DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.15113

Аннотация: Проблемы философского постижения человека занимают значительное место в наследии Поля Рикёра. В статье предпринята попытка изложить логику философско-антропологического мышления французского исследователя. Особое внимание уделено проблеме человеческой субъективности. П. Рикёр продумал целую систему понятий, которые отражают связь человека с его собственным миром. Рассмотрены феномены человеческой активности и воли. В основании новой практической философии у Рикёра лежат проблемы человеческой самости и человеческого действия. Так обнаруживается то самое звено, которое и позволяет связать человека с его собственным внутренним миром. Философия Рикёра связана с феноменологией Гуссерля, причём особенно периода Lebenswelt. Она также проникнута влиянием экзистенциализма М. Хайдеггера, психоанализа З. Фрейда, «рефлексивной» философии Ж. Набора. П. Рикёр отмечал, что он старался держаться не в плане монистической или дуалистической онтологии, а в плане семантики дискурсов, которые ведутся, с одной стороны, нейронауками, а с другой — философами, объявляющими себя наследниками одновременно французской рефлексивной философии (от Мен де Бирана и Равессона до Жана Набора), феноменологии (от Гуссерля до Сартра и Мерло-Понти) и герменевтики (от Шлейермахера до Дильтея, Хайдеггера и Гадамера). В статье рассматривается антропологическая тема в феноменологии П. Рикёра. Французскому философу удалось найти то звено в рассуждениях Гуссерля, которое сближает феноменологию с экзистенциализмом. Это позволило Рикёру произвести определённую реконструкцию феноменологических понятий. В частности, направленность на объект (интенцию) Гуссерль анализирует как мыслительный акт. Это соответствует феноменологическому строю мысли. Но Рикёр интенцию считает волевым актом, что позволяет сблизить звенья философско-антропологического мышления и дать трактовку целому ряду категорий философской антропологии.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.66459

Аннотация: Проблемы философского постижения человека занимают значительное место в наследии Поля Рикёра. В статье предпринята попытка изложить логику философско-антропологического мышления французского исследователя. Особое внимание уделено проблеме человеческой субъективности. П. Рикёр продумал целую систему понятий, которые отражают связь человека с его собственным миром. Рассмотрены феномены человеческой активности и воли. В основании новой практической философии у Рикёра лежат проблемы человеческой самости и человеческого действия. Так обнаруживается то самое звено, которое и позволяет связать человека с его собственным внутренним миром. Философия Рикёра связана с феноменологией Гуссерля, причём особенно периода Lebenswelt. Она также проникнута влиянием экзистенциализма М. Хайдеггера, психоанализа З. Фрейда, «рефлексивной» философии Ж. Набора. П. Рикёр отмечал, что он старался держаться не в плане монистической или дуалистической онтологии, а в плане семантики дискурсов, которые ведутся, с одной стороны, нейронауками, а с другой — философами, объявляющими себя наследниками одновременно французской рефлексивной философии (от Мен де Бирана и Равессона до Жана Набора), феноменологии (от Гуссерля до Сартра и Мерло-Понти) и герменевтики (от Шлейермахера до Дильтея, Хайдеггера и Гадамера). В статье рассматривается антропологическая тема в феноменологии П. Рикёра. Французскому философу удалось найти то звено в рассуждениях Гуссерля, которое сближает феноменологию с экзистенциализмом. Это позволило Рикёру произвести определённую реконструкцию феноменологических понятий. В частности, направленность на объект (интенцию) Гуссерль анализирует как мыслительный акт. Это соответствует феноменологическому строю мысли. Но Рикёр интенцию считает волевым актом, что позволяет сблизить звенья философско-антропологического мышления и дать трактовку целому ряду категорий философской антропологии.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.10907

Аннотация: Задача предлагаемой статьи состоит в описании специфического трансгрессивного режима бытия субъекта и сознания. Решение поставленной задачи предполагает предварительную деконструкцию картезианского субъекта и трансценденталистского понимания сознания. Необходимо эксплицировать конструктивный характер себетождественного субъекта и единого универсального сознания не с тем, чтобы показать их ложность, но с тем, чтобы раскрыть возможность принципиально иных конфигураций субъективности. Трансцендентализм должен быть разоблачён в своём притязании на универсальность и представлен в качестве одного из режимов бытия субъективации, существующего наряду с другими. Наряду с традиционными методами онтологического исследования используются некоторые методологические принципы и установки структурализма, деконструктивизма и постструктурализма. Результатом исследования является общая характеристика трансгрессивного режима субъективации как альтернативного способа бытия субъекта и сознания. В трансценденталистском режиме субъект и сознание конституируются в качестве самотожденственного образования с единым центром. В режиме трансгрессии субъективность раскрывается как открытая и подвижная конфигурация множества гетерогенных бытийно-смысловых перспектив.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.66460

Аннотация: Задача предлагаемой статьи состоит в описании специфического трансгрессивного режима бытия субъекта и сознания. Решение поставленной задачи предполагает предварительную деконструкцию картезианского субъекта и трансценденталистского понимания сознания. Необходимо эксплицировать конструктивный характер себетождественного субъекта и единого универсального сознания не с тем, чтобы показать их ложность, но с тем, чтобы раскрыть возможность принципиально иных конфигураций субъективности. Трансцендентализм должен быть разоблачён в своём притязании на универсальность и представлен в качестве одного из режимов бытия субъективации, существующего наряду с другими. Наряду с традиционными методами онтологического исследования используются некоторые методологические принципы и установки структурализма, деконструктивизма и постструктурализма. Результатом исследования является общая характеристика трансгрессивного режима субъективации как альтернативного способа бытия субъекта и сознания. В трансценденталистском режиме субъект и сознание конституируются в качестве самотожденственного образования с единым центром. В режиме трансгрессии субъективность раскрывается как открытая и подвижная конфигурация множества гетерогенных бытийно-смысловых перспектив.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.14642

Аннотация: Предметом исследования в данной работе является осмысление фрактальной инвариантности сознания на уровне концептов, мемов, ментальных конструктов. Сознание человека представляет собой сосуществование информационной компоненты субъекта и квалитативной составляющей, как феноменологического основания ментальной репрезентации реальности, т.е. сводится к знаменателю фрактала. Эти две компоненты можно рассматривать в качестве «переменных» сознания, заполняемых в ходе жизненного цикла. В статье показано, что самоподобие, как основной принцип фрактальности, заложено в основе языка и любых ментальных конструкций. Квалитативные состояния с разнообразными субстанциональными смыслами выступают связующим звеном между вещью и репрезентацией и проявляют фрактальные особенности. Методологической основой исследования является фрактально-синергетическая концепция, предполагающая исследование самоорганизации и структурного самоподобия на уровне систем и подсистем существования. Для анализа отдельных проблем сознания использовались когнитивно-информационный и феноменологический методы. Научная новизна статьи заключается в рассмотрении феномена сознания через призму фрактала. Применение фрактального подхода к исследованию феномена сознания, позволит обнаружить самоподобие целого во всех его взаимоделимых частях, а также наличие связей, ветвление глобальных конструкций, хранящихся в сознании, до малых составных частей (концептов).

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.66461

Аннотация: Предметом исследования в данной работе является осмысление фрактальной инвариантности сознания на уровне концептов, мемов, ментальных конструктов. Сознание человека представляет собой сосуществование информационной компоненты субъекта и квалитативной составляющей, как феноменологического основания ментальной репрезентации реальности, т.е. сводится к знаменателю фрактала. Эти две компоненты можно рассматривать в качестве «переменных» сознания, заполняемых в ходе жизненного цикла. В статье показано, что самоподобие, как основной принцип фрактальности, заложено в основе языка и любых ментальных конструкций. Квалитативные состояния с разнообразными субстанциональными смыслами выступают связующим звеном между вещью и репрезентацией и проявляют фрактальные особенности. Методологической основой исследования является фрактально-синергетическая концепция, предполагающая исследование самоорганизации и структурного самоподобия на уровне систем и подсистем существования. Для анализа отдельных проблем сознания использовались когнитивно-информационный и феноменологический методы. Научная новизна статьи заключается в рассмотрении феномена сознания через призму фрактала. Применение фрактального подхода к исследованию феномена сознания, позволит обнаружить самоподобие целого во всех его взаимоделимых частях, а также наличие связей, ветвление глобальных конструкций, хранящихся в сознании, до малых составных частей (концептов).

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.11046

Аннотация: Данная статья изучает вопросы, связанные с положением, в котором оказалось современное человечество. Автор предполагает, что сегодня все люди являются последними представителями своего вида на Земле в том виде, каком мы знали прежде, а именно выступают в роли человека эпохи Апокалипсиса. В качестве причин такого положения вещей выступают, во-первых, огромное и растущее население нашей планеты, во-вторых, урбанизация, в-третьих, достижения современной науки, в-четвёртых, потребительская этика современных людей. Методология данной статьи включает в себя анализ, синтез, сравнение, историческую перспективу, изучение и анализ кейс-стади Новизна данной работы состоит в том, что до сих пор лишь немногие исследователи изучали современный мир через призму эпохи конца, эта работа рассматривает не просто гипотезу о том, что мир движется навстречу Апокалипсису, но уже пребывает в нем. Предполагается, что люди сегодня переходят из одной стадии развития в другую.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.66462

Аннотация: Данная статья изучает вопросы, связанные с положением, в котором оказалось современное человечество. Автор предполагает, что сегодня все люди являются последними представителями своего вида на Земле в том виде, каком мы знали прежде, а именно выступают в роли человека эпохи Апокалипсиса. В качестве причин такого положения вещей выступают, во-первых, огромное и растущее население нашей планеты, во-вторых, урбанизация, в-третьих, достижения современной науки, в-четвёртых, потребительская этика современных людей. Методология данной статьи включает в себя анализ, синтез, сравнение, историческую перспективу, изучение и анализ кейс-стади Новизна данной работы состоит в том, что до сих пор лишь немногие исследователи изучали современный мир через призму эпохи конца, эта работа рассматривает не просто гипотезу о том, что мир движется навстречу Апокалипсису, но уже пребывает в нем. Предполагается, что люди сегодня переходят из одной стадии развития в другую.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.14957

Аннотация: Предметом исследования статьи являются работы известного американского философа, одного из ведущих теоретиков светского гуманизма, П.Куртца, а также публикации и статьи тех авторов, с которыми он ведет полемику касательно проблем возможности построения объективного научного знания. На примере анализа П. Куртцем работ таких мыслителей, как С. Кьеркегор, М. Хайдеггер, Т. Кун, П. Фейeрабенд, М. Фуко, Ж. Деррида, Ж. Лакан, представлена его контркритика концепций радикального субъективизма, иррационализма, антигуманизма и мировоззренческого пессимизма. При разработке проблемы были использованы методы, применяемые в различных гуманитарных дисциплинах: сравнительно-исторический, проблемно-понятийный, а также классификационный и системообразующий методы. Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые осуществляется комплексный всесторонний анализ взглядов Пола Куртца на ключевые проблемы экзистенциальной и постмодернистской философии. Ключевым выводом статьи является определение идейных противоречий между традициями гуманизма и прагматизма, с одной стороны, и философией экзистенциализма и французского постмодернизма, с другой.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.66463

Аннотация: Предметом исследования статьи являются работы известного американского философа, одного из ведущих теоретиков светского гуманизма, П.Куртца, а также публикации и статьи тех авторов, с которыми он ведет полемику касательно проблем возможности построения объективного научного знания. На примере анализа П. Куртцем работ таких мыслителей, как С. Кьеркегор, М. Хайдеггер, Т. Кун, П. Фейeрабенд, М. Фуко, Ж. Деррида, Ж. Лакан, представлена его контркритика концепций радикального субъективизма, иррационализма, антигуманизма и мировоззренческого пессимизма. При разработке проблемы были использованы методы, применяемые в различных гуманитарных дисциплинах: сравнительно-исторический, проблемно-понятийный, а также классификационный и системообразующий методы. Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые осуществляется комплексный всесторонний анализ взглядов Пола Куртца на ключевые проблемы экзистенциальной и постмодернистской философии. Ключевым выводом статьи является определение идейных противоречий между традициями гуманизма и прагматизма, с одной стороны, и философией экзистенциализма и французского постмодернизма, с другой.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.11946

Аннотация: Раннепифагорейская космология ставила в центр философского внимания идею порядка (τάξις). Главный вопрос данного исследования – установить, насколько пифагорейское употребление τάξις-а революционно. В статье излагается содержание τάξις-а как термина, используемого для описания порядка в древнегреческой мысли, с акцентом на аксиологические элементы, скрытые в нем. Автор (1) показывает различия в понимании порядка мирового целого у Алкмана и Анаксимандра, (2) расширяет описание этих различий в контексте раннепифагорейской космологии и (3) делает краткое сравнение полученных результатов с некоторыми другими важными досократиками. В решении поставленного вопроса автор опирается на существующие филологические и исторические критические анализы досократических фрагментов. Используя метод феноменологического анализа, ищет в них мыслительные феномены-прецеденты, одновременно избегая проецирования терминов и разделений, появившихся в современных науках, на данные фрагменты. Новизна статьи состоит в том, что, по мнению автора, пифагорейское понимание порядка и беспорядка беспрецедентно в онтологическом и аксиологическом смысле. Tенденция проецирования такого τάξις-а (позже развитого Платоном) на более древних мыслителей необоснована, в первую очередь из-за того, что такое проецирование может сформировать неправильное представление о существовании негативной аксиологии «бесформенного» у этих мыслителей.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.66464

Аннотация: Раннепифагорейская космология ставила в центр философского внимания идею порядка (τάξις). Главный вопрос данного исследования – установить, насколько пифагорейское употребление τάξις-а революционно. В статье излагается содержание τάξις-а как термина, используемого для описания порядка в древнегреческой мысли, с акцентом на аксиологические элементы, скрытые в нем. Автор (1) показывает различия в понимании порядка мирового целого у Алкмана и Анаксимандра, (2) расширяет описание этих различий в контексте раннепифагорейской космологии и (3) делает краткое сравнение полученных результатов с некоторыми другими важными досократиками. В решении поставленного вопроса автор опирается на существующие филологические и исторические критические анализы досократических фрагментов. Используя метод феноменологического анализа, ищет в них мыслительные феномены-прецеденты, одновременно избегая проецирования терминов и разделений, появившихся в современных науках, на данные фрагменты. Новизна статьи состоит в том, что, по мнению автора, пифагорейское понимание порядка и беспорядка беспрецедентно в онтологическом и аксиологическом смысле. Tенденция проецирования такого τάξις-а (позже развитого Платоном) на более древних мыслителей необоснована, в первую очередь из-за того, что такое проецирование может сформировать неправильное представление о существовании негативной аксиологии «бесформенного» у этих мыслителей.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.14655

Аннотация: В статье делается попытка взглянуть на общие, особенные и универсальные механизмы преобразование различных политических культур в условиях политической глобализации. Политологическое исследование трансформации политической культуры в процессе глобализации имеют особое значение. Так как трансформация различных политических культур в процессе политической глобализации может иметь неожиданные результаты. Политическая культура современного мирового общества в условиях складывающихся глобальных отношений диалектически содержит в себе элементы традиционной политической культуры каждого конкретного государства. Концепция "Политическая культура" исследуется в рамках различных наук. Среди современных исследователей политической культуры выделяются труды А.А. Галкина, К.С. Гаджиева, В. Пантина, A. Дука, А.С. Панарина, Н. Скокa и др. Надо отметить, что понятие политической культуры используется и в нынешней политической науке для того, чтобы понять, что же различает политические культуры различных стран. В данной статье сделана попытка освещения сущности политической культуры, а в частности проблемы её формирования в современном азербайджанском обществе. Статья также рассказывает о различных подходах в исследовании политической культуры в Азербайджане.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.66465

Аннотация: В статье делается попытка взглянуть на общие, особенные и универсальные механизмы преобразование различных политических культур в условиях политической глобализации. Политологическое исследование трансформации политической культуры в процессе глобализации имеют особое значение. Так как трансформация различных политических культур в процессе политической глобализации может иметь неожиданные результаты. Политическая культура современного мирового общества в условиях складывающихся глобальных отношений диалектически содержит в себе элементы традиционной политической культуры каждого конкретного государства. Концепция "Политическая культура" исследуется в рамках различных наук. Среди современных исследователей политической культуры выделяются труды А.А. Галкина, К.С. Гаджиева, В. Пантина, A. Дука, А.С. Панарина, Н. Скокa и др. Надо отметить, что понятие политической культуры используется и в нынешней политической науке для того, чтобы понять, что же различает политические культуры различных стран. В данной статье сделана попытка освещения сущности политической культуры, а в частности проблемы её формирования в современном азербайджанском обществе. Статья также рассказывает о различных подходах в исследовании политической культуры в Азербайджане.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.14721

Аннотация: Философские идеи ренессансного неоплатонизма, в частности виднейшего его представителя Марсилио Фичино (1433-1499), на протяжении европейской интеллектуальной истории имели радикально разный эпистемологический статус. В истории европейской мысли раннего Нового времени Фичино известен, прежде всего, как создатель масштабной историософской концепции в духе «prisca theologia» («древней теологии»), возвративший в европейский интеллектуальный обиход целый ряд сочинений античных и эллинистических авторов. Анализ интерпретации его сочинений и комментариев, начиная со второй половины XIX в., показывает, что они всегда были тем или иным образом культурно и ценностно нагружены. Целью настоящей статьи является реконструкция имманентно-теоретических и контекстуальных (социальных, институциональных) оснований возникновения отдельного методологически консистентного направления исследований Возрождения в англо-саксонском интеллектуальном мире в XX в. на материале работ, посвященных философии Марсилио Фичино. На обширном историческом материале показывается, что ключевым моментом в этом процессе стало появление в англо-саксонской академической среде немецких ученых-эмигрантов и успешная институционализация, инициированных ими исследовательских проектов и программ. Таким образом, история гуманитарной науки предстает не как констелляция содержаний автономных дисциплин в разных национальных контекстах и не как механический трансфер достижений одной исследовательской области в другую, а как сложный континуум интеллектуальных влияний и общественных ожиданий, что ставит под вопрос многие объективистские установки прогрессистского самосознания нововевропейской науки.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.66466

Аннотация: Философские идеи ренессансного неоплатонизма, в частности виднейшего его представителя Марсилио Фичино (1433-1499), на протяжении европейской интеллектуальной истории имели радикально разный эпистемологический статус. В истории европейской мысли раннего Нового времени Фичино известен, прежде всего, как создатель масштабной историософской концепции в духе «prisca theologia» («древней теологии»), возвративший в европейский интеллектуальный обиход целый ряд сочинений античных и эллинистических авторов. Анализ интерпретации его сочинений и комментариев, начиная со второй половины XIX в., показывает, что они всегда были тем или иным образом культурно и ценностно нагружены. Целью настоящей статьи является реконструкция имманентно-теоретических и контекстуальных (социальных, институциональных) оснований возникновения отдельного методологически консистентного направления исследований Возрождения в англо-саксонском интеллектуальном мире в XX в. на материале работ, посвященных философии Марсилио Фичино. На обширном историческом материале показывается, что ключевым моментом в этом процессе стало появление в англо-саксонской академической среде немецких ученых-эмигрантов и успешная институционализация, инициированных ими исследовательских проектов и программ. Таким образом, история гуманитарной науки предстает не как констелляция содержаний автономных дисциплин в разных национальных контекстах и не как механический трансфер достижений одной исследовательской области в другую, а как сложный континуум интеллектуальных влияний и общественных ожиданий, что ставит под вопрос многие объективистские установки прогрессистского самосознания нововевропейской науки.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.14136

Аннотация: На историческом примере, исследованном Э. Кассирером в «Философии Просвещения» (1932), рассматривается становление классической эстетики в XVIII в. как своего рода образца, модели формирования гуманитарной науки. Опыт философии этого времени ценен и интересен тем, что он сложился до позитивизма, до того, как возникла и сформировалась своего рода «матрица», ставшая хрестоматийным представлением о науке и «едином научном методе», когда не только утверждался приоритет рационального знания, но и не утратило своей ценности гуманитарно-эстетическое знание как самостоятельный, особый тип науки. Это существенно обогащало категорию субъекта теории познания в целом, где его веками рассматривали только как предельную абстракцию – трансцендентальный субъект – главное условие получения истинного знания. В классической эстетике стремились само чувственное сделать достойным познания предметом, наряду с рациональным знанием. Это закладывало основы гуманитарного знания как самостоятельного типа науки, имеющего свою онтологию и, как следствие, свои принципы «научности», истинности, методы и методологию, философские предпосылки и историю развития. Прежде всего – это понимание особой роли и природы субъекта и объекта, как абстракций другого уровня – философско-эмпирического, где они представлены в культурно-историческом и социальном контексте, в системе ценностей и социальных норм. Рассматриваются позиции Кассирера, оценивающего идеи Н. Буало-Депрео, И. Гёте, Ф. Вольтера, Д. Дидро, Г. Лессинга, И. Канта, А. Шефтсбери, а также обоснование систематической эстетики у А. Баумгартена с его обращением к идеям Г. Лейбница и Х. Вольфа.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.66467

Аннотация: На историческом примере, исследованном Э. Кассирером в «Философии Просвещения» (1932), рассматривается становление классической эстетики в XVIII в. как своего рода образца, модели формирования гуманитарной науки. Опыт философии этого времени ценен и интересен тем, что он сложился до позитивизма, до того, как возникла и сформировалась своего рода «матрица», ставшая хрестоматийным представлением о науке и «едином научном методе», когда не только утверждался приоритет рационального знания, но и не утратило своей ценности гуманитарно-эстетическое знание как самостоятельный, особый тип науки. Это существенно обогащало категорию субъекта теории познания в целом, где его веками рассматривали только как предельную абстракцию – трансцендентальный субъект – главное условие получения истинного знания. В классической эстетике стремились само чувственное сделать достойным познания предметом, наряду с рациональным знанием. Это закладывало основы гуманитарного знания как самостоятельного типа науки, имеющего свою онтологию и, как следствие, свои принципы «научности», истинности, методы и методологию, философские предпосылки и историю развития. Прежде всего – это понимание особой роли и природы субъекта и объекта, как абстракций другого уровня – философско-эмпирического, где они представлены в культурно-историческом и социальном контексте, в системе ценностей и социальных норм. Рассматриваются позиции Кассирера, оценивающего идеи Н. Буало-Депрео, И. Гёте, Ф. Вольтера, Д. Дидро, Г. Лессинга, И. Канта, А. Шефтсбери, а также обоснование систематической эстетики у А. Баумгартена с его обращением к идеям Г. Лейбница и Х. Вольфа.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.11679

Аннотация: В XVII веке памятники иноконфессионального происхождения оказали важное влияние на православную книжность Речи Посполитой и Московского государства, были одним из факторов становления конфессиональной идентичности православных верующих. Доминирующие на рубеже XVI–XVII вв. протестантские влияния сменились к середине XVII в. влияниями католического богословия, которые благодаря киевским православным интеллектуалам и книжной продукции Киевской митрополии проникают на протяжении всего столетия в Москву. Перелагая, адаптируя и приноравливая иноконфессиональные памятники к родной богословской традиции, православные книжники прибегали к многообразным техникам и приемам редактирования. Эти приемы рассматриваются в статье на примере «Большого Катехизиса» (Москва, 1627) деятеля братского движения в Речи Посполитой Лаврентия Зизания Тустановского (50–60 гг. XVI – после 1634), пособия по отправлению таинства исповеди «Мир с Богом» (Киев, 1669) архимандрита Киево-Печерского монастыря Иннокентия Гизеля (ум. 1683) и рукописного пособия по догматике «Венец веры» (1670) богослова белорусского происхождения Симеона Полоцкого (1629–1680). Методологической базой исследования выступают сформулированная немецкой исторической школой (E.W. Zeeden, H. Schilling) концепция конфессионализации (Konfessionalisierung) и предложенная итальянской исследовательницей Дж. Броджи-Беркофф концепция «полиморфности» или многогранности и многоликости православной культуры конца XVI – начала XVIII вв. В статье отмечено влияние, какое «внешние» по отношению к Православию памятники оказали на становление православной конфессиональной идентичности в XVII в. При этом речь идет об идентичности лишь в том виде, в каком она поддается реконструкции именно из памятников православной книжности. Свободное использование «внешних» для Православия источников может быть свидетельством значительной открытости, того, что киевское (в бóльшей мере) и московское (в меньшей степени) Православие XVII века находилось в стадии поиска своего конфессионального облика. И этот облик сформировался в результате творческого диалога с иными конфессиональными традициями.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.66468

Аннотация: В XVII веке памятники иноконфессионального происхождения оказали важное влияние на православную книжность Речи Посполитой и Московского государства, были одним из факторов становления конфессиональной идентичности православных верующих. Доминирующие на рубеже XVI–XVII вв. протестантские влияния сменились к середине XVII в. влияниями католического богословия, которые благодаря киевским православным интеллектуалам и книжной продукции Киевской митрополии проникают на протяжении всего столетия в Москву. Перелагая, адаптируя и приноравливая иноконфессиональные памятники к родной богословской традиции, православные книжники прибегали к многообразным техникам и приемам редактирования. Эти приемы рассматриваются в статье на примере «Большого Катехизиса» (Москва, 1627) деятеля братского движения в Речи Посполитой Лаврентия Зизания Тустановского (50–60 гг. XVI – после 1634), пособия по отправлению таинства исповеди «Мир с Богом» (Киев, 1669) архимандрита Киево-Печерского монастыря Иннокентия Гизеля (ум. 1683) и рукописного пособия по догматике «Венец веры» (1670) богослова белорусского происхождения Симеона Полоцкого (1629–1680). Методологической базой исследования выступают сформулированная немецкой исторической школой (E.W. Zeeden, H. Schilling) концепция конфессионализации (Konfessionalisierung) и предложенная итальянской исследовательницей Дж. Броджи-Беркофф концепция «полиморфности» или многогранности и многоликости православной культуры конца XVI – начала XVIII вв. В статье отмечено влияние, какое «внешние» по отношению к Православию памятники оказали на становление православной конфессиональной идентичности в XVII в. При этом речь идет об идентичности лишь в том виде, в каком она поддается реконструкции именно из памятников православной книжности. Свободное использование «внешних» для Православия источников может быть свидетельством значительной открытости, того, что киевское (в бóльшей мере) и московское (в меньшей степени) Православие XVII века находилось в стадии поиска своего конфессионального облика. И этот облик сформировался в результате творческого диалога с иными конфессиональными традициями.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.12676

Аннотация: В статье рассматривается деконструкция как ведущая категория постмодернизма и метод построения постмодернистских текстов литературы и искусства, направленных на критику традиционного аналитического мышления, децентрацию различного рода центризмов, снятие бинарных оппозиций, поиск смысловой многозначности. Кроме того, раскрываются и такие признаки текстов, как интертекстуальность, неклассическая трактовка традиций прошлого в ироническом, игровом и пародийном ключе. Автор предпринял попытку выявления общих и специфических черт деконструкции в зарубежных и российских текстах литературы и искусства. В статье на основе анализа философских, культурологических, литературоведческих и искусствоведческих исследований раскрываются черты деконструкции. Сравнительный метод использовался при анализе постмодернистских зарубежных и российских текстов литературы и искусства. Автор пришел к выводу о том, что если в произведениях американских и западноевропейских постмодернистов осуществляется деконструкция идеологии общества потребления, то российские постмодернисты деконструируют потребление советской идеологической продукции. Если американские и западноевропейские постмодернисты прибегают к деконструкции в целях создания свободного игрового пространства, превращения в объект игры важнейших проблем человеческого существования, осмысления традиций в духе демократического плюрализма, то российские постмодернисты осуществляют деконструкцию таких «национальных метанарративов», как «идеологизм», «тоталитаризм», «утопизм» и «литературоцентризм». Они раскрывают наши традиционные «вечные» вопросы нетрадиционными средствами, прибегая к ненормативной лексике, шокирующим натуралистическим и физиологическим описаниям. Вывод о том, что деконструкция выступает средством создания нового языка, способного описать фрагментарный, неупорядоченный, неустойчивый и гиперреальный мир постмодерна, крайне важен для понимания ее сущности и адекватного восприятия и оценке постмодернистских текстов.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.66469

Аннотация: В статье рассматривается деконструкция как ведущая категория постмодернизма и метод построения постмодернистских текстов литературы и искусства, направленных на критику традиционного аналитического мышления, децентрацию различного рода центризмов, снятие бинарных оппозиций, поиск смысловой многозначности. Кроме того, раскрываются и такие признаки текстов, как интертекстуальность, неклассическая трактовка традиций прошлого в ироническом, игровом и пародийном ключе. Автор предпринял попытку выявления общих и специфических черт деконструкции в зарубежных и российских текстах литературы и искусства. В статье на основе анализа философских, культурологических, литературоведческих и искусствоведческих исследований раскрываются черты деконструкции. Сравнительный метод использовался при анализе постмодернистских зарубежных и российских текстов литературы и искусства. Автор пришел к выводу о том, что если в произведениях американских и западноевропейских постмодернистов осуществляется деконструкция идеологии общества потребления, то российские постмодернисты деконструируют потребление советской идеологической продукции. Если американские и западноевропейские постмодернисты прибегают к деконструкции в целях создания свободного игрового пространства, превращения в объект игры важнейших проблем человеческого существования, осмысления традиций в духе демократического плюрализма, то российские постмодернисты осуществляют деконструкцию таких «национальных метанарративов», как «идеологизм», «тоталитаризм», «утопизм» и «литературоцентризм». Они раскрывают наши традиционные «вечные» вопросы нетрадиционными средствами, прибегая к ненормативной лексике, шокирующим натуралистическим и физиологическим описаниям. Вывод о том, что деконструкция выступает средством создания нового языка, способного описать фрагментарный, неупорядоченный, неустойчивый и гиперреальный мир постмодерна, крайне важен для понимания ее сущности и адекватного восприятия и оценке постмодернистских текстов.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.11074

Аннотация: «Человечность» не сходит с небес со святым Духом, но рождена реальными животными (предками человека), ведомыми инстинктами, и обозначена, с одной стороны, необходимостью освобождения от тотального доминирования рефлекторных реакций, с другой, освобождения и возможностью, предопределенной их фенотипическим арсеналом. Таковы реальные условия рождения культуры в исторически обусловленной ее форме – культа. Вовлечение в культовое действие и преобразует предка человека в существо, одним из атрибутов которого выступает сознание, прежде всего изменяя его чувственность. Реконструкция исходных форм культа основывалась на последовательном соотнесении форм ритуальных практик с генезисом чувственности, отделяющим человека от животного как существо, прежде всего иначе воспринимающее мир, иначе чувствующее. Культ в форме как новое качество переживания (мотивов, ценностей, высших эмоций) задает прерогативы отношений над материальными связями (тем обуславливая собственную «виртуальность»), и обязан этой своей особенности оборонительному инстинкту, человека ориентировавшему на ценности общности (прерогативу общего выживания), и лишенному устоявшихся механизмов реализации, вынужденно опираемому на общность реакций и отношения общности.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.66470

Аннотация: «Человечность» не сходит с небес со святым Духом, но рождена реальными животными (предками человека), ведомыми инстинктами, и обозначена, с одной стороны, необходимостью освобождения от тотального доминирования рефлекторных реакций, с другой, освобождения и возможностью, предопределенной их фенотипическим арсеналом. Таковы реальные условия рождения культуры в исторически обусловленной ее форме – культа. Вовлечение в культовое действие и преобразует предка человека в существо, одним из атрибутов которого выступает сознание, прежде всего изменяя его чувственность. Реконструкция исходных форм культа основывалась на последовательном соотнесении форм ритуальных практик с генезисом чувственности, отделяющим человека от животного как существо, прежде всего иначе воспринимающее мир, иначе чувствующее. Культ в форме как новое качество переживания (мотивов, ценностей, высших эмоций) задает прерогативы отношений над материальными связями (тем обуславливая собственную «виртуальность»), и обязан этой своей особенности оборонительному инстинкту, человека ориентировавшему на ценности общности (прерогативу общего выживания), и лишенному устоявшихся механизмов реализации, вынужденно опираемому на общность реакций и отношения общности.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.14936

Аннотация: Статья посвящена разбору замечательной книги П.А. Назарета о выдающемся лидере современности М. Ганди. Едва ли не впервые в мировой литературе раскрыта разносторонняя деятельность Ганди в качестве политика и государственного деятеля. Воссоздана история его формирования и становления в качестве политического лидера. Сам Ганди представлен в данном случае в качестве уникальной личности. Исследователь современной политики или историк найдёт в этой книге ценнейший материал о судьбе великой страны, которая в наши дни становится крупной державой, способной оказывать воздействие на мировые события. Использован метод сравнения двух исследований – книги П.А. Назарета и книги видного американского психоаналитика, одного из основателей психоистории Эрика Эриксона. Приёмы компаративистики позволяют показать заметное влияние Ганди на многих видных деятелей культуры и преобразования в других странах. Впервые в современной литературе сопоставляются методы психоистории и политической философии в целом. П.А. Назарет ссылается на исследования Э. Эриксона. Однако он движется собственным путем, скрупулезно исследуя политическую деятельность Ганди. В то же время на страницах книги вырисовывается образ уникального человека, оказавшегося в весьма драматических событиях истории. Будучи историческим исследованием, книга П.А. Назарета откликается на современные преображения мира. В этом её несомненная ценность.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.66471

Аннотация: Статья посвящена разбору замечательной книги П.А. Назарета о выдающемся лидере современности М. Ганди. Едва ли не впервые в мировой литературе раскрыта разносторонняя деятельность Ганди в качестве политика и государственного деятеля. Воссоздана история его формирования и становления в качестве политического лидера. Сам Ганди представлен в данном случае в качестве уникальной личности. Исследователь современной политики или историк найдёт в этой книге ценнейший материал о судьбе великой страны, которая в наши дни становится крупной державой, способной оказывать воздействие на мировые события. Использован метод сравнения двух исследований – книги П.А. Назарета и книги видного американского психоаналитика, одного из основателей психоистории Эрика Эриксона. Приёмы компаративистики позволяют показать заметное влияние Ганди на многих видных деятелей культуры и преобразования в других странах. Впервые в современной литературе сопоставляются методы психоистории и политической философии в целом. П.А. Назарет ссылается на исследования Э. Эриксона. Однако он движется собственным путем, скрупулезно исследуя политическую деятельность Ганди. В то же время на страницах книги вырисовывается образ уникального человека, оказавшегося в весьма драматических событиях истории. Будучи историческим исследованием, книга П.А. Назарета откликается на современные преображения мира. В этом её несомненная ценность.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.14656

Аннотация: В статье анализируются две книги, которые выпущены в Институте философии РАН, П. Рикёр «Человек. Общество. Цивилизация. Современная философия» (М.: Канон+, 2015) и «Человек вчера и сегодня: междисциплинарные исследования. Вып. 8» (М.: ИФ РАН, 2014). Основное внимание уделено монографии, посвящённой выдающему философу мирового значения Полю Рикёру. В размышлении над книгой предпринимается попытка выделить в каждой статье наиболее значительные и прорывные идеи, связанные с оценкой и развитием многообразных философских концептов Рикёра. Этот фундаментальный труд под руководством крупного специалиста по зарубежной философии И.С. Вдовиной, объединивший усилия самых разных специалистов, несомненно, станет предпосылкой для более углублённого изучения актуальных мировоззренческих проблем нашей эпохи. Сборник «Человек вчера и сегодня: междисциплинарные исследования. Вып. 8» под редакцией М.С. Киселевой посвящён теме экзистенциального выбора. Авторы сборника проводят теоретические и методологические исследования практик выбора, опираясь на тексты Августина, Абеляра, С. Кьеркегора, Ж.-П. Сартра, А. Камю, Ф. Достоевского, Н. Бердяева, Д. Чижевского и обращаясь к современным жизненным реалиям. В оценке научных трудов используются подходы персонализма, экзистенциализма и феноменологии. Актуализируются разнообразные философские практики, позволяющие обеспечить диалог идей в творчестве П. Рикёра. Применяется междисциплинарный подход к анализу проблематики личного жизненного и интеллектуального выбора. Новизна материала обусловлена стремлением отразить всё многообразие философских идей П. Рикёра. Они сохраняют свою значимость и в новом столетии. Опыт осмысления различных философских сюжетов и тем в работах Рикёра поднимает философскую рефлексию на новый уровень, позволяет соотнести её с современным философским знанием. Новизна в трактовке темы выбора связана с анализом альтернативных решений, которые приходится принимать зачастую в ситуации абсурда.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.66472

Аннотация: В статье анализируются две книги, которые выпущены в Институте философии РАН, П. Рикёр «Человек. Общество. Цивилизация. Современная философия» (М.: Канон+, 2015) и «Человек вчера и сегодня: междисциплинарные исследования. Вып. 8» (М.: ИФ РАН, 2014). Основное внимание уделено монографии, посвящённой выдающему философу мирового значения Полю Рикёру. В размышлении над книгой предпринимается попытка выделить в каждой статье наиболее значительные и прорывные идеи, связанные с оценкой и развитием многообразных философских концептов Рикёра. Этот фундаментальный труд под руководством крупного специалиста по зарубежной философии И.С. Вдовиной, объединивший усилия самых разных специалистов, несомненно, станет предпосылкой для более углублённого изучения актуальных мировоззренческих проблем нашей эпохи. Сборник «Человек вчера и сегодня: междисциплинарные исследования. Вып. 8» под редакцией М.С. Киселевой посвящён теме экзистенциального выбора. Авторы сборника проводят теоретические и методологические исследования практик выбора, опираясь на тексты Августина, Абеляра, С. Кьеркегора, Ж.-П. Сартра, А. Камю, Ф. Достоевского, Н. Бердяева, Д. Чижевского и обращаясь к современным жизненным реалиям. В оценке научных трудов используются подходы персонализма, экзистенциализма и феноменологии. Актуализируются разнообразные философские практики, позволяющие обеспечить диалог идей в творчестве П. Рикёра. Применяется междисциплинарный подход к анализу проблематики личного жизненного и интеллектуального выбора. Новизна материала обусловлена стремлением отразить всё многообразие философских идей П. Рикёра. Они сохраняют свою значимость и в новом столетии. Опыт осмысления различных философских сюжетов и тем в работах Рикёра поднимает философскую рефлексию на новый уровень, позволяет соотнести её с современным философским знанием. Новизна в трактовке темы выбора связана с анализом альтернативных решений, которые приходится принимать зачастую в ситуации абсурда.