Аннотация: В наши дни социальная философия предлагает множество противоречащих друг другу сценариев», «моделей», «прогнозов». Нередко складывается впечатление, будто история чревата тектоническими сдвигами. Компьютер взял на себя роль оракулов. Автор отмечает ценность всех прогнозов, но при этом подчеркивает эффект Эдипа, который означает в социологии скрытое и манипулятивное исполнение проекта. Ставится вопрос о том, что сценариев должно быть много, чтобы для социальной философии всегда был выбор.

Аннотация: Глобализация – новая форма модернизации, пришедшая на смену колонизации и индустриализации. Будучи отражением объективных социальных процессов, этот феномен по своей сути является революционным и насильственным. Дело не только в стремлении США подчинить гигантские преобразования интересам «золотого миллиарда». Нет сомнения в том, что глобализация, будучи в основном информационно-техническим явлением, а своих глубинных основаниях, противоположна культуре.

Аннотация: В ХХ веке в форме фашизма, нацизма деспотия окончательно показала всю свою ущербность. Но это вовсе не значит, что исторический урок воспринят повсюду и всеми адекватно. Рецидивы прошлого исключать никогда не следует. В рождающемся информационном обществе (так современные прогнозисты называют цивилизацию ХХI века) могут снова возродиться тиранические сюжеты, иллюзии возможности тотальной власти над человеком. Можно ли этого избежать? Можно ли надеяться, что человечество, взрослея, одновременно и умнеет?

Аннотация: В истории философской антропологии по существу не рассматривается проблема человека, как она сложилась в философии жизни. Между тем та тема не была посторонней для данного философского направления. Напротив, в работах Ф. Ницше, Л. Клагеса, Т. Лессинга, Л. Фробениуса содержатся важные философско-антропологические идеи. Разработка этих идей уже началась.

Аннотация: Обсуждение перспектив человеческого существования – едва ли вечный сюжет мировой философии. В основном эта тема была связана с тремя факторами: колоссальными достижениями человеческого разума, преображением человеческой природы и реализацией космического предназначения человека. Об успехах науки и связанных с нею упованиях говорить много не приходится. Благодаря науке создана современная цивилизация с ее высоким уровнем благосостояния, невиданными ресурсами, грандиозными коммуникациями. Перекроена карта мира. Ученые расшифровали геном человека. Они пытаются с помощью адронного коллайдера вырвать у природы ее базовые тайны. Люди научились лечить рак почти всех органов, пересаживать сердце, пришивать руки и ноги, клонировать себе подобных.

Аннотация: Человек не является подобием машины, которая обладает набором разных свойств и характеристик. В бытии человека обнаруживаются экзистенциальные противоречия. Ведь он рождается в природе, а живет в обществе. Человек имеет инстинкты, но располагает и сознанием. Он животное и неживотное. Потомок Адама – природное создание, но он имеет и божественную природу. Человек, по определению Э. Фромма, едва ли не самое эксцентричное создание универсума.

Аннотация: Религия обслуживает запросы духа. Человек обращает свой взор к Богу, когда испытывает муки одиночества, страх перед смертью, напряжение духовной жизни. Мистика чарует возможностями глубинного обостренного богообщения. Она дарит надежду на чудо. Наука демонстрирует неоспоримые успехи познающего ума. Будучи опорой цивилизации, она не только разъясняет одухотворяющие истины, но и обустраивает людей, продлевает им жизнь. В чем же специфика философского мировоззрения?

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.1.8656

Аннотация: Жизненный мир – центральная проблема феноменологии. Она является по своей сути не чем иным, как прояснением смысла собственной человеческой жизни в ее целостности и многообразии. Гуссерль впервые в истории философии превратил в проблему то, что до него полагалось в качестве чем-то само собой разумеющимся, очевидным. Именно поэтому практическая сторона человеческого существования совершено не исследовалась.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.2.8671

Аннотация: Философское постижение человека имеет значительную предысторию. Проблема человека возникла в философии не сразу, но это вовсе не означает, будто философский вопрос о сущности и смысле человеческого бытия поставлен лишь в наше время. С течением времени менялось лишь представление о человеке, его образ. В разные эпохи философское понимание человека не оставалось неизменным. В античную эпоху, например, человек видел себя частью существующего порядка, которым в основном определялось его бытие. При этом элементы вечного, космического, объективной цели, всеобщей нормы стояли над элементами субъективно-волюнтаристского, исторически преходящего.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.3.8692

Аннотация: В наши дни философская антропология все чаще берет на вооружение методы апофатики. Теологические традиции, связанные с постижением Бога путем отрицания всех его атрибутов и обозначений, получают широкое распространение, прежде всего, в религиозной литературе. Сказывается усталость от позитивного богословия, от претензий на окончательное знание, относящееся не только к Богу, но и к человеку.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.4.8717

Аннотация: Тексты нередко обретают форму идеологии. Поэтому правомерно поставить вопрос: может ли быть научной концепция идеологии? По мнению Рикера, слово «идеология» трактуется неправильно. Это приводит к ряду заблуждений. Только точные семантические рамки, установленные в результате «достоверного описания ситуаций, в которых это выражение уместно» может положить конец различного рода заблуждениям. Этот методологический подход П. Рикер и относит к феноменологии (или к семантической феноменологии).

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.5.8721

Аннотация: Французского писателя и философа Альбера Камю называют «певцом абсурда». Он писал о том, что чувство абсурдности поджидает нас на каждом углу. Это чувство неуловимо, но оно реально. В середине XX столетия возник новый вопрос: о смысле красоты. В самом деле, вторая мировая война, которая привела к огромным жертвам и разрушениям, заставила задуматься над тем, какова судьба и каково предназначение искусства. Родилась даже мысль о том, что после жуткого зрелища концентрационных лагерей, уже невозможно вернуться к обычным представлениям о прекрасном.

Аннотация: В любую эпоху, на разных материках рождались мудрецы, которые задумывались над тайнами мира. Не было эпохи, когда философия исчезала. По-видимому, она не прекратит своего существования, покуда жив человек. Это глубинная, неискоренимая, трудно насыщаемая потребность человека. Он будет вечно стремиться к постижению секретов природы, человеческого духа, божественных тайн. Нужен ли сейчас еще один философский журнал? Мы пытаемся создать журнал, который привлек бы исследователей не только из Института философии, но и из других исследовательских и учебных учреждений.

Аннотация: Darwinism provides that the development of the living nature is based on fighting for survival and the natural selection. Since the human being is part of the living nature, he is also part of the natural selection system. As for the human body, it is undoubted. However, once we come to the sphere of social organization and spiritual life of people, there are trouble…

Аннотация: Не раз именно успешность социального управления приводила к политическому взрыву. Социальные менеджеризм нередко ставит перед обществом манипулятивные задачи. Весьма часто политике приходится выправлять то, что натворили успешные управленцы. Социальные контрасты современной россии, приведшие в чудовищной поляризации богатых и бедных, - разве это не плод технократической мысли, притязавшей на решение управленческих проблем? Соперничество двух партий, рожденных в недрах кремлевской администрации, - это ли не пример блистательного социального менеджеризма?

Аннотация:

Аннотация:

Аннотация:

Аннотация:

Аннотация:

Аннотация:

Аннотация: Не смотря на старания лучших умов России – руководителей державы, российской интеллигенции, деятелей искусства, Россия до сих пор не обрела свою национальную идею, которая могла бы объединить нацию и возродить страну. В чем же ошибка современных исторических проектов, и можно ли вообще создать «на заказ» нечто столь загадочное и мощное по силе своего воздействия, как национальная идея?

Аннотация: Еще Юнг подчеркивал важность мифа в человеческой истории, имея в виду миф отнюдь не как фикцию, а как комплекс глубинных отношений и убеждений человека, во многом определяющий реальные жизненные события. Являясь естественным продолжением социального мифа, национальная идея отражает отношение нации к себе, другим народам и своей роли в мировой истории, зачастую неся в себе опасность религиозного фундаментализма.

Аннотация: Продолжая рассуждать о пока еще не обретенной нами национальной идее, автор анализирует, какую форму могла бы принять эта национальная идея в нашей стране–единства «православия, самодержавия и народности», защитной реакции в ситуации тяжелейшего кризиса, или чего-то другого?

Аннотация: Одной из актуальных проблем современной социологии и психологии является проблема отчуждения человека, распада элементарных социальных связей в обществе. Рассуждая о таких феноменах, как атомизация общества и социальный хаос, автор задается вопросом: действительно ли распад социальных связей неизбежным результатом прогресса?

Аннотация: В статье автор использует термины «атопия» (разрушение социального пространства) и «ахрония» (потеря чувства времени), которые, на его взгляд, достаточно точно описывают сложившуюся ситуацию в современном обществе. Признавая безусловную ценность личностной автономности человека, автор рассматривает крайнюю степень «атомизации» человека в современном мире – потерю социальной идентичности.

Аннотация: автор анализирует истинные причины двойственного отношения к власти, народной «любви и ненависти», с точки зрения философии, психологии, истории и искусства.

Аннотация: the author is investigating the social phenomena of an important and meaningful stage in life, the youth.

Аннотация: Аннотация: автор рассуждает о глубинной человеческой потребности – потребности в целостной картине мира, определенной системе представлений об общих закономерностях, управляющих миром, обществом и человеком, то есть в определенном мировоззрении.

Аннотация: Аннотация: автор рассматривает современный процесс глобализации с точки зрения не только его социальных, политических и религиозных истоков, но и культурно-цивилизационных аспектов развития современного мира. Подчеркивается, что стирание культурных границ между нациями приостанавливает развитие и приводит к историческим «провалам» и кризисам.

Аннотация: Review: the article contains the author’s thoughts on a very old human stand in opposition between “us” and “the other”. Based on history of world religions and psychological theories, the author analyzed the origins of the “image of the enemy” in the world culture and human mind.
Key words: psychology, philosophy, history, religion, image of the enemy.

Аннотация: Автор рассматривает последствия процесса глобализации в странах мира, в том числе, в России, которую геополитики называют центром континентальной цивилизации. Подчеркивается возрастающая значимость России в условиях мирового кризиса и необходимость создания нового имиджа страны для того, чтобы Россия смогла занять достойное место в изменяющемся мире.

Аннотация: Аннотация: рассматривая смысл жизни как регулятивное понятие, присущее всякой развитой мировоззренческой системе, автор анализирует развитие взглядов на смысл жизни и счастье в истории философии

Аннотация: Аннотация: статься посвящена теологии Жана Кальвина, французского деятеля Реформации, которого можно поставить в один ряд с такими людьми, как Мартин Лютер, Галилео Галилей и Николай Коперник, внесших огромный вклад в освобождение Европы от догматизма и средневекового мрака

Аннотация: Аннотация: в условиях глобального кризиса многие эксперты видят выход в нравственном возрождении человечества. Исследуя взгляды великих философов на мораль и этику, автор пытается ответить на вопросы о соотношении морали и права и о том, как преобразилось понимание морали и нравственности в современном мире.

Аннотация: Проводя параллель между Афинами шестого века нашей эры и современным миром, автор рассуждает о морально-нравственных причинах кризиса, который переживает современный мир. Подчеркивается, что прогресс общества и выход из мирового кризиса невозможен без восстановления нравственности в ее законных правах.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.6.8844

Аннотация: Философия культуры располагает огромным количеством фактов. Они описываются в русле культурной антропологии, социологии культуры, теологии культуры, этнологии, культурфилософии, истории культуры. Однако добытая противоречивая эмпирия фактов далеко не всегда проясняет метафизические проблемы. Продвижение от одной культурной эпохи к другой существенно преображает панораму культуры. Так рождается теоретическая потребность обнаружить некое единство культурного процесса, инварианты социодинамических моделей, архетипные ситуации, закономерности повторения и преображения постоянных компонентов культуры. С помощью философского умозрения осваиваются разноликий человеческий опыт, возможности приобщения индивида к культурному космосу. Философия культуры пытается проникнуть в самые неожиданные и вечно возобновляемые парадоксы человеческого бытия, а культурфилософ призван обосновать общезначимую норму, которая позволила бы оценивать действительно существующие состояния культуры. На вопрос: каков же статус философии культуры размышлял известный русский философ Ф. А. Степун (1884 - 1965).

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.7.9059

Аннотация: В конце XIX в. Японии предстояло совершить скачок из феодализма в современный мир. Как можно было бы реализовать эту историческую трансформацию? Опыт Европы в основном свидетельствовал о том, что без социальной революции не обойтись. Только она, как полагали многие социальные мыслители, может обеспечить стремительное продвижение от одного общественно-экономического строя к другому. Разумеется, возможность реформирования общества тоже учитывалась, но предполагалось, что только путем социальной революции можно разорвать путы традиции. С политической точки зрения все революции нуждаются в уничтожении или нейтрализации внутренних враждебных сил, а также, видимо, тех сил, которые несовместимы с их исторической ориентацией. Нельзя говорить о завершении революции, пока эта цель не достигнута. На исходе столетия Япония мечтала о том, что восстановить власть Императора. В этом лозунге, как отмечала известная американская исследовательница Р. Бенедикт, отразилось стремление оградить Японию от разлагающего влияния внешнего мира и реставрировать золотую эпоху X в., когда еще не было «двойного правления» Императора и сёгуна. Р. Бенедикт имела в виду реформы Мэйдзи (1867-1868) – буржуазную революцию в Японии, в результате которой был ликвидирован институт «двойного правления» императора и сёгуна и «реставрировано» верховенство императорской власти. Однако такое развитие событий не нравилось многим японцам.

Аннотация: Viewing the problem of relation between body and consciousness the author focuses on such a sociocultural phenomenon as ‘the repressed body’. It is underlined that growing fetishism of the body in our culture reveals a deep denial of the body and everything related to it.

Аннотация: The author studies the phenomenon of social chaos and social changes as an essential part of history. It is underlined that the problem of social chaos becomes especially topical when a society is in the process of its transformation.

Аннотация: The author analyzes the consequences of human’s alienation from ns nature. It is underlined how important it is for a human to try to achieve harmony and concord with nature. According to the author, value of life and nature should lie in the basis of human’s morals.

Аннотация: The author analyzes the epoch of many changes in Russia, - the epoch which denied traditions but at the same time, led to realization of important role of traditions in a destiny of our country.

Аннотация: In his instruction the editor-in-chief answers the main questions about philosophical anthropology as an independent science. It is underlined that many researches interpret philosophical anthropology as a particular sphere of philosophical knowledge, a particular philosophy and a unique way of understanding the meaning of existence.

Аннотация: The author describes the change of views on human and his role in the world and society during the age of Enlightenment. It is concluded that the 18th century presented the two tendencies in philosophy: researches of human nature based on general universal laws, and views on human as an individual.

Аннотация: The column is devoted to the ‘aggressive’ ignorance which made people burn books, create the ‘black’ list of ‘harmful’ books and… discuss a Hindu scripture Bhagavad Gita from the point of view of extremism.

Аннотация: The article is devoted to the ideal of human during the epoch of Romanticism. The author gives a detailed description of romantic views on human introduced by philosophers, poets and writers living back in those times.

Аннотация: Editor-in-chief’s column is devoted to the phenomenon of desacralization of governance. According to the author, this process started already in the 18th century and it is growing especially dangerous nowadays.

Аннотация: The editor-in-chief’s column is devoted to post-modernistic tendency to split and then bring together human nature and personality.

Аннотация: What does a modern human suffer from? Why deviant behavior is so widely spread nowadays? What makes us forget about life values and what role does literature plays in all that?

Аннотация: The editor-in-chief’s column is devoted to the development of the needs and benefits of human life from Aristotle to a German philosopher Schopenhauer. In this regard the editor in chief also discusses the concepts of morals, spirits, will and guilt.

Аннотация: In his column the editor-in-chief discusses spiritual culture of the society and its elements. The author defines spirituality as one’s ability to experience high feelings, adore the depth and power of human thought, feel love for his Motherland and create and put into life his ideals. At the same time, spiritual culture of the society consists of such elements as our values and relics.

Аннотация: The article is devoted to despotism as a social phenomenon. The author stresses out the difference between despotism and dictatorship.

Аннотация: В наши дни социальная философия предлагает множество противоречащих друг другу сценариев», «моделей», «прогнозов». Нередко складывается впечатление, будто история чревата тектоническими сдвигами. Компьютер взял на себя роль оракулов. Автор отмечает ценность всех прогнозов, но при этом подчеркивает эффект Эдипа, который означает в социологии скрытое и манипулятивное исполнение проекта. Ставится вопрос о том, что сценариев должно быть много, чтобы для социальной философии всегда был выбор.

Аннотация: Глобализация — новая форма модернизации, пришедшая на смену колонизации и индустриализации. Будучи отражением объективных социальных процессов, этот феномен по своей сути является революционным и насильственным. Дело не только в стремлении США подчинить гигантские преобразования интересам «золотого миллиарда». Нет сомнения в том, что глобализация, будучи в основном информационно-техническим явлением.

Аннотация: В истории философской антропологии по существу не рассматривается проблема человека, как она сложилась в философии жизни. Между тем та тема не была посторонней для данного философского направления. Напротив, в работах Ф. Ницше, Л. Клагеса, Т. Лессинга, Л. Фробениуса содержатся важные философско-антропологические идеи. Разработка этих идей уже началась.

Аннотация: Обсуждение перспектив человеческого существования — едва ли вечный сюжет мировой философии. В основном эта тема была связана с тремя факторами: колоссальными достижениями человеческого разума, преображением человеческой природы и реализацией космического предназначения человека. Об успехах науки и связанных с нею упованиях говорить много не приходится. Благодаря науке создана современная цивилизация с ее высоким уровнем благосостояния, невиданными ресурсами, грандиозными коммуникациями. Перекроена карта мира. Ученые расшифровали геном человека. Они пытаются с помощью адронного коллайдера вырвать у природы ее базовые тайны. Люди научились лечить рак почти всех органов, пересаживать сердце, пришивать руки и ноги, клонировать себе подобных.

Аннотация: Человек не является подобием машины, которая обладает набором разных свойств и характеристик. В бытии человека обнаруживаются экзистенциальные противоречия. Ведь он рождается в природе, а живет в обществе. Человек имеет инстинкты, но располагает и сознанием. Он животное и неживотное. Потомок Адама – природное создание, но он имеет и божественную природу. Человек, по определению Э. Фромма, едва ли не самое эксцентричное создание универсума.

Аннотация: Религия обслуживает запросы духа. Человек обращает свой взор к Богу, когда испытывает муки одиночества, страх перед смертью, напряжение духовной жизни. Мистика чарует возможностями глубинного обостренного богообщения. Она дарит надежду на чудо. Наука демонстрирует неоспоримые успехи познающего ума. Будучи опорой цивилизации, она не только разъясняет одухотворяющие истины, но и обустраивает людей, продлевает им жизнь. В чем же специфика философского мировоззрения?

Аннотация: Статья содержит критический анализ работ современных философов, говорящих о смерти, конце культуры в условиях современного мира. По мнению автора, культура как антропологический атрибут человека не исчезает, а только претерпевает радикальные преображения.

Аннотация: Continuing to talk of the so-called ‘death of culture’, the author studied its ‘oppositions’ which can seriously change the familiar essence of culture. According t the author, culture can be absorbed by civilization, religion and barbarianism. However, such ‘absorption’ only change but does not ‘kill’ culture.

Аннотация: автор рассуждает о смысле высказывания Н.А. Бердяева о том, что культура является «великой неудачей». Подчеркивается, что понимание мысли великого русского философа возможно только в свете его учения о бытие, свободе, творчестве и трансценденции.

Аннотация: The author of the article analyzes the role of ‘simple’ words and sayings in our life. It is underlined that words and sayings reflect the epoch and should be ‘treated with caution and respect’.

Аннотация: The author shares his impressions of the Great Patriotic War of the 1941-1944th. It is noted that everyone has his own impression and memories of the war. It is also underlined that even though the war is coming the part of our past, today we realize the great meaning and great tragedy of the war even better than yesterday.

Аннотация: The article is devoted to the special features of philosophy of culture as a science in comparison to cultural studies. The author underlines the need for more profound researches in the area of philosophy of culture in Russia

Аннотация: Being not only the social, but also the anthropological phenomenon, state institution is the expression of various sides of human culture. The author of the article studies the concept of state institution from the point of view of culture and philosophy. In his article the author answers the question whether we must look for certain esthetics in a state institution

Аннотация: The article is devoted to the conception of ‘being’ as a philosophical category. The author compares the concepts of ‘being’ and ‘freedom’. According to the author, being is the highest point of personal freedom and the goal we all strive for

Аннотация: With regret the author talks about the loss of cultural code, - the generality of meanings and values the previous generations had. According to the author, today’s culture has broken into a number of codes but not all of these new codes deserve to be named ‘cultural’

Аннотация:

Аннотация: Based on a few journalistic articles about provocative facts from lives of the great scientists and writers, the author of the article sharply criticizes modern journalism for concentrating on the scandalous facts of the great people’s lives. According to the author, it allows us to feel that they were simple people just like us but it certainly lowers the magnificence of their scientific discovers.

Аннотация: Wondering about the process of informatization of the modern society, the author distinguishes such terms as ‘intellectualization’, ‘education’ and ‘informatization’. It is underlined that even though the modern humanity lives in the epoch of information, it does not give us enough grounds to talk about true, spiritually-based, intellectualization of the society.

Аннотация: В своей статье автор рассматривает методологический аппарат философской антропологии как особый типа мышления, посвященный рассмотрению человека в конкретной ситуации – исторической, социальной, экзистенциальной, психологической.

Аннотация: The article considers the basic methodological principles of philosophical anthropology, in particular, conception of knowledge and its types and interpretation of the essence and origins of human.

Аннотация: The author studies the defi nition of ‘the beautiful’ and ‘the interesting’ in works by a famous philosopher Arthur Schopenhauer. Particularly, it is underlined that there is a certain need in considering ‘the interesting’ as a separate category in esthetics.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.1.10295

Аннотация: В статье ставится вопрос о парадигмальности современного антропологического знания. Парадокс заключается в том, что новейшие открытия в области философского постижения человека в отечественной литературе соседствуют с прежними, давними представлениями о человеке. К примеру, заметки проф.Ф.И. Гиренка, опубликованные в «Литературной газете», мгновенно вызвали резкую реакцию ученых, преподавателей и читателей. Исследователи упрекают Ф.И. Гиренка на то, что он не придерживается материалистических взглядов, а размышляет о природе сознания с идеалистических позиций. Между тем Ф.И. Гиренок вводит в пространство философской рефлексии анализ новейших открытий в области изучения мозговой деятельности. В данной статье речь идет о философии и науке, об их соотношении и сложных, подчас драматических связях. Автор пытается понять, насколько правомерно использовать понятие парадигмальности применительно к антропологическому знанию. Это и обязывает к уточнению специфики тех выводов, к которым приходят современные науки о человеке.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.1.14158

Аннотация: Язык – это общественное явление sui generis. В статье показано, что как целое он идеологически не дифференцирован и поэтому способен выражать общественное сознание в полном объеме. Проблема взаимоотношения языка и идеологии не ограничивается только вопросом об идеологической связанности языкового знака. К ней относится также широкий круг вопросов, связанных с выбором языка коммуникации, отношением общества к различным иностранным языкам, их оценкой, языковыми контекстами. Идеологически обусловлен также языковой пуризм. Но проблема, поставленная в статье, предполагает, прежде всего, разбор самого феномена идеологии. Она выступает сегодня во всеоружии теоретической серьезности, апеллируя к марксизму, психоанализу, постмодернизму, синергетике. В статье использованы приёмы толкования текста. Применяются стандартные методы научного исследования, в том числе метод сравнительного анализа, частично методологические установки герменевтических и постструктуралистских подходов к исследованию текстов. Новизна подхода в статье обусловлена современным толкованием идеологии, которая была в своё время проанализирована К. Марксом. Сегодня же в философии содержатся весьма глубокие мысли об этом феномене в работах таких философов, как Поль Рикёр, Жак Бодрийяр, Юрген Хабермас, Славой Жижек и другие мыслители. Автор опирается на работу французского исследователя О. Ребуля, что позволяет дать характеристику различных функций, присущих идеологии. Особенность статьи заключается в том, что авторский подход позволяет проанализировать язык в аспекте власти и властолюбия, обозначить формы идеологического высказывания.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.1.62033

Аннотация: Жизненный мир – центральная проблема феноменологии. Она является по своей сути не чем иным, как прояснением смысла собственной человеческой жизни в ее целостности и многообразии. Гуссерль впервые в истории философии превратил в проблему то, что до него полагалось в качестве чего-то само собой разумеющимся, очевидным. Именно поэтому практическая сторона человеческого существования совершенно не исследовалась.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.1.63766

Аннотация: В статье ставится вопрос о парадигмальности современного антропологического знания. Парадокс заключается в том, что новейшие открытия в области философского постижения человека в отечественной литературе соседствуют с прежними, давними представлениями о человеке. К примеру, заметки проф.Ф.И. Гиренка, опубликованные в «Литературной газете», мгновенно вызвали резкую реакцию ученых, преподавателей и читателей. Исследователи упрекают Ф.И. Гиренка на то, что он не придерживается материалистических взглядов, а размышляет о природе сознания с идеалистических позиций. Между тем Ф.И. Гиренок вводит в пространство философской рефлексии анализ новейших открытий в области изучения мозговой деятельности. В данной статье речь идет о философии и науке, об их соотношении и сложных, подчас драматических связях. Автор пытается понять, насколько правомерно использовать понятие парадигмальности применительно к антропологическому знанию. Это и обязывает к уточнению специфики тех выводов, к которым приходят современные науки о человеке.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.1.66105

Аннотация: Язык – это общественное явление sui generis. В статье показано, что как целое он идеологически не дифференцирован и поэтому способен выражать общественное сознание в полном объеме. Проблема взаимоотношения языка и идеологии не ограничивается только вопросом об идеологической связанности языкового знака. К ней относится также широкий круг вопросов, связанных с выбором языка коммуникации, отношением общества к различным иностранным языкам, их оценкой, языковыми контекстами. Идеологически обусловлен также языковой пуризм. Но проблема, поставленная в статье, предполагает, прежде всего, разбор самого феномена идеологии. Она выступает сегодня во всеоружии теоретической серьезности, апеллируя к марксизму, психоанализу, постмодернизму, синергетике. В статье использованы приёмы толкования текста. Применяются стандартные методы научного исследования, в том числе метод сравнительного анализа, частично методологические установки герменевтических и постструктуралистских подходов к исследованию текстов. Новизна подхода в статье обусловлена современным толкованием идеологии, которая была в своё время проанализирована К. Марксом. Сегодня же в философии содержатся весьма глубокие мысли об этом феномене в работах таких философов, как Поль Рикёр, Жак Бодрийяр, Юрген Хабермас, Славой Жижек и другие мыслители. Автор опирается на работу французского исследователя О. Ребуля, что позволяет дать характеристику различных функций, присущих идеологии. Особенность статьи заключается в том, что авторский подход позволяет проанализировать язык в аспекте власти и властолюбия, обозначить формы идеологического высказывания.

DOI: 10.7256/2454-0757.2017.3.22530

Аннотация: Автор статьи пытается ответить на критические оценки антропологических взглядов Аристотеля. Античного мыслителя характеризуют как философа, который остался в стороне от постижения проблемы человека. С одной стороны, поражает множество антропологических сюжетов, которые затрагивает в своих работах Аристотель. С другой стороны, он рассматривает человека в целом как природное создание, не обнаруживая интереса к внутреннему, интроспективному миру человеческой субъективности. Представители так называемой неклассической антропологии приписывают Аристотелю роль лидера традиционной антропологии, лишённой экзистенциального измерения. Автор статьи использует метод историзма, помещая идеи Аристотеля в контекст античной эпохи. Одновременно в статье анализируется неклассическая философская антропология, дающая возможности реализовать метод сравнительного сопоставления антропологических идей. Антропологические идеи Аристотеля не были в отечественной литературе предметом целостного рассмотрения. Фрагментарные погружения в текст античного мыслителя не сопровождались попыткой целостного осмысления взглядов Аристотеля на человека, его природу и сущность, на соотношение разума и неразумия, на связь телесных и душевных процессов. Такой подход к антропологическому учению Аристотеля характерен также и для зарубежной литературы. Новизна статьи состоит в стремлении дать оценку антропологического учения Аристотеля как лидера классической антропологии.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.1.17273

Аннотация: Предмет исследования – трансформация ценностных представлений под влиянием квантовой парадигмы. Что мы подразумеваем под квантовой парадигмой? Это не только новейшая концепция в физике. Не только современная научная картина мира. Квантовое сознание представляет собой грандиозный эксперимент преображения социальной и индивидуальной реальности по лекалам поведения элементарных частиц. Возможно, впервые в истории физика вторгается в мир ценностных абсолютов, преображает их и перестраивает наше сознание едва ли не полностью с ориентацией на квантовую теорию. Как возможно такое? Казалось бы, какая связь между квантовым мышлением и радикальным преображением ценностей в современную эпоху? Возникнув как своеобразная революция в физике, квантовая идея не только обозначила новую научную парадигму, но оказала фундаментальное воздействие на ценностные установки не только нынешнего времени, но, судя по всему и будущих веков. Она представила сложный, нелинейный, неопределённый и нестабильный мир, существующий одновременно в нескольких состояниях. Квантовая парадигма сломала привычные представления о Вселенной, о реальности, о человеческой природе, о человеке как особом роде сущего, о жизни и смерти, о традиции и новациях, о святынях, которые определяют поведение людей. Автор опирается на методологию философской антропологии, которая столкнулась с образом человека в квантовой перспективе. Особое внимание уделяется также принципам аксиологического толкования. Автор впервые в отечественной литературе анализирует проблему ценностей, как она поставлена в квантовой парадигме. Он обращает внимание не размывание ценностного измерения реальности. Обозначается также устранение сакральности в толковании человека, человеческой природы, социальности и культуры. Проводится мысль о том, что человечество вновь сталкивается с «опытом переоценки всех ценностей». Автор обращает внимание на тот факт, что при осмыслении базовых проблем человечества приверженцы квантовой парадигмы демонстрируют слабый уровень философской рефлексии.

DOI: 10.7256/2454-0757.2017.1.21687

Аннотация: Статья посвящена анализу феномена власти и властолюбия в философском наследии Ф. Ницше. Немецкий мыслитель выступал с позиции философии жизни. Он полагал, что чрезмерная увлечённость рассудочностью принесла ущерб европейскому человечеству. Представители этого направления стремились понять жизнь из неё самой. Они выступали на стороне чувства, инстинкта. Ницше хотел сделать программным своё произведение «Воля к власти». Но он оставил лишь массу заметок и афоризмов, которые сложились во время подготовки книги к завершению. Разумеется, воля к власти не является политическим трактатом. Однако в сумме отдельных заметок к книге можно обнаружить развёрнутое постижение такого сложного феномена, как власть. Всё существующее, человеческое познание в целом есть обнаружение воли к власти. Автор использовал герменевтический подход к анализу отдельных суждений Ницше, стремясь выстроить относительно целостный взгляд немецкого философа на властолюбие как антропологический феномен. В статье предпринимается первая попытка в отечественной философской литературе изложить взгляды Ницше на власть в виде особой области его наследия. Ницше утверждал, что воля к власти может рассматриваться как базовый инстинкт человека. В то же время он искал возможность объяснить властолюбие как потребность, чувство и страсть. В толковании страсти у Ницше заметно стремление к различению этого феномена и инстинкта. Особо выделена в статье трактовка тирании духа. В качестве заключительного аккорда своих размышлений о власти Ницше называет её демоном. По мнению философа, все люди, а не только политики, подвержены властомании. Это всеобщая страсть, которая используется политиками для закрепления деспотизма. В статье представлена своеобразная феноменология власти.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.1.67427

Аннотация: Предмет исследования – трансформация ценностных представлений под влиянием квантовой парадигмы. Что мы подразумеваем под квантовой парадигмой? Это не только новейшая концепция в физике. Не только современная научная картина мира. Квантовое сознание представляет собой грандиозный эксперимент преображения социальной и индивидуальной реальности по лекалам поведения элементарных частиц. Возможно, впервые в истории физика вторгается в мир ценностных абсолютов, преображает их и перестраивает наше сознание едва ли не полностью с ориентацией на квантовую теорию. Как возможно такое? Казалось бы, какая связь между квантовым мышлением и радикальным преображением ценностей в современную эпоху? Возникнув как своеобразная революция в физике, квантовая идея не только обозначила новую научную парадигму, но оказала фундаментальное воздействие на ценностные установки не только нынешнего времени, но, судя по всему и будущих веков. Она представила сложный, нелинейный, неопределённый и нестабильный мир, существующий одновременно в нескольких состояниях. Квантовая парадигма сломала привычные представления о Вселенной, о реальности, о человеческой природе, о человеке как особом роде сущего, о жизни и смерти, о традиции и новациях, о святынях, которые определяют поведение людей. Автор опирается на методологию философской антропологии, которая столкнулась с образом человека в квантовой перспективе. Особое внимание уделяется также принципам аксиологического толкования. Автор впервые в отечественной литературе анализирует проблему ценностей, как она поставлена в квантовой парадигме. Он обращает внимание не размывание ценностного измерения реальности. Обозначается также устранение сакральности в толковании человека, человеческой природы, социальности и культуры. Проводится мысль о том, что человечество вновь сталкивается с «опытом переоценки всех ценностей». Автор обращает внимание на тот факт, что при осмыслении базовых проблем человечества приверженцы квантовой парадигмы демонстрируют слабый уровень философской рефлексии.

DOI: 10.7256/2454-0757.2017.1.68427

Аннотация: Статья посвящена анализу феномена власти и властолюбия в философском наследии Ф. Ницше. Немецкий мыслитель выступал с позиции философии жизни. Он полагал, что чрезмерная увлечённость рассудочностью принесла ущерб европейскому человечеству. Представители этого направления стремились понять жизнь из неё самой. Они выступали на стороне чувства, инстинкта. Ницше хотел сделать программным своё произведение «Воля к власти». Но он оставил лишь массу заметок и афоризмов, которые сложились во время подготовки книги к завершению. Разумеется, воля к власти не является политическим трактатом. Однако в сумме отдельных заметок к книге можно обнаружить развёрнутое постижение такого сложного феномена, как власть. Всё существующее, человеческое познание в целом есть обнаружение воли к власти. Автор использовал герменевтический подход к анализу отдельных суждений Ницше, стремясь выстроить относительно целостный взгляд немецкого философа на властолюбие как антропологический феномен. В статье предпринимается первая попытка в отечественной философской литературе изложить взгляды Ницше на власть в виде особой области его наследия. Ницше утверждал, что воля к власти может рассматриваться как базовый инстинкт человека. В то же время он искал возможность объяснить властолюбие как потребность, чувство и страсть. В толковании страсти у Ницше заметно стремление к различению этого феномена и инстинкта. Особо выделена в статье трактовка тирании духа. В качестве заключительного аккорда своих размышлений о власти Ницше называет её демоном. По мнению философа, все люди, а не только политики, подвержены властомании. Это всеобщая страсть, которая используется политиками для закрепления деспотизма. В статье представлена своеобразная феноменология власти.

DOI: 10.7256/2454-0757.2017.2.22237

Аннотация: Интервью посвящено деятельности нового директора Института философии РАН академика Андрея Вадимовича Смирнова. В наши дни науке в целом, и том числе философии, приходится бороться за выживание. Финансирование науки снижается. В то же время научные подразделения вынуждены искать внебюджетные ассигнования, вести курс на омоложение кадрового состава. Институт философии РАН переместился в другое здание. Это потребовало от директора и всего коллектива немалых усилий, Задача состояла в том, чтобы обеспечить бесперебойную деятельность всех подразделений учреждения, сохранить традиции и обеспечить рывок во всех сферах институтской активности. Отвечая на вопросы главного редактора журнала «Философия и культура», А.В. Смирнов основное внимание уделяет реальным достижениям коллектива за последний год, благоприятной обстановке в Институте. Во время интервью собеседники обращаются к различным методологическим вопросам – от принципа историзма до феноменологии. Директор Института философии РАН впервые размышляет о конкретных событиях, которые случились за год. Однако это не служебный отчёт, а попытка проанализировать за отдельными делами (новыми книгами, конференциями, научными докладами) общее направление деятельности Института, его ведущий вектор и общие стратегические планы. Институт не только сохранил достижения предыдущих лет работы данного научного учреждения, но и обеспечил прорыв к серьёзным теоретическим достижениям, которые позволяют Институту показать огромную роль философии в жизни общества, раскрыть новые возможности высокой репутации философии и философской рефлексии.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.2.62324

Аннотация: Философское постижение человека имеет значительную предысторию. Проблема человека возникла в философии не сразу, но это вовсе не означает, будто философский вопрос о сущности и смысле человеческого бытия поставлен лишь в наше время. С течением времени менялось лишь представление о человеке, его образ. В разные эпохи философское понимание человека не оставалось неизменным. В античную эпоху, например, человек видел себя частью существующего порядка, которым в основном определялось его бытие. При этом элементы вечного, космического, объективной цели, всеобщей нормы преобладали над элементами субъективно-волюнтаристского, исторически преходящего.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.2.10940

Аннотация: В статье ставится вопрос о роли идеологии в историческом процессе. Социальные философы постоянно спорят о полезности идеологии вообще. С одной стороны, именно в эпоху Просвещения появилось само слово «идеология», которое выражало мысль о том, что нужна теория, которая раскрыла бы роль идей, функционирование доктрин и их безоговорочную полезность. Но именно в эти же времена рождается своеобразный феномен, который получил название «критика идеологии». Казалось бы, разоблачение «ложного сознания» имеет богатые философские традиции. Однако возникла и другая тенденция – прославление идеологии, анализ ее несомненной роли в жизни общества. Автор использует традиции историзма для того, чтобы сравнить разные подходы к идеологии – от её отрицания до возвеличивания. Применен также метод феноменологического анализа столь сложного социального явления. Новизна статьи в том, что её автор показывает, что однозначного отношения к идеологии нет. Процесс идеологизации сменяется процессом деидеологизации. Это во многом связано с социально-историческим подходом. Восходящая власть в зените своей деятельности всегда настаивает на разработке идеологии, на безусловной её значимости и ценности. В то же время новые социальные силы, идущие к власти, критикуют прежнюю систему идей и прибегают к разоблачению социальных мифов.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.2.63917

Аннотация: В статье ставится вопрос о роли идеологии в историческом процессе. Социальные философы постоянно спорят о полезности идеологии вообще. С одной стороны, именно в эпоху Просвещения появилось само слово «идеология», которое выражало мысль о том, что нужна теория, которая раскрыла бы роль идей, функционирование доктрин и их безоговорочную полезность. Но именно в эти же времена рождается своеобразный феномен, который получил название «критика идеологии». Казалось бы, разоблачение «ложного сознания» имеет богатые философские традиции. Однако возникла и другая тенденция – прославление идеологии, анализ ее несомненной роли в жизни общества. Автор использует традиции историзма для того, чтобы сравнить разные подходы к идеологии – от её отрицания до возвеличивания. Применен также метод феноменологического анализа столь сложного социального явления. Новизна статьи в том, что её автор показывает, что однозначного отношения к идеологии нет. Процесс идеологизации сменяется процессом деидеологизации. Это во многом связано с социально-историческим подходом. Восходящая власть в зените своей деятельности всегда настаивает на разработке идеологии, на безусловной её значимости и ценности. В то же время новые социальные силы, идущие к власти, критикуют прежнюю систему идей и прибегают к разоблачению социальных мифов.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.2.14363

Аннотация: Предметом исследования является классификация характеров немецкого философа и психолога Эдуарда Шпрангера. Люди давно обратили внимание на многоликость человеческого. Сократ и Дон-Кихот, Фальстаф и Мария Тереза, Санчо Панса и маркиз де Сад, Александр Македонский и Гарун, который «бежал быстрее лани», Марк Аврелий и Дантес. Философы и историки искали в людях черты подобия и различия. Индивид предстаёт перед нами таким, как он выражает себя: как он двигается, как он любит и ревнует, каков его образ жизни, каковы его потребности, стремления и цели, каковы его идеалы и как он их формирует, какие ценности движут им, что и как он делает, осуществляет, творит. Существует множество подходов к делению людей как носителей характера или типа. В данной статье даётся критический анализ концепции Шпрангера. Автор использует методы и принципы философской антропологии. Он опирается на разнообразные попытки создать классификации людских характеров. При этом анализируются и психологические концепции. В частности, характерология Э. Шпрангера сопоставляется с типологией К.-Г. Юнга. Характерология Шпрангера впервые в отечественной литературе становится предметом критического анализа. Автор указывает на произвольность принципа, из которого исходит немецкий философ, описывая различные духовные установки, лежащие в основе того или иного образа жизни. В деятельности конкретного человека преобладает, как правило, одна из этих установок. Выделяя основные ценности, на которые ориентируется человек в своём поведении и которые в конечном счёте предопределяют его, Шпрангер не учёл, что в каждой из этих сфер нередко оказываются люди с прямо противоположными психическими качествами и особенностями. Его принцип в статье характеризуется как достаточно абстрактный.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.2.66239

Аннотация: Предметом исследования является классификация характеров немецкого философа и психолога Эдуарда Шпрангера. Люди давно обратили внимание на многоликость человеческого. Сократ и Дон-Кихот, Фальстаф и Мария Тереза, Санчо Панса и маркиз де Сад, Александр Македонский и Гарун, который «бежал быстрее лани», Марк Аврелий и Дантес. Философы и историки искали в людях черты подобия и различия. Индивид предстаёт перед нами таким, как он выражает себя: как он двигается, как он любит и ревнует, каков его образ жизни, каковы его потребности, стремления и цели, каковы его идеалы и как он их формирует, какие ценности движут им, что и как он делает, осуществляет, творит. Существует множество подходов к делению людей как носителей характера или типа. В данной статье даётся критический анализ концепции Шпрангера. Автор использует методы и принципы философской антропологии. Он опирается на разнообразные попытки создать классификации людских характеров. При этом анализируются и психологические концепции. В частности, характерология Э. Шпрангера сопоставляется с типологией К.-Г. Юнга. Характерология Шпрангера впервые в отечественной литературе становится предметом критического анализа. Автор указывает на произвольность принципа, из которого исходит немецкий философ, описывая различные духовные установки, лежащие в основе того или иного образа жизни. В деятельности конкретного человека преобладает, как правило, одна из этих установок. Выделяя основные ценности, на которые ориентируется человек в своём поведении и которые в конечном счёте предопределяют его, Шпрангер не учёл, что в каждой из этих сфер нередко оказываются люди с прямо противоположными психическими качествами и особенностями. Его принцип в статье характеризуется как достаточно абстрактный.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.2.17883

Аннотация: Предмет исследования – трансформация представлений о труде от Г.В.Ф Гегеля до Ж. Бодрийяра. В статье показано, что марксистская трактовка труда опиралась на анализ этого феномена у Гегеля. Речь шла о том, что человек обретает собственную сущность благодаря труду, который выражает освобождение от природы и возврат к ней в результате обретения человеком своей сущности. Согласно Марксу, главная характеристика людей – их способность к воплощению (опредмечиванию) и реализации самих себя в продукте их труда; только посредством этого акта опредмечивания индивидуумы оказываются способны уверенно осознать свои собственные силы и тем самым обрести самосознание. Таким образом, возможность свободно и добровольно испытывать свой собственный труд как процесс самореализации образует решающую предпосылку для хорошей жизни. Но эта предпосылка разрушается установлением капиталистического способа производства, так как наёмный труд лишает субъектов возможности контролировать свою деятельность. Капитализм, таким образом, представляет социальную форму жизни, которая противопоставляет человека его сущности, тем самым лишая его надежды на хорошую жизнь. Автор опирается на историко-философскую традицию, в рамках которой осмысливается феномен труда. Он обращается также к философской антропологии Э. Кассирера. Новизна состоит в том, что классическая трактовка труда у Гегеля и Маркса сопоставляется в статье с современными постмодернистскими взглядами на преображение всей социальной действительности. Эти воззрения помогают взглянуть на нашу реальность с принципиально иной стороны. В частности, по мнению Бодрийяра, труд остаётся человеческой потребностью, но совершенно в ином смысле. Он оказывается эквивалентным досугу. По сути дела он превращается в обманку, в симулякр.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.2.67500

Аннотация: Предмет исследования – трансформация представлений о труде от Г.В.Ф Гегеля до Ж. Бодрийяра. В статье показано, что марксистская трактовка труда опиралась на анализ этого феномена у Гегеля. Речь шла о том, что человек обретает собственную сущность благодаря труду, который выражает освобождение от природы и возврат к ней в результате обретения человеком своей сущности. Согласно Марксу, главная характеристика людей – их способность к воплощению (опредмечиванию) и реализации самих себя в продукте их труда; только посредством этого акта опредмечивания индивидуумы оказываются способны уверенно осознать свои собственные силы и тем самым обрести самосознание. Таким образом, возможность свободно и добровольно испытывать свой собственный труд как процесс самореализации образует решающую предпосылку для хорошей жизни. Но эта предпосылка разрушается установлением капиталистического способа производства, так как наёмный труд лишает субъектов возможности контролировать свою деятельность. Капитализм, таким образом, представляет социальную форму жизни, которая противопоставляет человека его сущности, тем самым лишая его надежды на хорошую жизнь. Автор опирается на историко-философскую традицию, в рамках которой осмысливается феномен труда. Он обращается также к философской антропологии Э. Кассирера. Новизна состоит в том, что классическая трактовка труда у Гегеля и Маркса сопоставляется в статье с современными постмодернистскими взглядами на преображение всей социальной действительности. Эти воззрения помогают взглянуть на нашу реальность с принципиально иной стороны. В частности, по мнению Бодрийяра, труд остаётся человеческой потребностью, но совершенно в ином смысле. Он оказывается эквивалентным досугу. По сути дела он превращается в обманку, в симулякр.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.3.62420

Аннотация: В наши дни философская антропология все чаще берет на вооружение методы апофатики. Теологические традиции, связанные с постижением Бога путем отрицания всех его атрибутов и обозначений, получают широкое распространение, прежде всего, в религиозной литературе. Сказывается усталость от позитивного богословия, от претензий на окончательное знание, относящееся не только к Богу, но и к человеку.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.3.11402

Аннотация: Статья посвящена философскому творчеству Теодора Адорно. В 2011 году на русском языке вышла работа «франкфуртца» «Жаргон подлинности. О немецкой идеологии». В связи с тем, что эта книга была опубликована впервые на немецком языке полвека назад, автор статьи пытается раскрыть суть «грустной науки» Т. Адорно. По своему содержанию данное сочинение примыкает к солидной философской традиции, которая обозначена как «критика идеологии». Адорно показывает, что идеология существует в таких формах, которые навязываются массам и интеллигенции в виде общепринятого жаргона. Эти формы распространились на педагогику, народные университеты и молодежные союзы. Идеологический жаргон стандартизирован. Но он является языком, отмеченным избранностью. Люди склонны примыкать не к смыслу, а к причастности к тем или иным интеллектуальным формам. В статье использованы различные методы. Прежде всего, исторический, который помогает восстановить творчество Т. Адорно в его относительно целостности. Вместе с тем автор прибегает к феноменологическому методу, позволяющему раскрыть глубинное философское ядро сочинений Адорно. Герменевтический метод позволил провести анализ данной специфической формы идеологии, которая обнаруживает себя в скрытых формах. Новизна статьи – в характеристике творчества Адорно именно как «грустной науки». Критика устоявшихся форм социального общения предполагает обнажение пустотности такого коллективного общения. Автор показывает, что жаргон имеет динамичный языковой характер. Он зарекомендовал себя как часть негативного духа времени, выполняя общественно полезную работу.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.3.18283

Аннотация: В статье проводится анализ феномена труда в наследии Гегеля. Апология труда, судя по всему, началась с Гегеля. Его учение представляет собой кульминацию немецкой классической философии в решении вопроса об отношении активного сознания к внешнему миру, то есть в решении вопроса о практике. Эта концепция сложилась под влиянием английской политической экономии, особенно А. Смита, с одной стороны, а также философии И.Г. Фихте и Ф.В.Й. Шеллинга, с другой. Ключом к пониманию взглядов Гегеля на практику является его трактовка труда. Ключевой момент его концепции не только теоретического, но и практического самосознания состоит в разработке сознательной стороны человеческой активности. Практическое отношение человека к миру для Гегеля – ключ к пониманию развития общества. Автор опирается на историю философии. Особое внимание уделяется теории антропогенеза. Исходным пунктом гегелевской концепции активности сознания является живое существо, которое ещё не стало человеком, но постепенно преодолевает своё только природное бытие и отделяется от природного мира. Согласно Гегелю, у него возникает желание познать свою сущность через другие существа, а для этого нужно преодолеть только природное существование. Это отрицание является условием превращения бытия природного в общественное. Речь идёт о том, что человек обретает собственную сущность благодаря труду, который выражает освобождение от природы и возврат к ней в результате обретения человеком своей сущности. К. Маркс в разработке проблем, связанных с трудом, опирался на Гегеля.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.3.64162

Аннотация: Статья посвящена философскому творчеству Теодора Адорно. В 2011 году на русском языке вышла работа «франкфуртца» «Жаргон подлинности. О немецкой идеологии». В связи с тем, что эта книга была опубликована впервые на немецком языке полвека назад, автор статьи пытается раскрыть суть «грустной науки» Т. Адорно. По своему содержанию данное сочинение примыкает к солидной философской традиции, которая обозначена как «критика идеологии». Адорно показывает, что идеология существует в таких формах, которые навязываются массам и интеллигенции в виде общепринятого жаргона. Эти формы распространились на педагогику, народные университеты и молодежные союзы. Идеологический жаргон стандартизирован. Но он является языком, отмеченным избранностью. Люди склонны примыкать не к смыслу, а к причастности к тем или иным интеллектуальным формам. В статье использованы различные методы. Прежде всего, исторический, который помогает восстановить творчество Т. Адорно в его относительно целостности. Вместе с тем автор прибегает к феноменологическому методу, позволяющему раскрыть глубинное философское ядро сочинений Адорно. Герменевтический метод позволил провести анализ данной специфической формы идеологии, которая обнаруживает себя в скрытых формах. Новизна статьи – в характеристике творчества Адорно именно как «грустной науки». Критика устоявшихся форм социального общения предполагает обнажение пустотности такого коллективного общения. Автор показывает, что жаргон имеет динамичный языковой характер. Он зарекомендовал себя как часть негативного духа времени, выполняя общественно полезную работу.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.3.67722

Аннотация: В статье проводится анализ феномена труда в наследии Гегеля. Апология труда, судя по всему, началась с Гегеля. Его учение представляет собой кульминацию немецкой классической философии в решении вопроса об отношении активного сознания к внешнему миру, то есть в решении вопроса о практике. Эта концепция сложилась под влиянием английской политической экономии, особенно А. Смита, с одной стороны, а также философии И.Г. Фихте и Ф.В.Й. Шеллинга, с другой. Ключом к пониманию взглядов Гегеля на практику является его трактовка труда. Ключевой момент его концепции не только теоретического, но и практического самосознания состоит в разработке сознательной стороны человеческой активности. Практическое отношение человека к миру для Гегеля – ключ к пониманию развития общества. Автор опирается на историю философии. Особое внимание уделяется теории антропогенеза. Исходным пунктом гегелевской концепции активности сознания является живое существо, которое ещё не стало человеком, но постепенно преодолевает своё только природное бытие и отделяется от природного мира. Согласно Гегелю, у него возникает желание познать свою сущность через другие существа, а для этого нужно преодолеть только природное существование. Это отрицание является условием превращения бытия природного в общественное. Речь идёт о том, что человек обретает собственную сущность благодаря труду, который выражает освобождение от природы и возврат к ней в результате обретения человеком своей сущности. К. Маркс в разработке проблем, связанных с трудом, опирался на Гегеля.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.3.14516

Аннотация: Конструирование человека – параноидальное устремление нашего времени. Человека, оказывается, можно моделировать. Почти как в известной песне, «я тебя слепила из того, что было». Однако постмодернисты вовсе не снимают с повестки дня проблему целостности человека. Основной тезис иной: если не «разъять» человека, то собранный образ человека обнаружит свою хорошо знакомую трафаретность, стереотипность. А это не годится. Фрагменты человека должны обрести необходимую пластичность, готовность к неожиданным комбинациям. Персонаж, которого на протяжении многих веков описывали в качестве индивидуальности, уступает место «дивиду», автономному фрагментарному образованию. В данной статье автор продолжает критический разбор типологии людей, представленных Э. Шпрангером, как выражение той или иной человеческой ценности. Немецкий учёный полагал, что изменение образования раскроет эти возможности. Однако более обстоятельной оказалась ценностная ориентация, которая рождает данный характер. Автор использует методы и принципы философской антропологии. Он опирается на разнообразные попытки создать классификации людских характеров. При этом анализируются и психологические концепции. В частности, характерология Э. Шпрангера сопоставляется с типологией социальных характеров у Э. Фромма. Характерология Шпрангера впервые в отечественной литературе становится предметом критического анализа. Автор указывает на произвольность принципа, из которого исходит немецкий философ, описывает различные духовные установки, которые лежат в основе того или иного образа жизни. В деятельности конкретного человека преобладает, как правило, одна из этих установок. Выделяя основные ценности, на которые ориентируется человек в его поведении и которые в конечном счёте предопределяют его поведение. Однако Шпрангер не учел, что в каждой из этих сфер нередко оказываются люди с прямо противоположными психическими качествами и особенностями. Его принцип в статье характеризуется как достаточно абстрактный. В статье показано, что анализ рыночной ориентации Э. Фроммом даёт более развёрнутое представление об экономическом человеке.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.3.66378

Аннотация: Конструирование человека – параноидальное устремление нашего времени. Человека, оказывается, можно моделировать. Почти как в известной песне, «я тебя слепила из того, что было». Однако постмодернисты вовсе не снимают с повестки дня проблему целостности человека. Основной тезис иной: если не «разъять» человека, то собранный образ человека обнаружит свою хорошо знакомую трафаретность, стереотипность. А это не годится. Фрагменты человека должны обрести необходимую пластичность, готовность к неожиданным комбинациям. Персонаж, которого на протяжении многих веков описывали в качестве индивидуальности, уступает место «дивиду», автономному фрагментарному образованию. В данной статье автор продолжает критический разбор типологии людей, представленных Э. Шпрангером, как выражение той или иной человеческой ценности. Немецкий учёный полагал, что изменение образования раскроет эти возможности. Однако более обстоятельной оказалась ценностная ориентация, которая рождает данный характер. Автор использует методы и принципы философской антропологии. Он опирается на разнообразные попытки создать классификации людских характеров. При этом анализируются и психологические концепции. В частности, характерология Э. Шпрангера сопоставляется с типологией социальных характеров у Э. Фромма. Характерология Шпрангера впервые в отечественной литературе становится предметом критического анализа. Автор указывает на произвольность принципа, из которого исходит немецкий философ, описывает различные духовные установки, которые лежат в основе того или иного образа жизни. В деятельности конкретного человека преобладает, как правило, одна из этих установок. Выделяя основные ценности, на которые ориентируется человек в его поведении и которые в конечном счёте предопределяют его поведение. Однако Шпрангер не учел, что в каждой из этих сфер нередко оказываются люди с прямо противоположными психическими качествами и особенностями. Его принцип в статье характеризуется как достаточно абстрактный. В статье показано, что анализ рыночной ориентации Э. Фроммом даёт более развёрнутое представление об экономическом человеке.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.4.62645

Аннотация: Тексты нередко обретают форму идеологии. Поэтому правомерно поставить вопрос: может ли быть научной концепция идеологии? По мнению Рикёра, слово «идеология» трактуется неправильно. Это приводит к ряду заблуждений. Только точные семантические рамки, установленные в результате «достоверного описания ситуаций, в которых это выражение уместно» может положить конец различного рода заблуждениям. Этот методологический подход П. Рикёр и относит к феноменологии (или к семантической феноменологии).

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.4.18691

Аннотация: Статья посвящена анализу общей научной политики журнала «Философия и культура» в связи с тем, что текущий номер – сотый. Автор рассматривает развитие журнала от первых номеров до нынешнего, отмечая основные вехи пройденного пути. За эти годы издание, которое выходит под эгидой Института философии РАН, стало площадкой для диалога философов, работающих в разных районах страны – от Астрахани до Одессы, от Белгорода до Владивостока. В составе редсовета журнала – видные отечественные и зарубежные исследователи. Журналу удалось установить постоянные творческие связи с рядом вузов страны – в Барнауле, Перми, Нижнем Новгороде, Владивостоке и др. Автор использует приёмы историко-философского исследования, а также возможности герменевтического анализа философских текстов представленных в журналах статей. В статье впервые рассматриваются сложности философской периодики в России. Автор указывает на трудности историко-философского процесса в нашей стране. Попытки «утеснить» философию отмечены ещё в истории царской России. После большевистской революции в историю отечественной философии были вписаны трагические страницы. За последние годы чиновники «потеснили» философию в системе образования, обузили возможности кандидатского минимума по философии. Основное внимание в статье уделено обоснованию основных направлений журнала за эти годы и перспективам его дальнейшего существования.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.4.67798

Аннотация: Статья посвящена анализу общей научной политики журнала «Философия и культура» в связи с тем, что текущий номер – сотый. Автор рассматривает развитие журнала от первых номеров до нынешнего, отмечая основные вехи пройденного пути. За эти годы издание, которое выходит под эгидой Института философии РАН, стало площадкой для диалога философов, работающих в разных районах страны – от Астрахани до Одессы, от Белгорода до Владивостока. В составе редсовета журнала – видные отечественные и зарубежные исследователи. Журналу удалось установить постоянные творческие связи с рядом вузов страны – в Барнауле, Перми, Нижнем Новгороде, Владивостоке и др. Автор использует приёмы историко-философского исследования, а также возможности герменевтического анализа философских текстов представленных в журналах статей. В статье впервые рассматриваются сложности философской периодики в России. Автор указывает на трудности историко-философского процесса в нашей стране. Попытки «утеснить» философию отмечены ещё в истории царской России. После большевистской революции в историю отечественной философии были вписаны трагические страницы. За последние годы чиновники «потеснили» философию в системе образования, обузили возможности кандидатского минимума по философии. Основное внимание в статье уделено обоснованию основных направлений журнала за эти годы и перспективам его дальнейшего существования.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.11668

Аннотация: Предметом рассмотрения в статье выступает философия истории. Это область философского знания, которая занимает постижением исторического процесса, рассматривая смысл и направленность истории, расчленение и последовательность основных исторических эпох, соотношение природы и истории, свободы и необходимости в исторической динамике, возможное завершение исторического процесса или, напротив, его бесконечную открытость в будущее. Эти общие подходы реализуются в спектре более конкретных философских проблем: Зачем люди хранят историческую память? Почему опасно забвение истории? В чём проявляется глубина исторического мышления? Существует ли логика истории? Что означает утверждение: в истории всегда есть выбор? Чем традиционное общество отличается от современного? Почему социальные революции опасны? Что такое «русская идея»? Как развивается история линейно или циклами, как кружение времён? Что такое информационное общество? Есть в истории прогресс, или она движется к всемирной катастрофе? Эти проблемы философии истории нуждаются в анализе. Автор опирается в основном на исторический метод, раскрывая логику исторического процесса. Подвергнут критике также позитивистский подход к описанию истории. Новизна замысла связана с попыткой осветить узловые вопросы современного знания в философии истории. Разумеется, эти проблемы не могут быть решены без рассмотрения ряда чисто гносеологических и логико-методологических вопросов. В частности, французская школа «Анналов» исходит из идеи социального конструктивизма. Исторический факт сам по себе требует осмысления и интерпретации.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.4.64221

Аннотация: Предметом рассмотрения в статье выступает философия истории. Это область философского знания, которая занимает постижением исторического процесса, рассматривая смысл и направленность истории, расчленение и последовательность основных исторических эпох, соотношение природы и истории, свободы и необходимости в исторической динамике, возможное завершение исторического процесса или, напротив, его бесконечную открытость в будущее. Эти общие подходы реализуются в спектре более конкретных философских проблем: Зачем люди хранят историческую память? Почему опасно забвение истории? В чём проявляется глубина исторического мышления? Существует ли логика истории? Что означает утверждение: в истории всегда есть выбор? Чем традиционное общество отличается от современного? Почему социальные революции опасны? Что такое «русская идея»? Как развивается история линейно или циклами, как кружение времён? Что такое информационное общество? Есть в истории прогресс, или она движется к всемирной катастрофе? Эти проблемы философии истории нуждаются в анализе. Автор опирается в основном на исторический метод, раскрывая логику исторического процесса. Подвергнут критике также позитивистский подход к описанию истории. Новизна замысла связана с попыткой осветить узловые вопросы современного знания в философии истории. Разумеется, эти проблемы не могут быть решены без рассмотрения ряда чисто гносеологических и логико-методологических вопросов. В частности, французская школа «Анналов» исходит из идеи социального конструктивизма. Исторический факт сам по себе требует осмысления и интерпретации.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.15113

Аннотация: Проблемы философского постижения человека занимают значительное место в наследии Поля Рикёра. В статье предпринята попытка изложить логику философско-антропологического мышления французского исследователя. Особое внимание уделено проблеме человеческой субъективности. П. Рикёр продумал целую систему понятий, которые отражают связь человека с его собственным миром. Рассмотрены феномены человеческой активности и воли. В основании новой практической философии у Рикёра лежат проблемы человеческой самости и человеческого действия. Так обнаруживается то самое звено, которое и позволяет связать человека с его собственным внутренним миром. Философия Рикёра связана с феноменологией Гуссерля, причём особенно периода Lebenswelt. Она также проникнута влиянием экзистенциализма М. Хайдеггера, психоанализа З. Фрейда, «рефлексивной» философии Ж. Набора. П. Рикёр отмечал, что он старался держаться не в плане монистической или дуалистической онтологии, а в плане семантики дискурсов, которые ведутся, с одной стороны, нейронауками, а с другой — философами, объявляющими себя наследниками одновременно французской рефлексивной философии (от Мен де Бирана и Равессона до Жана Набора), феноменологии (от Гуссерля до Сартра и Мерло-Понти) и герменевтики (от Шлейермахера до Дильтея, Хайдеггера и Гадамера). В статье рассматривается антропологическая тема в феноменологии П. Рикёра. Французскому философу удалось найти то звено в рассуждениях Гуссерля, которое сближает феноменологию с экзистенциализмом. Это позволило Рикёру произвести определённую реконструкцию феноменологических понятий. В частности, направленность на объект (интенцию) Гуссерль анализирует как мыслительный акт. Это соответствует феноменологическому строю мысли. Но Рикёр интенцию считает волевым актом, что позволяет сблизить звенья философско-антропологического мышления и дать трактовку целому ряду категорий философской антропологии.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.4.66459

Аннотация: Проблемы философского постижения человека занимают значительное место в наследии Поля Рикёра. В статье предпринята попытка изложить логику философско-антропологического мышления французского исследователя. Особое внимание уделено проблеме человеческой субъективности. П. Рикёр продумал целую систему понятий, которые отражают связь человека с его собственным миром. Рассмотрены феномены человеческой активности и воли. В основании новой практической философии у Рикёра лежат проблемы человеческой самости и человеческого действия. Так обнаруживается то самое звено, которое и позволяет связать человека с его собственным внутренним миром. Философия Рикёра связана с феноменологией Гуссерля, причём особенно периода Lebenswelt. Она также проникнута влиянием экзистенциализма М. Хайдеггера, психоанализа З. Фрейда, «рефлексивной» философии Ж. Набора. П. Рикёр отмечал, что он старался держаться не в плане монистической или дуалистической онтологии, а в плане семантики дискурсов, которые ведутся, с одной стороны, нейронауками, а с другой — философами, объявляющими себя наследниками одновременно французской рефлексивной философии (от Мен де Бирана и Равессона до Жана Набора), феноменологии (от Гуссерля до Сартра и Мерло-Понти) и герменевтики (от Шлейермахера до Дильтея, Хайдеггера и Гадамера). В статье рассматривается антропологическая тема в феноменологии П. Рикёра. Французскому философу удалось найти то звено в рассуждениях Гуссерля, которое сближает феноменологию с экзистенциализмом. Это позволило Рикёру произвести определённую реконструкцию феноменологических понятий. В частности, направленность на объект (интенцию) Гуссерль анализирует как мыслительный акт. Это соответствует феноменологическому строю мысли. Но Рикёр интенцию считает волевым актом, что позволяет сблизить звенья философско-антропологического мышления и дать трактовку целому ряду категорий философской антропологии.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.5.62659

Аннотация: Французского писателя и философа Альбера Камю называют «певцом абсурда». Он писал о том, что чувство абсурдности поджидает нас на каждом углу. Это чувство неуловимо, но оно реально. В середине XX столетия возник новый вопрос: о смысле красоты. В самом деле, вторая мировая война, которая привела к огромным жертвам и разрушениям, заставила задуматься над тем, какова судьба и каково предназначение искусства. Родилась даже мысль о том, что после жуткого зрелища концентрационных лагерей, уже невозможно вернуться к обычным представлениям о прекрасном.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.5.19149

Аннотация: Статья посвящена 160-летию со дня рождения Зигмунда Фрейда. 6 мая 1856 г. во Фрайберге появился на свет один из самых знаменитых и успешных исследователей человеческой психики Зигмунд Фрейд. Имя его прочно вписалось в психологию, философию и медицину. Парадоксальность этого факта состоит в том, что этот человек не был врачом в привычном смысле, хотя и получил медицинское образование. Тем более он не был философом, не имел, по словам К.-Г. Юнга, необходимой философской выучки и вообще относился с недоверием к этой области знаний. И в то же время Фрейд стал основоположником самостоятельного философского направления – психоанализ. Ни одно философское направление минувшего столетия не прошло мимо этого имени. Многие философы отвергали его идеи. Но чаще всего они продолжали дальше углублять его открытия. Фрейд не был психологом, но с его именем связан радикальный переворот в гуманитарном знании – появление одного из пяти направлений мировой психологии. Как клинический психолог он ввёл в мировую практику принципы целительства, которые получили всеобщее признание. Автор опирается на принцип историзма, пытаясь оценить вклад З. Фрейда в гуманитарное познание, исходя из того значения, которое имеет его учение для современной науки и культуры. Он следует также феноменологическим приёмам философского исследования. В статье содержится попытка показать значение фрейдистского наследия для многих областей современной науки, стремление раскрыть величие и ограниченность его концепции с учётом тех открытий, которые получили признание в конце XX в. и начале нынешнего столетия. Нередко можно слышать, что учение Фрейда устарело. В этом смысле поучителен ход мысли Ж. Лакана, который стремился сохранить психоаналитическую традицию, оказавшуюся под угрозой в середине прошлого века. «Назад к Фрейду!» теперь уже постоянный призыв, направленный на бесконечный и мерцающий диалог новых учений с теорией Фрейда. Автор фокусирует внимание на основных достижениях фрейдистской концепции.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.5.67841

Аннотация: Статья посвящена 160-летию со дня рождения Зигмунда Фрейда. 6 мая 1856 г. во Фрайберге появился на свет один из самых знаменитых и успешных исследователей человеческой психики Зигмунд Фрейд. Имя его прочно вписалось в психологию, философию и медицину. Парадоксальность этого факта состоит в том, что этот человек не был врачом в привычном смысле, хотя и получил медицинское образование. Тем более он не был философом, не имел, по словам К.-Г. Юнга, необходимой философской выучки и вообще относился с недоверием к этой области знаний. И в то же время Фрейд стал основоположником самостоятельного философского направления – психоанализ. Ни одно философское направление минувшего столетия не прошло мимо этого имени. Многие философы отвергали его идеи. Но чаще всего они продолжали дальше углублять его открытия. Фрейд не был психологом, но с его именем связан радикальный переворот в гуманитарном знании – появление одного из пяти направлений мировой психологии. Как клинический психолог он ввёл в мировую практику принципы целительства, которые получили всеобщее признание. Автор опирается на принцип историзма, пытаясь оценить вклад З. Фрейда в гуманитарное познание, исходя из того значения, которое имеет его учение для современной науки и культуры. Он следует также феноменологическим приёмам философского исследования. В статье содержится попытка показать значение фрейдистского наследия для многих областей современной науки, стремление раскрыть величие и ограниченность его концепции с учётом тех открытий, которые получили признание в конце XX в. и начале нынешнего столетия. Нередко можно слышать, что учение Фрейда устарело. В этом смысле поучителен ход мысли Ж. Лакана, который стремился сохранить психоаналитическую традицию, оказавшуюся под угрозой в середине прошлого века. «Назад к Фрейду!» теперь уже постоянный призыв, направленный на бесконечный и мерцающий диалог новых учений с теорией Фрейда. Автор фокусирует внимание на основных достижениях фрейдистской концепции.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.5.15248

Аннотация: Лингвисты обсуждают проблему единого языка, на котором могли бы общаться представители всего человечества. Многим кажется, что таким средством универсального общения мог бы стать наиболее распространённый в наши дни язык, возможно английский или какой-то другой. Всеобщее разочарование вызвали попытки создать некий искусственный язык. Между тем всё чаще в среде учёных крепнет убеждение, что для вселенского общения годится язык символов. Он уже сегодня является паролем для политиков, деятелей искусства, рекламы и бизнеса. В материале обсуждается вопрос о возможности символического кода, прозрачного для всего человечества. В статье анализируются достижения современной философии культуры. Автор опирается также на исследования в области эстетики, вводит в контекст анализа теорию коммуникации. Впервые в социальной философии рассматривается вопрос о возможности единого кода символов для универсального общения в процессе глобального переустройства мира. Практически создание такого языка уже происходит. Огромные массивы людей вступили в бестелесные воображаемые миры, где царствует символ. Однако символы несут на себе печать национальной культуры, в том числе и видов письма. В этих условиях выработка универсального символического кода становится темой, требующей напряжённой философской рефлексии.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.5.66512

Аннотация: Лингвисты обсуждают проблему единого языка, на котором могли бы общаться представители всего человечества. Многим кажется, что таким средством универсального общения мог бы стать наиболее распространённый в наши дни язык, возможно английский или какой-то другой. Всеобщее разочарование вызвали попытки создать некий искусственный язык. Между тем всё чаще в среде учёных крепнет убеждение, что для вселенского общения годится язык символов. Он уже сегодня является паролем для политиков, деятелей искусства, рекламы и бизнеса. В материале обсуждается вопрос о возможности символического кода, прозрачного для всего человечества. В статье анализируются достижения современной философии культуры. Автор опирается также на исследования в области эстетики, вводит в контекст анализа теорию коммуникации. Впервые в социальной философии рассматривается вопрос о возможности единого кода символов для универсального общения в процессе глобального переустройства мира. Практически создание такого языка уже происходит. Огромные массивы людей вступили в бестелесные воображаемые миры, где царствует символ. Однако символы несут на себе печать национальной культуры, в том числе и видов письма. В этих условиях выработка универсального символического кода становится темой, требующей напряжённой философской рефлексии.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.5.11963

Аннотация: Автор рассматривает глупость как социальный феномен. Он анализирует гносеологические, социальные и психологические истоки данного явления. Отмечается также, что глупость трудно опознается, поскольку она сопровождает разум и всегда получает оправдание, используя неожиданные аргументы. Между тем глупость многолика и несет в себе серьезные опасности. В статье делается попытка показать, как оценивалась глупость в истории культуры, анализируется сочинение Эразма Роттердамского «Похвала глупости», мысли И. Канта об этом феномене. Используются исторические и феноменологические методы рассмотрения проблемы. Проводится сравнительный анализ толкований глупости в различные эпохи, реализуется связь с событиями современной жизни. Новизна подхода в том, что впервые в философской и психологической литературе раскрыта связь глупости и абсурда, актуализируется проблематика экзистенциальной трактовки социальных и культурных нелепиц. Воспроизводятся различных варианты глупостей и вздора: глупость историческая, поучительная; глупость заморская, стереотипная; глупость обыкновенная, безразмерная; глупость мистическая, для избранных; глупость отечественная, самобытная.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.5.64854

Аннотация: Автор рассматривает глупость как социальный феномен. Он анализирует гносеологические, социальные и психологические истоки данного явления. Отмечается также, что глупость трудно опознается, поскольку она сопровождает разум и всегда получает оправдание, используя неожиданные аргументы. Между тем глупость многолика и несет в себе серьезные опасности. В статье делается попытка показать, как оценивалась глупость в истории культуры, анализируется сочинение Эразма Роттердамского «Похвала глупости», мысли И. Канта об этом феномене. Используются исторические и феноменологические методы рассмотрения проблемы. Проводится сравнительный анализ толкований глупости в различные эпохи, реализуется связь с событиями современной жизни. Новизна подхода в том, что впервые в философской и психологической литературе раскрыта связь глупости и абсурда, актуализируется проблематика экзистенциальной трактовки социальных и культурных нелепиц. Воспроизводятся различных варианты глупостей и вздора: глупость историческая, поучительная; глупость заморская, стереотипная; глупость обыкновенная, безразмерная; глупость мистическая, для избранных; глупость отечественная, самобытная.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.6.62758

Аннотация: Философия культуры располагает огромным количеством фактов. Они описываются в русле культурной антропологии, социологии культуры, теологии культуры, этнологии, культурфилософии, истории культуры. Однако добытая противоречивая эмпирия фактов далеко не всегда проясняет метафизические проблемы. Продвижение от одной культурной эпохи к другой существенно преображает панораму культуры. Так рождается теоретическая потребность обнаружить некое единство культурного процесса, инварианты социодинамических моделей, архетипные ситуации, закономерности повторения и преображения постоянных компонентов культуры. С помощью философского умозрения осваиваются разноликий человеческий опыт, возможности приобщения индивида к культурному космосу. Философия культуры пытается проникнуть в самые неожиданные и вечно возобновляемые парадоксы человеческого бытия, а культурфилософ призван обосновать общезначимую норму, которая позволила бы оценивать действительно существующие состояния культуры. На вопрос: каков же статус философии культуры размышлял известный русский философ Ф. Степун.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.6.19496

Аннотация: Возможна ли новая онтология человека? Насколько необходимо вновь вернуться к базовым вещам и смыслам относительно онтологии человека? Насколько актуален вновь вопрос М. Шелера о том, что при всем обилии наших знаний о мире мы больше всего не знаем самих себя и нам необходимо вырабатывать новую антропологию, новое учение о человеке? Или такой ситуации нет и никакой необходимости в новой антропологии нет? В статье содержатся ответы на эти вопросы. Автор рассматривает в сравнении классическую и неклассическую версию философской антропологии. Автор опирается на методологические принципы философской антропологии, позволяющие сравнить классический и неклассический версии постижения человека. При анализе видов философских направления применён также принцип историзма. Автор размышляет об исторической судьбе философской антропологии. Проводится мысль о том, что среди других философских дисциплин по сути дела только философская антропология утратила свой предмет – человека. В результате сложилась парадоксальная ситуация – данный блок знаний распался на множество «антропологий». В статье предлагается приступить к осмыслению разрозненных сведений о человеке и выработать новую антропологическую онтологию. Сравнивается трактовка ключевых понятий в классической и неклассической антропологии – человек, сознание, идентичность.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.6.67927

Аннотация: Возможна ли новая онтология человека? Насколько необходимо вновь вернуться к базовым вещам и смыслам относительно онтологии человека? Насколько актуален вновь вопрос М. Шелера о том, что при всем обилии наших знаний о мире мы больше всего не знаем самих себя и нам необходимо вырабатывать новую антропологию, новое учение о человеке? Или такой ситуации нет и никакой необходимости в новой антропологии нет? В статье содержатся ответы на эти вопросы. Автор рассматривает в сравнении классическую и неклассическую версию философской антропологии. Автор опирается на методологические принципы философской антропологии, позволяющие сравнить классический и неклассический версии постижения человека. При анализе видов философских направления применён также принцип историзма. Автор размышляет об исторической судьбе философской антропологии. Проводится мысль о том, что среди других философских дисциплин по сути дела только философская антропология утратила свой предмет – человека. В результате сложилась парадоксальная ситуация – данный блок знаний распался на множество «антропологий». В статье предлагается приступить к осмыслению разрозненных сведений о человеке и выработать новую антропологическую онтологию. Сравнивается трактовка ключевых понятий в классической и неклассической антропологии – человек, сознание, идентичность.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.6.12132

Аннотация: Юбилей Н.А. Бердяева (140 лет со дня рождения) – правомочный повод для того, что оспорить ряд позиций, которые сложились в отечественной философии и касаются оценки его философского наследия. В устных докладах и научных публикациях нередко говорят о том, что идеи русского мыслителя не поддаются никакой цельности, что в его трудах масса противоречивых утверждений, свидетельствующих о ломаной, зигзагообразной философской мысли Н.А. Бердяева. Пишут также о том, что философия этого исследователя не отличается оригинальностью, новизной, что внимания заслуживает лишь его единственная работа «Философия неравенства», от которого он будто бы открестился, испугавшись ее антидемократической направленности. Наконец, толкуют о том, что, оказавшись на Западе, Н.А. Бердяев выступил как сопроводитель европейской экзистенциалистской традиции, по сути дела, ничем оригинальным ее не обогатив. В статье использована методология экзистенциальной философии, мировой опыт философского постижения человека. Применены также разработки персоналистической философии, а также практика феноменологической рефлексии. Статья представляет собой первую попытку развернутой характеристики того влияния, которое оказал Н.А. Бердяев на европейскую философию. Диалектическая мысль русского философа позволила ему войти в европейскую философию не в качестве эпигона, а в роли мыслителя огромного масштаба. Подробнее рассматриваются неожиданные и оригинальные идеи Н.А. Бердяева, обогатившие философско-антропологическое знание.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.6.65118

Аннотация: Юбилей Н.А. Бердяева (140 лет со дня рождения) – правомочный повод для того, что оспорить ряд позиций, которые сложились в отечественной философии и касаются оценки его философского наследия. В устных докладах и научных публикациях нередко говорят о том, что идеи русского мыслителя не поддаются никакой цельности, что в его трудах масса противоречивых утверждений, свидетельствующих о ломаной, зигзагообразной философской мысли Н.А. Бердяева. Пишут также о том, что философия этого исследователя не отличается оригинальностью, новизной, что внимания заслуживает лишь его единственная работа «Философия неравенства», от которого он будто бы открестился, испугавшись ее антидемократической направленности. Наконец, толкуют о том, что, оказавшись на Западе, Н.А. Бердяев выступил как сопроводитель европейской экзистенциалистской традиции, по сути дела, ничем оригинальным ее не обогатив. В статье использована методология экзистенциальной философии, мировой опыт философского постижения человека. Применены также разработки персоналистической философии, а также практика феноменологической рефлексии. Статья представляет собой первую попытку развернутой характеристики того влияния, которое оказал Н.А. Бердяев на европейскую философию. Диалектическая мысль русского философа позволила ему войти в европейскую философию не в качестве эпигона, а в роли мыслителя огромного масштаба. Подробнее рассматриваются неожиданные и оригинальные идеи Н.А. Бердяева, обогатившие философско-антропологическое знание.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.6.15598

Аннотация: Предметом исследования является проблема идентичности человека в ситуации преображения представлений о человеческой природе. В словаре философской антропологии за последние десятилетия наибольшим переосмыслением подверглись понятия «человеческой природы» и «идентичности». Ещё недавно под человеческой природой подразумевали совокупность устойчивых, неизменных черт, общих задатков и свойств, выражающих особенности человека как живого существа, которые присущи человеку разумному во все времена независимо от биологической эволюции и исторического процесса. Сегодня возникают споры о том, кто вообще является живым существом и чем оно отличается от киборга. Кроме того, само понятие «человеческой природы» утрачивает свою универсальность, предельную абстрактность. Если определенная часть земного населения станет преображаться в постчеловека, то общие признаки человека, по крайней мере, станут зыбкими. Возникнет вопрос, какую часть человечества можно характеризовать через человеческую природу. Но ещё больше сложностей сложилось при толковании понятия «идентичность». В статье использована методология философской антропологии. Философская антропология сегодня – это не только область философского знания, не только определённое философское направление, но и особый метод мышления, принципиально не подпадающий под разряд ни формальной, ни диалектической логики. Человек в конкретной ситуации – исторической, социальной, экзистенциальной, психологической – таков исходный пункт антропологического философствования. Автор показывает, что современный трансгуманизм уже не трактует человека как животное, он отказывает ему и в том, чтобы считать его социальным творением. Все прежние представления о человеке, наработанные философским постижением человека, утрачивают свою законность. Человек на наших глазах перестаёт быть животным. Биологическая форма жизни уже не устраивает трансгуманистов. Они доказывают, что антропоморфность – всего лишь один из вариантов разумной жизни, а, стало быть, возможны и иные, лишённые человеческого облика, варианты. Но человек не является больше и социальным созданием. Квантовое мышление творит новые формы совместного бытия. Оно также даёт возможность разумному существу выпасть в осадок из густого раствора социальности. Но и это ещё не все. Новая разумная особь становится мессией, призванной навести порядок во Вселенной, выполнить некое предназначение, которое позволит победить в состязании с другими неземными разумами. Прежнее представление об идентичности оказывается разрушенным до основания.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.6.66610

Аннотация: Предметом исследования является проблема идентичности человека в ситуации преображения представлений о человеческой природе. В словаре философской антропологии за последние десятилетия наибольшим переосмыслением подверглись понятия «человеческой природы» и «идентичности». Ещё недавно под человеческой природой подразумевали совокупность устойчивых, неизменных черт, общих задатков и свойств, выражающих особенности человека как живого существа, которые присущи человеку разумному во все времена независимо от биологической эволюции и исторического процесса. Сегодня возникают споры о том, кто вообще является живым существом и чем оно отличается от киборга. Кроме того, само понятие «человеческой природы» утрачивает свою универсальность, предельную абстрактность. Если определенная часть земного населения станет преображаться в постчеловека, то общие признаки человека, по крайней мере, станут зыбкими. Возникнет вопрос, какую часть человечества можно характеризовать через человеческую природу. Но ещё больше сложностей сложилось при толковании понятия «идентичность». В статье использована методология философской антропологии. Философская антропология сегодня – это не только область философского знания, не только определённое философское направление, но и особый метод мышления, принципиально не подпадающий под разряд ни формальной, ни диалектической логики. Человек в конкретной ситуации – исторической, социальной, экзистенциальной, психологической – таков исходный пункт антропологического философствования. Автор показывает, что современный трансгуманизм уже не трактует человека как животное, он отказывает ему и в том, чтобы считать его социальным творением. Все прежние представления о человеке, наработанные философским постижением человека, утрачивают свою законность. Человек на наших глазах перестаёт быть животным. Биологическая форма жизни уже не устраивает трансгуманистов. Они доказывают, что антропоморфность – всего лишь один из вариантов разумной жизни, а, стало быть, возможны и иные, лишённые человеческого облика, варианты. Но человек не является больше и социальным созданием. Квантовое мышление творит новые формы совместного бытия. Оно также даёт возможность разумному существу выпасть в осадок из густого раствора социальности. Но и это ещё не все. Новая разумная особь становится мессией, призванной навести порядок во Вселенной, выполнить некое предназначение, которое позволит победить в состязании с другими неземными разумами. Прежнее представление об идентичности оказывается разрушенным до основания.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.7.62936

Аннотация: В конце XIX в. Японии предстояло совершить скачок из феодализма в современный мир. Как можно было бы реализовать эту историческую трансформацию? Опыт Европы в основном свидетельствовал о том, что без социальной революции не обойтись. Только она, как полагали многие социальные мыслители, может обеспечить стремительное продвижение от одного общественно-экономического строя к другому. Разумеется, возможность реформирования общества тоже учитывалась, но предполагалось, что только путем социальной революции можно разорвать путы традиции. С политической точки зрения все революции нуждаются в уничтожении или нейтрализации внутренних враждебных сил, а также, видимо, тех сил, которые несовместимы с их исторической ориентацией. Нельзя говорить о завершении революции, пока эта цель не достигнута. На исходе столетия Япония мечтала о том, что восстановить власть Императора. В этом лозунге, как отмечала известная американская исследовательница Р. Бенедикт, отразилось стремление оградить Японию от разлагающего влияния внешнего мира и реставрировать золотую эпоху X в., когда еще не было «двойного правления» Императора и сёгуна. Р. Бенедикт имела в виду реформы Мэйдзи (1867-1868) — буржуазную революцию в Японии, в результате которой был ликвидирован институт «двойного правления» императора и сёгуна и «реставрировано» верховенство императорской власти. Однако такое развитие событий не нравилось многим японцам.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.7.19641

Аннотация: Статья посвящена роли философии как оппонирующей инстанции по отношению к идеологии. Данная тема имеет долгую историю, в ходе которой складывались различные взгляды на эту проблему. Став актуальной в эпоху Просвещения, дискурс «критики идеологии» отразил самые полярные суждения по этому поводу. Теория интересов, согласно которой мышление человека определяется его инстинктивными или осознанными интересами, развилась в теории сознательного обмана. «Ложь» появилась на сцене в качестве нового элемента идеологии. С тех прошло более двух веков. Мощное интеллектуальное движение, направленное на критику идеологии, окончательно закрепило за ней статус «ложного сознания». Отталкиваясь от основных идей Э.Ю. Соловьёва, который, выступая на методологическом семинаре в Институте философии, представил развёрнутую исследовательскую программу по разоблачению идеологии, автор стремится расширить рамки дискуссии по этой теме. Автор опирается, вслед Э.Ю. Соловьёвым, на различные духовные традиции европейской культуры, которые позволили докладчику обосновать схемы контр-идеологической аналитики. Впервые в отечественной философии проводится мысль о том, что «критика идеологии» как определённая исследовательская парадигма, направленная на её изобличение, изжила себя. Чисто когнитивное отторжение этого феномена не сопровождается разносторонним изучением самого социального феномена – идеологии. В результате восприятие идеологии как иллюзии явилось всего лишь первым уровнем размышлений над ней. Позже Г. Гадамер признал, что «критики идеологии» просчитались в оценке её очевидной неприемлемости. В материале отмечается, что «критика» не сокрушила идеологии, которая по-прежнему выполняет в обществе присущие ей социальные функции, в первую очередь интегративные. Таким образом, социальный философ неизбежно сталкивается с идеологией. Тема соотношения философии и идеологии не только актуальна, но и весьма содержательна. Однако она не исчерпывается разоблачением социальной мифологии.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.7.68054

Аннотация: Статья посвящена роли философии как оппонирующей инстанции по отношению к идеологии. Данная тема имеет долгую историю, в ходе которой складывались различные взгляды на эту проблему. Став актуальной в эпоху Просвещения, дискурс «критики идеологии» отразил самые полярные суждения по этому поводу. Теория интересов, согласно которой мышление человека определяется его инстинктивными или осознанными интересами, развилась в теории сознательного обмана. «Ложь» появилась на сцене в качестве нового элемента идеологии. С тех прошло более двух веков. Мощное интеллектуальное движение, направленное на критику идеологии, окончательно закрепило за ней статус «ложного сознания». Отталкиваясь от основных идей Э.Ю. Соловьёва, который, выступая на методологическом семинаре в Институте философии, представил развёрнутую исследовательскую программу по разоблачению идеологии, автор стремится расширить рамки дискуссии по этой теме. Автор опирается, вслед Э.Ю. Соловьёвым, на различные духовные традиции европейской культуры, которые позволили докладчику обосновать схемы контр-идеологической аналитики. Впервые в отечественной философии проводится мысль о том, что «критика идеологии» как определённая исследовательская парадигма, направленная на её изобличение, изжила себя. Чисто когнитивное отторжение этого феномена не сопровождается разносторонним изучением самого социального феномена – идеологии. В результате восприятие идеологии как иллюзии явилось всего лишь первым уровнем размышлений над ней. Позже Г. Гадамер признал, что «критики идеологии» просчитались в оценке её очевидной неприемлемости. В материале отмечается, что «критика» не сокрушила идеологии, которая по-прежнему выполняет в обществе присущие ей социальные функции, в первую очередь интегративные. Таким образом, социальный философ неизбежно сталкивается с идеологией. Тема соотношения философии и идеологии не только актуальна, но и весьма содержательна. Однако она не исчерпывается разоблачением социальной мифологии.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.7.12453

Аннотация: В статье отмечается, что под гранями человеческого бытия подразумеваются такие формы жизни и активности людей, без которых они не могут существовать. Труд – неизменный спутник человеческого бытия. Однако его роль в разных обществах оказывается особой, зависимой от аксиологического измерения конкретной культуры. В европейской истории труд прославляли, поэтизировали, но в той же степени и принижали, отрицая его значимость для человеческого существования. Автор статьи опирается на марксистскую концепцию труда, на идею К. Маркса о том, что именно труд выражает сущность человека. Оспаривая этот вывод, статья вместе с тем показывает живучесть идей Маркса, его критику капитала через модусы человеческого существования – быть или иметь. Автор пытается также выявить природные и социальные предпосылки труда как особого рода человеческой деятельности. Автор опирается на исторические методы осмысления темы. Он показывает, как в истории европейской философии возникла идея генезиса и развития труда как специфической активности. Дан также сравнительный анализ концепций труда, принадлежащих К. Марксу, К. Ясперсу и Х. Арендт. Новизна статьи связана со стремлением раскрыть труд именно как грань человеческого бытия, поэтому отмечается особая роль природно-социальных предпосылок в генезисе трудовой активности. Проводится мысль о том, что труд является гранью человеческого бытия не всегда, а лишь при определенных условиях, обозначенных в статье.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.7.65284

Аннотация: В статье отмечается, что под гранями человеческого бытия подразумеваются такие формы жизни и активности людей, без которых они не могут существовать. Труд – неизменный спутник человеческого бытия. Однако его роль в разных обществах оказывается особой, зависимой от аксиологического измерения конкретной культуры. В европейской истории труд прославляли, поэтизировали, но в той же степени и принижали, отрицая его значимость для человеческого существования. Автор статьи опирается на марксистскую концепцию труда, на идею К. Маркса о том, что именно труд выражает сущность человека. Оспаривая этот вывод, статья вместе с тем показывает живучесть идей Маркса, его критику капитала через модусы человеческого существования – быть или иметь. Автор пытается также выявить природные и социальные предпосылки труда как особого рода человеческой деятельности. Автор опирается на исторические методы осмысления темы. Он показывает, как в истории европейской философии возникла идея генезиса и развития труда как специфической активности. Дан также сравнительный анализ концепций труда, принадлежащих К. Марксу, К. Ясперсу и Х. Арендт. Новизна статьи связана со стремлением раскрыть труд именно как грань человеческого бытия, поэтому отмечается особая роль природно-социальных предпосылок в генезисе трудовой активности. Проводится мысль о том, что труд является гранью человеческого бытия не всегда, а лишь при определенных условиях, обозначенных в статье.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.15777

Аннотация: Статья посвящена сложному антропологическому и социальному феномену – идентичности. Автор рассматривает потребность к самотождественности как коренную, глубинную и трудноутолимую человеческую потребность. Однако он показывает, что многие прежние представления об идентичности сегодня оказываются неприемлемыми. Так, идущее от Нового времени убеждение, что каждый камень, как и живой человек не хочет быть ни кем иным, кроме как тем, что ему определила природа, сегодня выглядят спорно. В наши дни человек зачастую отказывается от своей идентичности, растворяется в недрах социальной анонимности, тяготеет к нулевой самотождественности. В статье показано, что процесс идентичности – сложен, противоречив и парадоксален. В статье используются методы философской антропологии, которая на время своего существования наработала определённые принципы анализа конкретных социальных и антропологических проблем. Автор руководствуется также принципом историчности, фиксируя внимание на коренных изменениях в трактовке данного феномена. Новизна статьи заключается в том, что в ней даётся синопсис проблем, связанных с феноменом идентичности. Отмечается, что идентичность является чисто человеческой потребностью, что она формируется в значительной степени отношениями. В этом смысле идентичность не является субстанцией, об исчезновении которой пишут многие авторы. В статье этот феномен анализируется, прежде всего, как индивидуальный. Однако показано, что стремление к самотождественности присуще не только отдельным людям, но также странам, культурам, цивилизациям. Особое внимание уделяется расколотости человеческого сознания и парадоксам идентификации.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.7.66779

Аннотация: Статья посвящена сложному антропологическому и социальному феномену – идентичности. Автор рассматривает потребность к самотождественности как коренную, глубинную и трудноутолимую человеческую потребность. Однако он показывает, что многие прежние представления об идентичности сегодня оказываются неприемлемыми. Так, идущее от Нового времени убеждение, что каждый камень, как и живой человек не хочет быть ни кем иным, кроме как тем, что ему определила природа, сегодня выглядят спорно. В наши дни человек зачастую отказывается от своей идентичности, растворяется в недрах социальной анонимности, тяготеет к нулевой самотождественности. В статье показано, что процесс идентичности – сложен, противоречив и парадоксален. В статье используются методы философской антропологии, которая на время своего существования наработала определённые принципы анализа конкретных социальных и антропологических проблем. Автор руководствуется также принципом историчности, фиксируя внимание на коренных изменениях в трактовке данного феномена. Новизна статьи заключается в том, что в ней даётся синопсис проблем, связанных с феноменом идентичности. Отмечается, что идентичность является чисто человеческой потребностью, что она формируется в значительной степени отношениями. В этом смысле идентичность не является субстанцией, об исчезновении которой пишут многие авторы. В статье этот феномен анализируется, прежде всего, как индивидуальный. Однако показано, что стремление к самотождественности присуще не только отдельным людям, но также странам, культурам, цивилизациям. Особое внимание уделяется расколотости человеческого сознания и парадоксам идентификации.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.8.9412

Аннотация: В статье дается нетривиальная трактовка социального хаоса. Автор, опираясь на концепцию Ж. Бодрийяра, показывает, что сломы истории, различные катастрофы, экстремальные события не следует рассматривать как сбой в планомерном, поступательном и разумном развитии общественных процессов. Хаос не является отступлением от выверенного исторического маршрута. Он не существует как изнанка рационалистического толкования общественных процессов. Ж. Бодрийяр показывает, что общественные катаклизмы, чрезвычайные события можно считать закономерными, поскольку они сходны между собой и соответствуют самой социальной системе. Одновременно отмечается непоследовательность мысли французского философа, который полагает, что вызревание социальных бедствий позволяет освободиться в определенной мере от иррациональных напластований. Таким образом, критический пафос его оригинальной концепции, по мнению автора статьи, оказывается непоследовательным. У французского философа получается, что хаос порождает хаос, но он же освобождает исторический процесс от разного рода мистических обнаружений. Здесь, судя по всему, нужны дополнительные аргументы или более убедительные иллюстрации.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.8.63094

Аннотация: В статье дается нетривиальная трактовка социального хаоса. Автор, опираясь на концепцию Ж. Бодрийяра, показывает, что сломы истории, различные катастрофы, экстремальные события не следует рассматривать как сбой в планомерном, поступательном и разумном развитии общественных процессов. Хаос не является отступлением от выверенного исторического маршрута. Он не существует как изнанка рационалистического толкования общественных процессов. Ж. Бодрийяр показывает, что общественные катаклизмы, чрезвычайные события можно считать закономерными, поскольку они сходны между собой и соответствуют самой социальной системе. Одновременно отмечается непоследовательность мысли французского философа, который полагает, что вызревание социальных бедствий позволяет освободиться в определенной мере от иррациональных напластований. Таким образом, критический пафос его оригинальной концепции, по мнению автора статьи, оказывается непоследовательным. У французского философа получается, что хаос порождает хаос, но он же освобождает исторический процесс от разного рода мистических обнаружений. Здесь, судя по всему, нужны дополнительные аргументы или более убедительные иллюстрации.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.8.12502

Аннотация: Социальная иллюзия сопровождает всю историю человеческого общества. Это не удивительно, поскольку общественная практика людей направляется не инстинктом, закрепленной биологической программой. Человечество осваивает разные формы социальности методом проб и ошибок. При этом в размышлениях о счастье людей постоянно увязает в грозных утопиях и насильственных режимах. Не зря английский философ Карл Поппер отметил, что путь к идеалу лежит через колючую проволоку. Между тем мы видим, что социальная иллюзия другой социальной иллюзии рознь. Есть грёзы, которые вызывают общественное воодушевление, духовные порывы, гуманистические надежды. Но есть и такие социальные помышления, которые обладают огромной деструктивной силой, сулят рабство и гибель. Вероятно, позитивная функция социальных иллюзий в том и состоит, чтобы предостеречь людей от повторных исторических кошмаров и ошибок. Автор опирается в основном на методы социальной философии. Вместе с тем используются возможности философско-антропологического постижения человека. Автор руководствуется также принципом исторического анализа. Новизна статьи заключается в утверждении, что полностью овладеть тайнами общественной динамики невозможно. Формы социальной жизни людей постоянно преображаются. Познание открывает всё новые горизонты существования человека. Попытка подчинить историю универсальным законам, будто бы открытым учёными, получила в социальной философии резкую критику.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.8.20280

Аннотация: Многие авторы отмечают сегодня разлад между мыслями и чувствами, которые присущи человеку наших дней. Отмечается, что англо-американская аналитическая философия и континентальная экзистенциальная философия предельно разобщены. Они, как говорится, играют на разных досках. Более того, мысль и чувство в современном сознании изо всех сил стараются освободиться друг от друга. Этот разлад мышления и эмоциональности заметен и в обыденном, житейском сознании. Чем вызвано это противостояние? Как воссоединить ум и эмоцию? Эти вопросы освещаются в статье. Автор активно использует достижения аналитической философии и экзистенциального опыта. Он применяет также метод историзма, который позволяет показать динамику соотношения мысли и чувства в разные эпохи. В статье содержится анализ разных концепций, связанных с проблемой соотношения мысли и чувства. Дана критическая оценка проектам, которые не учитывают достижений аналитической психологии. Решение проблемы состоит в преодолении двух крайностей. Безусловно, во-первых, наметившийся разлад между мыслью и чувством нуждается в том, чтобы преодолеть его. Однако, во-вторых, отвлечённые рассуждения о сентиментальном воспитании не учитывают сложности, присущие человеческой психике. В статье проводится мысль о том, что не все способности конкретного человека могут получить безоговорочное развитие.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.8.65391

Аннотация: Социальная иллюзия сопровождает всю историю человеческого общества. Это не удивительно, поскольку общественная практика людей направляется не инстинктом, закрепленной биологической программой. Человечество осваивает разные формы социальности методом проб и ошибок. При этом в размышлениях о счастье людей постоянно увязает в грозных утопиях и насильственных режимах. Не зря английский философ Карл Поппер отметил, что путь к идеалу лежит через колючую проволоку. Между тем мы видим, что социальная иллюзия другой социальной иллюзии рознь. Есть грёзы, которые вызывают общественное воодушевление, духовные порывы, гуманистические надежды. Но есть и такие социальные помышления, которые обладают огромной деструктивной силой, сулят рабство и гибель. Вероятно, позитивная функция социальных иллюзий в том и состоит, чтобы предостеречь людей от повторных исторических кошмаров и ошибок. Автор опирается в основном на методы социальной философии. Вместе с тем используются возможности философско-антропологического постижения человека. Автор руководствуется также принципом исторического анализа. Новизна статьи заключается в утверждении, что полностью овладеть тайнами общественной динамики невозможно. Формы социальной жизни людей постоянно преображаются. Познание открывает всё новые горизонты существования человека. Попытка подчинить историю универсальным законам, будто бы открытым учёными, получила в социальной философии резкую критику.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.8.68130

Аннотация: Многие авторы отмечают сегодня разлад между мыслями и чувствами, которые присущи человеку наших дней. Отмечается, что англо-американская аналитическая философия и континентальная экзистенциальная философия предельно разобщены. Они, как говорится, играют на разных досках. Более того, мысль и чувство в современном сознании изо всех сил стараются освободиться друг от друга. Этот разлад мышления и эмоциональности заметен и в обыденном, житейском сознании. Чем вызвано это противостояние? Как воссоединить ум и эмоцию? Эти вопросы освещаются в статье. Автор активно использует достижения аналитической философии и экзистенциального опыта. Он применяет также метод историзма, который позволяет показать динамику соотношения мысли и чувства в разные эпохи. В статье содержится анализ разных концепций, связанных с проблемой соотношения мысли и чувства. Дана критическая оценка проектам, которые не учитывают достижений аналитической психологии. Решение проблемы состоит в преодолении двух крайностей. Безусловно, во-первых, наметившийся разлад между мыслью и чувством нуждается в том, чтобы преодолеть его. Однако, во-вторых, отвлечённые рассуждения о сентиментальном воспитании не учитывают сложности, присущие человеческой психике. В статье проводится мысль о том, что не все способности конкретного человека могут получить безоговорочное развитие.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.8.15843

Аннотация: Статья посвящена критическому разбору социобиологической концепции человека. Подчёркивается, что это направление синтезирует социальный дарвинизм, генетический детерминизм и этологизм. Социобиологи ратуют за расширение сферы биологических исследований в объяснении природы человека. Суть полемики состоит в том, чтобы ответить на вопрос, в какой степени поведение человека обуславливается генетическими факторами или как соотносится культурная динамика с генетикой человека. Такое направление исследований называется генно-культурной коэволюцией. Часть исследователей убеждены, что поведение человека целиком определяется социокультурными предпосылками. Другие, напротив, считают, что за генетическими факторами сохраняется доминирующая роль в поведении не только у животных, но и у человека. В статье использованы теоретические достижения философской антропологии, которая доказывает уникальность человека как особого рода сущего. Описаны также подходы к теме с позиции социобиологов, принижающих или исключающих роль культурных факторов в поведении и предназначенности человека. В статье осуществляется критика социобиологии с учётом новейших достижений биологии и философии культуры. Показано, что представители социобиологизма взяли на себя роль ортодоксальных эволюционистов. Как и Ч. Дарвин, социобиологи стремятся объяснить социальное поведение животных с точки зрения теории естественного отбора. При этом в статье отмечено, что нет оснований некритично принимать достижения популяционной генетики. Ставится вопрос о том, способны ли современные люди изменить характер своей эволюции. Обосновано, что не следует рассматривать эволюцию лишь как средство сохранения вида. Эволюция позволяет выделять только консервативные черты, т.е. наследовать и сохранять лишь проверенное и отобранное в процессе развития.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.8.66924

Аннотация: Статья посвящена критическому разбору социобиологической концепции человека. Подчёркивается, что это направление синтезирует социальный дарвинизм, генетический детерминизм и этологизм. Социобиологи ратуют за расширение сферы биологических исследований в объяснении природы человека. Суть полемики состоит в том, чтобы ответить на вопрос, в какой степени поведение человека обуславливается генетическими факторами или как соотносится культурная динамика с генетикой человека. Такое направление исследований называется генно-культурной коэволюцией. Часть исследователей убеждены, что поведение человека целиком определяется социокультурными предпосылками. Другие, напротив, считают, что за генетическими факторами сохраняется доминирующая роль в поведении не только у животных, но и у человека. В статье использованы теоретические достижения философской антропологии, которая доказывает уникальность человека как особого рода сущего. Описаны также подходы к теме с позиции социобиологов, принижающих или исключающих роль культурных факторов в поведении и предназначенности человека. В статье осуществляется критика социобиологии с учётом новейших достижений биологии и философии культуры. Показано, что представители социобиологизма взяли на себя роль ортодоксальных эволюционистов. Как и Ч. Дарвин, социобиологи стремятся объяснить социальное поведение животных с точки зрения теории естественного отбора. При этом в статье отмечено, что нет оснований некритично принимать достижения популяционной генетики. Ставится вопрос о том, способны ли современные люди изменить характер своей эволюции. Обосновано, что не следует рассматривать эволюцию лишь как средство сохранения вида. Эволюция позволяет выделять только консервативные черты, т.е. наследовать и сохранять лишь проверенное и отобранное в процессе развития.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.9536

Аннотация: В истории политической мысли слово «демагог» было весьма расхожим. Однако за последние десятилетия оно оказалось забытым. Для характеристики негативной деятельности лидера, политика стали использовать другие понятия – «манипулятор», «популист». Прослеживая историю данного феномена, автор показывает, что это слово приобретало различные оттенки и смыслы. Оно пришло к нам из античной Греции и претерпело радикальное смысловое преображение. Изначально оно не имело негативного оценочного смысла. Когда, к примеру, Аристотель хотел обозначить свое отношение к вождю, властителю, способному позвать за собой народ, используя такие средства, как речь, поступки или подарки, то он называл его демагогом. Демагоги действительно выражали интересы народа, стояли на страже его интересов. В античные времена прекрасно знали, что такое тирания. Защищать людей от произвола, правильно обозначать их собственные проблемы – вот к чему стремились демагоги. Автор пытается также сопоставить понятие «социальная демагогия с популизмом, пропагандой.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.9.63146

Аннотация: В истории политической мысли слово «демагог» было весьма расхожим. Однако за последние десятилетия оно оказалось забытым. Для характеристики негативной деятельности лидера, политика стали использовать другие понятия — «манипулятор», «популист». Прослеживая историю данного феномена, автор показывает, что это слово приобретало различные оттенки и смыслы. Оно пришло к нам из античной Греции и претерпело радикальное смысловое преображение. Изначально оно не имело негативного оценочного смысла. Когда, к примеру, Аристотель хотел обозначить свое отношение к вождю, властителю, способному позвать за собой народ, используя такие средства, как речь, поступки или подарки, то он называл его демагогом. Демагоги действительно выражали интересы народа, стояли на страже его интересов. В античные времена прекрасно знали, что такое тирания. Защищать людей от произвола, правильно обозначать их собственные проблемы — вот к чему стремились демагоги. Автор пытается также сопоставить понятие «социальная демагогия с популизмом, пропагандой.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.9.20440

Аннотация: В статье анализируются факторы, которые обеспечивают неустранимость идеологии как фактора социальной жизни. Критика идеологии как «ложного сознания» имеет давние традиции. Этот тип сознания характеризуется как манипуляторский, своекорыстно внедряемый правящими кругами в массы. Многие социальные мыслители призывают к разоблачению идеологии и устранению её из общественной практики. Вместе с тем за последнее время всё чаще проводится мысль о том, что данный феномен невозможно преодолеть и свести до минимума. Идеология выполняет в обществе определённые функции. Как показывает исторический опыт, чисто когнитивный анализ идеологии ничего не меняет в её судьбе. Автор опирается на методологию социальной философии, подчёркивая значение комплексного рассмотрения проблемы. Используется также принцип историзма в подходе к анализу идеологии. Впервые в отечественной литературе даются описание и анализ социальных функций идеологии. Отмечается, что трактовка функций идеологии закономерно зависит от общей интерпретации идеологии как общественного феномена. Поскольку в современной социологии и психологии понимание идеологии как социальной жизни большей частью не выходит за пределы простого противопоставления идеологического подхода научному, либо, что случается реже, ценностному, объективные закономерности функционирования идеологии на разных стадиях общественного развития нередко ускользают от исследователей.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.9.68199

Аннотация: В статье анализируются факторы, которые обеспечивают неустранимость идеологии как фактора социальной жизни. Критика идеологии как «ложного сознания» имеет давние традиции. Этот тип сознания характеризуется как манипуляторский, своекорыстно внедряемый правящими кругами в массы. Многие социальные мыслители призывают к разоблачению идеологии и устранению её из общественной практики. Вместе с тем за последнее время всё чаще проводится мысль о том, что данный феномен невозможно преодолеть и свести до минимума. Идеология выполняет в обществе определённые функции. Как показывает исторический опыт, чисто когнитивный анализ идеологии ничего не меняет в её судьбе. Автор опирается на методологию социальной философии, подчёркивая значение комплексного рассмотрения проблемы. Используется также принцип историзма в подходе к анализу идеологии. Впервые в отечественной литературе даются описание и анализ социальных функций идеологии. Отмечается, что трактовка функций идеологии закономерно зависит от общей интерпретации идеологии как общественного феномена. Поскольку в современной социологии и психологии понимание идеологии как социальной жизни большей частью не выходит за пределы простого противопоставления идеологического подхода научному, либо, что случается реже, ценностному, объективные закономерности функционирования идеологии на разных стадиях общественного развития нередко ускользают от исследователей.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.12949

Аннотация: Статья посвящена анализу философских оснований современного трансгуманизма. Автор ссылается на перспективные достижения науки, которые позволяют размышлять о создании нового человека, называемого обычно «постчеловеком». В ряде опубликованных работ предлагается запредельный вариант пост-постчеловека как живого универсального разумного существа, при котором антропоморфность – лишь один из вариантов. Не оспаривая реальных научных достижений и заложенных в них ресурсов, автор статьи обращает внимание на узость и даже курьезность тех философско-теоретических усилий, которые сопровождают анализ данных перспектив. В ряде исследований не прослеживается серьезная метафизическая проработанность таких ключевых понятий, как человек, смерть, бессмертие, жизнь. Многие авторы открыто пренебрегают огромным арсеналом философских идей, накопленных человечеством, игнорируют глубокую рефлексию о будущем, которые содержатся в художественной фантастике и утопической литературе. Методы исследования в данном случае опираются на историко-философские традиции. Автор мобилизует те философские идеи, которые накоплены человечеством в осмыслении базовых основ мира и человеческого бытия. В процессе размышления применены правила дедуктивной и индуктивной логики, стандартные аналитические процедуры, правила герменевтики и феноменологии. Новизна в статье связана с критическим анализом упрощённых схем постижения будущего. Исследователи уклоняются от серьёзного обсуждения опасностей, коварных уловок, подчас гибельных последствий, связанных с внедрением конвергентных технологий. Их оценивают лишь в плане безудержных оптимистических перспектив. В теоретическом сознании доминируют установки современного потребительского общества, которые полагают, что наука призвана «обустраивать» человеческую жизнь, оснащая её новыми удобствами и привилегиями. Автор статьи полагает, что новые открытия и проекты требуют интенсивной философской проработанности, чтобы научные достижения не обернулись гибелью человечества или его увечьем.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.9.65485

Аннотация: Статья посвящена анализу философских оснований современного трансгуманизма. Автор ссылается на перспективные достижения науки, которые позволяют размышлять о создании нового человека, называемого обычно «постчеловеком». В ряде опубликованных работ предлагается запредельный вариант пост-постчеловека как живого универсального разумного существа, при котором антропоморфность – лишь один из вариантов. Не оспаривая реальных научных достижений и заложенных в них ресурсов, автор статьи обращает внимание на узость и даже курьезность тех философско-теоретических усилий, которые сопровождают анализ данных перспектив. В ряде исследований не прослеживается серьезная метафизическая проработанность таких ключевых понятий, как человек, смерть, бессмертие, жизнь. Многие авторы открыто пренебрегают огромным арсеналом философских идей, накопленных человечеством, игнорируют глубокую рефлексию о будущем, которые содержатся в художественной фантастике и утопической литературе. Методы исследования в данном случае опираются на историко-философские традиции. Автор мобилизует те философские идеи, которые накоплены человечеством в осмыслении базовых основ мира и человеческого бытия. В процессе размышления применены правила дедуктивной и индуктивной логики, стандартные аналитические процедуры, правила герменевтики и феноменологии. Новизна в статье связана с критическим анализом упрощённых схем постижения будущего. Исследователи уклоняются от серьёзного обсуждения опасностей, коварных уловок, подчас гибельных последствий, связанных с внедрением конвергентных технологий. Их оценивают лишь в плане безудержных оптимистических перспектив. В теоретическом сознании доминируют установки современного потребительского общества, которые полагают, что наука призвана «обустраивать» человеческую жизнь, оснащая её новыми удобствами и привилегиями. Автор статьи полагает, что новые открытия и проекты требуют интенсивной философской проработанности, чтобы научные достижения не обернулись гибелью человечества или его увечьем.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.9.16535

Аннотация: Автор ставит вопрос о правомочности философии труда как особого блока современных знаний. Такая постановка вопроса возникла в связи с девальвацией самого понятия «труда», его обязательности и значимости. Потребительское общество вынашивает идею такого социума, где человек выйдет из сферы трудовой активности, передав эти функции машинам. Такая десакрализация труда рождает множество философских проблем, которые затронуты в статье. Предстоит в рамках данного блока знаний поставить вопрос о том, какую роль играет труд в человеческой жизни вообще, в каком сопряжении находится он с человеческой природой. Автор опирается на методы философско-антропологического мышления, в котором понятие человеческой природы имеет два смысла: нерастворимое общее содержание человеческого бытия и конкретное обыденное человеческое существование. В статье ставится вопрос о том, что без осмысления человеческой природы невозможно универсальное постижение феномена труда. По мнению автора, труд является такой же гранью человеческого бытия, как любовь, игра, смерть. Без них человеческое бытие невозможно. Одновременно обсуждается вопрос о роли труда в становлении человека. Проводится критический разбор концепции Г. Зиммеля. Обозначается круг вопросов, который требуется проанализировать.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.9.67040

Аннотация: Автор ставит вопрос о правомочности философии труда как особого блока современных знаний. Такая постановка вопроса возникла в связи с девальвацией самого понятия «труда», его обязательности и значимости. Потребительское общество вынашивает идею такого социума, где человек выйдет из сферы трудовой активности, передав эти функции машинам. Такая десакрализация труда рождает множество философских проблем, которые затронуты в статье. Предстоит в рамках данного блока знаний поставить вопрос о том, какую роль играет труд в человеческой жизни вообще, в каком сопряжении находится он с человеческой природой. Автор опирается на методы философско-антропологического мышления, в котором понятие человеческой природы имеет два смысла: нерастворимое общее содержание человеческого бытия и конкретное обыденное человеческое существование. В статье ставится вопрос о том, что без осмысления человеческой природы невозможно универсальное постижение феномена труда. По мнению автора, труд является такой же гранью человеческого бытия, как любовь, игра, смерть. Без них человеческое бытие невозможно. Одновременно обсуждается вопрос о роли труда в становлении человека. Проводится критический разбор концепции Г. Зиммеля. Обозначается круг вопросов, который требуется проанализировать.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.10.9864

Аннотация: В предыдущем номере журнала «Философия и культура» была опубликована колонка о том, как появилось слово «демагогия» и какое преображение оно получило уже в античной культуре. Прослеживая историю данного феномена, автор показывал, что это слово приобретало различные оттенки и смыслы. Оно пришло к нам из античной Греции и претерпело радикальное смысловое преображение. Изначально оно не имело негативного оценочного смысла. Когда, к примеру, Аристотель хотел обозначить свое отношение к вождю, властителю, способному позвать за собой народ, используя такие средства, как речь, поступки или подарки, то он называл его демагогом. В этом номере автор продолжает освещение темы, но уже на материале послеантичной культуры. Слово «демагог» отрицательное, хлёсткое. Принимая решение, политик может оказаться либо демагогом, либо циником. Может быть, Макиавелли был прав, когда санкционировал возможность политика врать, изворачиваться, оставлять массы в дураках? Неужели политика и демагогия – близнецы-братья? Если это так, то народ имеет право отвернуться от такого политика. В качестве посредника между различными социальными слоями, политик вынужден сглаживать противоречия, создавать видимость сотрудничества, гармонии. Но ведь рано или поздно это становится невыносимым для общества. Автор статьи прослеживает историю этого понятия в европейском сознании, рассматривает важные аспекты современной идеологической практики.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.10.63409

Аннотация: В предыдущем номере журнала «Философия и культура» была опубликована колонка о том, как появилось слово «демагогия» и какое преображение оно получило уже в античной культуре. Прослеживая историю данного феномена, автор показывал, что это слово приобретало различные оттенки и смыслы. Оно пришло к нам из античной Греции и претерпело радикальное смысловое преображение. Изначально оно не имело негативного оценочного смысла. Когда, к примеру, Аристотель хотел обозначить свое отношение к вождю, властителю, способному позвать за собой народ, используя такие средства, как речь, поступки или подарки, то он называл его демагогом. В этом номере автор продолжает освещение темы, но уже на материале послеантичной культуры. Слово «демагог» отрицательное, хлёсткое. Принимая решение, политик может оказаться либо демагогом, либо циником. Может быть, Макиавелли был прав, когда санкционировал возможность политика врать, изворачиваться, оставлять массы в дураках? Неужели политика и демагогия – близнецы-братья? Если это так, то народ имеет право отвернуться от такого политика. В качестве посредника между различными социальными слоями, политик вынужден сглаживать противоречия, создавать видимость сотрудничества, гармонии. Но ведь рано или поздно это становится невыносимым для общества. Автор статьи прослеживает историю этого понятия в европейском сознании, рассматривает важные аспекты современной идеологической практики.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.10.20782

Аннотация: Автор стремится раскрыть смысл антропологических сюжетов, которые развивает Аристотель. Отмечается, что у античного философа человек как природное существо упоминается часто. Однако тема человека у Аристотеля лишена проблематичности. Он озабочен главным образом обоснованием категорий, выделяет понятия «рода» и «вида» и по этой кальке в качестве иллюстрации называет и человека. Аристотель толкует человека как природное творение, которое занимает свою нишу в живой природе. Вместе с тем Аристотель указывает и на социальность человека, который оценивается им как общественное создание. Так складывается классическая схема трактовки человека. Он воспринимается как вещь среди других вещей, заслужив собственную нишу во вселенной. В статье выделены основные положения классической традиции, у истоков которой стоял Аристотель. Автор использует принцип историзма, который позволяет ему сравнить классическую и неклассическую традицию в осмыслении человека. В статье применены также принципы и методы философско-антропологической рефлексии. Впервые в отечественной литературе даётся развёрнутый анализ антропологической концепции Аристотеля. Автор рассматривает трактовки таких базовых понятий, как человеческая природа и сущность человека. Он сравнивает две философских парадигмы в толковании человека. В статье показано, что антропология сущности и субстанции не позволяет охарактеризовать бытие человека, которое опирается на свободу и ответственность человека за своё бытие. В современных дискуссиях концепция Аристотеля подвергается критике. Однако важно учесть, что в обширном наследии Аристотеля сложились принципы особого постижения человека, которые, судя по всему, утратили своё значение в неклассическом постижении человека.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.10.68280

Аннотация: Автор стремится раскрыть смысл антропологических сюжетов, которые развивает Аристотель. Отмечается, что у античного философа человек как природное существо упоминается часто. Однако тема человека у Аристотеля лишена проблематичности. Он озабочен главным образом обоснованием категорий, выделяет понятия «рода» и «вида» и по этой кальке в качестве иллюстрации называет и человека. Аристотель толкует человека как природное творение, которое занимает свою нишу в живой природе. Вместе с тем Аристотель указывает и на социальность человека, который оценивается им как общественное создание. Так складывается классическая схема трактовки человека. Он воспринимается как вещь среди других вещей, заслужив собственную нишу во вселенной. В статье выделены основные положения классической традиции, у истоков которой стоял Аристотель. Автор использует принцип историзма, который позволяет ему сравнить классическую и неклассическую традицию в осмыслении человека. В статье применены также принципы и методы философско-антропологической рефлексии. Впервые в отечественной литературе даётся развёрнутый анализ антропологической концепции Аристотеля. Автор рассматривает трактовки таких базовых понятий, как человеческая природа и сущность человека. Он сравнивает две философских парадигмы в толковании человека. В статье показано, что антропология сущности и субстанции не позволяет охарактеризовать бытие человека, которое опирается на свободу и ответственность человека за своё бытие. В современных дискуссиях концепция Аристотеля подвергается критике. Однако важно учесть, что в обширном наследии Аристотеля сложились принципы особого постижения человека, которые, судя по всему, утратили своё значение в неклассическом постижении человека.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.10.13119

Аннотация: Автор статьи считает, что основные понятия цивилизационной теории нуждаются сегодня в аналитическом разборе. Эта концепция в нашей литературе заменила марксистское членение истории по формационному принципу. Но среди социальных философов нет согласия ни по одной из проблем историко-цивилизационного процесса. Длительное время под цивилизацией понимали переход от дикости и варварства к человечному укладу жизни. Однако это сопоставление варварства и цивилизации порождают множество вопросов. Один из них, что такое варварство, почему оно оказалось живучим и нередко обнаруживает себя как оборотная сторона цивилизации. Не разобравшись до конца в этом сопоставлении, исследователи начали сравнивать цивилизацию не с варварством, а друг с другом. Автор опирается на методы исторического анализа, используя при этом компаративистику. При анализе проблем он обращается к основным достижениям социальной философии. В статье применяются также принципы философского постижения человека. Новизна статьи в постановке целого ряда дискуссионных проблем. Автор критически оценивает определения варварства и цивилизации, которые обладают наибольшей известностью и популярностью. Он пытается расширить спектр признаков, по которым можно выделять отдельные цивилизации. В статье критика европоцентризма сопровождается рассмотрением новейших тенденций культурного сознания Востока. Ориентализм сопоставляется с оксидентализмом. Анализируются проблемы общепланетарного развития человечества.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.10.65530

Аннотация: Автор статьи считает, что основные понятия цивилизационной теории нуждаются сегодня в аналитическом разборе. Эта концепция в нашей литературе заменила марксистское членение истории по формационному принципу. Но среди социальных философов нет согласия ни по одной из проблем историко-цивилизационного процесса. Длительное время под цивилизацией понимали переход от дикости и варварства к человечному укладу жизни. Однако это сопоставление варварства и цивилизации порождают множество вопросов. Один из них, что такое варварство, почему оно оказалось живучим и нередко обнаруживает себя как оборотная сторона цивилизации. Не разобравшись до конца в этом сопоставлении, исследователи начали сравнивать цивилизацию не с варварством, а друг с другом. Автор опирается на методы исторического анализа, используя при этом компаративистику. При анализе проблем он обращается к основным достижениям социальной философии. В статье применяются также принципы философского постижения человека. Новизна статьи в постановке целого ряда дискуссионных проблем. Автор критически оценивает определения варварства и цивилизации, которые обладают наибольшей известностью и популярностью. Он пытается расширить спектр признаков, по которым можно выделять отдельные цивилизации. В статье критика европоцентризма сопровождается рассмотрением новейших тенденций культурного сознания Востока. Ориентализм сопоставляется с оксидентализмом. Анализируются проблемы общепланетарного развития человечества.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.10.16747

Аннотация: В статье анализируется тема выбора глобалистского проекта. Инициатором создания общемировой цивилизации явилась европейская культура. Сложилось убеждение, что в современном мире доминирует евроатлантическая цивилизация. Именно её ценности получают широкое распространение и перестраивают образ жизни многих народов. Однако в наши дни разгорается духовный спор цивилизаций. Эту тенденцию отметил в своё время американский социолог С. Хантингтон. Однако современные реалии выходят за пределы его концепции. Сегодня становится очевидным, что евроатлантическая цивилизация вынуждена отвечать на вызовы других цивилизаций и иных духовных традиций. Автор опирается на достижения современной компаративистской философии культуры. Используются также достижения философской антропологии, которая анализирует мировые процессы через призму человеческой природы. В статье анализируются те тенденции в мировой политике, которые выявились после работ С. Хантингтона. Стремительное развитие Китая и Индии изменило соотношение сил на мировом пространстве. Китайская цивилизация получила возможности для реализации собственного глобалистского проекта. В связи с этим автор рассматривает ресурсы наиболее крупных цивилизаций на мировое лидерство. Новизна подхода к проблеме состоит в утверждении, что ни одна из современных цивилизаций не может доказать непреложность и универсальных своих глобалистских проектов.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.10.67066

Аннотация: В статье анализируется тема выбора глобалистского проекта. Инициатором создания общемировой цивилизации явилась европейская культура. Сложилось убеждение, что в современном мире доминирует евроатлантическая цивилизация. Именно её ценности получают широкое распространение и перестраивают образ жизни многих народов. Однако в наши дни разгорается духовный спор цивилизаций. Эту тенденцию отметил в своё время американский социолог С. Хантингтон. Однако современные реалии выходят за пределы его концепции. Сегодня становится очевидным, что евроатлантическая цивилизация вынуждена отвечать на вызовы других цивилизаций и иных духовных традиций. Автор опирается на достижения современной компаративистской философии культуры. Используются также достижения философской антропологии, которая анализирует мировые процессы через призму человеческой природы. В статье анализируются те тенденции в мировой политике, которые выявились после работ С. Хантингтона. Стремительное развитие Китая и Индии изменило соотношение сил на мировом пространстве. Китайская цивилизация получила возможности для реализации собственного глобалистского проекта. В связи с этим автор рассматривает ресурсы наиболее крупных цивилизаций на мировое лидерство. Новизна подхода к проблеме состоит в утверждении, что ни одна из современных цивилизаций не может доказать непреложность и универсальных своих глобалистских проектов.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.11.21192

Аннотация: Статья посвящена Н.М. Карамзину как философу. Разумеется, он прежде всего был историком, писателем. Однако он не стеснялся причислить себя и к философам. Для этого, по мнению автора, есть все основания. Н.М. Карамзин ввёл в русскую речь слово «личность». Вроде бы невелика заслуга. В XVIII – начале XIX вв. многие гуманитарии увлекались словотворчеством. Но слово «личность», придуманное Н.М. Карамзиным, отвечало глубинным потребностям не только русской, но и европейской философии. В категориальном обиходе уже были слова «индивид», «индивидуальность». Теперь пришла пора обозначить человека особой, высшей меры, носителя высоких духовных и социальных качеств. Автор использует методы философии истори и и лингвистики, проводя сравнительный анализ близких по смыслу слов. Впервые в отечественной философии Н.М. Карамзин характеризуется как философ. Он не просто ввёл новое слово в философию. Это понятие «личность» отражало радикальный поворот не только в русской, но и в европейской философии. После Карамзина русская философия обратилась к теме личности. К исследованию этой проблемы приложили свои усилия едва ли не все известные отечественные философы. В России сложилась персоналистическая философия. Ныне русская философия немыслима без философии личности.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.11.68319

Аннотация: Статья посвящена Н.М. Карамзину как философу. Разумеется, он прежде всего был историком, писателем. Однако он не стеснялся причислить себя и к философам. Для этого, по мнению автора, есть все основания. Н.М. Карамзин ввёл в русскую речь слово «личность». Вроде бы невелика заслуга. В XVIII – начале XIX вв. многие гуманитарии увлекались словотворчеством. Но слово «личность», придуманное Н.М. Карамзиным, отвечало глубинным потребностям не только русской, но и европейской философии. В категориальном обиходе уже были слова «индивид», «индивидуальность». Теперь пришла пора обозначить человека особой, высшей меры, носителя высоких духовных и социальных качеств. Автор использует методы философии истори и и лингвистики, проводя сравнительный анализ близких по смыслу слов. Впервые в отечественной философии Н.М. Карамзин характеризуется как философ. Он не просто ввёл новое слово в философию. Это понятие «личность» отражало радикальный поворот не только в русской, но и в европейской философии. После Карамзина русская философия обратилась к теме личности. К исследованию этой проблемы приложили свои усилия едва ли не все известные отечественные философы. В России сложилась персоналистическая философия. Ныне русская философия немыслима без философии личности.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.11.13237

Аннотация: Статья посвящена философской экспертизе понятия «ненависть». При этом ненависть рассматривается не только как индивидуальное чувство, но и как социальное явление. Автор озабочен разрастанием ненависти в мировом и отечественном пространстве и пытается показать, что этот грозный симптом чреват непоправимыми последствиями. В исследовании проводится анализ исторических бедствий, продиктованных кипящей ненавистью. Ненависть выступает как возбудитель общественных потрясений. Автор также задумывается над тем, как понизить градус взаимного неприятия, чтобы ненавистнические настроения не оставили после себя выжженное поле рассудочности, накипь дурных аффектов и не породили бы эффект бумеранга. Методы, использованные в статье, связаны с феноменологией социального мышления. Автор опирается на отдельные высказывания философов о ненависти, чтобы создать целостный, гештальтный портрет данного эмоционального состояния. Он использует также положения психоанализа об амбивалентности человеческих чувств, раскрывая вслед за Шекспиром гнев, который скрывается в любви, и нежность, служащую покровом любви. Новизна подхода заключается в том, что ни в философских, ни в этических словарях нет статей, специально посвящённых этому эмоциональному состоянию. Показано, что ненависть является неустранимой чертой человеческой природы. Опираясь на работы Сенеки, Ф. Ницше, Э. Фромма, Ж.-П. Сартра, а также примеры из мировой и отечественной истории, автор раскрывает различные грани данного феномена, его социальные, психологические и антропологические корни.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.11.65719

Аннотация: Статья посвящена философской экспертизе понятия «ненависть». При этом ненависть рассматривается не только как индивидуальное чувство, но и как социальное явление. Автор озабочен разрастанием ненависти в мировом и отечественном пространстве и пытается показать, что этот грозный симптом чреват непоправимыми последствиями. В исследовании проводится анализ исторических бедствий, продиктованных кипящей ненавистью. Ненависть выступает как возбудитель общественных потрясений. Автор также задумывается над тем, как понизить градус взаимного неприятия, чтобы ненавистнические настроения не оставили после себя выжженное поле рассудочности, накипь дурных аффектов и не породили бы эффект бумеранга. Методы, использованные в статье, связаны с феноменологией социального мышления. Автор опирается на отдельные высказывания философов о ненависти, чтобы создать целостный, гештальтный портрет данного эмоционального состояния. Он использует также положения психоанализа об амбивалентности человеческих чувств, раскрывая вслед за Шекспиром гнев, который скрывается в любви, и нежность, служащую покровом любви. Новизна подхода заключается в том, что ни в философских, ни в этических словарях нет статей, специально посвящённых этому эмоциональному состоянию. Показано, что ненависть является неустранимой чертой человеческой природы. Опираясь на работы Сенеки, Ф. Ницше, Э. Фромма, Ж.-П. Сартра, а также примеры из мировой и отечественной истории, автор раскрывает различные грани данного феномена, его социальные, психологические и антропологические корни.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.11.17113

Аннотация: Материал представляет собой рецензию на энциклопедический словарь «Философы современной России» (сост. М.В. Бахтин. М.-СПб., 2015). Данное издание не является первой попыткой дать развёрнутое представление о философах и философии в её историческом развитии. В этом отношении нельзя не вспомнить подвижнический труд П.В. Алексеева, который подготовил несколько изданий такого типа. Они отличались строгим академизмом, продуманной системой распределения и оценки материала. Нынешний энциклопедический словарь, несмотря на его значимость, пока не выдерживает конкуренции с прежними изданиями. В нём нет полноты сведений о наиболее известных мыслителях, характер отбора материала¸ как объясняет сам автор, во многом носит случайных характер. Автор рецензии опирается на солидный энциклопедический опыт, накопленный в советские годы. Он следует традициям лучших словарных изданий, которыми столь богата наша исследовательская практика. В рецензии положительно оценивается попытка объёмного и разностороннего издания, которая позволила бы дать представление о разных гранях историко-философского процесса. К сожалению, интересный замысел производит впечатление промежуточного варианта словаря. Это, судя по всему, определённый задел для более основательного издания, в котором была бы дана широкая картина философской жизни в нашей стране.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.11.67218

Аннотация: Материал представляет собой рецензию на энциклопедический словарь «Философы современной России» (сост. М.В. Бахтин. М.-СПб., 2015). Данное издание не является первой попыткой дать развёрнутое представление о философах и философии в её историческом развитии. В этом отношении нельзя не вспомнить подвижнический труд П.В. Алексеева, который подготовил несколько изданий такого типа. Они отличались строгим академизмом, продуманной системой распределения и оценки материала. Нынешний энциклопедический словарь, несмотря на его значимость, пока не выдерживает конкуренции с прежними изданиями. В нём нет полноты сведений о наиболее известных мыслителях, характер отбора материала¸ как объясняет сам автор, во многом носит случайных характер. Автор рецензии опирается на солидный энциклопедический опыт, накопленный в советские годы. Он следует традициям лучших словарных изданий, которыми столь богата наша исследовательская практика. В рецензии положительно оценивается попытка объёмного и разностороннего издания, которая позволила бы дать представление о разных гранях историко-философского процесса. К сожалению, интересный замысел производит впечатление промежуточного варианта словаря. Это, судя по всему, определённый задел для более основательного издания, в котором была бы дана широкая картина философской жизни в нашей стране.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.12.21508

Аннотация: Традиционное для сектора проф. В.К. Шохина издание альманаха «Философия религии» (2014-2015 / сост. и отв. ред. В.К. Шохин. М.: Наука – Восточная литература, 2015. 590 с.) можно оценивать как драгоценное достояние специалистов широкого профиля. Оно рассчитано как на профессионалов в области философии, теологии, религиоведения, так и на широкий круг читателей, которые интересуются философско-религиозной проблематикой во всём её объёме. Выпуски альманаха отличаются высоким профессионализмом, глубиной анализа различных проблем философского знания, яркостью и изобретательностью самой структуры выпусков. Данный материал характеризует размах исследовательской работы, которая ведётся в секторе с привлечением отечественных и зарубежных специалистов. Используется принцип историзма, который позволяет анализировать духовный опыт различных эпох, выстраивать диалоги между виднейшими представителями философии религии. Альманах даёт представление о состоянии масштабной исследовательской работы в этой области философского знания. Обладает несомненной новизной раздел альманаха, который раскрывает соотношение философии и мистического опыта с учётом современных подходов и исторических контекстов. Этот раздел – настоящий арсенал глубочайших идей и прозрений, связанных с мистикой. В издании представлена полемика как по проблемам, которые имеют историческую направленность, так и по дискуссионным темам современности. Бесценным можно по праву считать раздел переводов классики.

DOI: 10.7256/2454-0757.2016.12.68508

Аннотация: Традиционное для сектора проф. В.К. Шохина издание альманаха «Философия религии» (2014-2015 / сост. и отв. ред. В.К. Шохин. М.: Наука – Восточная литература, 2015. 590 с.) можно оценивать как драгоценное достояние специалистов широкого профиля. Оно рассчитано как на профессионалов в области философии, теологии, религиоведения, так и на широкий круг читателей, которые интересуются философско-религиозной проблематикой во всём её объёме. Выпуски альманаха отличаются высоким профессионализмом, глубиной анализа различных проблем философского знания, яркостью и изобретательностью самой структуры выпусков. Данный материал характеризует размах исследовательской работы, которая ведётся в секторе с привлечением отечественных и зарубежных специалистов. Используется принцип историзма, который позволяет анализировать духовный опыт различных эпох, выстраивать диалоги между виднейшими представителями философии религии. Альманах даёт представление о состоянии масштабной исследовательской работы в этой области философского знания. Обладает несомненной новизной раздел альманаха, который раскрывает соотношение философии и мистического опыта с учётом современных подходов и исторических контекстов. Этот раздел – настоящий арсенал глубочайших идей и прозрений, связанных с мистикой. В издании представлена полемика как по проблемам, которые имеют историческую направленность, так и по дискуссионным темам современности. Бесценным можно по праву считать раздел переводов классики.

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.10162

Аннотация: Можно ли помыслить такую цивилизацию, в которой зло не только имеет огромную притягательную силу, но получает даже идеологическое и метафизическое обоснование? Обсуждая вопрос о соотношении добра и зла, философы, как правило, рассматривают добро как благо, а зло – как неизбежное присутствие порока. Они размышляют о том, откуда зло проникло в этот мир, можно и следует ли его устранять. Они склоняются к мысли, что зло, судя по всему, имеет особую миссию, но какую?- и здесь теологи и философы буквально изнемогают в спорах и порой парадоксальных точках зрения. Идея поразительной сплетённости добра и зла была предметом острых дискуссий во все времена. Сама проблема хранит в себе глубочайшее метафизическое напряжение. Опыт последний столетий показал, что добро вовсе не теснит зло, а скорее, наоборот, у зла обнаруживаются столь безупречные доводы, что оно в современных исследованиях обретает несомненную онтологическую опору. Автор статьи пытается понять, в чем смысл теологического истолкования зла, почему «добро» и «зло» коррелятивны, отчего наличие зла рождает мысли о том, что Бог не всеблаг, не силен и т.д. Возникает вопрос, который был поставлен еще С. Кьеркегором: не является ли существование зла своеобразным парадоксом?

DOI: 10.7256/2454-0757.2013.12.63599

Аннотация: Можно ли помыслить такую цивилизацию, в которой зло не только имеет огромную притягательную силу, но получает даже идеологическое и метафизическое обоснование? Обсуждая вопрос о соотношении добра и зла, философы, как правило, рассматривают добро как благо, а зло – как неизбежное присутствие порока. Они размышляют о том, откуда зло проникло в этот мир, можно и следует ли его устранять. Они склоняются к мысли, что зло, судя по всему, имеет особую миссию, но какую?- и здесь теологи и философы буквально изнемогают в спорах и порой парадоксальных точках зрения. Идея поразительной сплетённости добра и зла была предметом острых дискуссий во все времена. Сама проблема хранит в себе глубочайшее метафизическое напряжение. Опыт последний столетий показал, что добро вовсе не теснит зло, а скорее, наоборот, у зла обнаруживаются столь безупречные доводы, что оно в современных исследованиях обретает несомненную онтологическую опору. Автор статьи пытается понять, в чем смысл теологического истолкования зла, почему «добро» и «зло» коррелятивны, отчего наличие зла рождает мысли о том, что Бог не всеблаг, не силен и т.д. Возникает вопрос, который был поставлен еще С. Кьеркегором: не является ли существование зла своеобразным парадоксом?

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.12.13705

Аннотация: Современное общество не может существовать без разносторонней социальной экспертизы. Общественный организм сам по себе обладает сложной структурой. История я не знала такой социальной динамики, которую переживает современный мир. Человечество переживает радикальное преображение. Глобализация перекраивает политическую карту планеты. Рушится идеология и возникает новые духовные образования. В современной конкуренции могут выиграть те страны, руководители которых своевременно осознают необходимость перемен и откликаются на запросы времени. Статья посвящена анализу общественных проблем, которые обсуждались журналом «Вестник аналитики» на протяжении полутора десятилетий. Использован метод историзма, который позволили сравнить экспертные оценки известных социальных философов в оценке общественной динамики современного мира. В статье нашли отражение данные социологических исследований, результаты мозговых штурмов и частных исследований отдельных проблем. Новизна статьи обусловлена потребностью подвести итоги экспертной деятельности журнала за значительный период времени. Такой замысел продиктован тем, что журнал прекратил свое существование. Скорбное прощание к экспертизой как с насущной надобностью современного общества обязывает к тому, чтобы сохранить по крайней мере результаты напряженной исследовательской работы специалистов. Автор сознательно сохраняет уже использованный текст экспертиз, но вместе с тем извлекает из проведенных обсуждений «сухой остаток», дающий представление о целом период социальных экспертных оценок.

DOI: 10.7256/2454-0757.2014.12.65966

Аннотация: Современное общество не может существовать без разносторонней социальной экспертизы. Общественный организм сам по себе обладает сложной структурой. История я не знала такой социальной динамики, которую переживает современный мир. Человечество переживает радикальное преображение. Глобализация перекраивает политическую карту планеты. Рушится идеология и возникает новые духовные образования. В современной конкуренции могут выиграть те страны, руководители которых своевременно осознают необходимость перемен и откликаются на запросы времени. Статья посвящена анализу общественных проблем, которые обсуждались журналом «Вестник аналитики» на протяжении полутора десятилетий. Использован метод историзма, который позволили сравнить экспертные оценки известных социальных философов в оценке общественной динамики современного мира. В статье нашли отражение данные социологических исследований, результаты мозговых штурмов и частных исследований отдельных проблем. Новизна статьи обусловлена потребностью подвести итоги экспертной деятельности журнала за значительный период времени. Такой замысел продиктован тем, что журнал прекратил свое существование. Скорбное прощание к экспертизой как с насущной надобностью современного общества обязывает к тому, чтобы сохранить по крайней мере результаты напряженной исследовательской работы специалистов. Автор сознательно сохраняет уже использованный текст экспертиз, но вместе с тем извлекает из проведенных обсуждений «сухой остаток», дающий представление о целом период социальных экспертных оценок.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.12.17329

Аннотация: Журнал «Философия и культура» существует уже восемь лет. В 2002 г. он вошёл в список ваковских изданий. В этом году его экспертный статус был подтверждён. За эти годы журнал приобрёл известность едва ли не во всех регионах страны – от Львова до Владивостока, от Одессы до Мурманска. Об этом свидетельствует, в частности, редакционный портфель. Редакция не всегда имеет возможность оперативно размещать полученные статьи. В редсовете журнала – видные зарубежные и отечественные учёные. В известном смысле по содержанию журнала можно судить о состоянии российской философии. В статье анализируются события, которые связаны с судьбой Института философии РАН – флагмана данной области знаний в России. Автор опирается на современные интерпретации философского процесса, актуализируя широкий спектр исследований – от эпистемологии до востоковедения. В статье рассматриваются перспективы отечественной философии в связи с перемещением Института философии в другое здание, выборами нового директора и широкой дискуссией о дальнейшем развитии философского знания, которая состоялась в Институте философии РАН и предложением учёных Российской академии наук объявить 2017 год Годом философии.

DOI: 10.7256/2454-0757.2015.12.67254

Аннотация: Журнал «Философия и культура» существует уже восемь лет. В 2002 г. он вошёл в список ваковских изданий. В этом году его экспертный статус был подтверждён. За эти годы журнал приобрёл известность едва ли не во всех регионах страны – от Львова до Владивостока, от Одессы до Мурманска. Об этом свидетельствует, в частности, редакционный портфель. Редакция не всегда имеет возможность оперативно размещать полученные статьи. В редсовете журнала – видные зарубежные и отечественные учёные. В известном смысле по содержанию журнала можно судить о состоянии российской философии. В статье анализируются события, которые связаны с судьбой Института философии РАН – флагмана данной области знаний в России. Автор опирается на современные интерпретации философского процесса, актуализируя широкий спектр исследований – от эпистемологии до востоковедения. В статье рассматриваются перспективы отечественной философии в связи с перемещением Института философии в другое здание, выборами нового директора и широкой дискуссией о дальнейшем развитии философского знания, которая состоялась в Институте философии РАН и предложением учёных Российской академии наук объявить 2017 год Годом философии.