О законодательстве и обеспечении его единообразного исполнения представителями «должности прокурора» в правление «государыни императрицы» Анны Иоанновны

Правление «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны, занимающее промежуточное положение между правлением «Государя Императора» Петра Алексеевича (правление «Петра Второго», правление «Петра II») и двумя краткосрочными правлениями - «правление бывшего Герцога Курляндского» и «правление Принцессы Анны Брауншвейг Люнебургской», - продолжалось 10 лет и 6 месяцев [7. С. 146-150].

«Государыня Императрица» Анна Иоанновна являлась дочерью Прасковьи Федоровны Салтыковой и Иоанна Алексеевича Романова, который осуществлял правление совместно («совокупно») со своим родным братом Петром Алексеевичем Романовым (впоследствии ставший «Государем Императором» Петром Алексеевичем — «Петром Первым» или «Петром I»). Поэтому «Государыня Императрица» Анна Иоанновна являлась еще и племянницей «Петру I», что, несомненно, оказало влияние на характер ее правления.

Это подтверждается узаконениями [8. 110-112], систематизированными в многотомном сборнике «Полное Собрание Законов Российской Империи» («ПСЗ РИ») [5. С. 113-119; 9. С. 82-87; 10. С. 102-106; 11. С. 131-135].

Так, уже в «Манифесте от имени Верховного Тайного Совета» «О кончине Императора Петра Второго, и о восприятии Российского престола Государынею Царевною Анною Иоанновною» от 4 февраля 1730 г. [I; II; III; IV; V; VII] было объявлено о «восшествии на престол» «Государыни Императрицы» [7. С. 146-150;] Анны Иоанновны ^{[16; 17. С. 34, 36]}. Правда, необходимо указать, что о фактическом «восшествии на престол» «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны было объявлено ранее в «Указе из Верховного Тайного Совета» «Об учреждении входа Ее Величества Государыни Царевны Анны Иоанновны в Москву против того, как учреждено было в 1728 году для входа блаженные памяти Государя Императора Петра II-го» от 28 января 1730 г. ^{[4; 6; 12]}.

Юридической датой начала правления «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны следует признать 28 февраля 1830 г., когда был принят Манифест «О вступлении на Российский престол Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Анны Иоанновны, о восприятии Самодержавия и об учинении вновь присяги» ^{[4; 6; 12]}. К этому узаконению была приложена «форма клятвенного обещания». 9 февраля 1730 г. была принята «Форма о титулах Государыни Императрицы Анны Иоанновны» [IV; V; VII]. В последующем, в Манифесте «О короновании Ее Императорского Величества» от 17 марта 1730 г. ^{[4; 6; 12]} было объявлено о «короновании» Анны Иоанновны. Об этом же фактически речь в Сенатском указе «О назначении дня коронования Ее Императорского Величества» от 20 апреля 1730 г. ^{[4; 6; 12]}, а также в аналогичном по форме «узаконении» — Сенатском указе «О приводе вновь к присяге», «в следствие Манифеста» от 17 декабря 1731 г. ^{[4; 6; 12]}.

«Восшествие на престол» «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны стало возможным благодаря Манифесту «Об отрешении от наследия Его Царского Величества перворожденного Сына Царевича Алексея Петровича» от 3 февраля 1718 г. ^{[4; 14I; 15; 16]} и не может быть признано закономерным в процессе смены правлений в Российской Империи. Приход к власти «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны породил новое явление в истории Российской Империи — «фаворитизм», проявления которого, к сожалению, не изжиты и ныне в Российской Федерации. В подтверждение зарождения «фаворитизма» в правление «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны приводим Манифест «Об учинении присяги в верности Наследнику Всероссийского престола, который от Ее Императорского Величества будет назначен» от 17 декабря 1731 г. ^{[4; 12I]}.

Одной из характерных особенностей правления «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны является попытка восстановления системы присутственных мест (по терминологии законодательства Российской Федерации – государственных органов), сформированной еще при «Государе Императоре» Петре Алексеевиче («Петре I») [13. С. 77-79].

Так, в соответствии с Манифестом «Об уничтожении Верховного Тайного Совета и Высокого Сената, и о возстановлении по прежнему Правительствующего Сената» от 4 марта 1730 г. ^{[4; 12]} был восстановлен статус Сената и одновременно упразднен государственный орган — «Верховный Тайный Совет», которому фактически был подотчетен Сенат. Иначе говоря, между «Самодержцем» и Сенатом более не существовало каких-либо промежуточных звеньев в виде группы должностных лиц или присутственных мест. В частности, было «повелено» следующее: «Мы, Верховный Тайный Совет и Высокий Сенат отставили а для правления определили Правительствующий Сенат, на таком основании, и в такой силе, как при Дяде Нашем, блаженныя и вечнодостойныя памяти Петре Великом, Императоре и Самодержце Всероссийском был». Причем предписывалось «поступать по должности, данной Сенату при Его Императорском Величестве и по Уложенью и указам, которому Правительствующему Сенату, всяк их указам да будет послушен, под жестоким наказанием или смертию, по вине смотря».

В правление «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны активно реформировалась система присутственных мест. Одним из первых узаконений, посвященных этому, является Именной указ «Об учреждении Комиссии для сочинения штата Коллегиям и Канцеляриям», «данном Сенату» 1 июня 1730 г. ^{[4; 12]}. Соответственно 7 августа 1730 г. ^{[4; 12]} была принята «Инструкция Канцелярии Конфискации». На все реформируемые присутственные места была возложена обязанность «сочинения» узаконений, регламентирующих организацию и деятельность этих же присутственных мест. Об этом речь, например, в Именном указе «О сочинении всем Присутственным местам инструкций, с объяснением в оных порядка в отправлении дел» от 29 декабря 1731 г. ^{[4; 12]}.

В правление «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны активно проводилась правовая реформа путем совершенствования законодательства. В первую очередь, это относится к систематизации законодательства Российской Империи (правда, за время правления «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны, не приведшие к каким-либо значительным результатам), а также к усовершенствованию основополагающего узаконения того времени — «Уложение» от 29 января 1649 г. (Именной указ «О немедленном окончании Уложения и об определении к сочинению оного добрых и знающих людей из шляхетства, духовенства и купечества и о поднесении каждой конченной главы к Высочайшему утверждению», «данный Сенату» 1 июня 1730 г.) ^{[4; 6; 12]}. В развитие положений узаконения от 1 июня 1730 г. принимались и иные узаконения: Сенатский указ «О присылке в Комиссию Сочинения нового Уложения из Судебных мест известий о встречаемых по делам затруднениям, за неимением точных указов» от 16 января 1738 г.; Именной указ «О подаче в Кабинет из всех Присутственных мест Именных указов, состоявшихся с 1730 по 1 Ноября 1731 года, точных копий», «данный Сенату» 6 ноября 1731 г.; «Указ из Кабинета Ее Величества» «О скорейшем напечатании в Академической Типографии указов с 1722 года» от 11 марта 1738 г. ^{[4; 12]}; Сенатский указ «О печатании указных книг с 714 по 722 год в Академической, а с 723 года в оной же и в Сенатской типографиях» от 13 мая 1738 г.; Именной указ «О нечинении Военной Коллегии исполнения по указам, присылаемым из Правительствующаго Сената, кои будут не сходственны с Именными, и о докладывании по оным Ее Величеству», «объявленном Генерал-Фельдмаршалом Графом Минихом» 9 сентября 1732 г.; Сенатский указ «О публиковании указов в уездах из Штабных дворов» от 18 сентября 1732 г.; Именной указ «О распубликовании вновь указа 1724 года Февраля 5 (Мая 20) «О решении Государственных частных дел по Регламентам и указам» от 21 декабря 1732 г.; «Высочайшая резолюция на доклад Академии Наук» «О напечатании вновь прежнего Уложения для всенародного употребления» от 6 февраля 1735 г. («Прежнее Уложенье, также Уложенье Сводное с указами из Сената направя, отдать и велеть печатать»); «Высочайше утвержденный доклад Академии Наук» «О печатании указов, как изданных в прежние годы, так и впредь издаваемых для всенародного употребления» от 6 февраля 1735 г. ^{[4; 6; 12]}.

В приведенном нами в качестве примера узаконении от 6 февраля 1735 г. указывают на то обстоятельство, что совершенствование законодательства в Российской Империи осуществлялось при непосредственном участии ученых, что фактически не обеспечивается в Российской Федерации.

Также обращаем внимание на Именной указ «О принятии за Именной указ только подписанный Императорскою рукою или тремя Кабинет-Министрами», «данный Сенату» 9 июня 1735 г. ^{[4; 6; 12]}. В этом узаконении «Верховной» властью фактически делегировано часть своих законотворческих полномочий группе высших должностных лиц Российской Империи.

В Сенатском указе «О подаче в Сенат представлений со мнением, только о таких делах, на которые нет точных указов, разделяя оные по пунктам и приводя к каждому пункту приличные указы, и о подписании Секретарем при решении дел, что все принадлежащие к существу дела указы выписаны и что других нет» от 22 июня 1735 г. ^{[4; 6; 12]} фактически допускается аналогия закона. Этот же способ устранения пробела законодательства допускается и в Сенатском указе «О порядке записывания в Сенате входящих бумаг; о даче в Экспедиции копий с журналов; о подписывании под сочиняемыми из дел выписками приличных указов и о скреплении Секретарям оных выписок» ^{[4; 6; 12]}.

Опубликование узаконений допускалось на возмездной основе, т.е. за плату (Сенатский указ «О немедленном напечатании с 1714 года по 1722 год указов для продажи, и о изготовлении собранных указов с 1722 года для разсылки во все судебные места, в Губернии и в Провинции» от 18 марта 1736 г.; Сенатский указ «О печатании в Сенатской Типографии по требованию Присутственных мест, публичных указов, форм книгам, ведомостям и рапортам, с платежом за каждый печатный лист по 2 копейки» от 18 ноября 1737 г.; «Резолюции Кабинет-Министров на сообщение Сената» «О печатании в Сенатской Типографии указов с 1723 года, но содержании оной из денег, выручаемых продажею тех указов» от 11 марта 1738 г.) ^{[4; 6; 12]}.

При опубликовании узаконений допускались некоторые ограничения: Сенатский указ «О непубликовании в народе печатных форм указов, прежде утверждения оных в Кабинете Ея Императорскаго Величества» от 3 января 1737 г.; Сенатский указ «О присылке в Сенат из всех мест копий с Именных и Кабинетских указов, кроме секретных, по получении, того же дня, или на другой день, неотложно» от 24 июля 1740 г. ^{[4; 6; 12]}.

Опубликование узаконений сопровождалось в отдельных случаях с их экспертизой (Сенатский указ «О неотправлении, по приговорам Сената, указов, грамот и сообщений в важных делах, без апробации присутствующих» от 5 марта 1737 г.) ^{[4; 6; 12]}.

Детально регулировался и сам порядок опубликования узаконений: Сенатский указ «О порядке означения номеров на Сенатских журналах, и об отметке на оных времени подписания протоколов отправления указов» от 17 мая 1737 г.;Сенатский указ «О взыскании штрафов за присылку в Сенат, мимо определенных мест, доношений и о порядке разсылки генеральных указов по Губерниям, Провинциям и городам» от 22 августа 1738 г.; Сенатский указ «О формах рапортам и доношениям, доставляемым в Правительствующий Сенат из Губернских и Провинциальных присутственных мест и из Канцелярий, Контор и Комиссий, неподчиненных Коллегиям; о докладах в Правительствующий Сенат из Коллегий и об указах, посылаемых из Сената и Коллегий в подведомственные им места» от 20 декабря 1738 г.; Сенатский указ «О сношении Главной Полицеймейстерской Канцелярии с Дворцовою Конторою указами, а оной Конторе с Канцеляриею доношениями» от 15 октября 1740 г. ^{[4; 6; 12]}.

Обращалось внимание и на обеспечение исполнения законодательства: Сенатский указ «О дневании в Сенате Секретарям и о докладе Сенаторам получаемых из Кабинета Именных указов немедленно» от 8 июня 1737 г.; Сенатский указ «О присылке в Сенат из Коллегий, Канцелярий и Контор ежемесячных ведомостей об исполненных и неисполненных Сенатских указах» от 13 мая 1738 г.; Сенатский указ «О должности Обер-Секретарей и Секретарей предостерегать Присутствующих от противных указам решений» от 7 мая 1840 г. ^{[4; 6; 12]}.

Для обеспечения единообразного исполнения законодательства использовались различные должности, состоящие в присутственных местах.

В первую очередь обращаем внимание на несколько узаконений, посвященных должности прокурора ^{[4; 6; 12]}..

Первоначально указываем на Манифест «О назначении при Сенате Генерал-Прокурора и в помощь ему Обер-Прокурора, об определении в Коллегиях и других Судебных местах Прокуроров и о наблюдении Сенату, чтоб челобитчики правым и нелицемерным судом удовольствованы, а в Государственных делах разсмотрение и решение чинимы были со всякою ревностью и добрым порядком» от 2 октября 1730 г. ^{[4; 6; 12]}. В данном узаконении фактически восстановлена должность прокурора. Первоначально дано обоснование подобному решению. Несмотря на поручение «Верховной» власти о том, чтобы «во всем Нашем Государстве всякого чина людям суд и расправа по правам Государственным чинена была истинная и справедливая, без всякие обиды, волокиты и утеснения бедным, особливо печатными Нашими указами публиковать повелели». Однако, несмотря на поручение «Верховной» власти «не бызывестно Нам есть, что в Коллегиях и Канцеляриях в Государственных делах слабое чинится управление, и челобитчикам по делам своим справедливого и скорого решения так, как Наши указы повелевают, получить не могут, и бедные от сильных утесняемы, обиды и разорения претерпевают». Далее указывается, что подобные недостатки были и в предыдущих правлениях. И только в правление «Государя Императора» Петра Алексеевича («Дядя Наш и Государь») «при сочинении должности Сенатской, такие непорядки и утеснения бедным не точию отвратить искам, но дабы оныя весьма искоренить и совершенный добрый порядок ввести необходимо нужно, разсудил учинить особое определение. И того ради не тун чин Генерал-Прокурора, и ему помощника Обер-Прокурора при Сенате, а в Коллегиях и в тогда бывших Надворных Судах Прокуроров учредить изволил, о чем явно в особливых их должностях». Однако, после смерти «Государя Императора» Петра Алексеевича «должность прокурора» фактически была упразднена. Это обстоятельство признает действующая «Верховная» власть: «Каким же указом оной чин, по кончине Дяди Нашего и Государя, отставлен, и чем отрешен, о том Нам неизвестно». Иначе говоря, жизнеспособность «должности прокурора» признает и «Верховная» власть. Именно поэтому и было «повелено» следующее: «Мы Всемилостивейше и учреждаем быть по определению Дяди Нашего и Государя, при Сенате чину Генерал-Прокурора, и ему помощником Обер-Прокурору; також во всех Коллегиях и других Судебных местах Прокурорам по прежнему, которым во всем поступать по данной им должности. И для того иные в Сенате, покамест особливой от Нас Генерал-Прокурор определен будет, иметь в должности его надзирание из Членов Сенатских Генералу Ягужинскому, а в его дирекции быть Статскому Советнику Маслову, а в Прокуроры им в Коллегии и Канцелярии, в которые надлежит, определятся немедленно».

Организации и деятельности должности прокурора посвящен Сенатский указ «Об определении Прокуроров в Юстиц-Коллегию и в Губернии, и о сочинении им инструкции для порядочного отправления дел по их должности» от 2 апреля 1731 г. ^{[4; 6; 12]}. В соответствии с данным узаконением были назначены прокуроры в «Юстиц-Коллегию» («Подполковник Василий Собуров») и в несколько губерний: Московскую, Казанскую, Белгородскую, Нижегородскую, Воронежскую, Новгородскую и в Смоленскую. Вновь назначенным прокурорам даны были «инструкции», а также было «повелено» «отправить в те Губернии немедленно, а что надлежит в дополнение их должности: а именно, в смотрение сборов, чтоб повсягодно сполна в казну доходили, а в доимку не запускали, також во всяких окладах, подрядах, порядочно и без казенного убытка чинено было и о прочем, что к лучшему смотрению и предосторожности принадлежит, то в инструкциях их изъяснить».

Значимость должности прокурора подтверждается еще и тем обстоятельством, что избранные кандидаты на эту должность представлялись «Верховной» власти. Об этом речь, в частности, идет в Именном указе «О представлении Ее Императорскому Величеству избранных Сенатом кандидатов на Прокурорские места в Генеральный Кригс-Комиссариат и в Коллегию Военную и Адмиралтейскую», «данном Сенату» 8 января 1733 г. [IV; V; VII]. В виду наличия вакантных должностей прокурора в двух коллегиях («Военной и Адмиралтейской Коллегии»), также еще в одном «присутственном месте» («Генеральный Кригс-Комиссариат»), было «повелено» «предъявить Нам кандидатов без замедления», предварительно «выбрав в Сенате к той должности достойных и верных людей».

Определение должности прокурора дано в Именном указе «О должности Прокурора» от 3 сентября 1733 г. ^{[4; 6; 12]}. Именно поэтому данному узаконению мы уделим наибольшее внимание. Именной указ от 3 сентября 1733 г. структурно состоит из 8 (восьми) пунктов, при отсутствии преамбулы. В пункте 1 закреплена обязанность прокурора по осуществлению надзора за деятельностью губернаторов и его заместителей, а также за порядком ведения делопроизводства в соответствующих канцеляриях. В частности, прокурору вменялось в обязанность «смотреть накрепко, дабы Губернатор и товарищи должность свою хранили и в звании своем во всех делах истинно и ревностно но, без потеряния времени, все дела порядочно отправляли по Регламенту и указам». В случае выявления нарушений прокурор был обязан делать соответствующие предложения губернатору и его заместителям по устранению выявленных нарушений. Для этого прокурор «повинен иметь книгу, в которой записывать, на одной половине в который день какой указ состоялся, а на другой половине записывать, когда что по оному указу исполнено или не исполнено, и для чего, и прочая обстоятельства нужные вносить». В пункте 2 допускался надзор прокурора за деятельностью судебных органов. В случае обнаружения нарушений при рассмотрении дел судами прокурор обращался к губернатору или к его заместителям с предложением об устранении нарушений предписаний «узаконений». В случае не реагирования губернатора или его заместителей прокурор опротестовывал судебные решения путем составления «письменных протестаций», которые направлялись незамедлительно «Генерал-Прокурору». А исполнение судебных решений при этом приостанавливалось. В пункте 3 получили развитие положения предыдущего пункта 2. В частности, прокурору предписывалось осуществлять свою деятельность «осторожно и разсмотрительно поступать». Подведомственность прокурору секретарей канцелярий губернатора или его заместителей закреплялась в пункте 4 комментируемого Именного указа от 3 сентября 1733 г. В пункте 5 закреплялась обязанность прокурора «иметь крепкое смотрение» за доходами и расходами губерний. Осуществление надзора прокурора за рассмотрением дел «колодников» регламентировалось в пункте 6. На «должность прокурора» возлагалась обязанность принимать и «все доношения, от кого б ни были, касающиеся к интересам Ее Императорского Величества» и «по оным инстиговать». Именно поэтому «должность прокурора в губернии являлась «око Генерал-Прокурора в той Губернии» (п. 7). В пункте 8 предусматривалась ответственность прокурора в случае, если «должность свою ведением и волею преступит». Наказанием в этом случае являлось или смертная казнь, или вечная ссылка на принудительные работы, сопряженная с членовредительством («вырезанием ноздрей»). Подобные устрашающие наказания применялись лишь к прокурорам, допустившим умышленное «стяжательство». В случае же допущенной халатности «то за первую вину на полгода жалованья, а за другую на год вычтена будет, а за третью лишить чина, и половины имения движимого и не движимого взято будет, и на десять лет на каторжную работу сослан будет».

В Именном указе «О подтверждении, что чиновники вышних и низших судебных и присутственных мест поступали, при оправлении должности своей, по Генеральному Регламенту и дополнительным к оному указам» от 8 декабря 1733 г. ^{[4; 6; 12]} за прокурором закреплено полномочие привлечения к ответственности лиц, допустивших нарушения порядка при рассмотрении дел в судах и в иных «присутственных местах». В частности, в этом узаконении было закреплено следующее положение» «… кто какое упрямство учинит, таково объявя арестовать, а буде кто и упрямства не покажет, а станет браниться, здорить, или кричать, того Генерал-Прокурору, а в небытность его Обер-Прокурору или Прокурору оговорить, чтоб перестал … Ежели Командир обретающихся под своею командою без вины будет наказывать, или за свою вину дерзнет то чинить, а где Прокуроров нет там чинить по сему Членам тех судных мест, где сие случится; …».

О донесении прокуроров в Сенат речь идет в Сенатском указе «О порядочном производстве дел в Канцеляриях, о времени занятия в оных и о присылке донесения в Сенат от Прокуроров о причинах нескорого решения колодничьих дел и реестров Чиновникам, не бывающим в присутствии в определенное время» от 1 сентября 1735 г. ^{[4; 6; 12]}. В данном узаконении говорится о донесениях прокуроров по так называвшимся «колодничьим делам». Как и при решении иных дел чиновниками, ввиду отсутствия «рачения» к должностям, допускалась волокита. Должность прокурора была признана обеспечить противодействие столь широко распространенному негативному явлению, что, впрочем, актуально и для нынешнего времени. В отношении виновных предусматривалась дисциплинарная, материальная и уголовная ответственность. Данное узаконение примечательно еще и тем, что «приказание» исходит непосредственно от «Генерал-Адъютанта Ее Императорского Величества» и его «товарищей».

И, наконец, в Сенатском указе «О писании Сибирской губернии Прокурору в представлениях своих о осужденных преступниках содержания дел, с прописанием определяемого наказания и законов, на которых основано обвинение» от 15 октября 1740 г. ^{[4; 6; 12]} дано предписание прокурору Сибирской губернии о необходимости представления определенных сведений в Сенат.

Таким образом, в правление «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны была предпринята небезуспешная попытка не только возвращения должности прокурора первоначального содержания, впервые сформулированного «Государем, Царем и Великим Князем» Петром Алексеевичем («Петром I»), но и далее ее усовершенствовать.

Наряду с должностью прокурора в правление «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны продолжала сохраняться и должность фискала, что подтверждается несколькими узаконениями. Так, в Именном указе «О разсылке дел бывшей Фискальской Канцелярии по принадлежности» от 15 мая 1730 г. ^{[4; 6; 12]} фактически закреплен порядок проведения организационных мероприятий. На основании «доношения бывшего Провинциал-Фискала Ивана Дирина» было приказано «бывшей Фискальской Канцелярии решение дела принять в Сенатский Архив по описи с распискою». А приходные и расходные книги «буде есть на-лицо денежная казна и счетные выписки» необходимо принять «в Камер-Коллегию» и, наконец, «Канцелярские уборы» — «в Сенатскую Канцелярию».

Особо обращаем внимание на «Инструкцию Воинским Обер-Фискалам и Фискалам» от 21 сентября 1732 г. ^{[4; 6; 12]}. Данное узаконение структурно состоит из преамбулы и тринадцати пунктов (1—13). В преамбуле дана система должности фискала: «Обер-Фискал … при Военной Коллегии, а два при армии, да при каждой полевой дивизии и при гарнизонах по одному Фискалу, под дирекциею Генерала-Инспектора и Воинских Инспекторов».

Далее приведем положения, составляющие суть именно должности фискала, а не «присутственного места», в котором состоят представители этой «должности». Пункт 1 заслуживает того, чтобы его привести в полном объеме, что мы и делаем: «Смотреть и взыскание иметь всех интересных и безгласных дел; и когда что усмотрит, должен немедленно доносить, и со всякою верностью и прилежностию поступать, дабы никакая сила, власть, родство, свойство, дружба, посулы или недружба, ненависть и зависть, и иная страсть превратить от того не могла». В пункте 2 представляет интерес следующее положение: «За каждым чином надзирать, так ли всяк должность свою исправляет, верно и прилежно служит и в прочих врученных ему делах поступает». В пункте 3 примечательно своим содержанием следующее положение: «Накрепко смотреть того, чтоб никто как из вышних, так из нижних офицеров, урядников, драгун, солдат и нестроевых, в полках служащих чинов, людей и лошадей и прочего казенного к своим услугам и корысти не употребляли. Положение пункта 4 указывает на подведомственность «должности фискала» «Генерал-Инспектору и Военным Инспекторам». В пункте 5 закреплено положение о недопустимости представителей «должности фискала» вмешиваться в деятельность военных «присутственных мест». Положения пункта 6 фактически препятствовали лжедоносительству, иначе «за такие неправдивые и чести вредительные доношения чинить им тож, что было надлежало тем, на кого он доносил, ежели бы подлинно доказал». В пунктах 7 и 8 детализированы положения пункта 6 о недопустимости лжедоносительств. В пункте 9 закреплены требования, предъявляемые к кандидатам на «должность фискала». Суть положения пункта 10 в том, чтобы при всех конфискациях государственного имущества надлежит присутствовать представителям «должности фискала». В пункте 12 урегулирован порядок материального вознаграждения представителей «должности фискала». В пункте 13 закреплено положение о доступе представителей «должности фискала» к документам. Имелось на сей счет исключение из общего правила: «а в прочие дела, которые к армии и гарнизонам и до подушного сбора и расхода не касаются, в те дела не вступать».

В правление «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны, как и в предыдущие правления в Российской Империи, продолжала развиваться и должность рекетмейстера. В первую очередь, необходимо указать на Сенатский указ «Об определении при Сенате Генерал-Рекетмейстера и о подаче ему челобитен о делах решенных в противность указам и о нерешенных по долговременному отлагательству» от 16 апреля 1730 г. ^{[4; 6; 12]}. Также приводим Именной указ «О докладывании в Сенат апелляционных дел в подлинных экстрактах, учиненных в Коллегиях и о недопущении тяжущихся снова к рукоприкладству», «в дополнение Рекетмейстерской инструкции 2 пункта» от 30 июля 1730 г. ^{[4; 6; 12]}. Обязанность докладывания нижестоящих представителей вышестоящим рассматриваемой должности закреплена в Сенатском указе «О докладывании Генерал-Рекетмейстеру поданных челобитен, как надлежит решению Сената, в Департаментах по принадлежности» от 14 августа 1730 г. [IV; 6; 12]. В Сенатском указе «О докладе Сенату от Рекетмейстерской Конторы по челобитчиковым делам, не по порядку вступления дел, а по мере изготовления оных» от 17 октября 1739 г. ^{[4; 6; 12]} речь уже идет об обязанности «Рекетмейстерской Конторы». Требования, предъявляемые к «челобитням» предусмотрены в Сенатском указе «О подаче челобитен в определенные места, о подписывании писцами под теми челобитными своих чинов и имени, и о сказывании челобитчикам, куда оные подавать» от 22 мая 1740 г. ^{[4; 6; 12]}.

В целом, для правления «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны присуща характерная черта — реанимирование законодательства «Государя Императора» Петра Алексеевича («Петра I») по отношению ко всем «присутственным местам», в том числе и к должности прокурора. Это и понятно. «Государыня Императрица» Анна Иоанновна не имела собственной концепции по реформированию присутственных мест, а ее «восшествие на престол» не носило закономерный характер, а явилось лишь результатом благоприятного для нее стечения исторических обстоятельств. Достаточно скептически оценивает деятельность «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны современный историк и писатель Н.И. Павленко. Так, по его мнению «приведенные выше данные не дают основания для вывода о напряженном ритме жизни императрицы, о ее усердном участии в управлении государством» [16. С. 80].

Итак, анализ законодательства за период с 1730 г. по 1740 г., определенного нами как начало и окончание правления «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны, позволяет высказать несколько суждений.

Во-первых, «Верховная» власть в правление «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны, ввиду того, что сама «правительница» не являлась ярко выраженной харизматической личностью, не была столь эффективной и действенной, как в правление «Государя Императора» Петра Алексеевича («Петра I»). Предпринимавшиеся усилия возвеличивания отдельных лиц («фаворитов»), пользовавшихся особой благосклонностью «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны, не обеспечивали укрепления «Верховной» власти.

Во-вторых, в правление «Государыни Императрицы» Анны Иоанновны получило развитие одна из форм коллективного («суррогатного») «Верховного» правления — «фаворитизм».

В-третьих, как и в правление «Государыни Императрицы» Екатерины Алексеевны («Екатерины I») при реформировании системы присутственных мест преимуществом пользовались те, которые осуществляли свою деятельность негласно. В частности, был учрежден новое присутственное место — «Канцелярия Тайных розыскных дел», как репрессивный орган подавления всякого инакомыслия в Российской Империи.

В-четвертых, должность прокурора была реанимирована. Причем, не допускалось отождествления этой «должности» с соответствующим «присутственным местом». На представителей «должности прокурора» была возложена обязанность обеспечения единообразного исполнения законодательства.

В-пятых, были сохранены и «сопутствующие» должности прокурора — должность фискала и должность рекетмейстера, представители которых содействовали представителям «должности прокурора» в обеспечении единообразного исполнения законодательства.

В-шестых, должности фискала посвящено несколько узаконений. Причем, в одном из них определено именно содержание должности фискала, а не соответствующего ему «присутственного места». Речь идет об «Инструкции Воинским Обер-Фискалам и Фискалам» от 21 сентября 1732 г.

В-седьмых, в узаконениях о должности рекетмейстера речь идет и о «должности» и о «присутственном месте» («Рекетмейстерская Контора»). Иначе говоря, проводится разграничение между «должностью» и «присутственным местом».

Просто выделите и скопируйте ссылку на эту статью в буфер обмена. Вы можете также попробовать найти похожие статьи