе произведений - продукции предприятий художественной промышленности, использовался комплекс искусствоведческих методов. Впервые представлены материалы артели/завода «Ленинградский эмальер», выбраны и проанализированы некоторые образцы продукции предприятия в контексте изменения стилистических координат и становления технической эстетики. На основании анализа степени изученности фарфоровой и текстильной промышленности Ленинграда послевоенного и позднесоветского периодов, делается вывод о значимости изучения проблемы перехода от стилевого маркера предметной составляющей жизненной среды к дизайнерскому. Этот переход продемонстрирован на примере истории и некоторых произведений из ассортимента предприятия «Ленинградский эмальер». Архивные материалы позволили расширить представление об истории предприятия, обстоятельствах передачи артели в государственное управление и формировании продукции в соответствии с требованиями декоративного минимализма. Анализ художественно оформленных товаров бытового назначения (портсигары, пудреницы) подтверждает тезисы не только о формальной смене художественного языка, но о формировании представлений о новой жизненной среде.

DOI: 10.7256/2454-0625.2019.3.29229

Аннотация: Антропофагическая тенденция в развитии культуры латиноамериканских стран возникла в самые первые дни колонизации и определила релевантную стратегию действия. В начале XX в. поэт Освальд де Андраде переосмыслил понятие антропофагии, метафорично сравнивая каннибализм с процессами культурной ассимиляции. В основе антропофагического подхода к созданию и интерпретации искусства лежат процессы трансформации, апроприации и обмена культурными нормами. Идеи Антропофагического манифеста Андраде претерпевали изменения на протяжении всего века. С течением времени, с изменением социально-политического контекста трансформировались цели и способы заимствований, иногда субъект и объект антропофагического акта менялись местами. Однако антропофагия не только не исчезала из поля зрения художников, критиков, историков и искусствоведов, но и смогла преодолеть собственное модернистское прошлое и активно вошла в инструментарий постструктурализма и постмодернизма Непрекращающаяся актуальность антропофагической теории объясняется ее открытость к изменениям и способностью встраиваться как в художественную, так и в политическую повестки. Впервые в российском искусствознании проанализирована трансформация концепции "антропофагия" в бразильской культуре XX в. Кроме того, статья исследует антропофагический подход к созданию и интерпертации произведений искусства. Художественные работы, проанализированные в статье, ранее не были изучены российскими искусствоведами. Статья может быть интересна как исследователям искусства Латинской Америки, так и самого региона.

DOI: 10.7256/2454-0625.2022.5.36647

Аннотация: В XVII веке во Франции под воздействием галантной эстетики складывается новая светская социально-интегративная модель и новая типология праздника, которая не только распространяется по всей Европы, но и доходит до России. Превращение праздников в инструмент управления происходит под влиянием конкретных социально-политических причин: трансформации рыцарского сословия в придворное под натиском наступающей монархии, окончательного распада старой феодальной системы с ее традиционными связями. Одновременно с этим шло формирование новых связей и новой социальной структуры монархии классического образца. Под влиянием этих процессов королевские праздники превратились из отдыха и увеселения в мощный рычаг политического и социального воздействия, который используется королевской властью. Изучение феномена праздника имеет многоаспектный характер. Однако, никто из исследователей не анализировал праздничную культуру нового времени с точки зрения инструмента управления. В данной статье феномен галантного праздника рассматривается не только как важное социо-культурное явление, но как институт управления элитами, новый инструмент власти, который помогал решить экономические, социальные и психологические проблемы. Под воздействием галантной эстетики во Франции в XVII веке складывается новая сценография праздника - система праздника на нескольких площадках, объединенных одним сюжетом. Это то, что современные специалисты называют методом монтажа и расчленением пространства. Эта сценография отныне войдет в обиход и утвердится в праздничной европейской культуре на столетия.

DOI: 10.7256/2454-0625.2017.7.23596

Аннотация: В статье рассматриваются три контекста (философский, научный и эстетический) концепции «заботы о себе». Показано, что в европейской культуре концепции «заботы о себе» очень разные. Обсуждается общее смысловое пространство, в котором в современной культуре могут существовать подобные концепции, а также характер работы, позволяющий выстроить индивидуальную жизнь, в соответствии с концепцией «заботы о себе». Излагает автор и свое понимание «заботы о себе». Для этого он дает характеристику современной российской и мировой ситуации и осуществляет критику некоторых психологических трактовок «заботы о себе» (в частности, феноменологическую и прожективную). Результаты предложенного анализа были получены автором на основе методологии, в которой использовались приемы проблематизации, метод сравнительного анализа, критика, цитирование авторов, обсуждающих данную тему. Автор показывает, что, с одной стороны, несмотря на разнообразие вариантов личностного развития, общее направление работы в отношении себя предполагает противостояние дурной социальности, а также развитие у современного человека способностей и компетенций, позволяющих жить в меняющемся и отчасти катастрофическом мире. С другой стороны, все более осознается необходимость формирования практически каждым индивидуального сценария развития и жизни.

DOI: 10.7256/2454-0625.2021.1.32384

Аннотация: Предметом исследования являются историко-типологические особенности воплощения в советском киноискусстве 1930-х - середины 1980-х годов внутренних миграций, главным образом, сельских. Выявление в исторической динамике их ценностных мотиваций, факторов, средств и гендерной специфики. Объект исследования - советская повседневность как целостный жизненный мир, способ бытия присутствия, периода времени с начала 1930-х до начала 1980-х, включающего три эпохи духовной жизни советского общества: тоталитаризм, "оттепель" и "семидесятые". Предмет рассматривается во взаимосвязи идеологического и повседневного уровней бытования, в их исторической динамике. Используется историческая типология культуры, компаративный, герменевтический методы и контент-анализ. Теоретическим обоснованием исследования являются концептуальные положения о художественных методах познания культуры. Основными выводами проведенного прикладного исследования являются: образы миграции в киноискусстве тоталитарного периода по отображению факторов, мотиваций и средств недостоверны. Между тем, с позиции системно-целостного подхода, «типичные» художественные образы, недостоверно воплотившие внутренние миграции, в то же время выразили глубинную сущность советской культуры тоталитарного периода: сокрытие правды, лакировка и романтизация действительности. В более достоверных образах киноискусства «оттепели», как в зеркале, отразилась глубинная сущность культуры той эпохи: «правда жизни» и эстетизация действительности, натуралистический стиль и социальный оптимизм. Официозные и «просветительские» картины «семидесятых» отобразили глубинную сущность культуры своего периода: нарастание системного кризиса. В произведениях киноискусства, где так или иначе затронута тема внутренних миграций, особенно в 1950-1980-х, многообразно воплотились как бинарность российско-советской культуры, так и российско-советский менталитет.

Аннотация: в статье рассмотрена культура повседневности как динамическое пространство, включающее в себя все большее число культурных феноменов, относившихся ранее к области чудесного, воображения, мифа. Выходом из повседневной рутины, необходимым для человека, является эскапизм, который в статье подразделяется на несколько видов, обозначенных как «внешний» эскапизм, физическое бегство от повседневной реальности, «остранение», представление в необычном свете привычных вещей и явлений, и «внутренний» эскапизм, который дает возможность человеку погрузиться в мир своего воображения. В соответствии с этим выделены наиболее репрезентативные области эскапизма, которые являются универсальными для всех культур. Такими областями являются религия, любовь и искусство. В них феномен эскапизма находит наиболее яркое выражение. Рас- смотрена также тенденция современности к погружению в виртуальную реальность, которая является одним из наиболее распространенных видов эскапизма и может иметь весьма неоднозначные последствия. Повседневность и эскапизм рассматриваются как неразрывно связанные феномены.

Аннотация: рассматриваются функции музыкального фона в современности и прослеживается их трансформация в исторической ретроспективе. Предпринимается попытка объяснить, чем обусловлено столь широкое распространение фоновой музыки сегодня, зачем она необходима и что выражает в различных ситуациях повседневной жизни, а также как изменяется восприятие музыки в зависимости от контекста ее звучания.

DOI: 10.7256/2454-0625.2019.1.28479

Аннотация: В статье автор излагает историю жизни и творчества сначала в России, а затем в Германии семьи архитекторов. Его интересуют причины и обстоятельства, по которым они в самом конце прошлого столетия эмигрировали в ФРГ. Глава семейства Роман Фаерштейн известный российский архитектор и дизайнер, автор ряда больших выставок, на которых в свое время демонстрировались достижения народного хозяйства и промышленности СССР. Его дочь, Анна Зимоненко научный сотрудник, работавшая в ЦНИИЭП им. Б. С. Мезенцева. Переехав в Германию семья продолжала делать выставки, но уже небольшие, причем все контакты и, так сказать, рыночное обеспечение взяла на себя Анна. Реализованная в статье методология включает в себя: историческую реконструкцию, сравнительный и ситуационный анализ, биографический анализ, анализ личности наших героев. В проведенном исследовании на примере истории семьи Фаерштейна-Зимоненко автор прослеживает отдельные моменты развития в России выставочного дизайна, а также судьбу архитекторов на переломе эпохи и смены социальных отношений. Материалом для этого исследования послужила история и творчество указанной еврейской семьи, оказавшейся вполне успешной как в России, так и в Германии.

DOI: 10.7256/2454-0625.2023.11.69023

EDN: IGKGBG

Аннотация: Цель работы заключалась в выявлении роли праздников этнической группы шерпов в сохранении и преемственности их традиций. Стояли задачи проанализировать характеристики традиционных праздников, таких как Новый год шерпа, религиозные праздники и сельскохозяйственные праздники, и выяснить их роль в современном Тибете. Автор приходит к выводу, что, несмотря на достаточно сильное влияние внешних культурных факторов, значительный пласт традиционной локальной праздничной культуры шерпов сохраняется.  С использованием сравнительно-исторического и типологического подходов и метода системного анализа на основе большого объема информации систематизируются характеристики праздников шерпов. Новизна состоит в обширности собранной информации и ее анализе и обобщении, ранее таких результатов исследований не публиковалось. Автор приходит к выводу, что, несмотря на достаточно сильное влияние внешних культурных факторов, значительный пласт традиционной локальной праздничной культуры шерпов сохраняется. Новый год более подвержен влиянию внешних факторов и изменений во времени и обычаях, тогда как сельскохозяйственные и религиозные праздники сохраняют традиционные обычаи. Среди сельскохозяйственных и религиозных празднеств можно увидеть проявление народных верований шерпов. Китайские шерпы, являясь очень малочисленной этнической группой, становятся важным предметом изучения, как и охрана их культурного наследия, а праздники и фестивали, как яркие показатели их традиционной культуры, представляют еще большую ценность для исследования.

DOI: 10.7256/2454-0625.2016.4.17714

Аннотация: Предметом исследования являются «чайные сюжеты» в английской бытовой живописи середины-второй половины XIX столетия. Их популярность и чрезвычайно широкое распространение, неизменно возраставшие на протяжении всего указанного периода, позволяют рассматривать живопись как важный инструмент «цивилизационного присвоения» чая британской культурой. Формируя узнаваемый визуальный образ английского чаепития во всем своеобразии его социальных, бытовых и гендерных проявлений, художественные произведения участвовали в процессе превращения импортируемого товара в национальный символ страны. Предложенный в статье анализ живописных работ предполагает не только изучение особенностей изображенного предметного мира, исторически и культурно детерминированных деталей чайного антуража и чайного этикета, но и выявление стоящих за ними национальных стереотипов, норм, системы ценностей. Обращение к изобразительным источникам позволяет существенно расширить источникую базу исследования и выйти на изучение визуальных кодов, визуальных стереотипов, визуальных представлений о нормах повседневной действительности. Несмотря на то, что в последние годы национальные гастрономические практики все чаще привлекают внимание ученых, в отечественной историографии данная тема исследуется впервые.

DOI: 10.7256/2454-0625.2016.4.68082

Аннотация: Предметом исследования являются «чайные сюжеты» в английской бытовой живописи середины-второй половины XIX столетия. Их популярность и чрезвычайно широкое распространение, неизменно возраставшие на протяжении всего указанного периода, позволяют рассматривать живопись как важный инструмент «цивилизационного присвоения» чая британской культурой. Формируя узнаваемый визуальный образ английского чаепития во всем своеобразии его социальных, бытовых и гендерных проявлений, художественные произведения участвовали в процессе превращения импортируемого товара в национальный символ страны. Предложенный в статье анализ живописных работ предполагает не только изучение особенностей изображенного предметного мира, исторически и культурно детерминированных деталей чайного антуража и чайного этикета, но и выявление стоящих за ними национальных стереотипов, норм, системы ценностей. Обращение к изобразительным источникам позволяет существенно расширить источникую базу исследования и выйти на изучение визуальных кодов, визуальных стереотипов, визуальных представлений о нормах повседневной действительности. Несмотря на то, что в последние годы национальные гастрономические практики все чаще привлекают внимание ученых, в отечественной историографии данная тема исследуется впервые.

DOI: 10.7256/2454-0625.2016.6.21233

Аннотация: Предметом исследования являются материнство и отцовство в советском обществе и культуре 1960–1980-х между традицией и новацией, между идеологией и повседневностью: рассмотренные в аспекте столкновения ценностей традиционного и индустриального (социалистического) общества, столкновения социалистической идеологии с повседневностью, пред-ставленные в образах советского массового искусства и воспоминаниях. Используя в качестве основного источника культовые произведения советского массового искусства 1960–1980-х, дополняя их опубликованными воспоминаниями и личными воспоминаниями, автор предпринимает попытку проследить динамику этих социокультурных феноменов. Системный метод, метод исторической типологии, семиотический метод, сравнительно-исторический метод. Изучение материнства и отцовства через образы искусства выявляет коды, передающие особенности и динамику культуры. Это обусловлено тем, что искусство обладает способностью глубинного обобщения, выраженного в художественных образах, воздействующих одновременно на ум и сердце человека; способно целостно представлять человеческий мир. Основными выводами проведенного исследования являются: в советской социалистической культуре индустриального общества 1960-1980-х наряду с высочайшими техническими достижениями и утверждением рационализированных поведенческих практик, во многих сферах сохранялись черты традиционного общества. В советской социалистической культуре индустриального общества 1960-1980-х годов инновационная культура противоречиво соединялась со старыми и новыми формами традиционной культуры. Эта системная особенность обнаруживается в институте семьи, в ее репродуктивной и социализирующей функциях. В аксиологике субъекта культуры (человека и общества в целом) материнство и отцовство, взаимоотношения родителей и детей колебались между ценностями традиционного и инновационного общества. Кроме того, системный анализ показывает, что материнство и отцовство, взаимоотношения родителей и детей колебались между социалистической идеологией и повседневностью – «микроуровнем истории», жизненно-практическим пространством человека, наполненным конкретными вещами и событиями. Здесь наблюдается двойственность социокультурного феномена и двойственность его отражения в образах искусства.

DOI: 10.7256/2454-0625.2016.6.68503

Аннотация: Предметом исследования являются материнство и отцовство в советском обществе и культуре 1960–1980-х между традицией и новацией, между идеологией и повседневностью: рассмотренные в аспекте столкновения ценностей традиционного и индустриального (социалистического) общества, столкновения социалистической идеологии с повседневностью, пред-ставленные в образах советского массового искусства и воспоминаниях. Используя в качестве основного источника культовые произведения советского массового искусства 1960–1980-х, дополняя их опубликованными воспоминаниями и личными воспоминаниями, автор предпринимает попытку проследить динамику этих социокультурных феноменов. Системный метод, метод исторической типологии, семиотический метод, сравнительно-исторический метод. Изучение материнства и отцовства через образы искусства выявляет коды, передающие особенности и динамику культуры. Это обусловлено тем, что искусство обладает способностью глубинного обобщения, выраженного в художественных образах, воздействующих одновременно на ум и сердце человека; способно целостно представлять человеческий мир. Основными выводами проведенного исследования являются: в советской социалистической культуре индустриального общества 1960-1980-х наряду с высочайшими техническими достижениями и утверждением рационализированных поведенческих практик, во многих сферах сохранялись черты традиционного общества. В советской социалистической культуре индустриального общества 1960-1980-х годов инновационная культура противоречиво соединялась со старыми и новыми формами традиционной культуры. Эта системная особенность обнаруживается в институте семьи, в ее репродуктивной и социализирующей функциях. В аксиологике субъекта культуры (человека и общества в целом) материнство и отцовство, взаимоотношения родителей и детей колебались между ценностями традиционного и инновационного общества. Кроме того, системный анализ показывает, что материнство и отцовство, взаимоотношения родителей и детей колебались между социалистической идеологией и повседневностью – «микроуровнем истории», жизненно-практическим пространством человека, наполненным конкретными вещами и событиями. Здесь наблюдается двойственность социокультурного феномена и двойственность его отражения в образах искусства.