DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.10162

Аннотация: Можно ли помыслить такую цивилизацию, в которой зло не только имеет огромную притягательную силу, но получает даже идеологическое и метафизическое обоснование? Обсуждая вопрос о соотношении добра и зла, философы, как правило, рассматривают добро как благо, а зло – как неизбежное присутствие порока. Они размышляют о том, откуда зло проникло в этот мир, можно и следует ли его устранять. Они склоняются к мысли, что зло, судя по всему, имеет особую миссию, но какую?- и здесь теологи и философы буквально изнемогают в спорах и порой парадоксальных точках зрения. Идея поразительной сплетённости добра и зла была предметом острых дискуссий во все времена. Сама проблема хранит в себе глубочайшее метафизическое напряжение. Опыт последний столетий показал, что добро вовсе не теснит зло, а скорее, наоборот, у зла обнаруживаются столь безупречные доводы, что оно в современных исследованиях обретает несомненную онтологическую опору. Автор статьи пытается понять, в чем смысл теологического истолкования зла, почему «добро» и «зло» коррелятивны, отчего наличие зла рождает мысли о том, что Бог не всеблаг, не силен и т.д. Возникает вопрос, который был поставлен еще С. Кьеркегором: не является ли существование зла своеобразным парадоксом?

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.63599

Аннотация: Можно ли помыслить такую цивилизацию, в которой зло не только имеет огромную притягательную силу, но получает даже идеологическое и метафизическое обоснование? Обсуждая вопрос о соотношении добра и зла, философы, как правило, рассматривают добро как благо, а зло – как неизбежное присутствие порока. Они размышляют о том, откуда зло проникло в этот мир, можно и следует ли его устранять. Они склоняются к мысли, что зло, судя по всему, имеет особую миссию, но какую?- и здесь теологи и философы буквально изнемогают в спорах и порой парадоксальных точках зрения. Идея поразительной сплетённости добра и зла была предметом острых дискуссий во все времена. Сама проблема хранит в себе глубочайшее метафизическое напряжение. Опыт последний столетий показал, что добро вовсе не теснит зло, а скорее, наоборот, у зла обнаруживаются столь безупречные доводы, что оно в современных исследованиях обретает несомненную онтологическую опору. Автор статьи пытается понять, в чем смысл теологического истолкования зла, почему «добро» и «зло» коррелятивны, отчего наличие зла рождает мысли о том, что Бог не всеблаг, не силен и т.д. Возникает вопрос, который был поставлен еще С. Кьеркегором: не является ли существование зла своеобразным парадоксом?

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.9772

Аннотация: В статье анализируются логические следствия принципа изобилия, рассмотренного А. Лавджоем в книге «Великая цепь бытия» (1936 г.) Он утверждает, что «никакая подлинная потенция бытия не может оставаться не исполнившейся». Принцип изобилия усиливается принципом полноты, требующим реализации в актуальность всего того, что мыслится как возможное. Осуществление принципа полноты приводит к бесконечным “расслоениям” пространства, времени, миров и всего сущего. К этому же приходит и современная космология. Спасение от абсолютного хаоса – в ограничении принципа полноты. Таким способом, мы подходим к самой фундаментальной проблеме онтологии: как возможно невозможное? Содержание всей статьи: 1. Введение 2. «Великая цепь бытия» 3. Принцип изобилия 4. Единое 5. Теодицея 6. Онтологическое доказательство бытия Бога 7. Проблема бесконечности 8. Ограничители 9. Невозможное 10. Теоремы о неполноте 11. Границы разума? 12. Назначение человека 13. Миры Эверетта 14. Принцип полноты в действии 15. На пути к разумному Мультиверсу Приложение. Альтернативная реальность: Гай Юлий Цезарь.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.63600

Аннотация: В статье анализируются логические следствия принципа изобилия, рассмотренного А. Лавджоем в книге «Великая цепь бытия» (1936 г.) Он утверждает, что «никакая подлинная потенция бытия не может оставаться не исполнившейся». Принцип изобилия усиливается принципом полноты, требующим реализации в актуальность всего того, что мыслится как возможное. Осуществление принципа полноты приводит к бесконечным “расслоениям” пространства, времени, миров и всего сущего. К этому же приходит и современная космология. Спасение от абсолютного хаоса – в ограничении принципа полноты. Таким способом, мы подходим к самой фундаментальной проблеме онтологии: как возможно невозможное? Содержание всей статьи: 1. Введение 2. «Великая цепь бытия» 3. Принцип изобилия 4. Единое 5. Теодицея 6. Онтологическое доказательство бытия Бога 7. Проблема бесконечности 8. Ограничители 9. Невозможное 10. Теоремы о неполноте 11. Границы разума? 12. Назначение человека 13. Миры Эверетта 14. Принцип полноты в действии 15. На пути к разумному Мультиверсу Приложение. Альтернативная реальность: Гай Юлий Цезарь.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.10056

Аннотация: В статье рассматривается фундаментальная онтология Джона Сёрла, представляющая собой позицию представителя научного натурализма. Для Сёрла, «философия начинается с фактов науки», что в целом противоречит посылу о том, что мир приблизительно таков, каким его описывает наука, поэтому философ задаёт основной вопрос своей философии: «Как человек – сознательное существо вписывается в нашу физическую реальность?». Сёрл выявляет основные особенности сознания: оно едино, обладает сферой фокусировки, функционирует под воздействием определённого настроения, многие сознательные состояния требуют фона понимания и т.д. Однако для Сёрла именно субъективный квалитатвный опыт является принципиальным различием между сознанием и телом. Философ видит себя сторонником идеи автономности ментального, в тоже время избегая крайнего дуализма сознание-тело и пытается достичь согласованности с научным натурализмом, не посредством упрощения или элиминации ментального, чтобы соответствовать указанным параметрам физического, а расширяя наше понимание физического так, чтобы охватить ментальное.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.63601

Аннотация: В статье рассматривается фундаментальная онтология Джона Сёрла, представляющая собой позицию представителя научного натурализма. Для Сёрла, «философия начинается с фактов науки», что в целом противоречит посылу о том, что мир приблизительно таков, каким его описывает наука, поэтому философ задаёт основной вопрос своей философии: «Как человек – сознательное существо вписывается в нашу физическую реальность?». Сёрл выявляет основные особенности сознания: оно едино, обладает сферой фокусировки, функционирует под воздействием определённого настроения, многие сознательные состояния требуют фона понимания и т.д. Однако для Сёрла именно субъективный квалитатвный опыт является принципиальным различием между сознанием и телом. Философ видит себя сторонником идеи автономности ментального, в тоже время избегая крайнего дуализма сознание-тело и пытается достичь согласованности с научным натурализмом, не посредством упрощения или элиминации ментального, чтобы соответствовать указанным параметрам физического, а расширяя наше понимание физического так, чтобы охватить ментальное.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.9895

Аннотация: Логическим основанием для написания статьи служит свойство неделимости ленты Мебиуса, которое остется еще неизученным. Формулировка, характеризующая ленту «односторонней», с самого начала ее объявления вызвала критику сторонников бифуркационного подхода, обосновывающих теорию раздвоение природы. Автор, отвлекаясь от количественной стороны вопроса, подвергает анализу не стороны ленты, имеющие определенную размерность, а ленту в месте взаимоперхода сторон, где размерности перестают различаться, образуя уникальную сферу мебиусного пространства. Обобщение исследований реализовано в понятии «целостность», которое выводится из наглядно и чувственно наблюдаемой в реальном пространстве ленты Мёбиуса конечной неделимости. Это позволяет подойти к решению важных мировоззренческих вопросов о неделимости и взаимопревращаемости материи. Эти свойства эксперементально обнаруживаются в ленте Мебиуса и подчиняются строгому верифицируемому закону. Его сущность выражает протяженность материи, которая отвечает за свое сохранение, устойчивое равновесие и неуничтожимость. Мир не может иметь «дырок», «границ» и «разрывов». Из этого вытекают Метафизические обобщения, важные также для научного и человеческого плана. Они позволяют целостно подойти к решению гипотезы Пуанкаре, подвергнуть анализу V постулат Евклида, оценить истинные свойства единого, принадлежащие человеку, как неделимой по природе сущности, который может по своей воле конструировать мир, существующий по законам этой сущности.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.63602

Аннотация: Логическим основанием для написания статьи служит свойство неделимости ленты Мебиуса, которое остется еще неизученным. Формулировка, характеризующая ленту «односторонней», с самого начала ее объявления вызвала критику сторонников бифуркационного подхода, обосновывающих теорию раздвоение природы. Автор, отвлекаясь от количественной стороны вопроса, подвергает анализу не стороны ленты, имеющие определенную размерность, а ленту в месте взаимоперхода сторон, где размерности перестают различаться, образуя уникальную сферу мебиусного пространства. Обобщение исследований реализовано в понятии «целостность», которое выводится из наглядно и чувственно наблюдаемой в реальном пространстве ленты Мёбиуса конечной неделимости. Это позволяет подойти к решению важных мировоззренческих вопросов о неделимости и взаимопревращаемости материи. Эти свойства эксперементально обнаруживаются в ленте Мебиуса и подчиняются строгому верифицируемому закону. Его сущность выражает протяженность материи, которая отвечает за свое сохранение, устойчивое равновесие и неуничтожимость. Мир не может иметь «дырок», «границ» и «разрывов». Из этого вытекают Метафизические обобщения, важные также для научного и человеческого плана. Они позволяют целостно подойти к решению гипотезы Пуанкаре, подвергнуть анализу V постулат Евклида, оценить истинные свойства единого, принадлежащие человеку, как неделимой по природе сущности, который может по своей воле конструировать мир, существующий по законам этой сущности.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.7332

Аннотация: В статье представлены конструктивистские модели философствования в их преемственности и взаимовлиянии в соответствии с определенными исторически сложившимися традициями философствования в свете философской проблемы субъекта. Нами выделяются три типа конструктивистских моделей философствования: конструктивистский гилеоморфизм, конструктивистская эйдетика и конструктивистская герменевтика. В качестве базовых конструктов в конструктивистском гилеоморфизме выступают априорные формы сознания, являющиеся предпосылками субъектности, в конструктивистской эйдетике – феномены сознания, обеспечивающие субъективацию мира, а в конструктивистской герменевтике – способы коммуникации, служащие условием интерсубъектности.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.63603

Аннотация: В статье представлены конструктивистские модели философствования в их преемственности и взаимовлиянии в соответствии с определенными исторически сложившимися традициями философствования в свете философской проблемы субъекта. Нами выделяются три типа конструктивистских моделей философствования: конструктивистский гилеоморфизм, конструктивистская эйдетика и конструктивистская герменевтика. В качестве базовых конструктов в конструктивистском гилеоморфизме выступают априорные формы сознания, являющиеся предпосылками субъектности, в конструктивистской эйдетике – феномены сознания, обеспечивающие субъективацию мира, а в конструктивистской герменевтике – способы коммуникации, служащие условием интерсубъектности.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.10195

Аннотация: Аннотация. Данное научное исследование посвящено актуальной проблеме современного социогуманитарного знания, носящего междисциплинарный характер, и является логическим продолжением и развитием фундаментальных научных идей, которые нашли свое воплощение в трудах отечественных и зарубежных философов, криптографов, историков и культурологов. Важным аспектом статьи является рассмотрение роли геральдики и философской интерпретации символа на Руси, в период двухсот сорока летней зависимости русских земель от ханов Монгольской империи. Каждая национальная культура существует настолько, насколько она отличается от других культур. Семиотика позволяет сформировать особый угол зрения на социальную жизнь Руси в период монголо-татарского ига и выявить знаково-символические основы его материальной и духовной жизни, показать, как знаки и символы данного общества влияют на сознание и поведение индивидов, его составляющих. Важнейшим инструментом семиотического анализа является представление о связи между символом и референтом и о том, как эта связь, называемая референцией и существующая в абстрактно-понятийной сфере, влияет на сознание и поведение индивидов.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.63604

Аннотация: Аннотация. Данное научное исследование посвящено актуальной проблеме современного социогуманитарного знания, носящего междисциплинарный характер, и является логическим продолжением и развитием фундаментальных научных идей, которые нашли свое воплощение в трудах отечественных и зарубежных философов, криптографов, историков и культурологов. Важным аспектом статьи является рассмотрение роли геральдики и философской интерпретации символа на Руси, в период двухсот сорока летней зависимости русских земель от ханов Монгольской империи. Каждая национальная культура существует настолько, насколько она отличается от других культур. Семиотика позволяет сформировать особый угол зрения на социальную жизнь Руси в период монголо-татарского ига и выявить знаково-символические основы его материальной и духовной жизни, показать, как знаки и символы данного общества влияют на сознание и поведение индивидов, его составляющих. Важнейшим инструментом семиотического анализа является представление о связи между символом и референтом и о том, как эта связь, называемая референцией и существующая в абстрактно-понятийной сфере, влияет на сознание и поведение индивидов.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.8775

Аннотация: В данной статье представлены основные позиции отечественных и зарубежных философов по вопросу о человеке в текстах Гомера, «начальных мыслителей» и Платона. Фиксируется ситуация множества разнородных мнений об античном человеке. Цель автора – ответить на вопрос: чем обусловлена такая ситуация? Автор приходит к выводу, что это происходит потому, что философы накладывают на древнегреческие тексты более поздние термины и собственные представления. In this article has been presented the main views of Russian and foreign philosophers to the question concerning the man in the texts by Homer, “initial thinkers” and Plato. It is fixed the situation of many different opinions about the ancient man. The author’s task is to answer the question: what is the background of this situation? The author arrives at a conclusion that it is occurred because these philosophers apply the later terms and own themselves notions to the Greek texts.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.63605

Аннотация: В данной статье представлены основные позиции отечественных и зарубежных философов по вопросу о человеке в текстах Гомера, «начальных мыслителей» и Платона. Фиксируется ситуация множества разнородных мнений об античном человеке. Цель автора – ответить на вопрос: чем обусловлена такая ситуация? Автор приходит к выводу, что это происходит потому, что философы накладывают на древнегреческие тексты более поздние термины и собственные представления. In this article has been presented the main views of Russian and foreign philosophers to the question concerning the man in the texts by Homer, “initial thinkers” and Plato. It is fixed the situation of many different opinions about the ancient man. The author’s task is to answer the question: what is the background of this situation? The author arrives at a conclusion that it is occurred because these philosophers apply the later terms and own themselves notions to the Greek texts.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.10269

Аннотация: Данная статья посвящена анализу теоретических воззрений евразийской философии на проблему насилия. Основным предметом рассмотрения является теоретическая установка евразийцев на дифференциацию цивилизационных аспектов Запада и Евразии в отношении всех значимых сфер культуры. Делается вывод о высокой степени теоретической значимости и перспективности философских положений евразийства для дальнейших исследований, касающихся проблематики насилия в современном обществе. Проблематика насилия в современном обществе продолжает оставаться крайне актуальной и важной областью исследований. Отечественная философская мысль, в этом отношении, также выдвигает свои варианты решения проблем связанных с активным распространением образов насилия в массовой культуре, проявлений насилия в повседневной жизни. Евразийская перспектива рассмотрения насилия, как укорененного в базовых цивилизационных интуициях и служащего различным цивилизационным силам явления, выводит социально-философскую мысль к новым вопросам и к новым путям их возможного решения. И здесь мы можем со всей уверенностью говорить о том, что дальнейшие исследования, посвященные данной проблематике должны, несомненно учитывать весь тот идейный потенциал, которым обладает классическое евразийство и который нарабатывается в рамках современного крыла этого философского направления отечественной мысли.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.63606

Аннотация: Данная статья посвящена анализу теоретических воззрений евразийской философии на проблему насилия. Основным предметом рассмотрения является теоретическая установка евразийцев на дифференциацию цивилизационных аспектов Запада и Евразии в отношении всех значимых сфер культуры. Делается вывод о высокой степени теоретической значимости и перспективности философских положений евразийства для дальнейших исследований, касающихся проблематики насилия в современном обществе. Проблематика насилия в современном обществе продолжает оставаться крайне актуальной и важной областью исследований. Отечественная философская мысль, в этом отношении, также выдвигает свои варианты решения проблем связанных с активным распространением образов насилия в массовой культуре, проявлений насилия в повседневной жизни. Евразийская перспектива рассмотрения насилия, как укорененного в базовых цивилизационных интуициях и служащего различным цивилизационным силам явления, выводит социально-философскую мысль к новым вопросам и к новым путям их возможного решения. И здесь мы можем со всей уверенностью говорить о том, что дальнейшие исследования, посвященные данной проблематике должны, несомненно учитывать весь тот идейный потенциал, которым обладает классическое евразийство и который нарабатывается в рамках современного крыла этого философского направления отечественной мысли.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.7350

Аннотация: Украина в геокультурном измерении является частью т.н. «Макрохристианского цивилизационного мира». Он характеризуется: внешне – единством прежде всего религиозных основ (христианство), внутренне – близостью основ аксиологических (ценностных), а также определенной историко-географической целостностью. «Украинская цивилизация» сочетает в себе элементы как «западной» модели, так и модели «восточной». По большинству историко-культурных «параметров» Украина явно тяготеет к Восточной, а не Западной составляющей Макрохристианского мира. Однако в разрезе иерархии ценностных приоритетов (свобода, равенство, братство) явной близости не наблюдается. Производная нечеткость иерархии ценностных приоритетов, характерная для украинского «национального характера», придает всей структуре достаточную гибкость для развития – достаточный уровень адаптативности. «Украинская идея» как национально-государственный проект не сводится к «подстраиванию» под определенную схему (ни Восточную, ни Западную), но тяготеет к творческому переосмыслению и адаптации возможных заимствований, доказавших свою перспективность.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.63607

Аннотация: Украина в геокультурном измерении является частью т.н. «Макрохристианского цивилизационного мира». Он характеризуется: внешне – единством прежде всего религиозных основ (христианство), внутренне – близостью основ аксиологических (ценностных), а также определенной историко-географической целостностью. «Украинская цивилизация» сочетает в себе элементы как «западной» модели, так и модели «восточной». По большинству историко-культурных «параметров» Украина явно тяготеет к Восточной, а не Западной составляющей Макрохристианского мира. Однако в разрезе иерархии ценностных приоритетов (свобода, равенство, братство) явной близости не наблюдается. Производная нечеткость иерархии ценностных приоритетов, характерная для украинского «национального характера», придает всей структуре достаточную гибкость для развития – достаточный уровень адаптативности. «Украинская идея» как национально-государственный проект не сводится к «подстраиванию» под определенную схему (ни Восточную, ни Западную), но тяготеет к творческому переосмыслению и адаптации возможных заимствований, доказавших свою перспективность.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.10317

Аннотация: Предметом исследования является феномен «нулевой идентичности», понятие, впервые обозначившееся в постмодернистской литературе. Слово «идентичность» и близкие по смыслу иные обозначения имеют длительную историю в качестве специальных терминов западной философии, от античной культуры до современной аналитической философии и фиксируют некую особость внутри несомненной множественности. Группы, которые сумели добиться какой-то сплоченности, возможно, выжили лучше, чем те, которые не сумели ее добиться. Все общества обладают «психосферой» (по Э. Тоффлеру), которая охватывает их идеи начиная от общности и идентичности. Таким образом, идея «принадлежности» или «общности» и акт идентификации с другими оказываются одной из фундаментальных скреп всех человеческих систем. В ходе анализа использован методологический принцип герменевтического анализа текстов. Тексты других исследователей позволяют последовательно продвигаться к окончательной феноменологии «нулевой идентичности». Автор дает критический анализ концепциям, которые сложились вокруг данного понятия. Он полемизирует с другими исследователями, которые сводят «нулевую идентичность» к отсутствию содержания. Между тем понять данный феномен можно только через рассмотрение индивидуальной и групповой идентичности. В этом новизна подхода автора. Суть авторской концепции состоит в том, что нулевая идентичность не бессодержательна. Она может выражать распад индивидуальной и групповой идентичности, множественность идентичностей с эффектом пустоты и утрату самой потребности в самотождественности.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.63608

Аннотация: Предметом исследования является феномен «нулевой идентичности», понятие, впервые обозначившееся в постмодернистской литературе. Слово «идентичность» и близкие по смыслу иные обозначения имеют длительную историю в качестве специальных терминов западной философии, от античной культуры до современной аналитической философии и фиксируют некую особость внутри несомненной множественности. Группы, которые сумели добиться какой-то сплоченности, возможно, выжили лучше, чем те, которые не сумели ее добиться. Все общества обладают «психосферой» (по Э. Тоффлеру), которая охватывает их идеи начиная от общности и идентичности. Таким образом, идея «принадлежности» или «общности» и акт идентификации с другими оказываются одной из фундаментальных скреп всех человеческих систем. В ходе анализа использован методологический принцип герменевтического анализа текстов. Тексты других исследователей позволяют последовательно продвигаться к окончательной феноменологии «нулевой идентичности». Автор дает критический анализ концепциям, которые сложились вокруг данного понятия. Он полемизирует с другими исследователями, которые сводят «нулевую идентичность» к отсутствию содержания. Между тем понять данный феномен можно только через рассмотрение индивидуальной и групповой идентичности. В этом новизна подхода автора. Суть авторской концепции состоит в том, что нулевая идентичность не бессодержательна. Она может выражать распад индивидуальной и групповой идентичности, множественность идентичностей с эффектом пустоты и утрату самой потребности в самотождественности.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.9382

Аннотация: Гениальность как проблема философской антропологии рассматривается, во-первых, как высшее, предельное состояние человеческого духа и, во-вторых, как феномен духовной культуры. Выделяются три типа ума, из которых созидательно-творческий ум гениального человека являет себя в свойствах парадоксальности, универсальности и вневременности. Особость природы человека в её отличии от всех иных живых существ заключается отнюдь не в разуме в его исключительной изолированности, а определяется духом (человеческим гением) бытие которого являет себя в эманациях ума, сознания и творческой деятельности человека в их неразрывной целостности. Доказывается, что человеческий гений и есть то «самое само», с чего начинается человек, запускается человеческая история, разворачивается становление духовной культуры. В свою очередь, гениальность, как главный источник и питательная среда духовной культуры, во всех её известных формах (религия, искусство, философия, наука, образование), есть одновременно и порождение культуры.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.63609

Аннотация: Гениальность как проблема философской антропологии рассматривается, во-первых, как высшее, предельное состояние человеческого духа и, во-вторых, как феномен духовной культуры. Выделяются три типа ума, из которых созидательно-творческий ум гениального человека являет себя в свойствах парадоксальности, универсальности и вневременности. Особость природы человека в её отличии от всех иных живых существ заключается отнюдь не в разуме в его исключительной изолированности, а определяется духом (человеческим гением) бытие которого являет себя в эманациях ума, сознания и творческой деятельности человека в их неразрывной целостности. Доказывается, что человеческий гений и есть то «самое само», с чего начинается человек, запускается человеческая история, разворачивается становление духовной культуры. В свою очередь, гениальность, как главный источник и питательная среда духовной культуры, во всех её известных формах (религия, искусство, философия, наука, образование), есть одновременно и порождение культуры.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.7606

Аннотация: Статья посвящена проблеме поиска смысла жизни С.Л. Франком и М. Хайдеггером. Почему почти одновременно русский религиозный философ и немецкий экзистенциалист обращаются к проблеме смысла жизни? Соотносится ли смысл жизни отдельного человека со смыслом истории? Корректно ли говорить об исторической обусловленности рассуждений о смысле жизни: насколько в роковые моменты истории обостряется отношение человека к бытию? Почему философский поиск смысла жизни приводит к пониманию ее абсурдности и что порой заставляет человека отказаться от социальной целесообразности всех преобразований и предпочесть трансцендентность? Вот тот круг вопросов, которые рассматривает автор, сопоставляя подходы М. Хайдеггера и С.Л. Франка к проблеме смысла жизни. Вся драма взаимоотношения человека с бытием, сопряженная с поиском смысла жизни и смысла истории, прослеживается и в русской классической литературе. Однако поиски смысла жизни не приводят русскую литературу, в отличие от философии, ни к отчаянию, ни к призыву уйти от социальной жизни и обратиться к трансцендентному. Напротив, открытие и призыв русских писателей в поиске лучшей жизни.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.63610

Аннотация: Статья посвящена проблеме поиска смысла жизни С.Л. Франком и М. Хайдеггером. Почему почти одновременно русский религиозный философ и немецкий экзистенциалист обращаются к проблеме смысла жизни? Соотносится ли смысл жизни отдельного человека со смыслом истории? Корректно ли говорить об исторической обусловленности рассуждений о смысле жизни: насколько в роковые моменты истории обостряется отношение человека к бытию? Почему философский поиск смысла жизни приводит к пониманию ее абсурдности и что порой заставляет человека отказаться от социальной целесообразности всех преобразований и предпочесть трансцендентность? Вот тот круг вопросов, которые рассматривает автор, сопоставляя подходы М. Хайдеггера и С.Л. Франка к проблеме смысла жизни. Вся драма взаимоотношения человека с бытием, сопряженная с поиском смысла жизни и смысла истории, прослеживается и в русской классической литературе. Однако поиски смысла жизни не приводят русскую литературу, в отличие от философии, ни к отчаянию, ни к призыву уйти от социальной жизни и обратиться к трансцендентному. Напротив, открытие и призыв русских писателей в поиске лучшей жизни.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.7973

Аннотация: В современной российской литературе практически отсутствуют исследования, касающиеся ценностного состава журналистской этики. Статья восполняет этот пробел - на основе анализа шести крупных журналистских этических кодекса разных стран и ряда теоретических работ выделяются семь базовых ценностей журналистской этики: правда, непричинение вреда, беспристрастность, свобода слова, честность, социальная ответственность и справедливость. Журналистская этика при этом рассматривается в широком контексте общественной морали.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.63611

Аннотация: В современной российской литературе практически отсутствуют исследования, касающиеся ценностного состава журналистской этики. Статья восполняет этот пробел - на основе анализа шести крупных журналистских этических кодекса разных стран и ряда теоретических работ выделяются семь базовых ценностей журналистской этики: правда, непричинение вреда, беспристрастность, свобода слова, честность, социальная ответственность и справедливость. Журналистская этика при этом рассматривается в широком контексте общественной морали.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.3978

Аннотация: В статье предпринимается попытка объяснить ряд противоречий практики сохранения культурного наследия фактом существования идеологии культурного наследия. Однако, концепция культурного наследия может быть рассмотрена сквозь призму одной из наиболее значимых для культуры констант: деления мира на видимое и невидимое, или на материальное и духовное. На основании этого подхода может быть предпринята попытка скорректировать современный взгляд на прошлое. Makovetsky E.A. To a question about perspectives of the concept of a cultural heritage Summary: The article is the attempt to explain contradictions of practice of preservation of a cultural heritage by the fact of existence of ideology of a cultural heritage. However, the concept of a cultural heritage can be considered through a prism of one of the most significant constants of culture: division of the world on visible and invisible, or on material and spiritual. On the basis of this approach the attempt to correct a modern view on the past can be made.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.63612

Аннотация: В статье предпринимается попытка объяснить ряд противоречий практики сохранения культурного наследия фактом существования идеологии культурного наследия. Однако, концепция культурного наследия может быть рассмотрена сквозь призму одной из наиболее значимых для культуры констант: деления мира на видимое и невидимое, или на материальное и духовное. На основании этого подхода может быть предпринята попытка скорректировать современный взгляд на прошлое. Makovetsky E.A. To a question about perspectives of the concept of a cultural heritage Summary: The article is the attempt to explain contradictions of practice of preservation of a cultural heritage by the fact of existence of ideology of a cultural heritage. However, the concept of a cultural heritage can be considered through a prism of one of the most significant constants of culture: division of the world on visible and invisible, or on material and spiritual. On the basis of this approach the attempt to correct a modern view on the past can be made.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.9662

Аннотация: В статье рассматривается проблема адаптации философско-правового знания к современным условиям общежития. Статус философии права как междисциплинарной области знания: проблемы методологического и мировоззренческого подходов в обосновании философско-правовой проблематики. Анализируется современное положение в юридической науке: соотношение теории и практики. Обосновывается принцип профессионального подхода в юридической науке, связанный с юридической догматикой. Концептуально обосновывается теория нормативности: современная версия теории нормативности (Р. Дворкин) и историческая ретроспектива отечественной традиции в обосновании теории нормативности (П. Новгородцев, Л. Петражицкий, И. Ильин). Обсуждается актуальная проблема моральных принципов права, традиция осмысления права в тесной связи с категориями морали. Предлагается рассмотреть её с точки зрения специфики соотношения юридического мировоззрения и правосознания. В частности, в теории правосознания обосновывается императивно-атрибутивная сущность правоотношений. Раскрывается содержание современных дискуссий по вопросам осмысления социальной роли права: принципа верховенства права или законодательства. Обосновывается важность философии права как современной области знания. Выявляется значение культурно-исторического контекста в обосновании преемственности идей, смыслов, направлений.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.63613

Аннотация: В статье рассматривается проблема адаптации философско-правового знания к современным условиям общежития. Статус философии права как междисциплинарной области знания: проблемы методологического и мировоззренческого подходов в обосновании философско-правовой проблематики. Анализируется современное положение в юридической науке: соотношение теории и практики. Обосновывается принцип профессионального подхода в юридической науке, связанный с юридической догматикой. Концептуально обосновывается теория нормативности: современная версия теории нормативности (Р. Дворкин) и историческая ретроспектива отечественной традиции в обосновании теории нормативности (П. Новгородцев, Л. Петражицкий, И. Ильин). Обсуждается актуальная проблема моральных принципов права, традиция осмысления права в тесной связи с категориями морали. Предлагается рассмотреть её с точки зрения специфики соотношения юридического мировоззрения и правосознания. В частности, в теории правосознания обосновывается императивно-атрибутивная сущность правоотношений. Раскрывается содержание современных дискуссий по вопросам осмысления социальной роли права: принципа верховенства права или законодательства. Обосновывается важность философии права как современной области знания. Выявляется значение культурно-исторического контекста в обосновании преемственности идей, смыслов, направлений.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.7348

Аннотация: Целью данной статьи является анализ монографии Е.В. Грязновой, А.Д. Урсула «Информация и виртуальная реальность: концептуальные основания проблемы». Данная монография посвящена актуальной проблеме разработки и развития концептуальных основ соотношения столь востребованных сегодня научных категорий «информация» и «виртуальная реальность». В науке имеется ряд методологических подходов к пониманию природы информации. Один из таких подходов – признание всеобщности информации – авторы монографии используют в своих работах и считают его весьма плодотворным. Эта точка зрения с течением времени получает все больше подтверждений. Информация – это объективное свойство реальности, в основе которого лежит разнообразие, различие. Если информация ассоциируется с различием, то уже на концептуальном уровне можно обнаружить существенные связи с таким способом существования материи, как движение. Понятие информации связывается также с универсально-философской категорией отражения, как существенной стороной (аспектом) взаимодействия. При этом из всего содержания взаимодействия выделяется лишь то, что в одной системе появляется в результате воздействия другой системы и соответствует (тождественно, изоморфно или гомоморфно) этой последней. Информация не является механической суммой отражения и разнообразия, а является их сущностной взаимосвязью. Информация вне взаимодействия (вне процессов отражения, просто как существующее, связанное разнообразие) существует виртуально, т.е. в закодированном виде, когда ее содержание скрыто и недоступно. Виртуальность – это закодированная информация, способ существования разнообразия вне взаимодействия (и отражения). И в общем виде виртуально-информационная реальность – это взаимосвязь существования разнообразия в активном (информация) и пассивном (виртуация) состоянии.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.63614

Аннотация: Целью данной статьи является анализ монографии Е.В. Грязновой, А.Д. Урсула «Информация и виртуальная реальность: концептуальные основания проблемы». Данная монография посвящена актуальной проблеме разработки и развития концептуальных основ соотношения столь востребованных сегодня научных категорий «информация» и «виртуальная реальность». В науке имеется ряд методологических подходов к пониманию природы информации. Один из таких подходов – признание всеобщности информации – авторы монографии используют в своих работах и считают его весьма плодотворным. Эта точка зрения с течением времени получает все больше подтверждений. Информация – это объективное свойство реальности, в основе которого лежит разнообразие, различие. Если информация ассоциируется с различием, то уже на концептуальном уровне можно обнаружить существенные связи с таким способом существования материи, как движение. Понятие информации связывается также с универсально-философской категорией отражения, как существенной стороной (аспектом) взаимодействия. При этом из всего содержания взаимодействия выделяется лишь то, что в одной системе появляется в результате воздействия другой системы и соответствует (тождественно, изоморфно или гомоморфно) этой последней. Информация не является механической суммой отражения и разнообразия, а является их сущностной взаимосвязью. Информация вне взаимодействия (вне процессов отражения, просто как существующее, связанное разнообразие) существует виртуально, т.е. в закодированном виде, когда ее содержание скрыто и недоступно. Виртуальность – это закодированная информация, способ существования разнообразия вне взаимодействия (и отражения). И в общем виде виртуально-информационная реальность – это взаимосвязь существования разнообразия в активном (информация) и пассивном (виртуация) состоянии.