DOI: 10.7256/2454-0706.2022.3.37633

Аннотация: В статье исследуются особенности формирования понятийно-методологического аппарата социологических и психологических теорий права с точки зрения использования такого ключевого понятия, как «идеальный тип» и его аналогов. В исследовании продемонстрировано, что, хотя оба направления изучения и понимания права – социологическое и психологическое – опирались на эмпирические методы исследования и соответствующие логико-понятийные конструкции, существенное значение для них имели квази-рационалистические приемы, которые придавали характер «понимающей» науки, которая не ограничивается только описательными задачами, но претендует высказывать нормативные суждения. На примере идей М. Вебера, Р. Штаммлера, В. Вундта, Г. Радбруха, Л.И. Петражицкого и некоторых других ученых-юристов и социальных философов показано распространение приема «идеального типа» и его аналогов в эмпирически ориентированных теориях права. Новизна исследования заключается в том, что в нем представлены оригинальные суждения о роли и значении конструкции «идеальный тип» для формирования понятийно-логического аппарата социально-психологических теорий права в новейшей истории правовой мысли. Продемонстрировано, что данная конструкция является характерным приемом анализа права в психологических и социологических подходах к нему, и присутствует в том или ином виде в широком диапазоне соответствующих направлений правовой мысли. В исследовании показано, что конструкция идеального типа связана с такими социально-психологическими установками, как «здоровая правовая психика», «нормальное правосознание» и другими.

DOI: 10.7256/2454-0706.2022.2.37607

Аннотация: В статье исследуется природа и основные характеристики правовых взглядов скандинавских юристов, которые традиционно идентифицируются в истории современной правовой мысли как представители правового реализма. В центре внимания, прежде всего, характер и приемы обоснования права как психологического факта, что в значительной степени определяет профиль правовых взглядов скандинавских реалистов (на примере сочинений А. Хэгерштрема и А. Росса). В связи с этим психологическая направленность теоретико-правовых взглядов скандинавских реалистов позволяет точнее осветить вопрос о месте, значении и направленности психологической по своему характеру скандинавской теории права в истории новейшей правовой мысли. Кроме того, исследование фокусируется на особенностях гносеологических подходов, лежащих в основе правовых воззрений реалистического движения в юридической мысли в скандинавских странах.   Новизна исследования заключается в том, что в нем дается проблемно-критическая оценка содержанию правовых взглядов скандинавских реалистов, определяется специфика смысловой нагрузки реализма как гносеологической установки, лежащей в основе их философских, этических и правовых взглядов, выявлены особенности трактовки права как психологического факта, а также продемонстрированы возможности типологизации соответствующих представлений о праве как психологической теории права и ее региональной интерпретации. Кроме того, вносятся уточнения в определение места и значения психологической теории права скандинавских авторов в истории общеевропейской правовой мысли, а также определены некоторые существенные черты психологизма в правопонимании рассмотренной региональной группы.

DOI: 10.25136/2409-7136.2021.12.37178

Аннотация: Предметом исследования является одна из наиболее существенных характеристик истории правовой мысли последних двух столетий, которая непосредственно касается теоретико-методологических основ правовой теории. В условиях предметно-дисциплинарного становления юридической науки в качестве теории права уже с конца XVIII в. принципиальное значение приобрела установка на разграничение логико-гносеологических и реально-психологических аспектов правопонимания. В статье анализируются особенности соответствующей теоретико-методологической оппозиции, проявившейся в призывах к построению "чистых" концепций права, исключающих любые реальные аргументы социального, исторического, политического, психологического характера. К концу XIX в., особенно в области философии права, наиболее острой стала конкуренция психологизма и антипсихологизма в праве.   Новизна исследования заключается в том, что в нем выявлены новые закономерности теоретической и методологической оппозиции психологических и антипсихологических установок правопонимания в эволюции правовой мысли в Новейшей истории. Продемонстрировано, что феноменологический подход, претендовавший на обеспечение юриспруденции подлинно научным методологическим аппаратом, редуцировал проблему понимания права, но отнюдь не был способен способствовать адекватному пониманию права как сложного гносеологического объекта. Антипсихологическая классификация феноменологии не может приниматься без более глубокого анализа понятийного аппарата, с помощью которого эволюционировал данный подход в сфере познания и трактовки права.

DOI: 10.7256/2454-0706.2021.12.37176

Аннотация: В статье рассматриваются характер и специфика критики психологизма как теоретико-методологической установки изучения права и его трактовки, что, в частности, было связано с таким вариантом интерпретации права, как «чистое учение о праве» Г. Кельзена. Существенное значение для углубления представлений современной юридической теории в понимании закономерностей права и его сущностных аспектов является надлежащее освещение истории психологических и антипсихологических подходов к праву, образующих одну из основных оппозиций в развитии правовой мысли на рубеже XIX-XX вв. Многие аспекты правовых взглядов Г. Кельзена остаются пока неизученными, в том числе с точки зрения связи этого учения с другими, а также характера обоснования права и анализа правовых явлений. Научная новизна проведенного исследования заключается в том, что на основе анализа правовых взглядов австрийского юриста Г. Кельзена с его ярко выраженной претензией на исключение из права всех "неюридических" элементов демонстрируется, что в действительности значительная часть понятийно-логического аппарата сформулированного им учения и характер приемов обоснования права носили психологический характер. Юридическое неокантианство было методологически более корректным в части разъяснения соотношения действительного правового явления и роли гносеологических приемов восприятия и понимания права, в отличие от объективно-идеалистических позиций Г. Кельзена. В статье подвергнута критике оценка учения Г. Кельзена как теории права, так как в действительности она ограничена вопросами юридической методологии.