Философская мысль - рубрика История идей и учений
по
Философская мысль
12+
Меню журнала
> Архив номеров > Рубрики > О журнале > Авторы > О журнале > Требования к статьям > Редакционный совет > Редакция журнала > Порядок рецензирования статей > Политика издания > Ретракция статей > Этические принципы > Политика открытого доступа > Оплата за публикации в открытом доступе > Online First Pre-Publication > Политика авторских прав и лицензий > Политика цифрового хранения публикации > Политика идентификации статей > Политика проверки на плагиат
Журналы индексируются
Реквизиты журнала

ГЛАВНАЯ > Журнал "Философская мысль" > Рубрика "История идей и учений"
История идей и учений
Волкова Н.П. - Бесконечное как материя (к проблеме бесконечного в метафизике Плотина) c. 1-30

DOI:
10.7256/2409-8728.2015.8.16339

Аннотация: Предметом данного исследования выступает понятие бесконечного (апейрон) в философии Плотина. Плотин предпринимает всестороннее и многоуровневое рассмотрение понятия бесконечного, прилагая его и к материи, и к числу, и к бытию. Таким образом, проблема бесконечного у Плотина может быть рассмотрена в трех аспектах: во-первых, бесконечное – как материя в умопостигаемом и чувственных мирах, во-вторых, — бесконечное как бесконечное число (проблема бесконечности в Уме), а в третьих, – проблема бесконечности Единого. В этой статье я остановлюсь на первом вопросе. Основным методом исследования является сравнительный историко-философский анализ текстов Плотина, Аристотеля, Симпликия и других античных авторов. Подобное исследование в отечественной науке предпринято впервые. Показано, что Плотин предлагает новое положительное понимание бесконечного, которое отсутствовало в мысли классической эпохи у Платона и Аристотеля, опиравшейся на пифагорейскую традицию. Плотин объявляет бесконечное необходимым метафизическим элементом как умопостигаемого мира (Ума и Души), так и чувственно воспринимаемого космоса.
Куликов Е.А. - Традиционалистское учение Рене Генона c. 1-54

DOI:
10.7256/2409-8728.2015.11.1699

Аннотация: Предметом исследования, проведенного в данной статье, выступает традиционалистское учение выдающегося мыслителя первой половины XX века Рене Генона. На основе анализа отдельных работ Генона делаются выводы о его взглядах на соотношение светской и духовной властей в обществе, на образ идеального правителя, а также на категории количества, качества и меры, а также методологию их применения с точки зрения традиционной сакральной науки и современной профанной науки. Рассматривается также подход Рене Генона к современной ему ситуации в мире, а также применимость этого подхода к сегодняшнему дню. При написании статьи использовался духовно-культурологический подход в сочетании с диалектическим, применялись методы анализа, синтеза, сравнения, обобщения и отвлечения. Автор подробно анализирует взгляды европейского традиционалиста Рене Генона, которые незаслуженно обходятся в современной философии, особенно в философии права. Работы мыслителя исследуются, преимущественно, с политико-правовой точки зрения, был проведен поиск политических и социально-правовых мотивов в его творчестве. Кроме того, определенное внимание было уделено взглядам мыслителя на триаду количество-качество-мера, при рассмотрении которой на сегодняшний день наследие Генона незаслуженно обходится вниманием.
Яковлева А.Ф. - А.А. Богданов (Малиновский): контекст формирования социально-философских идей (конец XIX-нач. XX вв.) c. 1-23

DOI:
10.7256/2409-8728.2015.12.1758

Аннотация: Предметом исследования является реконструкция корпуса социально-философских идей, их генезиса и форм их реализации в интеллектуальной биографии философа, экономиста, врача, писателя-фантаста Александра Александровича Богданова (Малиновского) (1873-1928). Исследование посвящено его жизненному пути и условиям формирования взглядов на основе его крупных работ, статей и переписки с родными и коллегами. В центре исследования - последние годы XIX в. и первые годы XX в. — время активной революционной деятельности Богданова и одновременно начало пика его творческой работы в науке и философии, в том числе так называемые его «тульский» и «вологодский» ссылочные периоды, во время которых во многом и сформировались взгляды Богданова на последующее десятилетие. За основу методологии исследования взят метод социально-философской и исторической реконструкции, позволяющий подтвердить научную гипотезу о становлении основных направлений русской политико- и социально-философской мысли из «веера» т.н. «локальных идентичностей». Новизна поставленной задачи заключается в самом подходе к исследованию формирования идейного корпуса А.А. Богданова в конце XIX-нач. XX вв. Сделан вывод о том, что если сосредоточить внимание на самом генезисе идей Богданова, то это позволит увидеть процесс зарождения философских концептов как «локальных», выросших из осмысления местных, региональных идентичностей многосложного по своим духовно-культурным формам социальной жизни российского общества. Адекватность такого подхода подтверждает анализ идейной эволюции А.А. Богданова, его общественной практики на поприще политических, практических и культурных преобразований российского социума.
Гаджикурбанов А.Г. - Различение этических и интеллектуальных добродетелей в моральных доктринах Аристотеля и Спинозы (сравнительный анализ) c. 1-22

DOI:
10.7256/2409-8728.2016.3.18086

Аннотация: В работе проводится сравнение этических доктрин Аристотеля и Спинозы в вопросе о типологии добродетелей. Аристотель, нравственная философия которого оказала существенное влияние на моральное учение Спинозы, выделял два типа добродетелей, соответствующих разным интересам морального субъекта — практическому (собственно этическому) и теоретическому (дианоэтическому). По своему смыслу это различение соответствует двум аспектам идеи мудрости в античной традиции, охватывающим как общежизненную сферу бытия человека, так и пространство созерцания им высших начал бытия. В целом моральная доктрина Спинозы воспроизводит эту модель нравственной жизни человека, различая практический, мирской опыт моральной жизни и ее интеллектуальную составляющую, которая превосходит смертный образ человека. Исследование опирается на историко-философский анализ основных моральных сочинений Аристотеля и Спинозы, а также привлекает достижения современной российской и западной этической науки. Рассматриваемая в исследовании тема сравнительного анализа моральных концепций Аристотеля и Спинозы в аспекте типологии добродетелей практически не освещена в российской исследовательской литературе и лишь фрагментарно представлена в западных источниках. Новизна исследования заключается в том, что нем сделана попытка представить моральные концепции Аристотеля и Спинозы в их метафизическом контексте. Автор утверждает идею зависимости топологии этического пространства от иерархии ценностей, определяемой высшими началами бытия.
Исаева О.С. - Модификация философских идей классического евразийства в творческом наследии А.Г. Дугина c. 1-10

DOI:
10.25136/2409-8728.2019.7.30429

Аннотация: Статья посвящена изучению оригинального идейно-философского направления русского зарубежья 1920-1930-х гг. ХХ в. – классического евразийства и его современных интерпретаций. Предметом статьи выступают социально-философские идеи и принципы классического евразийства и их трансформации в неоевразийских учениях. В рамках данной статьи автор сосредоточился на исследовании развития евразийских идей в учении А. Г. Дугина. Раскрыто основное содержание философского учения классического евразийства. Выделены и проанализированы основные понятия и тезисы евразийского учения, которые легли в основу их социального проекта и были отражены и озвучены в концепции А. Г. Дугина: Россия-Евразия, месторазвитие, симфоническая личность, соборность, общеевразийский национализм, автаркия. Методология данного исследования включает в себя следующие общенаучные методы – сравнение, дедукция, аналогия, синтез, обобщение. Также автор опирался на сравнительно-исторический анализ, философский анализ трудов классических евразийцев, неоевразийцев и их современных исследователей. Особое значение имело применение методов герменевтики и исторической реконструкции, с помощью которых были отражены основные положения философии классического евразийства и неоевразийства А. Г. Дугина. Научная новизна данного исследования заключается в том, что автор реконструировал ряд положений философии классического евразийства, а также неоевразийские идеи А. Г. Дугина; сопоставил и сравнил их философские идеи и воззрения; выделил общее, выявил несовместимые аспекты в их взглядах. Автор показал, что А. Г. Дугин сосредотачивает свое внимание только на развитии геополитических идей. Проективные разработки мыслителя не имеют философского обоснования.
Урбанаева И.С. - Нагарджуна и его «Муламадхьямакакарика» в свете «Большого комментария» Чже Цонкапы к этому тексту c. 1-14

DOI:
10.25136/2409-8728.2020.11.34187

Аннотация: Основным предметом настоящей статьи является значение труда Чже Цонкапы «Океан аргументов: Большой комментарий к тексту “Муламадхьямакакарики”» для понимания феномена Нагарджуны, его вклада в развитие истории буддизма в целом и особенно буддийской философии, смысла обоснованной им системы мадхьямаки - срединного воззрения, свободного от крайностей реификации и нигилизма. Автор статьи устанавливает, что ошибочные интерпретации «Муламадхьямакарики» как лишь логико-эпистемологического текста и руководства для ведения полемики, а также такое некорректное понимание онтологии Нагарджуны, когда доктрина зависимого возникновения провозглашается высшим учением Будды, можно преодолеть благодаря комментарию Цонкапы. Новизна исследования – в том, что оно выполнено на основе оригинального текста Цонкапы, который впервые переводится автором на русский язык и вводится в оборот отечественной буддологии. Благодаря комментарию Цонкапы устанавлено, что доктрина пустоты явля-ется «сердцем Учения Будды», а аргумент о зависимом возникновении – «высший среди всех аргументов», потому что с его помощью пустота постигается как «зависимо возникающая таковость». Доктрина зависимого возникновения и воззрение о пустоте образуют смысловое единство, хотя они не тождественны. Поэтому перевод с тибетского и исследование трудов Цонкапы, в частности, «Большого комментария», актуальны и необходимы для реконструкции аутентичного учения Нагарджуны и для понимания буддийской философии в целом.
Рожин Д.О. - Критическое восприятие В. Д. Кудрявцевым-Платоновым учения о категориях и основоположениях чистого рассудка И. Канта c. 1-18

DOI:
10.25136/2409-8728.2021.5.35346

Аннотация: Предметом данного исследования является рецепция учения о категориях и основоположениях чистого рассудка И. Канта в учении о познании В. Д. Кудрявцева-Платонова (далее Кудрявцев). Рецепция рассматриваемого учения Канта в философии Кудрявцева, несмотря на массив литературы, посвященной восприятию идей Канта в духовно-академической философии, по-прежнему не стала предметом глубокого историко-философского анализа. Это определило цель данного исследования: установить степень понимания Кудрявцевым учения о категориях и основоположениях чистого рассудка Канта и раскрыть характер рецепции этого учения в философии Кудрявцева. Для достижения этой цели были использованы следующие методы: метод исторической реконструкции, концептуально-аналитический метод, системно-структурный метод, метод сопоставления философских текстов, а также компаративистский метод. Научной новизной исследования является, во-первых, определение степени понимания Кудрявцевым учения Канта о категориях и основоположениях чистого рассудка. Во-вторых, привлечение ранее не публиковавшейся рукописи Кудрявцева, посвященной философии Канта. В-третьих, раскрытие характера рецепции рассматриваемого кантовского учения в философии Кудрявцева. Результатом проведенного исследования является то положение, согласно которому Кудрявцев воспринял учение Канта о категориях и основоположениях чистого рассудка в трех аспектах: 1) русский философ демонстрирует знакомство с кантовской теорией; 2) он критикует кантовское учение с позиций гносеологического реализма, где особо сосредотачивается на трансцендентальной дедукции чистых категорий; 3) Кудрявцев дает положительную оценку кантовскому априоризму и активно использует его в собственных философских построениях. В итоге утверждается, что феномен «критического восприятия» Кудрявцевым учения о категориях и основоположениях чистого рассудка Канта имеет характер, свидетельствующий не только о критическом отношении к немецкому философу, но и о том, что кантовские гносеологические идеи активно использовались Кудрявцевым для решения собственных философских задач.
Пигалев С.А. - Проблема человека в контексте новоевропейской теории прогресса c. 1-17

DOI:
10.25136/2409-8728.2021.7.35713

Аннотация: Статья посвящена анализу антропологической парадигмы модерна, рассматриваемой в контексте новоевропейских представлений о прогрессе. Подчеркивая важное для понимания феномена модерна значение этих мировоззренческих конструкций, автор с опорой на герменевтический метод осуществляет историко-философскую реконструкцию соответствующей совокупности идей. При этом демонстрируется, что специфические черты новоевропейской антропологии, равно как и новоевропейской интерпретации идеи прогресса, могут быть поняты только в связи друг с другом. Особое внимание при этом уделяется выявлению и анализу фундаментальных, но не достаточно очевидных противоречий, имеющих место в пределах мировоззрения модерна. Новоевропейский образ мира основывается на сочетании прогрессистского пафоса и убежденности в принципиальном несовершенстве человеческой природы. Участником прогрессивного движения провозглашается атомизированный субъект, следующий принципам эгоистичного расчета. Подобный ход мысли приводит к противоречивому результату: именно несовершенная сущность человека рассматривается как основа, обеспечивающая развитие. Важную роль здесь приобретает идея исторического закона, упорядочивающего столкновение эгоистичных человеческих атомов так, чтобы возникало социальное благо. Эта парадоксальная конструкция может быть рассмотрена как попытка решения фундаментальной для модерна проблемы части и целого. С опорой на исследования Х. Блюменберга истоки этой проблемы можно обнаружить в позднесредневековом споре об универсалиях. Действительно, победа номинализма с его тезисом о примате единичного подорвала средневековую модель целостности, лишив человека онтологических оснований. Именно этот кризис целостности лег в основу философских исканий модерна. Теория прогресса, примиряя единичное в лице атомизированного субъекта и всеобщее в лице исторического закона, предстает, таким образом, в качестве модели целостности. Данная модель, однако, может работать только в ситуации «комфортности» исторического процесса. В условиях катастрофизма XX века вера в гарантированность прогресса проблематизируется, а проблема природы человека вновь демонстрирует свою актуальность.
Яркова Е.Н., Дягилева Т.В., Муравьев И.Б. - Тюменская этико-философская традиция: история и концептуальный каркас c. 1-13

DOI:
10.25136/2409-8728.2021.6.35898

Аннотация: Объект исследования - Тюменская этико-философская интеллектуальная традиция, представителями которой являются Ф. А. Селиванов, В.И. Бакштановский, Ю. М. Федоров, М. Г. Ганопольский и др. Предмет исследования - история и концептуальный каркас Тюменской этико-философской интеллектуальной традиции. Во введении обосновываются исследовательские позиции: – формулируется проблема, суть которой состоит в отсутствии исследований региональных интеллектуальных традиций России; – разводятся понятия «интеллектуальная традиция» и «исследовательская традиция»; – определяется цель исследования: изучение истории и концептуального каркаса тюменской этико-философской традиции, конституирование специфической области исследований – исследования российских региональных интеллектуальных традиций; – позиционируется теоретико-методологический аппарат исследования, основу которого составляют подходы и методы, присущие такому актуальному в современной отечественной науке междисциплинарному исследовательскому направлению как Интеллектуальная история. Новизна исследования заключается в том, что в нем предпринята попытка конституирования специфической области исследований – исследования российских региональных интеллектуальных традиций. В первой части статьи рассматривается история становления тюменской этико-философской традиции, анализируется особая, связанная с индустриальным освоением Сибирского Севера, нравственная ситуация, сложившаяся в тюменском регионе во второй половине XX в., вызвавшая к жизни эту интеллектуальную традицию. Во второй части статьи эксплицируются ключевые идеи, составляющие концептуальный каркас тюменской этико-философской интеллектуальной традиции (персонализм, рационализм, праксеологизм), выявляется специфика понимания этих идей ее представителями. В заключении утверждается, что исследование региональных интеллектуальных традиций способствует расширению сложившихся представлений об интеллектуальном потенциале России, о точках роста человеческого капитала нашей страны. Для Тюменского региона такие исследования особенно важны, поскольку они демонстрируют, что этот регион богат не только материальными (природными), но и интеллектуальными ресурсами.
Яркова Е.Н., Гусейнов А.А., Апресян Р.Г., Чубаров И.М., Халин С.М., Муравьев И.Б., Дягилева Т.В., Мальцев Я.В. - Тюменская этико-философская традиция: методология исследования (МАТЕРИАЛЫ КРУГЛОГО СТОЛА) c. 1-24

DOI:
10.25136/2409-8728.2021.8.36095

Аннотация: Предмет исследования: творчество тюменских этиков: создателя рубежной в истории советской этики концепции рационалистической этики Фёдора Андреевича Селиванова, первооткрывателя прикладной этики в России Владимира Иосифовича Бакштановского, автора оригинальной антропокосмистской концепции морали Юрия Михайловича Федорова, разработчика концепции регионального этоса Михаила Григорьевича Ганопольского, сторонника диалогической этики Николая Дмитриевича Зотова и др. Обсуждается научная правомерность рассмотрения творчества тюменских этиков как единой этико-философской интеллектуальной традиции. Высказываются и аргументируются диаметрально противоположные мнения по этому поводу. Осуществляется попытка конституирования специфической области исследований – исследований российских региональных интеллектуальных традиций. Новизна предлагаемого читателю проекта заключается в том, что впервые предпринята попытка обсуждения методологии исследования региональных интеллектуальных традиций, тем самым, впервые поставлены вопросы о том, в какой мере сама идея региональных интеллектуальных традиций отвечает реальности, не является ли она ложной, надуманной, соединяющей несоединимое; не способствует ли исследование российских региональных интеллектуальных традиций культивированию таких феноменов как «провинциальная наука», «туземная наука»; что дает изучение российских региональных интеллектуальных традиций, как в плане представлений о точках роста человеческого капитала нашей страны, так и в плане развития российской науки?
Карелова Л.Б. - Проблемы времени и пространства в философии Куки Сюдзо (1888-1941) c. 1-12

DOI:
10.25136/2409-8728.2021.11.36898

Аннотация: Предметом исследования является философия Куки Сюдзо, которая обычно ассоциируется с его оригинальной концепцией, выстроенной вокруг понятия ики, обозначающего одновременно шик, утонченность, чувственность, достоинство, сдержанность и спонтанность и воплощавшего эстетический идеал, сформировавшийся в городской культуре периода Эдо (1603-1868). Вместе с тем этому японскому философу принадлежит и целый ряд других интеллектуальных прозрений. Поэтому для достижения целостного представления о философских взглядах Куки Сюдзо представляется целесообразным ввести в научный оборот более широкий спектр его работ, значительная часть которых не переводилась ни на русский, ни на другие иностранные языки. В данной статье рассматриваются проблемы времени и пространства, которые являются сквозными в творчестве Куки Сюдзо, на примерах целого ряда его сочинений, таких как «Теория времени», «Что такое антропология?», «Проблемы времени. Бергсон и Хайдеггер», «Метафизическое время», «Проблемы случайности». Основными методами предпринятого исследования являются метод историко-философской реконструкции и последовательного текстуального анализа источников. Первостепенное внимание уделяется проблемам циклического времени, соотношению бесконечного и конечного и его отражению в литературно-художественном творчестве, экзистенциально-антропологической перспективе пространства и времени, пространственно-временному аспекту случайности и необходимости.     В заключении делаются выводы касающиеся вклада Куки Сюдзо в разработку проблем пространства и времени. В частности отмечается его межкультурный подход, позволяющий рассматривать общефилософские проблемы с позиций как западной, так и восточной мысли, а также своеобразный «междисциплинарный» подход к анализу феноменов времени и пространства, которые, как он показывает, раскрываются с разных сторон и приобретают различные характеристики в зависимости от угла зрения и аспекта реальности, в контексте которого они рассматриваются. Таким образом допускается многообразие концепций времени, которые не исключают, а дополняют друг друга.
Занделов В.В. - Солидаристское государство как гарант социальной справедливости в философии И. А. Ильина c. 1-11

DOI:
10.25136/2409-8728.2022.11.39136

EDN: ARYNLM

Аннотация: В статье рассмотрены взгляды И. А. Ильина на сущность социальной справедливости в ее взаимосвязи с государством. Невозможность установить принципы социальной справедливости через нормативно-правовой акт, а так же противоречивость в понимании справедливости отдельно взятыми гражданами создают ситуацию, в которой государство по И. А. Ильину должно прийти к солидаристским основам организации общественной жизни, опирающейся на принципы естественного права. В этой связи приобретает особое значение политическая сфера жизни общества, так как традиционный образ ведения политической деятельности зачастую сопряжен с реализацией интересов отдельных лиц или групп лиц, противоречащих общенародной воле. Среди основных выводов данного исследования следует отметить тезис об ориентированности И. А. Ильина на принципы государственного устройства, сосредоточенного на организации внутренней жизни общества, а так же на исследование общенародного интереса для его реализации в политической деятельности. Государство по И. А. Ильину не должно ставить себя выше той правовой реальности, которую само же и формирует. В противном случае оно не сможет учесть и выразить интересы своих граждан. Социальная справедливость при таком положении вещей останется недостижимой, а политическая сфера жизни общества будет служить почвой для раздоров, ведущих к гибели государственности.
Савинцев В.И. - Время и пространство в метафизике С.Н. Трубецкого c. 7-14

DOI:
10.25136/2409-8728.2019.5.30211

Аннотация: Предметом исследования является анализ понятий "время" и "пространство" в конкретном идеализме С. Н. Трубецкого. Объект исследования - русская религиозная философия XIX-XX веков. Автор подробно рассматривает такие аспекты темы как происхождение темпоральной концепции С.Н. Трубецкого на фоне немецкого идеализма, английского эмпиризма, позитивизма и волюнтаризма; содержательные новации, введенные русским философом в понимание этих понятий, а также вопрос обоснованности их применения при реализации гносеологического принципа "универсальной соотносительности сущего". В исследовании был задействован традиционный комплекс методов: философской реконструкции, системно-структурного анализа, герменевтический и компаративистский методы. Основные выводы проведенного исследования: время и пространство у С.Н. Трубецкого имеют реально-идеальную природу проявления, что отличает подход С.Н. Трубецкого как от кантовского, так и соловьевского. Будучи формами чувственности, они, с одной стороны, "реально" обуславливают мировое единства, а с другой, - "идеально" представляют сознанию вещи в их различии. Основной вклад автора в исследование заключается в системном анализе диалектического подхода С. Н. Трубецкого в осмылении пространства и времени. Ранее подобных специализированных исследований конкретного идеализма С. Н. Трубецкого не проводилось.
Lysenko V. - To be liberated the Vaisheshika way, or the Vaisheshika attempt at a «Negative Soteriology» by the Indian school of philosophy c. 8-14

DOI:
10.25136/2409-8728.2021.12.37003

Abstract: The article examines the original concept of the Vaisheshika school, criticized by other Indian philosophers, according to which Self (Atman), freed from the bonds of rebirth (saṃsāra), is a pure substance (dravya), devoid of consciousness, which is believed to be its impermanent quality (guna); the opponents compared the Vaisheshika's liberated Self with a stone or a log. The author proposes an explanation of the Vaisheshika liberation doctrine (soteriology) within the framework of its categoriology, in which consciousness and Atman belong to different categories, respectively, guna and dravya. Vaisheshika proclaims knowledge of the six categories to be the highest spiritual goal (nihshreyasa), which, in turn, comes from the pure Dharma (Merit). The reason why the Vaisheshikas felt obliged to add a pure Dharma as the final step towards liberation (which distinguishes Vaisheshika from other schools, emphasizing the soteriological value of knowledge) is explained by assuming the Dharma's capacity to overcome a dichotomy of merit-demerit (dharma-adharma) as the main factor responsible for the rebirth of an embodied ātman. The pure Dharma, due to all the positive karmic energy accumulated during countless reincarnations of the soul, arises at the very last moment in a person's life to purufy his/her true Atman from the law of karma and rebirth. Since nothing can be said about Atman's future, it is not a "liberation for", but a "liberation from", which can be called a "negative soteriology".
Коротких В.И. - Принцип конструирования социальности в «Феноменологии духа» Гегеля и проблема метода в социально-гуманитарном познании c. 8-20

DOI:
10.25136/2409-8728.2022.6.37313

EDN: WJNZOT

Аннотация: Предметом исследования является анализ конструирования социальной реальности в «Феноменологии духа» Гегеля. Найденная Гегелем форма представления общественной жизни выступила в качестве одной из предпосылок становления современного социально-гуманитарного знания. Автор стремится показать, что преодоление Гегелем представления о непосредственности социальных отношений как предмета философского рассмотрения является решающим моментом становления метода социально-гуманитарных наук. Конструирование социальной реальности, которое приходит на смену некритическому восприятию общества как предмета, столь же доступного для наблюдения, как и природные объекты, открывает возможность последовательного, методически выверенного раскрытия существенных характеристик общественной жизни.   В исследовании устанавливается, что Гегель представляет описываемые формы социальной реальности в качестве необходимых ступеней движения духа к самопознанию. Основанием для утверждения закономерного характера процессов становления социальных отношений выступает их принадлежность сфере самосознания. Тем самым сознание раздвигает свои границы, преодолевает единичность, устанавливая социальную реальность как сферу, в которой дух оказывается способным раскрыть конкретность субстанции. Рассматриваемая тема имеет не только философско-систематическое значение, в статье показывается, что Гегель обосновывает возможность преодоления связанных с представлением о непосредственности социальных отношений субъективных («оценочных») подходов к рассмотрению общественной жизни, вскрывает необходимый характер становления социальной реальности и её постижения в различных формах духа. Представленный в «Феноменологии духа» метод конструирования социальности обеспечивает познаваемость общественной жизни рациональными средствами и доказательный характер социально-гуманитарного знания.
Мёдова А.А., Наумов О.Д. - Из истории идеи различия: схоластический этап. c. 10-19

DOI:
10.7256/2409-8728.2015.3.14838

Аннотация: Объектом исследования в настоящей статье выступает один из ключевых концептов современной философии - идея различия, традиционно противопоставляемая идеи тождества. Отмеченное противопоставление находит свое выражение в противопоставлении двух основных традиций европейского философствования: современной постметафизической и классической - метафизической. Предметом рассмотрения в настоящей статье является один из исторических этапов развития идеи различия - период средневековой схоластической философии. В частности, авторы обращаются к анализу идей Иоанна Дунса Скота, а также Ричарда из Мидлтауна Рассмотрение развития идеи различия в трудах философов-схоластов ведется с позиций модальной теории. Авторы также обращаются к идеям представителей таких направлений современной философии, как генология и русское неовсеединство. В качестве основных результатов исследования может быть назван категориальный анализ концепта различия в дискурсе средневековой схоластической философии, включающей в себя подробную классификацию видов различия. Таким образом, новизна исследования заключается в том, что на материале анализа текстов схоластов авторами была выдвинута и обоснована идея о том, что идея различия отсылает нас к реальному существованию множества различий. Иными словами, различие, по своей природе, различно. Таким образом, традиционный для истории европейской философии спор между различием и тождеством - многим и единым, может быть рассмотрен с новых позиций - позиций модальной теории, интерпретирующей эти взаимоисключающие принципы в качестве взаимодополняющих онтогносеологических принципов.
Аникин С.А. - Роль дивинаторного метода в герменевтике Ф. Шлейермахера c. 10-21

DOI:
10.25136/2409-8728.2020.7.33120

Аннотация: В статье рассматривается дивинаторный метод, предложенный Фридрихом Шлейермахером в качестве основного способа интерпретации. В литературе, посвященной философским взглядам Шлейермахера дивинаторный метод нередко связывают с интуитивным схватыванием и эмпатией. Однако сам Шлейермахер ассоциировал свой метод в первую очередь с творчеством и способностью воображения. Для того, чтобы прояснить значение понятия дивинации и связанного с ней метода необходимо обратиться к курсу лекций философа, посвященному диалектике. В этих лекциях дивинаторный метод раскрывается в качестве основного инструмента познания окружающей реальности, что обнаруживает связь диалектики с герменевтикой и дает возможность прочтения герменевтики Шлейермахера как герменевтики бытия. В ходе работы автором предпринята попытка оригинальной интерпретации текстов Шлейермахера с опорой на разработки современных западных исследователей, чьи труды мало известны в российской академической среде. Результатом исследования стала восстановленная и структурированная философская концепция Шлейермахера, в центре которой находится дивинаторный метод. Полученные в ходе исследования результаты могут быть применены в области историко-философского исследования мыслей и идей немецкой романтической философии XIX века. Рассмотренные в рамках исследования философские идеи Шлейермахера позволяют получить оригинальный взгляд на современные проблемы языка, диалога, понимания и интерпретации.
Коротких В.И. - Элементы феноменологического метода в гегелевском учении о Субъективном духе c. 11-20

DOI:
10.25136/2409-8728.2017.7.23271

Аннотация: Предметом исследования являются особенности метода гегелевского учения о Субъективном духе, обусловленные присутствием в тексте указаний на точку зрения автора и читателя ("мы", "для нас"), необходимых для организации повествования и выстраивания сюжета произведения. Основное внимание в статье уделяется демонстрации неизбежности использования указанных элементов метода "Феноменологии духа" в первом разделе "Философии духа". Автор обращает внимание также на то, что прецедент обращения к феноменологическому методу в процессе изучения образов духа имел место уже в ранних (йенских) набросках философа. Исследование основывается на использовании комплекса традиционных историко-философских и герменевтических методов, а также некоторых элементов методов логической и историко-культурной реконструкции. Новизна исследования заключается в том, что в статье впервые обращается внимание на присутствие в тексте "Философии духа" элементов метода, естественных для "Феноменологии духа", но не соответствующих гегелевскому замыслу "Энциклопедии", а также в анализе наиболее вероятных причин указанных особенностей метода "Философии духа". Автор приходит к выводу, что использование в "реальной философии" феноменологического метода связано с тем, что её предметность может быть структурирована и описана лишь через соотнесение с сознанием, которое видит не только сам предмет, но и его происхождение, и способно определить направление его эволюции.
Гашков С.А., Рубцова М.В. - Апология бесполезного субъекта. По следам Фуко. c. 11-23

DOI:
10.25136/2409-8728.2019.4.29443

Аннотация: Статья посвящена основам проекта социальной критики известного французского философа Мишеля Фуко (1924-1986). Мы начинаем с "двойственности" новоевропейского субъекта в представлении . Субъект выступает, с одной стороны, в качестве носителя "отношения к истине", проявляющейся в "техниках" и "технологиях" самого себя. С другой, он представляет собой субъект духовного самоанализа, "заботы о себе". Этой двойственностью, по нашему мнению, обусловлена и эволюция известного фуколдианского понятия власти: от дисциплинарной концепции власти Фуко переходит к концепции "биовласти", обрисовывающей поле будущей социальной критики. Но не оказывается ли субъект в представлении Фуко "бесполезным" как субъект социального действия? Наше исследование носит, прежде всего, историко-философский характер, в его основе сравнение текстов разных периодов самого Фуко, а также некоторых его последователей (Лаваль, Бидэ, Балибар) и исследователей (Бурден, Мецжер, Пидзорно). Нами затрагиваются также вопросы истории и теории социологии. Новизна подхода исследования состоит в попытке продумать философскую мысль Фуко в особенном контексте научного парадокса, предваряющего собой сложную диалектическую и критическую социальную теорию, так автором и не созданную. Субъект содержит не только"технологию истины", но и "духовность", власть не только "дисциплинарность", но и "правительственность". Выводом является то, что бесполезность социального действия в наши дни имеет, согласно Фуко, функциональную зависимость от возможности интеллектуальной критики основ современности. Воздерживаясь от социального действия, "бесполезный субъект" совершает процесс критического осмысления.
Вавилов А.В. - Субъект без онтологии и забвение бытия: Хайдеггер читает Декарта. Часть I c. 11-21

DOI:
10.25136/2409-8728.2019.7.30608

Аннотация: В статье представлен анализ критического прочтения Мартином Хайдеггером философской системы Рене Декарта в контекстах фундаментальной онтологии и бытийно-исторического мышления как двух главных этапов философского пути Хайдеггера. С ранних лекционных курсов и до самых поздних семинаров немецкий мыслитель неизменно обращался к фигуре Декарта, видя в картезианских медитациях философское обоснование субъектоцентризма как нового начала в истории метафизики, характеризующегося радикальным изменением сущности истины и новым положением человека в мире. Осмысляя тексты Хайдеггера посредством аналитического и герменевтического подходов, а также метода историко-философской реконструкции, автор уделяет особое внимание концептуальным решениям немецкого мыслителя по преодолению метафизической позиции Декарта как основной установки, определяющей все последующее философствование, включая мысль Ницше и феноменологию Гуссерля. Впервые в научной литературе эксплицируются и анализируются не только явные концептуальные основания критического отношения Хайдеггера к системе Декарта, но и скрытые мотивы его полемики с французским философом; раскрываются теоретические принципы сближение Хайдеггером Декарта сначала с Гуссерлем, а затем с Ницше. Делается вывод о непрерывности и постепенном усилении критики Хайдеггером картезианской метафизики, субъектоцентризм которой предстает главным «препятствием» на пути мышления к истине и просвету бытия.
Жукова Е.М. - К вопросу о причинах неэффективности современных концепций религиозной толерантности c. 12-28

DOI:
10.25136/2409-8728.2022.8.38320

EDN: TVVXQI

Аннотация: В статье рассматривается ряд характерных особенностей современных концепций религиозной толерантности и ее «расширенного» варианта – толерантности в целом. Данные концепции ныне оказывают заметное влияние на мировую общественно-политическую жизнь. Несмотря на свое распространение, концепции толерантности и выросшие на их почве концепции мультикультурализма и плюрализма оказались не способными решить серьезные проблемы, вставшие перед современным международным сообществом. Предмет данного исследования – характерные особенности концепций (религиозной) толерантности. Цель исследования – проанализировать специфику зарождения идей (религиозной) толерантности в трудах европейских мыслителей XVII–XVIII вв. и выявить ряд обусловленных этой спецификой особенностей соответствующих современных социально-политических концепций. В статье используются: комплексный подход, способствующий всестороннему раскрытию поставленной проблемы; каузальный метод, позволяющий проследить связь между особенностями идей (религиозной) толерантности в прошлом и отдельными аспектами соответствующих современных концепций; методы обобщения и классификации. Новизна исследования заключается в том, что выявлена одна из целей религиозной толерантности в прошлом – нивелировать влияние христианства (католичества) на социум. Предпринята попытка ответить на вопрос о причинах неэффективности концепций толерантности, апеллируя к историческим истокам лежащих в их основе идей, а также к современному периоду глобальных перемен и геополитических трансформаций, в том числе к текущей военно-политической ситуации на Украине. Результаты исследования можно использовать как в теоретическом, сугубо научном аспекте (религиоведении, философии, политологии), так и в практическом – при стратегическом планировании внутриполитического курса России. Результатом исследования является установление ряда причин тех тенденций, которые присущи как процессу теоретического развития указанных концепций, так и практике их применения. Вывод состоит в том, что религиозная толерантность не может быть фундаментом для решения межконфессиональных и государственно-конфессиональных вопросов в мире.
Климков О.С. - Исихия и философия в доктрине Григория Паламы c. 14-30

DOI:
10.7256/2409-8728.2017.5.22444

Аннотация: Объектом ислледования данной статьи является одна из наиболее значимых и актуальных проблем исихастской полемики, имевшей место в Византии XIV в., а именно статус и значение философии в концепции ее главного представителя Григория Паламы. Предметом анализа служит конкретно-историческая дискуссия, в ходе которой формировались и кристаллизовались его воззрения на роль и место философского знания в духовном учении исихазма. Автор подробно рассматривает также и взгляды оппонента Паламы Варлаама, в мнении которого отчетливо наблюдаются черты интеллектуализма античной философии. Используя феноменологически-аналитический метод, автор исследует проблему соотношения ума и тела в деле духовного совершенствования, что приводит к выводу о двух противоположных подходах к пониманию связи психического и физического в природе человека. Анализируется принципиальное для Паламы различение между сущностью и энергией ума и его учение о теозисе. Автор подчеркивает тесную взаимосвязь гносеологической и антропологической проблематики, поскольку возможность богопознания ставится в прямую зависимость от способа человеческого существования, включающего не только интеллектуальные и эмоциональные его сферы, но и телесные практики. Отмечаются элементы духовного преемства между византийским исихазмом и русской религиозной философией, получивших развитие на почве единой восточно-христианской традиции и осмыслявших ряд связанных между собой проблем. Исследуется проблема выразимости мистического опыта, с которой напрямую связана проблема религиозного и метафизического авторитета, также своеобразие апофатики исихазма, отличной от традиционной апофатической теологии. Отстаивая онтологическое значение тела в целостном единстве человеческой личности, Палама преодолевает ограниченность античного идеализма и открывает пути для иного, экзистенциально ориентированного, типа философствования, более созвучного современной эпохе. Делается вывод, что паламитское требование очищения ума перерастает, в результате, изначальный этико-психологический уровень и раскрывает свой смысл в гносеологическом и онтологическом измерении.
Джохадзе И.Д. - Познание, признание и «игра в обмен доводами» c. 15-29

DOI:
10.25136/2409-8728.2020.11.34207

Аннотация: В статье рассмотрены некоторые ключевые положения философской концепции американского прагматиста, представителя питтсбургской школы Роберта Брэндома, изложенные им в комментариях к «Феноменологии духа» Гегеля (изданы отдельным томом в 2019 г.). Показано, что предпринятая Брэндомом рациональная реконструкция философии Гегеля имела целью «реактуализацию» наследия классика с учетом особенностей и тенденций развития современной аналитической философии. Специфику гегелевского подхода к анализу опыта человеческого сознания Брэндом усматривает в «гипостазировании концептуального» и последовательном отмежевании от всякого рода идеалистических антиреалистских доктрин, противопоставляющих бытие-для-сознание в-себе-бытию вещей и «отрывающих» субъекта познания от объектов мира. Сама реальность, вещи в себе, концептуально артикулируема, следовательно, познаваема, утверждает Брэндом. Выявлено теоретико-методологическое различие между гегелевским пониманием нормативности («рекогнитивной моделью») и кантовским субъективистским подходом: по Канту, учреждение нормативного статуса исчерпывается жестом принятия такового автономным субъектом, с точки же зрения Гегеля необходимым условием учреждения статуса является, в интерпретации Брэндома, социально-коммуникативное опосредование («приписывание» статуса субъекту его собеседниками, признание его притязаний интерагентами и аудиторией). Рассмотрены аргументы Брэндома против сведения гегелевской диалектики господина и раба к внутреннему конфликту индивидуального самосознания (позиция Дж. Макдауэла). Сделан вывод о том, что «переописание» Гегеля, осуществленное американским философом, носит радикально анахронистский характер и дает хорошее представление о воззрениях автора комментариев (прежде всего, его семантическом прагматизме и холизме), но не о содержании комментируемого им произведения.
Марчукова Е.С. - Николай Кузанский о красоте и ее видении c. 19-31

DOI:
10.25136/2409-8728.2017.12.24902

Аннотация: В сочинении 1453 г. «О видении Бога» Николай Кузанский исследует вопрос о восприятии красоты через «видение невидимого». В этих рассуждениях Кузанец опирается на свой более ранний конспект текстов Луллия, в частности, на фрагменты текста «Из книги дискуссии между Петром и Раймундом» («Ex libro disputationis Petri et Raimundi»; конец 1420-х гг.). В статье прослеживается понимание Николаем Кузанским понятия прекрасного – в его развитии от раннего конспекта к трактату «О видении Бога». В качестве главного метода исследования выступает рациональная реконструкция идей Кузанца, связанных с понятием красоты. В статье также применяется методология сравнительного анализа специфики употребления некоторых понятий, характерных для античной и схоластической философских традиций, но уже в контексте их использования и перетолкования именно в учении Николая Кузанского. На основании проведенного исследования можно сделать вывод, что понятие красоты, характерное для учения Николая Кузанского, отнюдь не тождественно платоновскому пониманию «красоты самой по себе». Понятие красоты в учении Кузанца не предполагает установления какой-либо иерархии прекрасного, но наоборот, снимает всякую необходимость в ней. Анализ конспекта текста Луллия и разбор сочинений самого Николая Кузанского показывает, насколько интенсивно и органично идеи и мыслительные конструкции Луллия вписываются в учение самого Кузанца.
Юдин А.И., Сталковский А.А. - Критический рационализм П.Л.Лаврова c. 22-39

DOI:
10.7256/2409-8728.2015.9.16642

Аннотация: Предмет исследования данной статьи - роль и значение критического мышления, критического рационализма в системе философских взглядов Лаврова, а также значение критического рационализма для развития российского гражданского общества во второй половине XIX века. Рассмотрено решение Лавровым проблемы исторического возникновения и развития критической мысли, показано значение критической мысли для исторического процесса. Проанализировано решение Лавровым проблемы антропологического обоснования критического мышления. Критическая мысль у Лаврова логически вытекает из антропологии, она есть результат высшей потребности - потребности развития, которая в свою очередь трактуется как нравственная потребность самосовершенствования, потребность создания новых общественных форм. В статье раскрыто и проанализировано значение критической мысли, как фактора, качественно изменяющего личность, общество и общественные отношения. В качестве методологии исследования выступает система принципов, выработанных в сфере историко-философской науки: принцип историзма, историко-сравнительный принцип, идея диалектического единства исторического и логического, идея понимания историко-философского процесса как целостной системы, имеющей свою логику развития, свои специфические особенности. В качестве новизны исследования выступает трактовка позиции Лаврова, в рамках русской общественной мысли второй половины XIX века, не как революционера-демократа, а как просветителя-либерала. Поскольку Лавров полагал, что можно, опираясь на просвещение, на развитие критического мышления, путем превращения большинства членов общества в критически мыслящих личностей преобразовать общественные отношения, создать справедливый общественный строй. Сделан вывод о том, что Лавров, с позиций сегодняшнего дня, был исторически прав.
Саймиддинов А. - Научная организация труда в постреволюционной России: роль и специфика c. 22-31

DOI:
10.25136/2409-8728.2020.1.32087

Аннотация: В статье проводится анализ отечественной традиции научной организации труда в связи со сложившейся в постреволюционной России 20-30-х годов эпистемической ситуацией. На основании прояснения воззрений большевиков на труд и его организацию формулируется идея о том, что советской модели трудовой рациональности было присуще уникальное социо-культурное значение, так как она приобретала довольно нетипичные для истории организационной мысли черты. И, как показывает автор, во многом это было обусловлено не только политической повесткой. В своём анализе автор исходит из понятия «общество ремонта», которое применимо к постреволюционной России, и высказывает идею о том, что, выдвигаемые большевиками, цели и задачи практик научной организации труда, в отличие от целей и задач западного научного менеджмента, носили реконструктивный характер. В этом смысле труд и его организация для советского общества ассоциировались в первую очередь с починкой, ремонтом или восстановлением, будь то вещей, техники, хозяйства или социальных связей. Реконструктивное значение советской модели трудовой рациональности проясняется на основании экспликации содержания ключевых идей и экспериментов большевиков, касающихся организации общественной жизни, трудового процесса, промышленности и индивидуальных качеств человека.
Равочкин Н.Н., Баумгартэн М.И., Порхачев В.Н. - От «Проблемы идеального» Э.В. Ильенкова к исследованиям идей в современной социальной философии (обзор) c. 22-44

DOI:
10.25136/2409-8728.2020.7.33375

Аннотация: В статье авторами проанализированы результаты исследований идеального и идей с советского периода (интеллектуальное наследение Э.В. Ильенкова) до настоящего времени. Авторы подробно рассматривают такие аспекты темы, как дискуссия Ильенкова-Дубровского вокруг проблемы идеального. Особое внимание уделяется идейной рецепции и развитию представлений об идеальном в соответствии с историческими рамками. В зависимости от принадлежности представителей той или иной интеллектуальной традиции, идеальное трактовалась с позиции трех подходов: деятельностный (Э.В. Ильенков), информационный (Д.И. Дубровский), онтогносеологический (М.А. Лифшиц). Следует отметить, что данные направления являются магистральными и для современной отечественной философской мысли.   Новизна исследования заключается в установлении последовательности развития проблематики идей в современной социальной философии. Особый акцент сделан на преемственности представлений об идеях, однако достаточно детально описаны представления и даны современные оценки и как отечественных, так и зарубежных исследователей. Основные результаты показали, что сегодня, как правило, встречаются единичные работы, в которых каким-либо образом рассматриваются идеи. Преимущественно данная категория используется применительно к философскому наследию тех или иных интеллектуалов. Проведенный обзор литературы также позволил увидеть недооцененность детерминационного потенциала идей как результатов мыслительной деятельности в аспекте осуществления социальных преобразований.
Бойко О.А. - Трансформация платоновского учения о душе в философии флорентийского неоплатонизма c. 22-32

DOI:
10.25136/2409-8728.2021.10.36301

Аннотация: Объект исследования - платоновская традиция понимания души. Предмет исследования —интерпретация платоновской концепции души в философии флорентийских академиков. Цель работы – проследить историко-философское развитие платоновского учения о душе от Античности до философии эпохи Возрождения. Статья представляет собой авторский историко-философский и сравнительный анализ первоисточников. Текстами для анализа выступают труды Платона, Плотина, Августина Блаженного, Аристотеля, Псевдо-Дионисия Ареопагита, М. Фичино и Д. Пико делла Мирандолы. В статье определяются ключевые положения платоновской концепции души, раскрываются тенденции постепенного исторического изменения этой традиции в истории философской мысли. Данная проблема ранее не рассматривалась в научных исследованиях, что определяет её новизну. В ходе исследования было рассмотрено понимание души как зеркала божественного мира, нуждающегося в катарсисе. Особое внимание уделяется неоплатоновскому пониманию светозарного характера души. Раскрывается концепция Мировой души, которая эклектично соединяется с христианским пониманием души как индивидуального и свободного начала. Анализируется платоновская идея сложного состава души, включающей низший и высший уровни, чувственные и разумные устремления. Особое внимание уделяется рациональной душе как бессмертному активному началу. Анализируется положение души в мировой иерархии. Рассматривается понимание души как «скрепы мира», соединяющей в себе диалектические противоположности разумного и чувственного, единого и многого, делимого и неделимого, времени и вечности.
Эзри Г.К. - Персоналистическая интенция в европейском теизме XIX века c. 23-40

DOI:
10.25136/2409-8728.2020.5.32717

Аннотация: Предметом исследования является персоналистическая интенция в европейском теизме XIX века в контексте антропологического поворота. Рассматриваются такие направления европейского теизма XIX века как немецкий постгегелевский теизм, французский спиритуализм, испанский теизм в лице Унамуно, российский духовно-академический теизм. Показывается, что для европейского теизма XIX века как философии периода антропологического поворота характерен персонализм: интерпретация личности как индивидуальной субстанции в контексте ее диалогической и ценностной сторон, возможна была экзистенциальная интерпретация личности. Отдельное внимание уделяется сущности антропологического поворота и персонализма в его контексте. Антропологический поворот рассматривается в духе философии Хайдеггера как построение философии на базе естественных наук и психологии. Это означает, что человеческое Я становится индивидуально-субстанциальным и приобретает психологическое, диалогическое и ценностное измерение. Философия европейского теизма XIX века исследуется в данном контексте, однако особое внимание уделяется обоснованию персонализма как рефлексии личности в качестве индивидуальной субстанции путем исследования условий бытийствования и условий ценности для-себя-бытия и значения всякого бытия для других существ. Новизна заключается в том, что персоналистическая интенция в европейском теизме XIX века исследуется в контексте антропологического поворота, а также обосновывается существования персоналистически ориентированного направления европейского теизма XIX века. К представителям персоналистически ориентированного направления европейского теизма XIX века можно отнести Лотце, Тейхмюллера и российских духовно-академических теистов, которые обосновали персонализм в своих трудах. Мен де Биран и Бергсон, основное внимание которых было уделено психологическому методу, персонализм не обосновали.
Мартынова О.А. - Личность и царствование Бориса Годунова в трудах ранних славянофилов c. 24-32

DOI:
10.25136/2409-8728.2018.2.21997

Аннотация: Объектом исследования является философско-исторические взгляды ранних славянофилов, их понимание основных факторов развития общества, места России в мире. Предмет исследования - интерпретация ранними славянофилами А.С. Хомяковым и К.С. Аксаковым личности и царствования Бориса Годунова, его роли в истории России. В статье рассматривается понимание мыслителями основных направлений внутренней и внешней политики Бориса Годунова, наиболее важных событий его царствования. Также прослеживается связь высокой оценки славянофилами личности и царствования Бориса Годунова с уверенностью мыслителей в решающей роли народа в истории России. Для исследования проблемы использованы методы анализа референтных текстов, сравнения, классификации, соотношение исторического и логического, системного и комплексного анализа проблемы. В статье получены результаты, содержащие элементы научной новизны: проанализировано понимание славянофилами роли личности и народа в истории России; систематизированы взгляды мыслителей на личность и царствование Бориса Годунова; прослежено отношение мыслителей к Борису Годунову и его действиям, выявлена степень достоверности их взглядов, определено место анализа царствования Бориса Годунова в философии истории славянофилов.
Луценко В.Е., Климова О.М. - Мен де Биран – инициатор французской философии XIX века c. 24-29

DOI:
10.25136/2409-8728.2018.7.26820

Аннотация: Объектом исследования является философское учение французского мыслителя начала XIX в. Мен де Бирана. Предметом исследования служат взгляды французского философа на происхождение и природу человеческого познания. В статье автор раскрывает философские идеи французского мыслителя XIX века Мари Франсуа Пьер Гонтье де Бирана. Биран прошел в развитии своих идей большой путь и положил начало развития новой фазы развития французской философии и со своими приверженцами заложил основы спиритуалистического направления философии. Методологической основой исследования являются общенаучные методы анализа и синтеза, а также феноменологический, библиографический и сравнительно-исторический методы исследования. Анализируя учение Мен де Бирана, автор доказывает, что оно строилось путем самостоятельных размышлений над фактами, а также показывает какое существенное воздействие оно оказало на взгляды не только крупных представителей спиритуалистической традиции Франции: Виктор Кузен, Поль Жане, Феликс Равессон, но и на русских теистов, представителей казанской теистической школы:В.А. Снегирев и В.И. Несмелов.
Джохадзе И.Д. - Дефляционистское понимание истины и проблемы обоснования знания в неопрагматизме c. 24-35

DOI:
10.25136/2409-8728.2019.4.29938

Аннотация: На примере «этноцентризма» Р. Рорти в статье рассмотрен и подвергнут критике один из наиболее спорных и обсуждаемых в современной философской литературе вариантов дефляционистского решения проблемы истины и рационального обоснования знания. Выступая против метафизического гипостазирования («раздувания») истины, считая ее «пустым понятием», американский философ, тем не менее, допускает возможность использования предиката истинности в негативно-ограничительном, фаллибилистском значении – как «предостерегающего» (cautionary) указания на вероятное в будущем опровержение. Анализ этой концепции, а также дискуссии, развернувшейся вокруг нее, позволил сделать вывод о том, что в вопросе об истине Рорти не так далеко уходит от прагмати(ци)зма Ч.С. Пирса, как ему представляется. Фактически в своей гносеологии он опирается на пирсовскую теорию истины как «окончательного верования исследовательского сообщества». Рорти не исключает трансензуса, перехода от «худшего», менее обоснованного и достоверного знания к «лучшему», более обоснованному и достоверному. С точки зрения здравого (научного, философского, политического, морального и т. д.) смысла, это может означать только одно: приближение к объективной истине. В исследовании использовались методы историко-дескриптивной реконструкции (для экспликации философских воззрений Рорти) и рациональной реконструкции (для прояснения теоретических допущений и критического анализа его концепции – the cautionary theory of truth).
Куприянов В.А. - Философские истоки социализма в политической теории А. Д. Градовского c. 24-37

DOI:
10.25136/2409-8728.2019.8.30760

Аннотация: Статья посвящена рассмотрению интерпретации социализма, которую предложил А. Д. Градовский – один из самых ярких представителей русского консервативного либерализма. Целью и основным исследовательским вопросом статьи является выявление особенностей критики социализма у Градовского и специфики его либерального учения об обществе и государстве в контексте русской антинигилистической литературы XIX в. Более общей задачей статьи является исследование специфики русского классического либерализма в его полемике с социалистическими и консервативными политическими учениями. В качестве основы методологии исследования используются методы историко-философской реконструкции, герменевтики, а также весь спектр средств философской компаративистики. Основным вкладом автора является доказательство того, что А. Д. Градовский понимал социализм и классический либерализм, связанный с традицией метафизического рационализма, как две одинаково разрушительные политические доктрины, имеющие единые философские истоки. Автор статьи показывает, что согласно Градовскому, если классический либерализм ставит на первый план идею индивидуальности и в силу этого может быть охарактеризован как доктрина индивидуализма, то социализм, наоборот, подчеркивает идею общественности в ущерб индивидуальности. В противовес этим двум крайностям Градовский выдвигает свою теорию национально-прогрессивного государства, которая предполагает органичное сочетание как принципа единства (общественности), так и индивидуальности, в силу чего государство понимается как конкретная целостность, сочетающая в себе единство и множественность. Новизна исследования включает также и выявление связи концепции Градовского с философией романтизма, которая опиралась на представление об историчности бытия и делала акцент на значимости национального элемента в структуре государства
Джохадзе И.Д. - Лингвистический прагматизм и его кантианские импликации c. 25-39

DOI:
10.25136/2409-8728.2017.11.24617

Аннотация: Американский прагматист Р. Рорти принадлежит к числу наиболее последовательных и радикальных антирепрезентационистов — критиков «декартово-кантовской» философской традиции, репрезентационизма. Все, что составляет содержание человеческой практики, Рорти предлагает рассматривать сквозь призму языковой деятельности. Додискурсивного измерения опыта для него не существует. Познающий субъект в рортианской версии прагматизма лишен нелингвистического доступа к миру — как «внешнему», так и «внутреннему»; язык, утверждает философ, «вездесущ». Таким образом, на словах отвергая эпистемологию Канта, Рорти доводит лингвистический трасцендентализм до крайности: даже область непосредственного взаимодействия с реальностью оказывается у него подчиненной «категориям языка». К такому выводу автор статьи приходит на основании анализа текстов, относящихся преимущественно к позднему периоду философского творчества Рорти, а также его полемики с оппонентами из лагеря «реалистов». В исследовании использовались методы: историко-дескриптивный (для экспликации философских воззрений "позднего" Рорти), метод рациональной реконструкции (для прояснения теоретических допущений, лежащих в основе так называемого лингвистического прагматизма), метод сравнительного анализа (для сопоставления с другими философскими теориями и концепциями, релевантными предмету рассмотрения).
Симонян А.В. - О некоторых философско-схоластических аспектах учения о евхаристии в анонимном трактате о мессе (рукопись München, BSB, Cgm 89) c. 25-33

DOI:
10.25136/2409-8728.2022.1.37437

Аннотация: Существующее представление о противопоставлении духовной литературы позднего Средневековья современной ей университетской философии требует прояснения и уточнения. Особенно сложно эту границу провести в текстах традиции так называемой «немецкой мистики». В настоящей статье данный вопрос исследуется на материале анонимного немецкоязычного сочинения, известного под названием «Мистический трактат о мессе и ее влияниях в любящей душе» (Mystischer Traktat über die Messe und ihre Wirkungen in der minnenden Seele). Трактат дошел в нескольких позднесредневековых рукописях, самая ранняя из которых – рукопись Cgm 89 (BSB, Мюнхен, ок.1375.) Представленный в статье историко-философский анализ избранных пассажей анонимного трактата о мессе показывает, что в данном сочинении присутствует сложная комбинация разнородных по стилистике фрагментов, слагающихся из перекомпоновки топосов, принадлежащих как схоластике, так и духовной литературе позднего Средневековья. Излагая учение о евхаристии, составитель трактата прибегает к использованию метафорического языка, описаниям личного переживания церковного таинства. Вместе с тем в тексте идентифицируются отсылки к трактату Аристотеля «О душе», используемые автором в качестве философской базы для описания процесса соединения души с Богом. Вывод настоящей работы состоит в том, что данный анонимный трактат о мессе выступает еще одним свидетельством тому, что жесткое противопоставление традиции духовной литературы и школьной философии, которое до сих пор можно встретить в общих описаниях средневековой интеллектуальной культуры, некорректно.
Россиус Ю.Г. - Эмилио Бетти: от истории права к общей теории интерпретации c. 30-44

DOI:
10.25136/2409-8728.2020.11.34232

Аннотация: Цель настоящей статьи – показать, каким образом исследования в области истории и теории права и юридическая герменевтика Эмилио Бетти повлияли впоследствии на направление его философской мысли. В качестве предмета исследования взяты лекции Бетти (prolusioni) 1927 и 1948 гг., а также его сочинения 1949 и 1962 гг. Проанализирована преемственность идей Бетти в этих произведениях, просматривающаяся, несмотря на различие в их тематике (юридической и философской). Автор статьи указывает на «юридическое» происхождение канонов герменевтики Бетти, в частности канона автономии объекта. Акцентировано внимание на проблеме объективности в теории Бетти, а также на диалектическом напряжении между историчностью интерпретирующего субъекта и инаковостью объекта, сопровождающему как юридический, так и любой другой вид интерпретации. Раскрыты также основные моменты критики Бетти в адрес Г.-Х. Гадамера по вопросу об историчности субъекта интерпретации.   На основании проведенного исследования автор делает вывод о том, что общая теория интерпретации имела своим истоком подходы и методы, выработанные и применяемые Бетти еще в юридической герменевтике и при изучении истории права. В частности, на развитие философской теории Бетти существенное воздействие оказала идея о роли современной юридической догматики в интерпретации истории права. Именно эта идея, содержащая в себе принцип историчности субъекта интерпретации, положила начало общей герменевтической теории Бетти, воплотившись в каноне актуальности понимания в лекции 1948 г., а затем в «Общей теории интерпретации». Автор приходит также к выводу о том, что вопрос об объективности понимания, имеющий важнейшее практическое значение в юридической герменевтике, именно из нее перешел в философские труды Бетти, найдя отражение в диалектике субъекта и объекта интерпретации.
Чебунин А.В. - Современное конфуцианство и концепция устойчивого развития c. 31-44

DOI:
10.25136/2409-8728.2021.9.36499

Аннотация: В статье рассматривается взаимосвязь концепции конфуцианства и устойчивого развития, а также их теоретическое взаимовлияние в контексте развития современной социально-гуманитарной мысли Китая. Использованы методы компаративистского анализа, системный и структурный подходы. В качестве предмета исследования в основном были использованы современные научные статьи из сборника «Конфуцианство и устойчивое развитие человечества», изданного по итогам прошедшего 16-19 ноября 2019 г. в Пекине VI Конгресса международной Конфуцианской ассоциации и приуроченной к нему международной научно-практической конференции, а также часть исследований китайских авторов по соответствующей тематике. Особое внимание уделяется влиянию традиционного духовного наследия для обоснования современной концепции. Основным выводом исследования является положение о том, что идеи конфуцианства широко используются для теоретического обоснования концепции устойчивого развития, прежде всего, в этическом плане, что обусловливает в большей степени декларативно-пропагандистский характер этих работ. Подобная ориентация на гуманитарные и этические аспекты конфуцианства в качестве авторитетного подтверждения современной концепции устойчивого развития на уровне научного абстрагирования и теоретизирования нивелирует системную проблему экономической и социально-политической структуры в качестве основного источника всестороннего кризиса. Именно эта структура воспроизводит потребительский тип личности, как основы капиталистической системы, которая во многом противоречит традиционным духовным ценностям. Вследствие этого, можно наблюдать процесс гуманизации традиционных духовных учений, в том числе и конфуцианства, который выражен в ориентации на гуманистические ценности индивидуализма и первичности человека. Такое влияние либерально-гуманистической идеологии на конфуцианство искажает его базовые мировоззренческие установки как консервативной патриархальной идеологии и превращает его в инструмент этической манипуляции.
Горохов П.А., Южанинова Е.Р. - Философские представления о зле в трудах классиков немецкого идеализма c. 33-52

DOI:
10.25136/2409-8728.2020.2.32210

Аннотация: Объектом исследования является философское наследие немецкого идеализма, предметом - философские воззрения крупнейших представителей немецкого идеализма на природу зла и его диалектическую взаимосвязь с добром. В статье решаются две основные задачи: 1) рассмотреть и сравнить воззрения классиков немецкого идеализма на сущность и основные проявления зла; 2) выявить генезис взглядов Канта, Гегеля, Фихте и Шеллинга, а также пути и степень их воздействия на последующее развитие представлений о зле в мировой философии. Методологической основой данного исследования выступают историко-философский и сравнительно-исторический анализ, культурологический подход, философская компаративистика. Представители немецкого идеализма связывали с человеком целый комплекс негативных в этическом плане свойств. Их размышления о добре и зле были тесно связаны с осмыслением социально-исторических проблем прошлого и современности. Зло рассматривалось как необходимый спутник социального прогресса, а преодоление зла каждым отдельным взятым индивидом понималось как стимулятор духовного роста и совершенствования. В эволюции воззрений европейских мыслителей на природу зла явственно прослеживается генетическая связь от Якоба Бёме через фундаментальные работы классиков немецкого идеализма к творчеству Иоганна Вольфганга Гёте, который синтезировал и поднял на новую художественную и интеллектуальную высоту идеи европейского любомудрия.
Горохов А.А. - Философский и историко-культурный контекст становления учения о творчестве как основе понимания в философии раннего немецкого романтизма c. 33-44

DOI:
10.25136/2409-8728.2021.2.32843

Аннотация: Предметом статьи являются предпосылки становления учения о творчестве в философии раннего немецкого романтизма. В качестве источника романтической концепции творчества рассматривается учение И. Канта о «гении», значение которого романтики распространяют на всю человеческую природу. В статье выделяются и анализируются две группы предпосылок становления романтического учения о творчестве как основе понимания. К первой группе относятся элементы исторического подхода, который получает распространение в немецкой культуре конца XVIII века, ко второй группе – появляющиеся в этот период концепции природы и возникновения языка. Исследование основывается на принципах историзма и диалектики, оно проведено с использованием метода историко-философской реконструкции, а также элементов герменевтического и компаративного методов. Автор учитывал не только посвящённые романтизму философские исследования, но и литературоведческие, религиоведческие, культурологические работы о романтизме. В статье обосновывается положение, согласно которому философский и историко-культурный контекст становления понятия творчества в философии раннего немецкого романтизма включает в себя как рациональные, так и внерациональные составляющие, что особенно наглядно проявляется в учении романтиков о языке. В этой области методы научного изучения языка и культуры естественно сочетаются с идеей «поэтического» происхождения языка, имеющей религиозно-мифологические основания.
Мархинин В.В. - ВАЛЬТЕР БУРКЕРТ. ПЛАТОН ИЛИ ПИФАГОР? О происхождении слова «философия» (Перевод с немецкого Василия Васильевича Мархинина. Перевод публикуется с сокращениями примечаний ) c. 36-51

DOI:
10.7256/2409-8728.2017.3.22028

Аннотация: Вальтер Буркерт (1931 – 2015) – выдающийся немецкий антиковед с мировым именем, исследования которого отличаются широким культурным кругозором, глубиной эрудиции, опорой на огромный круг источников по античной истории и культуре, на знание в тонкостях древнегреческого языка и латыни. Для развития отечественной науки об античности важно, чтобы с творчеством такого крупного специалиста имел возможность познакомиться как можно больший круг заинтересованных русскоязычных читателей, чему и призван способствовать перевод, в данном случае – с немецкого. Статья «Платон или Пифагор? О происхождении слова «философия» оказывает воздействие на научную литературу вопроса до сих пор и в обозримом будущем, безусловно, не утратит своего значения. Предмет исследования, указанный в названии статьи – происхождение греческого слова «философия» – раскрывается на всем массиве имеющихся источников и с привлечением данных об этимологии типологически близких, по мнению автора, древнегреческих слов. Процесс происхождения слова «философия» рассматривается в социокультурном контексте классического периода истории греческой античности. Методологический арсенал исследования включает приемы историко-сопоставительного и историко-генетического анализов, метод типологизации, герменевтический подход, методы классической филологии. В статье впервые обосновывается вывод о том, что слово «философия» с его известным значением, которое стоит в противопоставлении «любви к мудрости» и собственно «мудрости», «любителя мудрости» и «мудреца», возникло лишь в результате интеллектуального творчества Платона. Автор проводит мысль, что если даже Пифагор или кто-то другой из мыслителей-досократиков и пользовался словом «философия» («философ»), то не в значении указанного противопоставления, а в значении, в котором слово «философия» выступает, по сути, в качестве синонима слова «мудрость». Такая трактовка происхождения и значения слова «философия» задает и иную, чем принятая большинством специалистов, перспективу истории самой античной философии, что актуализирует необходимость более глубокого её постижения.
Эзри Г.К. - Психологическая интенция в европейском теизме XIX века c. 36-46

DOI:
10.25136/2409-8728.2020.4.32455

Аннотация: Предметом исследования является психологическая интенция в европейском теизме XIX века в контексте антропологического поворота. Рассматриваются такие направления европейского теизма XIX века как немецкий постгегелевский теизм, французский и итальянский спиритуализм, российский духовно-академический теизм. Показывается, что для европейского теизма XIX века как философии периода антропологического поворота характерен психологизм как переход к индивидуально-субстанциальному (психологическому) Я с диалогической интенцией и построение философии на психологической основе.Отдельное внимание уделяется сущности антропологического поворота и психологизма в его контексте. Антропологический поворот интерпретируется как переход метафизики в антропологию в духе философии Хайдеггера. Данный переход означает, что философия строится на базе естественных наук и психологии, человеческое Я и его рефлексия теряют онтологический характер, оно становится индивидуально-субстанциальным и приобретает диалогическую интенцию. Философия европейского теизма XIX века исследуется в данном контексте, однако особое внимание уделяется построению философии на базе психологии, переходу к индивидуально-субстанциальному Я и проблеме его рефлексии. Новизна заключается в том, что исследуется психологическая интенция европейского теизма XIX века в контексте антропологического поворота и обосновывается наличие психологически ориентированного направления в рамках данной философии. К представителям психологически ориентированного направления европейского теизма XIX века можно отнести французских спиритуалистов Мен де Бирана, Кузена, Жуффруа, Равессона, в чьих трудах обоснован психологический метод, близкого им по взглядам итальянского спиритуалиста Галупппи, французского неоспиритуалиста Бергсона, немецкого постгегелевского теиста Фехнера, в учении которого философия строилась на психофизическом фундаменте.
Горохов П.А., Южанинова Е.Р. - Феномен зла в философских концепциях европейского Средневековья c. 36-54

DOI:
10.25136/2409-8728.2021.4.35114

Аннотация: Объектом исследования является наследие ведущих представителей средневековой философии, предметом - философские представления крупнейших представителей патристики и схоластики на природу зла. Цель работы - дать целостную оценку философским представлениям о феномене зла в эпоху средневековья – достигается с решением следующих задач: 1) оценить концепцию «первородного греха» как основу для понимания феномена зла в средневековой философии; 2) выявить генезис философских представлений Средневековья о природе зла в логико-историческом аспекте 3) показать влияние этих представлений на дальнейшее развитие западноевропейской философии. В качестве методологической основы исследования выступают историко-философский и сравнительно-исторический анализ, философская компаративистика, культурологический подход. Новизна исследования заключается в целостном рассмотрении философских концепций Средневековья, рассматривающих феномен зла. Зло в христианстве понимается принципиально исторично. Оно имеет свое начало в событии первородного греха, и по воле Бога оно будет побеждено. Средневековые философы отмечали необходимость выделения онтологии зла, призванной ответить на вопрос о природе зла и его месте зла в мироздании. Проблема теодиции волновала умы средневековых мыслителей, размышлявших о согласованности зла с волей Бога. Представители патристики и схоластики продуктивно размышляли над моральным аспектом в трактовке зла, стремясь соотнести феномен зла со свободной волей человека В христианской философии возобладали представления о зле как отсутствии блага, а феномен зла рассматривался как противоположность бытия, как ничто. Средневековые концепции, рассматривающие феномен зла, оказали значительное духовное и социокультурное воздействие на взгляды ведущих представителей немецкого идеализма, которые восприняли не столько убежденность средневековых христианских философов в том, что зло – это лишь отсутствие добра, сколько представления об изначальном равенстве сил добра и зла как ведущих начал мироздания и составных частей человеческой природы.
Мархинин В.В. - Мархинин Василий Васильевич. Происхождение слова философия как проблема: к обсуждению концепции В. Буркерта. Часть II c. 37-54

DOI:
10.7256/2409-8728.2017.4.22008

Аннотация: Рассматривается проблема происхождения слова φιλοσοφία в той ее постановке, которая была задана в программной статье В. Буркерта «Платон или Пифагор? О происхождении слова «философия»» (1960 г.). Обращается внимание на то, что концепция Буркерта оказала большое влияние на состояние историографии темы и сохраняет свою актуальность. В. Буркерт проводит точку зрения, что авторство слова φιλοσοφία, взятого в его подлинном смысле, принадлежит не Пифагору, как это принято считать на основании сообщений античных авторов, прежде всего – сообщения Гераклида, а Платону. Имеется в виду, тот смысл этого слова, который предполагает, что философ – это не мудрец (ибо мудр лишь бог), а исключительно только «любитель мудрости», бескорыстно и без какого-либо ожидания почестей и славы преданный делу поиска истины о мире. Концепция В. Буркерта в предлагаемой статье рассматривается с позиции историко-генетического подхода и принципа философики (термин автора статьи), предполагающего, что наиболее адекватным средством исследования существа философии является научная экспликация её античного архетипа. С указанной позиции анализируется использованная Буркертом источниковедческая база решения проблемы происхождения слова «философия», критически пересматриваются его лингвистическая и социокультурная гипотезы. Показывается, что изобретение слова φιλοσοφία тем или другим из мыслителей-досократиков – Пифагором, Гераклитом и/ или кем-то еще – все-таки, вопреки концепции В. Буркерта, вполне вероятно. Тот стиль познавательной деятельности и образа жизни, который предполагается смыслом слова философия, хотя слова как такового еще не существует, демонстрируется, как можно видеть из достоверных доксографических источников, уже Фалесом, которого традиция, идущая из античности, называет – и называет, следовательно, вполне правомерно – первым философом. Результатом осознания обозначенного смысла познавательной деятельности явилось изобретение слова φιλοσοφία, что, вероятнее всего, и совершил впервые Пифагор. Историю доплатонической мысли о мироустройстве, как считает автор представляемой статьи, следует рассматривать как процесс становления философии. Обосновывается вывод, что заслуга Платона состоит не в изобретении слова φιλοσοφία, а в том, что он, восприняв это слово из традиции – прежде всего, через посредство Сократа, развил его смысл в учение о философии, завершив тем самым процесс становления данной формы познания и образа жизни.
Скороходова С.И. - К вопросу о славянской взаимности в 20–40-х годах ХХ века в Королевстве Югославия c. 37-46

DOI:
10.25136/2409-8728.2018.5.24969

Аннотация: В статье делается попытка связать славянский вопрос с темой русской эмиграции в Королевстве Югославия, центре белой эмиграции на Балканах. Обосновывается тезис о том, что стремление к сохранению русского мира эмигрантами в контексте духовно близкого, сербского, привело к взаимопроникновению и взаимообогащению национальных культур. Утверждается, что русская академическая группа в период эмиграции старалась помочь сербам в создании национальной интеллигенции, что идеи Ф. М. Достоевского имели особое воздействие не только на сербскую литературу, но и на философию, которая по способу выражения и проблематике, как показано в статье, была близка русской. При осмыслении наследия отечественных философов применён контекстуальный анализ, использован личностный подход, который предполагает, что философские теории, концепции, учения, идеи не могут быть отчуждены и адекватно поняты вне контекста духовной и практической жизни их создателей. Анализируются некоторые философские идеи, имевшие воздействие на мир русской эмиграции, главными из которых были миссионизм и славянская взаимность. На основании анализа малоизвестных публикаций в эмигрантской периодике и некоторых основных трудов утверждается, что даже неимоверно тяжелые времена не смогли сломить русских философов-изгнанников, переживавших высокую степень творческой активности. В заключение делается вывод, что наследие русской эмиграции в Королевстве Югославия раскрывает целый пласт философско-политических проблем, исключительно важных для России сегодня, в контексте экзистенциального измерения истории и человеческого бытия.
Федотова Н.Г. - "Капитал" К. Маркса в контексте теории символического капитала c. 38-44

DOI:
10.25136/2409-8728.2018.9.24911

Аннотация: Одной из тенденций современного общества является экономизм, характеризующийся доминированием экономических категорий, с помощью которых измеряются и оцениваются многообразные практики. Поэтому современный научный дискурс переживает апогей популярности различных «капиталов», в частности, символического капитала, значимость которого заключается в его способности влиять на процессы структурирования реальности за счет доверия, известности, престижа, узнавания кого-либо или чего-либо. Однако, научный потенциал теории символического капитала, приобретающей новые штрихи, не до конца осмыслен, что осложняет развитие новых направлений исследований. В связи с этим, предметом данной работы является концептуальный анализ понятия «капитал» и ключевых свойств, раскрывающих его сущность, которые впервые выявил и обосновал Карл Маркс известном труде «Капитал. Критика политической экономии», а также их корреляция с теорией символического капитала. Оперируя необходимостью теоретической рефлексии сущностных свойств символического капитала, автор проводит сравнительный анализ двух концепций: марксистских положений о капитале и современной теории символического капитала, заложенной еще П. Бурдье. В результате автор раскрывает четыре основных свойства капитала, которые не только составляют теоретический фундамент теории символического капитала, но и приобретают стратегическое значение в прикладном измерении заявленной проблемы. Перед исследователями, в частности, открывается перспектива изучения векторов использования (генерирования, накопления, стратегического конструирования и проектирования) символического капитала в интересах тех или иных держателей – организаций, стран, сфер, людей, а также территорий.
Кудаев А.Е. - К вопросу об истоках творчества Бердяева. Исторический экскурс в русско-итальянские культурные связи c. 38-82

DOI:
10.25136/2409-8728.2022.2.36236

Аннотация: Статья посвящена одному из важнейших истоков творчества Бердяева, который обычно упускается из виду при изучении его наследия. Речь идет об итальянских путешествиях философа, которые оказали на его творчество «огромное» влияние. Но поскольку его поездки выходят далеко за границы только его личного опыта и органично вписываются в общий контекст русско-итальянских культурных связей, представлялось целесообразным обратиться к развернутому их раскрытию в рамках более широкой темы «Италия и Россия», чтобы, с одной стороны, показать неразрывную связь итальянских путешествий Бердяева с этой многовековой традицией, благодаря которой и формировалась та почва, которая станет питательной средой и для многих определяющих положений бердяевской эстетики. А с другой, – на этом более широком историческом фоне культурных связей наших стран и заявленная тема предстает более многогранной, высвечивая всю значимость и влияние итальянских путешествий на творчество Бердяева, и в то же время демонстрируя их далеко не случайный характер, обусловивший как его исследовательский интерес к итальянской культуре, так и концептуальные основы его философско-эстетической мысли. Научная новизна статьи заключается в том, что она является первой в отечественной литературе попыткой исследования итальянских путешествий Бердяева в качестве одного из важнейших истоков его творчества, которые до сих пор не стали предметом специального изучения. К тому же они рассматриваются на широком фоне русско-итальянских культурных связей, формировавшихся на протяжении нескольких столетий, которые в качестве сложившейся традиции Серебряный век получил по наследству. Это позволяет выявить как их органическую связь и преемственность с данной традицией, а отсюда – их вполне закономерный характер, так и активную роль Бердяева в развитии и укреплении этих связей.
Куприянов В.А. - Обоснование науки о науке в европейской и советской философии науки в 1920-х гг. (к предыстории науковедения) c. 38-49

DOI:
10.25136/2409-8728.2022.11.39186

EDN: KTPISW

Аннотация: Статья посвящена сравнительному анализу проектов науки о науке (науковедения/наукознания) советского философа И. А. Борического и польско-американского философа и социолога Ф. Знанецкого. В статье указывается, что оба проекта, имеющие сходные задачи, возникли почти одновременно в 1920-е гг. в разных социально-экономических и политических контекстах. Для анализа проектов автор опирается на концепцию социальной и когнитивной институционализации, предложенную Р. Уитли. Для рассмотрения социальной институционализации науки о науке приводятся сведения о польских и советских/российских организационных структурах, созданных в начале XX в. для исследований науки. Анализ когнитивной институционализации автор дает на основе реконструкции проектов Ф. Занецкого и И. А. Боричевского. В статье делается вывод, что Знанецкий и Боричевский предложили проекты совершенно новой науки, предметом которой должна быть сама наука. В этих проектах науковедение/наукознание понималось в качестве самостоятельной науки, несводимой ни к какой иной области научных исследований. Предполагалось, что науковедение/наукознание рассматривает науку во всем ее многообразии и многоаспектности. Автор показывает, что важным в проектах Знанецкого и Боричевского является представление о практической значимости науки о науке. Автор впервые в отечтественной литературе анализирует малоизвестный проект Ф. Знанецкого науки о знании, связывая его с общим интеллектуальным контекстом эпохи. К новизне статьи относится и сравнение идей И. А. Боричевского и Ф. Знанецкого.
Мальцев Я.В. - Прагматизм в образовании: философские основания и педагогическая практика c. 38-50

DOI:
10.25136/2409-8728.2023.7.40380

EDN: TXKQNT

Аннотация: Предметом исследования данной статьи являются идеи в области философии и практики образования, предлагаемые основателями прагматизма: Ч. Пирсом, Дж. Дьюи, Р. Рорти. Концепции этих авторов породили одну из самых удачных философий образования, подвергшуюся и подвергающуюся значительной критике, но до сих пор востребованную и демонстрирующую эффективность. В статье разбираются исходные аксиомы философии прагматизма и принципы, на которых, по мысли философов-авторов, должна работать данная образовательная модель. Также затрагивается современная критика прагматизма в англоязычной литературе. Внимание к философии прагматизма в образовании кажется оправданным в силу тех поисков лучшей образовательной модели, которые сегодня происходят в России.   Научная новизна статьи заключается анализе ключевых философских принципов образовательной модели прагматизма вместе с практическими рекомендациями, а также во внимании, которое уделяется Ч. Пирсу и месту, значению, его идей в образовательной модели прагматизма. Традиционно Ч. Пирс выносится за скобки, когда пишут о прагматизме в образовании. Значительно больше внимания уделяется идеям У. Джеймса, Дж. Дьюи, Р. Рорти, тогда как пролегомены Пирса кажутся принципиально значимыми в осмыслении прагматизма как философии образования. В статье рассматривается текущая полемика вокруг актуальности прагматизма как философии образования, о его сильных и слабых сторонах. Делается вывод, что прагматизм как философия образования несет в себе полезные принципы, связанные с консенсуальными практиками, критическим мышлением, диалогом, повышенным вниманием к опыту и активной познавательной позицией, а потому может использоваться в качестве противовеса деструктивным (коммерциализация, депрофессионализация) тенденциям в образовании.
Толкачев П.А., Давтян Ц.А. - Герменевтика истории Рикера: две техники интерпретации прошлого. c. 39-55

DOI:
10.25136/2409-8728.2019.6.30134

Аннотация: Обращаясь к двум ключевым для герменевтики Рикера техникам интерпретации, философской и исторической, в настоящей работе автор пытается заново переосмыслить проблематику обособленности / смежности философии и исторической дисциплины, принимая при этом во внимание те методологические изменения, которые определили формирование исторического знания во второй половине двадцатого столетия. Автор полагает, что наметившаяся в современной исторической дисциплине тенденция постоянной методологической ревизии коммуникативных систем позволяет по-новому охарактеризовать критическое отношение герменевтики к унифицированным технологиям потребления «прошлого». Методология исследования заключается в общем историко-философском анализе различных подходов исторических дисциплин к понятию философии истории, также как в применении междисциплинарного подхода к определению значения герменевтики в гуманитарных науках. В ходе исследования раскрывается значение герменевтики в переориентации исторической дисциплины с традиционного русла в сторону коммуникативной теории, предпочитающей скорее метафорическую форму диалога с прошлым, нежели его одностороннего исследования. На основании критики историцистских и эсхатологических подходов к истории, показывается как в отношении к данному вопросу формируется этическая позиция Рикера. В связи с этим дается анализ понятия "хорошая субъективность".
Савинцев В.И., Попова В.С. - Трансформация концепта «соборность / всеединство» в интуитивизме Н.О. Лосского (гносеологический аспект) c. 41-48

DOI:
10.25136/2409-8728.2019.10.31414

Аннотация: Работа посвящена анализу историко-философской трансформации концептов, «соборность» и "всеединство" в творчестве Н.О. Лосского. Учитывая, что религиозно-философские истоки его системы берут свое начало не только в западном и русском неолейбницианстве, но также в славянофильстве и философии всеединства В.С. Соловьева, авторы выявляют и истолковывают логико-методологическую и гносеологическую мотивированность перехода Н.О. Лосского к понятию "единосущность", на котором и строится его концепция бытия как иерархического целого. В работе задействованы традиционные для такого рода исследования методы: диалектический, сравнительно-исторический и герменевтический, метод философской реконструкции. Установлено, что Н.О. Лосский, в рамках концепции имманентности знания, преодолевает присущее классической философии разграничение на «Я» и «не-Я», утверждая, что формируемое знание не прерогатива отдельного субъекта, но принадлежность всех субъектов по принципу «взаимообусловленности» или «единосущия». Этот подход определяет не только характер «открытости» сознания, что, кстати, актуально в современной эпистемологической мысли, но также онтологическую взаимосвязь субъектов в становлении реальности.
Санженаков А.А. - Истинность суждений в античной теории действия (Аристотель и ранние стоики) c. 41-49

DOI:
10.25136/2409-8728.2020.5.32800

Аннотация: Предметом исследования является античная теория действия в ее аристотелевском и раннестоическом вариантах. Автор рассматривает роль истинности суждений субъекта действия в этих теориях, а также проводит параллель с современными подходами в философии действия. Показывается, что аристотелевская теория исходит из той предпосылки, что стремления человека проистекают из неразумной части души, и поэтому разум выполняет лишь регулирующую функцию в управлении человеческими поступками. Стоическая же теория действия предполагает, что разум выполняет инициирующую функцию. Методологию исследования составляет метод исторической реконструкции, с помощью которого теоретические положения философов прошлого были представлены наиболее близко к оригиналу, чему способствовало обращение к первоисточникам на древнегреческом языке. Основным выводом проведенного исследования является выявление двух парадигмальных традиций в описании структуры действия, отличающиеся степенью рационализации и, как следствие, разницей в оценке значения истинности суждений субъекта действия для успешности его деятельности. Новизна исследования заключается в простраивании связи между античными теориями действия и современным подходами в этой области знания.
Рожин Д.О. - Рецепция и критика теории пространства и времени И. Канта в философии В. Д. Кудрявцева-Платонова c. 42-53

DOI:
10.25136/2409-8728.2021.6.35381

Аннотация: Предметом данного исследования является рецепция теории пространства и времени И. Канта в учении о познании В. Д. Кудрявцева-Платонова (далее Кудрявцев). Кудрявцев, излагая свое учение о познании, не только вступал в заочный спор с немецким философом и критиковал его позиции, но и использовал ряд его идей, в частности, из теории пространства и времени. Актуальность данного исследования обусловлена недостаточной разработанностью проблемы рецепции кантовских идей в философии Кудрявцева. Цель исследования состоит в определении специфики восприятия кантовской теории пространства и времени в аналогичной теории Кудрявцева. Для достижения этой цели были использованы концептуально-аналитический, системно-структурный и компаративистский методы, а также метод исторической реконструкции. Научной новизной исследования является установление характера рецепции гносеологических идей Канта в философии Кудрявцева. В результате исследования определены те положения кантовской теории пространства и времени, которые заимствовал Кудрявцев: 1) пространство и время имеют априорный характер, то есть являются всеобщими и необходимыми неэмпирическими формами чувственного познания; 2) одновременно они являются условиями чувственного опыта. Также Кудрявцев следует за Кантом относительно разделения действительности на явления и вещи в себе, но не соглашается с непознаваемостью вещей в себе. Такое расхождение, как это показано в статье, связано с объективным значением пространства и времени, на чем настаивает Кудрявцев в отличие от Канта, указывающего на их только субъективное значение. В заключении подчеркивается, что Кудрявцев формулирует свою теорию пространства и времени, основываясь на кантовском априоризме. При этом он соглашается с кантовскими определениями пространства и времени, одновременно отрицая сделанные Кантом выводы относительно их только субъективного характера.
Чижков С.Л. - Учение Б.Н.Чичерина о человеческих союзах c. 44-67

DOI:
10.7256/2409-8728.2016.12.2140

Аннотация: Предметом исследования является концепция "человеческих союзов" Б.Н. Чичерина, наиболее полно изложенная им в одной из последних его работ - в "Философии права". Гегель, как мы знаем, также разрабатывал концепцию союзов в своем философско-правовом учении, однако, концепция Чичерина от гегелевской радикально отличается. Чичерин рассматривает союзы в качестве универсальных форм земного сосуществования людей, которые связаны с самой онтологией человеческого существования. Поэтому, как считает Чичерин, государство как человеческий союз, хотя и является высшим союзом, но не снимает в себя и не отменяет других союзов. Все четыре человеческих союза - семья, гражданское общество, церковь и государство - составляют единое уравновешенное целое. Сравнительный анализ взглядов и подходов Чичерина к анализу природы человеческих союзов на разных этапах его творческой эволюции показывает, что концепция государства как союза претерпела значительные изменения. Научная новизна данного исследования связана с углубленным исследованием природы человеческих союзов, их связи с онтологией человеческого существования и в первую очередь с идеей свободы. В исследовании показана роль каждого из союзов как с точки зрения реализации в них свободы человека, так и с точки зрения соотношения в них права и нравственности.
Коротких В.И. - «Таблица спекулятивных элементов» А.Д. Власова c. 46-54

DOI:
10.7256/2409-8728.2017.2.21803

Аннотация: Предметом статьи является оригинальная интерпретация гегелевской философии, предложенная А.Д. Власовым два десятилетия назад, однако, до сих пор остающаяся невостребованной в отечественной историко-философской науке. Автор характеризует особенности формы и содержания труда А.Д. Власова и выделяет те его аспекты, которые способны в наибольшей степени активизировать исследования гегелевского наследия российскими историками философии. В частности, специально рассматриваются представления А.Д. Власова о границах системы философии Гегеля, её составе, особенностях структуры предметности "Феноменологии духа" и её метода. Статья подготовлена на основе использования комплекса традиционных историко-философских методов, позволяющих описать и проанализировать ключевые особенности одного из необычных произведений отечественной историко-философской науки прошлого века. В статье впервые анализируется гегелеведческая концепция, существенно отличающаяся как от марксистского подхода к изучению философии Гегеля, господствовавшего в советское время, так и от "научного гегелеведения" последних десятилетий, в рамках которого отрицается возможность постановки вопроса о "синхронных" связях в гегелевской системе философии. Автор стремится доказать, что использование предложенных А.Д. Власовым идей может способствовать переосмыслению теоретического содержания гегелевской философии и её места в истории философии и культуры.
Марчукова Е.С. - Размышления М. Хайдеггера о средневековой онтологии: понятие времени. Часть I c. 46-58

DOI:
10.25136/2409-8728.2018.12.28316

Аннотация: Поводом, а также основным материалом для статьи послужила новейшая публикация лекции М. Хайдеггера “Augustinus: Quid est tempus? Confessiones lib. XI” (Gesamtausgabe. Bd. 80.1. Frankfurt a. M.: V. Klostermann, 2016. S. 429-456). Лекция была прочитана 26 октября 1930 года. В лекции Хайдеггер последовательно анализирует размышления Августина о времени, опираясь на содержание одиннадцатой книги «Исповеди». Основное внимание в данной статье обращено на те содержательные аспекты, которые имеют отношение именно к августиновскому пониманию времени. При этом учитываются акценты и замечания, которые делает Хайдеггер относительно размышлений Августина о времени. Главным методом исследования в предлагаемой статье является сравнительный анализ идей Августина и М. Хайдеггера относительно понятия времени. Анализ лекции Хайдеггера, проведенный в статье, нацелен не только на раскрытие содержательных аспектов размышлений Августина о времени, но также дает возможность проследить, как именно Хайдеггер прочитывает Августина, на что он обращает внимание и к каким выводам он в конечном итоге приходит.
Коротких В.И. - Гегель: опыт концептуальной биографии c. 49-61

DOI:
10.7256/2409-8728.2016.7.19617

Аннотация: Предметом исследования является поиск оптимального сочетания творческих и биографических составляющих в отражении жизненного пути философов на примере Гегеля. Значимость решения этой задачи связана с неприемлемостью в историко-философской науке как подмены анализа внутреннего содержания философских учений воспроизведением биографических и социально-исторических связей, так и игнорирования "жизненных" аспектов в описании творчества философа. В частности, в статье указывается на связь эволюции гегелевского проекта системы философии с преподавательской деятельностью мыслителя, которая побуждала его к переходу от проекта "Системы науки" к энциклопедической модели построения системы философии. Основу методологии исследования составляет историко-философская реконструкция внутреннего содержания философских текстов, рассматриваемых как концептуальные образования, жизнь которых в культуре уже не может объясняться из биографического и исторического контекста их возникновения. В исследовании используются также описательно-биографический и герменевтический методы. Новизна исследования обусловлена необходимостью уточнения сложившихся в историко-философской науке подходов к описанию жизни мыслителя. Делая акцент на содержательных аспектах гегелевского творчества как основе его "концептуальной биографии", автор понимает опасности, связанные с односторонним проведением подобного подхода. В этой связи предпринимается реконструкция связей биографических фактов с внутренним содержанием его важнейших произведений, прежде всего, "Феноменологии духа".
Розин В.М. - Теория деятельности и феноменология – альтернативные диспозитивы философов-шестидесятников c. 50-60

DOI:
10.25136/2409-8728.2022.11.39245

EDN: NMDJXA

Аннотация: В статье анализируется содержание и оппозиция двух подходов, сформировавшихся в философии в 60-е годы прошлого столетия, – теоретико-деятельностное и феноменологическое. Если теория деятельности сложилась под влиянием марксистских идей и психологии, то феноменология – экзистенциализма и теории сознания. Сравнивается эволюция взглядов Г.П. Щедровицкого и М.Фуко, выбравших марксизм и построивших, первый, теорию деятельности и методологию, второй – учение, включающее в себя анализ дискурсов, институтов и власти. Но если Щедровицкий всю жизнь боролся с психологизмом и субъективизмом, то Фуко в конце концов преодолевает марксистское влияние и возвращается к изучению личности, намечая в последний период жизни основные идеи философии субъективности.   Подход Щедровицкого, распространявшего гипотезы о мышлении и деятельности на любые виды интеллектуальной активности (в результате он не смог понять природу и сущность мышления), противопоставляется феноменологическому подходу. В последнем ставится задача осмысления в конкретных предметах и дисциплинах новых способов мышления, новых начал, с утверждением, что исследование не предполагает ни определенной точки зрения, ни определенного направления, что оно беспредпосылочно (что вряд ли верно). Хотя феноменологи полемизируют с методологией, отрицая последнюю, автор утверждает, что феноменология тоже является определенным направлением методологии, но принципиально отличным от «панметодологии» Щедровицкого.
Горохов П.А. - Философия истории Н. М. Карамзина и современность c. 51-61

DOI:
10.25136/2409-8728.2017.6.23248

Аннотация: Предметом исследования в настоящей статье выступают некоторые аспекты воззрений Н. М. Карамзина на философию истории, наиболее актуальные для современной эпохи: взаимоотношение народа и государственной власти, политики и нравственности, роль личности в историческом процессе. Изучение наследия великого историка, ориентированного в своем творчестве патриотически, является актуальной задачей в эпоху глобализации. Автор рассматривает роль историософских представлений в структуре мировоззрения Карамзина. Особое внимание уделяется роли Карамзина в формировании исторического самосознания и социокультурной самоидентификации гражданина. В качестве методологической основы данного исследования применены историко-философский и сравнительно-исторический анализ, культурологический подход. Основные выводы исследования. Патриотический консерватизм Карамзина оказался вновь востребованным, так как его труд стимулировал появление теории «официальной народности», переживающей ныне второе рождение. Карамзин может считаться в России основателем исторической и историософской компаративистики, ибо в «Истории Государства Российского» он непрерывно сравнивает исторических деятелей, их деяния и оставленное ими социокультурное наследие.
Коротких В.И. - Где живёт «только»: заметки о методе и языке «Феноменологии духа» Гегеля c. 54-65

DOI:
10.7256/2409-8728.2016.9.20288

Аннотация: В статье обосновывается предположение, что в заключительной части «Введения» к «Феноменологии духа» Гегеля сохраняется опечатка, не замеченная ни самим философом, ни исследователями его творчества. В процессе решения этой задачи анализируются структура феноменологической предметности и динамика "опыта сознания", особенности языка и стиля "Феноменологии духа", исторические и биографические факты творчества философа, значимые для адекватного понимания замысла произведения, а также конъектура, предложенная в рассматриваемом фрагменте в конце прошлого века Георгом Лассоном. Изучение обнаруженной в гегелевском тексте трудности основывается на оригинальном авторском понимании специфики феноменологического повествования, в котором последовательно различаются точка зрения наблюдающего сознания (автора и читателя) и точка зрения сознания-объекта. В статье используется также совокупность герменевтических методов и приёмов, позволяющая реконструировать смысл принципиально важного для понимания "Феноменологии духа" фрагмента Введения. В статье предлагается решение одной из значимых трудностей в тексте "Феноменологии духа", которая до сих пор не анализировалась ни в отечественной, ни в зарубежной историко-философской литературе. Полученный результат демонстрирует методологическую эффективность развиваемой автором на протяжении многих лет интерпретации "Феноменологии духа" Гегеля.
Чжэн Я. - Оценка В. В. Зеньковским отношения С. Л. Франка к проблеме начала мира c. 54-64

DOI:
10.25136/2409-8728.2023.9.43826

EDN: XTTJZH

Аннотация: В статье рассматриваются взгляды С. Л. Франка на проблему миротворения, приводится их критическая оценка, сделанная В. В. Зеньковским в его «Истории русской философии». Констатируется различие в понимании мыслителями этой проблемы: если С. Л. Франком принимался пантеистический концепт об эманации Абсолюта и, соответственно, делался вывод о сущностной связи между Богом и творением, то В. В. Зеньковский принципиально отвергал пантеизм, настаивая на сущностном различии Бога и творения. При проведении исследования применялись методы компаративного анализа, предполагающие аргументированное и непротиворечивое выявление сходства и различий философских позиций С. Л. Франка и В. В. Зеньковского, а также герменевтические методы, используемые для лучшего понимания смыслового содержания их текстов. Утверждается, что «антиномистический панентеизм», которого придерживался С. Л. Франк, является модификацией пантеистического мировоззрения, поэтому его мировоззренческая позиция справедливо критиковалась В. В. Зеньковским с христианской теистической точки зрения. Автор делает предположение, в соответствии с которым причиной того, что философ, понимая уязвимость своих взглядов, все же их не оставлял, являлось превалирование в его религиозном опыте психологии христианской религии над ее онтологией. Для С. Л. Франка необычайно важной представлялась личная связь Бога и человека, однако он полагал, что церковный авторитет отвергает ее необходимость, и такое мнение философа автор статьи считает неадекватным, поскольку на паламитских соборах в христианской догматике было выработано определение о синергийном взаимодействии Бога и человека, открывающем для последнего возможность обожения по благодати.
Фаритов В.Т. - Идея вечного возвращения Ф. Ницше: между философией и поэзией c. 55-69

DOI:
10.7256/2409-8728.2017.4.22517

Аннотация: Предлагаемая статья посвящена исследованию философских и поэтических аспектов идеи вечного возвращения того же самого Ф. Ницше. В идее вечного возвращения эксплицируются космологический и антропологический, мифический и философский аспекты. Указывается на метафизический и постметафизический характер данного учения. Приводятся примеры идеи вечного возвращения в художественной прозе. Учение о вечном возвращении рассматривается также в качестве основного и универсального мотива поэзии. Автор осуществляет анализ идеи вечного возвращения на материале русской поэзии. В статье применяется комплексный подход, основанный на синтезе семиоэстетического, дискурсивного и интертекстового анализа. Общий подход может быть определён как философский анализ художественного текста. Основным выводом проведённого исследования является положение, что поэзия наряду с мифом представляет собой один из источников идеи вечного возвращения. Автор обосновывает тезис, что в поэзии идея вечного возвращения представлена в качестве синтетического единства различных аспектов, которые впоследствии получают развитие в философской рефлексии.
Нижников С.А., Лагунов А.А. - Типология философских мировоззрений. Проблемы натуралистического мировоззрения c. 56-68

DOI:
10.25136/2409-8728.2024.1.44169

EDN: JEJPCW

Аннотация: В статье предлагается типология философских мировоззрений: натуралистическое, пантеистическое и трансцендентное. Подробно анализируется натуралистическое мировоззрение, к которому относятся позитивизм и материализм. На основе историко-философского и гносеологического рассмотрения определяется метафизический характер категории «материя». Показывается, что в материализме данная категория гипертрофируется до статуса псевдоабсолюта. Отмечается, что логика историко-философского и духовного развития с неизбежностью приводит к формированию понятия Абсолюта, реализуя принцип монизма в толковании первоосновы бытия. Данный процесс рассмотрен на примере античного гилозоизма, через кризис атомистики идущий к дуализму Платона (идея и материя) и Аристотеля (форма и материя), снимаемому в диалектике Гегеля. Показано, что если исходить из материалистической аксиоматики, то невозможно решить такие кардинальные философские проблемы как адекватное определение онтологического статуса категории материи, установление причины движения, создание теодицеи, объяснение наличия свободы, обоснование морали и гуманизма. Нерешенность указанных проблем в материализме ведет к необходимости формирования иных типов философских мировоззрений: пантеистического и трансцендентного, которые имеют ярко выраженный метафизический характер, однако, хотя и исходят из понятия Абсолюта, мыслят его принципиально различно. В дальнейшем авторами планируется публикация статей, посвященных рассмотрению пантеистического и трансцендентного типов философских мировоззрений.
Сочилин А.А. - «Сила предписывать правильное и запрещать противоположное»: к вопросу об истоках философского обоснования обязанности c. 59-74

DOI:
10.7256/2409-8728.2016.11.2099

Аннотация: Истоки философского обоснования обязанности лежат в стоической философии, точнее — в концепции естественного закона, являющейся, на наш взгляд, наиболее существенным и заметным вкладом стоиков в европейскую моральную философию. Для современной философии суть вопроса об обязанностях человека заключается в проблеме моральной императивности, поставленной современной американской исследовательницей К. Корсгаард. Предыстория вопроса о моральной императивности, вкратце обрисованная в её книге, содержит ясную и простую схему метафизических оснований ценностного мышления в истории европейской моральной философии. Наша статья представляет собой попытку применить эту схему к истории античной философии и проследить, каким образом в ее рамках возникло понятие об обязанности как выражении долженствования, проистекающего из того, что есть человек. Для этого были выделены основные контексты и понятия, маркирующие этот процесс. Особое внимание уделено своеобразию переводу ключевого понятия kathekon с греческого на латинский язык, а также тому, как концепция естественного закона представлена у наиболее авторитетного для средневековой и ранненовоевропейской Европы античного автора — Марка Туллия Цицерона. На материале его произведений выделен теоретический каркас теории естественного права, сформировавшийся в результате синтеза в стоической философии детерминистского учения о человеческой природе и учения о добродетели. В итоге, в статье продемонстрирована возможность создания истории философского обоснования нормативности, которая могла бы выявить теоретическую континуальность античной этики, теории естественного права, концепции божественного (вечного) закона и новоевропейской концепции моральной императивности.
Мартынова О.А. - Петр I и его деятельность в философии ранних славянофилов c. 63-70

DOI:
10.7256/2409-8728.2016.10.1830

Аннотация: Объектом исследования являются философско-исторические взгляды ранних славянофилов. Предмет исследования - анализ и оценка славянофилами деятельности российского императора Петра I. Особое внимание уделяется взглядам славянофилов на такие мероприятия императора, как дальнейшее законодательное оформление крепостного права, принятие "Указа о единонаследии", церковную реформу, укрепление самодержавной власти, культурные заимствования с Запада. В работе выявляются и анализируются основные аспекты проблемы: понимание и прослеживание славянофилами причин петровских реформ; выявление мыслителями последствий деятельности императора для русской истории и культуры; степень соответствия славянофильских выводов историческим фактам; объективность оценок славянофилами мероприятий Петра I. Теоретической базой исследования является установка на многостороннее рассмотрение проблемы, выявление и синтез различных ее аспектов. При исследовании проблемы автор исходит из следующих принципов: принцип историзма; принцип единства исторического и проблемного подходов; принцип историографической достоверности. На основании проведенного исследования можно сделать следующие выводы об оценке славянофилами деятельности Петра I. Мыслители в своих оценках ни в коей мере не претендуют на объективность, однако стремятся к ней, выявляя и положительные, и отрицательные моменты деятельности императора. Славянофилы приводят мало детализированных фактических данных о Петре I и его эпохе, ограничиваясь общими контурами его реформ. Оценки Петра I, данные славянофилами, часто совпадает с позициями профессиональных историков, не принадлежавших к славянофильскому направлению, что также говорит о стремлении мыслителей к объективности. Вклад автора в изучение проблемы состоит в следующем: систематизация характеристик личности и деятельности Петра I у славянофилов, выделение обозначенных мыслителями причин и последствий петровских реформ, выявление соответствия славянофильских характеристик историческим фактам.
Джохадзе И.Д. - Неопрагматизм как Lebensphilosophie c. 65-73

DOI:
10.25136/2409-8728.2021.7.36042

Аннотация: В статье дается анализ современного американского прагматизма как «единого в его многообразии» течения философской мысли. Выявлены отличия неопрагматизма от прагматизма классического, главное из которых заключается в изменении представлений американских философов о специфике их дисциплины, о целях философии и ее месте в системе наук. Классики (Ч.С. Пирс, Дж. Дьюи, К.И. Льюис), имея в виду инструментальный успех и практическую направленность естественнонаучных программ, рассматривали современную им технонауку как модель-образец для философских исследований, в то время как новые прагматисты делают ставку на cultural studies и герменевтику. Проблемы обоснования знания, верификации, логического анализа и научно-экспериментального подтверждения/опровержения гипотез, занимавшие классиков прагматизма, отходят на второй план, уступая место проблематике диалога, интерпретации и социальной коммуникации. Связанная с этим «коммунологическая тенденция» современного прагматизма получила радикальное выражение в этноцентризме Р. Рорти. Выделены характерные особенности и тенденции развития неклассического прагматизма в США и Европе, дана оценка нынешнего его состояния и перспектив. На основании проведенного анализа сделан вывод о значительном эвристическом потенциале прагматистской традиции и возможности ее продуктивной конвергенции с другими философскими направлениями и школами: в качестве «метода улаживания споров» (У. Джеймс), неопрагматизм, с учетом востребованности его идей и растущей популярности среди европейских философов, может внести определенный вклад в сближение и взаимообогащение англо-американской аналитической и континентальной философии, в преодоление раскола между двумя интеллектуальными традициями.
Мархинин В.В. - Происхождение слова философия как проблема: к обсуждению концепции В. Буркерта. Часть I c. 68-95

DOI:
10.7256/2409-8728.2017.5.22038

Аннотация: Аннотация. Рассматривается проблема происхождения слова φιλοσοφία в той ее постановке, которая была задана в программной статье В. Буркерта «Платон или Пифагор? О происхождении слова «философия»» (1960 г.). Обращается внимание на то, что концепция Буркерта оказала большое влияние на состояние историографии темы и сохраняет свою актуальность. В. Буркерт проводит точку зрения, что авторство слова φιλοσοφία, взятого в его подлинном смысле, принадлежит не Пифагору, как это принято считать на основании сообщений античных авторов, прежде всего – сообщения Гераклида, а Платону. Имеется в виду, тот смысл этого слова, который предполагает, что философ – это не мудрец (ибо мудр лишь бог), а исключительно только «любитель мудрости», бескорыстно и без какого-либо ожидания почестей и славы преданный делу поиска истины о мире. Концепция В. Буркерта в предлагаемой статье рассматривается с позиции историко-генетического подхода и принципа философики (термин автора статьи), предполагающего, что наиболее адекватным средством исследования существа философии является научная экспликация её античного архетипа. С указанной позиции анализируется использованная Буркертом источниковедческая база решения проблемы происхождения слова «философия», критически пересматриваются его лингвистическая и социокультурная гипотезы. Показывается, что изобретение слова φιλοσοφία тем или другим из мыслителей-досократиков – Пифагором, Гераклитом и/ или кем-то еще – все-таки, вопреки концепции В. Буркерта, вполне вероятно. Тот стиль познавательной деятельности и образа жизни, который предполагается смыслом слова философия, хотя слова как такового еще не существует, демонстрируется, как можно видеть из достоверных доксографических источников, уже Фалесом, которого традиция, идущая из античности, называет – и называет, следовательно, вполне правомерно – первым философом. Результатом осознания обозначенного смысла познавательной деятельности явилось изобретение слова φιλοσοφία, что, вероятнее всего, и совершил впервые Пифагор. Историю доплатонической мысли о мироустройстве, как считает автор представляемой статьи, следует рассматривать как процесс становления философии. Обосновывается вывод, что заслуга Платона состоит не в изобретении слова φιλοσοφία, а в том, что он, восприняв это слово из традиции – прежде всего, через посредство Сократа, развил его смысл в учение о философии, завершив тем самым процесс становления данной формы познания и образа жизни.
Кутырев В.А. - Как готовится конец света в философии и науке (наша цивилизация в эпоху трансмодерна) c. 83-116

DOI:
10.7256/2306-0174.2013.4.285

Аннотация: Современная цивилизация превращается в саморазвивающееся постчеловеческое образование. Когнитивизм и технонаука объявляют реальность макромира проекцией вычислительной математики. Аналоговые характеристики мира заменяются дигитальными. Возникла и расширяется сфера инобытия, в которой нет места для человека. Это эпоха трансмодерна. Она означает, что время нигилизма кончилось. Наступает время «позитива». Позитива, но – Иного. Для человека это переход к трансгомонизму как состоянию его смерти, маскируемый представлениями о бессмертии. Если бессмертное искусственное тело создадут (Проект-2045) оно будет виртуально-техническое. Образуется мир без живых людей. Человечеству не хватает мудрости в использовании своих все более опасных знаний. Условием его самосохранения является обуздание гонки технологий и борьба со стихийностью инновационных процессов, контроль над ними. Предлагается философия сопротивления. Ее суть в культивировании реалистической феноменологии. Необходимо обуздание гонки постчеловеческих технологий и управляемое развитие (controll development). Наше положение безнадежно, значит надо сделать все, чтобы его изменить.
Чжэн Я. - Сравнительный анализ философско-исторических воззрений С.Л. Франка и В.В. Зеньковского c. 93-108

DOI:
10.25136/2409-8728.2023.12.69258

EDN: ITEMCV

Аннотация: Целью статьи является сравнительный анализ историософских воззрений С. Л. Франка и В. В. Зеньковского, в основание которых ими были положены специфические онтогносеологические концепции о сущности бытия и возможностях для творческой личности постижения последнего. Исходя из свойственных христианскому персонализму представлений о месте и роли человека в природных и социально-исторических процессах, мыслители, различно интерпретируя концепты творения и грехопадения, приходили к несходным выводам о практических смыслах познавательно-преобразовательной деятельности личности. Важнейшей причиной этого, по мнению автора статьи, являлось мировоззренческое расхождение философов (панентеизм первого и трансцендентизм второго), что сказалось на специфическом понимании ими человеческой души, духовности, творчества, смысловых ориентиров в жизни отдельной личности и в социальной истории. При проведении исследования применялись методы компаративного анализа, предполагающие аргументированное и непротиворечивое выявление сходства и различий историософских позиций С. Л. Франка и В. В. Зеньковского, а также герменевтические методы, используемые для лучшего понимания смыслового содержания их текстов. Автор статьи, последовательно рассмотрев воззрения С. Л. Франка и В. В. Зеньковского на эволюцию, социальный утопизм, соборность, на место и роль Церкви в общественно-историческом процессе и на эсхатологическую перспективу человечества, приходит к выводу о том, что, невзирая на наличие у обоих философов существенных разногласий по поводу решения ими проблемы теодицеи, для их философско-исторических построений тема преодоления зла в мире является основополагающей. Однако обусловливающееся несовместимостью их мировоззренческих подходов различие онтогносеологических представлений философов о типах связи Абсолюта с тварным миром (сущностной и благодатной) и о когнитивных возможностях человека сказалось на осмыслении ими как цели исторического развития, так и методики ее достижения.
Болтаевский А.А., Прядко И.П. - Логос и логика: учение Н. О. Лосского и П. А. Флоренского как альтернатива диалектике и наследие лейбницеанской монадологии и логики c. 98-122

DOI:
10.7256/2409-8728.2014.12.1429

Аннотация: Отечественные мыслители в своих работах уделяют большое внимание логике, однако у них были различные представления о задачах этой науки. Своебразным камнем преткновения для Н. О. Лосского и П. А. Флоренского была логика и онтология Г. В. Лейбница. Для первого ссылка на создателя дифференциального исчисления необходима для того, чтобы показать несостоятельность нападок на фундаментальные логические законы со стороны Гегеля и его последователей. Плодотворной считает философ и монадологию немецкого мыслителя. Флоренский же противопоставляет метафизику Лейбница кантианству. В монадологии Лейбница он видит последнюю из философских систем, имеющую опору в платоновском идеализме. И тот, и другой подчеркивают, что учение ганноверского философа не вписывается в парадигму европейского рационализма. Его не возможно понять, не принимая во внимание традицию греческого платоно-аристотелевского любомудрия. Авторы опираются в работе на сравнительно-исторический метод в изучении логики и споров вокруг картины научного мышления. Н. О. Лосский, П. А. Флоренский, как и другие религиозные мыслители, были вовлечены в социальную полемику и именно это, в числе прочего, стимулировало разработки русских мыслителей в области прикладной логики. Логика в общественной практике служит инструментом решения проблем и задач, которые возникают на различных этапах развития науки, образования и культуры. Она задает допустимые границы, внутри которых производятся дискуссии и диспуты. А поскольку общественная жизнь сама по себе полемична, поскольку дискуссия и диспут здесь суть та стихия, в атмосфере которой происходит процесс принятия решений, то именно логика, ее законы способствуют определению конструктивных схем, вооруживших участников социально значимых споров – духовных авторитетов XIX—XX вв., общественных деятелей, историков, филологов и других представителей академической науки, публицистов и писателей.
Мишурин А.Н. - О забытом виде письма c. 116-134

DOI:
10.7256/2409-8728.2015.6.15810

Аннотация: Данная работа является своеобразным продолжением программной статьи Лео Штрауса «Преследование и искусство письма» и одноименной книги, частью которой является указанная статья. В статье политический философ излагает свой герменевтический метод, именуемый методом внимательного чтения, а в книге предлагает несколько примеров использования данного метода: анализ работ М. Маймонида, Й. Галеви и Б. Спинозы. «О забытом виде письма», является ответом на критику, полученным Штраусом после публикации своего труда. Штраус разбирает два примера такой критики: во-первых, рецензию Д. Сабина, во-вторых статью Й. Белавала. Философ отвергает критику Сабина, последовательно разбирая ее и указывая на ее недостатки, неточности и ошибки. Он куда более благосклонен к Белавалу, основными пунктами критики которого являются неверная – с точки зрения самого Белавала – ориентация Штрауса на Восточную средневековую философию, представителей которой Белавал скорее склонен именовать учеными или комментаторами, а не философами; и не полная достоверность самого метода. В целом данную работу сложно назвать прорывной или определяющей, она скорее призвана прояснить некоторые вопросы, оставшиеся не проясненными в «Преследовании и искусстве письма».
Музяков С.И. - Аксиология античного скептицизма как эвдемонистическая модель c. 192-226

DOI:
10.7256/2409-8728.2015.1.14361

Аннотация:
Статья ретаргирована 01.09.2019 года по просьбе автора. Профессор А.Д. Гусев, инициировавший эту публикацию, приносит глубокие извинения профессору С.И. Музякову и редакции журнала "Философская мысль". Дата ретракции 01.09.2019 г.
Во многом будучи подготовленным определенными историческими и идейными условиями эллинистической эпохи, греческий скептицизм, так же как стоицизм и эпикуреизм являлся одной из эвдемонистических философских моделей. В целях обоснования эвдемонии скептикам необходимо преодолеть какую-либо положительную ориентированность в мире и саму определенную структурированность последнего. Обоснованная неопределенность вещей, явлений, событий, действий могла бы стать надежной и эффективной философской базой для теоретического постулирования и практического достижения эвдемонистических целей. Поэтому обширный гносеологический раздел античного скептицизма представляет собой совокупность тропов (доказательств) недостоверности чувственного и рационального познания, которая находит свое выражение в принципе изостении (равносилия) противоположных суждений и неизбежно вытекающего из него требования воздержаться от них, т.е. ничего принципиально не утверждать и не отрицать. Однако такая нейтральность мышления, вполне приемлемая в качестве теоретической модели, оказывается плохо совместимой с реальной, действительной, или практической жизнью. Поэтому обязательным дополнением и продолжением скептической изостенической гносеологии является своего рода онтологический феноменализм, который посвящен интерпретации действительной жизни философа-скептика и характеризуется прежде всего тем, что он ориентирован не на недоступную скептику природу вещей, а на единственно доступные феномены, или явления этих вещей, которые хотя в значительной степени фрагментарно и искаженно, но все же так или иначе отражают навсегда сокрытую сущность объектов. Мировая неопределенность и радикальное гносеологическое сомнение являются основой для важного скептического принципа изостении, в силу которого между рефлективно-логической и реально-практической сферами пролегает непреодолимая граница, которая с необходимостью отделяет, в свою очередь, фактически-событийную сферу от эмоционально-оценочной. Неизбежное при этом отсутствие определенных оценок происходящего и какого-либо отношения к нему, явная бессмысленность и, следовательно, элиминация как положительных, так и отрицательных эмоций и образует искомую скептицизмом атараксию души, которая, таким образом, является продолжением и дополнением изостении эмоционально-психологического уровня, так же как и феноменализм является ее дополнением онтологического уровня.
Шадур И.М. - Об эмпирической осмысленности спекулятивного концептуального аппарата философии Спинозы c. 195-231

DOI:
10.7256/2306-0174.2013.1.389

Аннотация: Спиноза считается наиболее последовательным представителем философского рационализма, однако это не означает, что он в своем мышлении всегда безукоризненно следовал рационалистическому идеалу. В статье исследуется отношение основополагающих спекулятивных понятий философии Спинозы к эмпирически истолкованному идеалу рационалистичности мышления. С этой целью рассматривается эмпирическая осмысленность этих понятий, почерпнутых Спинозой из традиционной спекулятивной философии и отчасти переосмысленных им в соответствии с его философской системой. В ходе этого исследования, с одной стороны, демонстрируется неоднозначность или недостаточная определенность эмпирического смысла этих традиционных понятий и в этом усматривается суть недостаточной последовательности рационализма Спинозы, система которого опирается на эти понятия, но с другой стороны, обосновывается та мысль, что в контексте философской системы Спинозы эти понятия допускают, тем не менее, спекулятивное эмпирическое осмысление.
Другие сайты издательства:
Официальный сайт издательства NotaBene / Aurora Group s.r.o.