DOI: 10.7256/2454-0706.2023.12.69407

Аннотация: Предметом исследования является основной вопрос разграничения гражданско-правового деликта с уголовно-наказуемым хищением в случае присвоения найденной вещи. В исследовании предпринята попытка разрешения обозначенного вопроса с учётом позиции Конституционного суда РФ, выраженной в принятом в 2023 году постановлении, а также с учетом современных тенденций формирования правоприменительной практики и научных позиций. Проанализированы две основные ситуации, связанные с правовой оценкой завладения лицом имуществом, выбывшим из владения собственника помимо его воли: 1) тайное завладение чужой вещью, лицом, наблюдавшим его утрату собственником и имевшим реальную возможность незамедлительно проинформировать собственника (или иного владельца) о потере или вернуть ему вещь; 2) завладение лицом найденным им имуществом, когда обстоятельства утраты этого имущества из обладания собственника (или иного владельца) ему не известны. Вопрос рассматривается на основании сравнительно-правового и системного анализа положений гражданского законодательства, регламентирующего порядок обращения с находкой, и норм уголовного законодательства, устанавливающих ответственность за хищение. При анализе основной проблемы использована выработанная в доктрине уголовного права классификация найденного имущества и с учетом формально-юридического метода дана оценка фактам его изъятия. В результате проведенного исследования обоснован подход о том, что завладение находкой не квалифицируется как хищение имущества при наличии трех необходимых условий: отсутствие у имущества индивидуально-определенных признаков, по которым можно установить собственника (или иного владельца) имущества; лицо, обнаружившее находку, не предпринимает активных действий по ее изъятию до момента окончательного прекращения владения вещью собственником (или иным владельцем); владение вещью окончательно прекращено, о чем достоверно известно лицу, обнаружившему находку (например, находится в неизвестном собственнику (или иному владельцу месте или вещь является брошенной, от которой собственник (или иной владелец) отказались, что достоверно известно лицу, обнаружившему находку. Изложенные положения позволят правоприменителям однозначно решать вопросы квалификации тех деяний, которые образуют признаки хищения в случаях противоправного изъятия найденного имущества и обращения его в свою пользу или пользу других лиц.

DOI: 10.25136/2409-7136.2019.9.30745

Аннотация: В статье исследуются нормы, предусматривающие ответственность за хищения, совершенные с использованием электронных средств платежа. В связи с выявленными проблемами применения и разграничения преступлений, предусмотренных п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ, ст. 159.3 УК РФ, ст. 159.6 УК РФ, особое внимание уделяется анализу признаков составов этих преступных деяний как разновидности информационных преступлений. В статье исследуются вопросы криминализации ответственность за хищения безналичных денежных средств и электронных денег с использованием карт в зарубежном законодательстве (на примере уголовного законодательства ФРГ). Диалектико-материалистический метод познания, формально-логический, сравнительно-правовой, системно-структурный, криминологический, лингвистический, а также общенаучные методы (анализ, синтез, сравнение, индукция, дедукция). Резюмируется, что преступления, предусмотренные п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ, ст. 159.3 УК РФ, ст. 159.6 УК РФ, являются информационными преступлениями. На основе проведенного анализа сформулированы практические предложения для правоприменителя по квалификации случаев хищения безналичных денежных средств и электронных денег с использованием электронных средств платежа.