Профилактика побоев и истязаний в системе предупреждения домашнего (семейно-бытового) насилия в России: обзор региональных тенденций правового регулирования

Матушкин Павел Анатольевич кандидат юридических наук Независимый исследователь 410056, Россия, Саратовская область, г. Саратов, ул. Вольская, 2д Matushkin Pavel Anatol'evich PhD in Law Independent Researcher 410056, Russia, Saratovskaya oblast', g. Saratov, ul. Vol'skaya, 2d petrwolf1992@gmail.com

В настоящий момент актуализировались вопросы обеспечения безопасности семьи и предупреждения домашнего (семейно-бытового) насилия. В федеральных программно-целевых актах, связанных с проведением семейной политики, констатируется, что реализуемые меры предупреждения домашнего (семейно-бытового) насилия недостаточны ^[16] и требуется проведение мониторинга эффективности их реализации, особенно в части превенции агрессии в отношении женщин и детей ^[17]. Обращает на себя внимание и продолжающееся обсуждение специального закона «О профилактике семейно-бытового насилия», подготовка которого была вызвана резонансным делом сестер Хачатурян ^[42]. Тем самым, можно констатировать, что государство не рассматривает домашнее (семейно-бытовое) насилие как частную проблему отдельной семьи, признавая ее значимость в общероссийском масштабе и необходимость выстраивания эффективной модели предупреждения. В отечественной и зарубежной научной литературе справедливо говорится о домашнем (семейно-бытовом) насилии как сложном явлении, включающем в себя различные виды психологического и физического воздействия, спектр которых чрезвычайно широк: от психологического давления до убийства ^{[44; С. 37] [43; С. 18]}. Учеными также ведутся теоретические разработки относительно формирования целостной системы диагностики состояния защищенности семьи, обеспечения охраны прав и свобод домочадцев, достойного качества и уровня их жизни, а также для виктимологической превенции семейных отношений ^{[45; С. 51]}.

Целью нашего исследования является анализ региональных тенденций правового регулирования профилактики побоев и истязаний, как элемента системы предупреждения домашнего (семейно-бытового) насилия в России. Задачами исследования выступают: 1) рассмотрение подходов к определению признаков домашнего (семейно-бытового) насилия и выявление наиболее существенных черт явления; 2) изучение криминологических показателей домашнего (семейно-бытового) насилия; 3) оценка федеральных и региональных инициатив по формированию системы предупреждения домашнего (семейно-бытового) насилия и тенденций уголовной политики в отношении побоев. Теоретической основой работы выступают исследования Д.А. Шестакова, сформировавшего в отечественной криминологии такое направление, как криминофамилистика, в рамках которого ведется изучение криминогенных факторов семейных отношений, особенностей причинного комплекса семейно-бытовой преступности, личности преступника, специфики профилактической работы, осуществляемой на специально-криминологическом и индивидуальном уровне ^[41]. Криминологические аспекты семейных отношений и предупреждения насилия в семье также рассматривались в работах А.Н. Варыгина, Н.А. Головановой, Н.В. Ереминой, М.П. Ефимовой, А.В. Короткова, А.В. Куяновой, К.А. Мясниковой, М.А. Поповой, И.Р. Шикулы и др. Примечательно, что количество публикаций по названной теме за последние три года существенно возросло. Следует отметить, что зачастую в работах, посвященных проблематике домашнего (семейно-бытового) насилия и его предупреждения, анализируется федеральная нормативная база и не выделяются успешные региональные инициативы правового регулирования и практики профилактического воздействия. В связи с изложенным, настоящая статья является определенным вкладом в разработку актуальной и значимой в современных реалиях темы. Объектом исследования, соответственно, выступают общественные отношения, складывающиеся в процессе профилактики побоев и истязаний, как проявлений домашнего (семейно-бытового) насилия. Предметом исследования является законодательство о профилактике правонарушений, об административной ответственности, федеральные и региональные программно-целевые акты (стратегии, концепции), связанные с профилактикой домашнего (семейно-бытового) насилия, а также теоретические разработки по обозначенной теме.

Содержание терминов «домашнее насилие» и «семейно-бытовое насилие» не раскрыто в нормативных и программно-целевых документах, однако, они, по сути, обозначают один объект антикриминального воздействия. Как правило, первый из названных терминов чаще используется на международном уровне, тогда как второй – на национальном (нередко можно встретить и схожий термин «бытовое насилие»). В ст. 3 проекта федерального закона «О профилактике семейно-бытового насилия» сформулировано понятие семейно-бытового насилия, а в качестве существенных признаков выделены: сфера – семейно-бытовые отношения, и действия виновного, сводимые к насилию ^[28]. Для криминологического анализа домашнего (семейно-бытового) насилия следует, на наш взгляд, опираться на три наиболее устойчивых признака, касающихся сферы совершения, действий и мотивации виновного.

Во-первых, сфера проявлений домашнего (семейно-бытового) насилия имеет физическое и социальное измерения. Конкретизируя названный признак, А.Н. Варыгин перечисляет наиболее распространенные места (физические пространства), такие как квартира, дом, подъезд, дачный участок, гараж, придомовая территория ^{[30; С. 31]}. Следует согласиться с Н.П. Мелешко, который при определении физических признаков бытовой сферы сделал акцент не на традиционное обозначение непроизводственной территории, а учел особенности пространства семейного и соседского взаимодействия во внерабочее время ^{[38; С. 151]}. Действительно, учитывая тот фактор, что в последние годы получили распространение различные формы самозанятости, которые фактически предполагают отождествление рабочей и нерабочей территорий, следует определять физические признаки бытовой сферы с учетом социальных, заключающихся в наличии особых отношений между жертвой и преступником. Такие отношения, осуществляемые в ограниченных физических пространствах, могут быть родственными, супружескими, дружескими или соседскими, но, как отмечает К.А. Мясникова, всегда сопряжены с длительными и интенсивными социально-психологическими связями ^{[39; С. 55]}.

Во-вторых, действия виновного сводятся к физическому или смежному с ним психическому воздействию. В работах западных ученых прослеживается тенденция к чрезмерному расширению понятия домашнего насилия, включению в него даже едва различимых форм принуждения и попыток доминирования в семейных отношениях (например, нежелательного внимания, критики, настаивания на крещении детей и др.) ^{[45; С. 19-20]}. Последнее во многом является следствием подписания и ратификации подавляющим большинством европейских стран Конвенции Совета Европы о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием – так называемой Стамбульской конвенции ^[27]. Напротив, в работах российских криминологов, посвященных домашнему насилию, делается акцент именно на физическом насилии, как непосредственном воздействии на жертву, влекущем вред здоровью или физическую боль ^{[33; С. 209] [34; С. 53]}. В ст. 3 проекта федерального закона «О профилактике семейно-бытового насилия» отмечено, что семейно-бытовое насилие может осуществляться в форме физического, психологического, сексуального и экономического воздействия ^[28]. Тем самым, посредством упоминания экономического воздействия в названном проекте скорее воспроизводится широкий подход к определению признаков насилия, к тому же вызывает вопросы обособление сексуального насилия от физического. Представляется, что акцент лишь на физическом и связанным с ним психическим (угрозы) насилием позволит дать действиям виновного однозначную правовую оценку, т.к. результат и мотивация указанного воздействия более очевидны, а также сформировать более объективные показатели явления.

В-третьих, в основе мотивации домашнего (семейно-бытового) насилия лежит конфликт. Под мотивацией мы, вслед за В.В. Лунеевым, понимаем детерминирующую систему преступного поведения ^{[35; С. 219]}, формирующуюся посредством взаимодействия правонарушителя с социальной криминогенной средой ^{[35; С. 225-226]}. Д.А. Шестаков выделяет предшествующие насилию семейную десоциализацию, семейные конфликты и криминогенные семейные ситуации ^{[41; С. 134, 149, 195]}. Конфликты, приводящие к проявлениям домашнего (семейно-бытового) насилия, имеют, как правило, длительный характер, являются результатом аморального поведения виновного, которое нередко сопряжено с виктимным и провоцирующим поведением жертвы ^{[30; С. 31-32]}. Наличие факторов, приводящих к насилию, позволяет выявлять их для нейтрализации в ходе предупредительного воздействия.

В настоящий момент проблемой также выступает формирование объективной информации о показателях домашнего (семейно-бытового) насилия, что приводит к различным спекуляциям информацией о явлении. Как отмечалось в официальных документах, на отсутствие достоверных данных о масштабах домашнего (семейно-бытового) насилия влияет закрытость семьи, недооценка проблемы на местах, а также тот факт, что потерпевшие зачастую не обращаются в правоохранительные органы ^{[25] [26]}. Следуя отечественной традиции рассмотрения домашнего (семейно-бытового) насилия, как, в первую очередь, физического воздействия, нам хотелось бы акцентировать внимание на его наиболее распространенных проявлениях – побоях и истязаниях, криминологические и уголовно-правовые признаки которых схожи (например, в части общности детерминации и характеристик лиц их совершающих) ^{[37; С. 4-5]}. В настоящий момент названным преступлениям принадлежит значительная доля в структуре насильственной преступности в целом (свыше 30 %), при этом, как установлено нами, совершаются они в основном в местах проживания граждан и связаны с семейно-бытовой деятельностью ^{[37; С. 9-10]}. Федеральными законами от 3 июля 2016 г. № 323-ФЗ и от 7 февраля 2017 г. № 8-ФЗ в уголовный закон были внесены изменения, касающиеся состава побоев в УК РФ, в результате чего уголовная ответственность устанавливалась за побои, совершаемых из экстремистских и хулиганских побуждений (ст. 116) и совершаемых неоднократно (ст. 116.1.). В свою очередь, КоАП РФ был также дополнен ст. 6.1.1, установившей ответственность за побои без вышеуказанных криминообразующих признаков. Фактически произошла частичная декриминализация побоев, отрицательно оцененная научным сообществом ^{[33; С. 209] [36; С. 62]}. Очевидно, что законодатель, обращаясь непосредственно к нормам административного и уголовного права, часто не уделяет должного внимания институтам профилактики домашнего (семейно-бытового) насилия. Между тем, побои и истязания сигнализируют об эскалации насилия и сами являются результатом накопления конфликтогенного потенциала в семье и быту. В настоящий момент специалистами прогнозируется рост насильственных преступлений в семьях в условиях распространения коронавирусной инфекции и вынужденной самоизоляции граждан ^[32]. Поэтому профилактическое воздействие на субъектов отмеченных деяний и предшествующие им факторы, создает предпосылки для раннего предупреждения домашнего (семейно-бытового) насилия.

Предупреждение домашнего (семейно-бытового) насилия возможно только на системной основе, что предполагает реализацию комплекса правовых, организационных, экономических и психологических мер, которые позволят не только привлечь виновных к ответственности, но и защитить и поддержать жертв. Как справедливо отмечает А.Н. Варыгин, предупредительная деятельность в названном направлении включает в себя, во-первых, воздействие на виновных в проявлениях семейно-бытового насилия, во-вторых, защиту потерпевших (жертв) от указанных деяний и, в-третьих, устранение факторов (причин и условий) явления, что предполагает осуществление общей, специально-криминологической и индивидуальной профилактики ^{[30; С. 32]}.

В настоящий момент действует специальных закон от 23 июня 2016 г. № 182-ФЗ «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации» ^[1], согласно которому (ст.ст. 11-12) органам государственной власти субъектов РФ и органам местного самоуправления отведена значимая роль в профилактике правонарушений. В частности, на региональном и муниципальном уровнях должны быть сформированы основы для профилактической работы: подготовлена нормативно-правовая база, обеспечено взаимодействие субъектов профилактики, созданы координационные органы. А.В. Равнюшкин обращает внимание, что меры по предупреждению насилия в семейно-бытовых отношениях зачастую бессистемны, потому что отсутствует федеральная основа их осуществления ^{[40; С. 155]}. Учитывая значимость проблемы домашнего (семейно-бытового) насилия, представляют интерес особенности, которые существуют в части профилактики побоев и истязаний (как наиболее распространенных проявлений домашнего (семейно-бытового) насилия) в субъектах РФ, ведь, очевидно, что в регионах динамика данных преступлений отличается, т.к. на нее влияет совокупность социально-экономических факторов.

При ознакомлении с региональными программно-целевыми документами обращает на себя внимание, что в некоторых из них проблема домашнего (семейно-бытового) насилия не просто констатируется, но и подробно описывается, тогда как в большинстве субъектов РФ не упоминается вовсе. Так, в Стратегии действий в интересах женщин Пензенской области на 2017-2022 годы отмечается, что социальное неблагополучие, в частности, семейно-бытовое насилие приводят женщин к совершению противоправных действий. Согласно обозначенному документу, на территории названного региона в 2016 г. органами полиции было зарегистрировано 1306 случаев насильственных действий по отношению к женщинам, 493 преступления, совершенных на семейно-бытовой почве ^[16]. В Концепции семейной политики в Иркутской области на период до 2025 года также отмечено, что число случаев семейно-бытового насилия растет ^[22]. Признание проблемы домашнего насилия имеет место в Самарской области ^[19] и Республике Ингушетия ^[18]. Тем самым, проблема домашнего (семейно-бытового) насилия может описываться в программно-целевых актах, посвященных семейной политике, профилактике правонарушений, укреплении межнациональных отношений и обеспечении социального благополучия. Такой подход, на наш взгляд, вкупе с информационно-просветительскими мероприятиями способствует формированию общественного мнения об указанной проблеме, позволяет наметить ориентиры в дальнейшем нормативно-правовом обеспечении профилактического воздействия и, что немаловажно, для антикриминальной деятельности самих правоохранительных структур. Например, в упомянутой Пензенской области в качестве приоритетного направления работы полиции указана профилактика и предупреждение социального неблагополучия женщин и насилия в отношении женщин, что осуществляется путем выявления и постановки на профилактический учет лиц, совершивших правонарушения в сфере семейно-бытовых отношений и представляющих опасность для окружающих, в целях проведения в их отношении индивидуальной профилактической работы ^[20].

Следующим важным направлением формирования системы профилактики побоев и истязаний, совершаемых в отношении членов семьи, в субъектах РФ является информационно-методическое обеспечении деятельности служб, занимающихся профилактикой домашнего (семейно-бытового) насилия, создание условий для их взаимодействия с правоохранительными органами. О.Н. Ивасюк справедливо указывает, что «…основное бремя профилактики преступлений, совершаемых в семейно-бытовой сфере, несут на своих плечах участковые уполномоченные полиции» ^{[31; С. 270]}, однако, это не исключает необходимости содействия органам полиции со стороны региональных социальных служб. Как правило, специальные полномочия по профилактике домашнего (семейно-бытового) насилия и направления такой деятельности закрепляются в региональных законах о профилактике правонарушений, положения которых во многом дублируют нормы аналогичного федерального акта. Так, согласно ст. 17 закона Брянской области от 2 мая 2017 г. № 26-З «О профилактике правонарушений в Брянской области», органы управления здравоохранением и учреждения здравоохранения сообщают в органы внутренних дел о ставших им известными в процессе оказания медицинской помощи, осуществления патронажа фактах преступных посягательств на жизнь (здоровье) гражданина, семейно-бытовых конфликтов, насилия в семье ^[5]. Аналогичные положения содержатся, например, в законах Кировской области ^[4] и Республике Саха (Якутия) ^[14]. В ст. 11 закона Забайкальского края от 14 марта 2018 г. № 1569-ЗЗК «Об отдельных вопросах профилактики правонарушений в Забайкальском крае» отмечено, что органы государственной власти Забайкальского края, организации, общественные объединения, индивидуальные предприниматели и граждане сообщают в органы внутренних дел и иные уполномоченные органы информацию о ставших им известными в процессе осуществления ими своей деятельности фактах совершения (подготовки к совершению) уголовно и административно наказуемых деяний, семейно-бытовых конфликтов, насилия в семье ^[3]. В ст. 23 закона Нижегородской области от 6 июля 2012 г. № 88-З «О профилактике правонарушений в Нижегородской области» устанавливается запрет на создание конфликтных ситуаций в семейно-бытовых отношениях. При этом, согласно указанному нормативному акту, для оказания социально-психологической и социально-правовой помощи семье, предотвращения конфликтов в семье, помощи жертвам семейного насилия создаются кризисные центры, телефоны доверия и другие службы социально-психологической реабилитации и правовой помощи ^[8]. Тем самым, можно наблюдать две тенденции регулирования полномочий по профилактике домашнего (семейно-бытового) насилия на региональном уровне. Во-первых, соответствующими полномочиями наделяются органы здравоохранения (которые должны сообщить о ставших известными в результате обследования фактах насилия), а, во-вторых, в числе субъектов профилактики домашнего (семейно-бытового) насилия перечисляются различные другие органы и социальные службы. По нашему мнению, второй подход более логичен и соответствует идее профилактики домашнего (семейно-бытового) насилия на ранних стадиях зарождения конфликтной ситуации. Полагаем, что в защите от домашнего (семейно-бытового) насилия должны принимать активное участие органы опеки, попечительства, местного самоуправления, а также иные специалисты по социальной работе. Дело в том, что по факту только у перечисленных органов есть опыт постоянной и повседневной работы с семьями, попадающими в трудное и даже опасное положение. Социальный работник должен иметь возможность произвести посещение неблагополучных семей, выдвинуть требования, в случае невыполнения которых (или повторного нарушения) обратиться в правоохранительные органы.

Отдельного внимания заслуживают меры, направленные на усиление взаимодействия между медицинскими организациями и правоохранительными органами. Медицинский персонал, в том числе образовательных организаций, первые, кто фиксирует результаты насильственного воздействия, поэтому они должны в обязательном порядке сообщать о данных фактах в органы полиции. На усиление взаимодействия в этой части специально указывается в региональных программно-целевых документах. Наиболее интересным опытом в плане взаимодействия медицинских организаций с правоохранительными органами является создание специальных учреждений, где созданы условия для временного нахождения и реабилитации пострадавших от проявлений домашнего (семейно-бытового) насилия. Работа в этом направлении ведется в Нижегородской области с конца 1990-х гг. Так, в 1998 г. Администрацией Нижегородской области был запущен проект по профилактике и предотвращении насилия в семье в г. Арзамас, целью которого было создание механизмов защиты лиц, переживающих насилие в семье ^[23]. В 2014 г. эксперимент был распространен на всю Нижегородскую область и включал в себя учреждение «кризисной квартиры», где осуществлялось социальное обслуживание пострадавших от домашнего насилия, которые нуждаются во временном убежище и специализированной комплексной помощи ^[24].

Как уже отмечалось нами, одним из устойчивых признаков домашнего (семейно-бытового) насилия является то, что физическому насилию, выраженному в том числе в побоях и истязаниях, всегда предшествует длительная конфликтная ситуация в семье. В этой связи представляет интерес практика субъектов РФ в части установления ответственности за семейно-бытовое дебоширство и создание конфликтных ситуаций в семье, которые, как правило, еще не содержат признаков физического воздействия. В ст. 2.18. Кодекса Нижегородской области об административных правонарушениях установлена ответственность за создание конфликтных ситуаций в семейно-бытовых отношениях ^[15], однако, совокупность действий, перечисленных в статье, по большей части совпадает с теми, которые в других субъектах объединены термином «семейно-бытовое дебоширство». Ответственность за названное деяние установлена в Вологодской ^[10], Кировской ^[13], Костромской ^[2], Саратовской областях ^[11], Забайкальском ^[12] и Пермском ^[7] краях, в республиках Мордовия ^[6] и Башкортостан ^[9]. Как правило, семейно-бытовое дебоширство заключается в проявлении неуважении к окружающим и членам семьи, что выражается в нарушении спокойствия граждан, унижении человеческого достоинства и (или) нецензурной брани, т.е. создании ситуаций, которые впоследствии могут перерасти в насилие. Существует исключение в виде регламентации ответственности за семейно-бытовое дебоширство в Республике Башкортостан, где деяние (ст. 13.8. Кодекса Республики Башкортостан об административных правонарушениях) включает в себя «…совершение рукоприкладства, ругательств, иных действий, посягающих на здоровье, честь и достоинство…» ^[9]. Полагаем, что в названном случае практически нельзя отграничить дебоширство от побоев и, соответственно, происходит коллизия с федеральным административно-деликтным законодательством.

А.В. Куянова обращает внимание на то, что в КоАП РФ, кроме состава мелкого хулиганства (ст. 20.1), иного состава, устанавливающего административную ответственность за нарушение прав граждан в семейно-бытовой сфере, нет ^{[34; С. 53]}. Также следует отметить, что в последнее время можно наблюдать парадоксальную ситуацию: с одной стороны, на федеральном уровне с 2016 г. выдвигаются инициативы по установлению ответственности за семейно-бытовое дебоширство в КоАП РФ ^[29], а, с другой – в ряде субъектов РФ (например, республиках Алтай, Бурятия, Чувашия, а также Ивановской, Магаданской, Пензенской областях) из региональных административно-деликтных актов были исключены статьи, устанавливающие ответственность за семейно-бытовое дебоширство. По нашему мнению, реагирование на семейно-бытовое дебоширство находится в органичной связи с профилактикой побоев и истязаний, поэтому считаем возможным распространить меры ответственности за подобные действия на территорию всей страны посредством внесения изменений в КоАП РФ и исключения соответствующих статей из региональных актов.

Таким образом, в субъектах РФ и конкретных муниципальных образованиях выстраивается система мер, полностью или в своей части включающая следующие элементы:

1) мероприятия по формированию общественного мнения о проблеме домашнего (семейно-бытового) насилия (например, проведение круглых столов, семинаров для различных групп населения);

2) информационно-методическое обеспечение деятельности правоохранительных органов и социальных служб, занимающихся профилактикой домашнего (семейно-бытового) насилия;

3) обеспечение взаимодействия медицинских организаций с правоохранительными органами и социальными службами;

4) установление мер ответственности за семейно-бытовое дебоширство и создание конфликтных ситуаций в семье.

Последовательная реализация названных мер позволяет не допускать эскалации конфликтной ситуации в семье до физического воздействия в виде побоев и истязаний, которые представляют своего рода результат накопления конфликтогенного потенциала. Примечательно, что многие передовые методы предупреждения насилия в семье, как и налаживание взаимодействия между полицией, социальными службами и медицинскими организациями, были апробированы в некоторых субъектах РФ задолго до обсуждения Закона о профилактике семейно-бытового насилия, в котором предлагается внедрение механизма профилактики, включающего действия от выявления факторов указанного негативного явления до привлечения к ответственности виновных и оказания различной помощи жертвам. Между тем, принятие специального федерального закона позволит, по нашему мнению, распространить успешные практики на всю территорию России и сделать работу по предупреждению домашнего (семейно-бытового) насилия более системной.

Просто выделите и скопируйте ссылку на эту статью в буфер обмена. Вы можете также попробовать найти похожие статьи