DOI: 10.7256/2454-0625.2023.7.43467

EDN: SCCLGC

Аннотация: В современном профессиональном фортепианном искусстве Китая жанр фортепианного этюда является важной частью музыкальной культуры и занимает особое место в истории китайской музыки. Первые образцы этюдов для фортепиано китайских композиторов относятся к 20-м годам прошлого столетия и создавались как пьесы для развития технических навыков пианиста. В процессе развития жанра художественная ценность этюдов возросла: из пьесы технического характера этюды стали самостоятельными, драматургически выстроенными сочинениями. Композиторы опираются на интонационные особенности национальной музыки, используют мелодии традиционных песен Китая, прибегают к современным техникам письма. Однако этим, как правило, новаторство и ограничивается. Молодой китайский композитор Ло Майшо создал цикл этюдов, в которых он, с одной стороны, наследует традиционные методы композиции, с другой, - нарушает сложившиеся устои. Впервые донором для структурных трансформаций становится область метроритма. Автор статьи знакомит с творчеством молодого композитора, предлагает экскурс в историю развития жанра фортепианного этюда в Китае, приводит анализ метроритмической организации этюдов Ло Майшо. Таким образом, целью исследования является анализ новых тенденций в развитии жанра фортепианного этюда в Китае, предметом выступает метроритмическая организация музыкальной ткани. В фортепианных этюдах Ло Майшо достигает нового уровня в прогрессии развития жанра. Он обозначает новые тенденции в китайской фортепианной музыке, внедряя элементы народных песен, имитацию звуков традиционных музыкальных инструментов, отражающих образность и различные культурные особенности народов различных регионов Китая, вносит новые приёмы метроритмической организации. Композитор не ограничивается применением пентатоники, а решительно стремится к инновациям в жанре этюда. Примечательно то, что автор отходит от сложившейся традиции, в основе которой использование западноевропейских техник сочетается с интонационной культурой китайских мелодий, он предлагает новые формы композиционных решений.

DOI: 10.7256/2454-0625.2023.7.43416

EDN: SPPEZZ

Аннотация: Предметом исследования является, с одной стороны, художественная реальность романа Александры Марининой "Иллюзия греха", с другой – анализ особенностей российской жизни 90-х, представленных сквозь призму этого романа. Автор сомневается, что это произведение можно полностью подвести под понятие детективного жанра, поскольку фоном идет описание и осмысление жизни России того времени. Ему также неясно, почему роман Марининой так назван, в связи с чем он касается четырех романов Дианы Соул, названных точно также. Сравнение "Вишневого сада" Чехова и "Иллюзии греха" позволяет сформулировать гипотезу о характере российской социальности. По-прежнему, два несвязанных между собой процесса ‒ безличный, социальный (революция, построение социализма, война, неожиданная гибель СССР, реформы и прочее, вплоть до настоящих событий) и несвязанные между собой и нередко бессмысленные, маргинальные поступки и действия людей. С точки зрения этой гипотезы рассматривается произведение Марининой: она, но естественно как художник, представляет для читателя социальную реальность 90-х, которая во многом напоминает «дурную социальность», о которой еще в 20-х годах прошлого столетия писал Василий Зеньковский. Автор выделяет четыре аспекта этой социальности: тянущееся из прошлых веков отношение россиян к праву, традиция неправового сознания и поведения, ощущение социальной несправедливости, отсутствие нравственных и моральных ориентиров, одержимость россиян идеями, о которой писал М. Бахтин.

DOI: 10.7256/2454-0625.2023.7.43587

EDN: TFSLYE

Аннотация: Объектом данного исследования является дизайн как семиотическое воплощение современного мировоззрения, квинтэссенцией которого являются плоские онтологии. Предметом исследования является параллелизм в философии плоских онтологий и современном плоском дизайне. Цель данного исследования – эксплицировать философскую проблему современного дизайна, которая является следствием бессознательного выражения дизайнерами философии плоских онтологий. Философия плоских онтологий борется с антропоцентризмом, настаивая на том, что человек не должен иметь привилегированный онтологический статус по сравнению с другими объектами. В философии плоских онтологий машина или нейросеть являются агентами действия так же, как и человек. Современный плоский дизайн является выражением данной позиции, так как современная визуально-информационная среда все менее адаптирована к человеческим органам восприятия, все более трансгуманистична. И плоский дизайн, и плоские онтологии являются следствием горизонтально ориентированной, материалистической линии философии, которая и формирует мировоззрение современного общества. Благодаря экспликации проблемы плоского дизайна можно понять, что горизонтально ориентированная линия философии является проблемной для дальнейшего существования человека.   Основной вывод исследования заключается в том, что горизонтально ориентированная линия в философии – материализм и позитивизм – в своем логическом развитии приводят к философии плоских онтологий, которая постулирует одинаковый онтологический статус для человеческих и нечеловеческих агентов. Такая позиция античеловечна и трансгуманичтична, и это становится очевидным при философском анализе современного дизайна. Основной стилистикой современного дизайна является плоский дизайн, который в качестве основного типа знаков использует симулякры четвертого порядка. Использование знаков-симулякров в дизайне создает среду, которая все менее адаптирована для человеческих органов восприятия, трансгуманистическую среду.

DOI: 10.7256/2454-0625.2023.7.43513

EDN: TGRYNM

Аннотация: Предметом исследования автора является этический принцип веротерпимости. Целью стало выявление и изучение российской традиции восприятия принципа веротерпимости и построение на ее основе теоретической модели веротерпимости, отражающей как исторический опыт, так и идеальные представления. В работе используются этический, культурологический и логико-методологический подходы. Первые два позволяют рассматривать веротерпимость как принцип (прежде всего, этический) и как одну из важных составляющих духовно-нравственной жизни человека, своеобразную вершину коллективных поисков социального идеала. Последний – способствует раскрытию принципа веротерпимости во всей его полноте, выявлению его элементов и связей между ними. Научная новизна работы состоит в том, что предложен этико-культурный подход к изучению принципа веротерпимости; выявлена и описана российская традиция восприятия веротерпимости, построена теоретическая модель веротерпимости; проведен логико-методологический анализ веротерпимости как этического принципа, позволивший раскрыть его сущность, структуру и взаимосвязанные элементы («золотое правило нравственности», милосердие, доброта, стремление к объединению, восприимчивость, взаимность, ответственность, справедливость и др.); важность, системность и динамка обращения отечественных авторов к теме веротерпимости продемонстрированы на материалах Национального корпуса русского языка. Перечисленные сюжеты, ни по отдельности, ни тем более в совокупности и во взаимосвязи, не были предметом рассмотрения российских и зарубежных исследователей. Результаты исследования совпадают с научной новизной. Актуальность исследования обусловлена возможностью ее использования при разработке (формулировании) национальной идеи России, потребность в которой ощущается многими слоями российского общества. Практическая значимость состоит в возможности применения результатов в сфере образования и социально-гуманитарных наук, при разработке базовых и специальных курсов по религиоведению, философии, культурологии, истории, в законодательной, а также внутренне- и внешнеполитической деятельности государства.

DOI: 10.7256/2454-0625.2023.7.43621

EDN: THPDSG

Аннотация: В статье обсуждаются две основные темы: что собой представляет русский космизм и отношение к нему Светланы Семеновой, написавшей вступительную статью к книге «Русский космизм». Приводятся интересные соображения относительно русского космизма философа А.П. Огурцова. Автор проблематизирует высказывания Семеновой, которая и дистанцируется от взглядов космистов и разделяет эти взгляды. Подобное же двойственное отношение он видит в полемике И. Канта с крупным ученым и эзотериком XVIII столетия Эмануэлем Сведенборгом. Анализ эзотерического христианского учения и личности последнего показывает, что Сведенборг принимал одновременно две реальности ‒ духа и природы, снимая противоречия, приводил их в соответствие друг с другом; при этом его психика изменилась под влиянием работы, подтверждающей построенную им новую картину мира. Автор высказывает предположение, что подобно Сведенборгу космисты и Семенова выстроили такую реальность, в которой их мечты, намерения и действия получали место и смысл. Он считает, что для правильного понимания творчества подобного типа нужен поворот ‒ к проблемам и чаяньям личности, к выстроенной реальности, в которой эти проблемы получают свое разрешение (пусть пока в виртуальном плане), к исторической традиции мышления. На его взгляд космисты, Семенова и некоторые современные идеологи типа А. Дугина или Ю. Громыко продолжают двигаться в русле российской традиции, намеченной еще Чаадаевым, Достоевским и русскими религиозными философами. Другая традиция, характерная для творчества этих мыслителей ‒ эзотерическая, позволяющая создавать реальности, опуская проблемы реализации, следуя одному ‒ конструирование мира для собственной личности.

DOI: 10.7256/2454-0625.2023.7.43628

EDN: TJPOKT

Аннотация: В статье рассматриваются особенности изображения темы семьи в ксилографии Китая и СССР 1930–1950-х гг. Предметом исследования являются советские и китайские произведения ксилографии 1930–1950-х гг. В фокусе находится анализ процессов взаимодействия и взаимовлияния графического искусства двух стран, особое внимание уделяется изучению выразительных средств и приемов, используемых художниками для передачи образов людей в рамках темы семьи. Выявляются причины обращения мастеров гравюры рассматриваемого времени к теме семьи, воплощения в произведениях вечных общечеловеческих ценностей, что стало общей чертой и тенденцией графического искусства двух стран в середине ХХ века. Научная новизна заключается во введении в научный оборот и анализе произведений ксилографии России и Китая, выявлении общих и различных черт в тематике китайской ксилографии и советской гравюры 1930–1950-х гг. В ходе исследования показано и обосновано значительное влияние советского реалистического искусства на творчество китайских мастеров, выявлены закономерности развития искусства ксилографии Китая в рассматриваемый период. В заключении отмечено постепенное обращение китайских художников к собственному национальному наследию и усиление национальной идентичности китайского искусства в середине ХХ века, выявлены причины данных процессов в художественной жизни страны.

DOI: 10.7256/2454-0625.2023.7.43570

EDN: TJWVDU

Аннотация: Реалистические идеи и революционные концепции, характерные для советской масляной живописи, имели особое значение для развития искусства в Китае в XX веке. В частности, в 1950-е годы руководители Коммунистической партии Китая высоко оценивали и пропагандировали советскую живопись на государственном уровне, что во многом способствовало формированию идеи реалистической живописи и научной системы преподавания масляной живописи в китайском обществе. В данной статье рассматриваются основные ценности социализма, воплощенные в советской масляной живописи, и их производные; прослеживается развитие масляной живописи в Китае; фиксируется значительная роль социалистических черт в развитии масляной живописи с разных точек зрения; объясняется влияние советской системы художественного образования на развитие масляной живописи в Китае. Научная новизна исследования определяется тем, что большая часть предыдущих исследований в значительной степени была сосредоточена на наследии китайских и советских методов и концепций живописи. Глубина большинства исследований неизбежно ограничивается сменой стиля художественного творчества либо столкновением художественных течений, принадлежащих к разным религиям и разным традиционным культурам. Наследие советского реалистического искусства в Китае по существу является «единственным» выбором для конкретного исторического периода, а также специфической художественной концепцией, адаптированной к китайскому контексту. Будь то во время антияпонской войны или в начале становления Нового Китая, национальные лидеры безотлагательно нуждались в той форме искусства, которая могла бы удовлетворить эстетическому вкусу публики и вызвать эмоциональный отклик, способствуя формированию национального имиджа. В данной работе всесторонне рассматриваются положительное влияние советской живописи на развитие китайского художественного образования, способствовавшая развитию современного китайского искусства с точки зрения художественного творчества, художественной организации и построения системы художественного образования.

DOI: 10.7256/2454-0625.2023.7.43647

EDN: TLAHMO

Аннотация: Объект исследования – пьеса для фортепиано соло «Фантазии Южного Китая: дама и продавец цветов» (1931) забытого на родине композитора-эмигранта Гарри Яковлевича Оре (Ся Ликэ, 1885-1972). Выпускник Петербургской консерватории, большую часть жизни он прожил в Китае, где проявил себя как пианист, педагог и композитор. Оре оставил заметный след в истории китайской музыки, в том числе в качестве автора первой фортепианной аранжировки типовых напевов цюйпай традиционной кантонской оперы юэцзюй. Предмет исследования – специфика взаимодействия русских традиций Петербургской школы (прежде всего «Могучей кучки») и китайских оперных традиций юэцзюй в «Фантазии Южного Китая». В статье применяются сравнительно-типологический и аналитический методы исследования, позволяющие обосновать уникальность избранной пьесы как первого в истории китайской академической музыки образца, соединяющего мелодии кантонской оперы с традициями русского кучкизма.   Фортепианная пьеса «Фантазии Южного Китая» Г.Я. Оре рассматривается в русскоязычном музыкознании впервые. Основные выводы исследования заключаются в следующем. В представленном сочинении композитор аранжировал четыре известных напева кантонской оперы юэцзюй – «Ба Да Бань», «Туалетный столик», «Продажа продуктов» и «Цветы нарцисса». Национальные оперные мелодии провинции Гуандун в пятиступенных ладах композитор органично соединил с приемами письма, характерными для представителей петербургской «Новой русской школы» (в особенности Н. А. Римского-Корсакова, М. П. Мусоргского) и ее последователей (А. К. Лядова): вариантно-попевочным тематизмом, трихордами, параллельно-переменными ладами, плагальностью, плавным голосоведением, мелодизацией голосов, «поющей» фортепианной фактурой.