DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.11668

Аннотация: Предметом рассмотрения в статье выступает философия истории. Это область философского знания, которая занимает постижением исторического процесса, рассматривая смысл и направленность истории, расчленение и последовательность основных исторических эпох, соотношение природы и истории, свободы и необходимости в исторической динамике, возможное завершение исторического процесса или, напротив, его бесконечную открытость в будущее. Эти общие подходы реализуются в спектре более конкретных философских проблем: Зачем люди хранят историческую память? Почему опасно забвение истории? В чём проявляется глубина исторического мышления? Существует ли логика истории? Что означает утверждение: в истории всегда есть выбор? Чем традиционное общество отличается от современного? Почему социальные революции опасны? Что такое «русская идея»? Как развивается история линейно или циклами, как кружение времён? Что такое информационное общество? Есть в истории прогресс, или она движется к всемирной катастрофе? Эти проблемы философии истории нуждаются в анализе. Автор опирается в основном на исторический метод, раскрывая логику исторического процесса. Подвергнут критике также позитивистский подход к описанию истории. Новизна замысла связана с попыткой осветить узловые вопросы современного знания в философии истории. Разумеется, эти проблемы не могут быть решены без рассмотрения ряда чисто гносеологических и логико-методологических вопросов. В частности, французская школа «Анналов» исходит из идеи социального конструктивизма. Исторический факт сам по себе требует осмысления и интерпретации.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.64221

Аннотация: Предметом рассмотрения в статье выступает философия истории. Это область философского знания, которая занимает постижением исторического процесса, рассматривая смысл и направленность истории, расчленение и последовательность основных исторических эпох, соотношение природы и истории, свободы и необходимости в исторической динамике, возможное завершение исторического процесса или, напротив, его бесконечную открытость в будущее. Эти общие подходы реализуются в спектре более конкретных философских проблем: Зачем люди хранят историческую память? Почему опасно забвение истории? В чём проявляется глубина исторического мышления? Существует ли логика истории? Что означает утверждение: в истории всегда есть выбор? Чем традиционное общество отличается от современного? Почему социальные революции опасны? Что такое «русская идея»? Как развивается история линейно или циклами, как кружение времён? Что такое информационное общество? Есть в истории прогресс, или она движется к всемирной катастрофе? Эти проблемы философии истории нуждаются в анализе. Автор опирается в основном на исторический метод, раскрывая логику исторического процесса. Подвергнут критике также позитивистский подход к описанию истории. Новизна замысла связана с попыткой осветить узловые вопросы современного знания в философии истории. Разумеется, эти проблемы не могут быть решены без рассмотрения ряда чисто гносеологических и логико-методологических вопросов. В частности, французская школа «Анналов» исходит из идеи социального конструктивизма. Исторический факт сам по себе требует осмысления и интерпретации.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.11000

Аннотация: Предметом исследования в данной статье выступает философия как особая форма познания бытия. Цель исследование – раскрытие предметного содержания и онтологической природы философии с точки зрения феноменологии. Сущность философии и её предназначение на протяжении последнего столетия активно обсуждается мыслителями, которые предлагают не-сколько подходов к её предметному самоопределению. Толкование философии включает в себя несколько процедур аналитического погружения в бытие сущего: выделение субъективного измерения бытия (бытие-для-себя), характеристика феноменальной картины бытия (смысловая структура бытия), а также определение свойств целостных феноменов с позиции субъективно-всеобщего. В качестве методологии исследования предлагается феноменологический подход, который определяет её местоположение (дискурса) и ментальный ландшафт. С позиций данного подхода философия воспринимает бытие (и мир) как область истолкования. Она ставит своей задачей прояснение и «высвечивание» смысла (смыслов) целостных феноменов бытия. Автор предлагает собственную трактовку философии. Философия, с его точки зрения, есть экзистенциально-феноменологическая аналитика и прагматика бытия сущего-вообще, которое можно постичь, исходя лишь из возможной экзистенции человека и только как субъективно-всеобщее в мире феноменов, данных ему в сознании. Указанные положения могут быть использованы в области философского образования и в непрекращающихся дискуссиях на тему о предмете философии.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.64222

Аннотация: Предметом исследования в данной статье выступает философия как особая форма познания бытия. Цель исследование – раскрытие предметного содержания и онтологической природы философии с точки зрения феноменологии. Сущность философии и её предназначение на протяжении последнего столетия активно обсуждается мыслителями, которые предлагают не-сколько подходов к её предметному самоопределению. Толкование философии включает в себя несколько процедур аналитического погружения в бытие сущего: выделение субъективного измерения бытия (бытие-для-себя), характеристика феноменальной картины бытия (смысловая структура бытия), а также определение свойств целостных феноменов с позиции субъективно-всеобщего. В качестве методологии исследования предлагается феноменологический подход, который определяет её местоположение (дискурса) и ментальный ландшафт. С позиций данного подхода философия воспринимает бытие (и мир) как область истолкования. Она ставит своей задачей прояснение и «высвечивание» смысла (смыслов) целостных феноменов бытия. Автор предлагает собственную трактовку философии. Философия, с его точки зрения, есть экзистенциально-феноменологическая аналитика и прагматика бытия сущего-вообще, которое можно постичь, исходя лишь из возможной экзистенции человека и только как субъективно-всеобщее в мире феноменов, данных ему в сознании. Указанные положения могут быть использованы в области философского образования и в непрекращающихся дискуссиях на тему о предмете философии.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.10390

Аннотация: Процесс развития науки начинается с появления множества отдельных, не связанных между собой областей знания. Позже началось объединение областей знания в более крупные комплексы, а по мере их расширения снова проявила себя тенденция к специализации. Технологии же всегда развивались взаимосвязано, и, как правило, прорывы в одной области были связаны с достижениями в других областях. При этом развитие технологий обычно определялось в течение длительных периодов каким-либо одним ключевым открытием или прогрессом в одной области. Сегодня же, благодаря ускорению научно-технического прогресса, мы наблюдаем пересечение во времени целого ряда волн научно-технической революции. В частности, можно выделить идущую с 80-х годов XX столетия революцию в области информационных и коммуникационных технологий, последовавшую за ней биотехнологическую революцию, недавно начавшуюся революцию в области нанотехнологий. Также нельзя обойти вниманием имеющий место в последнее десятилетие бурный прогресс развития когнитивной науки. Особенно интересным и значимым представляется взаимовлияние именно инфор-мационных технологий, биотехнологий, нанотехнологий и когнитивной науки. Данное явление получило название NBICS-конвергенции (по первым буквам областей: N -нано; B -био; I -инфо; C –когно, S - социально-гуманитарные технологии). Конвергентные технологии (нано-, био-, инфо, когно-, социально-гуманитарные технологии). Риски и социально-экономические последствия. Кардинальное изменение картины мира и методологии научного исследования. Научная картина мира требует возвращения к натурфилософии (философии природы), с которой 300 лет назад начинал Ньютон, органично включающую в себя естественные и гуманитарные науки. И необходимым инструментом для решения данной задачи являются конвергентные NBICS-технологии. При этом постоянно следует иметь в виду, что NBICS-конвергенция помимо позитивных аспектов может таить в себе и большое количество угроз и социально-экономических рисков. Определение ключевых факторов риска в значительной степени зависит от перспектив, которые открываются, и от области применения и приложения.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.64223

Аннотация: Процесс развития науки начинается с появления множества отдельных, не связанных между собой областей знания. Позже началось объединение областей знания в более крупные комплексы, а по мере их расширения снова проявила себя тенденция к специализации. Технологии же всегда развивались взаимосвязано, и, как правило, прорывы в одной области были связаны с достижениями в других областях. При этом развитие технологий обычно определялось в течение длительных периодов каким-либо одним ключевым открытием или прогрессом в одной области. Сегодня же, благодаря ускорению научно-технического прогресса, мы наблюдаем пересечение во времени целого ряда волн научно-технической революции. В частности, можно выделить идущую с 80-х годов XX столетия революцию в области информационных и коммуникационных технологий, последовавшую за ней биотехнологическую революцию, недавно начавшуюся революцию в области нанотехнологий. Также нельзя обойти вниманием имеющий место в последнее десятилетие бурный прогресс развития когнитивной науки. Особенно интересным и значимым представляется взаимовлияние именно инфор-мационных технологий, биотехнологий, нанотехнологий и когнитивной науки. Данное явление получило название NBICS-конвергенции (по первым буквам областей: N -нано; B -био; I -инфо; C –когно, S - социально-гуманитарные технологии). Конвергентные технологии (нано-, био-, инфо, когно-, социально-гуманитарные технологии). Риски и социально-экономические последствия. Кардинальное изменение картины мира и методологии научного исследования. Научная картина мира требует возвращения к натурфилософии (философии природы), с которой 300 лет назад начинал Ньютон, органично включающую в себя естественные и гуманитарные науки. И необходимым инструментом для решения данной задачи являются конвергентные NBICS-технологии. При этом постоянно следует иметь в виду, что NBICS-конвергенция помимо позитивных аспектов может таить в себе и большое количество угроз и социально-экономических рисков. Определение ключевых факторов риска в значительной степени зависит от перспектив, которые открываются, и от области применения и приложения.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.8829

Аннотация: В статье приводится анализ экономической культуры как объекта социально-философской рефлексии. Автор, основываясь на наследии классиков философской мысли, предпринимает попытку определить характер взаимодействия культурной и экономической сфер общественной жизни и представить это взаимодействие как отдельную область социальной реальности. Это становится возможным благодаря выполненному автором разграничению культуры и экономики, а также выделению экономической культуры как связующего их звена. Дается объяснение функции эстетического в культуре, затрагиваются вопросы возникновения мифа и ритуала, их роли в генезисе религии и их связи с общественным производством. Кроме того, автор обозначает природу ценностей их связь с трудом, их материальные и духовные проявления. Полученные автором результаты показывают ограниченность сугубо экономического подхода, не позволяющего учесть многообразие детерминант хозяйственных отношений в обществе, и выявляют необходимость активизации философской рефлексии в отношении экономической проблематики.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.64224

Аннотация: В статье приводится анализ экономической культуры как объекта социально-философской рефлексии. Автор, основываясь на наследии классиков философской мысли, предпринимает попытку определить характер взаимодействия культурной и экономической сфер общественной жизни и представить это взаимодействие как отдельную область социальной реальности. Это становится возможным благодаря выполненному автором разграничению культуры и экономики, а также выделению экономической культуры как связующего их звена. Дается объяснение функции эстетического в культуре, затрагиваются вопросы возникновения мифа и ритуала, их роли в генезисе религии и их связи с общественным производством. Кроме того, автор обозначает природу ценностей их связь с трудом, их материальные и духовные проявления. Полученные автором результаты показывают ограниченность сугубо экономического подхода, не позволяющего учесть многообразие детерминант хозяйственных отношений в обществе, и выявляют необходимость активизации философской рефлексии в отношении экономической проблематики.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.11339

Аннотация: Предметом исследования данной статьи является критическая оценка концепции справедливости Джона Ролза. Первая часть статьи посвящена объяснению стоявших на момент написания его основной работы задач, а также использованного им метода "мысленного равновесия". Вторая часть нацелена на изучение аргументов, которые Ролз использует для доказательства предложенных им принципов справедливости: как аргументов от интуиции, так и его попытки воскресить общественный договор. Третья фокусируется на критике недостатков теории Ролза, которые заключаются в том, что из предложенных посылок следуют гораздо более далеко идущие выводы, нежели те, что были нам предложены. Использованный мной метод называется "конструктивное толкование" и был предложен Рональдом Дворкиным. Задача подобного метода представить объект исследования в наилучшем для него свете с целью повышения эффективности предлагаемой критики. Данная статья посвящена критическому освещению одной из наиболее влиятельных теорий справедливости последнего времени, теории которая уже сейчас прочно вошла в сознание многих как один из элементов здравого смысла. Моя цель - попытка доказать, что теория не полностью следует выдвигаемым ей же самой постулатам.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.64225

Аннотация: Предметом исследования данной статьи является критическая оценка концепции справедливости Джона Ролза. Первая часть статьи посвящена объяснению стоявших на момент написания его основной работы задач, а также использованного им метода "мысленного равновесия". Вторая часть нацелена на изучение аргументов, которые Ролз использует для доказательства предложенных им принципов справедливости: как аргументов от интуиции, так и его попытки воскресить общественный договор. Третья фокусируется на критике недостатков теории Ролза, которые заключаются в том, что из предложенных посылок следуют гораздо более далеко идущие выводы, нежели те, что были нам предложены. Использованный мной метод называется "конструктивное толкование" и был предложен Рональдом Дворкиным. Задача подобного метода представить объект исследования в наилучшем для него свете с целью повышения эффективности предлагаемой критики. Данная статья посвящена критическому освещению одной из наиболее влиятельных теорий справедливости последнего времени, теории которая уже сейчас прочно вошла в сознание многих как один из элементов здравого смысла. Моя цель - попытка доказать, что теория не полностью следует выдвигаемым ей же самой постулатам.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.11414

Аннотация: Обсуждаются и оцениваются жизненные приобретения и потери, связанные с состояниями-процессами насилия и ненасилия человека над своим умом и ума над человеком. Очерчиваются рациональные рамки экзистенциального опыта. Концептуально соотносятся друг с другом идеи событийного ряда, истории, вечности, времени, прошлого, настоящего. Раскрывается специфика всякой мысленной, теоретической реконструкции исторического процесса. Рассматривается и уточняется феномен конца истории, анализируются характерные черты коррелятивной ему историографии. Отношение к «эху сталинизма» позиционируется автором как существенный момент переживания настоящего прошлого своей страны. Методологической основой размышлений выступает экзистенциальный реализм, сопряжённый с диалектикой. Социально-исторический опыт понимается неотделимым от экзистенциального опыта, включённым в него. Экзистенциальный реализм трезво, без истерики относится к более чем возможному концу истории, резко отметая при этом чрезмерно идеологизированные его сценарии. Всерьёз принимаются только два: катастрофический, апокалиптический – всего лишь как вероятный; хронический, вялотекущий, со зримыми чертами фарса – отчасти уже имеющий место быть. Главной особенностью реконструкции прошлого в ситуации расплывчатого конца истории является зримо проступающая тенденция к сокращению, и без того усечённой историзмом, дистанции между позицией интерпретатора и чередой произошедших событий, а также к схлопыванию временного зазора между отдельными событиями.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.64226

Аннотация: Обсуждаются и оцениваются жизненные приобретения и потери, связанные с состояниями-процессами насилия и ненасилия человека над своим умом и ума над человеком. Очерчиваются рациональные рамки экзистенциального опыта. Концептуально соотносятся друг с другом идеи событийного ряда, истории, вечности, времени, прошлого, настоящего. Раскрывается специфика всякой мысленной, теоретической реконструкции исторического процесса. Рассматривается и уточняется феномен конца истории, анализируются характерные черты коррелятивной ему историографии. Отношение к «эху сталинизма» позиционируется автором как существенный момент переживания настоящего прошлого своей страны. Методологической основой размышлений выступает экзистенциальный реализм, сопряжённый с диалектикой. Социально-исторический опыт понимается неотделимым от экзистенциального опыта, включённым в него. Экзистенциальный реализм трезво, без истерики относится к более чем возможному концу истории, резко отметая при этом чрезмерно идеологизированные его сценарии. Всерьёз принимаются только два: катастрофический, апокалиптический – всего лишь как вероятный; хронический, вялотекущий, со зримыми чертами фарса – отчасти уже имеющий место быть. Главной особенностью реконструкции прошлого в ситуации расплывчатого конца истории является зримо проступающая тенденция к сокращению, и без того усечённой историзмом, дистанции между позицией интерпретатора и чередой произошедших событий, а также к схлопыванию временного зазора между отдельными событиями.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.9297

Аннотация: Исследуется история развития философской мысли древних славян. Приводятся ключевые историко-культурные факты её развития. Выделяется оригинальность философских идей древних славян. Освещается связь протославянских мыслителей с философией и культурой древних греков. Исходя из источниковедческой базы, делается упор на специфике философских идей и проблем древних славян. Ключевые слова: философия, культура, славяне, греки, обучение, история, литература, факт, идея, мысль. Chornyi A.А. (Chernigov) Historical and cultural facts of the birth and development of philosophical thought of ancient slavs. Abstract: The history of the development of philosophical thought of ancient slavs. Provides key historical and cultural facts of its development. Provided originality of the philosophical ideas of the ancient slavs. Covered bond protoslavs thinkers with the philosophy and culture of the ancient greeks. Based on the source base, focuses on the specifics of the philosophical ideas and problems of the ancient slavs. Key words:. philosophy, culture, slavs, greeks, education, history, literature, fact, idea, thought.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.64227

Аннотация: Исследуется история развития философской мысли древних славян. Приводятся ключевые историко-культурные факты её развития. Выделяется оригинальность философских идей древних славян. Освещается связь протославянских мыслителей с философией и культурой древних греков. Исходя из источниковедческой базы, делается упор на специфике философских идей и проблем древних славян.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.10595

Аннотация: Особенность российской истории -- регулярное воспроизводство однотипных системных кризисов. Чтобы разорвать порочный круг, реализовать наличный потенциал, требуется, в первую очередь, осознать глубинные внутренние причины подобной зацикленности. Истоки ее следует, конечно, искать в истории, как древней, так и современной, предоставляющей достаточно материала для анализа и поиска конструктивных возможностей разрешения вековечных проблем, центральной среди которых является самоидентификация. Неразрешимость этой проблемы, а как следствие и неопределенность целей и перспектив – результат так и не преодоленного внешнего (западного) влияния, сформировавшего устойчивый комплекс национальной неполноценности. Этот комплекс наиболее явственно обнаруживается на ценностном уровне, и именно на анализ ценностных ориентаций сфокусирована работа. Сравнение наиболее успешных периодов развития страны и культуры приводит к выводу, в поисках выхода не следует, в очередной раз, брать за основу модные, но чужеродные модели. Путь к самоутверждению в глобальном (как и в феодальном) мире -- поиск органичных для своей культуры целей и ценностей, базирующихся на собственном культурном опыте и наследии.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.64228

Аннотация: Особенность российской истории -- регулярное воспроизводство однотипных системных кризисов. Чтобы разорвать порочный круг, реализовать наличный потенциал, требуется, в первую очередь, осознать глубинные внутренние причины подобной зацикленности. Истоки ее следует, конечно, искать в истории, как древней, так и современной, предоставляющей достаточно материала для анализа и поиска конструктивных возможностей разрешения вековечных проблем, центральной среди которых является самоидентификация. Неразрешимость этой проблемы, а как следствие и неопределенность целей и перспектив – результат так и не преодоленного внешнего (западного) влияния, сформировавшего устойчивый комплекс национальной неполноценности. Этот комплекс наиболее явственно обнаруживается на ценностном уровне, и именно на анализ ценностных ориентаций сфокусирована работа. Сравнение наиболее успешных периодов развития страны и культуры приводит к выводу, в поисках выхода не следует, в очередной раз, брать за основу модные, но чужеродные модели. Путь к самоутверждению в глобальном (как и в феодальном) мире -- поиск органичных для своей культуры целей и ценностей, базирующихся на собственном культурном опыте и наследии.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.11109

Аннотация: В статье описаны личностные особенности восточных субъектов диалога с Западом. На примере новых интеллектуалов Индии – мыслителей эпохи Бенгальского Возрождения (XIX – 1 треть XX вв.) показана другость и идентичность их личной позиции. Они являются Другими как для собственного индийского социокультурного окружения, так и для западных субъектов межкультурного диалога. Другость вместе с индийской идентичностью определяет специфическую роль бенгальских мыслителей и особенности их трудов, созданных в диалоге с Западом. В качестве методологического подхода избрана концепция концепции Поля Рикёра «Я-сам как Другой» (“Soi-même comme un autre”). Исследование построено на методах феноменологической герменевтики источников по истории бенгальской общественной мысли. Научная новизна статьи определяется демонстрацией методологических возможностей применения концепции П. Рикёра к исследованию феномена незападных интеллектуалов эпохи начала модернизации традиционных обществ и описанием этого феномена на индийском материале. Показано, что бенгальский мыслитель указанной эпохи действует как автономная личность западного типа, но социализированная в индийском окружении, что позволяет вести диалог с Западом на равных основаниях. Способность говорить на одном из западных языков открывает более широкие возможности понимания Запада как Другого. Вместе с тем бенгальский мыслитель открывает и познаёт свою страну, открывая её достоинства в процессе диалога с Западом. Он берёт на себя инициативу и ответственность как за собственное мышление, реформаторскую и культурную активность, что углубляет возможности понимания и Запада, и Индии.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.64229

Аннотация: В статье описаны личностные особенности восточных субъектов диалога с Западом. На примере новых интеллектуалов Индии – мыслителей эпохи Бенгальского Возрождения (XIX – 1 треть XX вв.) показана другость и идентичность их личной позиции. Они являются Другими как для собственного индийского социокультурного окружения, так и для западных субъектов межкультурного диалога. Другость вместе с индийской идентичностью определяет специфическую роль бенгальских мыслителей и особенности их трудов, созданных в диалоге с Западом. В качестве методологического подхода избрана концепция концепции Поля Рикёра «Я-сам как Другой» (“Soi-même comme un autre”). Исследование построено на методах феноменологической герменевтики источников по истории бенгальской общественной мысли. Научная новизна статьи определяется демонстрацией методологических возможностей применения концепции П. Рикёра к исследованию феномена незападных интеллектуалов эпохи начала модернизации традиционных обществ и описанием этого феномена на индийском материале. Показано, что бенгальский мыслитель указанной эпохи действует как автономная личность западного типа, но социализированная в индийском окружении, что позволяет вести диалог с Западом на равных основаниях. Способность говорить на одном из западных языков открывает более широкие возможности понимания Запада как Другого. Вместе с тем бенгальский мыслитель открывает и познаёт свою страну, открывая её достоинства в процессе диалога с Западом. Он берёт на себя инициативу и ответственность как за собственное мышление, реформаторскую и культурную активность, что углубляет возможности понимания и Запада, и Индии.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.9181

Аннотация: В статье рассматривается страх самоактуализации, как основное препятствие в личностном росте человека и принятии им общечеловеческих ценностей. С целью разработки эффективного метода преодоления страха самоактуализации этот феномен рассматриваются с диалектических позиций дефицитарной и экзистенциальной культурных ментальностей. На основе анализа разработанной автором феноменологической модели сознания индивида приводится поступенчатый анализ методики преодоления страха. Раскрыты роль и возможности личностной инновации, духовного кризиса и страха-благоговения в развитии личности человека и его утверждении в ценностях Бытия. Обосновано, что усиленный состоянием духовного кризиса экзистенциальный страх принимает свою наивысшую форму – страх-благоговение, который пересиливает страх самоактуализации, и индивид оказывается открытым для подлинной личностной инновации. В этом случае любой дефицитарный страх становится для человека картой, которая может рассказать, какие ценности должны подвергнуться переработке, чтобы раз и навсегда перестать бояться. Данная статья буден интересна не только философам и психологам, но и всем тем, кто интересуется проблемами человеческого бытия.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.64230

Аннотация: В статье рассматривается страх самоактуализации, как основное препятствие в личностном росте человека и принятии им общечеловеческих ценностей. С целью разработки эффективного метода преодоления страха самоактуализации этот феномен рассматриваются с диалектических позиций дефицитарной и экзистенциальной культурных ментальностей. На основе анализа разработанной автором феноменологической модели сознания индивида приводится поступенчатый анализ методики преодоления страха. Раскрыты роль и возможности личностной инновации, духовного кризиса и страха-благоговения в развитии личности человека и его утверждении в ценностях Бытия. Обосновано, что усиленный состоянием духовного кризиса экзистенциальный страх принимает свою наивысшую форму – страх-благоговение, который пересиливает страх самоактуализации, и индивид оказывается открытым для подлинной личностной инновации. В этом случае любой дефицитарный страх становится для человека картой, которая может рассказать, какие ценности должны подвергнуться переработке, чтобы раз и навсегда перестать бояться. Данная статья буден интересна не только философам и психологам, но и всем тем, кто интересуется проблемами человеческого бытия.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.12116

Аннотация: В статье исследуется вопрос: можно ли и в каком смысле говорить о логике мифологического мышления? Показывается необоснованность применения к мифологии существующего понятия логики, сформулированного на базе логики Аристотеля, прослеживается эволюция взглядов на логику мифологического мышления, выявляются наиболее перспективные в данном отношении точки зрения. Характеризуются особенности содержательных единиц, которые функционировали в сознании архаических людей. Обнаруживается, что эти особенности обусловлены специфическими формами и правилами мышления с этими единицами. К предмету исследования применяется эволюционный подход, методы сравнения, сопоставления и противопоставления различных форм и проявлений этого предмета, метод обобщения и новой типизации его видов. Установлено, что мышление подчинялось некоторым своеобразным принципам, управлялось рядом специфических парадигм. Вследствие этого мифологическое мышление представляет собой особый тип мыслительной деятельности, оперирующий значительным набором уникальных методов и приёмов. Под влиянием этих факторов процесс мифотворчества оказывался достаточно детерминированным, телеологичным, результативным, психологически и эстетически эффективным.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.64231

Аннотация: В статье исследуется вопрос: можно ли и в каком смысле говорить о логике мифологического мышления? Показывается необоснованность применения к мифологии существующего понятия логики, сформулированного на базе логики Аристотеля, прослеживается эволюция взглядов на логику мифологического мышления, выявляются наиболее перспективные в данном отношении точки зрения. Характеризуются особенности содержательных единиц, которые функционировали в сознании архаических людей. Обнаруживается, что эти особенности обусловлены специфическими формами и правилами мышления с этими единицами. К предмету исследования применяется эволюционный подход, методы сравнения, сопоставления и противопоставления различных форм и проявлений этого предмета, метод обобщения и новой типизации его видов. Установлено, что мышление подчинялось некоторым своеобразным принципам, управлялось рядом специфических парадигм. Вследствие этого мифологическое мышление представляет собой особый тип мыслительной деятельности, оперирующий значительным набором уникальных методов и приёмов. Под влиянием этих факторов процесс мифотворчества оказывался достаточно детерминированным, телеологичным, результативным, психологически и эстетически эффективным.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.11646

Аннотация: Моральные высказывания всегда так или иначе носят универсализированный, обобщенный характер. Они универсальны по крайней мере в том смысле, что суждения по частным случаям делаются на основе нормативного обобщения, в соотнесении с актуальными в данной культуре или даже просто в культуре автора высказывания ценностями. Универсальность мышления, в том числе морального мышления, исторически эволюционирует; ее степень повышается по мере роста способностей к обобщению и абстрагированию. Отправная точка абстрагирования – осмысление конкретных ситуаций общения, принятия решения, оценки. В статье на основе концептуальной реконструкции определенных эпизодов из гомеровских поэм анализируются формы обобщения смысла конкретных ситуаций и универсализации высказываний о них. Это позволило выделить несколько типов обобщения конкретно-ситуативного смысла, которое производится посредством: 1) речей, с которыми участники конкретной ситуации обращаются друг к другу; 2) советов, даваемым по поводу конкретных ситуаций, лицами извне; 3) соотнесения героями своих устремлений с мнениями воображаемых других, в том числе «генерализированных» и сакрализованных других; 4) речи поэта, беспристрастного и по факту своего положения высказывающего надситуативные и надперсональные суждений; 5) соотнесения решений в конкретных ситуациях с общими ценностными представлениями; 6) высказывания на основе частно-ситуативных суждений общих сентенций.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.64232

Аннотация: Моральные высказывания всегда так или иначе носят универсализированный, обобщенный характер. Они универсальны по крайней мере в том смысле, что суждения по частным случаям делаются на основе нормативного обобщения, в соотнесении с актуальными в данной культуре или даже просто в культуре автора высказывания ценностями. Универсальность мышления, в том числе морального мышления, исторически эволюционирует; ее степень повышается по мере роста способностей к обобщению и абстрагированию. Отправная точка абстрагирования – осмысление конкретных ситуаций общения, принятия решения, оценки. В статье на основе концептуальной реконструкции определенных эпизодов из гомеровских поэм анализируются формы обобщения смысла конкретных ситуаций и универсализации высказываний о них. Это позволило выделить несколько типов обобщения конкретно-ситуативного смысла, которое производится посредством: 1) речей, с которыми участники конкретной ситуации обращаются друг к другу; 2) советов, даваемым по поводу конкретных ситуаций, лицами извне; 3) соотнесения героями своих устремлений с мнениями воображаемых других, в том числе «генерализированных» и сакрализованных других; 4) речи поэта, беспристрастного и по факту своего положения высказывающего надситуативные и надперсональные суждений; 5) соотнесения решений в конкретных ситуациях с общими ценностными представлениями; 6) высказывания на основе частно-ситуативных суждений общих сентенций.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.10770

Аннотация: В статье рассматривается визуальное мышление как аспект синтетического мышления, которое способно преображать и воплощать любые отношения реальности посредством их визуализации в трансформированную чувственность. Исследуются познавательные особенности и функции визуального мышления, позволяющие понять сущность мыслительного процесса в художественном творчестве. Доказывается, что в процессе творчества художник способен с помощью своего визуального мышления и технологических навыков умственного и практического действования преобразить художественный материал, наделенный «первичной» чувственностью, в нечто «вторично» чувственное. Обоснование сущности визуального мышления потребовало эмпирических и теоретических методов исследования взаимосвязанных проблем: тенденций эволюции изобразительного искусства, природы творческого процесса, изобразительного и выразительного аспектов художественного образа. Автор утверждает, что c помощью визуального мышления идея художника воплощается в целостную форму, а продукт творческой активности становится культурной ценностью, а также отмечает актуальность данного исследования, т.к. аудиовизуальная культура становится неотъемлемой частью нашего бытия, и развитие все более высоких уровней визуального мышления способствует рождению емких и богатых содержанием художественных образов.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.64233

Аннотация: В статье рассматривается визуальное мышление как аспект синтетического мышления, которое способно преображать и воплощать любые отношения реальности посредством их визуализации в трансформированную чувственность. Исследуются познавательные особенности и функции визуального мышления, позволяющие понять сущность мыслительного процесса в художественном творчестве. Доказывается, что в процессе творчества художник способен с помощью своего визуального мышления и технологических навыков умственного и практического действования преобразить художественный материал, наделенный «первичной» чувственностью, в нечто «вторично» чувственное. Обоснование сущности визуального мышления потребовало эмпирических и теоретических методов исследования взаимосвязанных проблем: тенденций эволюции изобразительного искусства, природы творческого процесса, изобразительного и выразительного аспектов художественного образа. Автор утверждает, что c помощью визуального мышления идея художника воплощается в целостную форму, а продукт творческой активности становится культурной ценностью, а также отмечает актуальность данного исследования, т.к. аудиовизуальная культура становится неотъемлемой частью нашего бытия, и развитие все более высоких уровней визуального мышления способствует рождению емких и богатых содержанием художественных образов.