Статья 'К вопросу об истоках региональной культурной политики в Якутии (XVIII – начало XX в.)' - журнал 'Genesis: исторические исследования' - NotaBene.ru
по
Меню журнала
> Архив номеров > Рубрики > О журнале > Авторы > О журнале > Требования к статьям > Редакционный совет > Порядок рецензирования статей > Политика издания > Ретракция статей > Этические принципы > Политика открытого доступа > Оплата за публикации в открытом доступе > Online First Pre-Publication > Политика авторских прав и лицензий > Политика цифрового хранения публикации > Политика идентификации статей > Политика проверки на плагиат
Журналы индексируются
Реквизиты журнала

ГЛАВНАЯ > Вернуться к содержанию
Genesis: исторические исследования
Правильная ссылка на статью:

К вопросу об истоках региональной культурной политики в Якутии (XVIII – начало XX в.)

Борисов Андриан Афанасьевич

доктор исторических наук

главный научный сотрудник Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН

677027, Россия, Саха (якутия) область, г. Якутск, ул. Петровского, 1

Borisov Andrian Afanasievich

Doctor of History

Chief Scientific Associate, the Institute of Humanities Research and Problems of Indigenous Peoples of the North of Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences

677027, Russia, Sakha (yakutiya) oblast', g. Yakutsk, ul. Petrovskogo, 1

a_a_borisov@mail.ru
Павлова-Борисова Татьяна Владимировна

кандидат искусствоведения

доцент кафедры культурологии Северо-Восточного Федерального университета имени М.К. Аммосова

677000, Россия, республика Саха (якутия), г. Якутск, ул. Кулаковского, 42

Pavlova-Borisova Tat'yana Vladimirovna

PhD in Art History

Associate Professor, Department of Culturology, Ammosov North-Eastern Federal University

677000, Russia, Republic of Sakha (Yakutia), Yakutsk, Kulakovsky str., 42

pavlovaborisova@mail.ru
Другие публикации этого автора
 

 

DOI:

10.25136/2409-868X.2020.5.32855

Дата направления статьи в редакцию:

07-05-2020


Дата публикации:

31-05-2020


Аннотация: В статье впервые речь идет о раннем этапе зарождения региональной культурной политики в Якутии в Российской империи в XVIII – начале XX в. В фокусе исследования находится региональное сообщество: представители традиционных культур – народы Якутии и носители русской культуры (служилые люди, чиновники, податные сословия). В качестве предмета исследования рассматриваются исторические предпосылки данной политики в регионе, выявляются государственные структуры, которые осуществляли формировавшиеся её важнейшие направления. Исследование осуществляется в общероссийском контексте, в частности, в контексте преобразований, осуществленных в период губернской реформы 1775 г., а также дальнейшей эволюции местных органов управления, осуществлявших культурную политику в регионе. Впервые ставится вопрос о динамичном развитии культурных процессов на этой окраине Империи, где традиционные культуры, оказывая воздействие на представителей российского провинциального сообщества, вместе с тем знакомились с культурными веяниями из России. Вопреки прежним представлениям о культурной отсталости Якутии как имперской окраины делается вывод об относительно успешных в целом начинаниях имперских властей на данном поприще.


Ключевые слова:

культура, региональная культурная политика, Российская империя, окраина, Якутия, управление, особенности, истоки, преобразования, предпосылки

Abstract: This article is firs to discuss an early stage of origination of the regional cultural policy of Yakutia in the Russian Empire of the XVIII – early XX centuries. Emphasis is made on the regional community: the representatives of traditional cultures – peoples of Yakutia and representatives of Russian culture (service class, government officials, taxed estates). The subject of this research is the historical prerequisites of such policy in the region, as well as the government structures that realized its key trends. The research is carried out in the all-Russian context, namely the context of transformations that took place during the Governorate Reform of 1775, as well as further evolution of the local administrative authorities that carried out cultural policy in the region. The questions is raised on the dynamic development of cultural processes in this suburb of the Empire, where the traditional cultures influencing the representatives of Russian provincial community, simultaneously became familiarized with the cultural trends from Russia. Despite the previous perceptions on the cultural backwardness of Yakutia as an imperial suburb, the conclusion is made on the relatively successful actions of imperial authorities in this field.


Keywords:

culture, regional culture policy, Russian Empire, outskirts, Yakutia, governance, features, origines, transformations, prerequisites

Культурная политика возникает и развивается под воздействием государственной власти. Осознание роли институтов культуры и искусства в развитии общества, хотя произошло еще в ранний период истории почти одновременно с зарождением этих институтов и самого государства, но необходимость проведения целенаправленной культурной политики стала реализовываться только в XVIII в. Элементы такой политики вначале проявились избирательно, применительно к привилегированным сословиям, дворянству и духовенству. Например, в западных странах (Франции, Италии, Испании и Англии) и на Востоке (Китай, Япония). В условиях централизованных, абсолютистских государств, потребность в максимальной регламентации жизни подданных привела к идее использования элементов культуры и некоторых разновидностей искусства в целях укрепления государственности и прежде всего высшей власти. Прорыв в создании основ культурной политики был сделан в годы Великой Французской революции, свершившейся на основе идей выдающихся просветителей Вольтера, Монтескье, Дидро, Руссо. Они были убеждены, что будущее человечества зависит от степени просвещенности человека и в этом большое место отводилось созидательной силе демократического государства, основанного на республиканских началах.

В России «с эпохи царствования Александра II началось проведение целенаправленной государственной культурной политики в интересах модернизационного развития страны, что выражалось в налаживании культурно-просветительской деятельности, а также введении законодательных актов и постановлений, регламентировавших культурную жизнь России» [1]. Но элементы такой политики появились еще по меньшей мере в петровское время. Со времен Петра I, который намеревался создать в России регулярное государство, предпринимались попытки использовать культуру и искусство в интересах самодержавной власти. Так, например, создаваемые школы (элитные военные, церковно-приходские, казачьи, солдатские, цифирные), строящиеся памятники культуры (храмы, дворцы, сады), ассамблеи (светские собрания), новые правила этикета, заимствованные из Запада, не говоря уже о культурно-бытовых новшествах, были призваны прививать обществу идею сопричастности к служению государству и государю-императору как его олицетворению. Сама Церковь как мощный культурный фактор была поставлена на службу государству (всей жизнью церкви управлял Синод – один из государственных органов власти).

Территория Империи быстро росла и вместе с задачей по её освоению ставилась задача по культурной интеграции населявших её народов. Это не только попытки христианизации и распространения русского языка и обычаев, но также ретрансляция культурных ценностей, нравственных ориентиров, норм поведения европейской части России на окраины. Петр Великий понимал важность подобных мероприятий, ведь управлять разношерстным и разноязыким населениям было непросто.

Вплотную к созданию основ культурной политики в Империи, в том числе и на её окраинах подошло правительство Екатерины II, которая немалое место отводила народному просвещению, культурному воспитанию различных слоев общества, внедрению даже таких новшеств как профилактика инфекционных заболеваний. В губерниях был впервые создан государственный орган управления, отвечавший за развитие культуры – Приказ общественного призрения, в частности, в его ведении находились кроме богаделен и школы. Когда в 1767 г. было объявлено о созыве знаменитого представительного общероссийского собрания Уложенной комиссии по составлению нового свода законов, представители иноверцев также были допущены к выборам своих депутатов. Это был рубеж в проведении политики, когда у правительства сформировалось понимание того, что все население Империи, в том числе иноверцы, населявшие её территорию, являются подданными этого государства с определенными правами и обязанностями перед ним. Настоящая статья имеет целью обратить внимание на истоки культурной политики на примере Якутии. В историографии ранее речь шла как правило о культурном освоении данного региона, либо о межкультурном взаимодействии [2; 3; 4; 5]. В единственной работе, посвященной истории управления Якутии в имперский период, заявленный нами аспект не представлен [6]. В современной историографии речь идет о преобразованиях в областном управлении Якутии в конце XVIII – первой четверти XIX в. [7, с.6-14; 8, с.6-15]. Таким образом, специально поставленная проблема не изучалась. Выявление начального этапа и особенностей формирования основ региональной культурной политики в Якутии позволит по-новому взглянуть на историко-культурные предпосылки успехов в развитии культуры республики в XX-XXI вв.

Итак, что же представляла Якутия в XVIII в. в культурном отношении как регион в составе Российской империи? Несмотря на тот факт, что эта окраина Российского государства вот уже как полтора столетия находилась под скипетром русских царей этно-конфессиональный состав был по-прежнему преимущественно иноверческим. Русское население составляло едва ли более 5 %. Подавляющее большинство населения якуты, давшие собственно историческое название региону, коневоды и скотоводы, придерживались своих традиционных шаманистических верований. Они жили практически все в сельской местности небольшими поселениями хуторского типа, разбросанными друг от друга на большие расстояния. Образ жизни все еще сохранял свою сезонную подвижность (переезд между зимниками и летниками), унаследованную от традиционной кочевой улусной системы. Все это вкупе с отсутствием письменности создавало трудности в коммуникации. Поэтому в высшей степени получило развитие устное творчество: эпос, предания, народные песни, сказки. Малочисленные народы Севера, охотники, оленеводы и рыболовы, населявшие горно-таежные и тундровые зоны Якутского уезда: юкагиры, эвенки и эвены в отличие от якутов были еще более подвижны. Их традиционные жилища (чумы) даже зимние были передвижными, и тип коммуникации был схожим с якутами.

Между русским населением и коренными жителями еще было много культурных барьеров. Хотя межкультурное общение началось преимущественно через обмен в сфере охотничье-рыболовческого хозяйства это были два разных мира: мир православных крестьян и казаков, живших в небольших деревнях и заимках в долинах рек, а также чиновников воеводской канцелярии и комиссаров острогов и зимовий, с одной стороны, и шаманистов – скотоводов, оленеводов, охотников и рыболовов, кочевавших на бескрайних просторах тайги и тундры, с другой. Эти культурные миры продолжали развиваться независимо друг от друга. Подобное положение вещей не могло продолжаться бесконечно.

Политика в отношении культурных процессов, протекавших в их среде, носила особый характер. Отдаленность от имперских центров (от Якутска до Иркутска – губернского центра путь занимал несколько недель) формировали особую культурную среду. Воеводское управление повсеместно было упразднено в результате губернской реформы 1775 г. Последние провинциальные воеводы были упразднены в 1783 г. с образованием Якутской области. Во вновь образованной области были введены общероссийские губернские органы местного управления: верхняя и нижние расправы, земские нижние суды, магистраты и т.д. Вопросы, связанные с образованием и здравоохранением, находились в ведении Иркутской палаты общественного призрения.

Почти одновременно правительство Екатерины II взяло курс на христианизацию коренных народов Якутии. В отличие от правительства Петра I, насильно пытавшегося с 1706 г. крестить в православие вначале народы Западной Сибири, а затем и народы Восточной Сибири, в этот раз упор был сделан на предоставляемые льготы в связи с крещением: освобождение от уплаты ясака на 3 года, вознаграждение. Якутский депутат Уложенной комиссии Софрон Сыранов обратился к иркутскому губернатору А. Брилю с просьбой открыть для якутов казенное училище, так как среди них есть желающие обучать своих детей русской грамоте. В 1801 г. вновь при Спасском монастыре была открыта школа для якутских детей. Плату за обучение вносили родители. Хотя эта школа работала также недолго, до 1816 г., но в разные годы там обучало одновременно свыше 20 детей [9, с.351–353; 10, с.28]. После закрытия школы якутские дети стали обучаться в городском училище, которое начало действовать в начале XIX в. после реформы образования, проведенной либеральным правительством Александра I. Тогда начала складываться система начального образования в стране. В середине XIX в. представители коренных народов впервые получили возможность получать специальное техническое и медицинское образование. В эти годы группа якутских подростков была направлена на учебу в Казань в соответствующие училища получать специальность фельдшеров и агрономов.

Среди пришлого русского населения Якутии вопреки предвзятому мнению об его оторванности и отсталости в культурном отношении от жителей европейской части России правильнее было бы выявлять особенности провинциальной культуры местного сообщества, которое старалось воспроизводить культурную среду из мест своего исторического выхода. Так, например, если среди первых землепроходцев преобладали выходцы из Русского Севера, то якутское чиновничество рекрутировалось из самых разных концов Империи. Например, среди них были выходцы из Поволжья, центральных (Смоленской, Московской), крайних западных регионов (с территории современной Украины и Прибалтики) [11, с.16-22]. Они везли за собой прислугу, предметы быта и роскоши, окружавшей их на родине, книги, музыкальные инструменты, выписывали периодическую печать. Также названные провинциальные особенности культуры во многом формировались под влиянием региональной политики государства. Так, правительство уделяло много внимания развитию православной культуры. На протяжении всего изучаемого периода и даже в последний год существования Российской империи русские составляли меньшинство (около 10%). Происходило объякучивание особенно крестьян и казачества (Амга, Олекма, Вилюй, притрактовое население). Даже в Якутске, областном центре, где русские составляли более половины жителей все равно якутский язык был языком межнационального общения. Поэтому для сохранения этно-культурной идентичности почти единственную стабилизирующую роль играло православие. Почти каждый год возводились храмы и часовни, причем, часто при финансировании общества (крупные пожертвования вслед за русскими купцами и чиновниками делали якутские улусные головы и наслежные старосты, якуты-купцы). К 1917 г. по статистике в Якутии было 333 церкви и часовни. Формально все народы Якутии были крещены, но сохранялось двоеверие. Во всех округах и улусах практиковали шаманы, к их услугам иногда прибегали даже русские. Указы, направленные на пресечение шаманства, не могли быть реализованы на практике. Окружные исправники в своих донесениях писали, что они были бессильны что-либо предпринять, ибо призвание шаманов почти на всем протяжении даже XIX столетия было обыденным явлением.

Управление культурными процессами, как и в других частях Империи, долгое время было распределено между различными органами управления: структурами приказа общественного призрения, МВД, Министерства государственных имуществ, областными начальниками, губернаторами, окружными управлениями, органами городского и сельского самоуправления и т.д. Введение земств под влиянием буржуазных реформ 1860-х гг. не затронуло Якутию и поэтому здесь до начала следующего столетия ведомственная раздробленность в управлении культурой сохранялась.

Так, появлению первого театрально-зрелищного и общественного культурного учреждения мы обязаны городским властям Якутска. В начале 1820-х гг. по инициативе городничего Мордвинова из остатков Якутского острога было построено здание первого общественного клуба. Здесь по свидетельствам путешественника Ф.П. Врангеля и краеведа Н.С. Щукина [12, с.234.] ставились театрализованные представления силами местной молодежи из числа казаков и купечества. Собиравшаяся публика культурно проводила время.

До учреждения Министерства просвещения вопросы образования вначале находились в руках названного приказа общественного призрения, затем в ведении МВД. Как мы писали выше существовавшие в Якутии были разнообразные и давали только начальное образование. Школы Якутской области вначале были подчинены Казанскому округу. После окончания 2-4 классных школы ученики имели возможность поступить в Городское училище в Якутске. С образованием Якутской епархии в Якутске появилась духовная семинария, которая тоже давала среднее образование, где также учили начаткам литератур и музыки. Там же действовал хор. До появления должности инспектора народных училищ управление образования в области возглавлял лично якутский губернатор.

К началу XX в. целые районы страны не имели никаких культурно-просветительских учреждений. По официальным данным на 1904 г. из 1084 городов и городских поселений музеи были только в 104 городах [1, с.415]. Среди них был и Якутск, где Областной музей был открыт уже в 1891 г. силами общественности при участии местных властей.

В те же годы в г.Якутске был создан Кружок любителей литературы и театра. Активными членами стали члены областного управления, в том числе вице-губернатор. С разрешения властей в начале XX в. наравне с ранее открытым Клубом появился Инородческий клуб. Все представители первого поколения якутской интеллигенции и деятели искусства получили образование в учебных заведениях области, некоторые были направлены за пределы Якутии получили высшее образование.

Под влиянием Первой русской революции в области стали издаваться первые газеты и журналы на якутском языке. Вообще же первые печатные периодические издания («Областные ведомости», «Епархиальные ведомости») появились еще во второй половине XIX в.

Таким образом, зарождение предпосылок региональной культурной политики следует отнести к последней четверти XVIII в. Доминирование на всем протяжении изучаемого времени коренного (якутского) населения наложило определенный отпечаток на особенности этой политики. С одной стороны, происходило объякучивание в том числе и пришлого русского населения, якутский язык даже вошел в официальную практику общения среди чиновничества, а с другой стороны, эта отдаленная окраина не так заметно отставала от общекультурных веяний Империи. И здесь с небольшим опозданием реализовывались современные культурные практики не только благодаря купеческой, крестьянской и казачьей среде, а также миссионерству, но также и за счет деятельности местного чиновничества. За истекшее с той поры время наметились основные направления культурной политики в регионе, которые нашли успешное продолжение в советское время.

Библиография
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
References
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.

Результаты процедуры рецензирования статьи

В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.

Автор статьи обращается к актуальным вопросам специфики развития культурной политики в регионах, решение которых невозможно без понимания истории и особенностей развития конкретной территории. Новизна работы связана с рассмотрением и обобщением сведений, характеризующих процессы регуляции региональной культурной политики на территории Якутии. В соответствии с поставленной целью исследования автор статьи дает обобщенную характеристику роли культурной политики в жизни государства. Представленные во вводном разделе сведения о роли культурной политики отмечены фрагментарностью изложения и некоторым нарушением (или пропуском) причинно-следственных связей между отдельными фрагментами изложения. Однако это не мешает читательскому восприятию, учитывая, что подводит к основным задачам работы – фиксация «первых шагов» государственной культурной политики, направленных на культурную интеграцию народов, населявших обширную территорию Российской империи. Обратим внимание, что характеризуя действия правительства Екатерины II в обозначенном направлении уместным было бы отметить содержательные и хронологические связи с идеями просветителей, отмеченными во вступительном разделе статьи.
Основное внимание автора статьи сосредоточено на аналитическом рассмотрении этапов развития государственной культурной политики в Якутии. Соответственно автор дает характеристику этно-конфессионального состава территории, особенностей расселения, традиционных видов деятельности, взаимодействия коренного населения и русских поселенцев. Отдельно рассматривается структура административного управления. Автор приходит к выводу, что в XVIII столетии культурная жизнь русского населения и коренных народов практически не пересекалась. Однако с последней четверти XVIII века начинается процесс интеграции экономических и культурных «действий» правительства, например, предоставляемые льготы в связи с крещением коренного населения. Впоследствии именно православие станет основным стабилизирующим фактором для сохранения этно-культурной идентичности в Якутии. При этом автором раскрывается двойственность этно-культурных процессов: активное обращение к шаманам, ситуация с объякучиванием русского населения.
Другая сфера развития культурной политики в регионе была связана с организацией в XIX веке процесса доступного обучения (открытия школ, училищ, доступных для якутских детей). В качестве небольшого замечания отметим, что автор упоминает об открытой «вновь при Спасском монастыре» школе, хотя ранее не приводит сведений о другой школе.
Отдельно автором приводятся сведения об организации на протяжении XIX столетия культурно-просветительских учреждений и обществ (общественный клуб, областной музей, хор при духовной семинарии, кружок любителей литературы и театра).
Интерес представляют сведения о роли в развитии культурной политики привезенных русскими переселенцами предметов быта (в том числе – книг, музыкальных инструментов).
Как особый этап развития региональной культурной политики в Якутии можно рассматривать начало ХХ века: автором приводятся сведения об открытии Инородческого клуба и появлении периодических изданий на якутском языке.
На основании аналитического рассмотрения этапов региональной культурной политики автором делаются выводы о специфике процессов, связанных с доминированием коренного населения (например, якутский язык в официальной практике чиновников). Однако автором не акцентируется внимание, что именно эти особенности проявились особенно ярко в формах общественно-просветительской деятельности в начале ХХ века.
Отдельно отметим, что сделанные автором выводы подтверждают единство процессов развития государственной культурной политики на территориях Восточной Сибири (интенсивность процессов внутренней культурной самоорганизации в регионах на рубеже XIX-XX столетий).
В целом, статья представляет интерес для читательской аудитории. Библиография соответствует содержанию (но могла бы быть дополнена работами, посвященными теории государственной культурной политики). Работа рекомендуется к публикации.
Ссылка на эту статью

Просто выделите и скопируйте ссылку на эту статью в буфер обмена. Вы можете также попробовать найти похожие статьи


Другие сайты издательства:
Официальный сайт издательства NotaBene / Aurora Group s.r.o.