Аннотация: Цель настоящей статьи – выявить, как эстетика встроена в способ обоснования метафизики как науки, как оттачиваются ее мыслительные навыки по ходу «репетиции начала», осуществляющейся на сцене «Критики чистого разума». Эстетический голос выражен в метафизическом дискурсе, предполагающем спор об основаниях знания, сами эти основания на фундаментальном уровне эксплицируемы сознанием изменяющихся пропорций – этих исходных эстетических категорий. В этом контексте следует раскрыть роль эстетики как фундаментальной философской науки, путем рефлексии возвысить до теоретического сознания ее своеобразие. Тут возникает прежде всего вопрос о смысле изображения эстетики, который находится по ту сторону этого полотна, о соотношении эстетических установок и мирового понятия философии. Основными выводами проведенного исследования являются положения об эстетике как метафизике произведения, производящего бесконечность, выражающего «музыкальное тождество всего сущего» в эстетической грани мирового понятия философии. Эстетика - это и чувство идей первоначальной реальности, духовное созерцание сверхопытных, сверхчувственных оснований; этим метафизическим апостериори как раз и является первозданно исполненная свобода всякого созидания, свобода искусства, соприкасающегося с природой. Эстетика изначально погружается в ткань метафизического размышления, которое в некоторых культурных традициях описывается как творческое начало. И для эстетики важен вопрос, какова структура этого начала, каков способ выделки его мыслительной ткани.

DOI: 10.7256/2454-0757.2023.9.43689

Аннотация: Задача настоящего исследования – выявить неподражаемые образцы привнесения эстетического содержания в западноевропейскую метафизическую традицию, как она воплотилась в кантовском осмыслении мирового понятия философии, имеющего определенные эстетические коннотации. В статье автор анализирует новые ступени движения к мировому понятию философии, на которых явно или неявно реализуется эстетическое значение базовых структур трансцендентализма: искусство схематизма как мирового понятия эпистемологии; мировое понятие искусства как орган понимания художественных произведений. Кроме того, данное обсуждение приобретает особую актуальность, когда стремятся выявить, насколько концепт схематизма позволяет продвинуться к объяснению мирового понятия философии. В работе раскрывается, как Кант воспроизводит определение мирового понятия философии по определенному образцу, ставя при этом проблему типического воплощения идеи, идеала философа как образца. В этой связи осуществляется новое усложнение эстетического анализа, чтобы показать, как персонифицировалось мировое понятие философии и представлялось как бы в идеале философа как образца. Поэтому парадоксальность мирового понятия философии заключается в том, что приходится говорить об образце того, чего еще нет. Автор воспроизводит трансцендентальный язык, который обнаружит движение эстетической мысли в средоточие мирового понятия философии, где выполняется традиционный художественный прием персонификации идеала философа как образца, где происходит перенос созерцания смысла во всеобщность понятия, в контуры метафизики.

DOI: 10.7256/2454-0757.2022.9.38829

Аннотация: Предмет исследования – особенности кантовской «Критика чистого разума», которые способствуют методологическому обретению идентичности эстетического, они порождается посредством перехода к гармонии высших познавательных способностей, задают перспективу выявления того, как возможно искусство, и заявляют о себе в специфическом переживании цвета и идеальности совершенства и других значимых для эстетики понятий. Трансцендентальная эстетика, внутри которой формируются первые смысловые образы эстетики как науки и культурной формы, как сингулярное априори истории искусства, а также структуры колористического дискурса критицизма, осуществляет редукцию всякой объективности цвета и выявляет существенные структуры его субъективного переживания. Кант одним чисто трансцендентальным ритмом размышления в первой «Критике» выявил условия возможности эстетического, поднял вопрос о том, что делает возможным все искусство; само трансцендентальное начинание манифестировало и вневременность, и темпоральность за их работой в искусстве.В «Критике чистого разума» понятие совершенства анализируется вне трансцендентальной эстетики, где дается более или менее определенное описание совершенства, имеющее непосредственное отношение к эстетической грани трансцендентального смысла мира. Его исключительная важность для понимания кантовской эстетики связана с тем, что метафизика совершенства у позднего Канта позволяет переосмыслить критический подход к выявлению структур эстетической способности суждения в третьей «Критике».

DOI: 10.7256/2454-0757.2022.4.37815

Аннотация: Предметом исследования являются способы обоснования фундаментального понятия эстетической науки – категории эстетического в философии Канта. Автор рассматривает такие аспекты темы, как содержание трансцендентальной философии, в которой разум предается сугубо эстетическому занятию, – рисует для самого себя строение целого, конгруэнтность условий произведения искусства априорной выполнимости чувств, понимание категории прекрасного под знаком эстетической интенции cogito, анализ того, как художник соединяет эстетические стороны вещи в себе с несоизмеримыми мирами в произведении искусства. Эстетическое существует в некоем универсальном пространстве, которое задается трансцендентальным как «последней основой», светящейся смыслом. Основными выводами проведенного исследования являются утверждения о том, что по аналогии с трансцендентальной эстетикой Кант допускает не тождественную ей эстетику чистого практического разума, выражая надежду на то, что в будущем удастся постигнуть ту и другую в качестве элементов единства всей способности чистого разума. Особым вкладом автора в исследование темы оснований является их поиск в контексте философской интерпретации понятия эстетического удовольствия, как она осуществляется в рамках моральной философии Канта. Новизна исследования заключается в выявлении драматургии оснований эстетического, не предполагающей какого-то его сценария как основы для построения эстетического мышления, в раскрытии того, как система эстетических взаимодействий и синтезов соотносится с идеально исходными по отношению к миру и человеку структурами, с абсолютными основаниями, без которых никакой эстетики нет.

DOI: 10.7256/2454-0757.2021.7.36589

Аннотация: Задача исследования – определить значение метафоры для выявления метафизических оснований эстетики, проанализировать, как прорисовываются способы этого определения в философии Канта, Гуссерля, Хайдеггера, Деррида, Мамардашвили. Их работы помогают уяснить, как строится метафизическая метафора, ее эстетическая матрица. Эстетическая мысль издревле рассматривала концепцию языка метафоры с его двойной неопределенностью, разнообразные метафорические фигуры как структуры, внутренне связанные с категориальной рефлексией над системой искусства, а сама метафора мыслилась как форма смыслового восприятия и создания художественного ландшафта. Выявляя место эстетики в структуре метафизики, автор рассматривает эстетическую роль метафорического внутри метафизики, сложность отношений между понятием метафоры и фундаментальной метафизической категорией бытия В мировой научной литературе существует необозримое количество работ, в которых метафора рассматривается как риторическая фигура. Но исследования метафизической метафоры – редкость. В статье впервые в русскоязычной литературе намечены подходы к эстетическому пониманию метафизической метафоры, как они сложились в основном в философии Хайдеггера и Деррида. В их концепциях выявляется интуиция самой метафоры как метафизики, раскрывается представление о метафизической метафоре света, понимание трансцендентального эго как метафоры и проясняется понятие субстанции самой метафоры. Особое внимание уделяется эстетико-метафизическим трактовкам метафоры в современной отечественной философии.--

DOI: 10.7256/2454-0757.2021.3.35612

Аннотация: Предмет исследования – отношение между эстетикой и метафизикой, как оно прорисовывается в кантовском трансцендентализме. В «Критике способности суждения» Кант вообще полагает, что представление о совершенстве не коррелирует с представлением о чувстве удовольствия, а в первом введении в «Критику способности суждения» он далек от того, чтобы считать способы разрешения проблематики соотношения совершенства и эстетического чувства удовольствия убедительными. Но отношение к совершенству меняется в более поздних работах Канта, анализ которых показывает, что идея совершенства, по сути, мыслится в качестве способа основания всей эстетики, ее исходной категории – прекрасного, значение которой совпадает с выражением эстетического совершенства в случае, если это подлинная красота. Метафизика совершенства, содержащаяся в анализируемых работах Канта, побуждает по-новому взглянуть на категориальный аппарат кантовской эстетики, сформировавшийся в «Критике способности суждения», расширить представление о кантовской эстетике как части трансцендентальной метафизики. Понятие совершенства выражает различные моменты метафизического исследования, сохраняя свои имманентные качества и в эстетике. В предикации как акте современного эстетического высказывания трудно выделить какие-то этапы и структуры, которые могут специфически связываться с перфекционизмом. Вопрос о поле таких связей является достаточно дискуссионным, в том числе и в современной отечественной философии.

DOI: 10.7256/2454-0625.2021.2.34996

Аннотация: В статье выявляются философские основы эстетики цвета, анализируется соотношение структур философского и художественного осмысления колористики. Взаимодействие философии и искусства как форм самосознания культуры, проявляющееся в сфере интеллектуального понимания восприятия цвета и его семантики в живописи. В скрытой логике созерцания цвета прорисовываются очертания проблематики трансцендентальных и осмысленных в искусстве условий эстетического рассмотрения хроматического пространства. Цвет создает саму визуальную красоту, поэтому понятно, почему эстетическое знание стремится прояснить, в какой мере мы способны судить о переживании цвета – этого результата расцвечивания света. Само искусство создает своего рода цветовую онтологию мира Впервые красота цвета и ее восприятие анализируется в контексте соотношения искусства и трансцендентальной традиции философстования (Декарт, Кант, ранний Гуссерль - анализируется его работа "Философия арифметики" ), что позволяет подобрать ключи к тому, как снова и по-новому прочесть традицию колористики. Чтобы определить ее значение, важно сопоставить историю и структуру философской и художественной метафоры цвета. Показано, что феномен цвета имеет для эстетики принципиальное значение, поскольку с ним связано не только осмысление проблемы соотношения природы и искусства, но и постижение красоты самого цвета, его универсального значения для всех видов искусства, глубинных структур восприятия колористических явлений, живописного открытия цветовой гармонии картины.

DOI: 10.7256/2454-0757.2020.9.33776

Аннотация: Задача исследования – прояснить эстетическую концепцию восприятия цвета со стороны феноменологических рассуждений Эдмунда Гуссерля. Сегодня диаграмма направленности поля феноменологических исследований формируется в различных зонах: от теологической до натуралистической. В какой из этих зон располагаются структуры феноменологического анализа цвета – вопрос непростой. Колористический регион конституируется по мере сознания, включая и сознание эстетическое. Встретиться с феноменом цвета крайне сложно уже хотя бы потому, что его очевидность выполняется только пылкостью созерцающего сознания с его эстетическим пафосом, - сознания, проводящего различие между как бы данностью трансцендентного цвета и эстетическим «материком данностей». Речь идет, как сказал бы Гуссерль, об ореоле сознания, относящемся к сущности восприятия, совершаемого в модусе обращенности к красоте цвета. Впервые намечены подходы к исследованию такой сложной феноменологической темы, как описание колористической установки, эйдетика переживаний цвета в философии Гуссерля, раскрыто значение ее разработки для постижения эстетического и художественного сознания. Основные выводы проведенного исследования связаны с философской интерпретацией идеи цвета как включенной в феноменологии в опыт философского удивления, которое переходит в обретение сущности «феноменологический цвет» вообще, а в эстетике оно напрямую соотнесено с появлением ее структур на горизонте гармонического синтеза актов перцептивного исполнения в воображении, «первозданно дающего видения» цвета, с созданием картины колористических впечатлений как когнитивных эмоций, редуцированного чистого цветовосприятия, с пониманием того, как искусство делает очевидными сами условия видимости цвета, как производится его художественный синтез, в структуре которого корреляционный анализ может усмотреть аналог априористского эмпиризма – этой выявляемой в отечественных исследованиях фундаментальной характеристики чисто гуссерлевского синтеза и метода.

DOI: 10.7256/2454-0625.2020.5.32877

Аннотация: В статье анализируется эстетика цвета как ответвление метафизики света, всей фотонной сферы, представление о который можно феноменологически рассматривать в качестве источника интенциональных излучений в самых различных диапазонах. Показано, что картина цвета – это и результат работы эстетического, художественного сознания, которые панорамируют мир и место человека в нем; при этом в самой апостериорной партитуре цветового восприятия важно отметить мизансцены смысла со всеми его предикатами. Особое внимание уделяется рассмотрению феноменологии цвета. Метафизически он предстает тут как событие, где цвет встречает себя в цветности, где он обретает свою перспективу. С конструированием современного феноменологического отношения к действительности как более открытой позиции появляются новые возможности для опыта работы с цветом, переосмысления красоты колористических данных. Цвет, порожденный фантазией или живописной установкой, может, если следовать Гуссерлю, являться актом жизни в эстетическом сознании. Методология историко-философского и историко-эстетического исследования, методы гуманитарных наук в теоретическом изучении явлений мировой культуры. Несмотря на богатый исследовательский материал по данной теме, специального исследования, показывающего, как происходило художественное перемещение границ участка цветового изображения относительно метафизической системы отсчета (что становится лейтмотивом, например, метафизической живописи Джорджо Де Кирико), как возможен кросс-платформенный инструментарий, работающий на нескольких аппаратных системах эстетического знания и позволяющий осуществлять анализ эстетических методов исследования самого цвета, пока нет. Статья позволяет восполнить этот пробел.

DOI: 10.7256/2454-0757.2019.10.30831

Аннотация: В статье выявлены подходы к метафизическому обоснованию эстетического суждения, прежде всего те, которые разработаны в «Метафизике» и «Никомаховой этике» Аристотеля и «Критике чистого разума» Канта. Когда мы пытаемся подобрать метафизические ключи к эстетическому знанию, то сразу возникает вопрос: имеет ли оно какое-либо отношение к учению о первоначалах, можно ли говорить о чисто эстетическом как точке, в которой в свернутом виде существует эстетическая ткань мысли и художественной трансценденции. А если и существует, то в чем специфика того акта, который позволяет эстетической интуиции вынашивать идею первоначала, своего рода принцип парламентаризма для эстетических субъектов, и пройти через мучения, связанные с приближением к горизонту начала. Методология историко-философского и эстетического исследования, анализа искусства в системе культуры, междисциплинарная методология гуманитарных наук для описания художественной реальности. Основными выводами являются положения об эстетической способности суждения как высочайшем проявлении субъективности, о том, что метафизически понятое эстетическое par excellence имманентно мировоззрению (оно может быть принято и эстетизмом и его критикой, но это только его отдельные формы), создающему картину художественного смысла, великую картину человеческой красоты, а все эти произведения участвуют в творческом изменении мира. Впервые в отечественной литературе рассмотрены предпосылки для метафизического обоснования эстетического в «Критике чистого разума» Канта.

DOI: 10.7256/2454-0625.2019.6.29973

Аннотация: В статье анализируется цветовой спектр как эстетический обертон трансцендентализма, наиболее полно воплощающий в себе все, из чего вытекает условие существования априори и апостериори данной матрицы познания мира, нашего онтологического положения в нем, создающего предпосылки для философского описания контуров означивания произведения искусства, его семантических особенностей, матрицы для визуального синтеза цвета, перспективы в живописи. Будучи предопределенным трансцендентальной природой художественного субъекта, колористический проект искусства выстраивает перспективу мыслить сам цвет как сокровенную материю, как непосредственное проявление духовного света, структур images spirituelles, как вспышку чистого сознания, окрашивание памяти. Решая вопрос, как придать трансцендентальный смысл эстетике цвета, как сама эстетика вписана в структуру трансцендентальной философии, автор отталкивается от кантовского подхода, показывающего, насколько колористику как науку можно рассматривать в качестве scientia transcendens, реализующей интенцию вопрошания о художественной истине и совпадающей с феноменологией видеть-как-расцвечивать. Методология историко-философского и эстетического исследования, анализа искусства в системе культуры, междисциплинарная методология гуманитарных наук для описания художественной реальности. Основными выводами являются положения о возможностях рассмотрения цвета в контексте мировой типологии художественного сознания, объяснения цвета в качестве чего-то эквивалентного проекции в пространстве, позволяющей эстетически созерцать в нем. Впервые на современном уровне проанализирована трансцендентальная экспозиция эстетического суждения о цвете, развернуто понимание структур, изначальных по отношению к световой волне и цветовосприятию субъекта, которые можно назвать трансцендентальной колористикой.

DOI: 10.7256/2454-0757.2019.2.28922

Аннотация: В статье анализируются результаты дискуссии о современном искусстве, выявляется место эстетической науки в изучении специфики художественных процессов, протекающих в наше время, определяется различие в подходах к эстетическому исследованию высокого искусства и так называемого актуального искусства, прослеживаются истоки представлений, формировавших идею мнимого противостояния искусства эстетике. Показано, что ответы на вопросы, поставленные исследователями так называемого современного искусства, возможно, и имеют какое-то значение для антропологии или психологии, но с точки зрения эстетики, философии искусства они малосодержательны. Отсюда понятно, почему аналитики так называемого современного изобразительного искусства подвергают критическим нападкам именно эстетику. Методология историко-философского и эстетического исследования, анализа искусства в системе культуры, междисциплинарная методология гуманитарных наук для описания художественной действительности. Основными выводами являются положения о возможностях эстетической аналитики так называемого современного изобразительного искусства, отрицаемых теоретиками актуального искусства. Выявлен эстетический инструментарий, с помощью которого могут быть изучены различные структуры поля современной художественной и творческой реальности. Особое внимание уделяется критике попыток изобрести новый аналитический язык для описания актуального искусства, отличный от языка эстетического. Обосновано новое понимание предмета эстетики, трактовка некоторых направлений актуального искусства (акционизм).

DOI: 10.7256/2454-0757.2018.6.26130

Аннотация: Предметом исследования является анализ процесса формирования эстетических представлений в философии Декарта, который резко поворачивает эпистемологический сюжет европейской культуры. Выявлено, как нити его рассуждений о cogito вплетены в ткань понимания эстетической постановки бытия ego, понимания трансцендентального изображения на театральной сцене, как когитальные установки конструируют язык целого движения в определенных видах искусства. Выясняется, на основе какого другого произведения создано это театральное произведение и в чем его замысел? Cogito как таковое представлено в качестве постановки существования мыслящего и переживания ее, оно придает этому существованию предельную форму эстетического проявления. Метод эстетической аналитики, методология историко-философского анализа явлений культуры, картирование посредством эстетических категорий поля философского дискурса Новизна исследования заключается в структурировании эстетических установок Декарта, связанных с диапазоном их условий: гармония, благоговение, великодушие, радость духа, смысловые программы для чувственного опыта, деятельность вплывающего в сознании воображения, способность суждения и совершенствование, выявление эстетического смысла основного декартовского постулата:cogito ergo sum, изображение того, как положение о cogito может быть конвертировано в эстетический формат