DOI: 10.7256/2454-0706.2017.7.42920

Аннотация: Предметом статьи являются теоретические проблемы в определении понятия «коррупция», связанные с выявлением дипластии (сочетания) таких социальных феноменов как право и мораль. Существующие в настоящее время концептуальные подходы в правовой литературе к понятию коррупция в известной степени страдают упрощенным пониманием этого вопроса, зачастую исходящим из правильного понимания того, что в основе этого явления лежит коррупционное правонарушение, но обходящее стороной наличие других коррупционных явлений, которые не являясь противоправными, по своей сути носят коррупционный характер. И среди них значительное место занимают аморальные действия (этические проступки). В частности, по мнению авторов, это находит свое выражение в том, что моральные нормы в отличие от правовых всегда легитимны, поскольку это основное условие их формирования и действия. Если та или иная поведенческая норма не разделяется большинством общества или конкретной социальной группы, то она является «ничтожной». Особое внимание авторами уделяется правовой концепции, предполагающей , что следует исходить не из презумпции аморальности проявлений коррупции, а из презумпции их противоправности . В заключение можно сказать, что любое злоупотребление публичным статусом в личных целях представляет собой коррупционное правонарушение Методологическую основу статьи составили современные достижения теории познания. В процессе исследования применялись общефилософский, теоретический, общефилософские методы (диалектика, системный метод, анализ, синтез, аналогия, дедукция, наблюдение, моделирование), традиционно правовые методы (формально-логический), а также методы, используемые в конкретно-социологических исследованиях (статистические, экспертные оценки и др.). Новизна статьи заключается в постановке теоретических проблем по совершенствованию антикоррупционного законодательства В заключение можно сказать, что любое злоупотребление публичным статусом в личных целях представляет собой коррупционное правонарушение. Так, согласно, Закону о государственной гражданской службе под дисциплинарным проступком понимается неисполнение или ненадлежащее исполнение гражданским служащим по его вине возложенных на него должностных обязанностей (ст. 57). В данном случае законодатель не предусматривает конкретных форм, деяний, которые составляют объективную сторону дисциплинарного проступка. Аналогичным образом мы предлагаем законодательно закрепить состав коррупционного проступка как виновного использования публичным лицом своего статуса в целях личной заинтересованности.

DOI: 10.7256/2454-0595.2016.4.16725

Аннотация: Объектом исследования в статье являются общественные отношения, связанные с реализацией властных полномочий органами исполнительной власти. В качестве предмета исследования выступают правовые нормы, устанавливающие дискреционные полномочия должностных лиц. Автором подробно анализируется наличие дискреционных полномочий при принятии управленческих решений как возможной коррупционной составляющей этих решений. Особое внимание обращается на формулирование авторской позиции о сущности указанной юридической категории. Констатируется ,что дискреционные полномочия становятся фактором, провоцирующим ненадлежащее (в том числе и коррупционное) поведение уполномоченного лица в том случае, когда нечетко определены его границы или отсутствуют критерии его применения. Методологическую основу написания статьи составили общенаучные (диалектический, анализ и синтез) и частные (формально-юридический, системно-структурный, сравнительно-правовой,) методы научного познания действительности. В совокупности их использование позволило осуществить всесторонний и комплексный анализ предмета исследования, сделать теоретические обобщения, предложить практические рекомендации, сформулировать выводы. В значительной степени диалектический подход проявился при анализе противоречивости управленческого усмотрения. Основные выводы проведенного исследования состоят в том, что во-первых, исполнительно-распорядительная деятельность, как и всякая иная публично-властная деятельность, невозможна без определенного пространства свободного усмотрения должностных лиц (административное усмотрение), во-вторых, наличие дискреционных полномочий предполагает свободу усмотрения уполномоченного лица в рамках определенных законом, в-третьих, на наш взгляд, дискреционные полномочия должны рассматриваться как специфический вид правоприменительной деятельности. И, наконец. в заключение следует сказать, что речь должна идти не о радикальной элиминации правоприменительной дискреции, а о разработке и нормативном закреплении критериев надлежащего осуществления таких полномочий.