Космополитизм и национализм в пространстве идей

Напсо Марианна Давлетовна доктор социологических наук, кандидат философских наук профессор, Северо-Кавказская государственная гуманитарно-технологическая академия 369000, Россия, г. Черкесск, пер. Одесский, 5 Napso Marianna Davletovna Professor, the department of Philosophy and Humanitarian Disciplines, North Caucasian State Humanitarian Technological Academy 369000 Russia, Cherkessk, Pereulok Odessky 5, unit #88 napso.marianna@mail.ru Другие публикации этого автора

Проблематика космополитизма и национализма всегда была и остается востребованной социальным знанием. В современных условиях, характеризующихся, с одной стороны, ослаблением национальной специфики, утратой этнических корней, выражением чего является рост националистических проявлений, а с другой – усилением и распространением либеральных идей, ассоциируемых с космополитизмом, исследование природы вышеназванных феноменов и их роли представляется более чем актуальным. Нельзя не согласиться с тем, что тенденции глобализации с необходимостью требуют «универсального человека», ориентированного на космополитические ценности, поскольку они облегчают процессы адаптации, вхождения в новый социально-исторический контекст с минимальными потерями. Космополитизм, утверждая приоритет универсального, который наиболее адекватен сущностным характеристикам современного цивилизационного развития, является инструментом влияния, снимая преграды на пути сближения – социально-экономического, культурного, ментального. Процессы интеграции, аккультурации становятся менее болезненными, и в этом «заслуга» несомненных преимуществ практики и идеологии космополитизма.

Космополитизм сопровождает человечество на протяжении всей его истории. С момента своего возникновения воздействие пропагандируемых им идей, в частности, мирового гражданства, приоритета общечеловеческого, универсального, оказалось достаточно весомым. Особое значение космополитизма заключалось и заключается в формировании мировоззрения, адекватного политическим, социально-экономическим, культурным реалиям современного времени, который придал этой идеологии новое, амбивалентное, звучание – как позитивное, так и негативное. Реакцией на отрицательные аспекты космополитизма являются националистические идеологии, «расцвет» которых наблюдается повсеместно.

Противоречивость космополитизма проявляется в единстве ряда моментов. С одной стороны, он «снимает» или минимизирует стремления к социальной изоляции как условия дальнейшего поступательного развития, а с другой – игнорирует национальные особенности, давлеет над локальным. Утверждая универсальное, космополитизм содействует процессу заимствований, которые призваны обогатить национальную жизнь приобретениями как экономического, так и духовного характера. Этому способствуют и современные технологии, которые, вне всякого сомнения, придают космополитизму новые смыслы и значения. Привлекательность этой идеологии и в том, что она не только формирует пространство разных «Мы», но делает это пространство все более единым и зависимым друг от друга. Это становится возможным благодаря не только современным технологиям и внедрению инноваций во все сегменты социума, но и возникновению космополитического сознания и общечеловеческой идентичности, выражением чего является идеология мультикультурализма, согласно которому всякий другой воспринимается как «свой», и в такой ситуации разделительные линии не превращаются в трудно преодолимые бастионы.

С другой, именно космополитизм, как считают некоторые, и создает преграды, поскольку игнорирует национальные интересы и потребности, с чем трудно не согласиться. Растущая космополитизация, тесня этническое, оставляя ему место в «истории» нередко в качестве экзотики, наталкивается на противодействие в форме национализма, понимаемого зачастую как синоним патриотизма, инструмента защиты этнического от посягательств разного рода. Забвение национальных аспектов жизни, отведение им места и роли, не соответствующих их подлинному значению, приводят на практике к конфликтам различной степени воздействия и направленности. Предугадать вектор возможных сценариев достаточно сложно, но понимание того, что они сопряжены с последствиями деструктивного характера как для цивилизации в целом, так и для отдельно взятой этнической единицы, более чем важно.

Сложность проблемы в том, как соединить разные ипостаси космополитизма и национализма, придать их содержанию конструктивные черты. Традиция, формирующаяся в пространстве космополитизма, может стать востребованной при условии ее адаптации к миру национального, и в такой ситуации национальная традиция может и должна быть обогащена космополитическими, универсальными элементами. Космополитические ценности должны присутствовать в национальной традиции как условие ее развития благодаря наполнению ее ядра новым содержанием. Такой симбиоз космополитического и национального вполне возможен, о чем пишут многие исследователи, в частности, У. Бек. Специфика общечеловеческих традиций и универсальных форм жизни состоит в соединении в них космополитического и локального. Она заключается и в том, что эти явления «являются одновременно глобальными и локальными… символизируют «этнический глобализм» или… «космополитизм с корнями». Разница между чисто локальными и чисто космополитическими формами жизни заключается в том, что космополиты ощущают и в случае необходимости защищают свое место как открытое миру… Пространство опыта индивида больше не совпадает с национальным пространством, а… меняется под воздействием космополитизации», но это не является синонимом того, что «все мы… станем космополитами»^{[1, с. 38]}.

Разное видение космополитических и националистических идей может быть объяснено с позиций конструктивизма и инструментализма. С точки зрения конструктивизма, обе идеологии, будучи востребованными современными реалиями, несут в себе смыслы, отвечающие как индивидуальным, так и коллективным запросам. Пространство жизни человека наполнено ценностями, через которые и с помощью которых он воссоздает самого себя, и в этом смысле всякие идеологии есть своеобразный ответ на вызовы бытия. В свете конструктивизма, и космополитизм, и национализм (как синоним патриотизма) являются социальными конструктами, которые создают социальную реальность, помогают выстраивать определенный миропорядок, хотя несут в себе противоположные значения, зависящие от особенностей социальной конкретики. С точки зрения конструктивизма, и космополитизм, и национализм являются теми конструктами, которые формируют определенное мировоззрение и мировосприятие, содержание которых и обусловливает их позитивную или негативную направленность, противоречивое воздействие с ними связанных идеологем на общественное сознание.

Согласно инструментализму, космополитизм и национализм являются «способами действия», а выбор того или иного средства зависит от ситуации, которая и определяет меру востребованности каждого из них. Они выступают в качестве механизмов, позволяющих индивидам, группам индивидов, этническим общностям, народам ориентироваться в сложных, противоречивых процессах социального и глобального взаимодействия. Такое видение позволяет вести речь о прагматической сущности космополитизма и национализма, ценность которых определяется их инструментальной эффективностью, гарантирующей социальный успех. С точки зрения практического результата, на чем настаивает инструментализм, обе идеологии оказались достаточно «привлекательными» способами достижения целей, и события современного мира тому яркое подтверждение.

Утверждая тенденции универсализации и стандартизации, глобализация делает космополитизм современной доктриной и практикой, востребованность которого обусловлена требованиями интеграционных процессов, призванных сократить дистанции – экономические, технические, технологические, социокультурные, – между различными акторами глобального процесса, тем способствуя их вхождению в мир разнообразных всемирных взаимодействий. Но последнее возможно лишь при условии учета национальных особенностей, адаптации универсальных ценностей к национальной традиции. В противном случае растут риски, связанные с процессами фрагментации, дробления, поиска путей независимого, суверенного существования. В стремлении утвердиться в качестве самостоятельного исторического субъекта и сохранить национальную культуру этнические общности нередко выбирают путь национализма, в котором видят средство от угроз надвигающегося космополитизма. История изобилует примерами того, насколько востребованными оказываются идеи национализма для развития государства (многие исторические преобразования проходили под флагом национализма, отождествленного с патриотизмом), в силу чего националистические установки и соответствующее им мировоззрение становятся все более привлекательными, превращаясь в актуализированный феномен, сущностное содержание которого, хотя и подвергается изменениям, остается во многом достаточно устойчивым ^[2].

В своем стремлении противостоять возможным угрозам внешней среды, сохранить сложившуюся систему духовных и нравственных ценностей, отвечающих национальным интересам, этническая группа может выбирать т. н. буферную стратегию, на деле оборачивающуюся деградацией и саморазрушением. Замыкание в собственном национальном мире не только не реально в условиях глобализации, но и вредит самой природе локальности, предполагающей различные формы сотрудничества, без которого прогресс невозможен. Происходит смешение понятий «локальное» и «локализованное», более того, понятие «локальность» теряет подлинность своего изначального смысла, становясь синонимом узкого локализма, понимаемого как существование в отрыве от современных достижений, являющихся результатом интеграции. И этот локализм, ограничивающий возможности поступательного развития, является питательной почвой для возникновения и распространения «национализмов» разного рода.

Нельзя вести речь о национализме вне исторического контекста, который и обусловливает его понимание как идеологии и философии национального освобождения и формы национальной жизни. На различных этапах развития этноса один тип национализма сменялся другим, более того, происходило смешение различных типов, что объективно создавало и продолжает создавать новое пространство рисков – как для государства в целом, так и для отдельно взятого народа. Важное значение приобретают социально-экономические, политические и нравственно-мировоззренческие установки, которые во многом «конструируют» мир национализма. В условиях расширяющейся глобализации, которая объективно требует и предполагает интеграцию, национализм выступает фактором дезинтеграции, являясь не стимулом, а тормозом прогресса, тем затрудняя процессы взаимодействия и кооперации.

Несмотря на проблемы, возникающие на почве национализма, последний продолжает оставаться одним из механизмов влияния и способом реализации требований различного рода. Формой «усмирения» националистических тенденций становятся процессы глокализации. Взаимосвязь глобального и локального обнаруживается повсюду, и в ситуации, когда глобальное не отвечает запросам национально-государственного развития, в действие вступают факторы локального характера, призванные защитить национальное в широком смысле слова от негативного влияния глобального, все же теснящего локальное. Налицо и противостояние тенденций универсализма, следствием которых становится утверждение гомогенности, и локализма, связанного с сохранением гетерогенности, стандартизированного и национально-особенного. Появление и утверждение сходных черт наталкивается на сопротивление со стороны локального, стремящегося к сохранению национальной специфики. Так локальное становится решающим факторами развития, особенно в ситуации игнорирования национальных интересов, дискриминации, на почве которых и расцветает национализм. Окрашивая глобализацию национальным колоритом, локальный тренд создает условия для продвижения глобальных процессов, выступая, таким образом, в качестве одного из инструментов, обеспечивающих как национально-государственный, так и общемировой прогресс. И в таких условиях процессы автономизации и регионализации, наблюдаемые в современном мире, не являются факторами разъединения, а взаимосвязанными и обусловливающими друг друга частями глобального процесса, способствующими подлинной интеграции, которая возможна лишь на основе учета национальных интересов и развития локальных идентичностей. Взаимная переплетенность глобального, космополитического и локального позволяет снизить «националистические» риски, сделать их более предсказуемыми, а пути решения возникающих проблем – прогнозируемыми.

Связь космополитического и локального особо обнаруживается в условиях растущей фрагментации, тенденций к суверенизации. Именно космополитизм в ситуации провозглашения равенства прав и возможностей становится механизмом согласования интересов, поскольку предполагает и основывается на признании многообразия национальных форм жизни и национальных идентичностей. Очевиден факт того, что решение сложных вопросов глобального развития возможно лишь на основе учета локальных интересов, приведения их в соответствие с требованиями как общемирового, так и национального развития. Так космополитизм превращается в важнейший инструмент реализации национальных устремлений, в чем бы они ни выражались. «Успех» локального невозможен вне контекста глобализации, которая придает ему современные смыслы и звучание. И в таком качестве космополитизм играет продуктивную роль, а не является всего лишь отголоском современных процессов, более того, оба взгляда на мир дополняют друг друга.

Широкое распространение современных технологий позволило иначе интерпретировать феномен космополитизма, приблизив его к локальным идентичностям. Современный человек – человек, мыслящий и как космополит, и как «националист», в результате чего границы между «большим космосом» и «малым космосом» становятся все более прозрачными, а национальное сознание и самосознание пропитываются глобальными духовными приобретениями. Налицо процесс интернализации «национальным индивидом» ценностей и установок космополитической культуры и ценностей. Обогащаются космополитическими чертами и формы государственного устройства, и социальные институты, и повседневная практика, и сфера духовного. Происходит двуединый процесс, с одной стороны, сохранения собственной аутентичности, а с другой, проникновения универсальных ценностей в «тело» национальной традиции (что, безусловно, не может не создавать страхов относительно утраченной общности, по выражению Ф. Тенниса). Все это свидетельствует о растущей взаимозависимости и взаимообусловленности глобальных, космополитических и локальных трендов.

Внешняя обрамленность локального космополитическим придает его внутреннему содержанию современные черты, соответствующие духу как глобальной, так и национальной традиции. Точно также и космополитизм: выступая в локальных формах, окрашивается богатством локальных практик. Можно «быть космополитом – приветствуя многообразие человеческих культур; укорененным – преданным одному (или нескольким) локальному обществу, которое индивид считает своим домом; либералом – убежденным в ценности индивида; патриотом – приветствуя институты государства (или государств), в котором индивид проживает. Космополитизм проистекает из тех же источников, которые питают либерализм, поскольку именно многообразие форм жизни людей обеспечивает словарем язык индивидуального выбора. А патриотизм проистекает из либерализма, поскольку государство… создает пространство, в рамках которого мы выявляем возможности свободы. Для укорененного космополита все это есть одно целое» ^[3]. Как видим, лозунг «мысли глобально, действуй локально» не потерял своей ценности и сегодня, более того, получил новое измерение и современную логику развития.

В таком контексте именно космополитизм устанавливает «правила игры», следствием чего становится или должно стать не усиление различий, а утверждение «компромисса» различий, что делает его рациональным мировоззрением и практикой, на что обращают особое внимание исследователи проблем глобализации в целом, а в их контексте – идеологии космополитизма. Создавая новую идентичность, космополитическая идеология не может обойтись без учета локальных идентичностей, итогом чего становится формирование глобально-локального мировидения, которое позволяет трезво оценивать процессы становления как универсальных, так и национально-специфических форм жизни, тем «снимая» риски тенденций, сформированных на почве партикуляризма и универсализма. Подход, абсолютизирующий либо недооценивающий космополитическое и локальное, исчерпал себя, поскольку сопряжен с угрозами для современной цивилизации и перспектив ее развития.

В ритмах глобализации «чистота» локальных форм нарушается, поскольку разного рода приобретения и заимствования обогащают их адекватным времени содержанием. Право на достойное этническое развитие предполагает преодоление национальной узости, ограниченности, стремлений к изолированному существованию. Рассуждая на тему модернизации, меняющей соотношение глобального и локального, П. Штомпка справедливо замечает, что различные измерения современного мира образуют «множественные конфигурации и трансформации. И глобализация, и навязанная гомогенизация… вызывают ответную защитную реакцию, направленную на сохранение самобытной формы модернизации, отвечающей местным традициям и условиям, при которой принимаются лишь некоторые элементы современности» ^{[4, с. 121]} (в данном случае – Запада). И тем не менее, глобализация, втягивая народы и государства в мир разнообразных связей и взаимодействий, придает новое звучание современным идеологиям, не давая им превратиться в абсолютные императивы.

Просто выделите и скопируйте ссылку на эту статью в буфер обмена. Вы можете также попробовать найти похожие статьи