DOI: 10.7256/2454-0757.2014.8.12502

Аннотация: Социальная иллюзия сопровождает всю историю человеческого общества. Это не удивительно, поскольку общественная практика людей направляется не инстинктом, закрепленной биологической программой. Человечество осваивает разные формы социальности методом проб и ошибок. При этом в размышлениях о счастье людей постоянно увязает в грозных утопиях и насильственных режимах. Не зря английский философ Карл Поппер отметил, что путь к идеалу лежит через колючую проволоку. Между тем мы видим, что социальная иллюзия другой социальной иллюзии рознь. Есть грёзы, которые вызывают общественное воодушевление, духовные порывы, гуманистические надежды. Но есть и такие социальные помышления, которые обладают огромной деструктивной силой, сулят рабство и гибель. Вероятно, позитивная функция социальных иллюзий в том и состоит, чтобы предостеречь людей от повторных исторических кошмаров и ошибок. Автор опирается в основном на методы социальной философии. Вместе с тем используются возможности философско-антропологического постижения человека. Автор руководствуется также принципом исторического анализа. Новизна статьи заключается в утверждении, что полностью овладеть тайнами общественной динамики невозможно. Формы социальной жизни людей постоянно преображаются. Познание открывает всё новые горизонты существования человека. Попытка подчинить историю универсальным законам, будто бы открытым учёными, получила в социальной философии резкую критику.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.8.65391

Аннотация: Социальная иллюзия сопровождает всю историю человеческого общества. Это не удивительно, поскольку общественная практика людей направляется не инстинктом, закрепленной биологической программой. Человечество осваивает разные формы социальности методом проб и ошибок. При этом в размышлениях о счастье людей постоянно увязает в грозных утопиях и насильственных режимах. Не зря английский философ Карл Поппер отметил, что путь к идеалу лежит через колючую проволоку. Между тем мы видим, что социальная иллюзия другой социальной иллюзии рознь. Есть грёзы, которые вызывают общественное воодушевление, духовные порывы, гуманистические надежды. Но есть и такие социальные помышления, которые обладают огромной деструктивной силой, сулят рабство и гибель. Вероятно, позитивная функция социальных иллюзий в том и состоит, чтобы предостеречь людей от повторных исторических кошмаров и ошибок. Автор опирается в основном на методы социальной философии. Вместе с тем используются возможности философско-антропологического постижения человека. Автор руководствуется также принципом исторического анализа. Новизна статьи заключается в утверждении, что полностью овладеть тайнами общественной динамики невозможно. Формы социальной жизни людей постоянно преображаются. Познание открывает всё новые горизонты существования человека. Попытка подчинить историю универсальным законам, будто бы открытым учёными, получила в социальной философии резкую критику.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.8.12469

Аннотация: В статье в контексте современных данных генетики, антропологии, культурологии рассматриваются смысл и значение понятий «природа человека» и «сущность человека», предпосылки их развития, обобщения и конвергенции. Исторически разведение данных понятий было связано с формированием в Новое время оппозиции - «природа – культура», когда считалось, что с расширением сферы культуры область природы сужается, а с деградацией культуры сфера природного восстанавливается. Авторы показывают, в какой мере относится данный вывод к самому человеку, каковы основания противопоставления «дикарь (зверь) / культурный человек»? Статья основывается на философских и общенаучных принципах монизма и развития, целостности и системности, концепциях историзма, эволюционизма и самоорганизации. Выявленное противоречие между относительно консервативной природой человека и его вариативно-свободной, творческой сущностью направляет дискурс об управляемой эволюции человека, субъекта саморазвития. Философско-антропологические понятия «культурная адаптация», «культурная эволюция» обоснованы как типологический фактор саморазвития человека. По существу, — это путь формирования нового гуманизма, к которому в последние годы ЮНЕСКО активно призывает все мировое сообщество.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.8.65392

Аннотация: В статье в контексте современных данных генетики, антропологии, культурологии рассматриваются смысл и значение понятий «природа человека» и «сущность человека», предпосылки их развития, обобщения и конвергенции. Исторически разведение данных понятий было связано с формированием в Новое время оппозиции - «природа – культура», когда считалось, что с расширением сферы культуры область природы сужается, а с деградацией культуры сфера природного восстанавливается. Авторы показывают, в какой мере относится данный вывод к самому человеку, каковы основания противопоставления «дикарь (зверь) / культурный человек»? Статья основывается на философских и общенаучных принципах монизма и развития, целостности и системности, концепциях историзма, эволюционизма и самоорганизации. Выявленное противоречие между относительно консервативной природой человека и его вариативно-свободной, творческой сущностью направляет дискурс об управляемой эволюции человека, субъекта саморазвития. Философско-антропологические понятия «культурная адаптация», «культурная эволюция» обоснованы как типологический фактор саморазвития человека. По существу, — это путь формирования нового гуманизма, к которому в последние годы ЮНЕСКО активно призывает все мировое сообщество.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.8.10148

Аннотация: Статья посвящена анализу субъект-объектного познавательного отношения, которое рассматривается, прежде всего, на материале художественного образа окна. Проводимый в статье метафорический анализ позволяет выявить заложенные в картезианской дуалистической парадигме содержательные возможности, которые и получили свою дальнейшую разработку в переходный для судеб европейского разума период, связанный с конституированием социально-гуманитарных наук в первой половине XXв. Таким образом, с одной стороны, автор открывает изначальную проблематичность новоевропейского субъекта познания; с другой же - выделяемый в статье метафизический аспект этой субъективности позволяет говорить о преемственности в развитии от классики к современным проблемам рациональности. В связи с чем, автор статьи считает, что "антропологический поворот" в философии XX в. обусловлен "эпистемологическим поворотом" XVII в. не столько в отрицательном, формальном смысле, сколько в тематическо-содержательном плане, связанном с метафизическим потенциалом идеала классической рациональности.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.8.65393

Аннотация: Статья посвящена анализу субъект-объектного познавательного отношения, которое рассматривается, прежде всего, на материале художественного образа окна. Проводимый в статье метафорический анализ позволяет выявить заложенные в картезианской дуалистической парадигме содержательные возможности, которые и получили свою дальнейшую разработку в переходный для судеб европейского разума период, связанный с конституированием социально-гуманитарных наук в первой половине XXв. Таким образом, с одной стороны, автор открывает изначальную проблематичность новоевропейского субъекта познания; с другой же - выделяемый в статье метафизический аспект этой субъективности позволяет говорить о преемственности в развитии от классики к современным проблемам рациональности. В связи с чем, автор статьи считает, что "антропологический поворот" в философии XX в. обусловлен "эпистемологическим поворотом" XVII в. не столько в отрицательном, формальном смысле, сколько в тематическо-содержательном плане, связанном с метафизическим потенциалом идеала классической рациональности.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.8.12443

Аннотация: Обращаясь к корпусу текстов Рене Декарта, статья рассматривает проблему экспозиции тела в структуре бытия. Сопоставляя понятия протяженности и тела, автор ставит своей целью анализ пространственной модели восприятия телесности в картезианстве. При этом сама пространственность тела трактуется здесь онтологически, как «развертывание его телесного бытия». В картезианстве тело вписано в структуру бытия, и именно поэтому онтология тела здесь, как отмечает Жан-Люк Нанси, «является онтологией в собственном смысле». В целом следуя топологическому методу описания телесности, безусловно доминирующему в текстах Декарта, автор в то же время совмещает его с феноменологической линией анализа Мерло-Понти. Действительно, Декарт анализирует тело исключительно пространственно, но неверно было бы считать, что пространство детерминирует собой тело. Скорее, само тело в картезианстве есть купирование, отчуждение пространства. Именно в этом отчужденном пространстве Декарт развертывает «машину нашего тела», то есть тело в своей буквальности, конкретное и функциональное. Автор статьи также приходит к выводу, что дедуктивный метод Декарта берет свое начало в анатомических практиках: анатомия не занимается целым и сплошным телом, но телом, поделенным на части, что позволяет исследователю определить составные элементы его общей механики.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.8.65394

Аннотация: Обращаясь к корпусу текстов Рене Декарта, статья рассматривает проблему экспозиции тела в структуре бытия. Сопоставляя понятия протяженности и тела, автор ставит своей целью анализ пространственной модели восприятия телесности в картезианстве. При этом сама пространственность тела трактуется здесь онтологически, как «развертывание его телесного бытия». В картезианстве тело вписано в структуру бытия, и именно поэтому онтология тела здесь, как отмечает Жан-Люк Нанси, «является онтологией в собственном смысле». В целом следуя топологическому методу описания телесности, безусловно доминирующему в текстах Декарта, автор в то же время совмещает его с феноменологической линией анализа Мерло-Понти. Действительно, Декарт анализирует тело исключительно пространственно, но неверно было бы считать, что пространство детерминирует собой тело. Скорее, само тело в картезианстве есть купирование, отчуждение пространства. Именно в этом отчужденном пространстве Декарт развертывает «машину нашего тела», то есть тело в своей буквальности, конкретное и функциональное. Автор статьи также приходит к выводу, что дедуктивный метод Декарта берет свое начало в анатомических практиках: анатомия не занимается целым и сплошным телом, но телом, поделенным на части, что позволяет исследователю определить составные элементы его общей механики.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.8.12479

Аннотация: В статье рассматриваются вопросы становления и развития гражданского общества в условиях ускоренной модернизации, обращается внимание на взаимосвязь этих двух процессов, соединяющим звеном между которыми, по мнению автора, является культура. Если этой связи нет в гражданском обществе, возникают линии напряжённости, а модернизационные преобразования тормозятся. Автор обращается к историческому опыту России второй половины XIX – начала XX века и показывает, что в этот период модернизация жизненного уклада страны осуществлялась в единстве экономических, институциональных и социокультурных трансформаций, что обеспечивало, с одной стороны, сбалансированное её протекание и эффективность, с другой стороны, развитие гражданского общества по вектору, отличному от европейского, с включением в этот процесс социально-культурных факторов. Гражданское общество утверждало себя через практику земств, реализующих принцип самоуправления и самоорганизации под контролем государства. Параллельно автор обращается к истории общественно-философской мысли этого периода, показывая, как формирующиеся в области отечественной либеральной мысли (философии права) идеи правового государства, в том числе в варианте правового социализма (Кистяковский, Гессен) с его идеей расширения прав человека, повлияли на практическое воплощение моделей модернизации и процесс становления российского гражданского общества. В статье даётся развёрнутая характеристика тех его черт, которые определяли характер и линии взаимодействия в формах противостояния и согласия с органами власти. Отдельно в статье рассматриваются проблемы развития гражданского общества в стране сегодня, обозначаются «болевые точки» этого процесса. Автором обосновывается мысль о необходимости введения его проблематики в проблемное поле социальной философии.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.8.65395

Аннотация: В статье рассматриваются вопросы становления и развития гражданского общества в условиях ускоренной модернизации, обращается внимание на взаимосвязь этих двух процессов, соединяющим звеном между которыми, по мнению автора, является культура. Если этой связи нет в гражданском обществе, возникают линии напряжённости, а модернизационные преобразования тормозятся. Автор обращается к историческому опыту России второй половины XIX – начала XX века и показывает, что в этот период модернизация жизненного уклада страны осуществлялась в единстве экономических, институциональных и социокультурных трансформаций, что обеспечивало, с одной стороны, сбалансированное её протекание и эффективность, с другой стороны, развитие гражданского общества по вектору, отличному от европейского, с включением в этот процесс социально-культурных факторов. Гражданское общество утверждало себя через практику земств, реализующих принцип самоуправления и самоорганизации под контролем государства. Параллельно автор обращается к истории общественно-философской мысли этого периода, показывая, как формирующиеся в области отечественной либеральной мысли (философии права) идеи правового государства, в том числе в варианте правового социализма (Кистяковский, Гессен) с его идеей расширения прав человека, повлияли на практическое воплощение моделей модернизации и процесс становления российского гражданского общества. В статье даётся развёрнутая характеристика тех его черт, которые определяли характер и линии взаимодействия в формах противостояния и согласия с органами власти. Отдельно в статье рассматриваются проблемы развития гражданского общества в стране сегодня, обозначаются «болевые точки» этого процесса. Автором обосновывается мысль о необходимости введения его проблематики в проблемное поле социальной философии.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.8.12466

Аннотация: В статье в контексте предложенной автором концепции псевдоморфности развития России рассматривается важнейшая и определяющая фаза первой российской псевдоморфозы, связанная с утверждением христианства в качестве государственной религии и христианизацией Древней Руси. Автор исходит из того, что христианизация была псевдоморфным по своей сути процессом, и после наложения христианизированной социокультурной оболочки на древнерусский макросоциум подавленное культурное, в частности, религиозное языческое содержание вынуждено было в течение длительного времени развиваться и выживать в установленных извне рамках. При этом под псевдоморфозой (термин, введенный в философию О. Шпенглером) автор подразумевает процесс, предполагающий навязывание макросоциуму определенной культурной оболочки, в которой обречено далее существовать и развиваться (или существовать и деградировать) некое автохтонное содержание, некие присущие данному социуму социокультурные матрицы, практики и системы жизнеустроения. В частности, в статье анализируется феномен двоеверия; автор различает двоеверие, сложившиеся до «крещения Руси», предполагавшее параллельное развитие язычества и христианства, и двоеверие после принятия Владимиром Святославичем христианства, когда язычество существовало под наложенной на социум христианской оболочкой. В качестве составляющей псевдоморфного процесса рассматривается также взаимодействие русской летописной культуры с устной языческой мифологической традицией. Автор констатирует, что новый, национальный по своей сути, тип литературы, летописи, трансформировал и деформировал мифологическую традицию, сформировавшуюся в языческой, бесписьменной Руси. В статье вводится понятие «локальной псевдоморфозы», т.е. псевдоморфозы, осуществляемой в ограниченном, локальном пространстве, но сохраняющей в себе все признаки и механизмы глобальной псевдоморфозы. В качестве модели локальной псевдоморфозы рассматривается христианизация язычников-«инородцев» в Поволжье и на Урале в XVIII–XIX вв. Наконец, автор анализирует своеобразный феномен псевдоморфной инверсии, когда подавленное ранее автохтонное содержание под воздействием определенных обстоятельств ревитализируется и создает угрозу наложенной на социум культурной оболочке. В частности, речь идет о феномене «отпадения» крещеных мусульман от православия, неоднократно фиксировавшемся на протяжении XIX в.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.8.65396

Аннотация: В статье в контексте предложенной автором концепции псевдоморфности развития России рассматривается важнейшая и определяющая фаза первой российской псевдоморфозы, связанная с утверждением христианства в качестве государственной религии и христианизацией Древней Руси. Автор исходит из того, что христианизация была псевдоморфным по своей сути процессом, и после наложения христианизированной социокультурной оболочки на древнерусский макросоциум подавленное культурное, в частности, религиозное языческое содержание вынуждено было в течение длительного времени развиваться и выживать в установленных извне рамках. При этом под псевдоморфозой (термин, введенный в философию О. Шпенглером) автор подразумевает процесс, предполагающий навязывание макросоциуму определенной культурной оболочки, в которой обречено далее существовать и развиваться (или существовать и деградировать) некое автохтонное содержание, некие присущие данному социуму социокультурные матрицы, практики и системы жизнеустроения. В частности, в статье анализируется феномен двоеверия; автор различает двоеверие, сложившиеся до «крещения Руси», предполагавшее параллельное развитие язычества и христианства, и двоеверие после принятия Владимиром Святославичем христианства, когда язычество существовало под наложенной на социум христианской оболочкой. В качестве составляющей псевдоморфного процесса рассматривается также взаимодействие русской летописной культуры с устной языческой мифологической традицией. Автор констатирует, что новый, национальный по своей сути, тип литературы, летописи, трансформировал и деформировал мифологическую традицию, сформировавшуюся в языческой, бесписьменной Руси. В статье вводится понятие «локальной псевдоморфозы», т.е. псевдоморфозы, осуществляемой в ограниченном, локальном пространстве, но сохраняющей в себе все признаки и механизмы глобальной псевдоморфозы. В качестве модели локальной псевдоморфозы рассматривается христианизация язычников-«инородцев» в Поволжье и на Урале в XVIII–XIX вв. Наконец, автор анализирует своеобразный феномен псевдоморфной инверсии, когда подавленное ранее автохтонное содержание под воздействием определенных обстоятельств ревитализируется и создает угрозу наложенной на социум культурной оболочке. В частности, речь идет о феномене «отпадения» крещеных мусульман от православия, неоднократно фиксировавшемся на протяжении XIX в.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.8.12005

Аннотация: Статья посвящена исследованию медиа-репрезентаций “элитарности”, предъявляемых в качестве нормативных образцов Интернет-изданиями, которые позиционируют себя как СМИ, обращенные к наиболее образованной и квалифицированной прослойке современного российского общества. Речь идет о таких проектах как Afisha.ru, Bg.ru, Lookatme, Openspace (2008-2012), W-O-S, Colta, Esquire, Сноб. Исследование проведено на материалах корпуса десяти обширных бесед-интервью, опубликованных изданием Afisha.ru и посвященных изменениям (резонансные увольнения главных редакторов, смена редакционных форматов и т.п.), происходившим в поле медиа-сегмента с началом и в контексте общественных протестов 2011-2012 гг. в России. Методом анализа дискурса в качестве ведущего аналитического инструмента в исследовании впервые выявляются и систематизируются конкретные стратегии и механизмы конструирования образцов “элитарности”, представляемых в поле изучаемых источников. Обсуждается, каким образом исследуемый вариант элитистского дискурса сочетает в себе элементы дискурса об интеллигентности и интеллигентах (в различных его вариантах и модификациях) и одновременно представление о значимости экономического успеха и связанной с ним свободы потребительского выбора как опорных ценностях развитого общества.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.8.65397

Аннотация: Статья посвящена исследованию медиа-репрезентаций “элитарности”, предъявляемых в качестве нормативных образцов Интернет-изданиями, которые позиционируют себя как СМИ, обращенные к наиболее образованной и квалифицированной прослойке современного российского общества. Речь идет о таких проектах как Afisha.ru, Bg.ru, Lookatme, Openspace (2008-2012), W-O-S, Colta, Esquire, Сноб. Исследование проведено на материалах корпуса десяти обширных бесед-интервью, опубликованных изданием Afisha.ru и посвященных изменениям (резонансные увольнения главных редакторов, смена редакционных форматов и т.п.), происходившим в поле медиа-сегмента с началом и в контексте общественных протестов 2011-2012 гг. в России. Методом анализа дискурса в качестве ведущего аналитического инструмента в исследовании впервые выявляются и систематизируются конкретные стратегии и механизмы конструирования образцов “элитарности”, представляемых в поле изучаемых источников. Обсуждается, каким образом исследуемый вариант элитистского дискурса сочетает в себе элементы дискурса об интеллигентности и интеллигентах (в различных его вариантах и модификациях) и одновременно представление о значимости экономического успеха и связанной с ним свободы потребительского выбора как опорных ценностях развитого общества.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.8.12426

Аннотация: Статья посвящена историко-философскому анализу насущной темы философии культуры изучению антропологического измерения культуры. Многие культурфилософы, следуя традиции М. Шелера, который представил внушительный реестр образов человека, как они выявлялись в ходе философско-антропологической экспертизы. В 1984 году во Франции вышла книга известного французского социолога А. Жакара «Изобрести человека» . Он был убежден в том, что успехи науки позволяют отказаться от традиционной модели человека, поскольку позволяют его пересотворить, создать по новым лекалам. Сходный проект был придуман еще раньше, в 1972 году. Правда, речь в нём шла не о преображении человека с помощью новейших технологий. Его автор – Марсель Боль де Баль – профессор Свободного университета в Брюсселе, автор множества статей и ряда книг по философии культуры. Этот исследователь задумался, каким станет образ европейца в результате обычной культурной эволюции через четверть века. Автор использует исторический метод, позволяющий рассмотреть основные тенденции европейского культурного развития. Он применяет также методику анализа культурной динамики. В ряде случаев автор статьи обращается к методологии философско-антропологического постижения проблемы. Новизна замысла заключается в постановке вопроса об антропологическом измерении культуры с учётом современных подходов к проблеме. Статья содержит критический анализ концепции Марселя Боль де Баля, показывает иллюзорность такого рода экспертиз, соотнесённых с плавным общественным развитием культуры. Французскому исследователю было трудно угадать, какой станет Европа в конце XX века. Однако в его работе есть продуктивные мысли о самих механизмах культуры и возможностях ее типологизации.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.8.65398

Аннотация: Статья посвящена историко-философскому анализу насущной темы философии культуры изучению антропологического измерения культуры. Многие культурфилософы, следуя традиции М. Шелера, который представил внушительный реестр образов человека, как они выявлялись в ходе философско-антропологической экспертизы. В 1984 году во Франции вышла книга известного французского социолога А. Жакара «Изобрести человека» . Он был убежден в том, что успехи науки позволяют отказаться от традиционной модели человека, поскольку позволяют его пересотворить, создать по новым лекалам. Сходный проект был придуман еще раньше, в 1972 году. Правда, речь в нём шла не о преображении человека с помощью новейших технологий. Его автор – Марсель Боль де Баль – профессор Свободного университета в Брюсселе, автор множества статей и ряда книг по философии культуры. Этот исследователь задумался, каким станет образ европейца в результате обычной культурной эволюции через четверть века. Автор использует исторический метод, позволяющий рассмотреть основные тенденции европейского культурного развития. Он применяет также методику анализа культурной динамики. В ряде случаев автор статьи обращается к методологии философско-антропологического постижения проблемы. Новизна замысла заключается в постановке вопроса об антропологическом измерении культуры с учётом современных подходов к проблеме. Статья содержит критический анализ концепции Марселя Боль де Баля, показывает иллюзорность такого рода экспертиз, соотнесённых с плавным общественным развитием культуры. Французскому исследователю было трудно угадать, какой станет Европа в конце XX века. Однако в его работе есть продуктивные мысли о самих механизмах культуры и возможностях ее типологизации.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.8.12445

Аннотация: В статье автором предпринята попытка экспликации теоретических оснований философского осмысления религиозных феноменов одним из выдающихся мыслителей раннего христианства – Оригеном Александрийским. Из всех учителей Александрийской школы Ориген вызвал наиболее продолжительные споры, не утихавшие на протяжении столетий. Его труды были беспрецедентны для всей античной литературы - в количественном отношении, а в качественном они самым существенным образом повлияли на развитие языка теологии ранних веков христианства. Можно говорить не только о религиозной философии, но и о философии религии как Оригена, так и отцов, хотя сам термин «религия» не имеет у них точного греческого соответствия и доктринально не осмыслен. Автор исходит из того, что центральный интерес для исследования вопросов философии религии у Оригена представляет 4-я книга его теоретического трактата «О началах». Исходя из своей интерпретации мира как притчи и воплощения Логоса как тайны тайн, Ориген рассматривает все исторические формы богопочитания в качестве чувственной интуиции разумно постигаемых истин. При этом неортодоксальное отношение мыслителя к христианскому догмату о воскресении предопределило «драматургический» характер видения им религиозной жизни в целом.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.8.65399

Аннотация: В статье автором предпринята попытка экспликации теоретических оснований философского осмысления религиозных феноменов одним из выдающихся мыслителей раннего христианства – Оригеном Александрийским. Из всех учителей Александрийской школы Ориген вызвал наиболее продолжительные споры, не утихавшие на протяжении столетий. Его труды были беспрецедентны для всей античной литературы - в количественном отношении, а в качественном они самым существенным образом повлияли на развитие языка теологии ранних веков христианства. Можно говорить не только о религиозной философии, но и о философии религии как Оригена, так и отцов, хотя сам термин «религия» не имеет у них точного греческого соответствия и доктринально не осмыслен. Автор исходит из того, что центральный интерес для исследования вопросов философии религии у Оригена представляет 4-я книга его теоретического трактата «О началах». Исходя из своей интерпретации мира как притчи и воплощения Логоса как тайны тайн, Ориген рассматривает все исторические формы богопочитания в качестве чувственной интуиции разумно постигаемых истин. При этом неортодоксальное отношение мыслителя к христианскому догмату о воскресении предопределило «драматургический» характер видения им религиозной жизни в целом.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.8.12025

Аннотация: Беседа А.С. Нилогова с П.С. Гуревичем посвящена современным трендам отечественной философской антропологии. Речь идёт о работах В.А. Кутырёва и Ф.И. Гиренка и других философов, связанных с этой темой. Каждый из авторов отстаивает определённую, ясно обозначенную позицию в философском постижении человека. В.А. Кутырёв выступает последовательным критиком инновационизма в том варианте, который предложен трансгуманизмом. Он доказывает, что в современной культуре обозначилось влечение к смерти и это представляет угрозу для человечества. Ф.И. Гиренок, позиционируя себя в качестве археоавангардиста, предлагает собственную версию тех концепций, которые сложились в истории философии и отражают интерпретацию человека. В дискуссии используются методы исторического анализа, помогающие выявить тенденции в осмыслении философско-антропологической темы. Применяется также герменевтический подход, позволяющий истолковать современную ситуацию в отечественной философской антропологии. Новизна дискуссии в том, что её участники стремятся понять направленность философской рефлексии, сопряжённой с постижением человека, выявить её основные проблемы, сопоставить позиции, позволяющие уточнить смысл полемических расхождений. В разговоре отмечается, что следует расширить диапазон самой тематики, обсудить исторические судьбы русской философии, охарактеризовать возможное влияние философии на современные элиты.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.8.65400

Аннотация: Беседа А.С. Нилогова с П.С. Гуревичем посвящена современным трендам отечественной философской антропологии. Речь идёт о работах В.А. Кутырёва и Ф.И. Гиренка и других философов, связанных с этой темой. Каждый из авторов отстаивает определённую, ясно обозначенную позицию в философском постижении человека. В.А. Кутырёв выступает последовательным критиком инновационизма в том варианте, который предложен трансгуманизмом. Он доказывает, что в современной культуре обозначилось влечение к смерти и это представляет угрозу для человечества. Ф.И. Гиренок, позиционируя себя в качестве археоавангардиста, предлагает собственную версию тех концепций, которые сложились в истории философии и отражают интерпретацию человека. В дискуссии используются методы исторического анализа, помогающие выявить тенденции в осмыслении философско-антропологической темы. Применяется также герменевтический подход, позволяющий истолковать современную ситуацию в отечественной философской антропологии. Новизна дискуссии в том, что её участники стремятся понять направленность философской рефлексии, сопряжённой с постижением человека, выявить её основные проблемы, сопоставить позиции, позволяющие уточнить смысл полемических расхождений. В разговоре отмечается, что следует расширить диапазон самой тематики, обсудить исторические судьбы русской философии, охарактеризовать возможное влияние философии на современные элиты.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.8.12486

Аннотация: Предметом исследования в статье является философский анализ современных социокультурных процессов девальвации аксиологических моделей «Бытие» и «Бог». Осмысление процессов социокультурного развития и аксиосоциодинамики представлено с учетом их феноменологических и ментальных оснований. Значимым аспектом выстраивания исследования является философский анализ категорий «Бытие» и «Бог» в контексте широкой социокультурной динамики и современного мировоззренческого кризиса. Предмет исследования конкретизируется в следующих разделах статьи: Природа ценностей и современный социокультурный кризис; Деаксиологизация классического образа «Бытие»; Деаксиологизация классического образа «Бог». Методология исследования определена компаративистским сочетанием аксиологического, социокультурного и социально-онтологического подходов. Осмысление процессов и механизмов девальвации аксиологических моделей «Бытие» и «Бог» проведено посредством сопряжения философской методологии исследования с категориальным аппаратом и методами социальной психологии, социальной когнитивистики. Научная новизна исследования состоит в выявлении ряда характеристик современной социокультурной динамики, определяющих девальвацию классических аксиологических моделей «Бытие» и «Бог»: «пространственно-временной разрыв» между культурой и социальностью, когда механизмы культурной саморегуляции и социальной памяти «не успевают» за всеускоряющимся социальным развитием, что неизбежно деформирует процессы социо-гносеогенного функционирования общественного сознания – основного феномена системы социокультурной регуляции; в результате деформации системы традиционных ценностей и длительного отсутствия новой, возник духовный, идеологический вакуум, заполняемый псевдоценностями и образами-целями различных манипуляций; формирование новой системы ценностей проходит стихийно, без культурной фильтрации, посредством метаморфозного сочетания «старых» и «новых» ценностей; происходит не просто замена ценностей, а глубокое структурное и феноменологическое преобразование аксиологических оснований социокультурного пространства; в качестве новых аксиологических оснований фиксируются образы и представления, качественно противоположные сущности и темпоральности бытия культуры и человека.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.8.65401

Аннотация: Предметом исследования в статье является философский анализ современных социокультурных процессов девальвации аксиологических моделей «Бытие» и «Бог». Осмысление процессов социокультурного развития и аксиосоциодинамики представлено с учетом их феноменологических и ментальных оснований. Значимым аспектом выстраивания исследования является философский анализ категорий «Бытие» и «Бог» в контексте широкой социокультурной динамики и современного мировоззренческого кризиса. Предмет исследования конкретизируется в следующих разделах статьи: Природа ценностей и современный социокультурный кризис; Деаксиологизация классического образа «Бытие»; Деаксиологизация классического образа «Бог». Методология исследования определена компаративистским сочетанием аксиологического, социокультурного и социально-онтологического подходов. Осмысление процессов и механизмов девальвации аксиологических моделей «Бытие» и «Бог» проведено посредством сопряжения философской методологии исследования с категориальным аппаратом и методами социальной психологии, социальной когнитивистики. Научная новизна исследования состоит в выявлении ряда характеристик современной социокультурной динамики, определяющих девальвацию классических аксиологических моделей «Бытие» и «Бог»: «пространственно-временной разрыв» между культурой и социальностью, когда механизмы культурной саморегуляции и социальной памяти «не успевают» за всеускоряющимся социальным развитием, что неизбежно деформирует процессы социо-гносеогенного функционирования общественного сознания – основного феномена системы социокультурной регуляции; в результате деформации системы традиционных ценностей и длительного отсутствия новой, возник духовный, идеологический вакуум, заполняемый псевдоценностями и образами-целями различных манипуляций; формирование новой системы ценностей проходит стихийно, без культурной фильтрации, посредством метаморфозного сочетания «старых» и «новых» ценностей; происходит не просто замена ценностей, а глубокое структурное и феноменологическое преобразование аксиологических оснований социокультурного пространства; в качестве новых аксиологических оснований фиксируются образы и представления, качественно противоположные сущности и темпоральности бытия культуры и человека.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.8.10588

Аннотация: Статья посвящена связи социальных насильственных практик и литературы. Цель художественного письма состоит если не в преодолении, то в выявлении и описании причин неустраняемого в обществе насилия, пронизывающего все его отношения от экономических и политических, до визуальных и сексуальных. Насилие понимается при этом не как внешнее привходящее качество, которое может быть контролируемым и регулируемым законами права и морали, социальными механизмами и идеологическими аппаратами, а как имманентный антропологический опыт, внутреннее качество социальной жизни, во многом делающее возможной ее саму. Этот опыт определяет социальную жизнь сверху донизу, от насилия образов и дискурсивного насилия понятий до сексуального преследования и экономического принуждения тел. На материале русской литературы, прежде всего творчества Л. Толстого и Ф. Достоевского, в статье сравниваются различные теоретические подходы (Т. Адорно, Ю. Криствой, В. Подороги и др.) к соотношению насилия и письма. В статье применен метод антропологического анализа литературы и искусства, развиваемый в секторе аналитической антропологии Института философии РАН, а также текстологический и сравнительный анализ литературных текстов. Новизна исследования состоит в рассмотрении русской литературы в качестве антропологического опыта производства образов, реагирующего художественными средствами на практики гонений и насилия в обществе. Литература и искусство интересует нас лишь постольку, поскольку может стать частью современного социально-политического процесса, актуального мыслительного и экзистенциального опыта, т.е. в той мере, в какой литература и искусство в целом способны изменять нас и окружающую социальную действительность, а не только развлекать и утешать, принося частное удовлетворение.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.8.65402

Аннотация: Статья посвящена связи социальных насильственных практик и литературы. Цель художественного письма состоит если не в преодолении, то в выявлении и описании причин неустраняемого в обществе насилия, пронизывающего все его отношения от экономических и политических, до визуальных и сексуальных. Насилие понимается при этом не как внешнее привходящее качество, которое может быть контролируемым и регулируемым законами права и морали, социальными механизмами и идеологическими аппаратами, а как имманентный антропологический опыт, внутреннее качество социальной жизни, во многом делающее возможной ее саму. Этот опыт определяет социальную жизнь сверху донизу, от насилия образов и дискурсивного насилия понятий до сексуального преследования и экономического принуждения тел. На материале русской литературы, прежде всего творчества Л. Толстого и Ф. Достоевского, в статье сравниваются различные теоретические подходы (Т. Адорно, Ю. Криствой, В. Подороги и др.) к соотношению насилия и письма. В статье применен метод антропологического анализа литературы и искусства, развиваемый в секторе аналитической антропологии Института философии РАН, а также текстологический и сравнительный анализ литературных текстов. Новизна исследования состоит в рассмотрении русской литературы в качестве антропологического опыта производства образов, реагирующего художественными средствами на практики гонений и насилия в обществе. Литература и искусство интересует нас лишь постольку, поскольку может стать частью современного социально-политического процесса, актуального мыслительного и экзистенциального опыта, т.е. в той мере, в какой литература и искусство в целом способны изменять нас и окружающую социальную действительность, а не только развлекать и утешать, принося частное удовлетворение.