DOI: 10.7256/2454-0757.2021.4.35905

Аннотация: Зачастую масштаб личности Декарта, заложившего основы нескольких направлений философской мысли, заслоняет собой эпоху, оставляя в тени интеллектуальную жизнь и ту среду, которая породила картезианство. Вместе с тем, мы имеем единственную в своем роде ситуацию, когда философское учение подхватывается не столько интеллектуальной элитой, сколько светской образованной публикой. Главным условиям подобного воздействия философской системы является то, что философия должна отвечать потребностям эпохи и той среды, в которой она получает распространение. Поэтому мы постараемся поставить Рене Декарта и некоторые аспекты его философии в конкретный исторический контекст, сопоставив с умонастроениями и идеями его современников. Этот метод позволяет увидеть, как философия Декарта завершает и структурирует те ментальные изменения, которые уже произошли или происходили в французском обществе. Ощущение Декартом своей миссии, его обращение в будущее к потомкам не должно нас обмануть и позволить забыть, что Декарт не только философ, с которым лучшие умы последующих столетий вступают в диалог и ведут спор, а еще человек и дворянин XVII века, который отвечал на запросы своего времени. Не сложные философские задачи, которые пытался он решать, а эти конкретные ответы повлияли на европейское сознание и сформировали менталитет нового времени без того, чтобы восприятие его философии современниками полностью соответствовало ее сути, а воздействие соответствовало букве. Под влиянием философии Декарта общество вырабатывает новые нормы поведения, которые ушли в подсознание современной культуры и из этого пространства неосознанного влияют на жизнь современного общества.

DOI: 10.7256/2454-0757.2021.4.35987

Аннотация: В статье обсуждается понятие предельной онтологии и механизм проецирования его на реальность. Статья состоит из двух тематических частей: в первой анализируются общекультурные процессы формирования предельной онтологии и картины мира, во второй рассматривается эволюция представлений о реальности и предельной онтологии в Московском методологическом кружке. Одним из первых примеров в первой части обсуждается представление о природе, выступившее и в функции предельной онтологии и в как картина мира новоевропейской культуры (модерна). При этом автор, опираясь на свои исследования, намечает следующую этапность становления предельной онтологии: построение нарративов (т.е. первоначально, это только схемы и поэтому виртуальная, смысловая реальность), этап усвоения и распространения этих нарративов (заражения ими в ходе коммуникации), этап практикования усвоенных нарративов (схем) с трансформацией поведения индивидов, и этап функционирования новой социальной реальности, включая ее изучение и даже в ряде случаев попыток изменить. Не всякая предельная онтология принимается в культуре в качестве картины мира, только такая которая позволяет развернуть практики (в том числе эпистемические), определяющие основные процессы функционирования и развития данной культуры.    Во второй части предлагается реконструкция истории Московского методологического кружка, в которой, как показывает автор, последовательно сменились три предельные отнологии ‒ мышления, деятельности и мыследеятельности. В первых двух случаях эти онтологии предлагались и на роль картин мира (особенно категория деятельности), в третьем Г.П. Щедровицкий, создавший схему мыследеятельности, считал ее только главным образом способом конфигурирования других методологических схем, а не единой онтологической реальностью. Обсуждаются причины, не позволившие Щедровицкому и участникам ММК понять сущность мышления, отказаться от трактовки картины мира как деятельности, перейти к построению теории мыследеятельности.

DOI: 10.7256/2454-0757.2021.4.36069

Аннотация: В статье рассматривается тема личности в религиозной философии Н. Бердяева. Указывается на то, что для философа данная тема несомненно важная, если не центральная, наряду с проблемами свободы и творчества. Акцентируется внимание на экзистенциально-религиозных традициях его философии, рассматривающих отдельно взятого человека в его соотношении с обществом и историей. Показано, что человек, по Бердяеву, есть загадка не в качестве организма или социального существа, а именно как личность; лишь духовная основа в человеке не зависит от общества и не определяется им, в этом ее свобода, хотя и не абсолютная.      Автор делает вывод об актуальности философских размышлений Н. Бердяева для современного этапа развития общества. Соглашается с пророческими идеями философа о наступающем процессе дегуманизации во всех областях культуры и общественной жизни. И прежде всего, дегуманизации морального сознания. Исчезает человек как целостное существо, как существо внутренне центрированное, духовно сосредоточенное, сохраняющее связь и единство. Автор вынуждено признает трансформацию морально-нравственных ценностей общества, нарастающую потерю самостоятельности мышления людей, огромную зависимость от массовой культуры и потребительской идеологии, подорванную веру человека не только в завтрашний день, но и в самого себя.

DOI: 10.7256/2454-0757.2021.4.36040

Аннотация: Данная статья посвящена анализу элементам концепции субъекта, которая прослеживается в философии Э. Гуссерля на протяжении всего его творчества. Автор подробно рассматривает процесс преобразования взглядов немецкого философа на идею субъекта и на их реализацию в разрезе феноменологического мышления. Особенное внимание уделяется тому как ранние работы "гуссерлианы" связаны с поздним периодом творчества Э. Гуссерля. Подчеркивается, что в отличие от картезианской или кантианской модели субъективности, эгологический субъект впервые концептуально оформляет интерсубъективность как фундамент для построения принципиально новой концепции понимания человека как субъекта, наделенного самосознанием. Основными выводами проведенного исследования являются следующие положения. Во-первых, несмотря на то, что ключевую роль в эгологической концепции субъекта занимают понятия очевидность, интенциональность, редукция, рассмотренные в данной работе, сама проблема познания развита им как дальнейшее усложнение кантианского подхода. Во-вторых, эгологическая концепция субъекта внедряет концепт интерсубъективности, что резко выделяет разработки Э. Гуссерля среди других подходов к пониманию субъекта. Интерсубьективность, с одной стороны, ослабляет позицию идеи абсолютной автономии субъекта, с другой стороны, является новым механизмом легитимации субъективного процесса познания и самой истины, благодаря признанию ego за фигурой Другого.

DOI: 10.7256/2454-0757.2021.4.36112

Аннотация: Настоящая статья раскрывает возможности использования методологии исследования искусства в трех взаимодействующих друг с другом научных областях - социологии, культурологии и искусствоведения. При этом акцент сделан на выделении основных критериев комплексного подхода к анализу искусства: каждая из трех научных областей может иметь свои уникальные критерии такого анализа, но также могут выделяться и универсальные критерии, позволяющие оценить сущность и бытование искусства предельно широко и с учетом общих тенденций его развития в современной реальности. Предмет исследования, таким образом, - это методология комплексного анализа искусства с привлечением инструментария социологии, культурологии и собственно искусствоведения.   Основными выводами в статье могут служить следующие положения: 1) раскрыто содержание методологии исследования искусства; 2) продемонстрирован опыт выделения различных критериев комплексного анализа искусства в рамках социологии, культурологии и искусствоведения; 3) показаны возможности использования тех или иных критериев в анализе сущности искусства, а также произведений искусства; 4) заострено внимание на социальном измерении искусства, при этом затронута эвристическая ценность методов прикладного социологического исследования; 5) дана характеристика возможностей исследования искусства, например, его знаково-символической природы в рамках культурологии; 6) оценены перспективы развития методологии современного искусствоведения.