|
ГЛАВНАЯ
> Вернуться к содержанию
Genesis: исторические исследования
Правильная ссылка на статью:
Степанова Ю.В.
«В той шерсти сваляли епанчи»: одежда из войлока в Верхневолжье и на сопредельных территориях в эпоху средневековья и раннее Новое время
// Genesis: исторические исследования.
2023. № 2.
С. 55-64.
DOI: 10.25136/2409-868X.2023.2.39699 EDN: GBKBCY URL: https://nbpublish.com/library_read_article.php?id=39699
«В той шерсти сваляли епанчи»: одежда из войлока в Верхневолжье и на сопредельных территориях в эпоху средневековья и раннее Новое время
Степанова Юлия Владимировна
кандидат исторических наук
доцент, Тверской государственный университет
119334, Россия, г. Тверь, ул. Трехсвятская, 16/31, оф. 207
Stepanova Iuliia
PhD in History
Associate Professor, Tver State University
119334, Russia, Tver, Trekhsvyatskaya str., 16/31, office 207
|
m000142@mail.ru
|
|
 |
Другие публикации этого автора
|
|
|
DOI: 10.25136/2409-868X.2023.2.39699
EDN: GBKBCY
Дата направления статьи в редакцию:
31-01-2023
Дата публикации:
28-02-2023
Аннотация:
В статье рассматривается войлочная одежда, широко употреблявшаяся русским населением в период средневековья и раннего Нового времени. Анализируются данные письменных источников XV-XVII вв. – писцовых описаний и актового материала, в том числе документов вотчин монастырей и светских землевладельцев. Привлекаются данные археологии более раннего периода. В письменных источниках имеются сведения о шерстобитах, войлочниках, полстовалах и епанечниках – ремесленников, специализировавшихся на производстве войлочных изделий. Среди них изготовителями одежды были епанечники. Приводятся доказательства того, что в XVI-XVII вв. епанча являлась войлочной одеждой. Она представляла собой накидку с округлым вырезом горловины, без рукавов. Имеются археологические находки древнерусского периода, соответствующие такой форме одежды. Такая форма одежды просуществовала от раннего средневековья до Нового времени. Письменные источники конца XV – XVII вв. отражают распространение ремесла по изготовлению войлока и епанчей. Наблюдается развитие специализации по изготовлению войлочных изделий в западной части Верхневолжья и Верхнем Подвинье в период позднего средневековья и раннее Новое время - в городах Старица, Торопец и селе Княж Владимирово Городище - бывшем вотчинном центре князей микулинских. Для производства войлока использовалось местное сырье – продукция повсеместно развитого овцеводства. В конце XV – XVII в. в структуре крупного вотчинного хозяйства объемы дохода шерстью позволяли производить войлочные изделия из сырья, собранного в разных частях вотчины.
Ключевые слова:
войлок, одежда, овчина, шерсть, епанча, ремесло, Верхневолжье, писцовые описания, Древняя Русь, Московская Русь
Abstract: The article considers felt clothing, widely used by the Russian population during the Middle Ages and early Modern times. The data of written sources of the XV-XVII centuries are analyzed – scribal descriptions and assembly material, including documents of the patrimony of monasteries and secular landowners. The data of the archeology of an earlier period are involved. In written sources there is information about woolworkers, felters, half–timbers and epaulettes - artisans who specialized in the production of felt products. Among them, the clothing manufacturers were epanechniki. Evidence is given that in the XVI-XVII centuries. The epancha was felt clothing. It was a cape with a rounded neckline, without sleeves. There are archaeological finds of the Old Russian period corresponding to this form of clothing. This form of clothing existed from the early Middle Ages to Modern times. Written sources of the late XV – XVII centuries reflect the spread of the craft of making felt and epanches. There is a development of specialization in the manufacture of felt products in the western part of the Upper Volga and Upper Podvinye during the late Middle Ages and early Modern times - in the cities of Staritsa, Toropets and the village of Knyazh Vladimirovo Gorodishche - the former patrimony center of the Princes Mikulinsky. For the production of felt, local raw materials were used – products of universally developed sheep breeding. At the end of the XV – XVII century in the structure of a large patrimonial economy, the volume of income from wool allowed the production of felt products from raw materials collected in different parts of the patrimony.
Keywords: felt, cloth, sheepskin, wool, epancha, craft, Upper Volga, scribe books, Old Rus', Moscow State
Войлок широко использовался в средневековой Руси и России Нового времени для изготовления накидок, подстилок, головных уборов, обуви и ее деталей. Фрагменты войлочных изделий были найдены в слоях Новгорода [14], Москвы [33], Ярославля [50], Старой Ладоги [9; 23; 29] (в слоях как IX-X вв., так и позднесредневековых).
Появление слова «войлок» в русском языке относится к XVI в., первое упоминание в письменных источниках датируется 1551 годом [17]. Универсальность войлочных изделий в России XVII в. отметил Иоганн Кильбургер, указав, что русские, татары и казаки в походах используют подседельные войлоки как подстилки, а непромокаемый войлочный плащ служит одеялом [18].
В письменных источниках XVI-XVII вв. встречаются названия ремесленных специальностей, связанных с обработкой шерсти и валянием. Шерстобои (шерстобиты) взбивали шерсть перед валянием или прядением. Этим же термином могли называть и ремесленников, занимавшихся изготовлением войлока. Дворы шерстобоев в XVII в. находились в Кашине (1677/78 гг.) [34], Твери (1677/78 г.) [35], с. Кимра (1635 г.) [43], в Волоколамском уезде (1646 г.) [45, л. 33об.].
Среди прозвищ горожан помимо шерстобоев встречаются и другие, имеющие отношение к выделке войлока. Дворы войлошников имелись в Торжке (по описаниям 1624 и 1646 гг.) [42, с. 54, 56, 81]. В с. Княж Владимирово Городище, центре вотчины микулинского князя Василия Андреевича (соответствует археологическому памятнику Хлопово городище) [19] отдельной книгой 1588 г. [31] отмечены дворы полстовалов – мастеров, изготавливавших валяные изделия, полсти – войлочные покрывала.
Непосредственное отношение к производству войлочных изделий имеет ремесленная специальность епанечника (епанечечника). В XVI-XVII вв. епанча – это широкая безрукавная накидка, длинная, иногда с капюшоном, могла пропитываться олифой [48, c. 52]. В XVIII-XIX вв. епанчи делали из сукна или войлока – длинные у мужчин, короткие нарядные из узорчатых тканей – у женщин [46, c. 80]. Епанчи делались и с подкладкой. Так, в документах Краснохолмского Антониева монастыря имелась запись 1651 г. об выплате портному алтына за подкладку епанчи [24, л. 8]. Упоминаются епанчи «с ожерельи» [5, c. 125, № 171, с. 532, № 503] - возможно, пристежными воротниками. Что касается цвета епанчей, то в письменных источниках встречаются только указания на их белый или серый цвет – по-видимому, из волокна разной выработки. Например, белые епанчи, принадлежавшие игумену и старцу Важского Иоанно-Богословского монастыря [15, c. 19], серая «с нашивкой» – старцу Спасо-Прилуцкого монастыря [10, c. 357], серая – монастырскому слуге [15, c. 22]. Наиболее ранние упоминания епанчей (япончиц) имеются в «Слове о полку Игореве» [49, стр. 11] и «Домострое» [12, c. 256].
В начале XIV в. войлочный плащ обозначался словом «япкыт» (в «Повести о Михаиле Тверском» и новгородской берестяной грамоте 138) [20]. Именно таким плащом было накрыто тело великого тверского князя Михаила Ярославича.
Представление о войлочных плащах XI-XIII вв. дают археологические находки. В курганном могильнике Савинские Горки под Торжком в женском погребении был найден фрагмент войлочной одежды – вероятно, накидки, застегивавшейся небольшой фибулой. К сожалению, находка известна только по описанию [13, c. 21-22]. Предположительно, фрагмент накидки (наплечного платка) найден в Старой Ладоге [9]. В Белоозере в слоях XII-XIII вв. найдены обрывки войлока и войлочной «шали с бахромой» [8, c. 191]. Форма войлочных накидок более четко устанавливается по серии фрагментов из коллективного захоронения в Ярославле (Рис. 1: 1). Они имеют дугообразный вырез с отделкой по краю или ее остатками. Накидки застегивались у горловины и не имели рукавов [50, c. 313-315]. Одежда похожей формы изображена на новгородской иконе «Свв. Борис и Глеб» середины XIV в. из собрания Третьяковской галереи [22, c. 53, илл. IV-8] (Рис. 1: 2).
Рис. 1. Древнерусские накидки по археологическим и изобразительным источникам. 1 – войлочная накидка из раскопок коллективного захоронения в Ярославле, XIII в. [50, рис. 3: 1], 2 – изображение накидки на иконе «Свв. Борис и Глеб» середины XIV в. [22, c. 53, илл. IV-8].
В письменных источниках XVII в. неоднократно указывается, что епанчи – валяные изделия. В переписке боярина Б.И. Морозова с приказчиком его вотчинного села Старого Покровского (Нижегородский уезд), относящейся к 1651 г., идет речь о валянии епанчи из шерстяного сырья. Борис Иванович Морозов распорядился из отправленных им из Москвы 17 пудов шерсти «свалять епанеч», отобрав из этого объема шерсть соответствующего качества. Из оставшейся шерсти должны были сделать подседельные войлоки [2, c. 148, № 84]. Аналогичная ситуация охарактеризована в документах стольника А.И. Безобразова. В них речь идет о валянии епанчей в белевской вотчине стольника – д. Тельчья. Названы деревенские мастера, изготовившие их [5, с. 237, № 283, с. 573, № 548]. Встречаются и сведения об отсутствии в вотчине умельцев-валяльщиков: «всех, г(о)с(у)д(а)рь, не успел свалят(ь) потому, что и валят(ь) некому, адин был Багдан Савин <…> А то, г(о)с(у)д(а)рь, валял епончи Наиденав сын Ефимка <…> ахотою взелся: я де не хужа Багданава сваляю» [5, c. 568, № 541]. Есть уточнения, что валянием епанеч занимались шерстобиты [33, c. 116]. К шерстяным тканям, которые тоже могли подвергаться валянию, в письменных источниках применяется общее название «сукно». Епанчи же обычно отделяются от суконных одежд, изготавливавшихся портными мастерами. В письменных источниках XVII в. имеются указания на то, что на изготовление сукна отбиралось волокно лучшего качества, на валяние войлока шли остатки [3, c. 174, № 514].
Думается, что в XVII в. епанча являлась прежде всего войлочной одеждой – универсальной накидкой, широко использовавшейся в обиходе служилого сословия, горожан и крестьян. Они могли использоваться и как одеяла или подстилки. В документах XVI-XVII вв. епанчи иногда входят в комплекты вместе с другими изделиями из войлока, чаще – потниками (подседельными войлоками) и полстями (подстилками, в том числе санными) [5, c. 106, № 139], иногда вместе с седлами [4, c. 163, № 153, с. 339, № 370]: «5 епонеч белых, да чатыря войлока подседельных серых» [5, c. 207, № 258]. Среди имущества Краснохолмского Антониева монастыря XVI в. имелись две епанчи, две полсти [28, c. 391-392]. Герберштейн описал использование епанчи в походных условиях: «Разбивая стан, они выбирают место попросторнее, где более знатные устанавливают палатки, прочие же втыкают в землю прутья в виде дуги и покрывают плащами (iapantze), чтобы прятать туда седла, луки и остальное в этом роде и чтобы (самим) защититься от дождя» [47, c. 117].
Наиболее ранними являются упоминания епанечников в сц. Влажино – центре Влажинского погоста [25, стб. 731] и в Налюче на погосте [26, стб. 686] в Деревской пятине в древнейшей писцовой книге 1495/96 г. Четыре двора епанечников находились в Торопце в 1540 г. [38, c. 509, 518]. Епанечники могли выделывать епанчи и заниматься их продажей.
Наибольшая доля епанечников в составе городского населения Верхневолжья наблюдается в Старице. Дозорная книга Старицы 1613/14 г., подвергшейся разорению в период Смуты, зафиксировала запустевшие дворовые места [40, с. 23-34]. Соответственно, можно предполагать, что источник отражает скорее ситуацию накануне разорения, рубежа XV-XVI вв. В 1613/14 г. в Старице было зафиксировано 6 дворов и дворовых мест епанечников. В этой связи интересно замечание Акселя Гюльденстиерне, сопровождавшего датского герцога Ханса, проезжавшего через Старицу в 1602 г., о том, что в Старице изготавливаются «лучшие в России войлочные армяки» [1, c. 14] (требует уточнения термин, использованный в оригинальном тексте). В более поздних описаниях города фиксируются уже как дворы, так и потомки ремесленников-епанечников (фамилия Епанечниковых сохранялась в Старице вплоть до второй половины ХХ в.).
На выделке епанчей во второй половине XVI в. специализировались мастера в крупном селе Княж Владимирово Городище (5 дворов в 1580 г.) [36, c. 394-395]. Для сравнения, в Новгороде писцовое описание 1581-1582 гг. зафиксировало 2 двора епанечников [44, с. 85, табл. 2], 1646 г. – один двор [39, c. 69], в Старой Руссе – один двор (описание 1497/98 г.) [41, c. 19].
Кроме Старицы войлочные плащи выделывались в Торжке: Петр Петрей выделил Торжок и сопредельные территории как место, где «делаются хорошие войлочные накидки» [27, с. 189], хотя в переписной книге Торжка 1685 г. лишь выделен лишь один двор Ивана Иванова Епанешникова, занятие которого обозначено как «делает епанчи» [42, c. 436].
По-видимому, еще в домонгольское время основным для изготовления войлока на Руси было местное сырье. Исследователи древнерусских войлочных изделий из Ярославля предполагают местное происхождение шерстяного сырья для войлочных изделий [50, c. 321]. Широкое распространение обработки шерсти в крестьянском и городском хозяйстве, как уже отмечалось, фиксируется письменными источниками XVI-XVII вв. Для производства войлочных изделий могли использоваться отходы кожевенного производства – пожалуй, самого распространенного среди ремесел, связанных с обработкой материалов для изготовления одежды и обуви. Как и в производстве текстиля из растительного волокна, различные операции по обработке волокна и изготовления материала были тесно связаны: предварительная очистка и разрыхление волокна, прядение и изготовление ткани и войлока.
В историографии отмечалось преобладание продуктов овцеводства в структуре мелкого дохода в землевладении в Деревской пятине Новгородской земли в конце XV – начале XVI в. – 46,3% [30, c. 95]. Письменные источники конца XV – XVII в. свидетельствуют о сборе оброка шерстью в крупных вотчинных и поместных хозяйствах. Различается сбор овчинами, руном шерсти и поярками – шерстью первой стрижки молодых овец. Наличие в составе одного оброка «2 поярка, 2 руна шерсти», скорее всего, указывает на то, что это была разная продукция [6, c. 314-315]. По данным писцовых книг Новгородской земли, овчины входили в состав мелкого дохода повсеместно в домосковское и московское время. Например, в доход новгородского архиепископа с владычной волости Удомля в конце XV в. собиралось 40 овчин [37, c. 237-238]. Однако сбор в рунах шерсти существовал далеко не везде. Все же, на территории Верхневолжья и сопредельных территорий эта практика была распространена, по-видимому, неравномерно – возможно, в связи с неравномерным распространением обработки шерсти. В «рунах шерсти» собирался доход с деревень Холмского погоста (располагался на юге Деревской пятины на границе с Торопецким уездом) Деревской пятины [26, стб. 826-880]. В структуре дохода, собиравшегося помещиками с волосток Тверской половины Бежецкой пятины в первой половине XVI в., только в Сорогошине (волость на р. Сорогожа, левом притоке р. Молога) имелся оброк рунами шерсти: «А доходу в Сорогошине в Окинфовской волости Брюхатого емлют помещики … с трех обеж 2 руна шерсти» [16, cтб. 429].
Во второй половине XVI в. в дворцовом хозяйстве Симеона Бекбулатовича с крупных сел Тверского уезда Марьино, Щербинино, Мигайлово, Ондреевское, Борки, Сухарино, Едимоново, Едимановой слободки, Старого Константиновского, Любалево, Лотошино, Княж Владимирово Городище, Кушалино, Бели в мелкий доход с тридцати вытей входило по два поярка шерсти белой и серой [36, с. 314, 319, 325, 330, 339, 344, 352, 359, 367, 372, 382, 391, 403, 470, 487]. Во XVII в. сохранялась такая же практика. Например, из кашинского владения стольника А.И. Безобразова, с. Мартынково, в Москву отправлялась шерсть, собранная, однако, «с коньковских овец» в его подмосковной вотчине [4, c. 569, № 600]. Собиралась шерсть и в боровском владении стольника с. Курилово, в том числе поярковых рун и «стариц» (cтарых овец) [5, с. 52, № 61]. Замечено, что в рамках крупного вотчинного хозяйства шерсть и изделия из нее получали в географически разных частях. В вотчине А.И. Безобразова войлоки и сукна, производившиеся в белевской вотчине, вырабатывались не только из местной шерсти, но и шерсти овец, разводившихся в подмосковном (боровском) владении [5, с. 445, № 439, с. 469, № 454].
То же можно говорить и о монастырском хозяйстве, в котором оброк шерстью собирался с монастырских крестьян. Схема сохранялась до секуляризации. Например, в первой половине XVIII в. в приписной Донского монастыря Медведевой пустыни на р. Сестре с монастырских владений, среди которых были деревни в Кашинском уезде, собиралось шерсти по три пуда, из которых затем делали епанчи, полсти, войлоки и сукна в соответствии с нуждами, определяемыми руководством Донского монастыря [11].
Дворы овчинников фиксируются практически во всех городах и крупных селах Верхневолжья, однако наибольшая их доля, вероятно, приходилась на непашенное сельское население. Так, в 1580 г. с. Княж Владимирово городище из 13-ти дворов ремесленников, специализировавшихся на обработке кожи и волокна и пошиве одежды и обуви, наряду с пятью дворами епанечников находилось четыре двора овчинников [36, c. 394-396].
Таким образом, наблюдается развитие специализации по изготовлению войлочных изделий в западной части Верхневолжья, Верхнем Подвинье, Помостье в период позднего средневековья и раннее Новое время. Несомненно, для производства войлока использовалось местное сырье – продукция повсеместно развитого овцеводства. В конце XV – XVII в. в структуре крупного вотчинного хозяйства объемы дохода шерстью позволяли производить войлочные изделия из сырья, собранного в разных частях вотчины. Валяные изделия могли изготавливать из отходов шерсти после производства сукна. Войлочные изделия в силу своей универсальности пользовались большим спросом, что способствовало формированию отдельных специализаций в структуре их производства. Прежде всего, выделяются мастера-епанечники. Их концентрация в Верхневолжье и Верхнем Подвинье в XVI-XVII вв. отмечена в Старице, Торопце, с. Княж Владимирово Городище – бывшем вотчинном центре князей Микулинских. Несомненно, ремесло по изготовлению войлочных изделий было развито в Нижегородском, Белевском уездах. В Муроме во второй половине XVI в. существовала Полстовалова улица, имелись дворы полстовалов [21]. Эта тема требует дальнейшего исследования. Сведения письменных источников XVII в. указывают на изготовление епанчей из войлока и характеризуют их как верхнюю одежду типа накидки, иногда с воротником-«ожерельем», вероятно, с прорезями для рук. Археологические находки войлочной одежды более раннего времени соответствуют такому представлению. Фактически, форма такой одежды просуществовала от раннего средневековья до Нового времени. Надежность и простота делала войлочные епанчи универсальными изделиями, широко использовавшимися, прежде всего, в походных и полевых условиях. К сожалению, сохранилось очень мало археологических находок такой одежды. Фрагментированные находки войлока чаще всего не позволяют определить их принадлежность к изделиям конкретной формы. Простота формы и интенсивная эксплуатация, отраженная в письменных источниках, вероятно, являются причинами того, что в музейных собраниях до нас дошли только суконные аналоги такой одежды Нового времени [7].
Библиография
1. Аксель Гюльденстиерне. Путешествие его княжеской светлости герцога Ганса Шлезвиг-Голштинского в Москву. 1602 г. / пер. по рукописи с датск.; публ. Ю.Н. Щербачева // Чтения в Обществе истории и древностей российских. 1911. Кн. 3 (238). Отд. С. 1–63.
2. Акты хозяйства боярина Б. И. Морозова / под ред. А. И. Яковлева. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1940. Т. 1. 226 с.
3. Акты хозяйства боярина Б. И. Морозова / под ред. А. И. Яковлева. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1945. Т. 2. 209 с.
4. Архив стольника Андрея Ильича Безобразова / cост. Л. Ф. Кузьмина, И. С. Филиппова. М.: Памятники ист. мысли, 2012. Ч. 1. 899 с.
5. Архив стольника Андрея Ильича Безобразова / cост. Л. Ф. Кузьмина, И. С. Филиппова. М.: Памятники ист. мысли, 2013. Ч. 2. 872 с.
6. Бассалыго Л.А. Новгородские писцовые книги рубежа 1-16 вв.: справочник по статьям доходов, мерам и ценам // Новгородские писцовые книги. Том 2: Писцовые книги Обонежской пятины XVI в. / сост. К.В. Баранов. СПб.: Дмитрий Буланин, 1999. С. 297-335.
7. Виртуальный Русский музей (епанча Петра I). URL: https://rusmuseumvrm.ru/data/collections/arts_and_crafts/ld-555/index.php (дата обращения 12.01.2023).
8. Голубева Л.А. Весь и славяне на Белом озере X—XIII вв. М.: Наука, 1973. 212 с.
9. Давидан О.И. Ткани Старой Ладоги // Археологический сборник Государственного Эрмитажа. 1981. Вып. 22. С. 100-113.
10. Дадыкина М.М. Книги раздачи старческого платья, сапог и всякой рухляди Спасо-Прилуцкого монастыря XVII века // Монастыри и архиерейские дворы в документах XVI-XVIII веков. СПб.: Нестор-История, 2015. С. 344-435.
11. Документы по истории вотчинного хозяйства России в конце XVII-первой четверти XVIII века / подгот. А.Е. Чекунова // Советские архивы. 1975. № 4. С. 59-67.
12. Домострой / подгот. В. В. Колесов, В. В. Рождественская. 3-е изд. СПб.: Наука, 2007. 399 с.
13. Журнал 82 заседания Тверской ученой архивной комиссии 28 апреля 1901 г. Тверь: Б.и., 1901. 30 с.
14. Зубкова Е.П., Сингх В.К. Новые находки головных уборов из раскопок в Новгороде // Нескончаемое лето: сб. ст. в честь Е.А. Рыбиной. М.; Великий Новгород: Любавич, 2018. С. 83-87.
15. Иванов В.И. Приходо-расходные книги Важского Иоанно-Богословского монастыря начала XVII в. // Вестник церковной истории. 2022. № 3-4 (67-68). С. 5-99.
16. Книга 1545 г. // Новгородские писцовые книги, изданные Императорской археографической комиссией. СПб., 1910. Т. 6: Книги Бежецкой пятины. Стб. 35-564.
17. Курбатов А.В. История войлока и валяной обуви на Руси // Живая старина. 2006. № 3. С. 31-33.
18. Курц Б.Г. Сочинение Кильбургера о русской торговле в царствование Алексея Михайловича. Киев: Тип. И.И. Чоколова, 1915. 624 с.
19. Кутаков С.С. Сёла в тверском уезде XV-XVII веков // Вестник Тверского государственного университета. Серия: История. 2019. № 3(51). С. 88-97.
20. Кучкин В.А. К изучению текста новгородской берестяной грамоты 138 // Советская археология. 1977. № 4. С. 292-295.
21. Кучкин В.А. Материалы для истории русского города XVI в. (Выпись из писцовых книг г. Мурома 1566 г. и муромская сотная 1573/74 г.) // Археографический ежегодник за 1967 год. М., 1969. С. 291-315.
22. Лазарев В. Н. Русская иконопись от истоков до начала XVI века. М.: Искусство, 2000. 538 с.
23. Миколайчук Е.А. Исследование состава тканей и войлоков по волокну из раскопок Старой Ладоги // Археологический сборник Государственного Эрмитажа. 1981. Вып. 22. С. 114-122.
24. Научный архив Тверского государственного объединенного музея. Ф. 11, оп. 1, д. 124.
25. Новгородские писцовые книги, изданные Археографическою комиссиею. СПб.: тип. Безобразова, 1859. Том 1: Переписная оброчная книга Деревской пятины, около 1495 года. 1 половина. 906 стб.
26. Новгородские писцовые книги, изданные Археографическою комиссиею. СПб.: тип. Безобразова, 1862. Том 2: Переписная оброчная книга Деревской пятины, около 1495 года. 2 половина. 890 стб.
27. О начале войн и смут в Московии. М.: Фонд Сергея Дубова, 1997. С. 159-190.
28. Описи Краснохолмскаго Николаевскаго монастыря, относящияся к XVI столетию // Историческая библиотека Тверской епархии. Тверь: Тип. Губ. Правления, 1879. Т. 1. С. 346-400.
29. Орфинская О.В., Михайлов К.А. Текстиль Старой Ладоги эпохи викингов. СПб: Аrs Longa, 2020. 372 с.
30. Осьминский Т.И. Крестьянское хозяйство // Аграрная история Северо-Запада России. Вторая половина XV – начало XVI в. Л: Наука, 1971. Раздел II, глава 2: Деревская пятина. С. 92-112.
31. Отдельная книга 1588 г. // Писцовые материалы Тверского уезда XVI века / сост. А.В. Антонов. М.: Древлехранилище, 2005. С. 494-634.
32. Павлова Н.А. Головные уборы из раскопок в Московском Кремле в 2007 году // Музеи Московского кремля. Материалы и исследования. М.: Московский кремль, 2019. Вып. 29. С. 356-267.
33. Памятники деловой письменности XVII века. Владимирский край. М., Наука, 1984. 367 с.
34. Переписная книга Кашина 1677 г. (публикация А.В. Матисона) // Российская генеалогия: научный альманах. М., 2019. Вып. 5. С. 114-137.
35. Переписная книга Твери 1677-1678 гг. // Переписные книги Твери XVII века / сост. А.В. Матисон. М: Старая Басманная, 2014. С. 39-106.
36. Писцовая книга 1580 г. // Писцовые книги Тверского уезда XVI века / сост. А.В. Антонов. М.: Древлехранилище, 2005. С. 311-493.
37. Писцовая книга Бежецкой пятины письма Василия Григорьевича Наумова и Семена Захарьина сына Дятлова // Писцовые книги Новгородской земли / сост. К.В. Баранов. М., 1999. Т. 1. С. 145-239.
38. Писцовая книга Торопецкого уезда письма Александра Давыдовича Ульянина и Тимофея Степанова сына Бибикова // Писцовые книги Новгородской земли. Т. 4: Писцовые книги Деревской пятины 1530-х – 1540-х гг. / сост. К.В. Баранов. М., Древлехранилище, 2004. С. 501-682.
39. Писцовые и переписные книги Новгорода Великого XVII – начала XVIII вв. Слорник документов / сост. И.Ю. Анкудинов. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. 666 с.
40. Писцовые и переписные книги Старицы XVII века / сост. А.В. Матисон. М.: Старая Басманная, 2016. 196 с.
41. Писцовые и переписные книги Старой Руссы конца XV – XVII вв. / подгот. И.Ю. Анкудинов, К.В. Баранов, А.А. Селин; сост. И.Ю. Анкудинов. М.: НП «Рукописные памятники Древней Руси», 2009. 534 с.
42. Писцовые и переписные книги Торжка XVII — начала XVIII в. Ч. 1 / сост. И. Ю. Анкудинов, П. Д. Малыгин. М.: Рукописные памятники Древней Руси, 2014. 648 с.
43. Покудин В.П. Кимрская дворцовая волость // Кашинская писцовая книга 1628-1629 гг. Кимры: Б.и., 2006. С. 161-200.
44. Пронштейн А.П. Великий Новгород в XVI веке. Харьков: Изд-во Харьковского ун-та, 1957. 288 с.
45. Российский государственный архив древних актов. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Д. 74.
46. Русский традиционный костюм: иллюстрированная энциклопедия / авт.-сост. Н. Соснина, И. Шангина. СПб.: Искусство, 1998. 399 с.
47. Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии / под. ред. А.Л. Хорошкевич. М.: Из-во МГУ, 1988. 430 с.
48. Словарь русского языка XI–XVII вв. / cост. Н. Б. Бахилина, Г. А. Богатова, В. Я. Дерягин и др. М.: Наука, 1978. Вып. 5. 392 с.
49. Слово о полку Игореве / под. ред. В.П. Адриановой-Перетц. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950.
50. Энговатова А. В., Чернова О. Ф., Орфинская О. В., Яковчик М. С. Войлок из коллективного захоронения (сооружения № 110) в г. Ярославле // КСИА. 2020. Вып. 260. С. 305-325.
References
1. Axel Güldenstierne (1911). The journey of his princely lordship Duke Hans Schleswig-Holstein to Moscow. 1602/per manuscript from Danish; publ. by Yu.N. Shcherbachev. Readings in the Society of History and Antiquities of Russian (pp. 1-63). Ch. 3 (238), dep. 2.
2. Yakovlev A.I. (Ed.). Acts of the boyar B.I. Morozov (1940). Moscow: Publishing House of Akad. sciences of the USSR, Vol. 1.
3. Yakovlev A.I. (Ed.). Acts of the boyar B.I. Morozov (1945). Moscow: Publishing House of Akad. sciences of the USSR, Vol. 2.
4. Kuzmina, L.F., Filippova I.S. (Eds.). Archive of stolnik Andrei Ilyich Bezobrazov (2012). Moscow: Monuments of ist. thoughts. Ch. 1.
5. Kuzmina, L.F., Filippova I.S. (Eds.). Archive of stolnik Andrei Ilyich Bezobrazov (2013). Moscow: Monuments of ist. thoughts. Ch. 2.
6. Bassalygo, L.A. (1999). Novgorod scribe books of the turn of the 15st-16th centuries: a guide to income items, measures and prices. In: Baranov K.V. (Ed.) Novgorod scribe books. Volume 2: Scribe books of the Obonezh Pyatina of the 16th century (pp. 297-335). St. Petersburg: Dmitry Bulanin.
7. Virtual Russian Museum (epancha of Peter I). URL: https://rusmuseumvrm.ru/data/collections/arts_and_crafts/ld-555/index.php (accessed date 12.01.2023).
8. Golubeva, L.A. (1973). Ves’ and Slavs on the White Lake in10th – 13th centuries. Moscow: Science.
9. Davidan, O.I. (1981). Textile of the Old Ladoga. In: Archaeological collection of the State Hermitage (pp. 100-113). No. 22.
10. Dadykina, M.M. (2015). Books of distribution of senile dress, boots and any ruffle of the Spaso-Prilutsky monastery of the 17th century. In: Monasteries and bishop's courtyards in documents of the XVI-XVIII centuries (pp. 344-435). St. Petersburg: Nestor-History.
11. Chekunova A.E. (Ed.). Documents on the history of the patrimonial economy of Russia at the end of the 17th-the first quarter of the 18th century (1975). In: Soviet archives (pp. 59-67). No 4.
12. Kolesov, V.V., Rozhdestvenskaya, V.V. (Eds). Domostroy (2007). St. Petersburg: Science.
13. Journal of 82 meetings of TUAK, April 28 (1901). Tver: B.I.
14. Zubkova, E.P., Singh, V.K. (2018). New finds of headgear from excavations in Novgorod. In: Endless summer: sat. Art. in honor of E.A. Rybina (pp. 83-87). Moscow, Veliky Novgorod: Lyubavich.
15. Ivanov, V.I. (2022). Parish and expenditure books of the Vazhsky John-Theological Monastery of the beginning of the XVII century. In: Bulletin of Church History (pp. 5-99). No 3-4 (67-68).
16. Book of 1545 (1910). In: Novgorod scribe books published by the Imperial Archaeographic Commission. Vol. 6: Books of Bezhetskaya Pyatina (col. 35-564.]). St. Petersburg.
17. Kurbatov, A.V. (2006). The history of felt and felt shoes in Russia. In: Living antiquity (pp. 31-33). No 3.
18. Kurtz, B.G. (1915). Kilburger's essay on Russian trade during the reign of Alexei Mikhailovich. Kyiv: Typ. of I.I. Chokolov.
19. Kutakov, S.S. (2019). Villages in the Tver district of the 15th-17th centuries. In: Bulletin of Tver State University (pp. 88-97). Series: History. No 3(51).
20. Kuchkin, V.A. (1977). To the study of the text of the Novgorod birch bark letter 138. In: Soviet archaeology (pp. 292-295). No 4.
21. Kuchkin, V.A. (1969). Materials for the history of the Russian city of the 16th century (Extract from the scribe books of Murom in 1566 and the Murom sotnaya 1573/74. In: Archaeographic yearbook for 1967 (pp. 291-315). Moscow.
22. Lazarev, V.N. (2000). Russian icon painting from the origins to the beginning of the XVI century. Moscow: Art.
23. Mikolaichuk, E.A. (1981). Research of the composition of textile and felt by fiber from the excavations of Old Ladoga. In: Archaeological collection of the State Hermitage (pp. 114-122). No. 22.
24. Scientific archive of Tver State United Museum. F. 11, list 1, No 124.
25. Novgorod scribe books published by the Archaeographic Commission (1859). Volume 1: The Derevskaya Pyatina Census Book of 1495. 1 half. St. Petersburg: Typ. of Bezobrazov.
26. Novgorod scribe books published by the Archaeographic Commission (1862). Volume 2: The Derevskaya Pyatina Census Book of 1495. 2 half. St. Petersburg: Typ. of Bezobrazov.
27. On the beginning of wars and times of trubles in Muscovy (1997). Moscow: Sergey Dubov Foundation.
28. Inventory of the Krasnokholmsky Nikolaevsky Monastery, dating back to the 16th century (1879). In: Historical Library of the Tver Diocese, Vol. 1 (pp. 346-400). Tver: Typ. of the Prov. Boards.
29. Orfinskaya, O.V., Mikhailov, К.А. (2020). Textile of the Old Ladoga of the Viking Era. St. Petersburg: Аrs Longa.
30. Osminsky, T.I. (1971). Peasant economy. In: Agrarian history of the North-West of Russia. The second half of the 15th-the beginning of the 16th century. Section II, Chapter 2: Derevskaya Pyatina (pp. 92-112). Leningrad: Science.
31. Antonov, A.V. (Ed.). Allocate book of 1588 (2005). In: Scribe materials of the Tver district of the 16th century (pp. 494-634). Moscow: Ancient storage.
32. Pavlova, N.A. (2019). Headdresses from excavations in the Moscow Kremlin in 2007. In: Museums of the Moscow Kremlin. Materials and research. No. 29 (pp. 356-367). Moscow: Moscow Kremlin.
33. Monuments of business writing of the 17th century. Vladimir Territory (1984). Moscow: Science.
34. Matison, A.V. (Ed.). Census book of Kashin1677 (2019). In: Russian genealogy: scientific almanac. No. 5 (pp. 114-137). Moscow.
35. Matison, A.V. (Ed.). Census book of Tver 1677-1678 (2014). In: Census books of Tver of the 17th century (pp. 39-106). Moscow: Staraya Basmannaya.
36. Antonov, A.V. (Ed.). Scribe book 1580 (2005). In: Scribe materials of the Tver district of the 16th century (pp. 311-493). Moscow: Ancient storage.
37. Baranov, K.V. (Ed.). Scribe book of Bezhetskaya Pyatina written by Vasily Grigorievich Naumov and Semyon Zakharyin son Dyatlov (1999). In: Scribe books of the Novgorod land, Vol. 1 (pp. 145-239). Moscow: Ancient storage.
38. Baranov, K.V. (Ed.). Scribe book of the Toropetsky uezd by Alexander Davydovich Ulyanin and Timofey Stepanov son Bibikov (2004). In: Scribe books of the Novgorod land. Vol. 4: Scribe books of the Derevskaya Pyatina of the 1530s-1540s. (pp. 501-682). Moscow: Ancient Storage.
39. Ankudinov, I.Yu. (Ed.). Scribe and census books of Novgorod the Great of 17th-early 18th centuries. Collection of documents (2003). St. Petersburg: Dmitry Bulanin.
40. Matison, A.V. (Ed.). Scribe and census books of Staritsa od 17th century (2016). Мoscow: Старая Басманная.
41. Ankudinov, I.Yu., Baranov, K.V, Selin, A.A. (Eds.). Scribe and census books of Staraya Russa of the late 15th – 17th centuries (2009). Moscow: NP "Manuscript Monuments of Ancient Russia".
42. Ankudinov, I.Yu., Malygin, P.D. (Eds.). Scribe and census books of Torzhok of 17th – the beginning of 18th century, Part 1 (2014). Moscow: NP "Manuscript Monuments of Ancient Russia".
43. Pokudin, V.P. (2006). Kimrskaya palace volost. In: Kashinskaya scribe book 1628-1629 (pp. 161-200). Kimry: B.I.
44. Pronstein A.P. (1957). Veliky Novgorod in the 16th century. Kharkov: Publishing House of Kharkov University.
45. Russian archive of ancient acts. F. 1209. L. 1. Part 1. No 74.
46. Sosnina N., Shangina I. (Eds.). Russian traditional costume: illustrated encyclopedia (1998). St. Petersburg: Art.
47. Khoroshkevich, A.L. (Ed.). Sigismund Herberstein. Notes on Muscovy (1988). Moscow: Moscow State University.
48. Bakhilina, N. B., Bogatova, G. A., Deryagin, V. Ya. (Eds.). Dictionary of the Russian language of 11th-17th centuries, No. 5 (1978). Moscow: Science.
49. Adrianova-Peretz, V.P. (Ed.). The Tale of Igor's Campain (1950). Moscow; Leningrad: Publishing House of the USSR Academy of Sciences.
50. Engovatova, A.V., Chernova, O.F., Orfinskaya, O.V., Yakovchik, M.S. (2020). Felt from a collective burial (building No. 110) in Yaroslavl. In: Brief Communications of the Institute of Archaeology (pp. 305-325). No. 260.
Результаты процедуры рецензирования статьи
В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.
на статью
«В той шерсти сваляли епанчи»: одежда из войлока в Верхневолжье и на сопредельных территориях в эпоху средневековья и раннее Новое время
Название соответствует содержанию материалов статьи.
В названии статьи условно просматривается научная проблема, на решение которой направлено исследование автора.
Рецензируемая статья представляет научный интерес. Автор не разъяснил выбор темы исследования и не обосновал её актуальность.
В статье не сформулирована цель исследования, не указаны объект и предмет исследования, методы, использованные автором.
На взгляд рецензента, основные элементы «программы» исследования просматриваются в названии и тексте статьи.
Автор не представил результатов анализа историографии проблемы и не сформулировал новизну предпринятого исследования, что является существенным недостатком статьи.
При изложении материала автор продемонстрировал результаты анализа историографии проблемы в виде ссылок на актуальные труды по теме исследования.
Апелляция к оппонентам в статье отсутствует.
Автор не разъяснил выбор и не охарактеризовал круг источников, привлеченных им для раскрытия темы.
Автор не разъяснил и не обосновал выбор географических рамок исследования.
На взгляд рецензента, автор грамотно использовал источники, выдержал научный стиль изложения, грамотно использовал методы научного познания, соблюдал принципы логичности, систематичности и последовательности изложения материала.
В качестве вступления автор сообщил, что «войлок широко использовался в средневековой Руси и России Нового времени для изготовления накидок, подстилок, головных уборов, обуви и ее деталей» т.д.
В основной части статьи автор сообщил, что «появление слова «войлок» в русском языке относится к XVI в.», что «в письменных источниках XVI–XVII вв. встречаются названия ремесленных специальностей, связанных с обработкой шерсти и валянием» т.д. Автор описал, опираясь на различные источники, вид и особенности производства епанчи, войлочных плащей, представил читателю рисунок «Древнерусские накидки по археологическим и изобразительным источникам». Затем автор пришёл к выводу, что «в XVII в. епанча являлась прежде всего войлочной одеждой – универсальной накидкой, широко использовавшейся в обиходе служилого сословия, горожан и крестьян. Они могли использоваться и как одеяла или подстилки» т.д.
Далее автор обстоятельно раскрыл сюжеты о местах сосредоточения епанечников, о сырье, которое использовалось в производстве.
Выводы автора носят обобщающий характер, обоснованы, сформулированы ясно.
Выводы отчасти позволяют оценить научные достижения автора в рамках проведенного им исследования. Выводы отражают результаты исследования, проведённого автором, в полном объёме.
В заключительных абзацах статьи автор сообщил, что выявил «развитие специализации по изготовлению войлочных изделий в западной части Верхневолжья, Верхнем Подвинье, Помостье в период позднего средневековья и раннее Новое время», что «для производства войлока использовалось местное сырье» т.д., что «в структуре крупного вотчинного хозяйства объемы дохода шерстью позволяли производить войлочные изделия из сырья, собранного в разных частях вотчины». Автор констатировал, что «войлочные изделия в силу своей универсальности пользовались большим спросом, что способствовало формированию отдельных специализаций в структуре их производства» т.д. Затем автр уточнил, что «сведения письменных источников XVII в. указывают на изготовление епанчей из войлока и характеризуют их как верхнюю одежду типа накидки, иногда с воротником-«ожерельем», вероятно, с прорезями для рук» т.д. Автор резюмировал, что «простота формы и интенсивная эксплуатация, отраженная в письменных источниках, вероятно, являются причинами того, что в музейных собраниях до нас дошли только суконные аналоги такой одежды Нового времени».
На взгляд рецензента, потенциальная цель исследования автором в целом достигнута.
Объём статьи обусловлен кругом потенциальных задач, поставленных автором для достижения потенциальной цели исследования.
Публикация может вызвать интерес у аудитории журнала. Статья требует незначительной доработки.
Ссылка на эту статью
Просто выделите и скопируйте ссылку на эту статью в буфер обмена. Вы можете также
попробовать найти похожие
статьи
|
|
