DOI: 10.25136/2409-8728.2023.9.43767

Аннотация: Предметом данной работы являются методологические подходы к исследованию религиозности в условиях посттрадиционности. Посттрадиционность – это «текучая современность», «ускользающий мир» – эпоха подвижных и неопределенных культурных форм. В условиях посттрадиционности социальная реальность наполнена множеством феноменов неопределенной религиозности – квази-религий, псевдо-религий, крипто-религий и т.п., которые даже невозможно однозначно идентифицировать как религиозные в рамках классических подходов, но пренебречь их религиозными элементами будет означать неполноту их изучения. Цель данного исследования – предложить методологический подход к изучению религии и религиозности в посттрадиционном обществе, позволяющий эксплицировать пограничные, скрытые и неявные ее формы. Эта цель требует и подразумевает формирование соответствующего понимания религии и религиозности, данный подход фундирующие. В исследовании предлагается методологический подход, основанный на синтезе феноменологического, структурно-аналитического, герменевтического подходов. Его основой является различение религиозности как функции внутреннего опыта и религии как институциализованных практик и представлений. Религиозность есть константная функция связи человека с субъективными предельными основаниями его существования, которая служит фундированию смыслополагания и целеполагания человека, обуславливая его самость в тех компонентах, которые связанны с недоступной опыту и разуму реальностью. Религиозность, выраженная вовне человека, сталкивается со всей совокупностью объективных и объективированных структур реальности, и интенциями других людей. Взаимодействие конкретных условий жизни людей и их порождаемых религиозностью интенций приводят к конструированию практик, которые через их хабитуализацию, сигнификацию и институциализацию формируют религию как социальный институт. Предполагаемый результат предлагаемого подхода можно описать как проект «картографии» бесконечно разнообразных феноменов религиозной жизни современности в ее скрытых, теневых формах – там, где религиозное неявно, погранично – но при этом функционально с точки зрения предельного целеполагания.

DOI: 10.7256/2454-0757.2017.6.21159

Аннотация: Предметом данной статьи является проблема соотношения и демаркации двух ключевых понятий всего социокультурного дискурса – «культура» и «традиция». Плюрализм использования терминов столь общего характера для обозначения совокупности воспроизводимого социокультурного содержания привел к ситуации, когда разграничить их становится проблемой. Так, например, "христианская традиция" и "христианская культура" - будут во многих отношениях схожими понятиями, выражая собой совокупность христианских социальных отношений, и материальных и нематериальных продуктов деятельности христиан. Проблема усугубляется обширнейшей историей разнообразного использования обоих понятий, что обуславливает необходимость в их феноменологической изучении - в отрыве от многочисленных, запутывающих и противоречащих друг другу вариаций определений. С другой стороны, для преодоления проблемы необъятного количества частных проявлений обоих феноменов - культуры и традиции, необходимо комбинировать феноменологический подход со структуралистским холизмом, позволяющим говорить о культуре и традиции в отрыве от их конкретных проявлений. Для преодоления сложившегося плюрализма, с целью разграничения понятий с сохранением за каждым из них содержания мы используем метод, сочетающий феноменологию и структурализм, подразумевая под этим феноменологические редукции и ориентацию на холизм – преобладание общего над частным. Нами выдвигается гипотеза, подразумевающая взгляд на культуру как «универсум социальности» – систему, включающую в себя результаты деятельности, представления и отношения, где традиция является динамической структурой культуры, ее функцией самовоспроизводства. Традиция состоит из самогó передаваемого через поколения структурного отношения между элементами культуры и его изменчивой актуализации, зависящей от трактовки передаваемого содержания. Помимо теоретической перспективы, гипотеза дает методологический инструмент для исследования элементов культуры на предмет традиционности через анализ их структурного отношения и актуализации, позволяющий разграничить традиционные и спекулятивные элементы культуры.

DOI: 10.7256/2409-7144.2017.3.22417

Аннотация: Предметом исследования выступает специфика функционирования обыденного сознания в условиях посттрадиционности. Обыденное сознание - это режим функционирования сознания в медленно изменяющихся условиях, опирающийся на интуицию, основанную на прецеденте. Под прецедентом мы понимаем совокупность значимой типовой проблемной ситуации и её приемлемого решения. Существуют разные уровни прецедентов - мы выделяем индивидуально-психический прецедент, онтогенетический прецедент, социально-психический прецедент и филогенетический прецедент. Данная типология опирается на скорость формирования прецедента в качестве основания классификации. Такая двухслойная организация прецедентной памяти значительно повышает адаптивные способности человека за счёт того, что биологический уровень удерживает от нестабильности и обеспечивает адаптацию к наиболее устойчивым и медленно меняющимся условиям среды, а психический уровень позволяет стремительно адаптироваться к возникающим и исчезающим условиям здесь и сейчас. Медленность изменений среды – фактор, подвергающийся на текущем историческом этапе наибольшей трансформации. Вследствие ускорения исторического времени процесс воспроизводства, отбора, стереотипизации опыта становится затруднителен. В таких условиях прецедентность, как способ функционирования обыденного сознания, утрачивает способность к осуществлению собственной регулятивной функции, поскольку растет разрыв между актуальностью прецедента и актуальностью условий среды. Адекватный способ реагирования обыденного сознания не успевает сформироваться до того, как изменения среды уже превращает его в неадекватный, не соответствующий изменившимся условиям. Именно среду изменчивости социального бытия, в которой крупные элементы социального бытия возникают, актуализируются и теряют актуальность, препятствуя формированию четкой преемственности, мы обозначим как посттрадиционность. Неспособность обыденного сознания формировать адекватные адаптивные стратегии подведения приводит к возникновению среды антропогенных рисков, что нашло отражение в социологической теории «общества риска». Специфика объекта и предмета исследования определили выбор основных методов исследования: исторический метод, герменевтический метод, аналитический и синтетический методы, метод системного анализа. Концептуальной основой исследования являются концепции обыденного сознания (С. Т. Баранов[11], И.Т. Касавин, С.П. Щавелев[16]), концепт «общества риска», развиваемый в работах У. Бека[12], Э. Гидденса[3], Н. Лумана[17], а также концепт «ускорения исторического времени», рассматриваемый на основе работы академика Н.С. Капицы[15]. Научная новизна статьи состоит в метапредметном синтезе социльной философии и философии сознания в рассмотрении проблемного вопроса о функционировании обыденного сознания в исторически актуальных условиях. Мы можем сформулировать следующие выводы: 1. В условиях ускоряющегося исторического времени обыденное сознание продолжает функционировать тем же образом, которым оно функционировало в традиционном обществе: стремится отыскивать или формулировать для себя прецеденты и принимать решения по аналогии, опираясь на них. Эта стратегия была приемлемой в ситуации медленно меняющихся условий, однако, в «обществе риска» она приводит к неудачным решениями. Ощущая свою дезадаптированность в быстро меняющейся современности, обыденное сознание обращается к опыту традиции или творчески создаёт для себя то, что могло бы восприниматься как традиционность. Такое решение, однако, не всегда можно признать удачным из-за того, что оно не учитывает или недостаточно учитывает именно специфические современные вызовы, с которыми как раз и предстоит справляться обыденному сознанию. 2. Обыденное сознание, будучи неспособно адекватно реагировать на изменчивость условий, становится рискогенным фактором. Для общества это означает опасности использования всего богатого технического инструментария современного мира обыденным сознанием, неспособным адекватно ориентироваться в нем. Это создает опасности социально-политических катастроф(из-за обыденного использования политтехнологии) и техногенных катастроф(примером чего может быть человеческий фактор, приведший в 1986 г. к катастрофе на Чернобыльской АЭС).