DOI: 10.7256/2454-0706.2021.9.36355

Аннотация: В этой статье рассмотрены некоторые наиболее спорные вопросы, касающиеся юридической, организационной и фактической возможности использования в доказывании по уголовным делам 3D видеомоделирования. В частности, в статье проанализирован принятый в американской правовой системе подход к использованию в судебном производстве доказательств-видеомоделей, проведено различие между основными формами 3D видеомоделей, существующих в американском уголовном процессе. На основе анализа конкретных судебных прецедентов и нормативных актов, регулирующих вопросы уголовного судопроизводства США, выведены условия (правила) допустимости 3D доказательств. Применительно к уголовному процессу России в статье сформулированы правовые основы использования видеомоделирования в судебном производстве по уголовным делам, в наиболее общем виде описана система уголовно-процессуальных гарантий, обеспечивающих права личности при применении видеомоделирования и достоверность полученной из таких доказательств информации. Рассматриваемое исследование проведено с применением общефилософского метода материалистической диалектики, а также методов анализа, синтеза, правового эксперимента и сравнительно-правового метода. Научная новизна исследования заключается в том, что автором одним из первых в России исследован вопрос использования результатов видеомоделирования в уголовном судопроизводстве России. Особую ценность представляет анализ правоприменительного опыта США по рассматриваемой теме, поскольку именно там накоплен значительный практический опыт в адаптации технологии видеомоделирования к потребностям уголовной юстиции XXI века. До настоящего момента в доктрине национального уголовного процесса не предпринималось попыток определить место 3D видеомоделирования в доказывании по уголовным делам. Выводы автора о необходимости использования результатов видеомоделирования, включая иммерсивную реальность, не только в экспертной деятельности, но и в сугубо уголовно-процессуальной (например, в ходе прений сторон) направлены на трансформацию уголовного судопроизводства в части его оптимизации посредством цифровизации.

DOI: 10.7256/2454-0633.2021.3.36365

Аннотация: Правовое регулирование применения видеотехнологий в российском уголовном процессе осуществляется как на международном, так и на внутригосударственном уровне. Однако, ориентиром здесь, исходя из признанного Россией примата международного права, является позиция международного сообщества, которая выражена как в нормативных правовых актах его специальных органов, так и на доктринальном уровне [1]. Ввиду этого в статье произведен хронологический анализ актов, издаваемых международными органами и организациями по вопросу применения видео-конферец-связи в судебном производстве по уголовным делам. Предметом исследования являются такие акты международных органов и организаций, которые впоследствии легли в основу формирования национальных правовых основ применения видео-конференц-связи в России. Анализ нормативных актов, регулирующих применение видео-конференц-связи в уголовном процессе России, показал, что в наибольшей степени этот вопрос рассматривается в ратифицированных Россией международных договорах, нежели в национальном законодательстве (с учетом положений части 3 статьи 1 УПК РФ). По итогам исследования сделан вывод о том, что такую тенденцию можно объяснить рядом обстоятельств. В частности, запоздалостью, по сравнению с ведущими европейскими практиками, и отставанием России по темпам цифровизации, незначительным периодом апробации результатов применения видеотехнологий, а также достаточно небольшим периодом интенсивного повсеместного внедрения таких технологий по причине изменения уголовно-процессуальной политики государства, когда процедура их применения стала требовать детального нормативного регулирования. С учетом изложенного, особую ценность представляет вывод о том, что анализ нормативных актов, определяющих правовые основы применения видео-конференц-связи в уголовном судопроизводстве России, правильнее начинать с общих принципов и норм международного права и международных договоров, поскольку их роль в интенсификации процесса цифровой трансформации уголовно-процессуальной деятельности в России невозможно переоценить.