Социодинамика
Правильная ссылка на статью:

Комсомольцы в хлебозаготовительной кампании 1930-го года

Ипполитов Владимир Александрович

кандидат исторических наук

Приборостроительный колледж (г.Тамбов)

393430, Россия, Тамбовская область, пос. Сатинка, ул. Южная, 56

Ippolitov Vladimir Aleksandrovich

PhD in History

post-graduate student of the Department of History and Philosophy at Tambov State Technical University

393430, Russia, Tambov Region, settl. Satinka, str. Yuzhnaya 56 

vladimir.ippolitov@mail.ru
Другие публикации этого автора
 

 

DOI:

10.7256/2409-7144.2015.5.15312

Дата направления статьи в редакцию:

18-05-2015


Дата публикации:

21-05-2015


Аннотация: В статье исследуется роль комсомольских организаций в проведении хлебозаготовительной кампании 1930 года. Автор рассмотривает комсомол как социокультурный феномен, выявляет факторы его многостороннего влияния на социум, старается обобщить как позитивный, так и негативный опыт. Раскрывается тема участия молодежи в принудительном изъятии хлеба у крестьян. На материалах Центрально-Черноземной области (ЦЧО) показано противоречивое отношение комсомольцев к политике советского государства. Особое внимание уделяется случаям выступлений комсомольцев против хлебозаготовок. Прослеживается эволюция механизма хлебозаготовок. Объективность подхода автора проявилась в стремлении преодолеть идеологические стереотипы как в изучении социально-экономической ситуации, так и комсомола, в поиске методов источниковедческой критики, позволяющих преодолеть необъективную подачу информации в официальных документах. В результате исследования автор приходит к выводу, что вынужденное участие комсомольцев в хлебозаготовительной кампании противопоставляло их остальной деревне. Партия использовала ВЛКСМ для выполнения политических кампаний, подставляя молодежь под удар сопротивляющегося крестьянства. Пассивность молодежи в проведении данной кампании была наиболее распространенной формой сопротивления грабительской политике.


Ключевые слова:

история, комсомол, молодежь, хлебозаготовки, коллективизация, кулак, правый уклон, крестьянство, социокультурный феномен, коммунистическая партия

УДК:

94(47).084.6

Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта №15-31-01002

Abstract: In the present article the role of the Komsomol organizations in carrying out the grain procurement campaign of 1930 is investigated. The author considers Komsomol as a sociocultural phenomenon, reveals factors of its versatile influence on the society and tries to summarize both positive and negative experience in that sphere. The author focuses on participation of young people in compulsory withdrawal of bread from peasants. Based on the case study of the Central Black Earth Oblast (CBEO) the contradictory attitude of Komsomol members to procuring policy of the state is shown. Special attention is paid to cases of performances and speeches of Komsomol members against grain collection. Evolution of the mechanism of grain collection is also traced. Objectivity of the author's approach was shown in his aspiration to overcome ideological stereotypes both in studying the social and economic situation and Komsomol, in his search for methods of historiographic analysis allowing to overcome biased submission of information in official documents. As a result of the research the author comes to a conclusion that the compelled participation of Komsomol members in grain procurement campaign created the opposition between them and other people living in the village. The party used the All-Union Leninist Young Communist League to perform political campaigns and thus putting young people in line of fire. Passive behavior of young people in carrying out this campaign was the most widespread form of resistance to the plunderous policy.


Keywords:

peasantry, right bias, history, prosperous peasant, communist party, collectivization, youth, grain-collection, Komsomol, sociocultural phenomenon

Тема участия комсомола в хлебозаготовках в «год великого перелома» является на сегодняшний день малоисследованной. Роль комсомольских организаций в хлебозаготовках рассматривается в работах Е.А. Мининой [9], С.Н. Надирова [10]. Деятельность тамбовских комсомольцев в заготовительных кампаниях конца нэповского периода освещена в работах А.А. Слезина [12, 13, 14, 15] и Р.Л. Никулина [11]. Цель данной статьи — исследовать роль ВЛКСМ в проведении хлебозаготовительной кампании 1930 года. Особое внимание уделяется анализу документов первичных комсомольских организаций, так как они позволяют выяснить деятельность и настроения рядовых членов союза. При написании данной статьи использовались ранее неопубликованные документы из фондов Государственного архива социально-политической истории Тамбовской области (ГАСПИТО) и Государственного архива Тамбовской области (ГАТО).

«Битва за хлеб» являлась одной из главных составляющих революции и гражданской войны в России. В результате упорной борьбы с крестьянством большевики пошли на уступки и объявили о переходе к новой экономической политике. Внутренние и внешние причины требовали от правительства форсировать процесс индустриализации страны. Источником хлеба и рабочей силы для неё могла стать только деревня. Маломощные крестьянские хозяйства не могли обеспечить устойчивый экспорт хлеба и снабжение городов. В конце 1920 – х годов большевистское руководство страны стало отходить от принципов нэпа в сельском хозяйстве. В 1928 году Сталин одобрил применение по отношению к крупным держателям хлеба 107 статьи УК РСФСР (спекуляция) [6, с. 58]. Ставка вновь делалась на раскол деревни - беднота получала четвертую часть изъятого у «кулаков» хлеба. В 1929 году официально был одобрен так называемый «урало – сибирский» метод хлебозаготовок. Суть его состояла в подворном обложении крестьянских хозяйств, а в случае невыполнения районных планов — и в конфискации излишков. Соответственно основной работой комсомольцев в данной кампании был подомовой обход населения. Таким образом, нарушался базовый принцип нэпа, состоявший в праве крестьянина распоряжаться выращенной ими продукцией.

В 1930 – 1931 годах основой хлебозаготовок являлась система контрактации. Объемы хлебосдачи определялись заранее, однако они могли повышаться из – за навязывания крестьянам так называемых встречных планов. Размеры сдачи не зависели от урожая. В 1930 году была запрещена контрактация посевов «кулаков» которые получали «твердое» задание. Из – за развала весной 1930 года большинства наспех созданных колхозов многие крестьянские хозяйства не заключили контрактационные договора. В таких случаях применялся «урало – сибирский» метод.

Комсомол, как первый помощник партии, активно привлекался к выполнению хлебозаготовительного плана. Перед началом кампании Обком ВЛКСМ ЦЧО заключил соцдоговор с облкоопхлебсоюзом, по которому союз взял на себя обязательство – мобилизовать молодежь на активную работу по хлебозаготовкам. Особенно подчеркивалось важность включения комсомольцев – бедняков в работу кооперации. КСМ организации брали на себя культурные и пропагандистские функции при обслуживании ссыпных пунктов. Райкомы должны были обеспечить в составе хлебозаготовительных бригад, посылаемых на места, не мене трети комсомольцев [26, д. 233, л. 63].

Однако сельские комсомольцы очень медленно втягивались в эту работу. Выполнение хозяйственно – политических кампаний являлось несвойственной для молодежного союза задачей. Обком, окружкомы и райкомы принимали все возможные меры для того чтобы переломить ситуацию. Обком ВЛКСМ объявил о создании с 1 по 7 сентября 1930 года 16-го МЮДовского (МЮД – Международный юношеский день) красного обоза на 5 млн. пудов хлеба [27, с. 27]. Областной комитет послал 50 членов бюро в районы для помощи в организации хлебного потока. Эта кампания способствовала улучшению работы комсомольцев в хлебозаготовках. Ряд низовых организаций значительно перевыполнили задание: Льговский район – 230%, Задонский – 150%. Всего по 93 районам в мюдовской кампании силами ВЛКСМ было заготовлено 3 968 172 пуда [27, с. 27].

По решению 3 – го Пленума Обкома ВЛКСМ организация взяла на себя обязательство заготовить собственными силами треть областного хлебозаготовительного плана. Это решение не было выполнено полностью, хотя ряд организаций показал высокие результаты: Репьевская заготовила 500 тысяч пудов хлеба, Подгоренская – 179695 пудов, Ольховатская – 150 867 пудов и другие [27, с. 28].

Низовые комсомольские организации всячески стимулировали активность комсомольцев в заготовительной кампании. Козловская районная комсомольская организация дала задание каждой деревенской ячейке по своей инициативе организовать не менее трех красных обозов. Результаты работы сельских организаций района представлены в таблице № 1. Козловские комсомольцы также приняли участие в МЮДовском потоке. Было заготовлено 717 пудов [20, д. 146, л. 79].

Таблица 1

Сведения об участии комсомольской организации Козловского района в хлебозаготовках [20, д. 146, л. 79].

Ячейки

Колич. обозов

Колич. подвод

Колич. пудов

Донская

2

53

1476

Громушка

1

70

1400

Заворонежская

2

20

300

Н. Тарбеево

2

25

580

Б. Сосновка

1

5

60

С. Хмелевка

2

70

1235

Н. Хмелевка

1

15

215

Н. Никольское

2

124

2517

Устья

1

18

263

Красный Городок

2

40

600

Итого

16

440

8646

Анализируя данные таблицы 1 можно сделать вывод, что к ноябрю 1930 года ни одна из ячеек не выполнила задание организовать не менее трех красных обозов. Ряд ячеек (Б. Сосновка, Устья) откровенно провалил данную кампанию, заготовив совсем небольшое количество хлеба. Значительного успеха добились ячейки Н. Никольская, Донская, Громушка. Можно сделать вывод, что сельские ячейки неоднозначно отнеслись к выполнению данной кампании. Многие сельские члены союза отделались лишь формальным участием, успехи были достигнуты там, где присутствовал сильный актив.

Еще одной кампанией по выполнению хлебозаготовок было соцсоревнование комсомола ЦЧО со Средневолжским крайкомом. КСМ организации взяли обязательство заготовить 2 миллиона пудов хлеба и к 1 октября это задание было перевыполнено [27, с. 27].

Участвующие в хлебозаготовках комсомольцы, как и члены партии, в ходе работы допускали многочисленные «перегибы». В Козловском районе члены союза раскулачивали и брали последний хлеб у бедняков. Комсомолец Зайцев во время хлебозаготовок брал с крестьян взятки [22, д. 150, л. 4]. В Б. Лазовке комсомольцы Бурмин и Вавилов предъявляли крестьянам требование «сготовить им яйца и мяса для еды» (а «потом будем заготовлять хлеб») [19, д. 1, л. 5]. Однако партийное и комсомольское руководство предпочитало не замечать подобные факты. План должен был выполняться любой ценой. Молодежь обязывали искать спрятанное «кулаками» зерно. В Кирсановском районе Николаевской ячейкой ВЛКСМ было раскрыто 27 ям с хлебом [25, д. 63, л. 57].

Значительная часть комсомольцев, тесно связанная с сельским хозяйством, выражала протест против чрезмерно высоких объемов хлебозаготовок. Многие члены союза оценивали хлебозаготовки как откровенный грабеж крестьян. В этой среде еще были довольно сильны общинные традиции. В Козловском районе комсомольцы говорили: «Мы обдираем крестьян» [22, д. 97, л. 15]. В Лев – Толстовской организации были случаи отказа комсомольцев от поездки на хлебозаготовки, по причине того, что «грабить крестьян не намерены» [17, д. 343, л. 137]. Даже комсомольцы – рабочие в ячейке ВРЗ в городе Тамбов утверждали, что «политика хлебозаготовок не верна, Советская власть грабит крестьян и в колхоз загоняет пулеметами» [24, д. 93, л. 8]. В Кирсановском районе комсомольской ячейкой «1 августа» был исключен Тютиков за отказ повести изъятый хлеб на заготовительный пункт [25, д. 63, л. 8]. Комсомольское руководство пыталось объяснить подобные случаи происками классовых врагов и недостаточной политической учебой.

Одной из форм выражения протеста было требование снизить планы хлебозаготовок. В Староюрьевском районе комсомолец – середняк Спирин, работавший учителем, во время обсуждения хлебозаготовок, на собрании ячейки говорил о «непосильности» плана и настаивал на его отмене. Также по его инициативе крестьянами было написано заявление о неправильном разложении контрольных цифр [16, д. 150, л. 59]. В Данковском районе комсомолец Архангельской ячейки Петров, являвшийся председателем комиссии по хлебозаготовкам, подписал протокол, в котором говорилось об отсутствии излишков хлеба в селе. В Успенской и Васильевской ячейке комсомольцы и не проголосовали за принятие плана хлебозаготовок, более того в беседах с крестьянами поддерживали «отсталые» настроения: «План велик, хлеба мало» [16, д. 159, л. 10]. Комсомольцы, выражавшие подобные взгляды, немедленно исключались за «двурушничество». Как наиболее яркий пример потери классового лица на бюро Козловского окружкома был приведен протокол № 4 общего собрания П. - Чичеринской ячейки от 1 августа 1930 года. Собрание вынесло постановление, что план, присланный РИКом по отдельным земельным обществам «резко не соответствует действительности и размеру площади», поэтому следует добиться, чтобы пленум сельсовета пересмотрел вопрос [16, д. 159, л. 10].

Интересны факты совершенно противоположного линии партии поведения комсомольцев в хлебозаготовительной кампании. Пальневская ячейка не принимала в ней участие, более того, по заявлению зажиточного крестьянина был исключен единственный активный комсомолец, который работал в комиссии по хлебозаготовкам и проводил твердую классовую линию [16, 150, л. 1]. В Данковском районе Иванов «иронически посмеивался» над комсомольцами, которые активно работали в заготовительной кампании. Эти примеры говорят о высокой сопричастности сельских комсомольцев интересам деревни. Огосударствление низовых молодежных организаций еще не было завершено.

Несмотря на усиленную классовую пропаганду в среде молодежи, были широко распространены идеи уравнительности. В Покровитовской ячейке комсомольцы не выступили на собрании женщин, которые требовали, чтобы сначала хлеб раздали бедноте, а потом проводили хлебозаготовки. Дубовская ячейка обошла молчанием факт, когда комиссия разложила хлеб по едокам [16, д. 150, л. 1].

В практике работы провинциального комсомола было широко распространено так называемое «очковтирательство». Так, комсомолец И.Д. Артемов был исключен Староюрьевским РК за « расхолаживание», выразившееся в заявлениях: «у нас хлебозаготовка почти закончена» [16, д. 150, л. 1]. Немалая часть местного КСМ руководства лишь имитировала активную работу.

Энтузиазм очень многих комсомольцев быстро угасал, когда необходимо было сдать личные запасы зерна. Интересы собственного хозяйства значили для них больше, чем успехи социалистического строительства. Партийное и комсомольское руководство очень серьезно относилась к несдатчикам хлеба. Широкий размах приняла кампания исключения из комсомола за невыполнение хлебозаготовок. Комсомолец - середняк П.М. Деянов был исключен Староюрьевским РК за срыв хлебозаготовительной кампании, который выразился в не вывозе хлебных излишков в количестве 30 пудов. Ольшанская ячейка исключила Жукова и Демидова за скрытие хлебных излишков [20, д. 3, л. 2]. В Жердевском районе комсомолка Володина была исключена за то, что её отец не вывез хлеб [21, д. 30, л. 42]. В Лев – Толстовский районе комсомольцы Грязинской ячейки заявили: «Пусть нас исключают – хлеба у нас нет» [16, д. 146, л. 15].

Только зимой 1930 года в Козловском округе по неполным данным было распущено 10 ячеек, исключено 69 человек, наложено 50 взысканий [17, д. 343, л. 171]. Чистка затронула даже комсомольцев – бедняков и тех, кто своё задание уже выполнил. Несправедливо исключенные молодые люди вынуждены были писать прошения о восстановлении в союзе в вышестоящие инстанции. Гражданка села Никольского Клавдия Бобровская написала в Козловский окружком письмо с просьбой о восстановлении её в ВЛКСМ. Невыполнение хлебозаготовки она объяснила следующим образом: «Хозяйство моё бедняцкое: имеется одна изба, которая стоит зиму и лето раскрытая, нет даже средств её покрыть. Лошади своей нет. Из 128 пудов мы вывезли 68 - больше нет. Посева две десятины, а семья состоит из пяти душ, вот и посчитайте, сколько у меня хлеба. Сейчас осталось только три пуда. Это знал уполномоченный Волков, он сказал, что другие все вывезли. Разобрать прошу без меня, так как нет средств на дорогу» [22, д. 150, л. 20]. Комсомолец Федор Курденков просил Пичаевский РК ВЛКСМ рассмотреть дело о своем исключении. Молодой человек утверждал, что вместо положенных 185 пудов его хозяйство сдало 190. Однако этого оказалось недостаточно, комсомолец писал: «Флеров [уполномоченный по хлебозаготовкам. И.В.] приходит к отцу и спрашивает: «Излишки есть?». Отец сказал, что овес есть, а рожь невеяная в риге на открытом месте. Но после мы повеяли и вывезли излишки». Несмотря на это комсомолец был исключен за сокрытие хлебных излишков [23, д. 16, л. 11]. Автор позволил пространственное цитирование писем комсомольцев, так как они хорошо передают атмосферу того тяжелого и противоречивого времени.

Одной из наиболее частых причин исключения из комсомола было «сращивание с кулацкими элементами». В сельской местности классовые различия были весьма размыты. Многие молодые люди не воспринимали кулаков, среди которых часто были их родственники, как врагов. Комсомолец Я. Ковалев находился в близких дружеских отношениях с сыном кулака и передавал ему все решения комиссии по хлебозаготовкам [16, д. 146, л. 8]. В Токаревском районе бывший секретарь ячейки Бетин, по социальному положению зажиточный, при обложении хлебозаготовками скрывал своих родных, которые имели арендную землю [19, д. 1, л. 1]. Комсомолец И.И. Корнеев скрывал своего зажиточного тестя, который был обложен и не вывез хлебных излишков. Он был исключен как подкулачник [18, д. 1, л. 12]. В Пригородном районе ряд комсомольцев Заворонежской и Устиновской ячеек были исключены за пьянство с кулаками во время хлебозаготовок [16, д. 146, л. 15]. Все комсомольцы, уличенные в подобных связях, немедленно исключались из союза.

Сельские комсомольцы крайне неохотно принимали участие в хлебозаготовительной кампании, стремились под любыми предлогами избежать участия в ней. В Токаревском районе бюро РК послало комсомольца Н. Яковлева в буксирную бригаду по хлебозаготовкам. Молодой человек отказался по причине отсутствия одежды, но в тот же день вполне одетый выехал в Воронеж. В ячейке «Путь Ленина» А. Попов направленный в бригаду по хлебозаготовкам, в качестве причины отказа «разувает ноги – показывает мозоль, тогда как ежедневно ходит по Токаревке». В Лазовке Б. Сажин, работавший председателем кооперативного бюро, вместо помощи уполномоченному по выполнению хлебозаготовок, притворялся больным. Однако, как написано в отчете, празднично одетый комсомолец сидел в кооперации и ничего не делал [19, д. 1, л. 5-6]. Районное руководство характеризовало подобные примеры «очковтирательства» как проявления правого оппортунизма. Комсомольцев обвиняли в трусости и сдаче позиций классовому врагу.

Активное участие комсомольцев в хлебозаготовительной кампании провоцировало крестьянское сопротивление. Комсомол в глазах крестьянства стал проводником разорительной для них политики. Доведенные до отчаяния крестьяне часто действовали очень жестоко. Партия объясняла акты крестьянского сопротивления «кулацким» террором, что не соответствовало действительности. География убийств и покушений на активистов охватывает всю территорию ЦЧО. В Сеславинском районе «кулаками» был убит секретарь комсомольской ячейки, работавший по хлебозаготовкам. В Никифоровсом районе убит уполномоченный по заготовительной кампании. В Ламском районе было покушение (выстрел) на секретаря Александровской ячейки. В том же районе было сожжено все имущество у комсомольца, работающего по хлебозаготовкам, порезаны корова и жеребенок. В Дубровском районе, по причине хлебозаготовок, крестьянами был избит комсомолец Белоусов. В Березовском районе у секретаря Покровской ячейки Харитонова был сожжен дом. Менее радикальным способом противодействия хлебозаготовкам были различные угрозы и запугивания. Так, например в Троекуровском районе комсомольцы села Бычки получали анонимные письма со всевозможными угрозами [16 , д. 146, л. 15]. Список подобных фактов можно продолжать. Они свидетельствуют об активном сопротивлении крестьян. Желание отомстить за убитых товарищей мобилизовало молодежь на борьбу гораздо лучше политической пропаганды. Комсомольцы, пострадавшие от террора, не могли не воспринимать сопротивляющееся крестьянство чуждым и враждебным классом. Власти сознательно шли на раскол деревни, приближая к себе комсомольскую молодежь, одновременно противопоставляя её остальной деревни.

В отчете Обкома ВЛКСМ указывается, что по всем районам на хлебозаготовках работало 3500 человек актива и организовано 1456 ударных бригад. По приблизительным подсчетам в кампании участвовало свыше 13 тысяч комсомольцев и беспартийной молодежи. Всего силами комсомола области по состоянию на декабрь 1930 года было заготовлено свыше 12 миллионов пудов хлеба [27, с. 28]. Всего в ЦЧО на 15 ноября 1930 года было сдано государству около 99 миллионов пудов хлеба [4, с. 104], таким образом, силами ВЛКСМ было выполнено около 12 % всех заготовок. Реально было сделано больше, так как многие комсомольцы входили в состав различных комиссий по хлебозаготовкам.

Хлебозаготовительная кампания 1930 года имела ярко выраженный политический характер. Высокие нормы сдачи хлеба должны были показать крестьянству безнадежность ведения единоличного хозяйства и подтолкнуть к вступлению в колхоз. Вынужденное участие комсомольцев в хлебозаготовительной кампании противопоставляло их остальной деревне. Партия использовала ВЛКСМ для выполнения политических кампаний, что подставляло молодежь под удар сопротивляющегося крестьянства. Значительная часть провинциального комсомола не приняла антикрестьянскую политику партии. Можно согласиться с мнением А.А. Слезина, что молодые люди, прежде всего, были крестьянами, а во вторую очередь комсомольцами [15, с. 183]. Пассивность в проведении данной кампании была наиболее распространенной формой сопротивления грабительской политике партии. Тем не менее, комсомол ЦЧО внес значительный вклад в выполнение хлебозаготовительной кампании. Следует отменить, что главные успехи были достигнуты силами комсомольского актива.

Библиография
1. Есиков С.А. Коллективизация сельского хозяйства в Центральном Черноземье. Трагедия российской деревни. Тамбов: Пролетарский светоч, 2011. 168 с.
2. Загоровский П. В. Социально-политическое развитие сельского населения Центрально-Черноземного региона России во второй половине 1920-х-первой половине 1930-х гг.: Дис... д-ра ист. наук. Воронеж, 1999. 488 с.
3. Зеленин И.Е. Сталинская «революция сверху» после «великого перелома». 1930 – 1939 : политика, осуществление, результаты. М.: Наука, 2006, 315 с.
4. Ивницкий Н.А. Голод 1932 – 1933 годов в СССР: Украина, Казахстан, Северный Кавказ, Поволжье, Центрально – Черноземная область, Западная Сибирь, Урал, М.: Собрание, 2009. 288 с.
5. Ивницкий Н.А. Репрессивная политика советской власти в деревне (1928 – 1933 гг.). М., 2000. 350 с.
6. Ильиных В.А. Хлебозаготовки 1928 – 1929 г. на Урале инициатива нового метода. // Уральский исторический вестник. 2008. № 2. С. 56 – 61.
7. Кондрашин В.В. Хлебозаготовительная политика в годы первой пятилетки и её результаты (1929-1933 гг.) М.: РОССПЭН , 2014. 350 с.
8. Мигущенко О.Н. Влияние социально-экономической политики государства на развитие правовых взглядов сельского населения в 1928-1934 гг. (на материалах ЦЧО): Курск: КФ ОрЮИ МВД РФ, 1999. 154 с.
9. Митина Е. А. Роль политотделов МТС в осуществлении государственной молодежной политики на Дальнем Востоке РСФСР в 1933-1934 гг. // Власть и управление на Востоке России. 2007. № 2. С. 179-186.
10. Надиров С. Н. Участие молодежи в проведении коллективизации сельского хозяйства Дагестана // Известия Алтайского государственного университета. 2009. № 4-4. С. 180-185.
11. Никулин Р. Л. Социально-политические аспекты деятельности комсомола на начальном этапе сплошной коллективизации (1929-1930 гг. На материалах Тамбовского и Козловского округов ЦЧО): Дис. …канд. ист. наук. Тамбов, 2003. 229 с.
12. Слезин А.А. Комсомол в коллективизации: внутри и против общекрестьянского фронта // История в подробностях. 2001. № 10. С. 66-74.
13. Слезин А.А. Этатизация комсомола: этап второй // Вестник Тамбовского государственного технического университета. 2009. Т .15. № 1. С. 249-225.
14. Слезин А.А. Молодежь и власть. Тамбов: Изд. ТГТУ, 2002. 220 с.
15. Слезин А.А. Комсомол в коллективизации (на материалах ЦЧО) // Тамбовское крестьянство: от капитализма к социализму (вторая половина XIX-начало ХХ вв.). Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 1998. С. 180-190.
16. Государственный архив социально-политической истории Тамбовской области (ГАСПИТО) Ф. П-379. Оп. 1.
17. ГАСПИТО. Ф. П-835. Оп. 1.
18. ГАСПИТО. Ф. П-1158. Оп. 1.
19. ГАСПИТО. Ф. П-1160. Оп. 1.
20. ГАСПИТО. Ф. П-1165. Оп. 1.
21. ГАСПИТО. Ф. П-1172. Оп. 1.
22. ГАСПИТО. Ф. П-1176. Оп. 1.
23. ГАСПИТО. Ф. П-1196. Оп. 1.
24. ГАСПИТО. Ф. П-1214. Оп. 1.
25. ГАСПИТО. Ф. П-8368. Оп. 1.
26. Государственный архив Тамбовской области (ГАТО). Ф. Р-1405. Оп. 1.
27. Отчет о состоянии областной организации ВЛКСМ ЦЧО и работе областного комитета ВЛКСМ. К III Областной конференции ВЛКСМ. Воронеж: Коммуна, декабрь 1930. 76 с.
28. Ипполитов В.А. Провинциальный комсомол первой половины 1930-х годов как объект политического контроля // Genesis: исторические исследования.-2015.-№2.-C. 1-24. DOI: 10.7256/2409-868X.2015.2.14250. URL: http://www.e-notabene.ru/hr/article_14250.html
29. История Тамбовского края: избранные страницы / Двухжилова И.В. и др. Тамбов: изд-во ТГТУ, 2004. 212 с.
30. Слезин А. А. История раннего комсомола:к характеристике архивно-источниковой базы // Исторический журнал: научные исследования.-2012.-№ 5.-C. 24-30.
31. Слезин А. А. "Легкая кавалерия" в системе политического контроля // Вопросы истории. 2001. № 11-12. С. 131-136.
32. Слезин А.А.Регулирование состава комсомола на рубеже 1920-х-1930-х годов и трансформация общественного правосознания // Право и политика.-2010.-№ 3.-С. 547-551.
33. Слезин А.А. Экстремизм в комсомоле 1920-х годов: факторы развития // Политика и общество. 2009. № 6. С. 72-76.
34. Слезин А.А., Скоропад А.Э. Институализация комсомола как государственного органа // Социодинамика.-2013.-4.-C. 185-208. DOI: 10.7256/2409-7144.2013.4.462. URL: http://www.e-notabene.ru/pr/article_462.html
35. Бугай Н.Ф., Чеботарева В.Г. Страницы истории немецкого крестьянства России // Genesis: исторические исследования.-2013.-1.-C. 70-128. DOI: 10.7256/2409-868X.2013.1.603. URL: http://www.e-notabene.ru/hr/article_603.html
36. Слезин А.А., Скоропад А.Э. Осуществление политического контроля над молодежью через регулирование состава комсомольских организаций: начальный этап // Социодинамика.-2013.-3.-C. 366-420. DOI: 10.7256/2409-7144.2013.3.348. URL: http://www.e-notabene.ru/pr/article_348.html
37. Шитова А.А. Антирелигиозная борьба и изменения праздничных традиций в 1920-е годы // Genesis: исторические исследования. - 2015. - 2. - C. 66 - 76. DOI: 10.7256/2409-868X.2015.2.14358. URL: http://www.e-notabene.ru/hr/article_14358.html
References
1. Esikov S.A. Kollektivizatsiya sel'skogo khozyaistva v Tsentral'nom Chernozem'e. Tragediya rossiiskoi derevni. Tambov: Proletarskii svetoch, 2011. 168 s.
2. Zagorovskii P. V. Sotsial'no-politicheskoe razvitie sel'skogo naseleniya Tsentral'no-Chernozemnogo regiona Rossii vo vtoroi polovine 1920-kh-pervoi polovine 1930-kh gg.: Dis... d-ra ist. nauk. Voronezh, 1999. 488 s.
3. Zelenin I.E. Stalinskaya «revolyutsiya sverkhu» posle «velikogo pereloma». 1930 – 1939 : politika, osushchestvlenie, rezul'taty. M.: Nauka, 2006, 315 s.
4. Ivnitskii N.A. Golod 1932 – 1933 godov v SSSR: Ukraina, Kazakhstan, Severnyi Kavkaz, Povolzh'e, Tsentral'no – Chernozemnaya oblast', Zapadnaya Sibir', Ural, M.: Sobranie, 2009. 288 s.
5. Ivnitskii N.A. Repressivnaya politika sovetskoi vlasti v derevne (1928 – 1933 gg.). M., 2000. 350 s.
6. Il'inykh V.A. Khlebozagotovki 1928 – 1929 g. na Urale initsiativa novogo metoda. // Ural'skii istoricheskii vestnik. 2008. № 2. S. 56 – 61.
7. Kondrashin V.V. Khlebozagotovitel'naya politika v gody pervoi pyatiletki i ee rezul'taty (1929-1933 gg.) M.: ROSSPEN , 2014. 350 s.
8. Migushchenko O.N. Vliyanie sotsial'no-ekonomicheskoi politiki gosudarstva na razvitie pravovykh vzglyadov sel'skogo naseleniya v 1928-1934 gg. (na materialakh TsChO): Kursk: KF OrYuI MVD RF, 1999. 154 s.
9. Mitina E. A. Rol' politotdelov MTS v osushchestvlenii gosudarstvennoi molodezhnoi politiki na Dal'nem Vostoke RSFSR v 1933-1934 gg. // Vlast' i upravlenie na Vostoke Rossii. 2007. № 2. S. 179-186.
10. Nadirov S. N. Uchastie molodezhi v provedenii kollektivizatsii sel'skogo khozyaistva Dagestana // Izvestiya Altaiskogo gosudarstvennogo universiteta. 2009. № 4-4. S. 180-185.
11. Nikulin R. L. Sotsial'no-politicheskie aspekty deyatel'nosti komsomola na nachal'nom etape sploshnoi kollektivizatsii (1929-1930 gg. Na materialakh Tambovskogo i Kozlovskogo okrugov TsChO): Dis. …kand. ist. nauk. Tambov, 2003. 229 s.
12. Slezin A.A. Komsomol v kollektivizatsii: vnutri i protiv obshchekrest'yanskogo fronta // Istoriya v podrobnostyakh. 2001. № 10. S. 66-74.
13. Slezin A.A. Etatizatsiya komsomola: etap vtoroi // Vestnik Tambovskogo gosudarstvennogo tekhnicheskogo universiteta. 2009. T .15. № 1. S. 249-225.
14. Slezin A.A. Molodezh' i vlast'. Tambov: Izd. TGTU, 2002. 220 s.
15. Slezin A.A. Komsomol v kollektivizatsii (na materialakh TsChO) // Tambovskoe krest'yanstvo: ot kapitalizma k sotsializmu (vtoraya polovina XIX-nachalo KhKh vv.). Tambov: Izd-vo TGU im. G.R. Derzhavina, 1998. S. 180-190.
16. Gosudarstvennyi arkhiv sotsial'no-politicheskoi istorii Tambovskoi oblasti (GASPITO) F. P-379. Op. 1.
17. GASPITO. F. P-835. Op. 1.
18. GASPITO. F. P-1158. Op. 1.
19. GASPITO. F. P-1160. Op. 1.
20. GASPITO. F. P-1165. Op. 1.
21. GASPITO. F. P-1172. Op. 1.
22. GASPITO. F. P-1176. Op. 1.
23. GASPITO. F. P-1196. Op. 1.
24. GASPITO. F. P-1214. Op. 1.
25. GASPITO. F. P-8368. Op. 1.
26. Gosudarstvennyi arkhiv Tambovskoi oblasti (GATO). F. R-1405. Op. 1.
27. Otchet o sostoyanii oblastnoi organizatsii VLKSM TsChO i rabote oblastnogo komiteta VLKSM. K III Oblastnoi konferentsii VLKSM. Voronezh: Kommuna, dekabr' 1930. 76 s.
28. Ippolitov V.A. Provintsial'nyi komsomol pervoi poloviny 1930-kh godov kak ob''ekt politicheskogo kontrolya // Genesis: istoricheskie issledovaniya.-2015.-№2.-C. 1-24. DOI: 10.7256/2409-868X.2015.2.14250. URL: http://www.e-notabene.ru/hr/article_14250.html
29. Istoriya Tambovskogo kraya: izbrannye stranitsy / Dvukhzhilova I.V. i dr. Tambov: izd-vo TGTU, 2004. 212 s.
30. Slezin A. A. Istoriya rannego komsomola:k kharakteristike arkhivno-istochnikovoi bazy // Istoricheskii zhurnal: nauchnye issledovaniya.-2012.-№ 5.-C. 24-30.
31. Slezin A. A. "Legkaya kavaleriya" v sisteme politicheskogo kontrolya // Voprosy istorii. 2001. № 11-12. S. 131-136.
32. Slezin A.A.Regulirovanie sostava komsomola na rubezhe 1920-kh-1930-kh godov i transformatsiya obshchestvennogo pravosoznaniya // Pravo i politika.-2010.-№ 3.-S. 547-551.
33. Slezin A.A. Ekstremizm v komsomole 1920-kh godov: faktory razvitiya // Politika i obshchestvo. 2009. № 6. S. 72-76.
34. Slezin A.A., Skoropad A.E. Institualizatsiya komsomola kak gosudarstvennogo organa // Sotsiodinamika.-2013.-4.-C. 185-208. DOI: 10.7256/2409-7144.2013.4.462. URL: http://www.e-notabene.ru/pr/article_462.html
35. Bugai N.F., Chebotareva V.G. Stranitsy istorii nemetskogo krest'yanstva Rossii // Genesis: istoricheskie issledovaniya.-2013.-1.-C. 70-128. DOI: 10.7256/2409-868X.2013.1.603. URL: http://www.e-notabene.ru/hr/article_603.html
36. Slezin A.A., Skoropad A.E. Osushchestvlenie politicheskogo kontrolya nad molodezh'yu cherez regulirovanie sostava komsomol'skikh organizatsii: nachal'nyi etap // Sotsiodinamika.-2013.-3.-C. 366-420. DOI: 10.7256/2409-7144.2013.3.348. URL: http://www.e-notabene.ru/pr/article_348.html
37. Shitova A.A. Antireligioznaya bor'ba i izmeneniya prazdnichnykh traditsii v 1920-e gody // Genesis: istoricheskie issledovaniya. - 2015. - 2. - C. 66 - 76. DOI: 10.7256/2409-868X.2015.2.14358. URL: http://www.e-notabene.ru/hr/article_14358.html