Лингвокультурные предпосылки в создании новой лексики в антиутопии (на примере лексико-тематической группы «Названия общественно-политических организаций» в романе-антиутопии Джорджа Оруэлла «1984»)

Студеникина Дарья Георгиевна ORCID: 0000-0001-9236-0051 аспирант, кафедра Общего и сравнительно-исторического языкознания, Московский госуарственный университет имени М.В. Ломоносова 119991, Россия, г. Москва, ул. Ленинские Горы, 1 стр.51, ауд. 955 Studenikina Daria Georgievna Postgraduate student, The Department of General and Comparative Linguistics, M. V. Lomonosov Moscow State University 119991, Russia, Moscow, Leninskie Gory str., 1 p.51, room 955 studeni-kina@mail.ru Другие публикации этого автора

Специфика языка антиутопии

Внешняя сторона художественного произведения сконструирована с помощью языковых средств, которые содержат в себе уникальные лингвокультурные черты своего создателя. Художественный текст является пространством для словотворчества. Каждое художественное произведение есть авторский вымысел, при создании которого используется допущение. Произведение конструируется посредством способности воображения, которую И. Кант подразделял на два вида: продуктивную и репродуктивную ^{[5, c. 636]}. Способность воображения делает возможным создавать допущения при создании художественного произведения. Некоторые тексты художественной литературы классифицируются в особые жанры из-за большого объема допущений. Например, фантастические жанры, в которых сюжет и вся композиция произведения построена на вымысле. Фантастический жанр понимается широко и имеет большое поджанровое разнообразие. В словаре литературоведческих терминов приведены примеры произведений, отвечающих данному жанру: народные сказки, сочинения Франсуа Рабле и Томаса Мора, научная фантастика. Как правило, фантастика понимается как произведение о волшебном или о будущем, наполненным развитыми технологиями ^{[12, с. 432]}, основным методом которого является воображение. ^{[12, c. 432]}. Антиутопия, являясь противоположностью утопии, также формируется за счет большого содержания вымысла ^{[12, с. 429]}. Антиутопический жанр изображает инверсию реальности, её переделывание ^{[2, c. 61]}. Исходя из этих данных, устройство художественного мира фантастики и антиутопии как ее подвида являются продуктом внеопытного воображения.

Стоит подробнее остановиться на особенностях текста антиутопии и ее соотношения с фантастикой. Для авторов научной фантастики, где фигурировали межзвездные полеты, необходимым смысловым фактором также было изображение социальных противоречий ^{[14, с. 209]}. Политолог Л.Г. Фишман отмечает, что И. Ефремов и братья Стругацкие – авторы произведений социальной фантастики, и их произведения изображают антиутопическую модель внеземных обществ ^{[13, c. 35]}.

В известных произведениях научной фантастики изображаются миры с антиутопическими чертами, поднимаются острые социальные темы. Б.А. Ланин утверждает, что научная фантастика стала базой для утопических мотивов в литературе ^{[8, с. 162]}. На замыслы авторов фантастики влияла техническая модернизация и изменения в политической и социальной сферах [там же]. Маркерами социальной фантастики являются изображение гипотетического будущего и непреодолимых социальных противоречий. Такими же признаками обладает антиутопия. Таким образом, жанр антиутопии в основополагающих аспектах совпадает с социальной фантастикой и является результатом крайней степени авторского допущения. Понятия утопия и антиутопия синонимичны понятию социальной фантастики.

Из-за высокой степени допущений в фантастических текстах словотворчество есть текстообразующий фактор. В вымышленной реальности формируются значимые для неё явления, именования которых является продуктом деятельности языковой личности автора.

Авторы фантастики создают новый мир и наполняют его новыми объектами и явление, но создание нового базируется на образе мира самого автора. Создание новых лексических единиц также строится на моделях, существующих в знакомых авторам языках. Именования, которые создает автор, являются фактором семиозиса для читателей, которые воспринимают и познают авторскую действительность. Авторское словотворчество тот механизм, который концептуализирует положение дел в художественном пространстве. В.В. Виноградов отмечал, что именно номинативные единицы, в частности ономастические, формируют основные характеристики устройства художественного мира, отношение к его элементам ^{[4, с. 720]}.

Фантастика и антиутопия имеют общую особенность в процессе создания окказионализмов: при стандартной номинации происходит договоренность, соотнесение обозначаемого объекта со звуковым рядом ^{[11, с.84]}, а окказионализмы в этих жанрах помогают вообразить, «построить» объект. Но несмотря на отнесение антиутопии к поджанром фантастики, антиутопия имеет значимое отличие от научной фантастики в лексическом аспекте ^{[16, р. 111]}. Научная фантастика использует специфическую лексику, ставшую маркером жанра, например, звездолёт, бластер. Также большой пласт лексики в научной фантастике составляют именования внеземных миров. Антиутопический жанр не является настолько креативным в создании новой лексики, так как специфика жанра диктует сохранять связь с объективной реальностью, а новые лексические единицы сохраняют правдоподобие ^{[16, р. 111]}. Поэтому образование новой лексики в антиутопии происходит по моделям естественного языка ^{[16, р. 112]}.

Д.С. Лихачев, рассуждая о структуре мира художественного произведения, указывает, что он ««отражает» мир действительности» ^{[9, c. 76]}. При этом автор активно «преобразовывает» действительный мир, адаптируя его к художественным задачам ^{[9, c. 76]}. Художественная реальность антиутопии требует интенсивного преобразования, искажения многих аспектов знакомой действительности.

Как уже было отмечено, утопия и антиутопия являются видами фантастического жанра, которые в центр своей проблематики ставят социальные вопросы. Вымысел в антиутопии является «надстройкой» объективного мира. Из-за данной специфики в текстах утопии и антиутопии подробно описывается общественно-политический строй и его механизмы.

«1984» Дж. Оруэлла обладает признаками социальной фантастики, в поле зрения которой гипотетическое развитие общества. В антиутопии типичным является изображение общества, тотально контролируемого государством. В «1984» большой пласт авторской лексики – названия ведомств, единиц государственной системы. Именно демонстрация функционирования системы государственных органов дает основное представление о положении дел в мире романа.

При рассмотрении процесса создания новой лексики уместно обратиться к теории языковой личности Ю.Н. Караулова, который указывает, что языковая личность, то есть носитель языка, является не только пользователем, но и создателем языковых единиц ^{[6, c. 22]}. Языковая личность формируется под воздействием окружающего общества и значимых для этого общества исторических факторах ^{[6, c. 22]}. Это влияние выражается в том, что носитель национального языка владеет стереотипными знаниями своей культуры. Из-за жанровой специфики антиутопия является пространством для словотворчества. Но образ мира в сознании автора оказывает влияние на творческую деятельность автора, который создает новую лексику, опираясь на опыт, по существующим в языке моделям.

С точки зрения исследований в области лексикологии значимым является то, что для нынешнего этапа развития современных языков словообразование есть не только формирование новой лексемы, но и формирование нового смысла ^{[8, с.8]}. Происходит вторичная номинация, при которой существующая звуковая оболочка соотносится с новым образом. Можно сказать, что в текстах антиутопического жанра активно используется вторичная номинация. При этом она не только именует вымышленный объект, но и создает представление об этом объекте. Таким образом, в рамках антиутопии лексическая единица выполняет несвойственную ей функцию – не только повторно именует явление, но и является одним из инструментов формирования этого явления в сознании носителя языка.

Содержание ЛТГ «Названия общественно-политических организаций»

Для построения мира «1984» одним из ключевых аспектов была демонстрация политической системы и общественного строя. Значимое количество авторской лексики относится к названиям органов государственного управления. Данные единицы можно определить в лексико-тематическую группу «Названия общественно-политических организаций». К этой группе относятся названия министерств, например, the Ministry of Truth^[1] (Министерство правды^[2]), The Ministry of Peace (Министерство мира), The Ministry of Love (Министерство любви), the Ministry of Plent (Министерство изобилия). Для Оруэлла, как для жителя Соединённого Королевства, существование министерств в системе государственного управления естественно. К моменту публикации романа в 1949 году образцом такого ведомства в политической системе Соединенного Королевства может служить Министерство образования (Ministry of Education). Его название является составным наименованием, вторая часть которого определяет сферу деятельности ведомства.

Для изображения сферы занятости автор задействовал лексему Department (департамент). В толковом словаре английского языка определяется как часть или секция крупной организации (one section of large organization) ^{[15, p. 127]}. В пространстве романа автор создал следующие названия: The Records Department (отдел документации/документальный отдел), Fiction Department (отдел литературы), the Research Department (исследовательский отдел). Образцы этих названий также служили реальные именования, например, Department of diabetes King’s College Hospital (диабетологическое отделение больницы Королевского Колледжа), Oxford's Department of Chemistry (кафедра химии Оксфордского университета).

В тексте романа фигурируют общественные организации и движения, созданные энтузиастами. Примером такого движения является the Junior Anti-Sex League (Молодежный антиполовой союз). Основополагающей лексемой в данном названии является League, которая образует значение ‘объединение’. Толкование данной лексемы в словаре происходит с помощью понятий «group», «teams» (группа, команда), словосочетанием «to work together» (работать вместе) ^{[15, p. 263]}. Примером названия общественной организации из актуальной автору действительности может являться The Women's Loyal National League (Женская лояльная национальная лига), которое именовало одну из организаций активного в начале 20 века движения суфражисток.

Другой лексемой, образующей название общественной организации, является Committee (комитет). Согласно словарной статье Committee (комитет) – a group of people appointed to deal with something (группа людей, назначенная для решения чего-либо) ^{[15, p. 281]}. В «1984» фигурирует название Chess Committee (шахматный комитет). Организация, которую именует это название, представляет собой объединение по интересам. Объединения с лексемой Committee можно встретить в действительности. Например, Book Committee of Society for Industrial and Applied Mathematics (книжный комитет общества промышленной и прикладной математики), Music Committee of Ellington Congregational Church (музыкальный комитет Эллингтонской конгрегационалистской церкви).

Из описания авторских названий следует, что лексемы Ministry, Department, League, Committee (министерство, департамент, лига, комитет) явились продуктивными основами для составления названий общественно-политических организаций в романе Дж. Оруэла «1984». Стоит отметить, что конструирование художественной реальности в фантастике или антиутопии реализуются с помощью творческого воображения автора, которое И. Кант назвал продуктивным. Положение дел в выдуманном мире вне опыта и памяти автора ^{[3, c. 17]}. При этом именование объектов новой реальности происходит за счет репродуктивной способности воображения, так как воспроизводит уже имеющиеся знания ^{[3, c. 17]}. Создание новой лексики происходило по модели, существующей в языке автора.

В заключении можно сделать вывод, что антиутопический текст является результатом взаимодействия продуктивного и репродуктивного воображения. Основная задача автора – создание образа нового мира. Он создает мысль о несуществующих объектах. Следующая его задача ‒ концептуализация вымышленного мира, происходящая с помощью выражения его объектов в языке. Как было продемонстрировано, продуктивными элементами авторских именований являются уже существующие единицы. В пространстве антиутопии создается знание о несуществующих объектах, которые затем выражаются в языке. В этом проявляется специфики антиутопии и других фантастических жанров, так как в нефантастических произведениях положение дел изображено с помощью существующих мест, объектов и их именований, что соответствует естественному процессу номинации, при котором именование получают сами объекты и явления и мысли, знания о них ^{[7, c. 61]}. При вторичном использовании номинаций в антиутопии происходит обратный процесс: номинирующая единица создает когнитивный образ о вымышленном объекте, помогает его представить и узнать, сделать «осязаемым». Также использование характерной для лингвокультуры автора лексики способствует эффективному процессу семиозиса у читателя. Наличие общих языковых единиц у автора и читателя в концептуальной системе помогает познать вымышленный мир и интерпретировать его. Таким образом, авторское творчество по наименованию фрагментов художественной действительности оказывается познавательным актом, который с помощью языковых знаков транслирует информацию о несуществующем мире ^{[7, c. 62]}.

^[1] В статье использованы примеры из Orwell George, Nineteen Eighty-Four. London: Penguin Books Ltd, 2008.

^[2] Здесь и далее приводится перевод Виктора Голышева. Оруэлл Джордж. 1984. Пер. Виктора Голышева. М.: Издательство АСТ, – 2021. – 192 с.

Просто выделите и скопируйте ссылку на эту статью в буфер обмена. Вы можете также попробовать найти похожие статьи