DOI: 10.7256/2454-0757.2018.10.27854

Аннотация: Предметом исследования является мировоззрение элиты российского общества периода просвещенного абсолютизма в России, предметом – особенности патриотизма в России второй половины XVIII века. Вопросы патриотизма всегда вызывают неизменный интерес, так как любовь к Отечеству является одной из базовых ценностей русской культуры. Исторический, социальный и культурный контексты оказывают влияния на наполнение общественно значимых констант. Понятия «патриотизм», «служение родине» способны трансформироваться с течением исторического развития, но всегда остаются основой национального менталитета. Путем анализа высказываний россиян дворянского происхождения изучаемого периода представляется важным определить, что понимали современники, говоря о истинных «сынах Отечества», патриотах, в чем видели суть служения родине в период просвещенного абсолютизма в России, каким образом идеология Просвещения оказывала влияние на данное понимание. Новизна научного исследования состоит в анализе особенностей культуры эпохи через призму понятия «патриотизм». Патриоты второй половины XVIII века – это люди просвещенные, думающие, работающие на благо соотечественников, ценящие свои корни и культурные традиции страны, уважающие человеческую личность. Долг перед страной для них отличен от долга перед царствующей особой, их Отечество – это дом, данный богом на радость всем его обитателям, а основа любви к Отечеству – любовь к малой родине и забота о своих ближних.

DOI: 10.7256/2454-0757.2018.10.27939

Аннотация: В знаковой для спекулятивного реализма книге К. Мейясу решается задача получения доступа к «реальности как она есть». Выдвигаются аргументы против корреляционизма классической философии, главным из которых является отказ от принципа необходимости достаточного основания в пользу принципа контингентной фактичности. В качестве нового «недогматического» Абсолюта вводится понятие математизированного Хаоса.Посттеоретический (спекулятивный) реализм есть отражение экспансии искусственной виртуальной реальности, претендующий на парадигмальное объяснение всего сущего. Как превращенная форма философии computer science он обосновывает конечность предметной физической реальности, тем самым лишая человека его жизненного мира. Это вариант нигитологии и проявление апофатического состояния современного сознания. Спекулятивному реализму противопоставляется философия феноменологического субстанциализма. Анализ текста показывает, что это эссенциалистский аналог идей структурализма, онтологии коммуникации и синергетики, которые более убедительно уже разработаны в методологии науки. Сохранение Homo Genus (родового человека) возможно только при условии сохранения его жизненного мира как фактичности «нашей реализации» одного из возможных миров. Философия такого подхода опирается на диалектику нелинейного взаимодействия необходимого и случайного, что допускает существование различных вариантов развития, не отменяя причинных оснований для них.

DOI: 10.7256/2454-0757.2018.10.27897

Аннотация: Автор рассматривает проблему развития социальных и культурных институций, возникающих в рамках реализации проекта «Информационное общество». Предметом исследования являются тенденции развития, обеспечивающие процесс гуманизации социума. Информационное общество проектируется на двух уровнях – уровне визионеров и технических специалистов и уровне глобальной политики, представленном государственными лидерами и транснациональными корпорациями. В обеих вариантах проект информационного общества является вариантом сциентистской утопии, однако наиболее заметные тенденции говорят о дистопическом характере ближайшего будущего. Поэтому так важно выявить тенденции к гуманизации общества, которые стали результатом процессов становления информационного общества. В основу исследования положены такие методы социальной прогностики, как тренд-анализ, метод сценариев, мысленный эксперимент, методы case study. К числу обнаруживаемых гуманистических трендов развития информационного общества автор относит: качественное повышение уровня кооперации и самоорганизации человеческих сообществ; добровольчество, волонтерство и коллективное действие; качественное изменение моделей монетизации интеллектуальной собственности и исключительных прав автора; переход к посткапиталистическим логикам обмена, например, цифровой дарономике; повышение контроля гражданского общества за политической сферой; информационную проницаемость границ; освобождение от труда; увеличение числа работников творческих и креативных индустрий, научных работников. Представленные выводы обладают научной новизной, поскольку впервые актуализируют дискурс сильной гуманистической утопии в контексте трансформации социума, вызванной развитием и внедрением цифровых технологий

DOI: 10.7256/2454-0757.2018.10.27919

Аннотация: Актуальность темы определяется новым витком мировоззренческого противостояния религии и атеизма, креационизма и эволюционизма, материализма и идеализма, антисциентизма и сциентизма на нынешнем постсекулярном этапе развития российского общества. Объектом исследования является соотношение и взаимодействие эвристических возможностей таких форм духовной культуры, как наука и религия. Предметом исследования является рефлексия соотношения и взаимодействия эвристических возможностей науки и религии и их роли и значения в жизни человека и общества с позиций таких социокультурных ориентаций, как сциентизм и антисциентизм. Методами исследования являются сравнительный анализ, индуктивное обобщение, выводы по отрицающему модусу условно-категогического умозаключения (modus tollens), аналогия отношений как разновидность опосредованного умозаключения, мысленный эксперимент и модельные схемы объемных отношений между понятиями. Новизна исследования определяется обращением авторов к проблеме соотношения и взаимодействия, с позиций сциентизма и антисциентизма, науки и религии, эмпирического и теоретического уровней научного познания, техники и технологий как проблематичного критерия истины, просвещения и просветления, "физических" и метафизичесских вопросов и возможности научного мировоззрения. Одним из выводов является утверждение о том, что наука, в силу своей инструментальной природы, не может быть мировоззрением, в то время как сциентизм является таковым, оказывая прославляемой им науке дурную услугу возложением на нее тех ожиданий, которые она не может и не должна оправдывать; в силу чего сциентистски трактуемый антагонизм между наукой и религией вполне может быть переинтерпретирован антисциентизмом в мирное сосуществование и даже взаимодополнение.

DOI: 10.7256/2454-0757.2018.10.27959

Аннотация: Предметом статьи является проблема математического осмысления природы бесконечности. Автор демонстрирует принципиальную несовместимость двух подходов к математической бесконечности: первый из них предложен немецким математиком Г. Кантором, второй развивался австрийским философом Л. Витгенштейном. В статье доказывается, что канторовский подход к бесконечности оказывается парадигматическим для попыток обоснования математики. Данный подход был сформулирован в качестве «теории множеств». Внимательный разбор онтологических обязательств и предпосылок «теории множеств» показывает, что допущение актуальной бесконечности – единственная возможность «строгого» обоснования математики как науки. Посредством концептуального анализа автор обнаруживает, что, согласно Кантору, именно актуальная бесконечность задаёт условия истинности суждений математики. Затем автор обращается к компаративному анализу позиций Кантора и Витгенштейна. Компаративный анализ позволяет заключить, что, в противоположность Кантору, Витгенштейн отвергал необходимость внешних критериев математической истины: последняя основана исключительно на следовании правилу. Особого внимания в этой связи заслуживает авторская критика концепта потенциальной бесконечности и её интуиционистского аналога – «среды свободного становления». В частности, автор указывает на принципиальную зависимость как потенциальной бесконечности, так и «среды свободного становления» от всегда уже подразумеваемой бесконечности актуальной. Автор статьи приходит к выводу, что витгенштейновское понимание правила, а значит и математического алгоритма, делает концепт бесконечности нерелевантным задачам математики в той же степени, в какой, на взгляд австрийского философа, оказывается нерелевантной сама проблема оснований математики.

DOI: 10.7256/2454-0757.2018.10.27804

Аннотация: Штирнеровское философское наследие автор стремился рассмотреть и проанализировать прежде всего относительно того места, которое занимает революция в его философской системе. Причем речь идет о революции и революционности идей и замыслов Макса Штирнера в самом широком социальном, политическом и антропологическом смысле. Завершающую часть цикла автор посвящает идеям Штирнера о революционной природе человека и ее значении в перспективах преобразований мира. Автор склонен интерпретировать Штирнеровсккую социально-философскую мысль как своеобразный утопический проект, ориентированных на возможную практическую реализацию в будущем. Методологическая основа исследования, предпринятого в статье, построена на выявлении в философском контексте штирнеровского «Единственного и его собственности»» идей и теоретических построений несущих в себе революционный смысл и сопоставлении их с формировавшимися в тех же исторических условиях теориями европейского утопического социализма и марксизмом. Новизна авторского подхода состоит, прежде всего, в стремлении видеть в философии Макса Штирнера не столько один из вариантов традиций немецкой классической философии, сколько создателя своеобразной теории революционного преобразования мира, общества и человека. Автор стремится выявить и показать те идеи и концепции Штирнера которые по его мнению носят не только теоретический, но и, может быть не всегда очевидный, практический, прикладной характер.Автор убежден, что многое из созданного творческой мыслью Макса Штирнера звучит в настоящее время гораздо более значимо и актуально чем в период своего создания.

DOI: 10.7256/2454-0757.2018.10.27725

Аннотация: Объектом исследования работы является моральная составляющая исторической культуры. На основе анализа зарубежных и отечественных интерпретаций исторической культуры в статье предпринимается попытка философского анализа концепта «историческая культура».Показано, что историческая культура оказывается самой конфигурацией пространства взаимодействия различных типов и видов памяти, мемориальных культур, взаимодействующих между собой. В статье проводится сравнительный анализ понятий «историческая культура», «культурная память», «мемориальная культура» и обосновывается мысль о перспективности философского подхода к пониманию и интерпретации исторической культуры. На основе работ Й. Рюзена, Д. Вульфа, представителей культурно-исторической теории Л.С. Выготского, а также деятельностного подхода делается вывод об исторической культуре как медиативной среде системы представлений о прошлом. Именно качество медиативности является важнейшей основой для интерпретации философского статуса данного понятия. Обосновывается мысль, что моральная составляющая исторической культуры представляет собой не статичную систему ценностей и оценок прошлого, но совокупность динамических процессов оценивания и согласования разрывов между различными ценностными средами. Анализируются тезисы о конфликтогенности пространства моральной составляющей исторической культуры, об отсутствии синхронности в динамике ее ценностей, об актуализации в современной философии идеи перехода от этики убеждения к дискурсу исторической ответственности.

DOI: 10.7256/2454-0757.2018.10.27701

Аннотация: Данная статья представляет собой историографический и теоретический обзор взглядов греческих мыслителей от Пифагора до представителей греческой патристики на вопрос о происхождении философии. Автор констатирует преобладание среди греческих мыслителей приверженцев так называемой адоптивной гипотезы, согласно которой философия была заимствована у других народов. По убеждениям многих античных авторов, восточная мудрость была воспринята ранними греческими философами во время их «философских путешествий» в Египет, Вавилонию, Персию, либо же занесена в Грецию выходцами из отдаленных земель. Представители греческой патристики, а также иудейские апологеты, в свою очередь, находили истоки эллинской мудрости в древних библейских текстах. Подобные заимствования греки, как правило, считали благом для своей культуры. Мнения древних разделялись и по поводу духовного источника философии. При написании этой статьи, автор использовал как герменевтический метод, так и диалектический. Наряду с этими методами широко применялись также такие частные методы познания, как логический, исторический, и др. Основным выводом проведенного исследования является то, что задача реконструкции системы представлений древних греков о происхождении философии не теряет своей актуальности и по сей день, поскольку она открывает возможность ответа на вопрос о том, как формировалась метафизическая основа всей европейской цивилизации.