DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.12949

Аннотация: Статья посвящена анализу философских оснований современного трансгуманизма. Автор ссылается на перспективные достижения науки, которые позволяют размышлять о создании нового человека, называемого обычно «постчеловеком». В ряде опубликованных работ предлагается запредельный вариант пост-постчеловека как живого универсального разумного существа, при котором антропоморфность – лишь один из вариантов. Не оспаривая реальных научных достижений и заложенных в них ресурсов, автор статьи обращает внимание на узость и даже курьезность тех философско-теоретических усилий, которые сопровождают анализ данных перспектив. В ряде исследований не прослеживается серьезная метафизическая проработанность таких ключевых понятий, как человек, смерть, бессмертие, жизнь. Многие авторы открыто пренебрегают огромным арсеналом философских идей, накопленных человечеством, игнорируют глубокую рефлексию о будущем, которые содержатся в художественной фантастике и утопической литературе. Методы исследования в данном случае опираются на историко-философские традиции. Автор мобилизует те философские идеи, которые накоплены человечеством в осмыслении базовых основ мира и человеческого бытия. В процессе размышления применены правила дедуктивной и индуктивной логики, стандартные аналитические процедуры, правила герменевтики и феноменологии. Новизна в статье связана с критическим анализом упрощённых схем постижения будущего. Исследователи уклоняются от серьёзного обсуждения опасностей, коварных уловок, подчас гибельных последствий, связанных с внедрением конвергентных технологий. Их оценивают лишь в плане безудержных оптимистических перспектив. В теоретическом сознании доминируют установки современного потребительского общества, которые полагают, что наука призвана «обустраивать» человеческую жизнь, оснащая её новыми удобствами и привилегиями. Автор статьи полагает, что новые открытия и проекты требуют интенсивной философской проработанности, чтобы научные достижения не обернулись гибелью человечества или его увечьем.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.65485

Аннотация: Статья посвящена анализу философских оснований современного трансгуманизма. Автор ссылается на перспективные достижения науки, которые позволяют размышлять о создании нового человека, называемого обычно «постчеловеком». В ряде опубликованных работ предлагается запредельный вариант пост-постчеловека как живого универсального разумного существа, при котором антропоморфность – лишь один из вариантов. Не оспаривая реальных научных достижений и заложенных в них ресурсов, автор статьи обращает внимание на узость и даже курьезность тех философско-теоретических усилий, которые сопровождают анализ данных перспектив. В ряде исследований не прослеживается серьезная метафизическая проработанность таких ключевых понятий, как человек, смерть, бессмертие, жизнь. Многие авторы открыто пренебрегают огромным арсеналом философских идей, накопленных человечеством, игнорируют глубокую рефлексию о будущем, которые содержатся в художественной фантастике и утопической литературе. Методы исследования в данном случае опираются на историко-философские традиции. Автор мобилизует те философские идеи, которые накоплены человечеством в осмыслении базовых основ мира и человеческого бытия. В процессе размышления применены правила дедуктивной и индуктивной логики, стандартные аналитические процедуры, правила герменевтики и феноменологии. Новизна в статье связана с критическим анализом упрощённых схем постижения будущего. Исследователи уклоняются от серьёзного обсуждения опасностей, коварных уловок, подчас гибельных последствий, связанных с внедрением конвергентных технологий. Их оценивают лишь в плане безудержных оптимистических перспектив. В теоретическом сознании доминируют установки современного потребительского общества, которые полагают, что наука призвана «обустраивать» человеческую жизнь, оснащая её новыми удобствами и привилегиями. Автор статьи полагает, что новые открытия и проекты требуют интенсивной философской проработанности, чтобы научные достижения не обернулись гибелью человечества или его увечьем.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.12602

Аннотация: В статье проводится анализ подходов к проблемам гендера и постгуманизма в российской философской и социологической литературе. По мнению автора, основная особенность появления данного вида исследований связана как с фундаментальными изменениями в российском обществе, так и с развитием гуманитарных наук, вследствие чего данное проблемное поле следует изучать с социальной и философской точек зрения. В статье рассматриваются пять этапов становления и развития этого научного направления в России. Такое деление позволяет лучше понять те задачи, которым уделялось основное внимание на разных этапах российских гендерных исследований. В качестве исходных в статье использованы сравнительно-сопоставительный и диалектический методы, а также идеи и принципы системного подхода. Автор выдвигает идею, что концепция постгуманизма появилась в российской науке на последней, пятой стадии разработки гендерной проблематики, что тесно связано с вхождением российского общества в эпоху повсеместной информатизации и распространения процессов глобализации. В статье рассматриваются идеи русских космистов, которые получают продолжение в развитии постгуманизма в стране. С точки зрения автора статьи, одной из основных опасностей современного общества является потеря человеком своей индивидуальности, стирание различий между мужчиной и женщиной. Нанотехнологии проанализированы как яркий пример, подтверждающий данную мысль. В ходе анализа становится очевидным, что при таком подходе гендерной проблематике уделяется все меньше внимания, и ею часто пренебрегают. Идеи постгуманизма направлены на существование за пределами гуманизма, то есть человеческое тело оказывается за пределами личности и ее пола. Поэтому в статье предлагается концепция создания “постгуманистических” гендерных отношений.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.65486

Аннотация: В статье проводится анализ подходов к проблемам гендера и постгуманизма в российской философской и социологической литературе. По мнению автора, основная особенность появления данного вида исследований связана как с фундаментальными изменениями в российском обществе, так и с развитием гуманитарных наук, вследствие чего данное проблемное поле следует изучать с социальной и философской точек зрения. В статье рассматриваются пять этапов становления и развития этого научного направления в России. Такое деление позволяет лучше понять те задачи, которым уделялось основное внимание на разных этапах российских гендерных исследований. В качестве исходных в статье использованы сравнительно-сопоставительный и диалектический методы, а также идеи и принципы системного подхода. Автор выдвигает идею, что концепция постгуманизма появилась в российской науке на последней, пятой стадии разработки гендерной проблематики, что тесно связано с вхождением российского общества в эпоху повсеместной информатизации и распространения процессов глобализации. В статье рассматриваются идеи русских космистов, которые получают продолжение в развитии постгуманизма в стране. С точки зрения автора статьи, одной из основных опасностей современного общества является потеря человеком своей индивидуальности, стирание различий между мужчиной и женщиной. Нанотехнологии проанализированы как яркий пример, подтверждающий данную мысль. В ходе анализа становится очевидным, что при таком подходе гендерной проблематике уделяется все меньше внимания, и ею часто пренебрегают. Идеи постгуманизма направлены на существование за пределами гуманизма, то есть человеческое тело оказывается за пределами личности и ее пола. Поэтому в статье предлагается концепция создания “постгуманистических” гендерных отношений.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.12571

Аннотация: Целью настоящего исследования является обнаружение позитивной программы современного антифизикализма, а именно анализ антифизикалистских вариантов решения психофизической проблемы в современной аналитической философии сознания. На примере подходов таких современных аналитических философов как К. Макгинн, Дж. Левин, Н. Хомский, Т. Нагель, а также Д. Чалмерс рассматривается каково соотношение критических и позитивных компонентов в современных антифизикалистских подходах, а также выясняется роль скептической позиции в их теориях. Методологией исследования является историко-дескриптивный метод, а также метод компаративистики, который в данном исследовании предполагает сравнение физикалистстких и антифизикалистстких подходов к изучению проблем сознания. Информационной базой настоящего исследования являются современные англо-американские антифизикалистские программы изучения сознания, такие как субстанциальный и разновидности субстанциального дуализма, дуализм свойств или натуралистический дуализм, эпистемический скептицизм, интеракционизм, квалитатизм и некоторые др. Выводы исследования состоят в следующих положениях: несмотря на то, что антифизикализм предъявляет сегодня физикализму очень серьезную критику, позиции последнего еще достаточно сильны. Изменится ли эта ситуация, напрямую зависит от того, насколько убедительной окажется позитивная программа антифизикалистов. Результаты, полученные в ходе исследования, могут быть полезны для понимания ряда влиятельных современных контекстов, посвященных физикалистским и антифизикалистским программам современной аналитической философии сознания. Новизна и оригинальность работы заключается в осмыслении антифизикалистских программ в контексте современной англо-американской философии сознания, критическом разборе главных мыслительных ходов и ключевых аргументов современного англо-американского антифизикализма и презентации многих непереведенных на русский язык работ современных англо-американских философов сознания, вышедших в свет за последние годы.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.65487

Аннотация: Целью настоящего исследования является обнаружение позитивной программы современного антифизикализма, а именно анализ антифизикалистских вариантов решения психофизической проблемы в современной аналитической философии сознания. На примере подходов таких современных аналитических философов как К. Макгинн, Дж. Левин, Н. Хомский, Т. Нагель, а также Д. Чалмерс рассматривается каково соотношение критических и позитивных компонентов в современных антифизикалистских подходах, а также выясняется роль скептической позиции в их теориях. Методологией исследования является историко-дескриптивный метод, а также метод компаративистики, который в данном исследовании предполагает сравнение физикалистстких и антифизикалистстких подходов к изучению проблем сознания. Информационной базой настоящего исследования являются современные англо-американские антифизикалистские программы изучения сознания, такие как субстанциальный и разновидности субстанциального дуализма, дуализм свойств или натуралистический дуализм, эпистемический скептицизм, интеракционизм, квалитатизм и некоторые др. Выводы исследования состоят в следующих положениях: несмотря на то, что антифизикализм предъявляет сегодня физикализму очень серьезную критику, позиции последнего еще достаточно сильны. Изменится ли эта ситуация, напрямую зависит от того, насколько убедительной окажется позитивная программа антифизикалистов. Результаты, полученные в ходе исследования, могут быть полезны для понимания ряда влиятельных современных контекстов, посвященных физикалистским и антифизикалистским программам современной аналитической философии сознания. Новизна и оригинальность работы заключается в осмыслении антифизикалистских программ в контексте современной англо-американской философии сознания, критическом разборе главных мыслительных ходов и ключевых аргументов современного англо-американского антифизикализма и презентации многих непереведенных на русский язык работ современных англо-американских философов сознания, вышедших в свет за последние годы.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.12595

Аннотация: Цель данного исследования приблизиться к пониманию причин происходящих сдвигов в отношениях между обществом, публикой и театром. Внимание акцентировано на динамике театрального языка, на обновлении сценических понятий. Особенно остро вопросы, связанные со сменой театрального языка (как части культуры), возникают в переломные моменты истории, когда изменение картины мира происходит не постепенно, а в порядке взрыва. Используя метод сравнительного анализа, исследуется, как система К. С. Станиславского, которая начала складываться на рубеже XIX - XX вв., развивалась на протяжении XX вв. и на рубеже следующего столетия. В систему анализа включена сценическая практика Пермского академического театра драмы. Автору довелось не только побывать во многих театрах бывшего СССР, но и присутствовать на репетициях Г. А. Товстоногова, А. В. Эфроса, М. А. Захарова, Ю. П. Любимова, П. Н. Фоменко. За творчеством Пермского театра драмы автор наблюдала в течение нескольких десятилетий: велись записи репетиций, фиксировались изменения в спектаклях со дня премьеры, изучался характер зрительского восприятия. Переосмысление сценических понятий является не просто изменением режиссерского понятийного аппарата, но спонтанной реакцией художника на обстоятельства времени, на изменения естественнонаучных и философских представлений. Спектакль создается не только как конструкция, но и как мироощущение. Работа адресована искусствоведам, культурологам, театральным деятелям и зрителям, тем, кого интересует театр в его живых связях с обществом.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.65488

Аннотация: Цель данного исследования приблизиться к пониманию причин происходящих сдвигов в отношениях между обществом, публикой и театром. Внимание акцентировано на динамике театрального языка, на обновлении сценических понятий. Особенно остро вопросы, связанные со сменой театрального языка (как части культуры), возникают в переломные моменты истории, когда изменение картины мира происходит не постепенно, а в порядке взрыва. Используя метод сравнительного анализа, исследуется, как система К. С. Станиславского, которая начала складываться на рубеже XIX - XX вв., развивалась на протяжении XX вв. и на рубеже следующего столетия. В систему анализа включена сценическая практика Пермского академического театра драмы. Автору довелось не только побывать во многих театрах бывшего СССР, но и присутствовать на репетициях Г. А. Товстоногова, А. В. Эфроса, М. А. Захарова, Ю. П. Любимова, П. Н. Фоменко. За творчеством Пермского театра драмы автор наблюдала в течение нескольких десятилетий: велись записи репетиций, фиксировались изменения в спектаклях со дня премьеры, изучался характер зрительского восприятия. Переосмысление сценических понятий является не просто изменением режиссерского понятийного аппарата, но спонтанной реакцией художника на обстоятельства времени, на изменения естественнонаучных и философских представлений. Спектакль создается не только как конструкция, но и как мироощущение. Работа адресована искусствоведам, культурологам, театральным деятелям и зрителям, тем, кого интересует театр в его живых связях с обществом.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.12807

Аннотация: В статье рассматриваются идеи Маршалла Маклюэна и Айн Рэнд, изучены их основополагающие труды и то влияние, которое они оказали на своих современников и последующие поколения американцев. И М. Маклюэн, и А. Рэнд были интеллектуальными звездами своей эпохи, которым удалось увлечь своими идеями не только университетскую публику, исследователей и аналитиков, но и широкую общественность. Они хорошо работали со СМИ, умело управляли информацией, были медийными персонами. Им удалось создать культ вокруг своего имени и учения, сформировать круг учеников и последователей, среди которых были и представители американских элит. У каждого из них было необычное понимание общественного прогресса и видение будущего. Постепенно их идеи вышли далеко за пределы США и стали популярны во всем мире. Проведен сравнительный анализ наследия североамериканский мыслителей в контексте американской философской традиции: изучено содержание и стиль их основополагающих трудов, специфика аудиторий, для которых писали оба философа, а также тенденции в мире идей, которые породили как М. Маклюэн, так и А. Рэнд. Впервые сравниваются идеи и личности двух ярких представителей американской мысли ХХ века. На основе проведенного исследования можно придти к выводу о том, что технологический детерминизм М. Маклюэна нашел свое продолжение в творчестве Д. Кроненберга и братьев Л. и Э. Вачовски, работах М. Кастелльса и исканиях современных лидеров IT- индустрии. Философией объективизма А. Рэнд пронизаны политические экономические теории многих американских консерваторов, в том числе представителей правого крыла Республиканской партии («партии .чаепития»). Идеи и М. Маклюэна, и А. Рэнд стали основой для Калифорнийской идеологии, новой философии американских «гиков» Силиконовой долины.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.65489

Аннотация: В статье рассматриваются идеи Маршалла Маклюэна и Айн Рэнд, изучены их основополагающие труды и то влияние, которое они оказали на своих современников и последующие поколения американцев. И М. Маклюэн, и А. Рэнд были интеллектуальными звездами своей эпохи, которым удалось увлечь своими идеями не только университетскую публику, исследователей и аналитиков, но и широкую общественность. Они хорошо работали со СМИ, умело управляли информацией, были медийными персонами. Им удалось создать культ вокруг своего имени и учения, сформировать круг учеников и последователей, среди которых были и представители американских элит. У каждого из них было необычное понимание общественного прогресса и видение будущего. Постепенно их идеи вышли далеко за пределы США и стали популярны во всем мире. Проведен сравнительный анализ наследия североамериканский мыслителей в контексте американской философской традиции: изучено содержание и стиль их основополагающих трудов, специфика аудиторий, для которых писали оба философа, а также тенденции в мире идей, которые породили как М. Маклюэн, так и А. Рэнд. Впервые сравниваются идеи и личности двух ярких представителей американской мысли ХХ века. На основе проведенного исследования можно придти к выводу о том, что технологический детерминизм М. Маклюэна нашел свое продолжение в творчестве Д. Кроненберга и братьев Л. и Э. Вачовски, работах М. Кастелльса и исканиях современных лидеров IT- индустрии. Философией объективизма А. Рэнд пронизаны политические экономические теории многих американских консерваторов, в том числе представителей правого крыла Республиканской партии («партии .чаепития»). Идеи и М. Маклюэна, и А. Рэнд стали основой для Калифорнийской идеологии, новой философии американских «гиков» Силиконовой долины.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.12773

Аннотация: Предметом исследования, проводимого при поддержке РГНФ (Проект № 14-03-00683a), является изучение новой идентичности представителей тех современных молодежных неформальных субкультур, которые осваивают заброшенные городские пространства. Речь идет о феномене молодежной контркультуры 1960-х гг., противопоставленной ее теоретиками «урбанистическому индустриализму», и о представителях новых поколений неформальных сообществ. Изучается роль мегаполисов в формировании субкультур и значение теорий постиндустриального общества для построения социальных утопий. Предметом исследования, таким образом, оказывается трансформация мировоззрения представителей «альтернативной культуры» и значение индустриально-эсхатологической тематики и антиутопий для ее современных выразителей. Особое внимание уделяется таким формам освоения заброшенных городских пространств как «сквотинг» («squatting»), движение «городской разведки» («urban exploration») и «индустриальные субкультуры» («industrial subcultures»). Сложность и многоплановость изучаемых явлений определяет необходимость использовать различные методы исследования. Речь идет о социально-историческом, описательном и типологическом подходах, а также о применяемых качественных методах социологического исследования, которые должны приводить к магистральной линии глубокого и всестороннего философского обобщения. Работа опирается на изучение основных источников представителей «альтернативной культуры», начиная от ставшими уже хрестоматийными работ Т. Роззака и Ч. Рейча, и вплоть до интернет-ресурсов и других форм самопрезентации представителей современных неформальных групп. В качестве теоретической базы берутся концепции постиндустриального общества Д. Белла и Э. Тоффлера, некоторые работы, выполненные в рамках «городских исследований» («urban studies») и социологии города, западные и отечественные работы по социологии молодежи, изучению контркультуры и современных неформальных субкультур. Кроме того, принимается во внимание деятельностный подход и пересекающаяся с ним концепция теории практик. Также в реализации проекта использовались методы включенного наблюдения и интервьюирование представителей «городской разведки». Предлагаемое исследование носит междисциплинарный характер. В нем обращается внимание на феномен городской заброшенности и делается акцент на формы освоения «убывающих» индустриальных городов современными молодежными неформальными субкультурами. Демонстрируется, что их появление является результатом урбанизации, которая воспринимается ими же крайне негативно. В больших индустриальных городах усматривали зловещий образ «технократии» теоретики молодежной контркультуры. Ее расцвет в конце 1960-е – нач. 70-х гг. совпал с появлением концепций о переходе от индустриального к постиндустриальному общественному устройству и популярностью социальных утопий. В последующие десятилетия, однако, мистико-хилиастические ожидания контркультуры были выхолощены, а присущая ей эсхатология наполнена индустриальной тематикой, определившей новые модели неформальной молодежной идентичности. Для таких сообществ как «городская разведка» («urban exploration») и «индустриальные субкультуры» («industrial subcultures») она связана с освоением, «присвоением» и «перекодированием» городских заброшенных пространств, что коррелируется с антиутопизмом и концепциями «конца» индустриальной цивилизации.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.65490

Аннотация: Предметом исследования, проводимого при поддержке РГНФ (Проект № 14-03-00683a), является изучение новой идентичности представителей тех современных молодежных неформальных субкультур, которые осваивают заброшенные городские пространства. Речь идет о феномене молодежной контркультуры 1960-х гг., противопоставленной ее теоретиками «урбанистическому индустриализму», и о представителях новых поколений неформальных сообществ. Изучается роль мегаполисов в формировании субкультур и значение теорий постиндустриального общества для построения социальных утопий. Предметом исследования, таким образом, оказывается трансформация мировоззрения представителей «альтернативной культуры» и значение индустриально-эсхатологической тематики и антиутопий для ее современных выразителей. Особое внимание уделяется таким формам освоения заброшенных городских пространств как «сквотинг» («squatting»), движение «городской разведки» («urban exploration») и «индустриальные субкультуры» («industrial subcultures»). Сложность и многоплановость изучаемых явлений определяет необходимость использовать различные методы исследования. Речь идет о социально-историческом, описательном и типологическом подходах, а также о применяемых качественных методах социологического исследования, которые должны приводить к магистральной линии глубокого и всестороннего философского обобщения. Работа опирается на изучение основных источников представителей «альтернативной культуры», начиная от ставшими уже хрестоматийными работ Т. Роззака и Ч. Рейча, и вплоть до интернет-ресурсов и других форм самопрезентации представителей современных неформальных групп. В качестве теоретической базы берутся концепции постиндустриального общества Д. Белла и Э. Тоффлера, некоторые работы, выполненные в рамках «городских исследований» («urban studies») и социологии города, западные и отечественные работы по социологии молодежи, изучению контркультуры и современных неформальных субкультур. Кроме того, принимается во внимание деятельностный подход и пересекающаяся с ним концепция теории практик. Также в реализации проекта использовались методы включенного наблюдения и интервьюирование представителей «городской разведки». Предлагаемое исследование носит междисциплинарный характер. В нем обращается внимание на феномен городской заброшенности и делается акцент на формы освоения «убывающих» индустриальных городов современными молодежными неформальными субкультурами. Демонстрируется, что их появление является результатом урбанизации, которая воспринимается ими же крайне негативно. В больших индустриальных городах усматривали зловещий образ «технократии» теоретики молодежной контркультуры. Ее расцвет в конце 1960-е – нач. 70-х гг. совпал с появлением концепций о переходе от индустриального к постиндустриальному общественному устройству и популярностью социальных утопий. В последующие десятилетия, однако, мистико-хилиастические ожидания контркультуры были выхолощены, а присущая ей эсхатология наполнена индустриальной тематикой, определившей новые модели неформальной молодежной идентичности. Для таких сообществ как «городская разведка» («urban exploration») и «индустриальные субкультуры» («industrial subcultures») она связана с освоением, «присвоением» и «перекодированием» городских заброшенных пространств, что коррелируется с антиутопизмом и концепциями «конца» индустриальной цивилизации.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.12395

Аннотация: Статья посвящена вопросам сохранения и развития традиционной народной культуры как одного из ключевых условий социокультурной безопасности современного общества. Актуальность исследования проблем возрождения традиционной народной культуры обусловлена значительным снижением определенного потенциала отечественной культуры, разрушением структуры культурного самовоспроизводства общества и, одновременно, желанием людей сохранить свою уникальность и продемонстрировать самобытность своих традиций в процессе коренных изменений, происходящих в современном мире под влиянием глобализационных процессов во всех сферах человеческого бытия. Объект исследования – традиционная народная культура как конструктивный фактор консолидации современного общества. Предмет – элементы народной культуры как ресурс сохранения региональной культурной идентичности в условиях развития локального и вместе с тем общероссийского, а также общемирового наследия. Методология исследования основывается на культурологической теории, обобщающей методы и результаты разработок ученых в различных отраслях социально-гуманитарной науки, которые в совокупности дают возможность раскрыть потенциал традиционной народной культуры как средства сохранения социокультурной идентичности современного общества. Автор делает вывод, что в условиях глобализации ценностные ориентиры традиционной народной культуры могут стать специфической преградой на пути стремительно развивающихся неблагоприятных тенденций развития современного общества, сохраняющих культуру как единое целое в историческом времени, а приобщение к культурным традициям выступает системообразующей основой гармонизации процесса создания социокультурной идентичности и одновременно формирование межкультурной толерантности.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.65491

Аннотация: Статья посвящена вопросам сохранения и развития традиционной народной культуры как одного из ключевых условий социокультурной безопасности современного общества. Актуальность исследования проблем возрождения традиционной народной культуры обусловлена значительным снижением определенного потенциала отечественной культуры, разрушением структуры культурного самовоспроизводства общества и, одновременно, желанием людей сохранить свою уникальность и продемонстрировать самобытность своих традиций в процессе коренных изменений, происходящих в современном мире под влиянием глобализационных процессов во всех сферах человеческого бытия. Объект исследования – традиционная народная культура как конструктивный фактор консолидации современного общества. Предмет – элементы народной культуры как ресурс сохранения региональной культурной идентичности в условиях развития локального и вместе с тем общероссийского, а также общемирового наследия. Методология исследования основывается на культурологической теории, обобщающей методы и результаты разработок ученых в различных отраслях социально-гуманитарной науки, которые в совокупности дают возможность раскрыть потенциал традиционной народной культуры как средства сохранения социокультурной идентичности современного общества. Автор делает вывод, что в условиях глобализации ценностные ориентиры традиционной народной культуры могут стать специфической преградой на пути стремительно развивающихся неблагоприятных тенденций развития современного общества, сохраняющих культуру как единое целое в историческом времени, а приобщение к культурным традициям выступает системообразующей основой гармонизации процесса создания социокультурной идентичности и одновременно формирование межкультурной толерантности.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.12741

Аннотация: В статье реализована попытка философского анализа геральдической символики Руси периода правления Иоанна III и Иоанна IV. В качестве объекта философской интерпретации в статье представлены символы двуглавого орла, всадника (Георгия Победоносца) и единорога. Авторским видением рассматриваемого вопроса выступает тот факт, что авторы данной статьи считают, что именно семиотика позволяет выявить и проанализировать знаково-символические основания социальной жизни того времени, включающей с одной стороны разнообразные формы совместной практической деятельности индивидов, а с другой стороны, символические и знаковые формы их отражения. Исследование опирается на семиотический подход как эвристичный метод философской интерпретации геральдических атрибутов указанного фрагмента исторического прошлого. Стандартный семиотический анализ с определением означающего, означаемого и референта (по методологической схеме У. Эко) в данной статье дополняется использованием архетипической теории Юнга. Делаются вывод о том, что философская интерпретация геральдических символов позволяет утверждать об их значении как символическом средстве выражения самодержавного статуса царской власти, сначала «Великой», а затем «Грозной». Сложившиеся на тот момент государство со множеством присоединенных территорий нуждалось в сильной и авторитетной власти. И геральдические символы служили символическим средством поддержания и укрепления властного статуса самодержцев. Фактически, выступая знаково-символическим аспектом социальной жизни, геральдические изображения служили средством укрепления и поддержания самодержавного статуса царской власти, создавая вокруг правителей ореол славы, мудрости, героизма.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.65492

Аннотация: В статье реализована попытка философского анализа геральдической символики Руси периода правления Иоанна III и Иоанна IV. В качестве объекта философской интерпретации в статье представлены символы двуглавого орла, всадника (Георгия Победоносца) и единорога. Авторским видением рассматриваемого вопроса выступает тот факт, что авторы данной статьи считают, что именно семиотика позволяет выявить и проанализировать знаково-символические основания социальной жизни того времени, включающей с одной стороны разнообразные формы совместной практической деятельности индивидов, а с другой стороны, символические и знаковые формы их отражения. Исследование опирается на семиотический подход как эвристичный метод философской интерпретации геральдических атрибутов указанного фрагмента исторического прошлого. Стандартный семиотический анализ с определением означающего, означаемого и референта (по методологической схеме У. Эко) в данной статье дополняется использованием архетипической теории Юнга. Делаются вывод о том, что философская интерпретация геральдических символов позволяет утверждать об их значении как символическом средстве выражения самодержавного статуса царской власти, сначала «Великой», а затем «Грозной». Сложившиеся на тот момент государство со множеством присоединенных территорий нуждалось в сильной и авторитетной власти. И геральдические символы служили символическим средством поддержания и укрепления властного статуса самодержцев. Фактически, выступая знаково-символическим аспектом социальной жизни, геральдические изображения служили средством укрепления и поддержания самодержавного статуса царской власти, создавая вокруг правителей ореол славы, мудрости, героизма.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.10589

Аннотация: В статье анализируется оппозиция «сакральное-профаное», традиционно используемая европейскими исследователями при описании религиозных феноменов и создании теорий сакрального. Эта оппозиция столь прочно укоренилась в западном сознании, что повергла его не заметно для самих исследователей в пучину противоречий. И трудно найти европейского исследователя, который бы не пользовался подобным теоретическим инструментом. Кроме того, сегодня и отечественными исследователями эта оппозиция в подавляющем большинстве случаев принимается за непреложную аксиому. Отделяя фактическую сторону дела от теоретической, автор указывает на проблемы, связанные с использованием оппозиции «сакральное-профанное». К таким проблемам относится противоречие между локальностью культа, предполагаемого оппозицией, и поисков возможности тотального существования, которые лежат в основании теорий сакрального. В качестве аргументов автор приводит разбор специфики религиозного сознания на примере христианской традиции. Религиозное сознание, тотальное в своей основе, оказывается не сопоставимым с логикой оппозиции «сакральное-профанное», предполагающей наличие двух принципиально не сводимых друг к другу сфер, что ставит под вопрос адекватность оппозиции или, по крайней мере, ее универсальность. Еще одной проблемой является переход между двумя сферами. Европейской традиции, не склонной фиксировать в данном пункте проблему, автор противопоставляет русскую традицию, а рамках которой проблема разрешается при помощи концептуализации понятий «тайна» и «культ». По мнению автора, причиной невнимания европейских исследователей к проблеме перехода является скрытая антропология, в основе которой лежит модель «имманентного человека».

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.65493

Аннотация: В статье анализируется оппозиция «сакральное-профаное», традиционно используемая европейскими исследователями при описании религиозных феноменов и создании теорий сакрального. Эта оппозиция столь прочно укоренилась в западном сознании, что повергла его не заметно для самих исследователей в пучину противоречий. И трудно найти европейского исследователя, который бы не пользовался подобным теоретическим инструментом. Кроме того, сегодня и отечественными исследователями эта оппозиция в подавляющем большинстве случаев принимается за непреложную аксиому. Отделяя фактическую сторону дела от теоретической, автор указывает на проблемы, связанные с использованием оппозиции «сакральное-профанное». К таким проблемам относится противоречие между локальностью культа, предполагаемого оппозицией, и поисков возможности тотального существования, которые лежат в основании теорий сакрального. В качестве аргументов автор приводит разбор специфики религиозного сознания на примере христианской традиции. Религиозное сознание, тотальное в своей основе, оказывается не сопоставимым с логикой оппозиции «сакральное-профанное», предполагающей наличие двух принципиально не сводимых друг к другу сфер, что ставит под вопрос адекватность оппозиции или, по крайней мере, ее универсальность. Еще одной проблемой является переход между двумя сферами. Европейской традиции, не склонной фиксировать в данном пункте проблему, автор противопоставляет русскую традицию, а рамках которой проблема разрешается при помощи концептуализации понятий «тайна» и «культ». По мнению автора, причиной невнимания европейских исследователей к проблеме перехода является скрытая антропология, в основе которой лежит модель «имманентного человека».

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.12292

Аннотация: Статья посвящена философскому осмыслению сознания, а именно его феноменологической природы. На уровне концепции в данной работе предложена модель базирования восприятия, сознательного личностного опыта, предшествующего опыта поколений с целью формирования феноменологической онтологии на пути к возникновению концепции сознания. Формирование сознания невозможно без рассмотрения отдельных феноменов, которые оказали влияние на становление идейных установок, социальных установок, алгоритма действий в стереотипных ситуациях. Феноменологическая концепция ментальности сознания анализирует связь рефлексивного опыта и вербальных проявлений сознания и их единства. Ставится вопрос о процессе формирования мысли, содержании сознания, которое определяет поведение индивида. Психические или материальные феномены способны изменить сознание индивида и сформировать мем-концепции, которые способны завладевать умами широкого круга людей. Предложена идея о феноменологическом методе с применением «мем-концепций», как источнике новых теорий и инструментальных методов для создания искусственного интеллекта. Описание процесса формирования сознания как идейных установок и последовательности действий в жизненных ситуациях невозможно без рассмотрения отдельных феноменов, которые оказали на него влияние. Феноменологические концепции объяснения сознания не ограничиваются механистическим обоснованием функционирования головного мозга, а прокладывают дорогу к пониманию сознания через трансцедентальный и рефлективный опыт и его конституцию, учитывающие как его эмоциональную, темпоральную и селективную организацию, так и телесное бытие.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.65494

Аннотация: Статья посвящена философскому осмыслению сознания, а именно его феноменологической природы. На уровне концепции в данной работе предложена модель базирования восприятия, сознательного личностного опыта, предшествующего опыта поколений с целью формирования феноменологической онтологии на пути к возникновению концепции сознания. Формирование сознания невозможно без рассмотрения отдельных феноменов, которые оказали влияние на становление идейных установок, социальных установок, алгоритма действий в стереотипных ситуациях. Феноменологическая концепция ментальности сознания анализирует связь рефлексивного опыта и вербальных проявлений сознания и их единства. Ставится вопрос о процессе формирования мысли, содержании сознания, которое определяет поведение индивида. Психические или материальные феномены способны изменить сознание индивида и сформировать мем-концепции, которые способны завладевать умами широкого круга людей. Предложена идея о феноменологическом методе с применением «мем-концепций», как источнике новых теорий и инструментальных методов для создания искусственного интеллекта. Описание процесса формирования сознания как идейных установок и последовательности действий в жизненных ситуациях невозможно без рассмотрения отдельных феноменов, которые оказали на него влияние. Феноменологические концепции объяснения сознания не ограничиваются механистическим обоснованием функционирования головного мозга, а прокладывают дорогу к пониманию сознания через трансцедентальный и рефлективный опыт и его конституцию, учитывающие как его эмоциональную, темпоральную и селективную организацию, так и телесное бытие.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.12433

Аннотация: В статье автор исследует проблематику работы философа Мартина Хайдеггера с поэзией Фридриха Гёльдерлина. Предметом рассмотрения стало его толкование стихотворения «Германия». Истолковывая отдельное произведение Гёльдерлина, Хайдеггер ищет новые пути для интерпретации поэтических произведений в целом. Постижение собственно поэтического в поэзии и его отличение от непоэтического происходит как феноменологическая редукция сложившейся традиции толкования стихотворений. Вводимый Хайдеггером оригинальный метод феноменологической герменевтики с его новым понятийным аппаратом может быть интересен как философам, так и филологам. Проблемы фундаментальной онтологии, которые занимали Хайдеггера в период написания книги «Бытие и время», остаются актуальными для него и в период занятия проблемами языка и искусства. Хайдеггер исследует онтологические структуры поэзии. В поэзии Гёльдерлина, открывшегося божественному бытию, учреждается историческое бытие народа. Автор в статье проводит историко-философский анализ текстов Хайдеггера, рефлексируя над поднятыми философом проблемами герменевтики поэзии. Но автор не только эксплицирует суждения Хайдеггера. Применяя собственную философскую интуицию к анализу поднятых Хайдеггером проблем, автор представляет уже новое философское видение, которое есть расширение хайдеггеровских идей в мире. Автор внимательно подходит и к вопросу о том, когда и почему Хайдеггер выбирает творчество Гёльдерлина для постижения сущности поэзии, для открытия пространства поэзии. Хайдеггеру удалось войти в его пространство поэзии и распознать в нем божественный слог. Размышления Хайдеггера о поэзии Гёльдерлина в частности и о поэзии в целом стали новым словом в истории философской мысли.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.65495

Аннотация: В статье автор исследует проблематику работы философа Мартина Хайдеггера с поэзией Фридриха Гёльдерлина. Предметом рассмотрения стало его толкование стихотворения «Германия». Истолковывая отдельное произведение Гёльдерлина, Хайдеггер ищет новые пути для интерпретации поэтических произведений в целом. Постижение собственно поэтического в поэзии и его отличение от непоэтического происходит как феноменологическая редукция сложившейся традиции толкования стихотворений. Вводимый Хайдеггером оригинальный метод феноменологической герменевтики с его новым понятийным аппаратом может быть интересен как философам, так и филологам. Проблемы фундаментальной онтологии, которые занимали Хайдеггера в период написания книги «Бытие и время», остаются актуальными для него и в период занятия проблемами языка и искусства. Хайдеггер исследует онтологические структуры поэзии. В поэзии Гёльдерлина, открывшегося божественному бытию, учреждается историческое бытие народа. Автор в статье проводит историко-философский анализ текстов Хайдеггера, рефлексируя над поднятыми философом проблемами герменевтики поэзии. Но автор не только эксплицирует суждения Хайдеггера. Применяя собственную философскую интуицию к анализу поднятых Хайдеггером проблем, автор представляет уже новое философское видение, которое есть расширение хайдеггеровских идей в мире. Автор внимательно подходит и к вопросу о том, когда и почему Хайдеггер выбирает творчество Гёльдерлина для постижения сущности поэзии, для открытия пространства поэзии. Хайдеггеру удалось войти в его пространство поэзии и распознать в нем божественный слог. Размышления Хайдеггера о поэзии Гёльдерлина в частности и о поэзии в целом стали новым словом в истории философской мысли.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.12728

Аннотация: Философские воззрения одного из самых загадочных и неоднозначных духовно-нравственных искателей ХХ века, Петра Демьяновича Успенского, представлены как жизненный путь мыслителя, который в отличие от хроники жизненных фактов насыщен философской рефлексией, обладает внутренней психологической правдой, отражает событийность идей изнутри личной биографии человека-философа. Духовно-нравственные искания с философской точки зрения предполагают прежде всего некий поиск, процесс, живую стихию, в отличие от классических философских систем и квалификационных научных работ, которые по структуре и содержанию являются прежде всего изложением результатов завершенного исследования. Философия Петра Демьяновича Успенского рассмотрена не как система категорий, а как духовно-нравственные искания человека-философа. В этом смысле она обладает актуальным потенциалом творческого соучастия, переосмысления в актуальном запросе современности универсальных философских идей и вечных ценностей. Анализ и изложение сконцентрированы вокруг нескольких наиболее фундаментальных для его творчества идей: тайного знания, эзотерического христианства, экспериментальной мистики, четвертого измерения, многомерной вселенной, сверхчеловека, вечного возвращения и «психологической» эволюции человечества. Все они тесно взаимосвязаны и многогранно раскрываются во взаимном круговращении, иллюстрируют и дополняют друг друга. В очерке первом исследовательский интерес сосредоточен на так называемом «теософском» периоде (1907-1915) творчества П. Д. Успенского, его путешествиях на Восток (Индия, Бирма, Египет и т.д.) проблеме поиска пути, эзотерической школы, метода постижения и открытии иных измерений реальности.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.65496

Аннотация: Философские воззрения одного из самых загадочных и неоднозначных духовно-нравственных искателей ХХ века, Петра Демьяновича Успенского, представлены как жизненный путь мыслителя, который в отличие от хроники жизненных фактов насыщен философской рефлексией, обладает внутренней психологической правдой, отражает событийность идей изнутри личной биографии человека-философа. Духовно-нравственные искания с философской точки зрения предполагают прежде всего некий поиск, процесс, живую стихию, в отличие от классических философских систем и квалификационных научных работ, которые по структуре и содержанию являются прежде всего изложением результатов завершенного исследования. Философия Петра Демьяновича Успенского рассмотрена не как система категорий, а как духовно-нравственные искания человека-философа. В этом смысле она обладает актуальным потенциалом творческого соучастия, переосмысления в актуальном запросе современности универсальных философских идей и вечных ценностей. Анализ и изложение сконцентрированы вокруг нескольких наиболее фундаментальных для его творчества идей: тайного знания, эзотерического христианства, экспериментальной мистики, четвертого измерения, многомерной вселенной, сверхчеловека, вечного возвращения и «психологической» эволюции человечества. Все они тесно взаимосвязаны и многогранно раскрываются во взаимном круговращении, иллюстрируют и дополняют друг друга. В очерке первом исследовательский интерес сосредоточен на так называемом «теософском» периоде (1907-1915) творчества П. Д. Успенского, его путешествиях на Восток (Индия, Бирма, Египет и т.д.) проблеме поиска пути, эзотерической школы, метода постижения и открытии иных измерений реальности.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.12633

Аннотация: Известно много исследований по самым различным понятиям и категориям, где анализируется их роль в познании и практической деятельности. Но мере, значение которой в жизни и в культуре было осознано вполне отчётливо ещё древними мыслителями, уделяется не так уж много внимания. О мере знали в античности, связывали её с потаённым чувством самобытности всего сущего. В XX в., исследуя меру, выделяли качество и количество в их обособленности и взаимосвязи, предполагая, что они и составляют её содержание. А когда речь заходила об анализе меры самой по себе, то исследовались не столько понятие, сколько меры каких-либо объектов. Статья представляет собой историко-культурологическое исследование, в рамках которого использовался аналитический, диахронический, сравнительно-исторический (компаративистский) методы. Мера, если рассматривать её как принцип деятельности, обладает двойственностью. С одной стороны, она есть то, чем, по словам Аристотеля, познается количество. Эту сторону можно определить как измерительную, или метрическую. Другая сторона меры является качеством, которым оцениваются те или иные свойства. Её можно определить как оценочную, или аксиатическую. Две стороны деятельности – измерительная и оценочная – выражали различ¬ные отношения человека к миру.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.65497

Аннотация: Известно много исследований по самым различным понятиям и категориям, где анализируется их роль в познании и практической деятельности. Но мере, значение которой в жизни и в культуре было осознано вполне отчётливо ещё древними мыслителями, уделяется не так уж много внимания. О мере знали в античности, связывали её с потаённым чувством самобытности всего сущего. В XX в., исследуя меру, выделяли качество и количество в их обособленности и взаимосвязи, предполагая, что они и составляют её содержание. А когда речь заходила об анализе меры самой по себе, то исследовались не столько понятие, сколько меры каких-либо объектов. Статья представляет собой историко-культурологическое исследование, в рамках которого использовался аналитический, диахронический, сравнительно-исторический (компаративистский) методы. Мера, если рассматривать её как принцип деятельности, обладает двойственностью. С одной стороны, она есть то, чем, по словам Аристотеля, познается количество. Эту сторону можно определить как измерительную, или метрическую. Другая сторона меры является качеством, которым оцениваются те или иные свойства. Её можно определить как оценочную, или аксиатическую. Две стороны деятельности – измерительная и оценочная – выражали различ¬ные отношения человека к миру.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.12824

Аннотация: Писатели, сценаристы, кинорежиссёры и создатели компьютерных игр в поисках свежих идей обращаются к новейшим научным концепциям. В этом отношении мультиверсному подходу повезло — он нашёл отражение в большом количестве произведений массовой культуры. Однако в этих произведениях изображаются мультиверсы (мультивселенные) в основном иных типов, чем те, которые используются космологами и физиками. В данной работе исследуется: какие типы мультиверсов и с какой целью изображаются в современной массовой культуре. Вначале из общих философских соображений выделяются два логических типа мультиверсов — истинные мультиверсы и парамультиверсы. Далее применяется сравнительно-типологический метод. На основании структурных сходств и различий выделяются четыре типа истинных мультиверсов — с расходящимися универсами, с путешествиями назад во времени, с параллельными универсами, с фантомными универсами. В основу типологии парамультиверсов предлагается положить типологию пропозициональных установок. Рассматриваются четыре типа парамультиверсов, порождённых, соответственно, иллюзиями, сновидениями, бредом и воображением.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.65498

Аннотация: Писатели, сценаристы, кинорежиссёры и создатели компьютерных игр в поисках свежих идей обращаются к новейшим научным концепциям. В этом отношении мультиверсному подходу повезло — он нашёл отражение в большом количестве произведений массовой культуры. Однако в этих произведениях изображаются мультиверсы (мультивселенные) в основном иных типов, чем те, которые используются космологами и физиками. В данной работе исследуется: какие типы мультиверсов и с какой целью изображаются в современной массовой культуре. Вначале из общих философских соображений выделяются два логических типа мультиверсов — истинные мультиверсы и парамультиверсы. Далее применяется сравнительно-типологический метод. На основании структурных сходств и различий выделяются четыре типа истинных мультиверсов — с расходящимися универсами, с путешествиями назад во времени, с параллельными универсами, с фантомными универсами. В основу типологии парамультиверсов предлагается положить типологию пропозициональных установок. Рассматриваются четыре типа парамультиверсов, порождённых, соответственно, иллюзиями, сновидениями, бредом и воображением.