Дантовские импликации в творческом сознании Эллиса: 1904-1914 гг.

DOI:

Дата направления статьи в редакцию:

Дата публикации:

Аннотация: Предметом исследования является так называемая эволюция одного из заметных теоретиков русского символизма, Эллисе (Л.Л. Кобылинском), в течение наиболее активного периода (1904-1914) самого авторитетного направления русской литературы начала ХХ века. Будучи «аргонавтом» и находясь в достаточно тесных отношениях с А. Белым, Э. Метнером, Вяч. Ивановым и несколько менее – с А. Блоком, Эллис обладал совершенно особенными личностными качествами и резкими поворотами в своих интеллектуально-философских и религиозно-мистических исканиях. Именно это стало причиной его своеобразной маргинальности и определенной индифферентности русской критики к его жизненной и творческой судьбе. Между тем маргинальность – это всегда презентация крайних состояний, в которых наиболее явно, хотя и в искаженном соотношении, проявляются самые характерные черты исследуемого исторического явления. В силу этих причин изучение наследия Эллиса не только продуктивно, но и необходимо. Совершенно естественным методом подобного изучения его исканий, возможного на небольшом жанровом пространстве статьи, нам кажется исследование в определенном ракурсе, который позволяет выделить наиболее сложные и важные моменты в творческой биографии русского символиста. Таким ракурсом несомненно является увлечение Эллиса творчеством Данте. На высоком и, я бы сказал, нервном уровне оно продолжалось и меняло свои ориентиры в течение целого десятилетия. В результате отношение Эллиса к Данте стало кардиограммой его «махов», как называл непредсказуемые метания своего конфидента Белый. На пути к средневековому поэту Эллис погружался в грезы соловьевской философии любви, розенкрейцеровские мистические сны, теософию Р. Штейнера, трактовал путь Данте как «путь веры» и всегда находил оправдание своему субъективному, но глубокому восприятию автора «Божественной Комедии». Он менялся, не изменяя себе. И эта самая интригующая черта русского символиста, о которой как свойственной ему самому писал postfactum А. Белый в статье «Почему я стал символистом и почему я не перестал им быть на всех фазах моего идейного и художественного развития».

Ключевые слова: