DOI: 10.7256/2454-0625.2017.4.17610

Аннотация: В статье рассматривается понятие музыкального персонажа в контексте дискуссии об эмоциональной выразительности музыки в аналитической философии музыки. В вводном разделе освещается начальный этап дискуссии, ознаменованный утверждением когнитивистского взгляда на проблему музыкальной выразительности, и предшествовашее ему развенчание теории выражения, следствием которых, по мнению автора, явилась актуализация понятия персонажа. Последующее рассмотрение концепции Левинсона, в котором понятие музыкального персонажа играет ключевую роль, включает подробный анализ его определения музыкального выражения эмоций и экспликацию сопряженных понятий, а также оценку с точки зрения критериев, выдвинутых самим Левинсоном, и в сравнении с альтернативным подходом Сэма Триведи. Основным методом исследования является анализ и экспликация ключевых понятий и аргументативной стратегии, лежащих в основе концепции Джеррольда Левинсона. В статье также использованы метод исторической параллели и сравнительный. Понятие музыкального персонажа рассматривается на материале, впервые вводимом в научный оборот в отечественной философии искусства. Статья содержит обстоятельный анализ концепции эмоциональной выразительности музыки Джеррольда Левинсона, в результате которого автор приходит к выводу об ограниченности экспликативного потенциала стратегии, базирующейся на понятии персонажа.

DOI: 10.7256/2453-613X.2015.3.15127

Аннотация: В центре внимания настоящей статьи концепция американского ученого Аарона Ридли, которая, по мнению ее автора, предлагает убедительное обоснование тезиса о том, что музыка способна выражать эмоции с точностью, не подвластной словам. Подвергается анализу экспликация механизма музыкального выражения эмоций, составляющая основу выдвинутой Ридли "слабой" версии эраузализма, в котором эмоциональная реакция слушателя является конститутивным элементом эмоциональной выразительности музыкального произведения. Рассмотрение концепции Ридли предваряется кратким историческим обзором философских концепций, в которых содержатся импликации для решения проблемы точности музыкального выражения. Основным методом исследования является анализ и экспликация ключевых понятий и аргументативной стратегии, лежащих в основе концепции Аарона Ридли. В статье также использованы исторический и сравнительный методы. Проблема точности музыкального выражения рассматривается на материале, впервые вводимом в научный оборот в отечественной философии искусства. Автор приходит к выводу об уязвимости подхода, предложенного Аароном Ридли в рамках его концепции «слабого» эраузализма, согласно которому точность музыкального выражения эмоций достигается благодаря партикуляризации выраженной в музыке типовой эмоции посредством сочувствующего отклика реципиента.

DOI: 10.7256/2454-0625.2013.6.10427

Аннотация: На примере концепции британского ученого Малькольма Бадда в статье рассматривается стратегия обоснования связи между музыкой и эмоциями, основанная на принципе кросскатегориального сходства между звучанием музыки и эмоциональным опытом. Привлекая в качестве дополнительного эспликативного средства введенное Кендаллом Уолтоном понятие make-believe, а также три дизъюнктивных «имагинативных проекта», которые объясняют возможные способы переживания эмоционально-выразительной музыки, концепция Бадда претендует на исчерпывающее объяснение феномена музыкальной выразительности и эмоционального воздействия музыки. Основным методом исследования, цель которого состоит в выявлении экспликативного потенциала концепции Бадда, является метод понятийного анализа. Автор приходит к выводу о неадекватности принципа аналогии как ядра базового понятия музыкальной выразительности, то есть его ограниченности, неспособности охватить все возможные случаи музыкального выражения эмоций, с одной стороны, и как методологического принципа, фундирующего синтетический подход, интегрирующего различные экспликативные средства в рамках последнего – с другой.

Аннотация: Сторонники праксеологической эстетики, определяя музыкальное искусство как вид интенциональной, контекстно детерминированной деятельности, противопоставляют свой подход принятому в классической эстетике представлению о нем как эстетическом феномене, с одной стороны, и его трактовке с точки зрения понятия музыкального произведения – с другой. В статье подвергнуты критическому анализу аргументы, с помощью которых обосновываются модальная и онтологическая оппозиции. Автор, во-первых, приходит к выводу о надуманности оппозиции эстетическое versus праксеологическое. Во-вторых, в заключительном разделе показана некорректность трактовки аристотелевской дистинкции практика-поэсис как строгой оппозиции и предложена альтернативная интерпретация.

Аннотация: Существует довольно широкий консенсус относительно представления о том, что семантическую основу музыки составляет субъективная сфера, эмоции и чувства человека. Но что мы конкретно подразумеваем, характеризуя музыку, не являющуюся наделенным сознанием существом, как веселую или грустную? Влиятельная и оригинальная концепция британского ученого Роджера Скрутона предлагает следующий ответ на этот вопрос. Эмотивные характеристики музыки метафоричны, причем эти метафоры неустранимы; они коррелируют не с объективными свойствами самой музыки, а с особым ментальным состоянием, которое не поддается вербализации. Критический анализ скрутоновской концепции, которому посвящена настоящая статья, подводит к выводу о необоснованности и спорности положений о конститутивной роли метафор в опыте музыкального восприятия и об их коррелировании с ментальным состоянием, обозначаемым Скрутоном как распознавание выражения