Тенденции миграционных процессов на Арабском Ближнем Востоке: история и современность

В настоящее время страны Европы переживают острейший миграционный кризис за всю новейшую историю. События на Ближнем Востоке способствовали неконтролируемому наплыву беженцев, с которым многие государства ЕС оказались не в состоянии справиться. Несмотря на обусловленность событиями Арабской весны 2011 года, многие проблемы отражают сложившиеся к этому времени реалии и тенденции миграционной политики в странах арабского мира. Вполне уместно поэтому проанализировать развитие миграционных процессов на Ближнем Востоке в более широком контексте.

Миграция является неотъемлемой частью арабской истории и в какой-то степени создала арабский мир. Есть сообщения о массовом движении племен из центральной Аравии через Египет в направлении Туниса и Марокко в XI столетии, принесшем арабский язык местному берберскому населению, а частые путешествия торговцев стали обычным явлением с периода средневековья. До конца XIX века арабская миграция протекала внутри широкого ареала, формализованного как территория Османской империи. А. абу-Сахлиех указывает: «В соответствии с классическим разделением окружающего мира на дар аль-ислам (دار الإسلام)‎‎ и дар аль-харб (دار الحرب‎) каждый мусульманин является частью исламской уммы и может путешествовать, где он хочет в рамках дар аль-ислам, получая такие же права, как и прочие мусульмане» ^{[1, с. 37-57]}. Комментируя его, К. Карпат рассматривает циркулирование миграционных потоков внутри мусульманского мира как упорядоченный процесс: «Арабская миграция в Северную Африку, Египет и Ирак, центрально-азиатская миграция в Индию, Иран и Анатолию и, собственно, турецкая на Балканы протекали первоначально как простое завоевание. Однако вскоре она становится практической политикой по расселению и размещению рядом с завоёванным населением благодаря существованию этически-религиозного кодекса миграции», обусловленного введением османского гражданства (подданства) Законом 1869 г. ^{[2, с. 89]}. С течением времени мигранты перемешивались с принимающим населением. Действительно, хотя в Дамаске или в Каире часто встречаются отчества аль-Туниси или аль-Джезари, нет свидетельств существования тунисской или алжирской диаспор в Сирии или Египте. С распадом Османской империи и созданием колониального правления в арабском мире, мигранты начали искать другие направления в Америке, Африке и Европе, что привело к рождению арабской диаспоры. Возникли различия между восточным Машриком(المشرق - земли к востоку от Ливии) и западным Магрибом (المغرب‎‎ - земли от Ливии до Мавритании).

Так, в Машрике современная миграция часто являлась следствием конфликтов ^{[3, с. 23-35]}, а её начало было вызвано борьбой конфессиональных общин, преимущественно маронитов и друзов, разразившейся в горном Ливане и Сирии в 1860-егг. по причине экономического кризиса ^{[4, с. 13-21]}. Так, выращивание шелка, бывшего источником благосостояния горного Ливана, начало испытывать конкуренцию со стороны китайского импорта ^[5]. Вскоре последовали новые волны, продолжающиеся ещё и сегодня и обусловленные новыми конфликтами, например, в Ливане между 1975 г. и 1990 г., а также привлекаемые растущим благосостоянием ливанской, сирийской и палестинской диаспор в Америке, Африке, Европе и Австралии ^{[6, с. 605-626]}. Наконец, события в Палестине породили наиболее широкую миграцию среди арабов. Войны 1948 и 1967 годов и последовавшие экономические и политические затруднения на Западном берегу реки Иордан и Секторе Газа, способствовали постоянному оттоку иммигрантов с палестинской оккупированной территории ^[7].

Ключевым событием, повлиявшим на миграционные потоки, стала война 1973 года. Саудовская Аравия, введя эмбарго на экспорт нефти, увеличила цены и повысила тем самым благосостояние стран-экспортёров, заинтересованных теперь в привлечении более дешевой рабочей силы. Вскоре после этого президент Египта А. Садат ввел политику «открытых дверей» инфитах (انفتاح), открыв границы Египта не только для иностранных инвестиций, но и для выезда миллионов египетских рабочих, превратив свою нацию в наиболее динамичного экспортера трудовых ресурсов. Впоследствии египетская миграция укрепилась благодаря ирано-иракской войне 1979-1988 гг., в ходе которой три четверти миллиона египтян прибыли в междуречье Тигра и Евфрата, заменяя иракских крестьян призываемых в армию. Затем война в Заливе 1990-1991 гг. обусловила беспрецедентную волну депортаций. Так, почти 3 млн. мигрантов, большинство из которых были арабы, превратились в одночасье в «предателей» по причине своей национальности и были высланы на родину: египетские крестьяне из Ирака, йеменские строители из Саудовской Аравии, а также палестинцы из Кувейта ^{[8, с. 424-430]}. Последовавшее затем принятие государствами Залива новой политики в направлении национализации («коренизации») рынка труда, хотя и не достигло цели, переориентировало государства Залива на привлечение иммигрантов из Южной Азии ^[9]. Выходцы из Пакистана и Индии рассматривались работодателями как более сговорчивые, а государственными органами как более управляемые, чем пришлые арабы, имевшие общий язык и культуру с местным населением и способность формировать его менее лояльную часть с соответствующими социальными и политическими требованиями ^[10]. Наконец, иракская кампания 2003 года способствовала росту межконфессионального насилия, разразившегося вскоре после вторжения американцев и европейцев в страну. При этом 2 млн. иракских беженцев нашли приют в соседних арабских государствах с октября 2005 г. по конец 2007 г. ^[11], прежде всего, в Иордании, Сирии и Ливане.

В противоположность арабскому Востоку на Западе (Магриб), в условиях ассиметричной экономической интеграции, действующей в колониальный период, трудовая миграция имела европейскую направленность и началась в ещё межвоенный период. Она получила дополнительный импульс, когда Тунис (1956), Марокко (1956), и Алжир (1962) стали независимыми государствами, испытывая на первых порах недостаточную занятость населения. Кроме того, с отдельными европейскими государствами были заключены двусторонние соглашения о привлечении рабочих ^{[12, с. 190-196]}.

На первом этапе преобладала краткосрочная («маятниковая») миграция. Однако экономический кризис 1973 года на фоне роста безработицы радикально изменил ситуацию. Европейские правительства закрыли границы для въезда иностранных рабочих, однако мигранты не уезжали домой, боясь потерять возможность вернуться в Европу, а с помощью европейского законодательства о воссоединении они стали перевозить свои семьи ^[13]. Процесс натурализации и принцип jussoli(«право земли») сделали выходцев из Магриба и их потомков частью европейского общества. Кроме того, наблюдался устойчивый рост нелегальной миграции, поскольку с увеличением среднего класса в Европе, местные жители больше не соглашались на низко квалифицированную и низко оплачиваемую работу. Это также отвечало интересам многих работодателей. Когда Италия, а затем Испания и Греция в 1990-егг. стали испытывать экономические трудности, их укоренившиеся традиции нелегального трудоустройства способствовали росту нелегальной иммиграции ^[14]. Одновременно въезд в страны Западной Европы становился всё более сложным, а быстро росший уровень образования в Магрибе открыл новые возможности для студентов и высококвалифицированных кадров в поиске альтернативных направлений, в результате чего потоки мигрантов устремились во франкоязычную Канаду и США. Другие, часто менее квалифицированные работники направлялись в страны Залива или в Ливию. Фактически в 2000-е гг. эмиграция из Магриба в значительной мере утратила свои колониальные и постколониальные корни.

В целом, накануне событий 2011 г. арабские средиземноморские страны были родиной 10,8 млн. легальных и 12 млн. нелегальных иммигрантов, составлявших около 6% населения стран своего происхождения, что примерно в два раза превышает среднемировой уровень в 3.1% и демонстрирует очень высокую предрасположенность к эмиграции. Если сравнить два арабских макро-региона, получается следующая картина: 79,9% мигрантов из Машрика, исключая палестинских беженцев, расселены в других арабских странах, в первую очередь в странах Залива. Напротив, 92,2% эмигрантов из Магриба живут в Европейском союзе и только 4,0% в других арабских странах.

При этом арабская миграция не настолько глобальна как, можно себе представить. «Близость», географическая или историческая, остается здесь основополагающим фактором. Так, египтяне в значительных масштабах прибывают в соседние Саудовскую Аравию или Ливию, алжирцы и тунисцы продолжают мигрировать во Францию, на языке которой они часто говорят, а экономический рост в Испании в конце 1990-х гг. открыл марокканскую миграцию, как напоминание о мавританском периоде её истории. Пожалуй, Ливан является единственной арабской страной с действительно глобальной миграцией. Так, только 11,8% ливанцев первого поколения живут в соседних арабских странах, главным образом, в странах Залива. В то же время 30,1% проживают в Европейском союзе и 58,1% в Америке, Австралии и Африке.

Экономический кризис в Европе и в странах Залива начавшиеся в 2008 г., а также война в Ливии 2011 г. не вызвали уменьшения миграционных потоков из Машрика и Магриба. Например, число марокканских эмигрантов во Францию, Италию и Испанию даже выросло с 1,5 млн. в 1993 г. до 3,3 млн. в 2007 г. с ежегодным уровнем роста в 5,4%, что в четыре раза больше общего роста марокканского эмигрантского потока. Даже в Испании, наиболее сильно пораженной кризисом, их число росло достаточно быстро, в то время, когда безработица достигла беспрецедентных 23% среди коренных испанцев. Опросы, проведенные в период предшествующий событиям 2011 г. показывают огромное желание эмигрировать среди арабской молодежи, что особенно заметно в Тунисе, где в 2006 г. 76% людей в возрасте 15-30 лет заявили о желании покинуть родину.

Не следует забывать, что эмиграция является важным ресурсом для национальной экономики наряду с внешней торговлей. В 2010 г. денежные переводы мигрантов составляли 1,3% ВВП Алжира, 2,6% в Сирии, 3,0% в Египте, 4,4% в Тунисе, 6,8% в Марокко и очень высоко - 12,8% в Иордании. При этом наибольший показатель в мире - 19,6% зафиксирован в Ливане. Деньги, получаемые каждый год от мигрантов, составляют 3,3% от доходов от экспорта товаров и услуг в Алжире, 7,4% в Сирии, 9,1% в Тунисе, 13,9% в Египте, 28,7% в Иордании, в Ливане – 93,4% (!), делая трудовую эмиграцию наиболее доходным экспортом для многих арабских экономик (remittances economy) ^{[15, с. 125-131]}.

Поскольку миграция является процессом обоюдно направленным, арабские государства сталкиваются не только с отъездом собственных граждан, но и с прибытием переселенцев из-за границы. В 2005 г. в арабских средиземноморских государствах проживало 4,5 млн. иммигрантов. Из них примерно две трети были экономическими мигрантами, прибывшими главным образом из соседних стран и заполнившими вакансии с низкой квалификацией в строительстве, сельском хозяйстве, а также в качестве домашней прислуги ^[16]. Сюда относятся и лица ожидающие визы или возможности нелегального въезда в Европу, так называемые транзитные мигранты, число которых достигает десятков тысяч. Фактически нелегальность здесь стала ординарной ситуацией либо по причине отсутствия инструментов инкорпорирования или адаптации мигрантов, либо по причине того, что политической воли изменить это просто не существует. В последнее время нелегальная трудовая миграция растет и в связи с интересами работодателей, поскольку нелегальный статус является причиной согласия на меньшую зарплату, чем местных. С другой стороны, правительственным протекционизмом с сохранением свободных вакансий для местных, превращает легальных мигрантов занятых в этих профессиях в нелегальных.

До событий 2011 года главным направлением для трудовых мигрантов в Магрибе, как легальных, так и нелегальных, была Ливия. С начала 1970-х гг. страна трансформировалась в большой рынок труда для мигрантов при исключительном стечении обстоятельств: избыток капиталов (нефтедобывающая экономика) и недостаток трудовых ресурсов (незначительное население). Накануне событий 2011 г. только официально заявленных иммигрантов здесь было 450 тыс., а согласно мнению экспертов ^{[17, с. 544-577]} их общее количество было значительно выше. При М. Каддафи миграция стала частью внешней политики государства, используя идеи панарабизма и панафриканского единства для привлечения мигрантов. Однако неожиданное введение жёсткого визового режима способствовала росту нелегальной миграции, представляя собой некую разменную монету в получении международной реабилитации в обмен на контроль над внешними границами Европы, когда Ливия стала перевалочным пунктом для нелегальной миграции на пути в средиземноморский регион. Другим государством Магриба со значительным количеством мигрантов является Алжир, ставший, несмотря на крайне высокий уровень безработицы, привлекательным рынком труда для десятков тысяч мигрантов из тропической Африки, восполняющих недостаток трудовых ресурсов в экономике пустынного Южного Алжира, а также около 35 тыс. китайских рабочих в строительном секторе и других неквалифицированных видах деятельности. Напротив, Марокко, Тунис и Мавритания, являющиеся важным транзитным пунктом на пути глобальной миграции в Европу, до сих пор не привлекают иммигрантов своими собственными рынками труда ^{[18, с. 244-278]}.

В Ливане и Иордании трудовые иммигранты составляют от четверти до трети от общего числа работающих, представляя большинство в отдельных секторах. В Ливане ещё с 1960-х гг. многие сирийцы заняты в низкоквалифицированных сферах, таких как сельское хозяйство, строительство, мелкая торговля и слуги. С отъездом сотен тысяч ливанцев в период гражданской войны 1975-1989 гг. они стали их заменять на освободившихся рабочих местах. В прочем, разговоры о причастности Сирии в 2005 г. к убийству премьер-министра Рафика Харири, вызвала антисирийские выступления, выдворение сирийской армии из Ливана, сделав иммигрантов из этой страны заложниками ситуации и провоцируя их массовое выселение. В Иордании массовая миграция в страны Залива с 1960-х гг. создала дефицит на местном рынке труда и замещающую миграцию. Египетские мигранты прибывали на фермы в Иордании совершенно тем же способом, как ранее они прибывали в Ирак. Мигранты из Южной Азии привлекались в свободную экономическую зону, созданную в 1990-е гг. для производства товаров на рынок США.

Кроме того, Машрик в течение последних двух десятилетий находится на пересечении главных маршрутов беженцев из Ирака, Судана, стран Африканского Рога и других частей Африки, оседающих в Иордании, Сирии, Ливане и Египте. С 2011 г. к ним добавились беженцы из Ливии и Сирии. При этом палестинцы, как самая многочисленная и исторически первая группой беженцев в мире, оставаясь в регионе, не рассматриваются в качестве мигрантов сами по себе. Поскольку они непосредственно воспринимаются как гости и часто щедро обеспечиваются первой помощью, то редко получают статус беженца. Более того, Иордания, Сирия и Ливан, ставшие главными принимающими странами для палестинцев, никогда не присоединялись к конвенции по беженцам 1951 г., поскольку не признают иных беженцев, кроме палестинских. По этой причине, беженцы последнего времени в Машрике имеют статус де факто,нежели де юре. Результатом этого является отсутствие четких количественных данных о беженцах в регионе и частые спекуляции на эту тему ^{[19, с. 38-44]}.

Таким образом, к началу событий Арабской весны в регионе Ближнего Востока сформировались основные тенденции развития миграционных процессов. Прежде всего, речь идет о достаточно сильной предрасположенности населения к перемещению как внутри, так и за пределы макро-региона, что во многом объясняется существованием исторически сложившихся этнокультурных ареалов – арабского Ближнего Востока, региона Средиземноморья и трансафриканского экономического и культурного пространства. При этом характер и направленность миграционной активности населения неоднородны, что выражается в существовании двух субрегиональных общностей – Магриба и Машрика. Отличительной чертой региона является высокая доля неэкономических факторов, обуславливающих характер и направленность миграционных трендов, а их формальные рамки носят неустойчивый и слабо институционализированный характер.

Просто выделите и скопируйте ссылку на эту статью в буфер обмена. Вы можете также попробовать найти похожие статьи