Аннотация: В истории политической мысли слово «демагог» было весьма расхожим. Однако за последние десятилетия оно оказалось забытым. Для характеристики негативной деятельности лидера, политика стали использовать другие понятия – «манипулятор», «популист». Прослеживая историю данного феномена, автор показывает, что это слово приобретало различные оттенки и смыслы. Оно пришло к нам из античной Греции и претерпело радикальное смысловое преображение. Изначально оно не имело негативного оценочного смысла. Когда, к примеру, Аристотель хотел обозначить свое отношение к вождю, властителю, способному позвать за собой народ, используя такие средства, как речь, поступки или подарки, то он называл его демагогом. Демагоги действительно выражали интересы народа, стояли на страже его интересов. В античные времена прекрасно знали, что такое тирания. Защищать людей от произвола, правильно обозначать их собственные проблемы – вот к чему стремились демагоги. Автор пытается также сопоставить понятие «социальная демагогия с популизмом, пропагандой.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.63146

Аннотация: В истории политической мысли слово «демагог» было весьма расхожим. Однако за последние десятилетия оно оказалось забытым. Для характеристики негативной деятельности лидера, политика стали использовать другие понятия — «манипулятор», «популист». Прослеживая историю данного феномена, автор показывает, что это слово приобретало различные оттенки и смыслы. Оно пришло к нам из античной Греции и претерпело радикальное смысловое преображение. Изначально оно не имело негативного оценочного смысла. Когда, к примеру, Аристотель хотел обозначить свое отношение к вождю, властителю, способному позвать за собой народ, используя такие средства, как речь, поступки или подарки, то он называл его демагогом. Демагоги действительно выражали интересы народа, стояли на страже его интересов. В античные времена прекрасно знали, что такое тирания. Защищать людей от произвола, правильно обозначать их собственные проблемы — вот к чему стремились демагоги. Автор пытается также сопоставить понятие «социальная демагогия с популизмом, пропагандой.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.9293

Аннотация: В статье сопоставляется перерождение героя романа «Воскресение» с «духовным рождением» самого Толстого и с тем философским осмыслением «пограничных ситуаций», которые представили экзистенциалисты. Делается вывод о сущностной тождественности описанного в романе поведения героя Толстого с той структурой поведения человека в пограничной ситуации, которую отразили в своих работах экзистенциалисты. Данная тождественность не результат заимствования, а следствие самих объективных процессов. В целом, структура этического выбора (или «духовного рождения», по Толстому) состоит из следующих этапов: решающее воздействие, пограничная ситуация, осознание греховности, раскаяние, отчаяние, осознание этического выбора, этический выбор (из которого, как из точки бифуркации, следуют три возможности: уход из жизни, возвращение в прежнюю жизнь, переход к новой жизни), духовное рождение, распятие, воскресение. Представленная структура является результатом синтеза представлений С. Кьеркегора («Или – или»), К. Ясперса («Пограничная ситуация») и Л. Толстого («Исповедь», «Воскресение»).

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.63151

Аннотация: в статье сопоставляется перерождение героя романа «Воскресение» с «духовным рождением» самого Толстого и с тем философским осмыслением «пограничных ситуаций», которые представили экзистенциалисты. Делается вывод о сущностной тождественности описанного в романе поведения героя Толстого с той структурой поведения человека в пограничной ситуации, которую отразили в своих работах экзистенциалисты. Данная тождественность не результат заимствования, а следствие самих объективных процессов. В целом, структура этического выбора (или «духовного рождения», по Толстому) состоит из следующих этапов: решающее воздействие, пограничная ситуация, осознание греховности, раскаяние, отчаяние, осознание этического выбора, этический выбор (из которого, как из точки бифуркации, следуют три возможности: уход из жизни, возвращение в прежнюю жизнь, переход к новой жизни), духовное рождение, распятие, воскресение. Представленная структура является результатом синтеза представлений С. Кьеркегора («Или — или»), К. Ясперса («Пограничная ситуация») и Л. Толстого («Исповедь», «Воскресение»).

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.6358

Аннотация: Статья посвящена конституции феномена у Канта, как она дана в "Критике чистого разума". Рассматриваются два, как говорит Гуссерль, поляризуемых синтеза: синтез я, и синтез предмета. Конституция феномена определяется именно этими двумя полюсами.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.63150

Аннотация: Статья посвящена конституции феномена у Канта, как она дана в «Критике чистого разума». Рассматриваются два, как говорит Гуссерль, поляризуемых синтеза: синтез я, и синтез предмета. Конституция феномена определяется именно этими двумя полюсами.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.63158

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.7116

Аннотация: Спиноза считается наиболее последовательным представителем философского рационализма, однако это не означает, что он в своем мышлении всегда безукоризненно следовал рационалистическому идеалу. В статье исследуется отношение основополагающих спекулятивных понятий философии Спинозы к эмпирически истолкованному идеалу рационалистичности мышления. С этой целью рассматривается эмпирическая осмысленность этих понятий, почерпнутых Спинозой из традиционной спекулятивной философии и отчасти переосмысленных им в соответствии с его философской системой. В ходе этого исследования, с одной стороны, демонстрируется неоднозначность или недостаточная определенность эмпирического смысла этих традиционных понятий и в этом усматривается суть недостаточной последовательности рационализма Спинозы, система которого опирается на эти понятия, но с другой стороны, обосновывается та мысль, что в контексте философской системы Спинозы эти понятия допускают, тем не менее, спекулятивное эмпирическое осмысление.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.63147

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.9349

Аннотация: В статье рассматриваются вопросы, связанные с особенностями терминологии славянофильства и неославянофильства. Представлена историческая взаимосвязь этих течений от момента их возникновения до настоящего времени. Автор представил общие моменты и основные, принципиальные различия в теоретическом наследии основных представителей ранних славянофилов, поздних славянофилов, почвенников и современных неославянофилов XXI в. В статье акцентирован момент принципиальной неразрешенности на сегодняшний день основных проблем и узловых вопросов нашей истории и культуры, поставленных первыми славянофилами еще в ХIХ в.. Сформулирован ряд общих положений ранних славянофилов, объединяющий и являющийся обязательным для всех современных славянофильских теорий, без которых они не могут быть отнесены к этому направлению (критика бездумного подражания опыту развития западных стран; идея самобытности русской культуры; признание православия как духовной базы нашей национальной культуры и др.). Показана актуальность и жизненность славянофильских идей в сегодняшнем обществе, возможность их применения для формирования перспективной линии будущего развития России.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.63148

Аннотация: В статье рассматриваются вопросы, связанные с особенностями терминологии славянофильства и неославянофильства. Представлена историческая взаимосвязь этих течений от момента их возникновения до настоящего времени. Автор осветил общие моменты и основные, принципиальные различия в теоретическом наследии основных представителей ранних славянофилов, поздних славянофилов, почвенников и современных неославянофилов XXI в. В статье акцентирован момент принципиальной неразрешенности на сегодняшний день основных проблем и узловых вопросов нашей истории и культуры, поставленных первыми славянофилами еще в ХIХ в. Сформулирован ряд общих положений ранних славянофилов, объединяющий и являющийся обязательным для всех современных славянофильских теорий, без которых они не могут быть отнесены к этому направлению (критика бездумного подражания опыту развития западных стран; идея самобытности русской культуры; признание православия как духовной базы нашей национальной культуры и др.). Показана актуальность и жизненность славянофильских идей в сегодняшнем обществе, возможность их применения для формирования перспективной линии будущего развития России.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.9408

Аннотация: Религиозный плюрализм как исторически сложившийся феномен в культурном пространстве Балкан включает в себя традиции множества этнических общностей, в том числе этнокультурных цыганских групп, населяющих различные области данного региона. Особенности сосуществования культур и процессы взаимодействия между этническими общностями обусловливают содержательное наполнение образуемых религиозных традиций. В работе рассматриваются формы межкультурной интеракции, которые специфичны для различных цыганских сообществ и определяют качественное своеобразие их религиозных традиций: ведущий процесс аккультурации, а также ассимиляция и религиозная мимикрия как его частные модели. Разбираются характерные особенности комплексов верований и практик, развитых в локальных религиозных традициях цыган: синкретичность и комбинативность, устный, «народный» характер культуры. Отмечается, что существующие локальные традиции обладают интеркультуральным положением в сложившейся религиозной мозаике балканского региона и представляют собой открытые для влияния и трансформации структуры. Данная отличительная черта религиозной культуры цыган определяет векторы ее развития, исходя из актуальных для Юго-Восточной Европы социокультурных контекстов и присущих им религиозных процессов.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.63154

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.8866

Аннотация: В статье представлен анализ учения К. Маркса с точки зрения естественно-научного подхода характерологической креатологии. Характерологическая креатология (ХК) – это подход к исследованию жизни и творчества (в самом широком смысле), исходя из природных характеров людей, национально-психологических особенностей. Цель данного исследования – изучить научное творчество Маркса с точки зрения природного характера мыслителя, что по своей сути является противоположным традиционному, чисто академическому способу изучения Марксова наследия. При этом, анализируя идеи Маркса, автор опирается прежде всего на ряд современных марксоведческих исследований отечественных и зарубежных авторов (экономистов, социологов, философов), что позволяет охватить Марксово учение в его полноте, выделить наиболее существенные моменты. Также в сравнительном ключе рассматриваются взгляды на человека и общество марксизма (диалектического материализма) и материализма естественно-научного. Делается вывод о том, что каждая из представленных разновидностей материалистического мировоззрения по-своему необходима, и должна развиваться в культуре.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.63152

Аннотация: В статье представлен анализ учения К. Маркса с точки зрения естественно-научного подхода характерологической креатологии. Характерологическая креатология (ХК) — это подход к исследованию жизни и творчества (в самом широком смысле), исходя из природных характеров людей, их национально-психологических особенностей. Цель данного исследования — изучить научное творчество Маркса с точки зрения природного характера мыслителя, что по своей сути является противоположным традиционному, чисто академическому способу изучения Марксова наследия. При этом, анализируя идеи Маркса, автор опирается прежде всего на ряд современных марксоведческих исследований отечественных и зарубежных авторов (экономистов, социологов, философов), что позволяет охватить Марксово учение в его полноте, выделить наиболее существенные моменты. Также в сравнительном ключе рассматриваются взгляды на человека и общество марксизма (диалектического материализма) и материализма естественно-научного. Делается вывод о том, что каждая из представленных разновидностей материалистического мировоззрения по-своему необходима, и должна развиваться в культуре.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.6978

Аннотация: Объект нашего исследования – личная вина как феномен культуры, предмет – амбивалентность вины. Цель работы заключается в том, чтобы выяснить, какие противоположные значения охватывает концепт вины и какова обусловленность этих значений культурным контекстом. Теоретические основания этого исследования включают символическую интерпретацию культуры Э.Кассирером, юнгианский и хорнианский психоанализ, историческую синтагму А.Дугина. Т.к. для нас проблема вины – это проблема самопонимания, самотождественности в экзистенциальном смысле, ее решение соотносится или с личной ответственностью, или с наказанием. Мы предлагаем собственное определение вины и амбивалентности, где вина – прежде всего, смысложизненный феномен, экзистенциал, обращенный к подлинному бытию человека, а амбивалентность – категория, фиксирующая сущность бытия человека в культуре, особенно в культуре Модерна. Переживание вины в экзистенциальном смысле означает самообвинение/самоукорение/совестливость. Ядром этого смысла является возлагание ответственности за зло на себя, которое противостоит самооправданию и может стать условием прощения себя и другого. Т.к. данное значение вины актуализируется только в символическом контексте, можно говорить об особой роли языка религии, философии и психоанализа в современной культуре: именно они позволяют человеку сохранить связь с трансценденцией, смысложизненным вопрошанием, устремленностью к некоему нравственно окрашенному высшему принципу, с одной стороны, и конструктивным переживанием «теневой» стороны собственного естества, с другой. Противоположное экзистенциальному пониманию вины – невротическая вина, или вина как уличающее самообвинение. Главной ее особенностью является проективный характер, т.е. вынесенность вовне, что связано с возлаганием ответственности за зло на других, их обвинением и наказанием. Подобное переживание вины характерно для человека, не обремененного опытом символического переживания культуры. Т.к. современная культурная ситуация – это ситуация, которая в большей степени располагает к семиотической интерпретации культуры, ее освоению на уровне знаков, уличающее самообвинение становится доминантным дискурсом. Таков основной вывод.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.63153

Аннотация: Объект нашего исследования — личная вина как феномен культуры, предмет — амбивалентность вины. Цель работы заключается в том, чтобы выяснить, какие противоположные значения охватывает концепт вины и какова обусловленность этих значений культурным контекстом. Теоретические основания этого исследования включают символическую интерпретацию культуры Э. Кассирером, юнгианский и хорнианский психоанализ, историческую синтагму А. Дугина. Так как для нас проблема вины — это проблема самопонимания, самотождественности в экзистенциальном смысле, ее решение соотносится или с личной ответственностью, или с наказанием. Мы предлагаем собственное определение вины и амбивалентности, где вина — прежде всего, смысложизненный феномен, экзистенциал, обращенный к подлинному бытию человека, а амбивалентность — категория, фиксирующая сущность бытия человека в культуре, особенно в культуре Модерна. Переживание вины в экзистенциальном смысле означает самообвинение/самоукорение/совестливость. Ядром этого смысла является возлагание ответственности за зло на себя, которое противостоит самооправданию и может стать условием прощения себя и другого. Так как данное значение вины актуализируется только в символическом контексте, можно говорить об особой роли языка религии, философии и психоанализа в современной культуре: именно они позволяют человеку сохранить связь с трансценденцией, смысложизненным вопрошанием, устремленностью к некоему нравственно окрашенному высшему принципу, с одной стороны, и конструктивным переживанием «теневой» стороны собственного естества, с другой. Противоположное экзистенциальному пониманию вины — невротическая вина, или вина как уличающее самообвинение. Главной ее особенностью является проективный характер, т.е. вынесенность вовне, что связано с возлаганием ответственности за зло на других, их обвинением и наказанием. Подобное переживание вины характерно для человека, не обремененного опытом символического переживания культуры. Так как современная культурная ситуация — это ситуация, которая в большей степени располагает к семиотической интерпретации культуры, ее освоению на уровне знаков, уличающее самообвинение становится доминантным дискурсом. Таков основной вывод.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.63155

Аннотация: В статье понятие символ рассматривается как философская категория, включенная в семиотическое пространство культуры. Анализируется история трансформации понятия в этом пространстве. Выявляются отличительные черты и сходство между символом и знаком, На основе анализа размежевания данных понятий ведущими учеными-философами, отмечается, что символ, по своей сути, многозначен. В этом его достоинство. В свою очередь, знак — однозначен. Там где требуется полнота отображения объекта, там преимущество символа, а там, где точность, наоборот, употребляется знаковая форма отображения действительности. На примерах из разных областей человеческой деятельности, среди которых — язык, реклама, изобразительное искусство, а также из истории России, отмечается, что в кризисные периоды развития культуры происходит «возвышение» знаков до уровня символов, наполнение ранее существующих символов новым содержанием, низвержение отживших символов. Показаны разные формы реинтерпретации прежде существующих символов в новых условиях.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.9281

Аннотация: В русской культуре нетрудно обнаружить определенные пики и спады в развитии. Но несмотря на дискретный и катастрофичный характер, признаваемый почти всеми исследователями, русская культура сохраняет единство и уникальность. Автор статьи проводит мысль, что данное единство обеспечивается распространением на большинство сфер культуры центральных «ядерных» идеалов, отличающихся стабильностью и устойчивостью. Для Руси «ядерными» были православные идеалы. Но вместе с православием из Византии была заимствована теория и практика исихазма – мистико-аскетической православной традиции. Синергия является основным понятием исихазма. Автор, вводя в исследование категорию синергии, сделал попытку объяснить периоды расцвета русской культуры наиболее полным воплощением исихастско-синергийных идеалов. Один из таких периодов-пиков приходится на древнерусскую культуру, точнее на XIV–XV века. Именно в это время Русь наиболее активно воспринимала идеи исихазма из Византии, что проявилось в образовании собственной монастырской культуры, в распространении старчества, в реализации исихастских идеалов в творчестве Феофана Грека, Андрея Рублева, во фресковой живописи, в архитектуре культовых сооружений, в литературе.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.63149

Аннотация: В русской культуре нетрудно обнаружить определенные пики и спады в развитии. Но несмотря на дискретный и катастрофичный характер, признаваемый почти всеми исследователями, русская культура сохраняет единство и уникальность. Автор статьи проводит мысль, что данное единство обеспечивается распространением на большинство сфер культуры центральных «ядерных» идеалов, отличающихся стабильностью и устойчивостью. Для Руси «ядерными» были православные идеалы. Но вместе с православием из Византии была заимствована теория и практика исихазма — мистико-аскетической православной традиции. Синергия является основным понятием исихазма. Автор, вводя в исследование категорию синергии, сделал попытку объяснить периоды расцвета русской культуры наиболее полным воплощением исихастско-синергийных идеалов. Один из таких периодов-пиков приходится на древнерусскую культуру, точнее на XIV–XV вв. Именно в это время Русь наиболее активно воспринимала идеи исихазма из Византии, что проявилось в образовании собственной монастырской культуры, в распространении старчества, в реализации исихастских идеалов в творчестве Феофана Грека, Андрея Рублева, во фресковой живописи, в архитектуре культовых сооружений, в литературе.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.9284

Аннотация: В статье понятие символ рассматривается как философская категория, включенная в семиотическое пространство культуры. Анализируется история трансформации понятия в этом пространстве. Выявляются отличительные черты и сходство между символом и знаком, На основе анализа размежевания данных понятий ведущими учеными-философами, отмечается, что символ, по своей сути, многозначен. В этом его достоинство. В свою очередь, знак – однозначен. Там где требуется полнота отображения объекта, там преимущество символа, а там, где точность, наоборот, употребляется знаковая форма отображения действительности. На примерах из разных областей человеческой деятельности, среди которых - язык, реклама, изобразительное искусство, а также из истории России, отмечается, что в кризисные периоды развития культуры происходит «возвышение» знаков до уровня символов, наполнение ранее существующих символов новым содержанием, низвержение отживших символов. Показаны разные формы реинтерпритации прежде существующих символов в новых условиях.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.9046

Аннотация: Статья посвящена актуальной проблеме различения статуса правового преступления и нарушений традиционных способов восприятия представителями современного актуального искусства. Для обоснования различия трансгрессии и преступления нами привлечены теория театрализации жизни Николая Евреинова, методологические подходы Мишеля Фуко и понимание соотношения желания и закона у Жиля Делеза и Феликса Гваттари. Основной тезис статьи состоит в том, что искусство не должно имитировать преступление, переступая лишь некие иллюзорные границы, устанавливаемые законом. Потому что закон запрещает нечто большее, чем можно нарушить в таком «преступлении» (Ж. Делез, Ф. Гваттари). Он навязывает понимание желания как чего-то запретного, которое якобы можно удовлетворить только в режиме преступления – нарушения закона. Одновременно власть закона запрещает нам действовать иначе, чем постоянно действует сама – то есть противозаконно. Статья посвящена соответствующему анализу акций современных российских художников 90-х гг.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.63156

Аннотация: Статья посвящена актуальной проблеме различения статуса правового преступления и нарушений традиционных способов восприятия представителями современного актуального искусства. Для обоснования различия трансгрессии и преступления нами привлечены теория театрализации жизни Николая Евреинова, методологические подходы Мишеля Фуко и понимание соотношения желания и закона у Жиля Делёза и Феликса Гваттари. Основной тезис статьи состоит в том, что искусство не должно имитировать преступление, переступая лишь некие иллюзорные границы, устанавливаемые законом. Потому что закон запрещает нечто большее, чем можно нарушить в таком «преступлении» (Ж. Делёз, Ф. Гваттари). Он навязывает понимание желания как чего-то запретного, которое якобы можно удовлетворить только в режиме преступления — нарушения закона. Одновременно власть закона запрещает нам действовать иначе, чем постоянно действует сама — то есть противозаконно. Статья посвящена соответствующему анализу акций современных российских художников 90-х гг.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.9239

Аннотация: Статья является продолжением ранее опубликованной в данном журнале статьи В.Г. Федотовой и А.Ф. Яковлевой «Наука и модернизация» (2012. №9. С. 63-72). В ней рассматривается проблема изменений науки под влиянием меняющегося модерна. Одним из результатов этих изменений является многообразие видения науки сегодня и «война» представлений о ней, о ее задачах и эффективности, возникающая из-за стремления оказать влияние на организацию науки и образования. В статье дается оценка нынешней ситуации реформирования науки в России с позиций исторического опыта функционирования науки и социальных наук, в частности, в первом, втором и третьем модернах. В связи с начатым властью процессом "реформирования" Российской академии наук анализируются периоды в истории организации науки и общества, делаются выводы о том, что же предлагается взамен академической науки, направленной на получение фундаментального знания.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.63157

Аннотация: Статья является продолжением ранее опубликованной в данном журнале статьи В.Г. Федотовой и А.Ф. Яковлевой «Наука и модернизация» (2012. № 9. С. 63-72). В ней рассматривается проблема изменений науки под влиянием меняющегося модерна. Одним из результатов этих изменений является многообразие видения науки сегодня и «война» представлений о ней, о ее задачах и эффективности, возникающая из-за стремления оказать влияние на организацию науки и образования. В статье дается оценка нынешней ситуации реформирования науки в России с позиций исторического опыта функционирования науки и социальных наук, в частности, в первом, втором и третьем модернах. В связи с начатым властью процессом «реформирования» Российской академии наук анализируются периоды в истории организации науки и общества, делаются выводы о том, что же предлагается взамен академической науки, направленной на получение фундаментального знания.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.7208

Аннотация: Когнитивный подход в философии образования ищет новые стратегии в формировании мышления современного человека. Важно значение в этом контексте приобретает коэволюционная стратегия, которая формирует и утверждает новые ориентиры человеческой деятельности, выдвигая новые экологические регулятивы как природопользования, так и материального производства, а также нормы экологической сбалансированности и динамического равновесия человека и природы, правовые регулятивы вторжения человека в природные экосистемы, определяя ценности биосферной экологической этики, направленной на поддержание, защиту и расширение жизни, на увеличение ее разнообразия. Тем самым осознаются истоки и намечаются пути выхода из экологического кризиса — подчинить материально-техническую деятельность человека целям совершенствования биосферы, осознать сложное взаимоотношение между организованностью биосферы и организованностью ноосферы. cognitive approach in philosophy of education looks for new strategy in formation of thinking of the modern person. Important value in this context is gained by co-evolutionary strategy which forms and approves new reference points of human activity, putting forward new ecological norms both environmental management, and industry, and also standard of ecological balance and dynamic balance of the person and the nature, legal norms of invasions of the person into natural ecosystems, determining values of the biospheric ecological ethics directed on maintenance, protection and life expansion, on increase in its variety. Thereby sources are realized and exit ways from ecological crisis are outlined — to subordinate material activity of the person to the purposes of improvement of the biosphere, to realize difficult relationship between organization of the biosphere and organization of a noo-sphere.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.63159

Аннотация: Редакция журнала «Философия и культура» поздравляет известного российского философа Владимира Натановича Поруса, специалиста по теории познания, философии и методологии науки с 70-летием. Мы желаем другу нашего издания долгой и плодотворной работы в области философии!

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.9427

Аннотация: Этим летом мне довелось заполучить интереснейшее чтение. Книга, о которой идет речь, сочетает в себе черты многих жанров. Вот строчки: «Преданная своей любви и своему любимому молодая женщина тоже хранила тайну не хуже опытного конспиратора. Бурный, от всех скрываемый и явно бесперспективный роман стал для обоих, но особенно для нее, очень серьезным жизненным испытанием. Внешне он развивался по довольно обычной, если не сказать банальной для таких случаев схеме. Обставленные всяческими предосторожностями, встречи любовников в мансарде продолжались». Про что это – любовный роман? Да, именно так – о чувстве, которое отразилось на судьбе двух известных людей. Но книга не только о приключениях любви. Ее можно отнести к уникальному изложению, которое вслед за К. Ясперсом хочется назвать «биографикой». История двух выдающихся философов, их жизненные развилки, подробности быта, научной и общественной жизни. Книга на самом деле сочетает в себе рассказ о личностных чертах, социальных перипетиях и подробностях повседневности, связанных с Мартином Хайдеггером и Ханной Арендт. К ключевым словам философского творчества М. Хайдеггера – бытие, время Н.В. Мотрошилова добавила еще одно, которое в своей реализации и придает книге особое очарование – любовь. Но данное издание есть прежде всего и теоретическое исследование. После давних опытов А.В. Гулыги и Ю. Н. Давыдова, которые анализировали не только философские идеи, но и сопутствующие им подробности эпохи, труд Н.В. Мотрошиловой является, на мой взгляд, принципиально новым этапом в освоении западной философии. В минувшие времена отечественные философы в лучшем случае располагали текстами. О жизни западных коллег мы знали немногое. Да и само обращение к подробностям их жизни не поощрялось. Теперь же от изложения философских концептов проложен путь к трепетному, живому и разностороннему постижению индивидуальных скрещений судеб и идей. В таком контексте книга Н.В. Мотрошиловой – своеобразный эталон философского исследования.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.63160

Аннотация: Этим летом мне довелось заполучить интереснейшее чтение. Книга, о которой идет речь, сочетает в себе черты многих жанров. Вот строчки: «Преданная своей любви и своему любимому молодая женщина тоже хранила тайну не хуже опытного конспиратора. Бурный, от всех скрываемый и явно бесперспективный роман стал для обоих, но особенно для нее, очень серьезным жизненным испытанием. Внешне он развивался по довольно обычной, если не сказать банальной для таких случаев схеме. Обставленные всяческими предосторожностями, встречи любовников в мансарде продолжались». Про что это — любовный роман? Да, именно так — о чувстве, которое отразилось на судьбе двух известных людей. Но книга не только о приключениях любви. Ее можно отнести к уникальному изложению, которое вслед за К. Ясперсом хочется назвать «биографикой». История двух выдающихся философов, их жизненные развилки, подробности быта, научной и общественной жизни. Книга на самом деле сочетает в себе рассказ о личностных чертах, социальных перипетиях и подробностях повседневности, связанных с Мартином Хайдеггером и Ханной Арендт. К ключевым словам философского творчества М. Хайдеггера — бытие, время — Н.В. Мотрошилова добавила еще одно, которое в своей реализации и придает книге особое очарование — любовь. Но данное издание есть прежде всего теоретическое исследование. После давних опытов А.В. Гулыги и Ю.Н. Давыдова, которые анализировали не только философские идеи, но и сопутствующие им подробности эпохи, труд Н.В. Мотрошиловой является, на мой взгляд, принципиально новым этапом в освоении западной философии. В минувшие времена отечественные философы в лучшем случае располагали текстами. О жизни западных коллег мы знали немногое. Да и само обращение к подробностям их жизни не поощрялось. Теперь же от изложения философских концептов проложен путь к трепетному, живому и разностороннему постижению индивидуальных скрещений судеб и идей. В таком контексте книга Н.В. Мотрошиловой — своеобразный эталон философского исследования. Книга выпущена в ознаменовании года Германии в России.