DOI: 10.7256/2454-0757.2023.9.43931

EDN: WAACGX

Аннотация: Статья посвящена анализу понятия игры и её присутствия в творческой деятельности. Игровой процесс представлен, как важная часть человеческой жизни. Присутствие обоих элементов в работе человека формирует его как "творческое" и "творящее" существо. Вводимые характеристики анализируются с точки зрения исторического контекста, где понятия человека творящего и человека играющего приравниваются друг к другу. Их сходство устанавливается на основе описания признаков игры, выявленных в начале XX в. Игра и искусство рассматриваются отвлеченно от конкретного культурного фона, как организующие человека функции сохраняющие абстрактный характер. Выделенные в статье признаки игры приводятся как доказательства того, что пластическое искусство хранит ее в своей основе также, как и мусическое искусство. Их деление в рамках культа и мифа привело к возникновению вопроса наличия игры в искусстве. Решение поставленного вопроса лежит в области роли участника игры. Анализ с точки зрения ролей «творца» и «наблюдателя» позволяют раскрыть заблуждения относительно прикладного искусства и его игровой функции.Полученные выводы показали, что позиция «наблюдателя» не всегда позволяет увидеть целостную картину относительно процесса пластического творчества. За счет скрытости большей части деятельности во внутреннем мире художника, наблюдателю не удается усмотреть в механической работе игрового процесса. На этом основании им делается вывод о недостаточности пластического искусства. Анализ с позиции человека творящего, напротив, указывает на полное соответствие прикладных видов искусства игровому процессу. На этом основании указывается, что игра не только абстрактное понятие, характеризующее жизнь человека, но и основная составляющая любого творческого процесса.

DOI: 10.7256/2454-0757.2023.9.43689

EDN: VIEAXB

Аннотация: Задача настоящего исследования – выявить неподражаемые образцы привнесения эстетического содержания в западноевропейскую метафизическую традицию, как она воплотилась в кантовском осмыслении мирового понятия философии, имеющего определенные эстетические коннотации. В статье автор анализирует новые ступени движения к мировому понятию философии, на которых явно или неявно реализуется эстетическое значение базовых структур трансцендентализма: искусство схематизма как мирового понятия эпистемологии; мировое понятие искусства как орган понимания художественных произведений. Кроме того, данное обсуждение приобретает особую актуальность, когда стремятся выявить, насколько концепт схематизма позволяет продвинуться к объяснению мирового понятия философии. В работе раскрывается, как Кант воспроизводит определение мирового понятия философии по определенному образцу, ставя при этом проблему типического воплощения идеи, идеала философа как образца. В этой связи осуществляется новое усложнение эстетического анализа, чтобы показать, как персонифицировалось мировое понятие философии и представлялось как бы в идеале философа как образца. Поэтому парадоксальность мирового понятия философии заключается в том, что приходится говорить об образце того, чего еще нет. Автор воспроизводит трансцендентальный язык, который обнаружит движение эстетической мысли в средоточие мирового понятия философии, где выполняется традиционный художественный прием персонификации идеала философа как образца, где происходит перенос созерцания смысла во всеобщность понятия, в контуры метафизики.

DOI: 10.7256/2454-0757.2023.9.44078

EDN: XVQNDK

Аннотация: Предлагаемый в работе подход предполагает экспликацию творчества В.В. Розанова как интенции – особой направленности видения мыслителя, осуществляющей невыразимое Самое Само Василия Розанова. Диалектически невыразимость Самого Самого определяет его абсолютную выраженность через множество феноменов, составляющих космос Розанова. Метафизически эта невыразимость актуализируется через понимание В.В.Розанова как заполненную пустоту, предопределяющую структуру и особенности понимаемых объектов. Экспозиция этой пустоты обусловливает антиномический характер творчества Розанова, в соответствии с которым понимание составляет собственный замкнутый мир. В нашей работе творчество мыслителя рассматривается как синтез указанных глобальных направлений теории Розанова: видения понимания через вещи, что приводит к тому, что вещи воспринимаются Розановым особым образом это и не материальные объекты и не идеальные сущности, а особым образом существующие имманентно пониманию данности. Новизна исследования заключается в синхронной экспликации учения Розанова как монизма (акцентирование единства понимания) и как плюрализма (акцентирование понимания как множественности потенций, реализованных в конкретных вещах), экспонирующей Самое Само Василия Розанова как невыразимое целое жизни и учения- теорию мыслителя. Такое рассмотрение творчества Розанова позволяет интегрировать идеи Розанова (в частности понимание) и особенности стиля и содержания произведений мыслителя, не отделяя их друг от друга, реконструировав таким образом неповторимый космос Розанова. Эта реконструкция осуществляется как диалог мира мыслителя со смысловыми мирами А.Ф. Лосева и М.М. Бахтина, позволяющий актуализировать космос Розанова как живое становящиеся целое, являющее неповторимое Самое Само. Такую интерпретацию творчества Розанова делает возможной использование синхронического (изучение творчества мыслителя в контексте работ А.Ф. Лосева и М.М. Бахтина) и диахронического (изучение творчества Розанова в контексте работ современных исследователей наследия мыслителя) методов.

DOI: 10.7256/2454-0757.2023.9.44027

EDN: ZYHHOU

Аннотация: В статье рассматриваются некоторые аспекты онтологии Брентано, начиная с его диссертационной работы 1862 г. «О многозначности сущего по Аристотелю», а также ее влияние на философию М. Хайдеггера. Автор показывает, что онтология раннего Брентано не сводится к усиологии, поскольку включает обсуждение области ментального сущего (ens rationis, ὂν ὡς ἀληθές) и именно в этом аспекте оказывает влияние на молодого Хайдеггера. Следуя Аристотелю, Брентано отводит центральную роль онтологии сущности, что в поздний период приводит его на позиции реизма, однако в лекциях среднего периода Брентано обсуждает проблематику интенциональной инэкзистенции, благодаря чему появляются проекты «новых типов онтологии» Гуссерля и Майнонга. Автор полагает, что Хайдеггер также находился под влиянием этих идей. Разумеется, между позициями Брентано и Хайдеггера существуют принципиальные различия, однако и сходства достаточно велики. В частности, если Брентано, выделяя области реального и истинного, отдает предпочтение в пользу первого, то онтология Хайдеггера построена на втором члене этой оппозиции. В частности, бытийствующим у Хайдеггера называется все то, что может быть дано, потому что речь идет об интенциональном бытии, об ens rationis, или ὂν ὡς ἀληθές

DOI: 10.7256/2454-0757.2023.9.43781

EDN: ZYSRQB

Аннотация: Предметом анализа данной статьи является андская цивилизация в интерпретации перуанского автора XVI века Фелипе Гуамана Помы де Айяла, индейца кечуа по происхождению, ставшего католическим монахом, а также переводчиком и посредником между двумя цивилизациями: европейской в лице испанской администрации, осуществлявшей управление завоеванными землями, и андской, представленной местным населением, говорящим на родном кечуа и других индейских языках. Столкновение двух миров наглядно просматривается в принадлежащем перу этого автора произведении «Первая новая Хроника и Доброе Правление». Этот литературный памятник является бесценным документом, поскольку он описывает исчезающий мир, оставивший после себя, в силу отсутствия письменности, только артефакты материальной культуры и протоиероглифические инструменты записи. Основные методы данного исследования – анализ, синтез, обобщение – являются общенаучными. Новизной исследования можно считать совмещение лингвокультурологического и социолингвистического подходов при анализе материала. Анализируя высказывания автора Хроники, который пытается примирить два мира, можно воссоздать панораму жизни андского общества той эпохи и сложившуюся в нем социолингвистическую ситуацию. Вывод, к которому приходят авторы статьи, сводится к тому, что гибель андской цивилизации была неизбежной под натиском европейской. Но андский мир (индейские языки и культура) не исчез, и сегодня он возрождается, поскольку в перуанском обществе сформировался запрос на идентичное мировидение и восстановление функций индейских языков в полном объеме.

DOI: 10.7256/2454-0757.2023.9.43500

EDN: ZYTZEN

Аннотация: Предметом исследования является гносеологическая специфика искусства сквозь «призму» палеолитической и современной эпох. Фокус исследования направлен на анализ феномена «эйдетизма», являющегося связующим звеном между современным и первобытным искусством. Целью статьи является осмысление гносеологической специфики искусства, начавшегося с «психофизиологии» первобытного мира и развившегося в формы «практического философствования» современной эпохи. Методология исследования включает обзор литературных источников, диалектический подход к историко-искусствоведческой реконструкции, анализ данных палеопсихологии, сравнительный анализ, элементы системной психологии и социологии. Элементом новизны является положение автора о том, что уже в нижних, ранних слоях своей эволюции статус искусства «как одной из самых древних форм человеческой жизнедеятельности» – обогащается статусом «формы практического философствования». Сделано обобщение в том, что искусство XX-XXI веков, с одной стороны отказалось и от мимесиса и от гуманизма, с другой – оно продолжило начатый еще в древности путь «практического философствования», основанного на перцептивно-эмпирическом методе познания действительности. Эволюция искусства от первобытных истоков через архаику, классику к современному его состоянию это, одновременно, и трансформация человеческого сознания, и осмысление посредством художественно-творческой деятельности своего бытия и места в мироздании и т.д. – развитие его «вглубь» (содержание искусства). Это и развитие искусства «вширь» (развитие художественной формы): разрастание его видов и жанров, нарастание стилистической и технологической полифонии и т.д. В результате, «искусство проделало» немалый путь от чисто психофизиологической своей ипостаси к «практическому философствованию». Сама художественно-творческая деятельность в целом продолжает оставаться важнейшей составной частью глобального «механизма» освоения и познания действительности.

DOI: 10.7256/2454-0757.2023.9.43845

EDN: YKHRSS

Аннотация: Исследуется проблема социального равенства и социального неравенства в свете концепции справедливости, понятие справедливого неравенства и несправедливого равенства. Автор обосновывает взаимосвязь справедливости и равенства как понятий и явлений, которые представлены в неразрывном единстве и фактически являются двуединой проблемой. Справедливость трактуется автором как мера социального равенства и социального неравенства. Автор исследует проблему социального неравенства под углом зрения материалистического понимания истории, принципа развития и аксиологического подхода. Исследуется понятие природной справедливости как основы справедливости, установленной людьми, то есть социальной справедливости. Обоснована правомерность условного использования понятия природной справедливости как естественного права индивида на использование своих природных задатков, которые при определённых условиях общественной жизнедеятельности могут иметь решающее значение в жизни человека, могут давать ему справедливые преимущества над остальными членами данного общества. Природный личностный потенциал индивида может явиться причиной значительных различий интеллектуальных и духовных способностей людей, которые при наличии трудолюбия, целеустремлённости и соответствующих социальных норм с необходимостью порождают в обществе социальное неравенство. Справедливое неравенство не противоречит природной справедливости. Природной справедливости противоречит несправедливое неравенство. Человек от природы имеет право на жизнь, свободу и собственность при соблюдении обязательных норм, установленных в данном обществе. Справедливость, установленная людьми, не должна противоречить природной справедливости. Обоснована правомерность использования понятия правомерной элиты как наиболее выдающихся в различных отношениях личностей, имеющих высокие успехи и заслуги перед обществом в различных сферах жизнедеятельности человека.

DOI: 10.7256/2454-0757.2023.9.43978

EDN: YLIZII

Аннотация: Объектом исследования выступают промышленные районы российских городов, предметом исследования – коммуникативный аспект их функционирования. Коммуникативный подход к городу (и городским локусам, в частности) опирается на семиотические, герменевтические, феноменологические традиции. Город в этом случае предстает в своем «серединном» бытие как многослойный смысловой феномен, рождающийся в результате прочтения и понимания его человеком. Коммуникативность городского локуса в работе предложено оценивать через когнитивную, ценностно-смысловую и поведенческую составляющие. На примере индустриального района Самары – Безымянки показана сложность и неоднозначность коммуникационных процессов, разворачивающихся между промышленным районом и горожанами. Безымянка рассматривается в работе как типичный феномен, характерный для целого ряда российских городов. Подобные ей районы возникали в 1930-е гг. в результате процессов индустриализации, в попытках реализации градостроительной концепции соцгорода. Являясь, по сути, «точками» роста, они изначально были неприняты городским сообществом, оцениваясь в разрезе «негорода». Постиндустриальная действительность внесла значительные изменения в их существование, ставя вопрос о состоянии и содержании современного коммуникативного опыта. Опираясь на результаты опроса жителей города, проведенного автором (количество опрошенных – 250 чел., выборка целевая), в работе был показан выборочный характер «чтения» данного района, который устойчиво воспроизводит его негативную образность. Выявленная дифференциация практик коммуникации в зависимости от места жительства не снимает, а наоборот, диктует необходимость району выработки нового символического языка, позволяющего актуализировать его потенциальные позитивные смыслы и образы, способные сформировать необходимые идентификационные механизмы.

DOI: 10.7256/2454-0757.2023.9.43947

EDN: YLLSOG

Аннотация: Предметом исследования данной статьи является влияние, которое оказало русское и советское реалистическое искусство на изобразительное искусство Китая в XX веке. Объектом исследования являются художественные выставки, проходившие между Китаем и Советским Союзом в середине ХХ века. Автор подробно рассматривает такие аспекты темы, как взаимные обмены художественными выставками, осуществлявшиеся между Китаем и Советским Союзом, начиная со времени основания Китайской Народной Республики. Особое внимание уделяется тому, на каком политическом фоне происходила эволюция в искусстве Китая, а также наследию советского реалистического искусства в Китае в политическом контексте и взаимодействию искусства с политикой и государственным строительством. Автор акцентирует внимание на положительном влиянии художественных выставок, проводимых Советским Союзом в Китае, на китайское художественное образование и творчество деятелей искусства. Основными выводами проведенного исследования является то, что различные выставки советского искусства, проходившие в Китае, предоставили китайским деятелям искусства эффективную возможность изучить советские реалистические картины маслом. Появление советского реализма в Китае также послужило важным ориентиром для развития китайской масляной живописи в 1950-х годах. Новизна исследования заключается в том, что автор не просто проанализировал процесс принятия и распространения советского реалистического искусства в Китае, но также рассмотрел начало и прекращение художественного обмена между Китаем и Советским Союзом в сочетании с социальной средой страны и политическим руководством ее лидеров.

DOI: 10.7256/2454-0757.2023.9.43994

EDN: ZZTMZS

Аннотация: Статья посвящена теме детства – одной из главных творческих линий в художественном наследии Владимира Александровича Игошева. Художественное освоение далекой и до того малоизвестной периферии началось с первых графических работ и отдельных этюдов в марте 1954 года, посвященных маленьким обитателям суровой земли, и закончилось проникновенными шедеврами, созданными в последние годы жизни мастера, когда все силы отнимала болезнь. Объект исследования: художественное наследие художника В.А. Игошева. Предмет исследования: своеобразие детской темы "северного цикла" в контексте творчества В.А. Игошева. Цель настоящей статьи – выявить на основании искусствоведческого анализа художественных произведений В.А. Игошева из фондов государственных музеев Югры («Государственный художественный музей», «Музей Природы и Человека») образно-стилистическое своеобразие детской темы в контексте «северного цикла». Основными выводами проведенного исследования являются изменения автором художественных задач, вследствие глубокого творческого погружения в самобытный и органичный мир Севера, образная трактовка детской темы, приобретающей эстетически-автономное значение. На основании искусствоведческого анализа художественных произведений В.А. Игошева из фондов государственных музеев Югры выявлено образно-стилистическое своеобразие детской темы в контексте «северного цикла», обозначена общая эволюция портретного творчества. Автором продемонстрировано, как образная структура произведений обогащалась новыми пластическими приемами, впитывая и самобытно развивая прерванные реалистические традиции рубежа XIX–XX веков (поздний русский импрессионизм, модерн).

DOI: 10.7256/2454-0757.2023.9.44082

EDN: ZZYRQZ

Аннотация: В статье представлен анализ деятельности формальных и неформальных художественных объединений в пространстве современного искусства России и Китая. Две страны активно взаимодействуют в сфере искусства, в том числе на институциональном уровне, что актуализирует обращение к работе существующих творческих союзов. Объект внимания в рамках исследования – это современные художественные объединения двух стран, а предмет – соотношение структуры и направлений деятельности официальных и неформальных арт-объединений Китая и России. Целью является анализ особенностей деятельности арт-объединений в условиях современного арт-пространства своих стран. Проводится анализ состояния и направлений развития как официальных структур, так и неформальных арт-групп. Первые и в России, и в Китае, как правило, являются продолжателями традиций прежних структур, но изначальная функция проводника политического курса руководства стран в них осталась на разном уровне, в основном, уменьшившись. Вторые представляют собой сообщества художников, которые объединяются по творческим интересам или вокруг общего для них выставочного пространства, в частности галереи. Причем обе формы успешно существуют в обоих государствах, отражая веяния художественной жизни и в то же время оказывая на нее влияние.