Работа первых лабораторий экспериментальной психологии в ключе педагогического сообщества в начале 20 века.

Крейцберга Карина Андрисовна Учитель истории и обществознания, соискатель степени кандидата исторических наук, ГБОУ лицей № 273 им. Л. Ю. Гладышевой 196645, Россия, г. Санкт-Петербург, ул. Полевая, 35 Kreitsberga Karina Andrisovna Teacher of history and social studies, Lyceum No. 273 named after L. Y. Gladysheva 196645, Russia, g. Saint Petersburg, ul. Polevaya, 35 kreuzbergakarina@gmail.com Другие публикации этого автора

Педологическое движение в России укрепилось и возросло в результате организации первой экспериментальной лаборатории в Санкт-Петербурге. 24 октября 1901 года Александр Петрович Нечаев создает на базе Педагогического музея военно-учебных заведений в Соляном переулке первый в России центр по изучению развития ребёнка. Данное заведение, не смотря на то, что некоторые исследовательские лаборатории уже существовали, или, так же, только организовывались, являлось уникальным. Первые экспериментальные лаборатории в большей степени ориентировались на изучение общества в целом, пытаясь выявить проблемы развития, патологии в психическом и психологическом здоровье индивида. Лаборатория экспериментальной педагогической психологии возникла, в первую очередь, как эффективное научно-методическое учреждение, способное помочь и правильно организовать ежедневный труд учителя. Данная организация возможна только с точки зрения законов развития ребенка, которые и пытались проанализировать и сформулировать в центре. Лаборатория должна была помочь учителю подготовиться к работе с меняющимся сознанием учащихся. Исходя из объема различной литературы по психологии, вопросы, связанные с ней, вызывали большой интерес в обществе. Психология в свою очередь, обещала найти решение для многих педагогических проблем того времени. Экономические, социальные, духовные изменения требовали поиска новых основ для построения успешного образовательного процесса. В результате обращения к опыту первых лабораторий экспериментальной психологии удалось выстроить систему подготовки педагогических кадров.

С 60-х годов XIX века, учительское сообщество пыталось добиться самостоятельности. С этого момента производятся попытки организации педагогических съездов. Изначально вопросы, решаемые на данных мероприятиях, относились к правовым аспектам учительской профессии, методическим вопросам преподавания, возможности повысить автономность педагогических организаций, рассматривали возможность обмена опытом. В начале XX века встречи педагогов стали рассматриваться как социально-политическое событие в жизни государства. Особый интерес съезды педагогического сообщества вызывали и в период 1905-1907 года. Ключевыми вопросами стали проекты школьной реформы, профессиональная подготовка. Был создан Всероссийский учительский союз. В период с 1906 по 1916 год было созвано 5 съездов, деятельность которых касалась исключительно педагогической психологии и экспериментальной педагогике, о которой речь пойдет далее.

Одной из первых лабораторий экспериментального характера является детище В. М. Бехтерева. Осенью 1885 года ученый создает лабораторию при клинике душевных и нервных болезней в Казани. Учитывая скорость развития медицины, успехи, достигнутые учеными в XIX веке, необходимо было проанализировать и закрепить полученные результаты. Экспериментальная психология могла справиться с данной задачей лучше всего. Вслед за И. М. Сеченовым, который один из первых заговорил об успешности использования эксперимента в психиатрии, в данной области стал работать и Бехтерев. С помощью работы лаборатории в Казани, Владимир Михайлович смог начать исследования в области невропатологии. Совместно с сотрудниками университета были подготовлены научные работы по измерению скорости психических процессов у людей в разное время суток, изучалось поведение человека в результате гипнотерапии, исследовались границы сознания, объем памяти, влияние внешних условий и среды на качество жизни и поведение человека. Именно в лаборатории Казанского университета Владимир Михайлович приходит к выводу о том, что запоминание материала зависит во многом от скорости следования звуковых сигналов, новизны запоминаемого материала, внешних и внутренних раздражителей. В своем отчете он пишет: «Чем больше величина воспринимаемых групп, иначе говоря, чем сложнее представления, тем меньше их количество может одновременно помещаться в сознании; наоборот, чем меньше величина воспринимаемых групп, иначе говоря, чем менее сложны отдельные представления, тем большее их количество за раз помещается в нашем сознании».

Далее ученый отмечает, что также на процесс запоминания влияет отношение индивида к материалу обучения, соответствует ли он нравственной позиции самого обучающегося, велико ли утомление, какого психическое состояние субъекта на момент обучения. Подобные результаты позже станут основой построения многочисленных педологических экспериментов, которые реализовывались в советских школах в 20-е и 30-е годы XX века. Переехав в Петербург, ученый продолжает свои исследования и для этого создает лабораторию при Военно-медицинской академии в 1894 году. Владимир Михайлович во многих работах говорит о необходимости взаимодействия экспериментальной психологии с другими научными отраслями, которые также занимались изучением человека. Свою идею он стремится реализовать в создании совершенно нового института, который смог бы изучать человека многогранно. Медицина, криминалистика, педагогика и многие другие сферы научного познания должны были построить фундамент нового подхода к изучению изменившегося времени и меняющегося человеческого сознания. Основная задача будущего института, по словам Владимира Михайловича, заключается в том, чтобы всесторонне изучить и понимать человеческую природу, разработав концепцию совершенно иных методов работы, опирающихся на эксперимент и интеграционное начало. Вскоре, Бехтерев представил свою идею на Первом Всероссийском съезде по педагогической психологии в Санкт-Петербурге в 1906 году ^[1], и уже в 1907 году в Петербурге был открыт Психоневрологический институт, деятельность которого также была тесно связана с педологическим экспериментом.

К основоположникам экспериментальных методов исследования человеческого здоровья относится и лаборатория при клинике нервных и душевных болезней Харьковского университета, которая была организована в 1885 году. Возникновение данной организации тесно связано с именем Павла Ивановича Ковалевского. После завершения в 1869 году Екатеринославской духовной семинарии, ученый проявил интерес к естествознанию. Это стало важным моментом на пути профессионального становления. Свое образование Павел Иванович продолжил в Харьковском университете на медицинском факультете. Начиная со второго курса, его научные исследования ведутся в лаборатории кафедры общей патологии, под руководством И. Н. Оболенского. Нервные и психические заболевания составляли основной интерес будущего ученого. В 1874 году университет был закончен с присвоением степени лекаря и звания уездного врача. В результате качественной научной деятельности в студенческие годы Павел Иванович был оставлен на факультете для подготовки докторской диссертации по психиатрии на тему «Об изменении чувствительности кожи у меланхоликов». Диссертационное исследование вскоре было блестяще защищенно. Во время работы над текстом исследования, Ковалевский находился в должности сверхштатного ординатора отделения душевнобольных Харьковской губернской земской больницы (Сабуровой дачи). Начало службы П. И. Ковалевского было омрачено организацией ежедневного быта душевнобольных. Специалист был поражен и озадачен сутью лечебного процесса. Над каждым сумасшедшим был поставлен надзиратель с плетью. При любом малейшем сопротивлении плеть использовалась по прямому назначению. Если были необходимы более действенные меры, душевнобольного могли приковать цепью или заточить в кандалы. Павел Иванович смог полностью изменить прежнюю работу данной организации. П. И. Ковалевский предложил приобщить всех больных к физическому труду, для чего необходимо было создать специальные мастерские. Результатом деятельности ученого стало изменение отношения к сумасшедшим. Теперь они стали пациентами и получили возможность называться «больными». После успешной защиты докторской диссертации и неоспоримых успехов в профессиональной деятельности на практике, врач становится профессором кафедры психиатрии Харьковского университета ^[2]. Павел Иванович вошел в историю как один из ведущих специалистов в области невропатологии первой половины XX века. Ему удалось успешно исследовать различные расстройства речи и письма. Диагностика, предложенная автором, весьма заинтересовала педологов. На основе наблюдений выявлялись такие нарушения как дисфазия, (патологическое ускорение или замедление речи, бессвязность) и анартритические («скачущая речь», неясность) расстройства. Также изучались различные расстройства письма. Подобные исследования ученого позже активно использовались и педологами. Новое поколение детей, выросших по законам революции, Гражданской войны были совершенно иными. Воспитателям и педагогам необходимо было понять, каким образом обучать юную аудиторию. В первую очередь, ребят нужно было подготовить к учебе, мотивировать, обучить самым простым правилам существования в коллективе. Подобные задачи необходимо было решать на фоне абсолютной бедности во всех сферах жизни человека. Для получения результатов необходимо было понять проблемы ребенка, зачастую связанные с разного рода отклонениями, в том числе и в психике воспитуемого. Специалистами использовались все возможные и доступные исследования, способные помочь в решении данного вопроса. Как было сказано выше, Павел Иванович не изучал институт детства, его профиль был иным, но, тем не менее, его работы были актуальны для разного рода специалистов. Интересен его подход к изучению причин душевных болезней, которые объяснялись ученым с помощью наследственности. Предрасположенность к душевным заболеваниям, согласно его гипотезе, имеет наследственный характер. Помочь предрасположенному больному можно только с помощью грамотного воспитательного воздействия и создания благоприятной социальной среды вокруг такого человека. Именно из-под его пера вышло первое руководство по психиатрии, которое стало незаменимым для многих поколений врачей. Особенно интересен труд П. И. Ковалевского в области исторической науки. Ученый впервые прибегнул к методике исторического анализа в результате исследования «психологического портрета» персоналий прошлого. Итогом анализа стал труд в двух томах под названием «Психиатрические эскизы из истории». Павел Иванович разрабатывал темы, относящиеся к истории Украины, завоевания Кавказа, рассматривал историю России с позиций национализма. Ученым написано более 300 книг. П. И. Ковалевский в 1877 году организовал первую самостоятельную кафедру психиатрии и неврологии в Украине в Харьковском университете. Практическая часть образовательного процесса проводилась в Харьковской губернской земской больнице, но так как она находилась за пределами Харькова, что затрудняло учебный процесс, вскоре практику студенты стали проходить в частной лечебнице И. Я Платонова. Впоследствии там же была организована и экспериментальная лаборатория. Начиная с 1889 года, Павел Иванович является деканом Харьковского университета. Затем пробует себя и в должности ректора, но уже Варшавского университета. Деятельность ученого в данном университете продолжается до 1897 года. Летом 1896 года В. И. Ковалевский переносит тяжелую болезнь, после которой вынужден уйти с должности. На этом профессиональная жизнь ученого не заканчивается. Спустя несколько лет, в 1903 году он становится заведующим кафедрой психиатрии Казанского университета. После трехлетнего опыта в Казани специалист оказывается в Петербурге. В качестве лектора. Его курс назывался «Судебная психопатология», и был прочитан на юридическом факультете Петербургского университета. Так же ученый работал старшим врачом психиатрического отделения Николаевского военного госпиталя в Санкт-Петербурге. Павел Иванович занимался издательской деятельностью, во время Гражданской войны являлся главным врачом военного отряда в Красной армии. В конце жизни эмигрирует в Бельгию, где продолжает свои исследования вплоть до кончины ^[3].

В 1895 году появилась психологическая лаборатория при психиатрической клинике Московского Университета, осуществлявшая свою деятельность под руководством С. С. Корсакова. Закончив медицинский факультет при университете в 1875 году, Сергей Сергеевич здесь же получает степень доктора медицины в 1887 году. В качестве диссертации ученый защитил свой труд под названием «Об алкогольном параличе». В период написания исследования С. С. Корсаков занимался изучением нервных и душевных болезней. Опыт, полученный за это время, помогает определиться ученому со специализацией. С 1893 года становится профессором психиатрии при московском университете. В этом же году выходит его труд «Курс психиатрии» ^[4]. В своих исследованиях Сергей Сергеевич отмечает необходимость профилактики заболеваний разного рода. Для этого необходимо правильно организовать условия труда, обеспечить достойное питание, устранить неблагоприятные условия жизни. Особое внимание С. С. Корсаков уделял заботе о матери и ребенке. В «Курсе психиатрии» он говорит о внутриутробном развитии плода, о правильном уходе за малышом и о воспитании уже подрастающего ребенка. Сергей Сергеевич акцентирует внимание на тех наблюдениях, которые уже давно известны в медицине, и которые, стали актуальны в начале века как никогда. Доказано, что ненормальное состояние родителей во время зачатия приводит к разным отклонениям. Например, пьянство одного из родителей, как отмечает ученый, ведет иногда к идиотизму ребенка. Продолжая исследования подобного рода, ученый замечает: «Испугъ матери, происшедшiй послѣ момента зачатiя, былъ также отмѣченъ какъ причина идиотизма ребенка. Было отмѣчено, что дѣти, развившiеся черезъ 8-9 мѣсяцевъ послѣ осады Парижа въ 1870 году, отличались особенной хилостью, наклонностью къ конвульсiямъ и странностямъ характера (“enfants du siѐge – дети осады”)» ^{[5, с. 431]}. Сергей Сергеевич продолжает приводить многочисленные примеры различных условий, способных навредить психическому здоровью человека в самом начале его жизни. Ученый обращает внимание на все процессы, которые проходит ребенок в дородовой и послеродовой период. С. С. Корсаков предупреждал о важности первоначального физического развития ребенка. Так, например, употребление макового молока, которое давали детям для нормализации сна, приводило к сильным психическим изменениям. Если говорить о более позднем развитии ребенка, стоит отметить, что правильное воспитание уменьшает наклонность к психическим заболеваниям. Ученый дает совет специалистам, работающим в сфере воспитания молодежи: «Главную задачу воспитателя, думающаго о томъ, какъ обезопасить воспитанника отъ заболѣванiя душевною болѣзнью, должно составлять развитiе твердыхъ руководящихъ привычекъ и принциповъ, которые бы могли указать ему путь въ затруднительныхъ обстоятельствахъ, развитiе стремленiя къ доступному для него труду, правильной оцѣнки своихъ силъ и обязанностей и способности самообладанiя, способности владѣть своимъ вниманiемъ и подавлять возникающiя побужденiя изъ области низшихъ влеченiй, - развитiе здраваго смысла и соотвѣтствующей возрасту самостоятельности вмѣстѣ съ гармоническимъ развитiемъ физическихъ силъ» ^{[5, с. 432]}. Далее автор выделяет три «дурные стороны морального воспитания». Во-первых, слишком жесткое воспитание. Во-вторых, дурное воспитание вследствие чрезмерного богатства воспитанника. И в-третьих, в результате несоразмерного развития ума детей с их возрастом. Каждый тип С. С. Корсаков сопровождает списком возможных отклонений, проблем, пытается предложить решение. Интересно мнение ученого о современной ему школе: «Современная средняя школа не нашла еще себѣ настоящаго правильнаго образца: и это не только у насъ, это вездѣ въ Западной Европѣ: вездѣ жалуются на школьное преутомленiе, на то, что среднее образованiе дается съ трудомъ, что часто въ школѣ дѣти, до этого способные и дѣятельные, становятся тупыми, односторонними, быстро теряющимися, падающими духомъ, нуждающимися въ постоянной поддержкѣ и въ то же время озлобленными противъ своихъ учителей» ^{[5, с. 434]}. В психологической лаборатории С. С. Корсакова проводились различные эксперименты по изучению психических составляющих человеческого бытия.

Особое значение имеют и труды Г. И. Россолимо. В 1909 году в Московском университете специалист представил свою работу по изучению количественных исследований психических процессов в нормальном и патологическом состояниях. В следующем году выходит его работа «Психологические профили». Григорий Иванович интересен нам в рамках этой статьи, в связи с организацией в 1911 году клиники нервных болезней детского возраста. В период революции она была передана Московскому университету. На базе этой клиники были реализованы многие эксперименты, на которые обратили внимание в 20-30-е годы педагоги и педологи. Например, тесты одарённости, позволявшие произвести психологическую диагностику детей ^[6]. Ценной является работа Григория Ивановича «План исследования детской души в здоровом и болезненном состоянии», изданная в 1909 году. В ней автор описывает необходимость изучать ребенка комплексно, работать учителям, родителям и врачам совместно ^[7]. Не мало внимания уделяется анкетному исследованию среды и состояния обучающегося. Каждый раздел (семья, школа, наследственность и т. д.) предполагает список вопросов, проясняющих ситуацию конкретного ребёнка. Дополнением к этой работе служит труд 1917 года «Психологические профили» ^[8]. Автор выделяет 11 психологических критериев тестирования – воля, внимание, точность и прочность восприятия, зрительная память, запоминание речи, чисел, обработка информации (понимание) и т. д. Оценка по каждому критерию происходила по 10-ти балльной шкале. После диагностики, все результаты фиксировались на графике – после анализа данных, формировалась средняя высота психологического профиля. Григорий Иванович обосновывал свой метод: «Центр главного нашего интереса … заключается в определении, при помощи исследования психологического профиля, высоты отсталости, то есть степени отсталости или вернее, силу психомеханики учащихся, и для достижения этой основной нашей цели мы и постарались использовать все упомянутые точки зрения, как мерило проверки нашего метода. Результаты получились: мы могли проследить довольно полное соответствие между показателями профиля, с одной стороны, и медико-педагогическими характеристиками, приведенными к распределению по учебным заведениям, с другой» ^[9]. Данный метод помог распределить обучающихся по специализированным учреждениям, согласно шкале умственного развития. Тем самым, работа самого учителя могла быть выстроена с обучающимся с ориентиром на зону ближайшего развития внутри однородного класса. Также Россолимо Г. И. предлагал тестировать детей дошкольного возраста, но не для того, чтобы сразу направлять в специальные школы, а для того, чтобы выявить точки роста и те направления, которые помогут ребенку справиться с имеющимися проблемами.

Многие специалисты работали над созданием диагностических материалов, позволяющих произвести оценку способностей обучающихся в разных сферах. Интересная работа велась и в Дерптском университете с приходом Эмиля Крепелина. 6 сентября 1887 года ученым была произнесена речь, в которой прозвучали цели, стоящие перед реализуемым им направлением. Главное – невозможность достигнуть эти цели без тесного взаимодействия с экспериментальной психологией. За время пятилетнего пребывания в университете, Эмилю Крепелину удаётся создать психологическую лабораторию. Опыт, полученный за период пребывания в Дерпте, позволит ученому предложить метод счёта в 1895 году, который станет отличной диагностикой в определении порога утомляемости и работоспособности обучающихся. Данная методика была очень популярна в 20-30-х годах и постоянно дополнялась другими специалистами (увеличение арифметических операций и т. д.). На место Э. Крепелина приходит Владимир Федорович Чиж. Его основной деятельностью стало создание психологической теории личности и исследование индивидуальности. В 1891 году В. Ф. Чиж назначен профессором на кафедре душевных болезней Дерптского университета. К этому времени теоретическая база проблем личности и индивидуальности ученым уже была создана. Продолжением стали многочисленные статьи, рассматривающие биологическое обоснование некоторых психологических процессов. Интересна работа «Педагогия как искусство и как наука». В ней автор отмечает «Истинный педагогъ проникнутъ вѣрой, что въ каждомъ ученикѣ имѣются задатки къ доброму и хорошему; если эти задатки не развиваются, то въ этомъ виновато воспитанiе. Кто относится къ дѣтям «научно», т. е. объективно, тотъ не можетъ быть педагогомъ, потому что онъ уже не можетъ быть любящимъ свое дѣло и своихъ учениковъ энтузiастомъ» ^[10].

В стенах Дерптского университета начинал свой путь и Ардалион Ардалионович Токарский. В 1880-м году он окончил гимназию в Саратове и поступил в данное высшее учебное заведение. Буквально через год он перевёлся в Московский университет. После его завершения в 1885 году начал работу в лаборатории нервных и душевных болезней. Через год, он принимает приглашение С. С. Корсакова и работает вместе с ним. Данное сотрудничество было плодотворным, но не долгим. В 1887 году А. А. Токарский поступает в психологическую клинику Московского университета ординатором, а в 1895 году становится директором данного учреждения. За это время ему удается пройти стажировку за границей у ведущих специалистов (обучался у В. Вундта, Ж. М. Шарко и прочих), в 1893 году получить степень доктора медицины. Основным направлением его научной деятельности является исследование проблем гипноза и внушения, анализ психической жизни с точки зрения совокупности рефлексов головного мозга. Не обошел вниманием А. А. Токарский и исследования гипнотизма в педагогии. В начале статьи «Гипнотизм в педагогии» он размышляет на тему предвзятого отношения к лечению гипнозом. Особенно, по отношению к детям. Многие рассматривали гипнотерапию как то, что лишает человека воли и делает его зависимым и внушаемым различным влияниям, как положительным, так и отрицательным. Учёный доказывает обратное. По отношению к детям А. А. Токарский отмечает возможность отказа от гипнотизирования и предлагает использование только внушений в состоянии бодрствования ^{[11, с. 83-112]}. Также специалист анализирует множество высказываний, которые противопоставляют педагога, воспитателя и специалиста в области экспериментальной психологии. Бытовало мнение о том, что гипнотизированный ребёнок, который подчиняется дисциплине по внушению, утрачивает свойства человеческой личности. С уничтожением порока в ребёнке, можно уничтожить и его самого, превратив тем самым в «маленькую обезьянку» ^{[11, с. 91]}. А. А. Токарский говорит о том, что подобная методика помогает педагогу не отказаться от дела перевоспитания личности учащегося, а вкладывает новое оружие, более способное помочь борьбе с пороками своих подопечных. Гипноз использовали для решения многих проблем, например таких как ночное недержание мочи, испуги, воровство, онанизм, склонность ко лжи и прочие. Применять этот метод было необходимо только в особых случаях, в частности там, где обычные педагогические приёмы не работали. Ардалион Ардалионович описывает ситуации, в которых гипнотерапия использовалась для стимуляции работы мозга, усидчивости, развития внимания и т. д. Данные стали интересны педагогам, но самими педологами активно не внедрялись.

Лаборатории экспериментальной психологии, чаще всего, возникали при медицинских факультетах или клиниках. Исключением стала лаборатория Николая Николаевича Ланге. После окончания историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета, он был оставлен служить при кафедре философии. После этого следует заграничная стажировка, в рамках которой, учёному удается поработать в институте психологии В. Вундта. Получив передовые знания о психологических науках Ланге Н. Н. и сам представляет весьма интересные исследования в области изучения внимания. Научная работа данного периода отразится в книге, посвященной теории волевого внимания, которая будет издана в Одессе в 1893 году. Эта же тема позволит специалисту защитить докторскую диссертацию. Вскоре Николая Николаевича назначают в Одессу. Он начинает работу на кафедре философии Новороссийского университета. Здесь он занимается проблемами внимания, развитием восприятия, мышления и памяти. Ему удается вывести «закон перцепции», который объяснят особенности процесса восприятия. При знакомстве с новым объектом, предметом, мы проходим различные стадии усвоения представлений о нём. Начинается знакомство с общего чувственного восприятия и переходит к более детальному и осмысленному. В 1896 году ему удаётся организовать экспериментальную психологическую лабораторию. Данная деятельность способствовала повышению результатов университетского преподавания психологии. «В качестве университетского преподавателя я вынес убеждение, что изучение психологии лишь теоретическое приносит весьма слабые результаты. Без психологических семинарий и лабораторий наши слушатели выносят зачастую из аудитории только знание слов и схем, точно дело идёт не о явлениях их собственной души, а о психике каких-нибудь нам неизвестных жителей планеты Марса» ^[12]. В официальных документах Новороссийского университета лаборатория числилась как учебно-вспомогательное учреждение при историко-филологическом факультете и занимала часть физиологической лаборатории. Официально Н. Н. Ланге получал отказ каждый раз, как отправлял ходатайство. Только за счет привлечения частных средств, лаборатория смогла существовать. Первое время, в лаборатории проходили занятия по курсам общей и экспериментальной психологии, а позже и по педагогическим исследованиям психологических процессов. Н. Н. Ланге уделял много внимания исследованию силы воли. Учёный связывал понятие «воли» как импульса с движением. Таким образом этот психический процесс неразрывно влечёт за собой движение и является психомоторным, впрочем, как и любые психические процессы. Связь воли с движением, попытка объяснить эту связь и увидеть причинно-следственные взаимодействия, будет развита и в педагогических экспериментах.

Еще одним ярким представителем этого времени является Иван Алексеевич Сикорский. Специалист в области работы с умственно-отсталыми детьми и детской психопатологии. Молодые годы он посвятил обучению в Киево-Софийском духовном училище и Киевской духовной семинарии. После того, как в 1862 году он экстерном сдал экзамены в Первой киевской гимназии, поступил на естественный факультет в Киевский университет св. Владимира. Через год, студент решил перевестись на медицинский факультет. Именно его он и закончил в 1869 году. Через три года следует защита докторской диссертации по теме «О лимфатических сосудах лёгких». В 1873 году Иван Алексеевич оказывается в Петербурге и приступает к работе в клинике душевных болезней при Военной медико-хирургической Академии в должности приват-доцента. В течение нескольких лет он работает в Академии, совмещая назначение на должность чиновника по особым поручениям при начальнике Главного управления военно-учебных заведений. Далее следует ряд предложений занять руководящие должности в разных психиатрических лечебницах, но ученого не привлекают данные перспективы. И. А. Сикорский принял решение вернуться обратно в Киев. В Киевском университете решено было организовать кафедру по душевным и нервным болезням. В 1885 году учёный был назначен профессором в это учреждение. Учёный занимается исследованием детских психических патологий, говорит о необходимости комплексного подхода к изучению детства. Уже в 1882 году выходит его труд «О лечении и воспитании недоразвитых, отсталых и слабоумных детей». В 1889 выходит монография «О заикании», которая будет пользоваться спросом и за пределами нашего государства. В ней он не только детально разбирает проблемы заикания, но и предлагает медико-педагогический способ лечения. В 1904 году Иван Алексеевич основывает Врачебно-Педагогический Институт для умственно-недоразвитых, отсталых и нервных детей. Работу данного учреждения можно назвать уникальной, так как она была направлена на обучение проблемных детей и попытку их социализации. В 1912 году им же был основан Институт детской психопатологии. Иван Алексеевич писал о том, что искусство воспитания и искусство психиатрическое имеют между собой точки соприкосновения и нечто общее. И то, и другое направление ориентировано на душу человека. Как считает Сикорский то, что не доделывает воспитание, приходится доделывать психиатрии. Учёный полагает, что «неправильности» в характере человека и в его способностях получают начало в раннюю пору, в первые месяцы и годы жизни. Все это ведет к особенностям душевного склада взрослого человека, хотя ранее принято было считать, что эти проблемы носят врожденный характер и не могут быть скорректированы ^[13]. В своей книге «Психологические основы воспитания и обучения» учёный оспаривает этот момент и предлагает врачебно-педагогическое воздействие, которое помогает изменить ситуацию. Эта идея привлекла педологов и многих архитекторов «нового мира» в 20-е годы.

Еще одной ключевой фигурой является Георгий Иванович Челпанов. Становление его научных интересов происходило на историко-филологическом факультете Новороссийского университета в Одессе. Большое влияние на него оказал философ и психолог Н. Я. Грот. В 1890 году Георгий Иванович переезжает в Москву и начинает работу на кафедре философии Московского университета. Через два года учёный перешёл работать в Киевский университет. Профессиональная деятельность этого периода помогает Г. И. Челпанову сформироваться как учёному. В университете он организует работу психологического семинария. Учёный убеждён, что студенты должны вести экспериментальную, самостоятельную научную работу. Уже в 1907 году, специалист переходит работать в Московский университет. Именно с этого времени, он публикует труды по проблемам психологии, философии и педагогики. При Московском университете продолжает свою работу и психологический семинарий. Количество участников за «московский период» выросло многократно. Г. И. Челпановым было принято решение создать Психологический институт Московского университета. Далее следуют различные командировки, целью которых было увидеть психологические лаборатории, организованные в Европе и США. Георгий Иванович исследовал область и педагогических трудов, но его взгляд на психологические студии при школах, кардинально отличался от остальных представителей учёной среды. «Мои аргументы против психологических лабораторий в средней школе... просты и немногочисленны. Для заведования этими лабораториями нужны специально подготовленные к тому лица. Наши преподаватели психологии с высшим историко-филологическим образованием не могут считаться лицами, специально подготовленными для экспериментально-психологических исследований. Вывод ясен сам собой» ^[14]. Г. И. Челпанов уделил много внимания дискуссии о марксистской психологии и пытался представить новое идейное пространство. Учёный много спорил с Н. Н. Ланге, Г. И. Россолимо. Но, в рамках нашего исследования, особенный интерес вызывает спор с А. П. Нечаевым. Г. И. Челпанов пытался доказать, что «педагог-психолог» - невозможная формула для серьёзных исследований. В 1909 году на заседании одной из конференций, Георгий Иванович обратил внимание на вопиющие методологические ошибки в экспериментах, поставленных учителями. Многие учителя, после выступлений Г. И. Челпанова стали прохладнее относиться к работе Нечаева и его лаборатории. В сборнике статей за 1912 год, посвященном психологии и школе, можно найти запись лекции Георгия Ивановича Челпанова о взаимодействии экспериментальной психологии и школы. Интересный феномен был отмечен учёным в связи с публикацией Н. Е. Румянцева. Еще в 1906 году, в рамках первого всероссийского съезда по педагогической психологии решался вопрос о преподавании экспериментальной психологии в школе, попытке ввести этот предмет и сделать его обязательным для изучения. Для этого планировалось организовывать целые кабинеты по экспериментальной деятельности. По итогам съезда было решено: «Если преподаватель знакомъ съ экспериментальной психологiей, то представляется вполнѣ цѣлесообразнымъ прiобрѣтенiе учебнымъ заведенiемъ коллекцiи наиболѣе необходимыхъ приборовъ и постоянное пользованiе экспериментами въ качествѣ иллюстрацiй общихъ положенiй психологiи, но считать это обязательнымъ для всѣхъ преподавателей въ настоящее время не признается возможнымъ» ^[15]. Речь идёт только об ознакомительных занятиях с детьми. В результате данного заявления, через некоторое время, выходит статья Н. Е. Румянцева, в которой перечисляется оборудование для психологических кабинетов средней школы. Георгий Иванович внимательно вчитывается в текст статьи и отмечает следующее: «На первомъ съѣздѣ рѣчь шла о кабинетахъ для преподаванiя психологiи въ средней школѣ, а теперь уже идетъ рѣчь о кабинетахъ для изслѣдованi умственныхъ способностей учащихся въ средней школѣ. Это была уже новая мысль» ^{[16, с. 173]}. Румянцев описывает результат работы Лазурского, который составил список простейших психологических приборов и таблиц для исследования индивидуальных особенностей личности. Все это позволит учителям сделать свою работу более эффективной за счет индивидуализации образовательного процесса. А изучение личности и особенностей учащихся возможно только с помощью функционирования психологических кабинетов. Педагоги с радостью стали изучать методы экспериментальной психологии. Пытались внедрять их в свою работу, но как показал второй съезд педагогической психологии – осуществлять полноценное исследование они не смогли. Георгий Иванович отмечает что это закономерно, так как связь между теоретической психологией и экспериментальной заключается в том, что нельзя заниматься экспериментальной деятельностью без глубоких теоретических знаний. Резюмируя, учёный заявляет: «Отсюда слѣдовалъ выводъ, что устраивать кабинеты для экспериментально-психологическихъ изслѣдований не слѣдует, потому что педагоги не подготовлены къ тому, чтобы производить такого рода изследоанiя» ^{[16, с. 175]}.

Стоит заметить, что рекомендации, которые в 20-30-х гг давали педологи в методических письмах, отчасти уже выполнялись в самом начале XX века. Отчеты работы школьных учреждений наглядно демонстрируют заинтересованность педагогов в работе, интерес к профессии. Молодые специалисты горели желанием разобраться в причинах недостаточности успеха и были готовы ознакомиться с новыми целесообразными способами преподавания и внедрить их в жизнь. Так же с начала XX века обязательными стали сведения о санитарно-гигиеническом состоянии учебных заведений, о здоровье учащихся и мерах улучшения их физической подготовки. В отчеты стали добавлять и сведения о том, из какой среды поступал ребёнок на обучение (городской или деревенский и т. д.) ^[17]. Все это станет основными моментами и педологических экспериментов. Многие проблемы, с которыми сталкивались учителя, могли быть решены с помощью привлечения педологических исследований. Поэтому, уже в начале века возникало много споров относительно того, как лучше подготовить учителя, помочь ему справиться с возникающими проблемами в преподавании, какие условия стоит создать для обучения. Однако, создать универсального специалиста “педолога” оказалось весьма затруднительно.

Просто выделите и скопируйте ссылку на эту статью в буфер обмена. Вы можете также попробовать найти похожие статьи